"Там, где не слышно голоса" - читать интересную книгу автора (Соучек Людвик)

Майк Клондайк

Мы рассказали вам о «пони-экспрессе». Однако существует еще одна не менее увлекательная страница в истории связи на американском континенте. К тому же она чем-то напоминает продолжавшуюся двадцать месяцев деятельность «Оверленд Стэйдж Компани».

Колонизация западного побережья Соединенных Штатов Америки, как известно, связана во многом с открытием в 1847 году в Калифорнии золотых россыпей. А история, которую мы вам хотим рассказать, произошла на Аляске. Аляска в середине прошлого века была белой пустыней, заселенной немногочисленными племенами индейцев. Казалось, что она ни для кого не представляет интереса, и в конце прошлого века царское правительство продало ее за бесценок Соединенным Штатам Америки. А почему бы и нет? Ведь леса было достаточно и в Сибири. А пушнина? Лучшие меха добывались тоже в северной Сибири, к чему же ездить за ними через Берингов пролив?

Летом 1897 года близ пустынных берегов океана в Скагуэйе появились самые разные суда.

Однако летом 1897 года по всему миру пронеслось известие, что на Аляске вблизи торговой фактории Клондайк было найдено золото. Кучка заросших золотоискателей в разодранной одежде, выехавших на корабле из устья реки Юкон и направлявшихся в Соединенные Штаты, показала в Портленде журналистам большие мешки, узлы и коробки золотого песка и самородков. Это произошло семнадцатого июля 1897 года. Запомните дату, так как с нее начинается новый этап в истории Аляски и Канады. Через несколько дней одинокий сторож фактории в Скагуэйе с удивлением заметил на горизонте дымок корабля. Если бы пришли индейцы поменять меховые шкурки на табак или порох, его бы это не удивило. Но откуда взялся пароход? По расписанию он должен был прибыть только через несколько дней. Еще более странным было то, что вслед за первым дымком на горизонте появилось еще несколько. Старые отслужившие свой век пароходы шли на всех парах к Скагуэйю. Паровые баржи, речные колесные пароходы, яхты для увеселительных прогулок. На их палубах толпились люди. Казалось, они готовы от нетерпения броситься в воду, не доезжая до берега. Только бы первыми добраться до золота! Вскоре Скагуэй, где до этого жил один-единственный человек, стал поселком с пятитысячным населением. Палатки и хибарки вырастали прямо на берегу. В поселке с утра и до вечера раздавалась брань. Золотоискатели обворовывали и обманывали друг друга. Но идти чуть дальше вглубь страны, где пришельцев на каждом шагу поджидали опасности, не каждому хотелось. Недалеко от Скагуэйя, в самом начале сорокамильного перехода к Юкону, по которому можно было подняться на лодках к золотоносным пескам Клондайка, находились два страшных ущелья — Чилькутское и Белое. Тропинки, протоптанные мягкими оленьими мокасинами индейцев, не были приспособлены для перехода большого количества людей. Под окованными сапогами земля расползалась, комья глины срывались со скал. Дорога становилась все более скользкой и опасной, через оба ущелья было почти невозможно пройти. Сорвавшемуся со скалы человеку угрожала верная смерть. Внизу зияли глубокие пропасти. А ведь по этой дороге нужно было пронести с собой запасы, без которых нельзя было прожить на новом месте до будущего лета. Нужно было пронести инструменты для постройки лодок, топоры, пилы, гвозди… Один неверный шаг означал крушение всех надежд на быстрое обогащение. Бесконечные цепи мужчин поднимались по Чилькутскому ущелью к Белому перевалу. Мрачная слава этих мест отпугнула немало смельчаков и авантюристов. А устремились они сюда почти из всех стран мира. По обеим сторонам опасной тропы лежали разбросанные остатки грузов и замерзшие тела занесенных снегом золотоискателей. Никто не оглядывался по сторонам. Напрягая последние силы, люди шли наверх, шаг за шагом, все дальше — в погоне за манящим призраком золота…

Многие нетерпеливые золотоискатели нашли свою смерть на тихом Чилькутском перевале.

Некоторые сорвались в ущелье, а другие переходили через перевал даже с пианино на спине.

Но однажды здесь произошел странный случай. Молодой человек, приехавший в Скагуэй не за золотом, а просто так, из любопытства, заявил, что он хочет осмотреть окрестности. Жизнь в городке, бесконечные ссоры золотоискателей и унылый вид северного моря наводили на него тоску. Взвалив на плечи предназначенный для кого-то из его друзей мешок с семьюдесятью килограммами муки, он отправился в путь по направлению к Белому ущелью. Молодой человек шел без напряжения упругой и легкой походкой. Он не торопился, но шел быстро, без остановок. Его несколько удивляло, что на своем пути он то и дело — там, где тропинка расширялась, — обгонял медленно бредущих пешеходов. Его же пока никто не обогнал. Прошло уже довольно много времени, когда он натолкнулся на группу совершенно обессилевших золотоискателей, свалившихся на отдых около своих нош.

— Скажите, друзья, долго ли мне еще идти до Белого ущелья? — спросил он, поправляя ремни от рюкзака.

Бродяги слегка приподнялись, недоверчиво поглазели на него и громко расхохотались. Ну и шутник!

Молодой человек не понимал, над чем они смеются, но удивление его еще более возросло, когда выяснилось, что он уже прошел Белое ущелье и сейчас находится на самой высокой точке пути. Отсюда дорога спускается к таинственному лесному озеру Беннета, где старатели строят лодки, на которых потом поднимаются по Юкону.

Майк Магони, ибо так звали нашего героя, удивленно пожал плечами. Каких только ужасов не рассказывали об этом пути! Дело в том, что Майк сам не подозревал, каким необыкновенным даром наделила его природа. Он бы, наверно, сегодня стал знаменитым спортсменом, рекордсменом. С детства работавший в лесу юноша обладал большой силой и выносливостью. Он почти всегда был первым в излюбленных состязаниях канадских лесорубов — «пинках в высоту».

В наши дни мало кто знает об этом виде спорта. А в конце прошлого века он пользовался большой популярностью в Северной Америке. Пинки в высоту были трех видов: с разбега, с прыжком с места и, наконец, с места стоя. Нужно было как можно выше закинуть ногу и оставить мягкой обувью след на стене или на дереве. Между прочим: мировой рекорд по пинкам с разбега — 294 сантиметра — принадлежит К. К. Ли (установлен в 1887 году), по пинкам с прыжком с места — 276 сантиметров — К. Р. Уильбурну (1888 год.), а по пинкам с места стоя — 248 сантиметров — С. К. Гроулю (1901 год).

Магони передал муку по назначению. В качестве вознаграждения он попросил продовольствия на несколько дней пути. В его голове созрело новое решение. Зачем возвращаться в Скагуэй за теми мелочами, которые у него оставались на пароходе? Ведь сравнительно не так далеко — за вершинами холмов, поросших густыми хвойными лесами, находились знаменитые пороги Белой Лошади, наводившие ужас на всех путешественников. Где-то там был расположен поселок золотоискателей Доусон — город золота и позолоты. Город баснословных цен на продовольствие и товары. Но Майк не курил и не пил, а питаться мог одной фасолью и чаем. Так почему же не попробовать?

Майк Магони, прозванный впоследствии на всем «Золотом Севере» Майком Клондайком, отправился туда, «куда плыла его палочка». Это выражение почему-то очень полюбилось золотоискателям и открывателям новых земель, среди которых Майк Клондайк вскоре прославился своим мужеством.

Через несколько лет вся Америка знала о необыкновенном силаче Майке Клондайке, который в знак дружбы к какому-то музыканту пронес на своих плечах через Белое ущелье пианино. Однако наиболее известны были путешествия Майка Клондайка на почтовой упряжке из одного поселения в другое и в поселки на побережье. Майк Клондайк так и не стал золотоискателем. Во всяком случае, золотоискателем по профессии. Его интересовала жизнь Севера. От одного селения он переезжал к другому, передавая письма и приветы, охотился, а иногда по дружбе отвозил в банк в Ном или Фэйрбенкс кожаный мешочек золотого песка, который удалось набрать какому-нибудь приятелю-счастливчику. Почты тогда на Аляске не было. Да и кому было писать? С восхода и до захода золотоискатели взрывали замерзший грунт динамитом, раскапывали и перемывали землю, отбирали золотой песок и самородки. Намучившись за день, они как убитые засыпали на шкурах в углу палатки или в деревянном бараке. Была морозная декабрьская ночь, когда Майк возвращался из очередной поездки на собачьей упряжке в Доусон. Вдали над горизонтом — там, где находился город, — разгоралось красное зарево. Магони это не удивило. Он знал, какими неожиданными красками сверкает иногда северное сияние. Однако, когда его упряжка поднялась на последнюю гряду холмов, перед глазами Майка открылось страшное зрелище. Доусон горел!

Целая треть города — построенные на скорую руку деревянные избушки, бараки, палатки — горели ярким пламенем. Горели бары, рестораны, банки и меняльные конторы. На улицах валялись грузы смерзшихся меховых одеял, которыми жители пытались погасить пожар. В такой трескучий мороз воды было не достать.

Наутро город представлял жуткую картину. Почерневшие, обгорелые скелеты домов стояли там, где еще вчера находились оживленные улицы. Надо было срочно везти из Скагуэйя новые машины, инструменты, материалы. Короче говоря, нужен был почтовый гонец, который бы донес известие о постигшем Доусон несчастье в ближайший порт на побережье. Желающих получить место почтальона было немного. Да и время года было совсем неподходящим для того, чтобы пройти расстояние в семьсот миль, отделявшее Доусон от Скагуэйя. По сравнению с такой работой поездки в лагери золотоискателей на Клондайке, находившиеся на расстоянии нескольких миль друг от друга, были просто легким моционом. И кроме того, каждый, кто пробрался сюда сквозь пороги и дремучие леса, искал золото. Никому не хотелось терять драгоценные дни и часы, а тем более месяцы! Ведь в лучшем случае на дорогу туда и обратно уходило два месяца. И только один человек предпочитал ездить, а не копаться в земле и промывать золото. Это был рыжий ирландец из Канады Майк Магони. Выбор пал на него. Майку была по душе беспокойная жизнь, и он не заставил себя долго упрашивать. Майк знал, что его товарищам грозит голод. Кроме того он понимал, что с этим заданием может справиться только тот, кто без особого напряжения прошел по Белому ущелью с семидесятикилограммовым мешком за плечами…

Только не подумайте, что Майк тут же взвалил на спину мешок с письмами, взял палку, окованную железом, и отправился в путь. Так бы он далеко не ушел! На Крайнем Севере доставка почты немыслима без четвероногих помощников — собак. И в наши дни почту на севере доставляют на собачьих упряжках. Чистокровных овчарок и потомков эскимосских собак «гусок» запрягают в сани по четыре, пять и даже пятнадцать пар. Выносливые собаки, послушные воле погонщика, мчатся по бесконечной снежной равнине. Если снег хороший, твердый, промерзший, сани легко скользят по нему. Владелец упряжки бежит за санями, поддерживает их, а путь прокладывает самый отважный и опытный пес — вожак. Очень многое зависит и от последнего пса в упряжке. Он «передает» своим четвероногим товарищам приказы хозяина, заставляет всю упряжку бежать быстрее или «снижает темп». Так как он бежит по протоптанной дорожке, особой силы и выносливости от него не требуется, но зато он должен быть очень опытным, сообразительным, хорошо понимать своего хозяина. Гораздо хуже, когда весь путь занесен глубоким, рыхлым снегом, в который проваливаются и собаки, и сани. Тогда погонщику собак приходится бежать на широких лыжах по снегу впереди упряжки и протаптывать дорогу. Поверьте мне, это очень тяжелый труд. Ему приходится все время вытаскивать лыжи из снега, стряхивать его и снова протаптывать тропинку, по которой могут бежать собаки.

Главным «транспортным средством» на Золотом Севере была собачья упряжка.

Санная почта долгое время оставалась единственным средством с вязи. Почтальонам на Севере приходилось работать в невероятно тяжелых условиях.

Майк Магони выехал в плохую погоду. Шел снег, но он не огорчался. Он верил в силу своих мускулов и знал, что преодолеет все препятствия в пути. Еще хорошо, что мороз был небольшой. Ведь здесь, на Аляске, морозы нередко достигают —40 °C, а иногда термометр опускается еще ниже. Представляете, что это за мороз? Если вы выплеснете из окна чашку воды, на землю упадет кусок льда. Вот какой это мороз. Но вернемся к Майку! Он вез на своих больших санях 500 фунтов почты и 500 фунтов еды для себя, корма для собак и сухих дров. Не каждый погонщик рискнул бы отправиться в путь на таких санях. Палатка и печурка уже не уместились на санях, но Майк только рукой махнул — дескать, без них обойдусь. И даже предмет первой необходимости, меховой спальный мешок, он не взял в дорогу. Почта, которую он вез, была необычной. Кроме писем и телеграмм, здесь были очки, пенсне, извещение о смерти здорового, как бык, человека, который хотел провести своих кредиторов, мешочки с золотым песком, чеки на сотни тысяч долларов, заказы на муку, на граммофоны и зеркала. Словом, чего-чего только там не было. Да и потрудился он немало, пока собрал нужное количество почты. По всему Доусону были развешаны плакаты, написанные от руки. Они затрагивали самые отзывчивые струны в огрубевших сердцах золотоискателей и призывали их вспомнить «своих близких, которых они с такой болью в сердце оставили дома…» Бумажная атака на карманы жителей Доусона принесла желанные плоды, и Майк заработал порядочную сумму. Ведь за доставку письма взимался почтовый тариф в размере одного доллара, а за посылки и того больше. Только не подумайте, что Майк был бессовестным вымогателем. Нет! Ведь он рисковал жизнью и здоровьем. А вот одна предприимчивая дамочка открыла на окраине Доусона «Публичные бани», палатку с ванной из жести, которая стояла над очагом. Посетитель мог пользоваться этим «благом» ровно пять минут, да еще за это время он должен был поменять воду для следующего «клиента». И все это за пять долларов! Чистая прибыль владелицы бани равнялась нескольким стам долларов в день, повторяю — в день! А Майк Магони должен был два месяца пробираться по бездорожью и ежедневно рисковать своей жизнью…

К счастью, кроме силы, выносливости и ясного разума у Майка было еще кое-что: прекрасная собачья упряжка с вожаком Скоттом, с «пристяжными» Глассом, Золотым и Дэном, Ролькой и задним псом Шивой. Вы удивляетесь, откуда я это знаю? Но ведь об упряжке Клондайка, самой славной в истории «Золотого Севера», до сих пор рассказывают жители залесья и охотники, так же как болельщики на скачках вспоминают легендарных чистокровных жеребцов, которые уже давным-давно отправились к своим «праотцам».

Я не буду подробно описывать, как Майк вез почту из Доусона в Скагуэй. История эта слишком длинная и не совсем правдоподобная. Все было против него: и погода, и тридцать три несчастья. Собаки не раз повреждали себе лапы. Иногда туман был такой густой, что Майк не видел даже лыж. Не раз его в пути настигала снежная буря. Он оставил позади два новых поселка, вернее, лагеря — Стюарт и Селькирк, названный в честь Александра Селькирка, прототипа героя романа Дефо Робинзона Крузо. В Стюарте солдаты гарнизона конной полиции и золотоискатели смотрели на него, как на хладнокровного храбреца, а в Селькирке, удаленном на сто миль от Стюарта, его приветствовали как героя. А когда Майк, наконец, после страшного пути через острые ледовые торосы озера Ла Барго весь замерзший, голодный и осунувшийся добрался на санях до озера Беннета, откуда он выехал несколько месяцев назад, за ним навсегда упрочилось прозвище Клондайк. Он был первым человеком, приехавшим из «проклятого» города, символом мужества, народным героем Севера. У озера Беннета Майк увидел следы приостановленного зимой потока золотоискателей, устремившихся со всех концов света на Клондайк, на его Клондайк. На берегу замерзшего озера, под пихтами, на заброшенных лодках, — повсюду лежали груды припасов, детали приисковых машин, тюки с одеялами, ящики с товарами. Майк понимал, что весной все это оживет, и потоки людей потянутся вглубь Аляски, через Белый и Чилькутский перевалы, что на Клондайк придет цивилизация, а с ней и почта. Но Майк не знал, что первый почтовый путь, который долгое время был единственным звеном, связывающим «столицу» золотоискателей с остальным миром, проложил он со своими четвероногими друзьями — Скоттом, Шивой и другими.

Да, почта Клондайка прославилась на Севере. Он несколько раз проехал из Доусона в Скагуэй, выбрал самую короткую дорогу, предупредил остальных путешественников о всех «каверзах» этого пути. На своих санях он провез миллион долларов и тысячи просьб, веселых и грустных известий. Майк Клондайк — теперь уже никто и не вспоминал, что его настоящая фамилия Магони, — стал самой популярной фигурой почты Крайнего Севера, и вскоре о нем узнал весь мир.

Вам интересно узнать, как это произошло? Дело было так. Когда Клондайк впервые вез почту, он познакомился в трактире в Селькирке с молодым рослым парнем, по виду ровесником Майка. При тусклом свете свечи они разговорились. Молодой человек приехал на Север за тем же, что и Майк. Ему хотелось узнать поближе этот дикий край, познакомиться с людьми, заполонившими его. О чем он только не расспрашивал рыжего Геркулеса: и об Аляске, и о золотоискателях, и об алкоголе, и о табаке, и о его планах на будущее. Наконец, Майку все это показалось подозрительным. Его подозрения не рассеялись даже тогда, когда любопытный собеседник представился ему: «Да, пока я не забыл, — меня зовут Джек Лондон.»

Так знаменитый писатель Джек Лондон познакомился с живым героем своей книги «Сияющий день», которая рассказывала о сильных и мужественных людях, живших в бескрайних просторах Аляски.

Вот так и узнали о Майке Клондайке миллионы читателей этой книги и полюбили его.

В пору золотой лихорадки собачья упряжка была единственным средством доставки почты на Аляске. Вскоре золотые россыпи истощились, золота становилось все меньше, и добывать его примитивным способом было невыгодно. Города Ном, Теллер, Доусон, Скагуэй опустели, мебель покрылась пылью и снегом, провалились крыши, потускнели зеркала в барах. На приисках остались только представители крупных компаний, которые могли добывать золото мощными машинами. Они могли позволить себе промывать тонны руды, чтобы получить золото. Им и это было выгодно. Остались на приисках и ветераны, помнившие старое, доброе время, суровую, но веселую жизнь сынов «Золотого Севера». Кончила свое существование и санная почта. Стареющий Майк Клондайк, легендарный герой Аляски, рассказывал о своей жизни всем и каждому, лишь бы нашелся благодарный слушатель.

Бары опустели, и на приисках после нескольких лет золотой лихорадки снова стало спокойно.

Еще раз, в 1910 году, вновь засверкал над Аляской призрак золота. На сей раз его нашли в Итидароде, в нижнем течении Юкона. Но сообщение об этом открытии было передано во все концы земного шара уже по телеграфу и по телефону.