"Очаровательный убийца" - читать интересную книгу автора (Холлидей Бретт)

ГЛАВА 2 Один совет для реформаторов

Шейн и Рурк стояли бок о бок в дверях комнаты, боясь пошевелиться. Из-за другой двери — той, что выходила в коридор, — донесся напряженный, сдержанный шепот Беатрис Лалли.

— Она… ее там нет, правда?

Ткнув Рурка локтем под ребро, Майкл попятился назад. Рурк развернулся и на полусогнутых медленно последовал за Майклом.

Шейн уже пришел в себя и теперь давал указания Рурку:

— Уведи мисс Лалли в ее комнату, Тим. Работать надо четко, времени мало. И чтобы никаких ошибок. Когда будете у нее в комнате, можешь все объяснить, но ради Бога — потише, без лишнего шума. Я подойду через три минуты.

Не говоря ни слова, Рурк взял девушку под руку и вывел из номера. Шейн смотрел им вслед. Он не ждал, что репортер что-то ему скажет, просто стоял и смотрел: они работали вместе уже многие годы, и Майклу вдруг вспомнилось, что три года назад Рурк получил пулевое ранение, от которого так полностью и не оправился.

Заперев дверь двадцатого номера изнутри, он вернулся в комнату, где лежала убитая, встал справа от тела — там ковер испачкался кровью меньше всего, — и долго смотрел на жертву.

На Саре Мортон был зеленый халат со свободно распахивающимся низом и очень глубоким вырезом. Вытекшая из раны кровь запеклась между упругих грудей, золотистый поясок, обхватывающий изящную талию, был чист, и его украшенная зелеными, красными и голубыми камнями пряжка сверкала в свете висящей под потолком люстры. Короткие рукава с буфами не скрывали красивых, вызывающе закинутых рук. На них крови не было.

Взгляд Шейна скользнул по правой руке от плеча к запястью и остановился на маленьких платиновых часиках с циферблатом, отделанным крошечными бриллиантиками. Стараясь не попасть в темно-красную лужицу свертывающейся крови, Майкл опустился на одно колено. Миниатюрные стрелки часов показывали две минуты девятого. Шейн нахмурился. По его часам времени было уже девять ноль пять; он склонился еще ниже и приложил ухо к часикам Сары Мортон — к его немалому удивлению, они ровно тикали.

Майкл почувствовал, что начинает сердиться. Разница почти в час, что же это может значить? Если ее часики действительно отставали, то время в записке указано неверно: она писала ее не в шесть тридцать, как думала, а в полвосьмого. Неужели она могла так быстро написать ее, запечатать в конверт и отнести на почту?

Решив, однако, что это подождет, он принялся изучать клочок торчащей из плотно сжатых пальцев зеленоватой бумажки. Даже не дотрагиваясь до нее, он понял, что в кулаке у женщины зажата вторая половинка пятисотдолларовой банкноты.

Майкл качнулся на каблуках назад, с лица у него капал пот. Мертвая, Сара Мортон бросала вызов: вот она — вторая половинка, пойди соедини ее с той, что пришла заказным письмом. Она говорила с ним, и слова ее звенели в тишине комнаты.

Ну что, Майкл Шейн? Видишь, я обращаюсь к тебе в минуту своей смерти и говорю то, чего не сказала в письме.

Достав носовой платок, он вытер лицо, а затем тыльной стороной ладони коснулся ее щеки. Тело уже остыло. Комнатная температура. Следовательно, Сара Мортон мертва уже по меньшей мере час.

Майкла озадачила рваная рана на шее. По количеству вытекшей крови ясно, что одним смертельным ударом рассекли шейную вену, но края разреза были какие-то неровные, а посредине виднелось темное углубление. Как будто убийца пользовался тупым инструментом или же, напротив, — очень острым, но перед тем, как вынуть, повернул его в теле жертвы с дьявольским изуверством.

Шейн рывком поднялся на ноги и подошел к той двери, что выходила в коридор. Она была заперта на защелку, и это означало только то, что убийца — неважно, как он вошел, — вышел через соединяющую два номера ванную комнату.

Обернувшись от двери, он еще раз, стараясь ничего не упустить, внимательно осмотрел комнату. Все в порядке, разве что примятая постель говорила о том, что хозяйка номера в нервном ожидании звонка пыталась прилечь и успокоиться. Никаких следов борьбы. Либо убийца, проникнув из тысяча четыреста двадцатого, застал ее врасплох, либо она сама впустила его, не подозревая о грозящей опасности.

Странно, ведь, судя по письму, Сара Мортон ощущала себя в последние дни на волосок от смерти. Это подтверждается и ее отказом впустить к себе в номер даже секретаршу.

У окна напротив двери стоял невысокий металлический столик, а на нем — готовая к работе портативная пишущая машинка. Держа руки за спиной, Шейн пересек комнату и склонился над разбросанными по столику бумагами. Рядом с пишущей машинкой лежала распечатанная пачка почтовой бумаги и конверты, по другую сторону — свернутая «Майами Геральд» за вчерашнее число, придавленная сверху парой длинных острых ножниц — таких, которыми обычно пользуются редакторы, когда делают вырезки.

Ножницы, однако, были необычные. Их ручки были отлиты из золота и украшены искусной гравировкой, говорящей о руке большого мастера, а кончики лезвий так хорошо заточены, что Майкл внутренне содрогнулся, вспомнив зиящую дыру в горле Сары Мортон. Ножницы казались новенькими и чистыми, но если убийца использовал их в качестве оружия, то ребятам из отдела убийств будет нетрудно установить это с помощью химической экспертизы.

Кроме того, на столике стоял телефон, перенесенный со своего места на тумбочке между кроватями, а рядом с ним — блокнот для пометок. Увидев на верхней отрывной странице свое имя с приписанным ниже рабочим телефоном, Майкл поежился. Только имя и номер, остальная часть листка была исчеркана каракулями, сделанными, вне всякого сомнения, бессознательно, в состоянии крайнего возбуждения.

Он уже протянул было руку, чтобы вырвать листок, но передумал, решив, что полиция должна увидеть все как есть. Это будет ему же на пользу. Снова взглянув на часы, Майкл понял, что пора уходить и, протерев по пути через ванную все дверные ручки носовым платком, выскользнул в коридор. Убедившись, что защелка входной двери номера сработала, он поспешил в комнату мисс Лалли.

Дверь Майклу открыл Рурк. Секретарша сидела на краю большой двуспальной кровати. Как только репортер снова подсел к ней, ее голова опустилась на его худое плечо; Рурк обнял ее и прижал к себе. По лицу девушки неудержимо текли слезы, а по растерянному взгляду Рурка было ясно, что все его попытки утешить плачущую женщину успеха не имели.

Прикрыв за собой дверь, Шейн подошел к кровати, криво усмехнулся Рурку и очень официально обратился к его подопечной:

— Мисс Лалли!

Девушка вздрогнула и подняла на Майкла мокрые смолисто-черные глаза. Очки ее лежали на кровати, Рурк всунул ей в руку свой платок, и она послушно высморкалась и вытерла щеки.

— Мисс Мортон мертва, — Шейн говорил медленно, выговаривая каждое слово. — Это произошло не позднее, чем час тому назад, возможно и раньше. Мы для нее можем сделать сейчас только одно. Вам необходимо взять себя в руки.

Он сделал паузу и задумчиво потер подбородок.

Рыдания мисс Лалли постепенно затихли и завершились шумным глубоким вздохом.

— Все. Я в порядке. Нужно, наверное, позвонить в полицию?

— Это сделает Тим… минут через пять, — Шейн о чем-то думал, наконец встряхнулся и сказал: — Не забудьте зубную щетку. И если необходимо, набросьте на себя что-нибудь. Больше ничего не берите и не вздумайте…

— А щетку зачем? — она оборвала его на полуслове, изумленно таращась и ничего не понимая.

— Первым делом пойдите умойтесь. В вестибюль спустимся все вместе, как будто ничего не случилось. Известны ли вам какие-либо бары или ресторанчики, где мисс Мортон хорошо знают, куда она могла бы запросто заглянуть сегодня вечером?

Надев очки, мисс Лалли неуверенно проговорила:

— Там дальше… вверх по улице… «Золотой петух». И еще у пляжа…

— Мы отправляемся искать ее. Повторяю — не забудьте зубную щетку. На ночь вы сюда, возможно, уже не вернетесь.

Мисс Лалли встала и направилась в ванную, давая понять, что полностью уступает ему инициативу и согласна подчиняться.

Когда дверь за ней закрылась, Рурк возмущенно возразил:

— Но послушай, Майкл, если ты полагаешь, что я собираюсь оставаться здесь, чтобы отдуваться за двоих…

— Нет, Тим, ты останешься здесь, как любой добросовестный репортер, которому повезло, потому что он оказался на месте преступления первым, и который не уйдет, пока не выудит у полицейских инспекторов все что можно. Мне нужно время. И свобода, Тим. Чтобы за мной никто не бегал и не следил. — Шейн перевел дыхание и торопливо продолжал: — Ты же, Тим, сам знаешь, как они работают. А если мне удастся укрыть мисс Лалли от полицейских глаз до тех пор, пока я не узнаю всего, что ей известно про эту Мортон, то… ну ты меня понимаешь. Если убийца узнает, что ее задержала полиция, что ее будут допрашивать (а ведь он может подумать, что она готова сболтнуть что-то лишнее), мисс Лалли будет в опасности.

— Но что мне делать? Что, черт возьми, я скажу фараонам? — запротестовал Рурк.

— Ничего не говори. Им все расскажет ночной сыщик Джо Кларксон. Слушай, Тим, когда спустимся в вестибюль, иди в бар и чего-нибудь выпей. Но быстро, как будто тебя что-то тревожит. Потом найди Джо и поделись с ним. Расскажи, как Сара Мортон назначила встречу, а вместо нее вышла секретарь. Говори любую правду, которую можно проверить. Не говори только, что я рыбачил и не смог с ней связаться. Ты якобы считаешь, что я имел с ней беседу по телефону, а чего она хотела — не знаешь, — Шейн на секунду замолчал и почесал себя за ухом. Серые глаза его сузились еще больше. — Мы вдвоем заявились сюда, чтобы выяснить, почему мисс Мортон не подходила к телефону, мы стучались к ней в номер — безрезультатно: тогда мы с мисс Лалли пришли сюда, чтобы взять ей что-нибудь надеть, после чего отправились на поиски ее босса. Мисс Лалли, — Шейн оглянулся на дверь в ванную, — ничего не говорила, не упоминала даже о ключе к двадцатому номеру. Само собой разумеется, тебе неизвестно об общей ванной комнате, соединяющей два номера. Ты взбешен, ты вне себя от ярости. Еще бы, она сорвала важную встречу! Не церемонься и не стесняйся в выражениях. Пригрози Кларксону, что сам вызовешь полицию и подымешь шум, если он не согласится подняться с тобой и посмотреть, в чем дело.

Рурк лежал на кровати, раскинув руки в стороны и закрыв глаза: его единственной реакцией на монолог Шейна был сдавленный стон.

— Кларксон несомненно возьмет общие ключи у горничной, а когда попробует с ее помощью открыть двадцать второй, то обнаружит, что изнутри закрыто на защелку. А в номере горит свет. Тем сильнее основания для беспокойства. Затем он узнает про сообщающиеся комнаты, и тут уж ты не отставай: пойдете и обнаружите тело вместе. Все понял?

— Все, — буркнул Рурк, — ты говорил с ней?

— Об этом потом. Можешь, кстати, сообщить полиции, что мисс Лалли поведала тебе о том, как мисс Мортон мне звонила. С ними будет человек из «Геральда», вот увидишь. Так вот: проследи, чтобы в утренний выпуск обязательно попал тот факт, что Сара Мортон мне сегодня звонила и что я, сломя голову, ринулся ее разыскивать вместе с секретаршей. Готовы? — обернулся он к девушке, уже ждавшей его с перекинутым через руку легким плащом.

Та покорно кивнула. На бледном, гораздо бледнее обычного лице ярко выделялись накрашенные губы, глаза за толстыми стеклами таили сомнение и нерешительность.

— А будет ли это… правильно? Я имею в виду — скрываться от полиции. Ведь есть же, наверное, закон?

Шейн взял ее под руку.

— Нет такого закона, чтобы помешал мне вывести вас из состояния шока и горестной утраты.

Рурк пошел за ними к выходу.

В лифте Шейн, дабы избежать лишнего внимания со стороны других пассажиров, перешел на добродушное подшучивание:

— Скажи-ка, Беата, этому Тиму, чтоб он от нас отстал. Ты и так его хорошо раскрутила, но теперь я здесь, и выпивку ставлю я. А ну-ка, прижмись ко мне, — он притянул девушку к себе.

Рурк моментально понял намек и быстренько изобразил обиженного ухажера.

— Ну вот, опять надули. Облапошили дважды за один вечер. Найдете эту вашу дамочку — Мортон, не забудьте передать от меня привет и…

— Да тише ты, — зашипел на него Шейн, с притворным ужасом оглядываясь на обернувшиеся в их направлении лица, — мисс Мортон наверняка поджидает тебя в баре внизу.

Болтая всякий вздор, они спустились в холл. Майкл Шейн крепко жал руку мисс Лалли и вывел ее из лифта.

Рурк, ругаясь, сделал один шаг, словно хотел пойти за ними, но помедлив, пожал плечами и развернулся в сторону бара.

На выходе тот же швейцар снова округлил глаза и скривил губы, увидев, как рыжеволосый торопыга уходит в сопровождении дамы, но на сей раз Шейн, заметив гримасу, остановился и спросил:

— Знаете ли вы в лицо мисс Мортон? Сару Мортон — журналистку?

— Не имел чести, сэр, — высокомерно отозвался облаченный в униформу служащий, со всей ясностью давая понять, что обсуждать какие-либо вопросы с бродягой в изношенных штанах не собирается.

Увлекая спутницу за собой, Шейн добрался до автомобиля. Посадив девушку, он обогнул машину сзади, сел за руль и тронулся.

Мисс Лалли откинулась на сиденье и вздохнула.

— Я очень довольна, что избавилась от общества этого писаки, мистер Шейн. Хотелось поговорить с вами наедине, — голос ее звучал так же низко и спокойно, как тогда, когда он впервые его услышал. — Я знаю, почему мисс Мортон разыскивала вас по телефону. Она хотела держать это в секрете, я уверена, но сейчас, по-моему, все выплывет так или иначе.

— Я тоже знаю, — сказал Майкл, — потому-то и забрал вас оттуда, чтобы, не вызывая подозрений полицейских, поговорить и быстро что-то предпринять, — он выехал на центральную полосу и увеличил скорость. — В «Золотом петухе» будем через пару минут, так что подождем. Сначала спросим, не видели ли ее там.

— Но к чему, зачем этот фарс, когда нам прекрасно известно, что она… что она у себя в номере? — голос мисс Лалли задрожал, она хотела еще что-то сказать, но промолчала.

— Именно потому, что мы это знаем, нам приходится рыскать по городу и выспрашивать про нее. Мы вместе влипли в это дело, и вы должны мне подыгрывать. В данный момент мы действуем как косвенные соучастники, укрыватели. Каждое наше движение будет проверять полиция, и нам необходимо сделать все, чтобы было похоже, будто мы и впрямь разыскиваем Сару Мортон по ее излюбленным ресторанам и коктейль-барам.

Сбросив скорость, он свернул на дугообразную, окаймленную двумя рядами высоких пальм дорожку и подъехал к низкому зданию на самом берегу бухты. Под крышей мигала вывеска «Золотой петух», а под ней мерцал в золотом свете огромный пернатый задира. Они уже приблизились к разноцветному полотняному навесу, когда Шейн взял ее ладонь в свою и спросил:

— А вы уверены, что выдержите? Что сможете делать то, что надо?

— Да-да, не тревожьтесь.

Въехав под навес, Майкл остановил машину, и к ним сразу же подошел человек в причудливом головном уборе, открыл дверцу и, щелкнув каблуками, встал по стойке смирно.

— Знаешь ли ты в лицо мисс Сару Мортон? — с ходу осведомился Шейн.

— Мистер Шейн, — человек с подобием тюрбана на голове расплылся в улыбке, — она уже немного старовата, не правда ли — эта мисс Мортон?

— Я бы не сказал. Боюсь, нам придется зайти. — Обращаясь к мисс Лалли, Майкл добавил: — Может быть, посидишь в машине, пока я проверю?

— Нет. Пожалуй, пойду с тобой.

Открыв свою дверцу, она скинула ноги на землю и вышла. Шейн вышел со своей стороны и, подойдя к привратнику, шепнул:

— Пусть постоит здесь, пока не паркуйте, — после чего они с мисс Лалли проследовали в богато украшенный вестибюль, а оттуда, мимо стойки — к ведущей внутрь двери.

Встретивший их на пороге высокий метрдотель, бросив взгляд на неподобающую одежду Шейна, слегка повел бровью, но тон его тем не менее был любезен.

— Добрый вечер, мистер Шейн. К сожалению, вынужден вас разочаровать — у нас нет пока свободных столиков.

В ответ Майкл обезоруживающе улыбнулся и сказал:

— Не извиняйся, Гарольд, я не стану причинять тебе неудобства. Мы с мисс Лалли ищем ее босса — мисс Сару Мортон.

— Какое совпадение! — метрдотель во фраке радушно развел руками. — Ее как раз поджидает один джентльмен. Сидит уже довольно долго, — и он кивнул на посетителя в безупречно белом вечернем костюме, усевшегося на плюшевую табуретку у входа в столовую. — Она, должно быть, скоро явится.

Посетитель в белом сидел к ним боком. Он был молод, строен, и в его орлином профиле чувствовалось что-то вызывающее. Капризно поджатый рот и глядящие в пустоту глаза красноречиво говорили о том, что он не намерен каждый раз поворачиваться ко входу и считает, что опоздавшая к обеду женщина должна сама подойти к нему и извиниться.

Ладошка мисс Лалли в руке Шейна чуть-чуть дернулась, девушка напряглась, сняла очки, и Майкл молча вопросительно посмотрел ей в глаза.

— Это мистер Пейсли, — выдохнула она, — он…

Мисс Лалли не договорила, ибо мистер Пейсли соизволил-таки взглянуть на входную дверь и, увидев их, поднялся и поспешил навстречу. Майкл заметил, как на среднем пальце его правой руки сверкнул крупный бриллиант. Мистер Пейсли обрадовался и обеспокоился одновременно, лицо его озарилось надеждой.

— Мисс Лалли! — живо воскликнул он, обнажая два ряда великолепных белых зубов. — Вас послала Сара? Что-нибудь случилось? Я пришел сюда, когда еще не было семи, и жду с тех самых пор, — он грациозно вскинул вверх левую руку и, бросив взгляд на красивые платиновые часы, свел брови вместе так, что по лбу пролегли несколько морщин. — Как правило, она чрезвычайно пунктуальна, никогда не опаздывает. Просто не укладывается в голове! — морщины на лбу изгладились, и мистер Пейсли капризно посетовал: — Она могла бы по крайней мере позвонить мне, вы не находите? — В больших глазах его светились одновременно и обида, и жалость к себе, и легкий упрек.

Но не успела Беатрис и рта раскрыть, как Шейн уже начал объяснять цель их визита:

— Мисс Лалли и я пришли сюда в надежде найти ее.

— Простите, джентльмены, — прервала его девушка, — я не представила вас друг другу. Мистер Шейн. Мистер Пейсли. Мистер Эдвин Пейсли… жених мисс Мортон. — Последовавшая пауза весьма красноречиво определила характер отношений мисс Мортон и мистера Пейсли.

Пейсли, казалось, заметил Шейна только сейчас, подвижный рот его изобразил неодобрение, а брови ушли вверх и не опускались, пока взгляд скользил все ниже и ниже и остановился наконец на покрытых пылью сандалиях. Подошедший Гарольд поспешил разъяснить ситуацию:

— Это Майкл Шейн. Наш знаменитый детектив.

— Неужели? Тот самый Шейн? — Пейсли еще раз осмотрел с ног до головы представленного ему человека. — Что-то не так? Скажите же. Вы ищете Сару, значит, что-то произошло. Мисс Лалли, умоляю, скажите правду. Я имею право все знать.

— По всей видимости, ее нет в отеле, — как ни в чем не бывало ответил Шейн, — а я бы хотел обсудить с ней одно дельце. Вот мы и носимся по городу, ищем, где только можно.

— Одно дельце, вы сказали? Но я не думал… то есть я хотел сказать, что Сара мне ничего такого не говорила… вернее, я имею в виду… — Пейсли запнулся, — она ни словом не обмолвилась, когда назначала нашу встречу, что намеревается обсудить какой-то вопрос с частным детективом.

— Ну, вероятно, она полагала, — вежливо предположил Шейн, — что к этому времени мы уже все закончим и она успеет к ужину. На сколько вы условились?

— Ровно на семь. Она, помнится, упомянула о каком-то репортере: что встретится с ним в шесть в отеле, выпьет коктейль, но твердо пообещала до семи от него избавиться.

— И вы ждете здесь с семи часов?

— Даже раньше, — уточнил Пейсли и, заметив удивление Шейна, слегка покраснел. — Ей не по душе, когда я пытаюсь вмешиваться в ее профессиональную деятельность, — пояснил он, но тут же принялся защищать невесту: — Она действительно очень занятая женщина, и я ни на секунду не сомневался, что Сара придет, как только освободится.

— Если в течение этого часа нам удастся ее найти, — благожелательно сказал Шейн, — я лично напомню ей, что вы все еще ждете, — взяв мисс Лалли под руку, он повернулся, чтобы уйти.

— Благодарю вас, — Пейсли явно хотел спросить что-то еще, но так и не отважился.

Когда они отъехали от «Золотого петуха», Шейн заговорил первым:

— Да-а, этот Пейсли в моих глазах и есть тот идеал мужчины, которым способна увлечься Сара Мортон.

— Вот-вот, — подтвердила спутница, — он именно в ее вкусе. На много лет моложе, и этим, мне кажется, будит в ней дремлющие материнские инстинкты. За ней всегда увивается кто-нибудь такой — готовый прибежать по первому зову.

— И что, она за всех выходит замуж? — полюбопытствовал Шейн, съезжая по подъездной дорожке к бульвару.

— Пока до этого не доходило. Но кто знает, может быть с ним она бы зашла и дальше. Прошла бы, так сказать, до конца, это не исключено. Уж он-то во всяком случае серьезно был настроен.

Свернув сначала на север, а на Четырнадцатой — на восток, несколькими минутами позже их автомобиль влился в вечерний поток машин, направлявшихся через Каунти-Козуэй в сторону Майами Бич.

— Здесь ее знают в двух местах, — пояснила мисс Лалли, — первое — «Зеленый сарайчик», второе — «Рэдхаус».

— Интересно, — пробормотал Шейн, — оба принадлежат Лео Ганнету. А Ганнету известно, чего она хочет в Майами?

— Да, конечно. Она не любила тратить время зря, терпеть не могла вилять вокруг да около. По-моему, она даже испытывала какое-то противоестественное удовольствие, наведываясь в эти два заведения явно чаще, чем следовало бы. И, насколько мне известно, в обоих с того времени, как она их облюбовала, закрылись игровые залы, — мисс Лалли говорила без всякой досады, скорее печально и устало.

— То-то Ганнет возрадуется, — хмыкнул Майкл. — Концессия на азартные игры в любой из этих точек приносит никак не меньше тысячи за ночь чистыми.

— Четыре дня назад, — призналась девушка, — она рассказала мне, как Ганнет предложил ей двадцать пять тысяч долларов, лишь бы она уехала из Майами и убралась куда-нибудь подальше.

— Не приняла?

— Расхохоталась ему в лицо. Заявила, что профессиональная честь не продается.

— Да-а, ваша мисс Мортон оказалась крепким орешком.

— Она, мистер Шейн, она… — голос девушки задрожал, но уже в следующее мгновение она с собой справилась, — мисс Мортон была замечательной. Поэтому я и хочу кое о чем рассказать вам. Не хотелось говорить об этом при мистере Рурке, но думаю, если начнется расследование, все равно все выяснится.

— Письма с угрозами?

— Вот как, вы знаете? Так, значит, все-таки она с вами сегодня связалась?

— Она сидела у себя в номере за запертой дверь и в шесть тридцать написала мне записку, которую доставили в мой офис заказной почтой около половины девятого. Даже чуть раньше. — Шейн помолчал и мрачно добавил: — Уже после того, как она отчаялась и потеряла всякую надежду, что я это послание сегодня вечером получу.

Достав из кармана конверт, он передал его мисс Лалли и включил освещение в машине.

С холодным, ничего не выражающим лицом Майкл Шейн искусно лавировал между машинами, давая мисс Лалли возможность не торопясь прочитать последние слова своего босса, написанные незадолго перед тем, как ее зверски убили.

Закончив читать, девушка вздохнула и вложила все содержимое обратно в конверт.

— Скорее всего, напечатав письмо, она выходила, чтобы бросить его в почтовый ящик. Но почему она не сказала мне, что принимает эти угрозы всерьез? Вместо этого она послала меня на встречу с Рурком, ведь я могла бы остаться с ней, пригласила бы его подняться… — мисс Лалли в отчаянии всплеснула руками.

— Выходит, вы и не думали, что она всерьез восприняла эти угрозы?

— Естественно, нет. Какое уж там всерьез! Над первыми двумя, — это те, что пришли вчера и позавчера — она открыто смеялась. Видите ли, такое с ней не впервые, случалось нечто подобное и в предыдущих поездках. Многие уже пробовали ее напугать.

— Или купить, как Лео Ганнет?

— Вот именно, и это тоже. Но она над всеми смеялась и только отмахивалась.

— А эти письма с угрозами, она вам их показывала?

— Это я ей их показывала. Я вскрывала всю приходящую корреспонденцию и отбирала то, что требовало ее личного участия. Я все сортировала. Может быть, это она и имела в виду, когда писала, что значение записок объяснит секретарь.

— Ну так давайте же, поделитесь со мной.

— Хорошо, но я мало что могу добавить. Они приходили в конвертах, купленных на почте. Адреса печатались на машинке. Отправлялись как местные и не содержали ничего, кроме предупреждений в грубой форме. Обратный адрес, само собой разумеется, всегда отсутствовал.

— Куда подевались конверты?

— Она их уничтожила, так я понимаю. Все, за исключением последнего, который принесли сегодня утром. Он, возможно, все еще у нее в номере. Удивительно, что она ничего не сделала с самими записками.

— Над первыми двумя она расхохоталась, но реакция на третье послание, — подсказал Шейн, — пришедшее сегодня утром, была несколько иной?

— Да. Я… у меня создалось впечатление, что что-то произошло. Что-то, что убедило ее в реальности угроз. Что это не пустая трепотня очередного подонка. Мне показалось, что она даже… ждала этого письма сегодня. Потому что стоило мне ей его показать, как она сразу же попросила меня набрать ваш номер. Я думаю, она узнала про вас от мистера Рурка. Я попыталась было предложить обратиться в полицию, но мисс Мортон настояла, что расследование должно быть частным. И тогда мне показалось… я, признаюсь, слегка поразилась… — голос мисс Лалли затих, как будто в душе она вовсе не знала наверняка, что же именно ее поразило.

На выезде из Каунти-Козуэй Шейн притормозил у светофора. Уже были видны впереди огни шикарного уголка Лео Ганнета, именуемого «Зеленым сарайчиком».

— Как по-вашему, она догадывалась, от кого исходили угрозы?

— Вы знаете, я никогда не видела ее такой расстроенной, выбитой из колеи. Она попросила меня выйти, когда звонила вам. Мне бы тогда уже следовало понять, что дело нешуточное. Работая все эти годы вместе с ней, я привыкла, что от меня ничего не скрывается. Моя непредусмотрительность, я виновата. Как же это горько сознавать, что сделанное не вернешь, не исправишь, что, действуй я по-иному, можно было бы кое-что предотвратить. Тут я поступила бы не так, там что-то иначе сказала…

— Да-да, — рассеянно согласился Шейн, и какое-то время они ехали молча.

Припарковавшись у обочины напротив двухэтажного, ярко освещенного, оштукатуренного здания, Шейн вышел на тротуар.

— Здесь, пожалуй, я справлюсь сам. Пару минут, не больше.

Вернулся он, как и говорил, очень быстро.

— Итак, еще одна остановочка, и мы себя обезопасим, а Уилла Джентри убедим в том, что в тысяча четыреста двадцатом нас сегодня не было и быть не могло.

Он повернул ключ зажигания и, едва тронувшись, спросил:

— У кого еще есть ключ?

— Мне это не дает покоя с того самого момента, когда я услышала, как вы сказали Тиму Рурку, что дверь была заперта изнутри, мистер Шейн. Неужели это означает, что убийца проник через мою комнату?

— Нет сомнений в том, что он ушел этим путем. Как впрочем, несомненно и другое — зайти он тоже мог только через ваш номер. Если, конечно, мисс Мортон сама его не впустила, открыв дверь своей комнаты.

— Единственный ключ от двадцатого у меня, — сокрушенно пожаловалась мисс Лалли, — ума не приложу кто мог проведать, что мы снимаем две соседние комнаты и двери общей ванной у нас всегда открыты. Правда, это было хорошо известно Эдвину Пейсли.

Майкл Шейн на мгновение задумался и уверенно произнес:

— Выяснить такой пустяк не составило бы никакого труда. Пару монет коридорной, комплимент горничной — и дело в шляпе. Мисс Лалли, — напомнил он, — вы, кажется, минуту тому назад собирались рассказать мне о чем-то, что вас поразило. Почему, в частности, Сара Мортон предпочла полиции сыщика-одиночку.

Девушка замялась. В который раз, сняв очки, она протирала кончиками пальцев оправу. Теперь они мчались по Оушэн-драйв, проехали площадь Роуни и приближались ко второму на этом пляже ночному клубу Лео Ганнета.

— Дело в ее муже — Ральфе Мортоне. Притащился за ней аж вон куда, — ядовито съязвила она.

Для Майкла такие слова были полной неожиданностью.

— Муж? У мисс Мортон есть муж? — удивленно скосив на девушку глаза, отозвался он. — А я и не знал, что она замужем. Вы же сами сказали — она обручена с красавчиком Пейсли.

— Мисс Мортон была замужем. Точнее, она не живет с Ральфом Мортоном уже много лет. Это отъявленный негодяй. Не знаю, почему она так с ним и не развелась. Видимо, держала в качестве палочки-выручалочки на тот случай, если кто-то из ее многочисленной свиты молоденьких воздыхателей захотел бы обладать ею безраздельно. Но на этот раз, по-моему, она серьезно планировала замужество. И бумаги все собрала, когда мы впервые приехали в Майами. Если бы супруг не стал противиться, то дело о разводе завершилось бы, как только она закончила обычные необходимые формальности с оформлением жилья, другими словами — на следующей неделе.

— А он не хотел развода?

— Мы не знаем, вернее, не знали. Как только дело было возбуждено, ему отправили все документы. И ни ответа ни привета. Ни единого слова или письма, а сегодня утром вдруг бац! — звонит, что уже в городе.

— Сказал ли он что-нибудь о разводе?

— Не то чтобы прямо заявил, но… у него никогда ничего не поймешь. И вообще, каждый раз с ним одни неприятности, — мисс Лалли глубоко и устало вздохнула, словно предмет разговора ей уже тысячу раз осточертел.

— Что же за неприятности, осмелюсь спросить?

— Напивается вдрызг и закатывает сцены. В мои обязанности входит ежемесячно отправлять ему чек на пятьсот долларов. Согласитесь, что с такими деньгами можно бы и успокоиться?

— Согласен. А что же он?

— Мерзавец! Требует еще и еще. Пользуется ее добрым именем, подонок! Всюду сует свой нос и представляется ее мужем. Будто работает вместе с женой и все такое прочее. Пьет в кредит, набирает в долг — за ее счет, разумеется.

Справа возник «Рэдхаус» Лео Ганнета. Он располагался в конце короткого переулка, выходящего на берег океана. Шейн свернул и, напрягая зрение, вглядывался в освещенные окна обоих этажей.

— Кстати, мисс Лалли, вы не помните, а в «Зеленом сарайчике» свет тоже горел на обоих этажах?

— Почему же, отлично помню — там вообще почти все окна светились.

— Но вы сказали, что Ганнет прикрыл игровые залы из-за того, что Сара Мортон излишне докучала ему неожиданными визитами.

— Вы подразумеваете, что там, наверху, играют? Но они закрылись. Она сама мне так сказала.

Шейн сбавил скорость до предела, их машина буквально ползла. Он опустил голову и, взглянув на свои брюки и сандалии, тихо выругался.

— Черт! Заявиться таким оборванцем нечего и думать. Выкинут в два счета. Между прочим, мисс Лалли, а вас тут знают?

— Нет. Я редко бывала на людях вместе с мисс Мортон.

Майкл обдумал ситуацию.

— Хорошо, тогда сделаем вот что. Я подъеду к крыльцу и высажу вас. Смело идите вперед и действуйте так, как будто знаете, куда и зачем пришли. Когда подниметесь прямо по лестнице, ступайте налево. Поставьте сколько-нибудь на рулеточном столике, а затем постарайтесь смешаться с толпой и хорошенько все разузнайте — когда они снова открылись и так далее. Но будьте осмотрительны — вас ни в чем не должны заподозрить. А когда поболтаетесь там минут пятнадцать, спускайтесь вниз и попросите швейцара вызвать по громкоговорителю машину мисс Лалли — я подъеду и заберу вас.

В этот момент их автомобиль остановился у выступающего над крыльцом козырька, а подбежавший человек услужливо открыл дверцу.

Выходя из машины, мисс Лалли бросила через плечо:

— Я долго не задержусь, Майкл. Так что будь добр оставаться в машине, ты можешь понадобиться в любой момент.

— Понял, мэм, — ответил Шейн и, зарулив на прекрасно освещенную стоянку, поставил машину поближе к выходу. Автомобилей на стоянке было немало, в том числе и несколько роскошных лимузинов. Вокруг одного из них сбились в кучку шесть или семь шоферов в униформе, они курили и разговаривали.

Забрав ключи от машины с собой, Майкл походил туда-сюда, закурил сигарету и вразвалочку направился к дальнему концу высокого, скрывающего вид на океан неподстриженного живого забора из гибискуса. Ночь была темная, безлунная. Майкл задрал голову и, поглазев минуту-другую на усыпанное звездами небо и слушая, как набегают и разбиваются о берег океанские волны, зашел за забор с противоположной стороны и крадучись приблизился к заднему входу в здание ночного клуба.

Осторожно приоткрыв первую дверь, он очутился в крохотной служебной комнатушке, а оттуда попал в складское помещение с двумя выходами — один напротив другого. Из-за двери слева слышалось, как кто-то возится с посудой и, подумав секунду, Майкл повернул ручку правой двери. Она вела в коридор, который кончался лестницей на второй этаж. Преодолев ступеньки, он оказался на небольшой площадке перед широкой тяжелой дверью, массивные запоры которой заставили его остановиться и оценить ситуацию.

Попробовав сначала повернуть ручку, Майкл увидел кнопку электрического звонка. Он нажал ее и, подержав как следует, прислонился к косяку и подождал.

Вскоре кто-то повернул в замке ключ и дверь приоткрылась. На фоне падающего с потолка света вырисовывалась фигура грузного детины, в щель между дверью и косяком просунулась круглая тупая физиономия.

— Лео у себя? — спросил Шейн.

— Кто его хочет видеть?

Навалившись на дверь всем своим весом, Майкл протиснулся внутрь. Неуклюжий страж игорного бизнеса потерял равновесие, откатился назад, не зная, что предпринять, когда Майкл уже стоял у первой двери налево.

— Я хочу его видеть, понял, мразь? Я, Майкл Шейн, и у меня нет времени ждать.

Дверь подалась и неожиданно легко распахнулась. Лео Ганнет сидел за столом в центре комнаты и разговаривал с высоким седым незнакомцем. Незнакомец стоял.

Ганнет был невысок и худ, его огромная голова в форме тыквы смешно сидела на длинной тощей шее как на стебле. Густые черные волосы, прилизанные на плоской макушке, разделялись посредине ровным пробором, выпуклый лоб с лохматыми бровями выдавался вперед. Губы его, полные и красиво очерченные, постоянно двигались, когда он говорил, а говорил Ганнет всегда спокойно, на полутонах. Большие, темные глаза мягко искрились. По выражению лица можно было подумать, что Лео Ганнет настоятельно увещевает незнакомца свернуть со стези порока и, пока не поздно, убираться восвояси.

Смерив Шейна безразличным взглядом, Ганнет отвернулся. В этот момент из коридора ввалился поверженный Шейном страж порядка и с порога прохрипел:

— Он ворвался с заднего хода, хозяин. Если хочешь, я его…

Ганнет отреагировал спокойно.

— Уймись, Март, все в порядке. Поди и займись делом, — по-прежнему игнорируя Майкла, он продолжил разговор с седоволосым.

— Подними его маркер до одной тысячи, но, если попробует играть дальше, присылай ко мне.

Седоволосый кивнул и направился к выходу, но Шейн выбросил вперед руку, загородив ему дорогу.

— Я ищу мисс Сару Мортон. Сна здесь была сегодня? Человек вопросительно посмотрел на Ганнета.

— Сегодня вечером ее здесь не было, — ответил тот, — как не будет и завтра, и послезавтра, и во все последующие дни. Возвращайся к столам, Брин.

Шейн опустил руку и, приблизившись к месту, где сидел Ганнет, встал перед ним лицом к лицу. Ганнет спросил:

— Чего тебе нужно, Майкл?

— Мисс Мортон, — глядя на хозяина заведения сверху вниз, Шейн сделал шаг в сторону и, подцепив кончиком ботинка стоявший рядом стул, придвинул его к столу и сел.

— Сегодня вечером мы ее не видели. — Будь в комнате кто-нибудь посторонний, он запросто мог бы подумать, что Лео Ганнет искренне огорчен.

— Да уж вряд ли бы вы так развлекались, если бы она тут была, — заметил Шейн. — Вижу, вы снова открылись? Откуда тебе известно, что она больше сюда не придет?

Ганнет вздохнул и откинулся на спинку стула.

— Потому что отныне ей не пройти даже в вестибюль. Не пропустят. Ох уж эти мне женщины-реформаторы! А тебе-то, Майкл, зачем она?

— Кто-то пытается выжить ее из города.

— И выживут. Передай ей от меня совет: если у нее хватит умишка, пусть убирается завтра же.

— А если не хватит? — Шейн закурил и, прищурившись, выпустил в Ганнета густой клуб сигаретного дыма.

— Я точно знаю одну вещь, Майкл: если она и дальше будет продолжать совать свой хорошенький носик в дела, которые ее никаким боком не касаются, то у нее есть стопроцентный шанс не расстаться с нашим милым городом никогда.

— Это угроза?

— Нет. Это совет.

— Может быть, кто-то из твоих мальчиков режет на досуге бумажных кукол? — вежливо поинтересовался Шейн.

— Не удивлюсь, если узнаю. В наши дни развелось столько всякой шпаны, что… — Ганнет выпрямился и положил локти на стол. — И все-таки, Майкл, какого, извини за выражение, дьявола, ты в это лезешь?

— Простое любопытство. Видишь ли, когда я увидел Марта, то подумал…

В эту секунду дверь распахнулась и в комнату от толчка сзади влетела мисс Лалли. Она споткнулась о порог и упала на пол. Очки у нее слетели. Беззвучно рыдая в бессильной злобе, девушка с трудом поднялась на колени, а толкнувший ее человек с бесцветными, как у свиньи, глазами объяснил:

— Это — девчонка той Мортон, шеф. Одна из ее поганых осведомительниц. Ты же сам велел нам… — но он не закончил.

Майкл Шейн уже стоял на ногах, однако, заметив в руке у Лео Ганнета пистолет, остался на месте. Кому-кому, но уж ему-то было отлично известно, что спокойная улыбка и искорки в глазах босса этого игорного дома куда опаснее злобно ухмыляющейся перекошенной рожи охранника.

— Не стоит суетиться, Майкл. Мы снова сядем и все обсудим.