"Зачарованный остров" - читать интересную книгу автора (Мэтер Энн)

Глава 3

Сара не осмеливалась поднять глаза на Джейсона. Никогда в жизни она не чувствовала себя настолько не в своей тарелке и даже представить себе не могла, что в одном-единственном предложении может быть заключено столько ненависти.

Женщина не сводила с нее глаз в ожидании реакции, и Сара лихорадочно искала ответа. Но что она могла сказать?

К ее величайшему облегчению, Джейсон все взял в свои руки, но обратился он не к жене:

— Ромул, проводи, пожалуйста, мисс Винтер в ее комнату. И скажи Констанции, пусть через полчаса проводит ее к сеньоре де Кордове. Сеньоре Серене де Кордове.

— Слушаю, сеньор.

Говорили они по-английски, и Сара поспешила вслед за слугой. Ее не представили этой женщине, но девушке и не хотелось этого, по крайней мере сейчас. Ее мутило, и ей требовалось время, чтобы переварить все увиденное и услышанное.

Стоило сеньоре де Кордове появиться, детей как ветром сдуло, и Сара не винила их в этом. По правде говоря, ей и самой ужасно хотелось проделать то же самое. Разве может нормальная женщина вот так обращаться со своим мужем? Да еще в присутствии совершенно постороннего человека? Это же бесчеловечно!

Ромул провел ее вверх по ступенькам и далее по левому коридору, увешанному портретами предков де Кордова, но Саре было не до них, ее слишком занимали собственные мысли.

После ухода Ромула Сара с одобрением осмотрела свою комнату, как небо и земля отличавшуюся от ее скромной монастырской кельи.

Внезапно ощущение жизни и свободы захватило Сару с головой, девушка глубоко вздохнула и обняла себя за плечи. С чем бы ни пришлось ей тут столкнуться, какие бы трудности ее ни ждали, она чувствовала, что правильно поступила, приехав сюда. Она вдруг поняла, что до сего самого момента даже не подозревала, что значит быть по-настоящему свободной: есть, когда захочешь, спать, когда захочешь, и поступать как тебе нравится. И хотя она приехала сюда работать, никто в этом доме не владел ее душой, как это было в монастыре, и она не чувствовала, что кому-то из присутствующих обязана, жизнью. Она сама зарабатывает себе на хлеб, и она получит независимость!

Сара сбросила с себя одежду и посмотрела на свое отражение в большом зеркале гардероба. До сих пор ей даже в голову не приходило, что мужчины могут заглядываться на нее, но неожиданно она поняла, что ей уже двадцать один и что она — женщина, а жизнь гораздо разнообразнее, чем она могла себе это представить.

Напевая себе под нос, Сара направилась в душ.

Констанция оказалась весьма миловидной молоденькой девушкой. По внешности она больше походила на испанку, чем на африканку, но волосы ее были в таких же мелких кудряшках, как и у Ромула. Саре с первого взгляда полюбилась эта веселая, улыбчивая девчушка.

Констанция пришла проводить юную гувернантку в покои сеньоры Серены — матери детей. В холле никого не оказалось, и Сара вздохнула с облегчением. Ей совершенно не хотелось снова наткнуться на жену босса.

Внизу они свернули в коридор, ведущий в другое крыло здания. Сеньора де Кордова, по всей видимости, обитала в противоположной стороне дома. Сара успокоилась и начала оглядываться по сторонам: несколько статуй святых, великолепное полотно, изображавшее Мадонну с младенцем, — дом явно принадлежал католической семье. Может, они хотели, чтобы гувернантка тоже оказалась католичкой? И не вызовет ли это проблем?

«Интересно, с кем я буду обедать, — размышляла по пути Сара. — И какова она, сеньора Серена?» Девушка от всей души надеялась, что она не похожа на жену Джейсон а, и воображение рисовало ей испанскую матрону средних лет, спокойную и степенную.

В самом конце коридора Констанция остановилась перед белой дверью и легонько постучала.

— Si[3], — донеслось из комнаты.

Служанка ободряюще улыбнулась Саре, открыла дверь и объявила:

— La senoritа Winter, senora![4]

Сара оказалась в огромной гостиной, выходящей на переднюю террасу дома и во фруктовый сад. Высокие сводчатые потолки и стены кремового цвета — превосходный фон для красных кожаных кресел и мебели из эбенового дерева.

Когда взгляд девушки упал на Серену де Кордову, у нее в буквальном смысле слова челюсть отвисла. Она ожидала чего угодно, только не этого: Серена де Кордова оказалась очень красивой юной негритянкой. Сару словно парализовало, и только через несколько мгновений она снова сумела обрести дар речи.

— Прошу вашего прощения, но меня никто не предупредил!

Серена поднялась ей навстречу. Ростом она оказалась примерно с Сару. На ней был зеленый брючный костюм, в тонких пальчиках — сигарета в длинном мундштуке.

Серена оглядела гувернантку с ног до головы и произнесла:

— Ну, по крайней мере, вы откровенны. Разве Джейсон ничего не сказал?

— Он… ну… — Сара облизала пересохшие губы. — Честно говоря, я приняла его за другого. По пути к дому мы не говорили о детях.

— Садитесь, прошу вас. — Серена указала на одно из кресел. — Наверное, Джейсон показался вам несколько необычным человеком.

Английский ее звучал безупречно, и Сара удивилась, как негритянке удалось получить столь приличное образование, если она родилась здесь, на этом острове.

— Да, так оно и есть.

— Не забивайте себе этим голову. Если надо, Джейсон может быть не хуже любого англичанина.

А теперь расскажите-ка лучше о себе. У вас большой опыт работы? Предупреждаю, дети мои — настоящие дикари, никого, кроме Джейсона, не слушаются. А у него совсем нет на них времени.

— Я уже познакомилась с ними, — расслабилась Сара. Серена вела себя естественно и вполне дружелюбно. — Но мне показалось, что они заранее настроились против моего приезда. До меня у них была гувернантка?

— Нет, вы первая. Элоизе уже восемь, а она ни читать, ни писать не умеет. Она умная девочка, все на лету схватывает, но мир книг для нее — темный лес.

— А вы сами не пробовали учить их?

— Я! — искренне поразилась Серена. — Господь всемогущий, нет, конечно! Я не педагог.

Сара хотела было спросить, чем же она занимается весь день, но попридержала язык за зубами.

— Понятно.

Серена откинулась на кушетку и взяла гроздь винограда из тарелки с фруктами.

— Джейсон с ними немного занимался. — Сочные ягоды одна за одной отправлялись в рот. — Но они уже слишком взрослые, чтобы бесконтрольно носиться целыми днями. А что им остается?

— Вы родились здесь, на острове, сеньора? — бросила Сара пробный шар.

— Здесь! Я! — рассмеялась Серена. — Нет, я с Тринидада. У моих родителей там отель. Так я и познакомилась с Антонио. Он останавливался у нас, когда уехал с острова. Продал свою долю Джейсону и отправился в Порт-оф-Спейн искать счастья. Думаю, не стоит и говорить, что удача повернулась к нему спиной, и, когда мы поженились, пришлось вернуться сюда. Антонио стал работать на Джейсона.

Сара сглотнула. В нескольких словах Серена рассказала о своей жизни и объяснила свое положение.

— Мне бы хотелось вернуться на Тринидад, — вздохнула Серена, — но у родителей нет места для нас всех. Да и как я прокормлю такую ораву?

Сара кивнула. Вполне понятная история. Кроме того, если Джейсон любит детей, вряд ли он захочет отпускать девушку на другой остров, где он не сможет общаться с племянниками и следить за их воспитанием. Это были дети его брата, и, насколько она поняла со слов поверенного, Джейсон являлся их официальным опекуном.

Приглядевшись получше, Сара поняла, что матери лет двадцать пять, но выглядела она юной девочкой, если не подростком. Тоненькая, вокруг по-мальчишески худенького личика — копна черных курчавых волос. Элегантная, но простодушная; мать и в то же время дитя.

— Каков будет распорядок? — Сара решила перевести разговор в более нейтральное русло. — В какое время я буду заниматься детьми? И где мы будем есть?

Серена затянулась сигаретой, выпустила дым и стала наблюдать за тем, как он плавно поднимается к потолку и растворяется в воздухе.

— Сейчас подумаем, — протянула она. — Дети и вы сами, само собой, будете есть со мной, в столовой. Они всегда со мной обедают, и я не вижу никаких причин менять этот обычай, а вы?

— И я, сеньора, — согласилась с ней Сара.

— Хорошо. Что касается всего остального, лучше подождать, что скажет Джейсон. Это он вас нанял, не я. Хотя, — в глазах ее заблестели искорки, — за мной последнее слово — останетесь ли вы или нет.

Сара вспыхнула, и Серена тут же наклонилась к ней и коснулась пальцами ее руки, словно ребенок, который просит прощения за плохое поведение.

— Вы конечно же останетесь. — Серена снова откинулась назад. — Вы мне нравитесь. Мы ровесницы, и давай без формальностей. Неплохо, если в доме будет кто-то еще, кроме этой стервы Ирены. Ты уже видела нашу дорогую Ирену?

Сара еще больше покраснела.

— Это жена сеньора де Кордовы?

— Да.

— Я… э-э-э… мы встретились, когда я приехала.

— Старая корова! — поморщилась Серена.

Сара нервно сложила руки в замок. Ей совсем не хотелось быть втянутой в подобную дискуссию. Семейные дрязги не имеют к ней никакого отношения. Ее единственная забота — дети.

Она с облегчением вздохнула, когда в дверях появилась миловидная испаночка, одетая в цветастую юбку и белую шифоновую кофточку. Прямые черные волосы коротко подстрижены и походили на мягкую пушистую шапочку.

— Серена, милая, как ты? — улыбнулась она во весь рот, подошла поближе и поцеловала подругу. — А вы, должно быть, сеньорита Винтер! — воскликнула гостья. Все в ней было как-то чересчур, с перебором: наигранная радость, слишком широкая улыбка, слишком громкие восторги. — О, вы такая юная! О чем только Джейсон думает, Серена?

Сару покоробило подобное обращение, и она вскочила на ноги, заявив:

— Сеньор де Кордова любезно предоставил мне это место.

— Да ладно тебе, милочка, — снисходительно улыбнулась гостья. — Не стоит быть такой трепетной!

Сара натянуто улыбнулась, припомнив слова монашек о терпении и сдержанности.

— Мисс Винтер, — пришла ей на выручку Серена, — это сеньорита Долорес Диас. Ее отец с Джейсоном — партнеры по бизнесу, а Долорес — моя подруга.

Сара вежливо поприветствовала девушку, но ей отчего-то показалось, что дружба испанки с Сереной — всего лишь повод для частных посещений этого дома. Разговор плавно перетек на другие темы, Сара почувствовала себя лишней и обрадовалась, когда объявили, что обед подан.

— Ты же останешься, Долорес? — спросила Серена.

— Спасибо. С удовольствием. — Гостья расплылась в улыбке, и Сара, поджав губы, последовала за молодыми женщинами в столовую. После необъятной гостиной она показалась Саре маленькой и уютной. В центре располагался полированный стол, для каждого — отдельная салфетка, серебряный прибор, тарелки китайского фарфора и сияющий хрустальный фужер.

Не успели они войти, как в комнату через выходившую в сад террасу ворвалось трое детей: перемазанные грязью маечки и шортики, всклокоченные волосы, на чумазых лицах хитрая улыбка, глазенки выжидательно уставились на Сару в надежде, что та завизжит или рухнет в обморок.

Но бесенят ждало глубокое разочарование: не Сара, а Долорес задохнулась от возмущения и отвращения.

— Серена! Они же не сядут за стол в таком виде! — выпучила она глаза.

Серена неодобрительно поглядела на детей и попросила слугу отвести их к Констанции.

— О нет! Только не это! — возмутилась Элоиза и сердито залопотала по-испански.

— Надо было раньше думать, — безразлично отмахнулась от нее Серена.

— Я сама позабочусь об этом, — предложила Сара. — Если вы скажете мне, куда идти.

Серена удивленно посмотрела на нее и пожала плечами:

— Как хочешь. Макс тебя проводит.

Детям совсем не понравился такой поворот событий, и они бросали на гувернантку презрительные взгляды. «Почему они ко мне так относятся? Они же меня даже не знают!» — в который раз подумала Сара.

Ванная была явно перестроена для детских нужд: три раковины, три ванны — две розовые и одна голубая — и три набора полотенец. Такой же мозаичный пол, как и в ванной Сары, только душа не наблюдалось. Очень красиво.

Сара захлопнула дверь и поглядела на ребятишек.

— А теперь давайте проясним кое-какие вещи, — заявила она. — Я сюда не напрашивалась, меня нанял ваш дядя, чтобы я научила вас писать и читать, и в том числе хорошим манерам. Насколько я понимаю, работа предстоит не из легких. — Она посмотрела на каждого в отдельности и, убедившись, что все взгляды обращены на нее, продолжила: — Если вы думали, что эта дурацкая выходка шокирует меня, то, скажу вам, зря надеялись. Так ведут себя только пятилетние детки, с которыми мне приходилось иметь дело, а из всех вас только Мария попадает под эту категорию. Вы — явно нет, — обратилась она к Рикардо и Элоизе.

— Вам придется придумать что-нибудь поинтереснее, — выпалила Элоиза.

— Не скажете почему? — выдохнула Сара. — Вы же меня совсем не знаете. Зачем вам все эти глупости?

Рикардо повернулся к ней спиной, направился к раковине и принялся стаскивать с себя одежду. На мгновение Саре показалось, что он хочет доказать, что отличается от девчонок, но не тут-то было. Мальчишка разделся догола и повернулся к ней лицом.

Девочки залились краской, захихикали и отвернулись.

— И что ты собираешься делать дальше? — покачала она головой.

— Nada![5] — направился он к двери, всем своим видом показывая, что собирается выйти.

— Погоди-ка! — остановила его Сара. — А ну, быстро оденься! Это совсем не смешно!

Рикардо пожал плечами и привалился спиной к двери.

Девочки застыли в ожидании.

— Значит, одеваться не собираешься? — спросила она еще раз, и Рикардо покачал головой. — Отлично. Как хочешь, я препятствовать не буду. Однако голые мужчины к столу не допускаются, и не важно, большие они или маленькие.

Она наполнила раковину водой, намочила полотенце, подошла к Рикардо и, развернув ребенка к себе спиной, начала вытирать его. Мальчишка сопротивлялся, но Сара была ловкой и сильной и легко справилась с ним.

Затем, взяв Рикардо за руку, девушка потащила через коридор в его спальню.

Сара уложила лягающегося ребенка в кровать и накрыла простыней.

— Если к ужину проголодаешься и наденешь на себя что-нибудь, уверена, что тебе дадут поесть.

— Ненавижу тебя! — У мальчика брызнули из глаз злые слезы.

— Да и ты мне тоже не слишком-то нравишься, — парировала Сара и вышла из комнаты, но потом открыла дверь и, просунув голову, добавила: — А если вдруг решишь встать и выйти из комнаты до ужина, знай — рука у меня тяжелая!

Сара захлопнула дверь и привалилась к стене. Ничего себе начало! Она и трех часов в доме не провела, а один из подопечных уже успел возненавидеть ее.

Ладно, примемся за оставшихся двоих.

Элоиза и Мария смотрели на гувернантку со смешанным чувством страха и злости. Не этого она добивалась, но другого выхода пока не было.

— Ну, — сказала девушка, — может, умоемся и спустимся вниз? Если вы не проголодались, то я — да, и даже очень!