Решено!

Ночь обретения нового имени навсегда осталась для Корина одним из самых прекрасных событий в его жизни. За всю свою предыдущую жизнь он никогда не был так счастлив, как в это короткое время, проведенное в орлином гнезде вместе с Мглой, орлами и змеями.

Корин прожил здесь почти месяц. Когда он впервые прилетел на скалу, в небе сияла полная луна, но каждую ночь она неторопливо шла на ущерб, постепенно истончаясь и тая, пока не превратилась в еле заметную пушинку, призрачную тень былого света в сумраке ночи.

Затем все началось сначала: луна так же медленно стала прибавлять в размерах, и вот уже над горами вновь засиял круглый яркий диск. Лето подошло к концу, приближалась осень.

Из рассказов Мглы Корин знал, что на острове Хуула сейчас наступило время медного дождя.

За эти тридцать ночей он почти утолил свой ненасытный интерес к легендам о Великом Древе, Ночных Стражах и Га'Хууле. Мгла оказалась неутомимой рассказчицей, готовой днем и ночью пересказывать старинные предания, но у Корина создалось впечатление, будто она по каким-то причинам не хотела пересказывать ему легенды Огненного цикла. Впрочем, он был не в обиде, ведь Мгла столькому научила его за это время!

Самое странное, что за этот месяц она стала казаться ему менее прозрачной. Может быть, это его воображение заполнило цветом и формой просвечивающую оболочку ее тела? Так или иначе, но теперь Корин ясно видел глаза Мглы. Они были очень красивыми, цвета старого темного янтаря. Если бы Корин заглянул в них поглубже, он бы прочел там немой вопрос: «Что же ты выберешь?»

Да, Корину пора было принимать решение.

Он обязан был решить, полетит ли он в Далеко-Далеко или же будет искать другой путь. Не мог же он всю жизнь прожить в орлином гнезде! В его жизни, несомненно, был какой-то смысл, но чтобы найти его настало время отправляться в большой мир.

Корин был доволен своим новым именем, но прекрасно понимал, что вовсе не эта перемена заставляет его чувствовать себя переродившимся. Не имя, а знания преобразили его. Он научился читать и писать. Он узнал о небесных созвездиях и о том, как с их помощью находить дорогу в небе. Он узнал кровавую историю жизни своих родителей. И все это сделало его другим, не похожим на прежнего Нирока.

Но, несмотря на все свои познания, и Корин это прекрасно знал, он все равно оставался для всего совиного мира изгоем. Новое имя не могло изменить его внешности, а значит, все совы по-прежнему будут видеть в нем продолжение Ниры и Клудда и их кровавой истории.

Эта горькая правда помогла ему принять решение. Если он хочет, чтобы совы видели в нем Корина, а не сына Ниры и Клудда, он должен написать собственную историю.

— Мне пора, да? — спросил он, глядя в таинственные глаза Мглы. — Вы ведь уже знаете, что я решил, верно?

— Нет, не знаю, — покачала головой Мгла. Зана и Гром придвинулись ближе к ним, и даже Хитрисса с Укуссом свесились с ветки.

— Неужели? — удивился Корин.

— Я намеренно не читаю твои мысли, Корин. Это непросто, но я стараюсь. Я не хочу невольно повлиять на твое решение.

— Но ты уже повлияла, — ответил Корин.

— Что ты говоришь? Но каким образом?

— Ты повлияла на это решение всем, чему меня научила. Я понял, что должен отправиться в Далеко-Далеко… Правда, я не знаю, что ждет меня там. И я… я боюсь.

— Только дураки делают вид, будто ничего не боятся.

— Но у меня есть кое-что посильнее страха, — продолжал Корин. — Сильнее страха — мое желание отправиться на Великое Древо, познакомиться с дядей Сореном и тетей Эглантиной, обрести лучшую часть своей семьи. Да, я знаю, что сначала должен исполнить свой долг. Я должен отправиться в Далеко-Далеко.

— Ты принял это решение по своей воле? — тихо спросила Мгла.

— Да. Такова моя воля.

В тот же вечер было решено, что Корин отправится в путь на следующую ночь.

— Я хочу еще раз напомнить тебе о слухах, Корин.

— Да-да, Мгла, я все помню.

Недавно Зана с Громом принесли вести о том, что Чистые снова взялись за старое. В окрестностях поговаривали, будто злые сипухи опять собирают войска и похищают юных беспомощных сов.

— Теперь они опустились до кражи яиц, как в свое время делали твари из Сант-Эголиуса, — проклекотал Гром. — Раньше такое зло творилось в Амбале, теперь же, говорят, яйца стали пропадать и на границе между Серебристой Мглой и Темным Лесом.

— Ну конечно, ведь в их распоряжении осталось старое Яйцехранилище в каньонах Сант-Эголиуса! — вскричала Мгла. — Думаю, они решили пустить его в ход… Поговаривают, будто Ниру покинул ее первый помощник. Просто улетел, и все. Сейчас Чистые рыщут по всем царствам в поисках этого дезертира, так что будь особенно осторожен, малыш.

— Постараюсь, — кивнул Корин. Про себя он подумал, что этим дезертиром наверняка был Жуткоклюв.

Корин всегда сомневался, что этот грубоватый старый вояка искренне предан Нире и «великому делу Чистых». Он не забыл, как Жуткоклюв пытался спасти Филиппа в ту страшную ночь, когда Нира свершила свою Особую Церемонию. Но ведь Жуткоклюв уже стар и не так быстр, как молодые совы… Где может найти пристанище старая сова, изменившая делу Чистых и приговоренная к смерти воинами Ниры?

«Только в краю Далеко-Далеко», — уверенно ответил себе Корин.

Он вылетел с наступлением Первой тьмы. Два орла и Хитрисса с Укуссом проводили его до границы Амбалы. С Мглой Корин распрощался отдельно, ведь маленькая дозорщица была слишком слаба для долгих перелетов.

— Подарок на прощание! — зычно крикнул Гром, и Зана широко взмахнула крыльями.

В тот же миг откуда ни возьмись из темноты вынырнули еще две сверкающие летучие змеи. Они стремительно подлетели к Хитриссе с Укуссом, и вскоре на фоне серебристого диска полной луны вспыхнула сверкающая надпись:

КОРИН БЫСТРОКРЫЛЫЙ

«Какие они все милые! — растроганно подумал Корин. Пусть они — змеи, а я — сова, но все-таки мы настоящие друзья!»