"Лучшее за год XXV.I Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк" - читать интересную книгу автора (Дозуа Составитель Гарднер)

Джастин Стэнчфилд По ту сторону Стены

С расстояния двухсот километров Стена поражала своей невозможностью, абсолютно неосознаваемой величиной. Направив посадочный модуль вниз, Дженин Тул уточнила скорость и расстояние до земли по приборам, не доверяя собственным ощущениям. Изрытая ямами порода, резкие линии обнаженных скал переходили в волны наносов смоляного снега, из–за чего поверхность спутника казалась похожей на шкуру зебры, освещенной тусклым светом. По мере снижения модуля Дженин заметила его тени, бегущие по скальным изгибам. Две, одну размытую, отбрасываемую молочным светом Сатурна, вторую более четкую, но менее яркую. Солнце здесь казалось всего лишь точкой в углеродном тумане. Тул уже садилась на Титан раньше, но каждый раз непривычность пейзажа завораживала ее. «Не удивительно, — подумала она, — что тот, кто построил Стену, выбрал именно этот спутник для своих экспериментов».

— Ноябрь четыре–восемь, вы еще видите на экране нарушителя?

Отрывистый мужской голос, раздавшийся в наушниках, чуть не напугал Дженин. Обычно такие посадки проходили в тишине. Нет смысла давать «черным археологам» понять, что за ними следят. Нахмурившись, пилот включила кнопку передачи:

— Подтверждаю. Прием.

— Ноябрь четыре–восемь, — повторил голос. — Вы по–прежнему наблюдаете цель на экране слежения?

— Так точно.

Раздраженная, она два раза проверила экран, угнездившийся наверху забитой приборами консоли. Корабль нарушителя сел в километре от основания Стены, его термальный след все еще ярко горел после экстренной посадки. Кто бы там ни летел, он явно был не промах, если сумел выжить при таком почти неуправляемом падении. Дженин снова нажала кнопку передачи.

— Согласно показаниям приборов цель в девяноста километрах внизу.

— Ноябрь четыре–восемь? Если вы нас слышите, будьте осторожны, мы цель не видим.

— Просто чудесно, — вполголоса выругалась Тул, потом переключилась на интерком. — Пол? Ребята, вы там лучше пристегнитесь. Я сейчас тормозить начну. Ну и для справки, мы вне связи с орбиталкой. Я их слышу, а они нас нет.

— Понятно.

Пол Цинг казался вполне спокойным, несмотря на плохие новости. Дженин чуть заметно улыбнулась. Она никогда до конца не понимала, действительно ли он был таким уверенным, как выглядел, или просто не понимал, насколько опасно сажать десятитонный модуль на покрытый снежным туманом шарик. И все равно из всех инспекторов, с которыми ей довелось летать за последние девять лет, для подобной миссии она бы выбрала только его. Сатурн и его спутники — место недружелюбное, а после открытия Стены и подавно. Ничто так не портит людей — да и целые народы, — как обещание внеземных технологий, так и ждущих будущих владельцев за миллиарды километров от Земли.

Модуль содрогнулся, когда врубились тормозные двигатели. Дженин заставила себя расслабиться, пока они снижали скорость, а корабль барахтался в плотной атмосфере. Скорее падая, чем планируя, она одновременно наблюдала за приборами и за видом, открывавшимся из узкого иллюминатора сбоку — Стена, позади которой маячил Сатурн, газовый гигант, чудовищный резиновый мячик, разрезанный тенью практически пополам.

— Ты корабль видишь? — спросил Цинг.

— Да. — Дженин как раз заметила крохотное серебристое пятнышко на ржаво–коричневом фоне. — Есть визуальное подтверждение.

Она включила двигатели малой тяги, замедлившись до скользящего парения, и выпустила амортизаторы. Согласно радару до земли оставалось еще сорок метров. Тридцать. Дженин аккуратно погасила ускорение. Двадцать метров.

Без всякого предупреждения корабль врезался в поверхность. Дженин ударилась головой о низкий потолок.

— Какого черта?

Модуль отскочил, стукнулся снова и чуть не перевернулся. Инстинктивно Дженин уменьшила мощность тяги, позволив кораблю неуклюже шлепнуться. В кабине заверещала сирена тревоги. Дженин отключила ее, провела быструю диагностику, убедилась, что посудина вроде не развалилась от столкновения, после чего выключила двигатели полностью. По лбу стекали струйки пота, когда Тул включила интерком.

— Парни, прошу прощения за приземление. Радар, похоже, приказал долго жить.

— Не важно, — ответил Цинг. — Ты уверена, что рядом с тем кораблем приземлилась?

— Естественно, уверена. Поблизости больше никого нет. А что?

— Ты наружу выгляни.

Она послушалась. Раздражение быстро сменилось ошеломлением, а потом холодным сковывающим страхом. Корабль, который Дженин засекла с орбиты, который еще несколько секунд назад пылал жаром после приземления, зарывшись носом, лежал ржавой грудой, полу похороненной в метановом снегу. Тул уставилась на него, не веря себе.

«Черный археолог» выглядел так, словно лежал тут уже минимум несколько веков.

Девять лет.

Дженин задумчиво потрогала рукав куртки, обшлаг износился и обтрепался, как и она сама. Тул улыбнулась. Прошло девять лет с тех пор, как она была в отпуске, это если, конечно, можно назвать отдыхом две недели на исследовательской станции Объединенных Наций на Япете. Да и за это пришлось повоевать с «Контролем Титана», неудобным, под завязку набитым народом орбитальником, чей военный образ жизни вставал поперек горла за одну трехлетнюю смену, не говоря уж о трех.

— Так, хватит, — упрекнула себя Дженин.

Голос эхом отдался в наушниках. Последнее время она часто ловила себя на том, что думает о принятых решениях и упущенных возможностях. Плохой знак, явно говоривший: пора домой. Тул фыркнула. Как будто Землю по–прежнему можно назвать ее домом.

Чтобы отвлечься, Дженин посмотрела через иллюминатор рубки на холодный, первородный пейзаж. Вокруг танцевал снегопад, закручиваясь в свете прожекторов, омывающем территорию. Она перевела взгляд на четыре фигуры в скафандрах разных цветов, которые окружили изувеченный корабль. Пол Цинг, в темно–синем с белым шлемом, как раз остановился у подножия посадочного трапа и смотрел вверх, в темнеющую горловину воздушного шлюза.

— Есть следы нарушителей? — спросила Тул по рации.

— Нет. Вообще ничего. Если только у них внутри нет обогреваемого помещения, снаружи корабль кажется абсолютно холодным. Сомневаюсь, что за последние несколько лет здесь бывал хоть кто–нибудь. — Даже обычное спокойствие Цинга сейчас явно дало трещину. — Ты уверена, что мы не промахнулись с местом посадки?

— Стопроцентно. — Дженин уже изучила запись приземления. Помимо их собственного, это был единственный корабль, опустившийся на задыхающуюся подо льдом поверхность Титана. — Может, он спустился на автопилоте, без команды?

— Сомневаюсь. — Дыхание Цинга стало прерывистым, он явно нервничал. — Мы идем внутрь. Дай знать базе, хорошо?

— Хорошо. Будьте осторожны.

— Будем.

Дженин еще какое–то время смотрела им вслед, потом переключилась на орбитальную связь:

— Управлению Титана, Ноябрь четыре–восемь, прием. — Она подождала, но в наушниках только шумела статика. — База, это посадочный модуль Ноябрь четыре–восемь, прием.

На частоте по–прежнему только шипела статика да изредка давали знать о себе атмосферные разряды. По спине Тул побежали мурашки. В такой активной среде проблемы со связью были делом обычным, фоновая радиация иногда зашкаливала и искажала даже самый сильный сигнал. Вот только в десятках сделанных Дженин высадок она еще ни разу не оставалась так долго без связи с орбитой. Правда, настолько близко к Стене она до этого тоже не садилась.

Стена. Взгляд непроизвольно обратился к темному валу, находящемуся в полукилометре от носа корабля. Дженин пришлось выгнуть шею, пока ее нос почти не коснулся стекла, чтобы разглядеть вершину артефакта. Сотни небольших прямоугольных отверстий усеивали его поверхность по всей длине, располагаясь на вроде бы совершенно произвольных интервалах друг от друга, дальние края Стены терялись в тумане. Неудивительно, что дюжины автоматических зондов принимали ее за геологическую аномалию. Только экспедиция с живыми участниками дала понять, что человечество имеет дело с искусственным объектом. Уже через несколько часов власти наложили на величайшее археологическое открытие в истории гриф «вход запрещен», пока не будет установлено, под чьей юрисдикцией оно находится.

Дженин сплюнула от отвращения. Прошло уже десять лет, а Объединенные Нации до сих пор спорили, кому же войти внутрь первым. А ведь Стена казалась идеальным местом, чтобы оправиться от неудачного брака и вдохнуть новую жизнь в застопорившуюся карьеру. Послужить добровольцем по охране сооружения, которое, по всей видимости, спокойно обходилось без всякого надзора вот уже полмиллиона лет. Теперь, анализируя прошедшее, Дженин не могла понять, как можно было быть такой наивной. Глаза начало щипать, и она поняла, что ни разу не моргнула с тех пор, как посмотрела на Стену. Встряхнувшись, Дженин отбросила мрачные думы и переключила тумблер связи.

— Пол? Что там внутри?

— Все, как мы думали. — Голос командира трещал, корпус корабля затруднял прохождение сигнала. — Эта посудина тут очень давно. В системе ни капли энергии. Ни единого признака команды. Вот черт…

— Что случилось? — Дженин напряглась. Мины–ловушки были самой большой опасностью, с которой сталкивались патрульные. Пираты редко ввязывались в драку, зато с большим удовольствием оставляли за собой всякие сюрпризы для тех, кто решал порыться на их кораблях. — Пол, отвечай. Что случилось?

— У нас все в порядке. — Цинг явно запыхался и был выбит из колеи. — Я просто ошибся насчет команды. Пилот на борту.

— Живой?

— Никак нет. Она в костюме, но заледенела. Как будто тело пролежало тут целые столетия. А вот это тебе не понравится. Скафандр — «Джен Дайн Шесть».

Дженин нахмурилась. «Дженерал Дайнэмикс Марк Шесть» входил в стандартный набор войск Объединенных Наций и предназначался для миссий в глубоком космосе, для гражданских их не делали. Она посмотрела на шкафчик, где наготове висел ее скафандр, а потом опять повернулась к иллюминатору.

— Наверное, украли. Идентификационную бирку видишь?

— Сейчас. Проверяем.

Дженин замолкла, помимо стука ее сердца на корабле, слышался только шум вентиляторов системы охлаждения компьютера и приглушенный стон ветра за бортом. Она застегнула куртку, в кабине стало холодно. Вздрогнув от нетерпения, дернула ручку рации, когда прозвучал голос Цинга.

— У нас есть идентификация. Повисла долгая пауза.

— И?

— Дженин… — Голос у Цинга неожиданно стал приглушенным, как будто он боролся с тошнотой. — Согласно информации на опознавательной бирке труп, сидящий передо мной в кресле, это ты.

Они сидели друг напротив друга за откидным столом в пассажирском отсеке. Без скафандра Пол выглядел довольно маленьким, с короткой копной черных волос и мальчишескими глазами, контрастирующими с глубокими морщинами вокруг них. Обычно от него исходило ощущение непоколебимой уверенности и надежности, словно стоишь в тени скалы. Но не сегодня. Сейчас он побледнел, лицо стало почти восковым, и, как и от остальных троих участников экипажа, от него пахло потом.

— Есть рациональное объяснение, — сказала Дженин.

Она осмотрела тесное помещение. Никто, кроме Пола, не хотел встречаться с ней взглядом. Двое, Моррисси и Квасе, были новенькими. Четвертого инспектора, сурового, с вытянутым лицом, звали Брюнер, его перевели с Юпитера два года назад, явно в качестве наказания. «Вот так, — мрачно подумала она, — только и можно очутиться на Титане. Или добровольцем, или провинившимся». Она сделала глоток кофе, потом продолжила. От общего молчания ей стало не по себе.

— Скафандр украли, вот и все.

— Хорошо, — тихо произнес Пол. — Как насчет бирки?

— Кто–то взломал мой реестр. Такое случается.

— Возможно. — Цинг пригубил кофе, нахмурился и отодвинул кружку в сторону. — Узнаем больше, когда расшифруем ДНК, полученную из тканей пилота.

— Боже, ты же не думаешь, что это я в том скафандре, а? — Глаза Дженин расширились от притворного ужаса. Все за столом нервно рассмеялись. Даже Брюнер сумел выдавить из себя слабое подобие улыбки. — Да ладно, парни. Всему есть логическое объяснение. Нам надо его найти, только и всего.

Взгляд Цинга остановился на ней.

— Тебя там не было.

Низкий грохот прокатился вдоль корпуса, настолько мощный, что задрожали кресла. Звук превратился в волнообразный вой, после чего стих. Один из новичков, Квасе, чуть из кожи не выпрыгнул.

— Что это было?

— Тварь, что бродит по ночам. — Дженин жестом приказала ему сесть. — Это топливо, метан проходит в главный бак. Привыкнешь через какое–то время.

— Через сколько часов у нас будет достаточно горючего, чтобы взлететь? — спросил Брюнер. Он открыл рот чуть ли не первый раз после прихода с корабля нарушителей.

— Три, может, четыре. — Дженин пожала плечами. — Это на самом деле не так уж важно. У нас не будет окна запуска ближайшие семнадцать часов. А оно появится, только если я запущу связь. Мне не очень хочется взлетать вслепую.

— Есть какие–нибудь идеи, что со связью? — спросил Цинг. Дженин снова пожала плечами:

— Наверное, фоновый шум. Я сейчас провожу полную диагностику, но это займет какое–то время.

— Ну тогда, — Цинг широко раскинул руки, — у нас есть несколько часов свободного времени. Можем выспаться.

— А что насчет нарушителей, сэр? — спросил Моррисси. Его голос был совсем как у мальчишки, Дженин пришлось подавить улыбку. — Разве нам не нужно что–нибудь с ними сделать?

— А мы и делаем. — Цинг опустился на свой узкий лежак. — На случай, если ты не заметил, тут только два корабля на сотни километров вокруг. Один из них — груда мертвого железа, во втором сидим мы. Когда эти парни постучатся в воздушный шлюз, мы их арестуем. А до тех пор я намереваюсь поспать.

Внутренняя поверхность иллюминатора уже покрылась морозными узорами. Несмотря на обогреватели, в рубке сильно похолодало. Дженин пыталась согреться, обхватив себя руками. Приглушенный храп из кабины пассажиров успокаивал — человеческое присутствие в равнодушном мире.

Нет, напомнила она себе, Титан не равнодушный. Он мертвый. Пустота, покрытая саваном смога, глыба льда и камня, вращающаяся вокруг газового гиганта настолько далеко от Солнца, что быть здесь — все равно что находиться в межзвездном пространстве. Чуть ли не против своей воли Дженин повернулась к узкому иллюминатору и уставилась на огромное сооружение снаружи.

— Все еще трудно поверить, правда?

Вздрогнув, Тул развернула кресло. Цинг стоял в узком проходе, одеяло накинуто на плечи. Он взглянул на пустое место второго пилота.

— Не возражаешь, если я сяду? — Пол расслабился, откинувшись на высокую спинку. — Почему здесь? Почему чья–то цивилизация построила эту штуку именно здесь?

— Может, как послание? — Дженин пожала плечами. — Они хотели посмотреть, сможем ли мы полноценно выйти в космос, и оставили ее в качестве маркера.

— Ты же знаешь, я всегда считал это объяснение полной чушью. — Его взгляд скользил вдоль Стены. Титан все еще находился на солнечной стороне Сатурна, но слабый свет, проникавший сквозь туман, позволял увидеть немногое. — Если они действительно интересовались нашим технологическим развитием, то существуют методы и получше.

— Ладно, тогда инопланетяне могли высадиться здесь по той же причине, что и мы. Титан — прекрасный пункт заправки.

Цинг задумчиво кивнул:

— Звучит разумнее. Но не объясняет поведения наших друзей вот там.

Он кивнул в сторону другого корабля. Прожекторы модуля омывали его ярким ливнем света, в котором четко виднелись острые углы судна. В отличие от большинства пиратов, пытающихся двигаться незаметно, этот просто прожег свой путь в систему, войдя в нее по стандартной протокольной дуге, словно не заботясь о том, что его обнаружат. Метановый снег порхал на ветру, прежде чем опуститься на землю. Дженин не могла не заметить, какие глубокие сугробы намело вокруг корабля. Если бы она сама не следила за его посадкой, то поклялась бы, что тот сидит на одном месте уже несколько десятилетий.

— Сколько он здесь? — спросил Цинг.

— Пять часов уже.

Тул понимала, что он имеет в виду. Кто бы ни был на том корабле, они не смогли бы долго протянуть снаружи без дополнительных кислородных баллонов и батарей. А если они использовали реактивные ранцы, о чем свидетельствовало отсутствие следов на снегу, то далеко уйти не могли. Шесть часов, максимум семь, а потом команда должна вернуться или умереть от удушья. Если, конечно, они уже не мертвы, как тот замерзший труп внутри. Неприятная мысль вдруг пришла ей на ум, и Дженин резко повернулась к Цингу.

— А что, если это ловушка? Что, если там вообще не было команды, а корабль послали сюда, чтобы отвлечь нас от реального места приземления?

— Я уже думал об этом, — признал Пол. — Но как–то слишком много возни и расходов.

— Ну, если подумать, сколько будет стоить хотя бы один предмет со Стены… — Она многозначительно умолкла.

Морщины вокруг глаз Цинга стали еще глубже. Через пару секунд он сменил тему:

— Как дела со связью?

— Никак. Я провела диагностику дважды и не нашла ни черта. Наверное, внутренняя интерференция. Я сейчас заново запустила сканирование, думаю, найти орбиталку, но… — Неожиданно она замолчала. Краем глаза Дженин заметила что–то странное и наклонилась к иллюминатору посмотреть. — Что за черт?

— Что случилось?

— Корабль исчез. — Потрясенная, она проверила еще раз. К ее удивлению, рухлядь возникла снова, снег по–прежнему вертелся вокруг ее корпуса. Пилот вздрогнула. — Прекрасно. Теперь меня еще и глаза подводят.

— Не обращай внимания. — Голос Цинга неожиданно стал деловым. Инспектор указал в сторону Стены. — Посмотри на верхний ряд отверстий. Наши друзья возвращаются.

Высоко над отливающими красноватым оттенком сугробами, едва заметный сквозь туман, в одном из прямоугольных проемов показался свет. Прямо у них на глазах он усилился, а потом неожиданно потух, словно кто–то, держащий фонарь, сначала решил посмотреть наружу, а потом резко развернулся к ним спиной. Не отрывая глаз от Стены, Дженин спросила:

— Что теперь?

— Теперь? — Цинг встал. — Разбужу парней. Похоже, мы наконец увидим, что же внутри этого сукина сына.

Время словно замедлилось. Дженин одна сидела внутри модуля и наблюдала, как ее команда марширует через бесплодную пустошь к Стене. Согласно правилам она надела скафандр, жесткая ярко–зеленая ткань внутренней обшивки неприятно терлась о грудь и талию Дженин. Она всегда ненавидела эту часть работы — ожидание, когда чувствуешь себя абсолютно бесполезной, в то время как остальная команда рискует жизнью. Правила существовали уже несколько лет, и там прописывались непредвиденные обстоятельства, в случае которых инспекторы могли войти в Стену. В идеале они сейчас находились бы на постоянной связи с орбитальной станцией, прежде чем сделать хотя бы шаг, но без контакта с внешним миром и явными доказательствами того, что кто–то уже проник внутрь артефакта, Цинг принял решение, которое было необходимо в такой ситуации.

Дженин поерзала в кресле и попыталась расслабиться. Ожидание разъедало ее, она чувствовала себя всего лишь водителем, пусть и высококлассным. Слишком много свободных минут, слишком много времени для мыслей. Почему она до сих пор здесь и почему так не хочет возвращаться на Землю? Столько упущенных возможностей, все яркие обещания жизни съежились до этого странного крохотного уголка Солнечной системы. Она так долго бежала от самой себя, что теперь сомневалась, сумеет ли когда–нибудь остановиться.

Затрещало в наушниках.

— Ты нас хорошо видишь? — Цинг вроде слегка запыхался.

— Так точно. — Она взглянула на центральный экран, сейчас разделенный на четыре квадрата, по числу членов экспедиции. — Аудиовизуальный прием и телеметрия в норме. Вы уже нашли какие–нибудь следы?

— Ничего.

Дженин наклонилась ближе к экрану. Она не могла представить, как нарушители вошли в Стену, не потревожив снег вокруг. Даже с реактивными ранцами должны были остаться хоть какие–то следы. В этой миссии ничего не имело смысла, и не в первый раз с тех пор, как они приземлились, Тул почувствовала, как страх сжимает желудок. Она снова неудачно попыталась связаться с орбитальной станцией, а потом сосредоточилась на экране. Детали Стены стали более различимыми, поверхность ее была изрыта оспинами, трещинами под воздействием ужасной окружающей среды. Если бы Дженин ожидала сразу увидеть следы высоких технологий, то ее ждало разочарование. Материал ничем не отличался от обыкновенных скал естественного происхождения.

На экране возник черный прямоугольник, ближайшее из отверстий, когда луч фонаря Цинга скользнул по нему, осветив узкий проход.

— А вот и он. — В голосе инспектора явно чувствовалось напряжение.

— Так точно, — почти прошептала Дженин.

Как и большинство людей, она видела только старую съемку робозондов, которых послала команда первооткрывателей. Зернистое, мимолетное изображение извивающихся, перекрещивающихся коридоров и лестничных колодцев, большинство из которых были настолько отвесными, что даже техника не могла по ним забраться. Первая экспедиция не нашла никаких предметов, надписей или настенных рисунков, ничего, чтобы могло указать, кто или что оставило после себя этот невероятный монумент. Дженин напряглась, когда камера Цинга потемнела, но изображение через секунду стабилизировалось — инспектор просто пригнулся.

— Ты что–нибудь видишь? — спросила она.

— Не много. Здесь тесновато. Едва хватает места, чтобы протиснуться. Много сугробов… Твою мать!

— Что случилось? — Тул стиснула ручки кресла.

— Ничего. Оступился в темноте. Не заметил ступеньку, вот и все.

Камера Цинга замерцала, изображение вернулось, потом опять потемнело, сигнал стал слабее из–за каменной преграды. Один за другим остальные члены группы последовали за командиром внутрь. Дженин посмотрела из иллюминатора и постаралась увидеть ту самую дверь, но снежный шквал не давал разглядеть детали. Высоко над поверхностью, почти у вершины Стены, мелькнула еще одна вспышка света.

— Пол? Я только что снова заметила активность нарушителей. Они над вами и чуть западнее. — Тул подождала, но Цинг не ответил. — Пол? Ты меня слышишь?

— Да. Ничего не предпринимай…

Сигнал командира стал практически неразличимым. Картинка замерцала и вырубилась. Следом за ней отключились остальные камеры. Через секунду центральный экран стал пустым. Дженин уставилась на него, чувствуя, как на нее нахлынула волна тошноты, словно кабина неожиданно накренилась, а потом резко вернулась в прежнее положение. Она быстро взглянула на корабль в ста метрах слева.

Тот исчез.

— Этого не может быть, — прошептала Тул, едва дыша. Пальцы метались над контрольной панелью, сканируя область вокруг модуля. К ужасу Дженин, приборы не обнаружили ничего, ни температурной сигнатуры, ни объектов на радаре, и абсолютный ноль на визуальном осмотре. Дженин вонзила палец в кнопку передачи.

— Пол? Выходите оттуда, срочно. — Она понимала, что позволяет панике овладеть собой, но ничего не могла поделать. — Если ты слышишь меня, у нас неприятности. Возвращайтесь на модуль. Повторяю, возвращайтесь на модуль.

Дженин запустила усилитель сигнала и стала слушать. Никаких голосов в ответ, ни писка от их маячков слежения. Тул быстро переключилась на связь с орбитальной станцией и попыталась снова установить контакт.

— База, это посадочный модуль Ноябрь четыре–восемь. Прием. — Ответа не последовало. Расстроившись, она развернула антенну на юг, надеясь, что компьютер засечет другой радиоисточник. — Любая станция, это корабль Объединенных Наций Ноябрь четыре–восемь. Пожалуйста, ответьте.

Дженин нахмурилась. Где–то глубоко под забивающим все белым шумом Сатурна она услышала еле уловимую трель. Звук нарастал, потом исчез и снова вернулся через несколько секунд. Тул сузила диапазон сканирования, но электронная мелодия осталась такой же неясной. Спустя около тридцати секунд она пропала.

— Что за черт?

Голос Дженин мягким эхом отдался в наушниках словами, обкромсанными интеркомом, пока она ждала, когда корабельная навигационная библиотека идентифицирует источник. Секунды превратились в минуты, компьютер рылся среди тысяч сэмплов, пока не нашел совпадение. Когда же он выдал результат, Дженин невероятно удивилась. Единственным объектом, который мог создать этот краткий, мимолетный сигнал, был старый космический зонд, списанный в утиль более ста шестидесяти лет назад.

— Это невозможно. — Она снова переключилась на связь с группой. — Пол, это модуль. Если ты слышишь меня, пожалуйста, возвращайся на корабль. Ты меня слышишь?

Словно в ответ на сообщение, без какого–либо предупреждения, раздался громкий удар по корпусу корабля. Дженин подскочила и стукнулась головой о потолок рубки, потом откинулась на спинку кресла и прислушалась. Последовал еще один удар, затем другой, все около воздушного шлюза в конце пассажирского отсека. Кто–то стучался в люк.

— Пол?

С надеждой Дженин включила камеру внутри шлюза. Кровь била в виски, когда камера сфокусировалась на одинокой фигуре в ярко–зеленом скафандре, стоящей перед внешним люком. Тул крепко зажмурилась и посмотрела снова, но незнакомец исчез, остались только завихрения тускло–красного снега. Уверенная, что теряет рассудок, она прокрутила запись наблюдения снова. Тошнота и головокружение вернулись, причем настолько сильно, что ее чуть не вырвало в шлем. Все сомнения исчезли.

Человеком, стучащим в воздушный шлюз, была она сама.

Семнадцать минут. Дженин посмотрела на часы на щитке, цепляясь за минуты, как тонущая собака цепляется передними лапами за бревно, когда ее несет поток.

— Ну давай же, думай… — Звук собственного голоса помог Тул успокоиться. — Для всего этого есть рациональное объяснение.

Самым естественным ответом был и самый неприятный. Она галлюцинировала.

— Так, ладно, а почему у меня видения? Недостаток кислорода? Воздух в скафандре плохой?

Чтобы проверить догадку, пришлось аккуратно приоткрыть щиток шлема. Запах кислого дыхания исчез, сменившись холодным заплесневелым воздухом рубки. Тул глубоко вдохнула, выдохнула и вдохнула снова. Облако холодного воздуха зависло у лица. Дженин взглянула на биомонитор, но показатели были в норме.

— Так, понятно. Переходим к плану «Б». И какой, вашу мать, у нас план «Б»?

Ее взгляд побродил по рубке и упал на аптечку. Помнится, в стандартный комплект входили седативные препараты, но Дженин быстро отказалась от этого. Транквилизаторы, конечно, успокоили бы нервы, но восприятие ухудшилось бы. Пока не вернутся Цинг и остальные, она должна оставаться начеку, даже не доверяя собственному разуму. Тем не менее в аптечке вполне могло найтись что–нибудь полезное. Из–за скафандра движения выходили довольно неуклюжими, Дженин потянулась к лекарствам, и тут радио неожиданно ожило.

— Ноябрь четыре–восемь? Это Цинг. Прием. Пожалуйста, ответь.

— Пол? Говори.

— Слава богу! — Инспектор охрип. — Мы с тобой уже несколько часов пытаемся связаться.

— Часов? — Это сбило Дженин с толку. Команда находилась внутри Стены меньше семидесяти минут, и Тул сочла это заявление очередной шуткой расшалившихся нервов. — Стена. Она блокирует сигнал. Где вы находитесь?

— Сижу в одном из отверстий. Думаю, где–то в верхнем ряду, но точно не скажу.

Сквозь мглу Дженин различила слабое свечение у края массивного строения.

— Так, я тебя вижу. Ты примерно в том же проходе, что использовали грабители. Как у вас ситуация?

— Плохо. Брюнер, скорее всего, погиб. Запаниковал, когда кислород подошел к концу, и выпрыгнул в один из проходов прямо вниз. Квасс и Моррисси пошли его искать, но мне с ними не связаться. Послушай, Дженин, у нас всех почти кончились энергия и воздух. У меня запасов на тридцать минут.

— Тридцать минут? — Тул наклонилась вперед, уверенная, что Цинг ошибся, и проверила показания биометрии. Теперь, когда он снова вышел на связь, приборы работали нормально. Дженин замерла. Вместо положенных семи часов датчики показывали, что кислорода у него осталось на тридцать четыре минуты. — Что там случилось?

— Мы заблудились… ходили тут, внутри… — Сигнал, только что совершенно четкий, вдруг опять стал пропадать. — Нашли трупы… не смогли…

— Повтори. Чьи трупы?

— Грабителей. Они мертвы. — Пол стал говорить медленнее, но сигнал все равно ослабевал. — Шанса их вытащить нет. По крайней мере сейчас.

— Вы их нашли? — Дженин моргнула. — Пол, их корабль исчез. Наверное, кто–то все–таки сумел улизнуть.

— Ты вообще о чем? Их корабль все еще тут. — На секунду голос Цинга вновь зазвучал отчетливо. — Я его отсюда вижу.

На Дженин нахлынула очередная волна головокружения. Обыкновенная экспедиция стала невероятно сложной. Один член экипажа пропал, скорее всего погиб, остальные трое на грани смерти от удушья, ее собственное психическое состояние под большим вопросом. Дженин сделала глубокий вдох, после чего заговорила:

— Пол, какие у тебя там погодные условия?

— Не понял? — Он явно удивился. — Что ты имеешь в виду? Такие же, как у тебя. Низкая облачность, видимость примерно километров пять. Ветер умеренный.

Она выглянула в окно: мощный снегопад, воющий ветер. Стена казалась лишь темной массивной тенью в тумане, виднелся только свет прожектора Цинга. Прямо на ее глазах он стал тускнеть, а затем пропал.

— Пол?

В ответ только статика. Дженин рухнула в кресло и задрожала, холод как будто пробрался в самое нутро. Она снова попыталась вызвать Цинга. Безрезультатно. Потом, еле переставляя ноги, поднялась и отправилась на корму корабля. Позади лежаков был встроен в стену маленький шкаф. Из него Тул вытащила три кислородных баллона и положила в сумку, после чего добавила столько заряженных батарей, сколько нашла. В слабой гравитации Титана вес не проблема, но ноша оказалась громоздкой и затрудняла движения. Дженин вздохнула, не видя иного способа доставить необходимые экипажу припасы. С сумкой в руке она проковыляла к воздушному шлюзу, натянула перчатки, после захлопнула щиток шлема. Ряд крохотных зеленых огоньков сразу загорелся по краю. Она потянулась к панели, чтобы открыть шлюз, но остановилась.

— Это безумие, — сказала Дженин сама себе.

Собирая припасы, Тул смогла затолкать все мысли о странности происходящего куда–то на задворки разума. Теперь все вернулось с удвоенной силой. В правилах четко говорилось: она должна оставаться в модуле. Здравый смысл их поддерживал.

К несчастью, благоразумное поведение означало, что ее друг погибнет.

Напуганная как никогда в жизни, Тул хлопнула по красной кнопке рядом с дверью и подождала, пока шлюз откроется. После чего, не дав себе времени на раздумья, шагнула вперед.

Дженин наклонилась, сражаясь с сильным ветром, громоздкая связка запасных кислородных баллонов при каждом шаге била ее по ноге. Поверхность Титана казалась похожей на губку, метановая каша липла к герметичным ботинкам. Тул остановилась отдохнуть на минуту и оглянулась. Модуль оставался единственным оазисом света, его вращающийся прожектор окрашивал крутящийся снег в грязно–оранжевый цвет. Быстрый взгляд подсказал, что с момента разговора с Цингом прошло пятнадцать минут. Время уходило, Тул подхватила сумку и поднажала.

Стена простиралась от горизонта до горизонта, ее вершина терялась в метели. Дженин различала только отдельные проходы, гробовидные отверстия, без всякой системы разбросанные по поверхности строения. Она направилась к ближайшему из них, надеясь, что именно им воспользовалась ее команда. Если не найти их следы в ближайшее время, то поход окажется напрасным.

У подножия строения кто–то лежал. Дженин прыжком подскочила к нему, спотыкаясь и подскакивая из–за непривычной гравитации. По цвету скафандра она поняла, что это Брюнер. Ее головной фонарь обрисовывал тело с почти сюрреалистической точностью. Щиток шлема мужчины уже покрылся инеем, по нему шла тонкая диагональная трещина. Не надо было даже трогать его, чтобы понять — Брюнер мертв. Тул повела головой, осветив все вокруг. Тяжелые отпечатки ног, уже присыпанные снегом, вели прочь от тела.

— Спасибо, — прошептала она, благодаря судьбу за следы, потом зашагала к Стене, но остановилась перед входом. Знакомое головокружение вернулось с новой силой, как будто орбита Титана неожиданно сошла с ума. Дженин подавила тошноту и шагнула внутрь.

Перед ней лежал узкий проход из грубо отесанного камня. В памяти промелькнула школьная поездка, когда Дженин было то ли десять, то ли одиннадцать лет, симуляционная экскурсия по египетским пирамидам. Этот коридор могли сделать те же строители. Волоча за собой сумку, Дженин шла под уклон. Спустя двадцать шагов проход повернул налево, к узкой лестнице вверх. На ней неподвижно сидели еще два человека.

— Моррисси? — Тул склонилась над ближайшим. — Ты меня слышишь?

Мужчина пошевелился. Она подошла ближе, отчаянно пытаясь найти положение, в котором фонарь на шлеме не ослеплял бы его. Веки человека затрепетали.

— Как… как ты нас нашла? — Говорил он неразборчиво, почти неслышно.

— Просто держись, хорошо? — Дженин вытащила баллоны из сумки и заменила пустые в его скафандре. Убедившись, что все соединения герметичны, повторила операцию с разрядившейся батареей. — Глубоко вдохни.

Моррисси слабо кивнул. Она перешагнула через него и провела ту же процедуру с Квассом. Но даже после этого Дженин не могла сказать, жив ли он.

— Спасибо, что вернулась. — Голос Моррисси стал увереннее.

По спине Дженин побежали холодные мурашки.

— Что значит «вернулась»?

— Модуль. Когда мы спустились, его не было. Подумали, ты нас бросила.

Тул хотела объясниться, но решила не тратить времени. Надо найти Цинга. Боясь самой мысли, что придется забраться еще дальше вглубь Стены, она перевела свет фонаря на топорно вырезанные ступени.

— Где Пол?

— Мы надеялись, он с тобой.

— Нет, я говорила с ним, но он тогда находился на верхних рядах. Вы метки за собой оставляли? — Дженин помогла Квассу сесть. Тот бессвязно что–то промычал, звук отдался приглушенным ревом в наушниках. Она подождала, пока канал не очистится, потом спросила снова: — Вы помечали путь с того места, где разделились с Полом?

— Мы… — Моррисси явно пребывал на грани истерики. — У нас кончились маркеры несколько часов назад. Да это не имеет значения. Они здесь не работают.

— Что значит — не работают? — У Дженин волосы встали дыбом. Согласно стандартной процедуре экспедиция должна оставлять за собой след из передающих маяков для идущих за ними команд, ну и для того, чтобы вернуться обратно. Если только сами законы физики каким–то образом не изменялись, эта система работала практически без сбоев. — Моррисси, как мне добраться до Пола?

— Иди наверх. — Ничего более путного он не сказал. Раздраженная и порядком напуганная, Дженин протиснулась мимо Квасса и принялась взбираться по сужающейся лестнице.

— Сможете добраться до модуля?

— Думаю, да, — ответил Моррисси.

— Хорошо. Буду там, как только смогу.

Тул серьезно задумалась, не делает ли сейчас ошибку. Понимая, насколько испуган новичок, она все же надеялась, что он не стартует без нее. В конце концов пришлось отогнать эту мысль прочь и карабкаться вверх.

На вершине пролета оказалась маленькая площадка, от которой уходил в сторону еще один коридор. Слева она обрывалась в черноту, скорее всего в одну из дверей, видных из модуля. В другом конце коридора виднелся маленький круг сияющей бледной желтизны. Дженин улыбнулась. Несмотря на слова Моррисси, маркеры вроде бы работали нормально. Она поспешила к ним.

Коридор резко повернул налево. Второй маяк светился в дальнем конце, примерно в двадцати метрах впереди. Наклонившись вперед, чтобы не задевать шлемом потолок, Тул подошла к нему, а потом остановилась, придя в замешательство. Вместо еще одного поворота перед ней оказалась глухая стена.

— Прекрасно.

Разозленная напрасной тратой времени, она вернулась к лестнице, потом прошла мимо, до отверстия в стене. Надежно зацепившись рукой за стену, осторожно выглянула наружу. Далеко внизу виднелся модуль, окутанный светом прожекторов, рядом с ним находился и корабль грабителей. Дженин посмотрела вниз, но быстро отступила внутрь, настолько сильно закружилась голова. «Странно, — подумала она, — вроде бы лестница так высоко не поднималась». Тул вернулась к ней и выронила сумку с баллонами, уставившись на нее чуть ли не в ужасе.

Коридор, ведущий вниз, по которому она еще недавно взбиралась, исчез. Его заменил другой, грубо вырезанные ступени вели вверх.

— Нет. Нет, нет, нет… — прошептала она и прокричала сквозь вой помех: — Моррисси, ты меня слышишь? — Прислушалась, но никто не ответил. Все стихло, в наушниках только эхом отдавалось ее прерывистое дыхание. — Притормози, — выругала себя Дженин, вполне осознавая, что теряет время. Сейчас, если показания приборов Цинга были верны, кислорода у него уже не осталось. Если Пол еще не умер, то держался только на том воздухе, что сумел выжать фильтр из скафандра. Командира надо было найти, и сделать это быстро.

— Просто успокойся, — громко произнесла Тул. — Не теряй голову.

Она металась туда–сюда по коридору, снова и снова натыкаясь на тупики, каждый поворот обратно приводил не к начальной точке, а к какой–то новой развилке. Пот лился по спине, сердце билось все сильнее, а минуты утекали. Так и не найдя пути вниз, Дженин решила идти вверх.

Она остановилась, добравшись до следующей площадки, уже практически ничего не видя: от учащенного дыхания щиток шлема основательно запотел. Свет фонаря добрался до конца коридора, вернувшись бледно–голубым отблеском. Помрачнев от неприятных предчувствий, Дженин тяжелым шагом направилась в ту сторону. Свечение исходило от снега. Осторожно приблизившись к краю Стены, Тул выглянула наружу, но ничего не увидела, такая стояла метель. Даже если бы корабль сейчас стоял прямо под ней, она бы и его не заметила. Расстроенная, Дженин медленно повернулась.

— Привет.

— Пол? — Она чуть не упала в обморок. В пяти шагах от нее, с открытым щитком шлема, не обращая внимания на холодную токсичную атмосферу, стоял Пол Цинг, по–свойски опираясь рукой о каменную стену. Он улыбался.

— Думаю, тебе надо пойти со мной. — Голос у него был спокойный, в нем слышались нотки сожаления. — Тебе надо увидеть, что я нашел.

Голова кружилась. Ничего не имело смысла, ни человек перед ней, ни боковой коридор, куда Пол повел ее. Как она его пропустила?

— Куда ты меня ведешь?

— Домой. — Цинг повернулся и улыбнулся ей, подставляя лицо атмосфере Титана. — Я знаю, это тебе кажется бессмысленным, но поверь, все будет хорошо.

— Пол, разве ты не понимаешь, что это невозможно?

— Да, понимаю. Вот только не думаю, что теперь это имеет хоть какое–то значение.

Слабое сияние озарило коридор — не лучи нашлемных фонарей, отраженные от метановой слякоти, но мягкое, более спокойное освещение. С удивлением Дженин проследовала за инспектором в низкое сводчатое помещение. Хотя оно и было сконструировано из того же необработанного серого камня, что и остальная Стена, но здесь поверхность оказалась гладкой, отполированной, пол вообще напоминал мрамор. Цинг отошел чуть в сторону, позволив Тул пройти к широкому портику. Тонкие колонны поддерживали три арочных проема. Дженин вздрогнула, поднырнув под среднюю арку и выйдя на узкий выступ. От обрыва путника защищали элегантные каменные перила. Она оперлась о них дрожащими руками.

Внизу раскинулся город, высокие башни ярко горели, словно пламя свечей. Вертолеты и магнитные рельсовые поезда сновали между угловатыми сооружениями, со столь высокой точки они казались всего лишь мельтешащими красными огоньками, а дальше вниз бесконечные полосы крытых улиц покрывали землю сетью капилляров, их прозрачные поверхности придавали приятный желтый оттенок основаниям небоскребов. Ленивые облака дрейфовали по стальным каньонам, как будто недавно прошел небольшой дождь.

— Это же Чикаго, — прошептала Дженин, не в силах оторвать взгляд от панорамы.

Цинг встал рядом и кивнул.

— Место, где ты выросла, так? — Он улыбнулся еще шире. — Я же говорил, что отведу тебя домой.

Прежде чем Дженин смогла его остановить, он положил руки на шлем, резко его повернул, снял и взял под мышку. Черные волосы командира увлажнились от пота.

— Ты с ума сошел?

— Возможно. А это имеет значение? Открой щиток, Дженин. Прекрати отрицать. Просто прими. Именно это ты искала. Все может быть по–другому в этот раз. Все, что хочешь, только бери!

Она почувствовала, как мечта окутывает ее, сладость момента казалась почти ощутимой. Цинг прав, ведь так? Зачем отрицать стоящее перед глазами, имеет оно смысл или нет? Сколько можно бежать от самой себя? Руки медленно поднялись вверх. Она решительно надавила пальцами на твердый пластик, глубоко вдохнула пропитанный резиной воздух, потом закрыла глаза. Запястья напряглись, когда она стала поворачивать шлем.

— Нет. — Руки вытянулись по швам. — Это неправильно.

Глаза открылись. Исчез город, красивая комната, их заменили узкий коридор и резкий белый свет фонаря. У ее ног лежало тело в тяжелом скафандре, прямо на неровном полу.

— Пол?

Она упала рядом и перевернула его. Щиток Цинга был закрыт, но понять, жив он или мертв, не представлялось возможности. Лихорадочно Дженин принялась нашаривать сумку, но ничего не нашла. В панике, на негнущихся ногах она встала и посмотрела назад. Сумка стояла у лестницы, ведущей вниз. Тул метнулась к ней, потом снова к Цингу. Трясущимися руками поменяла кислородный баллон и батарею, принялась трясти Пола:

— Ты меня слышишь?

В ответ в наушниках прозвучал сдавленный стон. Дженин чуть не заплакала от облегчения. Ударяясь о стены, она подняла одурманенного инспектора на ноги и, поддерживая, потащила к ступенькам.

Снег ударил в фонарь. За прямоугольным выходом маячила холодная поверхность Титана. Слишком узко, чтобы идти рядом, потому Дженин взяла Цинга за руку, ведя его наружу.

— Почти пришли, — повторяла она, успокаивая его.

— Нет. — Пол тяжело дышал. — Надо вернуться.

— Мы и возвращаемся. До корабля совсем немного. — Ботинок задел что–то, она посмотрела вниз и с облегчением увидела пустые баллоны Квасса и Моррисси, лежавшие там, где Тул их оставила. Каким–то образом это зрелище привело ее мысли в порядок. — Давай, Пол. Мы справимся.

— Не могу уйти. — Он старался вырваться из ее хватки. — Еще не время.

— Послушай меня. У нас мало воздуха. Нам необходимо вернуться на корабль.

Ветер забросил спиральный язык снега в коридор. Крохотные камешки ударили по стеклу шлема, когда Дженин нырнула под выступ и снова оказалась вне Стены. Наступала ночь, Титан скользил в тень Сатурна, газовый гигант туманным полумесяцем протянулся от земли до зенита. В сгущающейся тьме огни модуля гипнотически переливались, отражаясь ото льда. Дженин остановилась на минуту, пытаясь размять спину, счастливая, что наконец вырвалась из загадочного сооружения. И тут вспышка света с корабля заставила ее похолодеть.

— Какого черта они делают? — В ужасе она наблюдала, как по очереди включаются двигатели. Неожиданно Тул все поняла. Моррисси готовится к старту. Она крутанулась на месте так быстро, что чуть не рухнула, и схватила Цинга за руку. — Пошли! Они хотят нас тут бросить!

Дженин сорвалась на медленный бег, мешали непривычная гравитация и все еще толком не пришедший в себя инспектор, который принялся упираться и тянул обратно к Стене.

— Мы не можем уйти, когда я нашел путь домой.

Извернувшись, он освободился. Дженин попыталась схватить его, но командир уже был вне досягаемости.

— Пол, ты идиот!

Она стояла в нерешительности, глядя вслед спотыкающемуся, ковыляющему Цингу. До модуля оставалось метров двести. Даже если догнать Пола, она физически не сможет дотащить его до корабля. Единственная надежда — остановить Моррисси. В голове пульсировала нарастающая боль. Быстрый взгляд на монитор подтвердил опасения. Кислород был почти на исходе. Приняв решение, Дженин повернулась к модулю, лихорадочно крича в микрофон, и скачками добралась до корабля.

— Ноябрь четыре–восемь, прием. — Попытки связаться с модулем дорого ей стоили, воруя драгоценные глотки воздуха. — Моррисси, пожалуйста, ответь.

Под кораблем расцвело красное сияние, мерцающий багрянец, когда заработали двигатели. Наплевав на взрыв, который спалил бы ее дотла, если Моррисси все–таки решил взлетать, она бросилась на люк входного шлюза и забарабанила кулаками по тяжелой пластине, в отчаянии стараясь привлечь внимание запаниковавшего новичка.

— Моррисси! Послушай!

Грудь Дженин болела, страх, недостаток кислорода повергали в панику. Тул чувствовала себя так, словно тонула внутри шлема. Дрожь сотрясла корпус модуля. Дженин представила себя, объятую пламенем, когда корабль оторвется от земли. В отчаянии она оглянулась в поисках укрытия, но увидела только потрепанное корыто пиратов в пятидесяти метрах от себя. Других вариантов не оставалось, потому она рванула к нему.

Внутри оказалось темно, стены покрылись льдом. Дженин упала на пандусе, разбила колени, но сумела подняться на ноги и ощупью пробраться по короткому коридору, ведущему в рубку. Как и весь корабль, контрольная панель замерзла, все системы давно были мертвы. Тул скорее упала, чем села в кресло пилота. Краем глаза заметила, как синее пламя распространяется из–под днища ее корабля, модуль дрожал все сильнее по мере того, как Моррисси запускал все системы.

— Ты тварь! — прокричала Дженин в микрофон. — Будь ты проклят, тупой трусливый ублюдок!

Головная боль усилилась, запас кислорода явно подходил к концу. Дженин беззвучно засмеялась над иронией ситуации. По крайней мере, теперь ясно, как замерзший труп в ее скафандре оказался внутри корабля нарушителей. Тул крепко зажмурилась и сжала кулаки.

— Нет, я отказываюсь верить, что все это происходит на самом деле!

Дженин глубоко и медленно вдохнула, потом открыла глаза. Воздух казался кислым, с хрипением вырываясь из работающего на износ регулятора. Мрачная улыбка сама собой рассекла лицо. Тул все еще была внутри Стены, где–то в метре от выхода. Пол Цинг стоял позади, пьяно покачиваясь. Снаружи виднелся модуль. Один. Корабль грабителей исчез. Она взяла Цинга за руку.

— Пошли обратно на корабль.

— Но…

— Никаких но, — твердо заявила Дженин и повела его наружу.

Ветер сразу накинулся на них, сбивая с ног. Снег вился спиралями, иногда он был настолько густым, что практически закрывал обзор, но Тул различала мерцающий маяк прожектора и упорно шла вперед. Смутная тень постепенно обретала форму, модуль усталым драконом лежал во мраке. Цинг ничего не сказал, когда они наконец добрались до воздушного шлюза, просто спокойно стоял рядом, когда Дженин три раза ударила кулаком по люку.

— Капитан Цинг? — Нервный голос заблеял в наушниках. Дженин облегченно выдохнула.

— Это я, Моррисси. Пол со мной. Впусти нас.

Шлюз плавно открылся. Тул помогла командиру забраться внутрь и последовала за ним в тесное помещение. Это отняло у нее последние остатки сил. Внешняя створка захлопнулась. Вокруг свистел воздух, пока шлюз наполнялся свежим кислородом. Наконец внутренний люк скользнул в сторону. Моррисси и Квасс стояли внутри, ожидая. Дженин протолкнула Цинга вперед, потом сорвала с себя шлем. Заплесневелый переработанный воздух показался ей слаще весенней свежести. Она кивнула на Пола:

— Помогите ему. У него гипоксия.

Вместе они сняли шлем, потом подтащили инспектора к ближайшей койке и оставили там. Его волосы спутались, кожа побледнела, но взгляд уже стал проясняться.

— Слава богу, вы наконец вернулись! — воскликнул Квасс. Дженин послышалась нотка вины в его пронзительном голосе. — База вызывает нас уже час. Спрашивают, не нужно ли прислать еще один корабль?

— Нет. — Дженин резко покачала головой. — Скажи им, что все в порядке. Нет, подожди. Я сама им скажу через минуту. — Почему–то она не особо удивилась, что связь восстановилась.

— Мэм? — Моррисси нервно шаркал ботинками. — А что насчет Брюнера? Разве мы не должны вернуться и… — он помедлил, — и забрать его тело?

Дженин взглянула через узкий проход на Цинга, поймала его взгляд. Командир еле заметно, почти неразличимо кивнул. Он понимал. Как и она. Где–то там, внутри лабиринта, Брюнер все еще был жив, все еще решал, прыгнуть ли со Стены или умереть от асфиксии. Его всего лишь надо было найти. От одной этой мысли ей стало не по себе. Город, увиденный со скрытого балкона, все еще живо стоял перед глазами, такой яркий, такой притягательный. Все, о чем ты мог помыслить, можно было найти в Стене. Но не бесплатно. На этом пути поджидало безумие. Дженин повернулась к Моррисси:

— Мы можем забрать его тело позже, перед следующим окном запуска. Но не сейчас.

— Мэм? — И снова новичок остановился. Он пожевал губу, словно не мог толком сформулировать вопрос. — Что это?

— Ты имеешь в виду Стену? — Она подумала над ответом. Тул могла сказать ему, что это ад. Или рай. Но вместо этого просто пожала плечами. — Я не знаю. Хотела бы знать, но не знаю.

— Тогда что мы расскажем, когда вернемся? — Квасе пододвинулся ближе.

Дженин посмотрела на него, выдержала взгляд, а потом улыбнулась:

— Правду. Просто расскажем правду.