"Карт-бланш" - читать интересную книгу автора (Дивер Джеффри)Глава 40В среду около пяти вечера телефон Бонда издал особый звук: пришло срочное сообщение. Он только-только принял душ и теперь бросился из ванной в комнату. Из ЦПС передавали, что его попытка подслушать разговоры Хайдта оказалась не такой уж и глупостью. Бонд не сообщил Бхеке Йордан, что во флэшку с фотографиями массовых захоронений, которую он отдал Хайдту, встроен миниатюрный микрофон с передатчиком. Низкое качество и малую продолжительность работы компенсировал радиус действия. Сигнал шел на спутник, там усиливался и далее принимался мощной антенной базы Менвит-Хилла на бескрайних просторах Йоркшира. Устройство передало фрагменты разговора между Хайдтом и Данном, состоявшегося, когда те вышли из офиса несуществующей компании «ЮДТ-сервисес». В Менвит-Хилле запись угодила в очередь на расшифровку, а дальше ее прослушал аналитик и, посчитав крайне важной, переслал агенту. Бонд прочел сначала полную расшифровку разговора, а потом выводы аналитика. Похоже, Данн собирается убить некоего Стефана Дламини из фирмы Хайдта, причем вместе с семьей, поскольку тот видел на охраняемой территории «Грин уэй» что-то такое, что видеть не должен был: возможно, нечто связанное с «Геенной». Задача ясна — спасти любой ценой. Дламини жил в пригороде Кейптауна. Его смерть обставят как нападение бандитов. В дело пойдут гранаты и зажигательная смесь. Все случится за ужином. Дальше батарейка разрядилась, и передача прервалась. За ужином. То есть вот-вот, в любой момент. Он не сумел спасти женщину в Дубае, но уж эту семью прикончить не позволит. Нужно выяснить, что такого узнал Дламини. Вот только рассказывать Бхеке Йордан о результатах нелегальной прослушки нельзя. Бонд снял трубку и позвонил портье. — Слушаю, сэр. — Видите ли, — небрежно начал Бонд, — у меня сегодня сломалась машина, а один здешний парень сильно выручил. Наличных я с собой тогда не захватил и теперь хочу подкинуть ему деньжат за беспокойство. Как мне выяснить его адрес? Я знаю только имя и место, где он живет. — Как называется место? — Примроуз-Гарденс. Повисла тишина, затем портье произнес: — Это поселение. «Поселение сквоттеров», — вспомнил Бонд. О них упоминалось в материалах, что прислала Йордан. — Я хоть могу поехать туда поспрашивать — вдруг кто-то его знает? Еще пауза. — Видите ли, сэр, там не вполне безопасно. — Ерунда! — Думаю, это и еще и не имеет смысла. — Почему? — В Примроуз-Гарденс живет порядка пятидесяти тысяч человек. Осенние сумерки сгустились к половине шестого. Найл Данн следил, как Северан Хайдт — солидный и не лишенный некоторой элегантности — шагает от двери кейптаунского офиса «Грин уэй» к лимузину. Хайдт не косолапил, плечи его не горбились, а руки не раскачивались при ходьбе из стороны в сторону. («Эй, гляньте, что за урод! Найл-то прям как жираф!») Теперь он поедет домой, переоденется и повезет Джессику на благотворительный ужин в «Лодж-клуб». Данн стоял в холле здания «Грин уэй» и смотрел в окно, провожая глазами босса, пока тот, сопровождаемый одним из охранников фирмы, не скрылся за углом. Едет домой, к подруге… Данну вдруг стало больно от этой мысли. «Не будь дураком! — велел он себе. — Сосредоточься на деле. В пятницу разразится настоящий ад, и только ты будешь виноват, если из-за какой-то мелочи все пойдет не так». Данн вышел из здания, сел в машину и выехал из города в направлении Примроуз-Гарденс. Ему предстояло встретиться с сотрудником службы безопасности, а далее действовать по плану, который он как раз прокручивал в голове. Время, подходы, гранаты (сколько?), отход… Он обдумывал план тщательно и неторопливо. Как всегда. «Это Найл, мой проектировщик. Он настоящий гений…» В голову упрямо лезли посторонние мысли; стоило ему представить, как босс явится на сегодняшний торжественный вечер, и сутулые плечи еще заметнее подались вперед. Данн понимал: всем любопытно, почему он одинок, почему без подруги. Наверное, они считают, что он ничего не чувствует, что он — машина. Им невдомек, что в классической механике выделяются как простые машины: винт, рычаг или блок, — так и сложные: например двигатель, который, согласно определению, преобразует любую энергию в механическую. Что ж, калории преобразуются в механическую энергию, необходимую для движения человеческого тела. Выходит, да, он — машина. Но и все вокруг — тоже. Это вовсе не мешает им любить. Нет, просто объект его интереса не испытывает ни малейшего влечения к нему. До чего же банально и обычно. И разумеется, чертовски несправедливо. Боже, как несправедливо! Инженер ни за что не спроектирует машину, в которой две смежные детали не движутся в полной гармонии: одна не заработает без другой, а та, в свою очередь, не шелохнется без первой. Однако сам он угодил именно в такую ситуацию. Они с шефом — как две детали от разных машин. А еще он с горечью ощутил, что законы привлекательности куда сложнее законов механики. Человеческие отношения опасны, ненадежны и ужасающе неэффективны. Мотор проработает сотни тысяч часов без остановки, а человеческая любовь дернется пару раз, да и заглохнет. А еще любовь предаст тебя куда быстрее машины. «Что за бред! — одернул себя Найл Данн едва ли не раздраженно (он никогда не раздражался). — Прекрати! Надо работать». Он заехал на парковку торгового центра и заглушил двигатель. Через мгновение рядом остановился потертый фургон. Данн пересел в него и кивнул водителю — здоровенному громиле в военном камуфляже. Не сказав друг другу ни слова, они выехали со стоянки и уже через десять минут катили по безымянным улицам Примроуз-Гарденс. Данн перебрался в кузов. Слишком уж он бросался в глаза: рост, да и цвет волос, но главное, он белый — в негритянском поселении, после захода солнца… Впрочем, вполне возможно, что угрожавший дочке Дламини наркоторговец или кто-то из его подручных тоже белый, и с этой точки зрения было бы неплохо, если бы его запомнили, однако Данн все же решил спрятаться — хотя бы до тех пор, пока не придет время забросать хижину гранатами и поджечь. Они все кружили по бесконечным проездам между лачугами. Детвора и тощие псы носились мимо, мужчины сидели в дверях собственных хижин. — Тяжело без «навигатора», — нарушил молчание верзила из службы безопасности. Улыбки на лице не было, и Данн не понял, шутит напарник или нет. Сегодня утром тот два часа потратил на поиски хижины Дламини. — Вот здесь. Лачуга, как и все прочие в Примроуз-Гарденс, крошечная, одноэтажная. Стены, сколоченные из фанеры и листов рифленого железа, сияли ярко-красным, синим и желтым, словно бросая вызов нищете. Судя по развешенному на веревке во дворике белью, младшему ребенку в этом семействе было пять или шесть. Место для нападения оказалось весьма удачное: прямо напротив хижины находился пустырь, так что свидетелей не предполагалось. Не то чтобы это так уж важно: машина без номеров, таких фургонов в окрестностях Кейптауна — что чаек на свалках «Грин уэй». Они просидели в молчании минут десять — еще немного, и фургон начнет привлекать внимание. Наконец водитель сказал: — Вот он. По пыльной дороге шел Стефан Дламини — высокий, худой мужчина с сединой в волосах, одетый в потертую куртку, оранжевую футболку и темные джинсы. С ним был сын лет одиннадцати в спортивной майке — без куртки, несмотря на осенний холод. Под мышкой парнишка нес грязный футбольный мяч. Дламини с сыном еще немного погоняли мяч перед домом, а потом вошли внутрь. Данн кивнул напарнику, и оба натянули лыжные маски. Ирландец окинул взглядом лачугу: побольше остальных. Наверное, там две комнаты. Занавески из дешевой ткани были задернуты, в помещении горел яркий свет. Его мысли почему-то снова вернулись к боссу и сегодняшнему торжеству. Данн с усилием выбросил их из головы. Он выждал еще пять минут — пусть Дламини сходит в туалет (если, конечно, в хижине он имеется), а семья рассядется за столом. — Давай. Напарник кивнул. Они вышли из фургона, сжимая в руках по мощной гранате со смертоносными медными шариками. — Начали, — шепнул Данн. Они вытащили чеки и бросили гранаты внутрь: по одной в каждое окошко. За пять секунд Данн успел схватить зажигательную бомбу — обычную канистру бензина с маленьким детонатором — и приготовиться. Когда земля задрожала от могучих взрывов, он выбил остатки стекла и швырнул в дом канистру. Оба прыгнули в фургон, водитель завел мотор, и машина рванула с места. Ровно через семь секунд окна полыхнули огнем, а из печной трубы в небо эффектно ударил столб пламени футов двадцать высотой. Еще мальчишкой в Белфасте Данн просто обожал фейерверки… |
||
|