ГЛАВА 15

С утра Ольга не смогла отвезти Юрия к врачу, к нему приехали те самые опера из Торской уголовки. Ольга даже отпросилась у руководства, ей было интересно, что же такое придумал ее почти, что супруг в отношении этого маньяка. Торских было трое, и все они были, действительно были неприлично молоды. Они с явным интересом посматривали в сторону сидевшей в сторонке красивой женщины в синей форме работника прокуратуры.

— Ну, что ж, Олег, я так же присоединяюсь к версии о том, что этот маньяк приезжий, — начал рассказ Юрий. При этом он морщился, но не от того, что эта тема была ему неприятна, просто у него по-прежнему болела голова. — Вы исходили из того, что платформа, рядом с которой убивали женщин, находиться на окраине города, в районе новостроек. Все убитые возвращались из Железногорска либо с работы, либо с учебы. Убивали их в этом леске, буквально в ста метрах от железной дороги, и в трех ста от домов. Поэтому у вас было предположение, что он, маньяк, ехал вместе с жертвой, выбирал ее, и после этого уже душил. Но я обратил внимание на другой фактор. Через полчаса после прихода этой электрички идет другая, так же «рабочая», но идет она только до Кривова, это у ней конечная остановка. Теперь смотрим сюда.

Юрий обернулся к нарисованному вчера плану.

— Вы сказали, что эта тропинка ведет в город. А вот эта — на завод «Синтезспирт». Тут они сходятся, и тут же, в радиусе ста метров, происходили все убийства. Никто из жертв не прошел дальше этого перекрестка, в сторону многоэтажек. Я вчера весь вечер просидел на телефоне, и узнал, что за полчаса до прихода первой электрички на этом заводе кончается смена. Кажется все просто. Десять минут на то, чтобы помыться и собраться, десять минут — чтобы дойти до платформы, встретить студенток, задушить, и уехать к себе в Кривов. Но, один мой знакомый работал там, и сказал, что они на самом деле еле успевали на эту электричку. А некоторые, как он там сказал — аппаратчики, совсем не успевали.

Ольга заметила некоторый скепсис на лицах торских коллег. Но Юрий продолжал.

— Это подтверждает еще один факт.

Он подошел к стенному календарю, и начал методично помечать некоторые даты.

— Это числа, когда произошли убийства. А эти недели пусты.

Он вычеркнул карандашом эти недели.

— В эти недели он был на второй смене, с девяти вечера до девяти утра, и, значит, ни как не мог убивать.

Этот аргумент перевесил чашу скепсиса торских оперов в сторону понимания.

— Да, красиво получается. Выходит, нам надо проверить одну только смену завода, и людей, кто работает на нем из Кривова? — спросил Олег.

— Да, именно так.

— А почему он последние два месяца перестал это делать? — спросил другой опер.

— Может — уволился, может — заболел, — предположил Юрий. — Хотя они после такого не уходят, это втягивает как наркотик. Я так думаю, это человек средних лет, неженатый, скорее всего — простой работяга.

— А почему средних лет? — спросил самый молодой из оперов.

— Потому что молодежь и стариков у нас берут на работу с неохотой.

— А почему неженатый? — спросила уже Ольга.

— Тогда бы он спешил успеть на первую электричку. А он едет на второй. Ты бы стерпела, что бы муж твой возвращался позже, чем он может?

— Конечно, нет. А почему он работяга, а не, допустим, начальник смены? — еще раз не поверила Ольга.

— Потому что начальство такого ранга, начиная с мастеров, приезжает и уезжает домой на своих машинах. Я узнавал. Понятно, Ольга Леонидовна?

— Понятно, Юрий Андреевич.

Астафьев обернулся в сторону оперов.

— Так что совет мой просто: попробуйте проверить работников этих вот смен. Он должен быть из Кривова, и сейчас не работать по каким либо причинам.

— Хорошо. Спасибо вам, Юрий Андреевич.

Олег встал.

— Здорово вы нам работу облегчили. Мы за эти полгода весь район тут перерыли: студентов, рабочих, всех, кто ездит на этой электричке. И — ничего похожего. А тут фронт работ — человек пятьдесят, не больше.

Опера по очереди пожали Астафьеву руки, забрали свои бумаги и ватман Юрия, и ушли. Самый молодой до самого порога косился в сторону Ольги, настолько его поразила ее знойная красота.

— Ну, ты монстр, Астафьев, — призналась Ольга, когда дверь за ними закрылась. — Я тобой горжусь.

Юрий отмахнулся.

— Да, рано еще гордиться. Вот поймают они его, тогда и я скажу, что я гений.

Говоря эти слова, Астафьев морщился.

— Что, голова все болит? — обеспокоилась Ольга.

— Да.

— Все, поехали!

— У меня сейчас должен подойти…

— Никаких должен! Поехали!

— Но это главный инженер завода…

— Цымбалюк пусть с ним разбирается.

Ольга все-таки уволокла Астафьева в психдиспансер. Народу в кабинет нужного им доктора в это время было немного, так что они решили вполне официально подождать своей очереди. Все это время Ольга тихо расспрашивала Юрия про доктора, у которого они собирались приниматься.

— Она замужем, эта твоя Влада?

— Да, давно, чуть ли не со школы вышла замуж за одноклассника.

— Дети есть?

— А как же. Ребенку лет семь уже.

— А ты откуда знаешь, сколько ему лет? Твой, что ли?

— При чем тут мой? Видел их как-то на улице, Владу с дочкой. Да и мужа я ее знаю. Хороший парень, в налоговой служит.

Минут через двадцать подошла их очередь. Увидев входящих, сидящая за столом молодая женщина сильно удивилась. Ольга же сразу оценила белые, явно крашеные волосы, красивые глаза, правильные черты лица и достаточно мощную фигуру доктора. Она тут же решила, что мимо такой красивой женщины такой бабник как Астафьев пройти просто не мог.

— Ба, какие люди! Вы что, в очереди сидели? Юра?! — Спросила Зарецкая.

— Ну да, — признался Юрий.

— Зачем!? Вот, надо было вам еще время терять. Там есть еще кто?

— Нет.

— Слава богу! Хоть поболтаем вволю. Юр, познакомь меня со своей дамой.

Дама решила взять инициативу в свои руки. Хоть ревность буквально сжигала ее изнутри, она старалась говорить спокойно.

— Ольга Малиновская, прокуратура.

— Влада Зарецкая. Рада, наконец, познакомиться. Наслышана про вас.

— О чем именно? — спросила Ольга.

"А то, что такого кобеля как Юрка приручила. Это много значит", — размышляла про себя Влада.

"Поди, жалеет, что теперь я Юркой командую, а не она", — в свою очередь думала Ольга. Но вслух и доктор, и следователь говорили совсем о другом.

— Ну, как же! Вы же вчера тут нашего главного трясли. Самсоныч потом весь день не в себе был. Вы что, по этому же делу ко мне?

— Нет, нам вот Юрия надо как-то подлечить.

— А, что такое? Крыша поехала? Это мы на раз залатаем, у нас как раз рубероид завезли, пристрой покрывать, — засмеялась докторша.

Но, в два голоса рассказав обо всем происшедшем в кабинете Астафьева, они изрядно взволновали и врача.

— Вот сука! — Возмутилась Влада. — Так она кто, эта самая Зубаревская, цыганка?

— Отец цыган, мать русская.

— Но воспитывал ее кто — табор?

— Ну да.

— Ну, вот и все понятно! Это все их повадки, чисто цыганские. Ты говоришь, Юр, она какую-то хрень понесла?

Юрий сморщился, припоминая.

— Ну да, там, ересь какая-то: "Будешь один, и не кому будет стакан воды подать…"

— Ну, все-все понятно! Это даже не гипноз, это скорее НЛП, — вынесла вердикт Влада.

— Как это? Это что? — не понял Юрий.

— Нейролингвистическое программирование. Самый распространенный метод наших цыганок, этих, ворожей. Почему народ им деньги отдает? Все знают, что нельзя с ними говорить, а все равно попадаются. Вот эта ритмическая основа их разговора ведет к тому, что у человека как бы отключается кора головного мозга, и он уже действует как во сне. Выполняет все команды цыганки, отдает деньги, приводит домой, там все отдает, что может.

— А почему у него сегодня так голова болит? — спросила Ольга

— Не сегодня, — поправил Юрий. — Вчера еще все началось. Как раз после ухода Зубаревской.

Влада круто подняла одну бровь, хмыкнула.

— Да, а это тоже интересно. Не должно такого быть. Хотя — кто знает. Я в этом не специалистка. Надо тебя Самсонову показать. Он в этих делах ас, не то, что я.

— А ты что, гипнозом не владеешь? — спросил, со смешком, Юрий.

— Да ты что, какой гипноз?! Гипноз это вообще, высший пилотаж, этому знаешь сколько обучаться нужно, да еще если предрасположенность есть. А я вообще тут на одних неврозах сижу, в дурдоме на полставке. Правда, тоже не плохо — дураков меньше вижу. Кроме старшей медсестры и бухгалтера — эти достают! Давай я тебе давление померяю.

Поработав с тонометром, она вынесла диагноз: — Сто двадцать на восемьдесят. Можно в космос посылать. Пойдемте, сходим все же к главному. Не нравиться мне эта твоя головная боль.

Ольга замотала головой.

— Я не пойду. После вчерашнего «наезда» мне как-то неудобно со своими болячками у него показываться.

— Хорошо, тогда, ты, Оль, посиди здесь. Пошли, Юрка.

Когда они выходили, Влада настолько вольно хлопнула Астафьева по спине, что все оставшееся время Ольга просто исходила праведным гневом.

"Да, у них точно были не только дружески отношения. И где они раньше трахались? Может на этом вот столе? Или вот на этом кресле? И замочек тут приделан, чтобы не мешали. Дамочка, видно, еще та, не промах".

Теперь ее в этом кабинете начало раздражать все: мебель, цветочки на окнах, настенный календарь за прошлый год. Ей показалось, что они проходили целую вечность, хотя на самом деле прошло только полчаса. Распаленное воображение Ольги рисовало самые смелые сцены время провождения своего бой-френда и этой докторши. Так продолжалось до самого прихода Влады и Юрия.

— Ну, что соскучилась? — сказала, входя в кабинет Влада.

— Да, есть немного.

— Зато мы сходили хорошо. Самсоныч мигом снял его головную боль, правда, Юрик?

Астафьев согласно кивнул головой. А Зарецкая просто цвела. Ольга тут же сделала вывод: "Где-то она с Юркой успела потрахаться". Но, как оказалось, дело было не в этом.

— Он сказал, что такое бывает, но после гипноза. Правда, он сказал, что, то, что цыганка делала с Юркой больше похоже на эриксоновский гипноз, а не НЛП.

— Как ты сказала? Эриксоновский? — Ольга наморщила лоб — Мы что-то такое проходили.

— Это мгновенный вид гипноза, — пояснила Влада. — Человека сразу вводят в транс. Вообще, с цыганами сложно. У них своя методика, не научная, интуитивная. Ну-ка, вспомни — что ты запомнил такого особенного, когда она тебя гипнотнула?

Юрий задумался, а потом сообщил: — Красное платье, и на нем яркая эта золотая брошь. Как точка светящаяся.

Зарецкая восхитилась.

— Типичный гипноз! Классический! Таким еще в древнем Египте пользовались. Золото или огонь для концентрации внимания, ну и красное платье — это вообще роскошно! Во, все-таки таланты у цыганок растут! Ведь никто этому ее в институте не обучал!

Влада словно цвела. Оказалось — не зря.

— И еще одна хорошая новость: с сегодняшнего дня я Ио. замглавврача, — сообщила Влада.

— Чего это так?

— Да, Зильберман из кардиобольницы ни как не вылезет. Ему вообще два года до пенсии осталось. А я тут недавно первую категорию получила, молодая и перспективная. Я уже замещала их этим летом, один был в столице, другой в больнице.

— Поздравляю.

Та отмахнулась.

— Какой там поздравлять! Завтра комиссия приезжает из облздрава. Самсоныч просил принять огонь на себя. Сейчас буду сидеть до полуночи, подчищать все, чтобы комар носа не подточил. Да, кстати, а какие к Самсонычу были претензии? Что вы его вчера так долго пытали?

Ольга коротко рассказала историю про странную историю продажи квартиры, и Зарецкая удивилась.

— Дурдом! Это ж надо быть каким дураком, чтобы на себя квартиру оформить. Совсем, что ли, охренел Тимофеевич на старости лет?

— А такие случаи, вообще, раньше были? Говорят, был такой доктор Зельц, тоже химичил с квартирами, — спросила Ольга. Влада кивнула головой.

— Был такой случай лет двадцать назад, еще при социализме. Мать мне рассказывала, она тоже у меня медик, только в тубдиспансере. Но, того врача, Зельца, посадили и все. Потом он вышел, поработал чуть-чуть фельдшером на «скорой», а потом пропал куда-то.

Уже в конце беседы Влада вспомнила еще кое про что.

— Да, Юрка, а что ещё там Самсоныч с тобой делал? — допытывала Влада.

— Когда он тебя выгнал? — спросил Юрий.

— Ну да! Что он тебе тогда говорил?

Юрий пожал плечами.

— Не знаю, ничего он не говорил, и ничего не делал.

— Ты это серьезно!? — доктор была явно удивлена.

— Серьезно. Он тебя выгнал, а потом велел снова зайти.

— Так между этим прошло минут пять, ты что!?

Астафьеву оставалось только пожать плечами.

— Не помню. Мне показалось, что прошла просто секунда.

Влада покачала головой.

— Да, это он с тобой хорошо, значит, поработал. Только зачем?

— Так он головную боль снимал, сама же говорила? — удивился Юрий.

— При чем тут головная боль!? Он ее раньше снял, ты не понял, что ли? Это когда он у тебя перед глазами вот так вот рукой провел.

Влада повторила этот жест. Но у Юрия был свой аргумент.

— Так он мне так же сделал перед тем, как тебя позвать.

Зарецкая пребывала в полном недоумении.

— Да, учиться мне у него еще и учиться.

— Кстати, а что он за человек, этот ваш Самсонов? — спросила Ольга. Влада высоко подняла брови.

— Он не человек, он сверхчеловек. Я серьезно говорю. Его труды печатаются в самых известных медицинских журналах мира. Не России, мира! Чтобы психиатр из провинциально городка стал такой величиной, это надо иметь такую голову! Вот скоро он защититься, и все — его выдернут из нашего города, и, — она сделала жест рукой вверх, — заберут наверх. Ему светит кафедра в нашем институте. В личной жизни только ему не везет. У него была жена, такая славная женщина, тоже врач. Простая как песня. И, представляете — года полтора назад разбилась на машине.

— А дети?

— Детей нет. Что-то там не получалось.

Расстались женщины почти подругами. Правда, каждая при своей, тайной мысли о новой знакомой.

"Солдафонка! Как она Юрку скрутила!"

"Стерва! Юрку она отбивать не станет, но при случае — захочет получить удовольствие — свое не упустит".