"Пролог (Часть 1)" - читать интересную книгу автора (Боровик Генрих Аверьянович)

Глава вторая ФЕВРАЛЬ

Старт

Комната предвыборных собраний в старом здании сената. Гранитные колонны. Старинная тяжелая люстра. Здесь о своем решении участвовать в предвыборной борьбе за высший в США пост — президента, объявил сенатор Роберт Ф. Кеннеди.

Комната заполнена до отказа журналистами, фоторепортерами, кино- и телеоператорами, друзьями и сторонниками, сенатора. По обеим сторонам трибуны сидят девять детей, сенатор а (отсутствует лишь десятый — самый младший. Дуглас Гарриман Кеннеди, ему всего несколько месяцев) и жена Этель. Младшие строят рожицы, залезают на стул с ногами, хлопают в ладоши, позёвывают. Старшие сидят в торжественной неподвижности.

Сенатор выглядит несколько усталым. По свидетельству американских журналистов-«кеннедиведов», волосы его подстрижены чуть короче, чем обычно.

«Я выступаю кандидатом в президенты не для того, чтобы просто противостоять какому-нибудь лицу, — сказал Кеннеди в официальном заявлении, — а для того, чтобы предложить новую политику… Я выступаю, чтобы найти новую политику — политику прекращения кровопролития во Вьетнаме и в наших городах, политику, которая закрыла бы пропасть, существующую сейчас… между белыми и чёрными, богатыми и бедными, молодыми и старыми… Я вступаю в борьбу, так как теперь совершенно ясно, что мы можем изменить эту катастрофическую политику раскола, только сменив людей, которые теперь проводят её…»

Закончена пресс-конференция, журналисты бросились врассыпную. Сняты микрофоны. Остывают складные металлические стулья. В опустевшей комнате — скомканные бумажки на полу. Неожиданно — на одном из стульев — фигура обессилевшего или, может быть, даже спящего человека…

Ещё в 1967 году Роберт Кеннеди заявил, что не выставит свою кандидатуру на президентских выборах 1968 года. Он сказал: «Я не представляю себе условий, при которых мог бы выступить против Линдона Джонсона». Однако последние несколько недель были неделями усиленной борьбы аргументов в лагере Кеннеди. Американские журналисты считают, что главными противниками участия Кеннеди в предвыборной борьбе в качестве кандидата в президенты были его брат сенатор Эдвард Кеннеди и ближайший советник покойного президента Джона Кеннеди — Теодор Соренсен. Решение выставить свою кандидатуру в президенты было окончательно принято на совещании Кеннеди со своими ближайшими помощниками после первичных выборов в скромном северном штате Нью-Хэмпшир, где сенатор Юджин Маккарти, выступающий с программой деэскалации войны во Вьетнаме, получил массовую поддержку членов демократической партии и даже части (5 тысяч голосов) членов республиканской партии. В ту ночь лагерь Кеннеди принял решение вступить в предвыборную борьбу.

Совещание закончилось в три часа ночи в квартире Роберта Кеннеди в Нью-Йорке. А в 8 утра он уже был в Вашингтоне.

Джим Бреслин, корреспондент «Нью-Йорк пост», провел с Кеннеди некоторое время в то утро. «Вы рады, что приняли решение?» — спросил Бреслин Кеннеди. «Да». — «Тот парень (имеется в виду сенатор Маккарти. — Г. Б.) сделал дьявольскую штуку, а?» — «Да». — «Смогли, бы вы решиться без него?» — «Нет». Заговорили о войне во Вьетнаме. «Вы знаете, — сказал Кеннеди, — несколько недель назад я получил письмо от Джорджа Скэйкела, двоюродного брата Этель (жены Р. Кеннеди.) Он был в армии, во Вьетнаме. Ему оставалось пробыть там шесть недель. Он собирался потом уехать в Японию изучать японскую философию… Но его убили…» Сенатор говорил о детях, которые гибнут во Вьетнаме. Сказал, что решил не ждать до выборов 1972 года, а действовать сейчас, ибо нет никаких гарантий, что при нынешней политике к 1972 году от Соединенных Штатов что-нибудь останется…

Потом речь зашла о предстоящей предвыборной кампании. «Нью-Йорк, — сказал он. — Я должен получить Нью-Йорк. Это будет ужасающая кровавая баня. Но я вынужден сделать это».

Поздно вечером, когда Р. Кеннеди должен был формально заявить о выдвижении своей кандидатуры в президенты, он связался по телефону с одним из помощников президента Джонсона и сказал о своем решении. Реакция президента стала известна во время его выступления перед конференцией бизнесменов, возглавлявшейся Генри Фордом II. Президент на трибуне был сдержан и медлителен. Паузы между словами и фразами, и без того обычно долгие, на этот раз были долгими до предела. Президент сказал:

«Я не хочу (пауза)… рассказывать вам… о всех своих чувствах сегодняшним утром (смех бизнесменов, долгая пауза в речи)… Нынче все спекулируют… Некоторые… спекулируют золотом (очень долгая пауза) — первичным металлом… А некоторые (весьма долгая пауза) спекулируют… первичными выборами (смех бизнесменов, улыбка одними губами на лице президента)… Когда я узнал, что он (долгая пауза) вытолкнул Генри Форда из завтрашней „Встречи с прессой“ (популярная телевизионная воскресная программа. — Г. Б.), я подумал… всё это слишком рано… и заходит слишком далеко» (улыбка губами, смех аудитории).

В истории Соединенных Штатов, президент, желавший выставить свою кандидатуру для переизбрания, обычно автоматически выдвигался соответствующей партией. Это объясняется теми преимуществами, которые баллотирующийся президент имеет перед любым другим кандидатом. Только уж очень непопулярного президента партия может заменить другой кандидатурой. Последний раз такое случилось в 1884 году, когда руководители республиканской партии сочли необходимым не выдвигать кандидатом тогдашнего президента Честера Артура. Насколько реальна для Джонсона перспектива оказаться в положении Артура, но только в рамках демократической партии, — покажет будущее.

Ричард Никсон (отличная спортивная форма, загорелое лицо, тщательно набриолиненные волосы) — победитель республиканских первичных выборов, в Нью-Хэмпшире — считает, что съезд демократической партии, который состоится в Чикаго, все-таки выдвинет своим кандидатом в президенты США Линдона Джонсона. Говоря об этом, Никсон случайно назвал сенатора Кеннеди «президентом Кеннеди», чем вызвал немалое оживление среди журналистов.

Сразу после того, как Роберт Кеннеди сделал свое официальное заявление в Комнате для предвыборных собраний, лагерь Кеннеди, который «находился в состоянии готовности со дня гибели Джона Кеннеди» (так утверждает газета «Нью-Йорк пост»), начал разворачивать национальную предвыборную кампанию. В этой кампании примут участие почти все члены клана Кеннеди, включая мать сенатора и Жаклин Кеннеди. Вдову покойного президента, находящуюся в Мексике, корреспонденты спросили, как она относится к решению Роберта Кеннеди. «Что бы ни сделал сенатор Кеннеди, — ответила она, — я знаю, что это будет правильно. Я всегда буду с ним всем моим сердцем. Я всегда буду поддерживать его…» Считает ли она результат первичных выборов в Нью-Хэмпшире поражением администрации Джонсона? «В моей семье на такие вопросы отвечают мужчины».

Сейчас «менеджером» предвыборной кампании Роберта Кеннеди является Стефен Смит — шурин сенатора. Для штаб-квартиры сенатора в Вашингтоне подыскивается нижний этаж какого-нибудь здания. Стефен Смит считает, что для руководства предвыборной кампанией нужен именно нижний этаж — это облегчит добровольцам участие в предвыборной работе. Управлять же 300-миллионным капиталом семьи Кеннеди (официальная функция Смита в «клане») Смит предпочитает из своей конторы на 30-м этаже небоскреба «Пан-Америка» в Нью-Йорке.

Среди ближайших помощников сенатора Роберта Кеннеди в проведении предвыборной кампании: сенатор Эдвард Кеннеди, Теодор Соренсен — помощник покойного президента Джона Кеннеди, Фредерик Даттон — помощник государственного секретаря США при Джоне Кеннеди, Пьер Сэлинджер — секретарь президента Кеннеди по печати, Кеннет О’Доннел — бывший секретарь президента Кеннеди.

«Придёт время, и эти двое должны будут сесть вместе, выпить и поговорить. И когда они выйдут из комнаты, оба будут улыбаться, но только один из них — искренне». Эти слова сказаны корреспондентом «Нью-Йорк пост» о Роберте Кеннеди и Юджине Маккарти — двух сенаторах-демократах, бросивших вызов демократу-президенту.

Решение Роберта Кеннеди выставить свою кандидатуру на выборах вызвало бурю негодования в лагере Джонсона и противоречивые чувства среди сторонников сенатора из Миннесоты Юджина Маккарти — противников политики Линдона Джонсона. Аргумент: вступление в игру «Бобби» расколет лагерь демократов — противников Джонсона и тем самым усилит позицию Джонсона. Обвиняют Роберта Кеннеди и в другом — в политическом оппортунизме. Аргумент: сенатор Юджин Маккарти нашёл в себе мужество вступить в предвыборную борьбу против президента Джонсона, когда мало кто еще представлял себе возможность поражения Джонсона в рядах демократической партии. Сенатор же Кеннеди решился, выдвинуть свою кандидатуру лишь тогда, когда первичные выборы в Нью-Хэмпшире показали эту возможность.

Между сенаторами Ю. Маккарти и Р. Кеннеди в эти дни не было личной встречи, но косвенный разговор между ними идет непрерывный — через газеты, радио и телевидение. Вот краткие выдержки из этого вежливого, но напряжённого диалога.

Кеннеди. «Я дал понять сенатору Маккарти, что выдвижение моей кандидатуры находится не в противоречии с его устремлениями, а в гармонии».

Маккарти. «Ирландец, который объявляет накануне дня святого Патрика (национальный Ирландский праздник. — Г. Б.), что он хочет выступить против другого ирландца, не должен бы утверждать, что отношения между ними будут дружественными».

Кеннеди. «Сейчас очень важно, чтобы он (Маккарти. — Г. Б.) получил как можно большее число голосов на первичных выборах в Висконсине, Пенсильвании и Массачусетсе. Я решительно поддерживаю его усилия в этих штатах (Кеннеди не будет принимать участия в этих первичных выборах в качестве кандидата, его первые выборы — в штате Небраска. — Г. Б.), и я прошу всех моих друзей отдать ему свою помощь и голоса».

Маккарти. «Я принял свое решение, когда очень многие политики боялись спуститься на поле брани. Они предпочитали оставаться высоко в горах, разжигать там сигнальные костры и танцевать при лунном свете… Но никто из них не спустился. Я и должен сказать вам, что в Нью-Хэмпшире было довольно одиноко. Я шёл один».

Кеннеди. «Если бы я принял участие в первичных выборах в Нью-Хэмпшире — независимо от того, выиграл бы я их или просто добился бы успеха, — в то время это было бы расценено как личная борьба. Каждый раз, когда в течение нескольких лет я говорил о Вьетнаме или о том, что, по моему мнению, нужно предпринять по вопросу о наших городах, это сейчас же вставлялось в контекст личной борьбы между мной и президентом Джонсоном… Моё участие в выборах увело бы нас от тех вопросов, которые разделяют нашу страну. Я думаю, что первичные выборы в Нью-Хэмпшире установили, что раскол в. стране и раскол в демократической партии существуют и не я вызвал этот раскол, а не кто иной, как президент Джонсон — его политика… Я думаю, прежде всего мы должны понять: чтобы быть выдвинутым кандидатом в президента (национальным съездом демократической партии), требуется 1312 голосов (делегатов. — Г. Б.). Если вы выиграли все первичные выборы, это еще не значит, что вы подошли близко к 1312 голосам, которые требуются… и не значит, что вас выдвинули кандидатом. Нужно, чтобы демократическая партия и те, кто собирается участвовать в работе, съезда, признали, что политика, проводимая в настоящее время Соединенными Штатами и правительством, — ошибка. Надеюсь, я расширяю это понимание. Не думаю, что я его сужаю… Сенатор Маккарти располагает определенной силой. Полагаю, что у меня тоже есть определенная сила. И вместе мы укрепляем оппозицию, которая в настоящее время существует…»

Таков — очень коротко — этот диалог, который, видимо, закончится только в Чикаго. Вот тогда-то и состоится тот окончательный разговор между Кеннеди и Маккарти, после которого они оба, улыбаясь по-разному, выйдут из комнаты.

А сейчас молодая часть. избирателей, как считают американские обозреватели и свидетельствуют многочисленные. «поллы» — опросы общественного мнения, разделена между своими «двумя идолами» Кеннеди и Маккарти. Причем, как показывает изучение этого вопроса газетой «Нью-Йорк тайме», пожалуй, большая часть студенчества на стороне Маккарти.

Ну, а что происходит в республиканской партии? Пока что единственный кандидат, который выступает в первичных выборах, это Ричард Никсон, получивший подавляющее большинство республиканских голосов в Нью-Хэмпшире. В своей квартире на Пятой авеню (Никсон занимает этаж — 13 комнат — большого кооперативного дома) он готовится к следующим первичным выборам — в штате Висконсин.

В том же доме, но только пятью этажами выше, живет другой возможный республиканский кандидат в президенты, губернатор штата Нью-Йорк Нельсон Рокфеллер (он занимает два этажа этого дома и примыкающего здания). Рокфеллер пока не заявил определенно о своем решении баллотироваться в президенты, но обещал в скором времени принять окончательное решение.

И кандидат и возможный кандидат пользуются разными подъездами в доме, для того чтобы не встречаться друг с другом. Квартиры в кооперативном доме, где проживают Рокфеллер и Никсон, стоят в среднем по 250 тысяч долларов. А ежегодная квартирная плата составляет 25 тысяч долларов. Некоторые жильцы дома весьма недовольны шумом, который поднимают многочисленные фотокорреспонденты и телеоператоры, часто навещающие этот дом. По этому поводу уже было несколько жалоб в правление кооператива.

Что касается Кеннеди, то он живет в другом кооперативном доме — около здания ООН, в 6-комнатной квартире. Многие жильцы здесь тоже недовольны активностью корреспондентов. Один из членов кооператива сказал о том, что состоится общее собрание кооператива и тогда «пусть Кеннеди либо прекратит этот цирк, либо убирается отсюда».

Нет никакого сомнения, что главный вопрос, который определяет ход избирательной кампании, — конечно, война во Вьетнаме. Очень коротко позиции кандидатов в президенты таковы.

Ю. Маккарти. «Три вопроса должны быть подняты по поводу нашего вмешательства во Вьетнаме. Первое: возможна ли победа? Второе: какова была бы цена такой победы? Третье: насколько мы уверены, что в результате нашей победы мир или общество во Вьетнаме станут лучше? Ответы на каждый из этих вопросов должны были бы быть положительными. Но я не верю, что эти ответы положительны» (из книги Ю. Маккарти «Границы власти»).

Р. Кеннеди. «Я за деэскалацию борьбы (во Вьетнаме). Я за то, чтобы южные вьетнамцы прилагали больше усилий и меньше усилий приходилось на долю правительства Соединенных Штатов и американских солдат… Я за переговоры с Национально-Освободительным фронтом… И я думаю, что мы должны ясно сказать: Национально-освободительный фронт будет участвовать в политической жизни Южного Вьетнама… Я за прекращение бомбардировок Северного Вьетнама» (из выступления на пресс-конференции).

«Ричард Никсон, который обещает „прекратить войну“, если будет избран президентом, считает, что не может заранее намекнуть, как он собирается сделать это, так как это непоправимо подорвет его позиции в предвыборной торговле.

Однако он уже успел закрыть достаточно много дверей, ведущих к столу переговоров. Он против перерыва в бомбардировках. Он отвергает коалиционное правительство даже на временной основе…» (газета «Нью-Йорк таймс»).

«От губернатора Рокфеллера исходит только молчание по самой острой из международных проблем… Если не считать нескольких весьма общих деклараций о его склонности к „умеренным решениям“, как альтернативе военным провалам, мистер Рокфеллер не сообщил стране о своих взглядах на то, что делать во Вьетнаме» («Нью-Йорк таймс»).

Ну, а президент Джонсон? Куда идёт он? В 1964 году избиратели, отдавая за него свои голоса, полагали, что знают направление политики. Барри Голдуотер был тогда за эскалацию и «победу», Линдон Джонсон был за деэскалацию. Но прошло три месяца после избрания Джонсона, и он отдал приказ о систематических бомбардировках Северного Вьетнама. Джонсон призвал США к «общенациональному усилию для победы в войне».

Таковы некоторые штрихи предвыборной кампании, которая проходит, может быть, в самый критический год истории Соединенных Штатов.

Когда стали известны итоги первичных выборов в одном из самых консервативных штатов страны — Нью-Хэмпшире, я вспомнил о тех, кто начинал. О покойном теперь священнике Докторе Масти, который, кутая старческое горло шарфом, произносил речь на площади перед ООН, о молодом Дэйвиде Митчелле, пошедшем в тюрьму за отказ призываться в армию (он был первым). Вспомнил молчаливых людей, стоявших по субботам с плакатами «Долой войну во Вьетнаме» на самом шумном перекрестке Нью-Йорка. Вспомнил актеров «Партизанского театра». В ушах стоит подхихикивание обывателей: «Дураки! Разве им больше всех нужно? Что они изменят?» Я вспоминаю историю, рассказанную Питом Сигером. Вот она.

На площади поздно ночью стоял, поеживаясь от холода, одинокий человек и держал в руках антивоенный плакат. Мимо проходили люди. Один подошёл и насмешливо спросил: «Ну что ты стоишь? Разве ты что-нибудь изменишь?» И тот, с плакатом, ответил: «Я стою здесь для того, чтобы никто не изменил меня».