ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

     О большем она и мечтать не смела. Чейз и Ники навечно с нею. И все же...

     Постоянный союз.

     Что-то в этих словах было леденящее. Вот тогда она и осознала, что Чейз даже словом не обмолвился ни о любви, ни о готовности позаботиться о ней – разве что в связи с Ники. И пусть он даже утверждал, что не просит ее стать няней, – как еще можно было все это назвать, если не долгосрочным, хладнокровным, логически выверенным контрактом, заключенным с ней ради того, чтобы обеспечить Ники столь необходимые ему внимание и уход? И разве Аманда – не лучший выход из положения? Она ведь не станет закатывать скандалы из-за лишних часов работы, постоянных путешествий, она не уволится в самый неподходящий момент...

     – Зачем? – сказала она.

     – О, Аманда. – В его голосе звучало почти что сожаление. – Да ты что, думаешь, я не вижу, как тебя все это измучило? Да, признаюсь, сначала я был поражен, даже вышел из себя – я боялся, что ты ради собственной выгоды объявилась в нашей жизни. Но, успокоившись, я понял, что это не так. Ты слишком честна, чтобы поступать подобным образом.

     – И на том спасибо, – натянуто ответила она. Не в силах смотреть ему в лицо, она прошла через всю комнату к стеклянной стене балкона и уставилась невидящим взглядом на панораму за окном, заменявшую ей горизонт. Значит, Чейз по-своему заботится обо мне, думала она. Хотя бы чувствует ко мне жалость. Но сочувствие и сострадание совсем не то, что мне от него нужно.

     Чейз встал у нее за спиной.

     – Я все обдумал. Другого пути я не вижу. Ники все время рвется к тебе. Ты нужна ему, Аманда.

     – Ему, без сомнения, нужна какая-то определенность в жизни. – Она вряд ли до конца осознавала, что говорит. – Хоть кто-нибудь, на кого он мог бы рассчитывать и кто не работал бы двадцать четыре часа в сутки.

     – Ты можешь все это ему дать. – Его ладони мягко легли ей на плечи.

     А тебе, Чейз? Что я могу дать тебе? Что ты хочешь получить от меня?

     Она стояла очень прямо, напряженно, стараясь не обращать внимания на теплую тяжесть его рук, стараясь не вспоминать о других минутах, когда он вот так же стоял рядом с ней...

     – Как я понимаю, ты предложил мне фиктивный брак?

     – То есть?

     – С раздельными спальнями.

     Совершенно очевидно, что эта мысль поразила его, но он ответил не сразу.

     – Нет, вообще-то. К чему такая чопорность, Аманда? Нельзя же делать вид, будто мы не...

     Она не стала дожидаться окончания фразы. Просто не смогла бы слушать, как он препарирует их отношения в ту единственную ночь, когда они были вместе. Та ночь была волшебной; если он сейчас произнесет что-то обыденное, то у нее сердце разорвется от боли.

     – Ладно, назовем это почти фиктивным браком, – сказала она. – Или еще лучше – браком ради твоего удобства.

     Он отпустил ее и сам отпрянул.

     – У меня создалось впечатление, что ты получила удовольствие.

     Его холодноватый тон разъярил ее еще больше.

     – Ты получаешь няню с контрактом на всю жизнь – кажется, ты однажды упоминал, что мечтаешь о такой? – да еще и партнера по постели, который в случае необходимости будет всегда под рукой. Неплохое, надо признать, сочетание – с твоей точки зрения.

     – Не нужно говорить так, словно я... – Он помолчал. – В моем плане есть смысл, Аманда. Ты должна это признать.

     Она обернулась к нему.

     – На твой взгляд – конечно.

     – У тебя тоже будут свои преимущества.

     – Ну еще бы. Стать женой секс-символа американского телевидения... наверное, мне следовало бы быть благодарной. С твоей стороны это определенно благородный поступок – принести себя в жертву и предложить мне брак. Только я никак не могу избавиться от мысли, Чейз, что если уж Ники был для тебя превосходным оружием против всяких там Джессамин Арден, то жену таскать с собой повсюду и того удобнее!

     – Ты закончила, Аманда? – ровным, почти устрашающе ровным тоном поинтересовался он. – Мне казалось, ради Ники ты пойдешь на что угодно, но, разумеется, если это не так...

     Сердце у нее болезненно толкнулось в груди. Ники, подумала она. Ведь я могу быть с Ники...

     Если бы она могла рассуждать так же, как Чейз, если бы могла поставить на первое место Ники, а на остальное смотреть подобно Чейзу – холодно и прагматично, – то, наверное, согласилась бы на этот полуфиктивный брак. Пусть даже он был бы всего лишь... деловым партнерством – все равно у нее был бы Ники. А со временем, да при наличии терпения... глядишь, этот брак и превратился бы во что-то большее. Ведь они чуть не стали друзьями, а это не такая уж плохая основа...

     Но дружба от них ушла, отравленная сарказмом, подозрениями, недоверием, и вряд ли они смогут найти обратный путь в этом лабиринте.

     К тому же дальше на этой дороге, возможно, ждала бы ревность, а вслед за ней – и горькое разочарование. Аманда не была ревнива по натуре и, будучи уверенной в чувствах к ней Чейза, не переживала бы насчет его работы, сколько бы вокруг него ни крутилось восхитительных женщин.

     Но, занимая в его жизни неопределенное место – не совсем служанки, но и не жены, а так, нелюбимой любовницы, – она вряд ли бы сумела стоять в стороне, не опасаясь той женщины, которая неминуемо появится у него и станет важнее, чем Аманда.

     Жить с Чейзом, любить Чейза и знать, что она безразлична ему, что он спит с ней потому, что ему так удобно и приятно, а не потому, что он ее любит... Даже радость общения с Ники не сможет этого перевесить, потому что с течением времени ее горечь и боль непременно отразятся и на ребенке.

     – Я пойду на все ради Ники, – сказала она. – Но только не на это.

     Она не смотрела на него. Ей было бы слишком тяжело сначала встретить его взгляд, а потом навсегда изгнать его из своей жизни. Она знала, что Чейз долго смотрел на нее, прежде чем повернуться и направиться к выходу. Он двигался бесшумно, как рысь, но она почувствовала, что посреди гостиной он остановился, словно раздумывая над чем-то. Она собиралась с силами, чтобы отразить его следующий выпад. Что он сделает? Накинется на нее с обвинениями? Или попытается уговорить?

     Он не сделал ни того, ни другого. Дверь за ним мягко закрылась.

     Флойд скакал из стороны в сторону по жердочке в своей клетке и вдруг заметил с проницательностью мудреца:

     – Третий удар!

     – Точно, Флойд, – тихонько отозвалась Аманда. – И теперь уж игре действительно пришел конец.

     Но нет, игра еще не закончилась, потому что съемки продолжались. Актеры и вся съемочная группа работали без устали, но Аманда, чем бы ни занималась, постоянно наталкивалась на Чейза Уортингтона. Однажды утром она терпеливо дождалась, пока они с Ники вышли из гостиницы, и лишь затем спустилась в холл, но Ники забыл своего плюшевого зайца и потребовал возвращения, так что они встретились в вестибюле. Она не смогла удержаться: склонилась над Ники, поправила застежки на туфельках и предположила, как, должно быть, ему весело в садике с ребятами.

     – Да, не так уж и плохо, – согласился Ники и добавил, бросив на отца полный надежды взгляд: – Но я бы лучше остался с тобой.

     Сама она не подняла глаз на Чейза, а тот никак не отреагировал. И Ники ушел в садик.

     Следующий день был таким же серым и хмурым, как и ее настроение. Она откладывала обход гостиницы до того часа, когда Чейз уж наверняка должен был быть на работе. И тем не менее обнаружила его в одной из комнат отдыха с газетой в руках, а Ники в это время гонял наперегонки с воображаемыми соперниками.

     – Надеюсь, ты не возражаешь, – сказал Чейз. – Сегодня съемки отменили из-за дождя, но на улице слишком сыро, а Ники необходимо выпустить лишний пар.

     Она ответила, что нисколько не возражает, но после этого случая стала заглядывать в комнаты, прежде чем заходить в них.

     Дня два спустя она отправилась в парк с Заком и Кэти Кендалл, а там Чейз и Ники играли в догонялки. Под присмотром Кэти малыши пошли на карусель, и тогда Аманда, уставившись на вторую сверху пуговицу пуловера Чейза (из шерсти такого же насыщенного коричневого цвета, как и его глаза), сказала:

     – Пожалуйста, перестань вот так использовать Ники.

     – Использовать?

     – Я не могу понять зачем, но ты это делаешь намеренно. Встречаешься со мной, куда бы я ни пошла.

     Он не стал отрицать.

     – Я показываю тебе, чего ты лишаешься.

     Ты показываешь мне вовсе не то, что нужно, чуть было не сказала она. Да если бы дело было только в Ники, то ей не пришлось бы так поступать. Если бы она поверила, что хоть чуть-чуть дорога Чейзу... Но его жалости ей недостаточно.

     Правда, после этого разговора он перестал постоянно попадаться ей на глаза. В последующие дни она лишь однажды увидела его – тем самым вечером, когда он спустился в вестибюль вместе с Ники, его плюшевым зайцем и Джоном с нагруженной чемоданами тележкой. Чейз выписывался из гостиницы.

     Аманда была поражена. Ей казалось, что у нее есть еще хотя бы неделя, чтобы подготовиться, еще несколько дней, чтобы собраться с духом для расставания.

     – Но ведь фильм... – начала было она – и замолчала.

     – Все остальные актеры и съемочная группа останутся здесь еще на неделю, – сказал Чейз. – Но сцены с моим участием завершены. А почему ты спросила? Ты разве будешь по нас скучать, Аманда?

     Ники дергал папу за рукав, и Чейз приподнял его к краю регистрационной стойки.

     – Ты будешь скучать по мне, Мэнди? – переспросил малыш.

     Так нечестно, подумала она и закрыла глаза от невыносимой боли.

     – А я буду по тебе скучать, – доверительно признался Ники. – И по Флойду, и по Заку тоже. Но особенно по тебе, Мэнди.

     В ее голосе слышались слезы, да и глаза были мокрыми.

     – Я буду очень по тебе скучать, солнышко.

     Он обнял ее крепко-крепко и, как следует поразмыслив, вручил плюшевого зайца – того самого, которого Чейз купил ему в день их приезда в Спрингхилл. – Береги его, – сказал он и вприпрыжку побежал к ожидающему лимузину.

     – Тебе не обязательно нас провожать, – заметил Чейз.

     Аманда пригладила потрепанный ворс зайца.

     – Пожалуйста, не нужно со мной так, Чейз.

     Он не ответил. Подписал чек – и исчез. Она стояла в холле и смотрела, как он пересекает тротуар, подходит к машине. Она видела, как солнечный лучик заиграл в его волосах и превратил их в сверкающее золото. И она изо всех сил прижимала к груди плюшевого зайца Ники в тщетной надежде, что игрушка поможет заполнить образовавшуюся там пустоту.

     Часть за частью заканчивались съемки «Бриллиантов в росе», постепенно актеры и обслуживающий персонал, чья работа над фильмом заканчивалась, выписывались из гостиницы и уезжали из Спрингхилла. В тот день, когда уехала Джессамин Арден, служащие гостиницы устроили импровизированную вечеринку; Аманда положила ей конец, едва поняла, что именно они празднуют, но в душе согласилась со своими сотрудниками, поскольку сама была рада отъезду этой женщины, так же как и отъезду Джо Смита.

     Менеджеры кинокомпании еще должны были какое-то время пробыть в городе, подводя итоги, сдавая взятые внаем дома, но основная шумиха осталась позади, и Спрингхилл снова стал маленьким, тихим провинциальным городком.

     Каким-то уж чересчур тихим, поймала себя на мысли Аманда. Теперь у нее было слишком много свободного времени и слишком много воспоминаний, которые не давали ей покоя, когда мысли не были заняты работой.

     Она начала серьезно подумывать об отъезде. Разумеется, в другом месте тоже не избавиться от воспоминаний, но там хотя бы не будет столько связанных с Чейзом и Ники мест. А пока, куда бы она ни пошла, все напоминало ей то об одном из них, то о двоих сразу. Даже собирая в парке листья одуванчика, Аманда не могла справиться со слезами.

     Итак, она принялась писать свой послужной список, и в очередное воскресенье, когда он был наконец составлен, позвонила Джордану Кендаллу, чтобы узнать его мнение: как наилучшим образом преподнести себя возможным работодателям.

     – Я подъеду к тебе позже, – ответил он. – Сразу после окончания футбольного матча.

     Положив подготовленный список на сундук, она отправилась на кухню – печь овсяное печенье. Джордан его обожал, а слегка поощрить человека, как давно поняла Аманда, совсем не вредно.

     Она как раз вынимала из духовки первый лист с печеньем, когда услышала стук в дверь. Рано он приехал. Должно быть, решил, что лучше все обсудить до игры.

     – Войдите! – крикнула она.

     Дверь отворилась, но дружеского приветствия не последовало. Аманда сняла с листа первую порцию печенья и отошла от плиты: позже все закончит. Она развязала фартук и бросила его на край раковины.

     – Джордан? – позвала она, выходя из кухни в гостиную с тарелкой печенья в руках. – Я испекла твое любимое хрустящее...

     Чейз стоял у самой двери, все еще держась за ручку.

     Аманда почувствовала, что тарелка выскальзывает из ее рук, но ничего не могла поделать. Словно в замедленном кино, тарелка приземлилась на пол, и печенье разлетелось по всей комнате.

     – Ты, – прошептала она. – Ты вернулся.

     Чейз прошел через всю комнату к ней, и на какой-то миг Аманда решила, что он собирается ее обнять. Она инстинктивно отпрянула, он устремил на нее мучительно долгий взгляд, после чего опустился на корточки и начал собирать самые большие осколки.

     Аманда, прижав ладонь к горлу, следила, как он складывает разломанное печенье на край бара. Какой же надо быть идиоткой, чтобы вот так от него отпрыгнуть, когда у него, скорее всего, и намерения-то не было ее трогать.

     Она остановилась посреди комнаты.

     – Что привело тебя обратно в Спрингхилл? – поинтересовалась она, стараясь, чтобы голос звучал весело и дружелюбно.

     Он не ответил, и тогда Аманда наконец взглянула ему в лицо. Глаза у него были темнее, чем обычно, и она не увидела в них ни тени веселья.

     – Я решил, что у тебя было достаточно времени, чтобы все как следует обдумать, причем без Ники, который тебя постоянно отвлекал. Я решил, что теперь ты сумеешь понять разумность моего предложения.

     У нее дрожали колени. Она ухватилась за спинку кресла, надеясь, что он не заметит ее дрожи. Нечестно с его стороны: она уже однажды прошла через подобную пытку и приняла окончательное решение. Разве этого не достаточно?

     – Я не передумала. – Она в душе поздравила себя: ее голос прозвучал относительно уверенно. Может, Чейз ничего и не заметит.

     Его взгляд не отрывался от ее лица.

     – Почему ты не хочешь выйти за меня, Аманда?

     Она еще сильнее вцепилась в спасительную спинку.

     – Я видела, как люди ради детей пытаются сохранить семью. Из этого ничего не выходит, так что мысль создать семью ради ребенка кажется мне еще менее удачной.

     Он кивнул.

     – Понимаю, что ты имеешь в виду. Поскольку у нас ничего, кроме Ники, нет общего, то...

     У нее чуть сердце не разорвалось от его обыденного тона. Но ведь он прав, она и раньше понимала, что ее любовь к нему – вовсе не гарантия того, что и в нем проснулось ответное чувство... Она тоже кивнула в ответ.

     – Ничего не выйдет, Чейз.

     Он сделал шаг в ее сторону.

     – Видишь ли, мне кажется, что ты ошибаешься.

     – Неужели ты действительно веришь, что из этого могло бы что-нибудь выйти? – Она покачала головой. – Значит, ты не дал себе труда как следует подумать. В конце концов Ники еще больше пострадает. Я его слишком сильно люблю, чтобы вот так рвать на части. Если он захочет, я всегда буду рядом, но только...

     – Я вовсе не это имел в виду, Аманда. Я считаю, ты ошибаешься в том, что нас связывает только Ники.

     Она недоуменно покачала головой.

     – Не понимаю, о чем ты.

     – О твоих альбомах.

     У Аманды кровь застыла в жилах. Откуда ему известно об альбомах? Неужели Стефани рассказала? Ники их не видел, и они не лежали на видном месте, когда Чейз приходил к ней...

     Или лежали? У нее вылетел из головы тот случай с застрявшим лифтом и Джессамин, которая рылась в ее вещах. Аманда никак не могла вспомнить – успела ли она убрать альбомы, или же они так и лежали на крышке сундука, когда он сделал ей предложение? А если второе – то заметил ли он их, или же его мысли были заняты другим?

     – А что альбомы? – подозрительно спросила она.

     – Ты все эти заметки и снимки хранила только из-за Ники?

     Она пожала плечами.

     – А почему же еще?

     Он долго молчал, и Аманда наконец рискнула поднять на него глаза. Лучше бы она этого не делала: его твердый взгляд как будто проник ей в душу.

     – Значит, Стефани ошиблась. Она сказала мне, что, по ее мнению, ты много лет была в меня почти что влюблена.

     – Стефани не следовало бы совать нос в чужие дела! – Она захлебнулась от злости. – Черт возьми! Она никакого права не имела рассказывать тебе... – Она резко оборвала себя, в ужасе от тех слов, что едва не слетели с ее языка. – Она была абсолютно не права. Ей не нужно было делать таких поспешных выводов.

     Чейз придвинулся еще ближе.

     – Я любил тебя каких-нибудь несколько недель, – тихонько сказал он. – Но если ты дашь мне на это годы, Аманда, то я постараюсь, чтобы они не прошли зря.

     Пол как будто поплыл у нее под ногами, но стены и полки на них остались на месте. Землетрясение происходило внутри ее самой. Она доковыляла до кресла и рухнула.

     Он же ради Ники сделает все что угодно, твердила она себе. Может, он и не произнес этого вслух, но и скрытый намек был яснее ясного. И если Чейз решил, что счастье Ники может принести лишь ее присутствие, то он и предпримет любые необходимые шаги.

     – Не могу, – прошептала она. Поставив локти на колени, она уткнулась лицом в ладони.

     – Что не можешь? Поверить мне? – Он подтолкнул к себе пуфик и сел напротив нее, согревая пальцами ее запястья. – И я не виню тебя за это. Понимаешь, я собирался сделать тебе предложение еще той ночью – вернее, утром, – когда ты осталась у меня, но потом случился этот кошмар у Ники, и все полетело кувырком.

     Аманда вспомнила, как он смотрел на нее той ночью, с выражением нежного торжества, и вопреки желанию в ее душе зародился росточек надежды, похожий на крохотный язычок пламени в камине.

     – В тот момент я был страшно зол, Аманда, и на самом деле думал, что больше не желаю тебя видеть. Я был оскорблен, что ты не рассказала все мне, что ты мне не доверяла, и одновременно ужасно боялся, что ты потянулась ко мне только из-за Ники.

     – Нет, – прошептала она.

     – Позже я решил, что мне все равно. Пусть даже ты выйдешь за меня ради Ники, потом это чувство может вырасти во что-то большее. Я убеждал себя, что ты вряд ли могла постоянно притворяться, что тебе хоть самую малость, но было со мной хорошо. Ведь правда?

     Аманда кивнула.

     – Но сомнения не исчезали, и я сделал тебе предложение самым неуклюжим образом. – Он вздохнул. – Ты мне отказала, и я пришел в бешенство, потому что ты даже ради Ники не захотела связываться со мной. Ты готова была отказаться от возможности жить вместе с Ники, даже от возможности его видеть – лишь бы не разделить со мной жизнь. Чтобы так меня ненавидеть и скрывать... для меня это было как удар в солнечное сплетение. А разве могли быть другие причины? И что я мог поделать, кроме как принять это твое решение? – Он очень нежно отвел ее ладони от лица. – Но уже на пути к двери я увидел альбомы и понял, что ты не только за Ники следила все эти годы. Ведь не только за Ники, правда?

     – Все произошла так незаметно, – шепнула Аманда. – Да, конечно, я интересовалась тобой. Но, только познакомившись, поняла, что по уши влюблена в тебя... Я никогда бы тебе этого не сказала.

     – Так ты именно поэтому не хочешь выйти за меня замуж? Потому что любишь меня?

     Она чуть заметно кивнула.

     – Звучит глупо, правда?

     – О нет. Только не после моего отвратительно неромантичного предложения. Да я сам был готов убить себя. Но разве я мог тут же сделать полный разворот и сказать: «Да, кстати, все это не только ради Ники, я тебя тоже очень люблю». Ты бы наверняка швырнула в меня первой попавшейся под руку вазой.

     Она издала какой-то звук – нечто среднее между смешком и всхлипом.

     – Да, наверное.

     – После того дня всякий раз, когда я видел тебя, я все больше убеждался, что причина не только в Ники – или же я самый большой болван в мире, который вбил себе в голову, что небезразличен тебе. Я не был уверен, прав ли я, а ты не помогала мне найти правильный ответ. Едва я приближался, как ты исчезала.

     – Я не хотела еще сильнее навредить Ники.

     – Я знаю. И это мне дало некоторую надежду. Ведь ради него ты бы пошла почти на все, верно?

     Она кивнула.

     – Вот я и испарился – в надежде, что, когда вернусь, ты себя чем-нибудь выдашь. Если же нет...

     – И я выдала?

     – О да. Всего лишь на один миг что-то мелькнуло в твоих глазах, а потом ты снова закрылась от меня. Аманда...

     Он обнял ее очень осторожно, и она прильнула к нему, зарывшись лицом в мягкий пуловер.

     – Я думала, что больше никогда тебя не увижу, – прошептала она.

     – Я не слишком далеко уехал, – признался он. – Всего лишь на Сапфировое озеро, в домик Кендаллов. Сегодня ты позвонила Джордану и сказала, что будешь ждать его дома, ну, я и решил, что времени на размышления у тебя было достаточно. Кроме того, я просто не в состоянии был ждать дольше. Мне нужно было узнать, Аманда... я так люблю тебя.

     Он вытянул ее из кресла, усадил рядом с собой на тахту, и она свернулась калачиком в теплом кольце его рук. Его поцелуй был долгим, глубоким и даже успокаивающим, одновременно он был и самым потрясающе страстным ощущением за всю ее жизнь. Когда он поднял голову, тело Аманды казалось ей самой куском глины – мягкой, теплой, ждущей руки скульптора.

     Он с улыбкой взглянул ей в глаза и потер косточками пальцев кончик ее носа.

     – Женщины, как правило, пользуются пудрой. Но мне почему-то нравится, что ты пользуешься мукой.

     – Ну, конечно. – Она тоже потерла нос – совершенно бесполезно. – Значит, я напрасно пекла любимое печенье Джордана?

     – Мы можем пригласить Кендаллов и сообщить им новости. Если только ты не считаешь по-прежнему, что Стефани не должна совать нос в чужие дела...

     – Ну...

     Аманда узнала этот его взгляд... Она вдруг потеряла интерес ко всему на свете, кроме них двоих. Но так же внезапно в закоулках сознания появилась тревожная мысль. О чем-то, что она едва не забыла...

     – Да, что касается Ники... – сообразила она наконец.

     – Ники? – запнулся Чейз. – Разве мы о нем говорили?

     – Где он?

     – Наверху, с няней. Так, на всякий случай, вдруг мне понадобилась бы группа поддержки?

     – Ты не сделал бы этого!

     – Вот еще. Запросто. Отчаявшийся мужчина пойдет на все, Аманда. – Он потерся подбородком о ее волосы. – Я, например, всерьез подумывал оставить Ники с тобой, если бы ты снова дала мне от ворот поворот.

     Она отпрянула и недоверчиво воззрилась на него.

     – Оставить его? Что, навсегда?

     Он кивнул.

     – Я долго, очень долго думал над этим. Ты выглядела такой несчастной, и Ники страдал. Но я не мог решиться. Не смог отказаться от него. Вот когда я понял, какую страшную жертву ты принесла... отдав его в первый раз, а потом и во второй... Ты же не сделала попытки забрать его у меня, ты считала, что так будет лучше для Ники.

     – Я не хотела отдавать его. – Ее голос звучал так слабо, что Чейзу пришлось наклониться, чтобы услышать.

     – А почему отдала?

     Она рассказала ему о родителях, о том позоре, который, как они считали, она на них навлекла, об их давлении.

     – Но я не продавала его, Чейз. Я в глаза не видела твоих денег. Адвокат оплатил мои расходы – и только.

     – Я верю тебе. Извини, что обвинил тебя тогда.

     Самый последний кусочек леденящего душу страха растаял.

     – Откуда тебе было знать?

     – Женщина, которая получает выгоду от продажи своего ребенка, не станет одевать его в связанную собственными руками кофточку. Если бы я не был так зол, если бы дал себе труд подумать, то вспомнил бы тот желтый свитерок.

     – Спасибо, что веришь мне.

     – С радостью. Кроме того, должен признаться, все юридические тонкости мне в то время не были известны.

     – То есть?

     Он вздохнул.

     – Дезире могла бы предложить тебе целое состояние, и я ни за что на свете не узнал бы об этом. Кажется, я говорил тебе, что именно она настаивала на ребенке?

     Аманда кивнула.

     – Не знаю, зачем он ей так уж понадобился. Скорее всего, она догадывалась, что в один прекрасный день ей понадобится оружие против меня, и ребенок на эту роль очень даже подходил.

     – Что?!

     – Звучит кошмарно, правда? Я искренне любил ее, когда женился, – по крайней мере любил ту женщину, которую представлял себе вместо нее. А когда обнаружил, что она совсем другая, то все равно твердо решил сохранить брак. Ей казалось, что для полного счастья ей не хватает ребенка, – что ж, я согласился. Об истинных мотивах ее поступков я стал задумываться гораздо позже. Если уж совсем начистоту, то я надеялся, что со временем ее блажь пройдет – Дезире терпением не отличалась.

     Аманда теснее прижалась к его плечу.

     – Она обзвонила все агентства, но там ей не давали никаких гарантий на получение младенца в ближайшее время. И тогда она загорелась идеей частного усыновления. Не знаю, кто ей подсказал эту мысль, и понятия не имею, как она познакомилась с этим твоим ловким адвокатишкой.

     – Не совсем моим. Его нанял отец.

     – Еще и заплатил ему наверняка! Не удивлюсь, если узнаю, что этот тип нагрел руки на обеих сторонах сделки. Так или иначе, я не знал, о какой сумме гонорара договорилась Дезире. Это мне стало известно, лишь когда я уже увидел Ники. Почти уверен, что так все и было задумано – по крайней мере адвокатом, это уж точно.

     – О, – тихонько отозвалась Аманда, – как раз тогда он и уткнулся личиком тебе в шею.

     Чейз задумчиво кивнул.

     – Ну и, конечно, подержав его на руках, я уже не мог отказаться, и мне было наплевать на любые деньги.

     – Я счастлива, что все так вышло.

     Он взъерошил ей волосы.

     – Я тоже – учитывая все обстоятельства. Но тогда... Дезире, получив свою живую куклу, очень быстро поняла, что с ней вовсе не так весело, как ей бы хотелось. Она буквально топила его в заботах один день, а уже на другой просто игнорировала. Так и вышло, что Ники стал моим сыном – и только моим. А потом я застал Дезире с любовником и потребовал развода.

     У Аманды расширились глаза.

     – Такого в прессе не было. Даже в бульварных листках.

     – Она тщательно сохраняла все в тайне, следует отдать ей должное. Впрочем, я особенно и не следил за ней. К тому моменту брак уже рассыпался в пыль. Когда самолет разбился, мы еще не закончили обсуждать пункты развода. Спор возник вокруг Ники – я и подумать не мог о том, чтобы его бросить, а Дезире, прекрасно зная, насколько он мне дорог, требовала оформления опекунства. Думаю, получив с меня все желаемое, она не стала бы настаивать именно на этом пункте, но в тот момент она даже собиралась взять его с собой на съемки.

     Аманда вздрогнула. Если бы Дезире все-таки взяла его с собой на те съемки...

     – Но у него болело ухо, и в последнюю секунду она отказалась от подобной обузы. – Чейз заметил, как задрожала у Аманды нижняя губа, и прикоснулся к ней кончиком пальца. – Все позади, любимая. И мы есть друг у друга – благодаря Ники.

     Она наконец смогла отдаться наслаждению трогать его, гладить его волосы, целовать... со всей страстью, которую он в ней возбуждал.

     Дверная ручка тихонько повернулась. Краешком уха Аманда услышала скрип и насторожилась. Но, прежде чем она успела собраться с мыслями, тоненький голосок спросил:

     – Что ты делаешь, папочка?

     Аманда обернулась. Из-за двери выглядывала только головенка Ники, сам он все еще был в коридоре.

     Чейз и бровью не повел.

     – Целую Аманду. – Похоже, ему никак не удавалось справиться со своим дыханием. – А что делаешь ты, Ники?

     Ники распахнул дверь и остановился на пороге, переминаясь с ноги на ногу.

     – Ты сказал, что попозже я смогу повидать Мэнди.

     – Верно.

     – Ты был так в этом уверен? – тихонько вставила Аманда.

     – Хотелось верить, – шепнул он прямо ей в губы. – Но ведь ты в любом случае не выгнала бы его, правда?

     Она покачала головой.

     – Ни за что.

     – Так вот, это было очень, очень давно, – напомнил Ники.

     – Как минимум полчаса назад, – согласился Чейз. – Можно сказать, прошла целая вечность. И ты сбежал от няни и сам спустился сюда?

     Ники кивнул.

     – Ты сказал, что я могу повидать Мэнди, – с надеждой повторил он.

     – Знаю-знаю. Закрой дверь и заходи, Ники.

     Кажется, ничего слаще объятий Ники Аманда в жизни не испытывала. Кудряшки щекотали ей лицо, и она, закрыв глаза, качала его на руках и не могла им надышаться.

     Он спрыгнул с ее колен быстрее, чем ей бы хотелось.

     – Я должен и с Флойдом поздороваться, – сообщил малыш и ринулся через всю комнату. – Скажи «Ники», Флойд!

     Попугай искоса взглянул на него и заметил:

     – Возврат на поле.

     Ники с гримасой отвернулся.

     – Он, наверное, никогда не выучит!

     Аманда улыбнулась. Пока не скажу ему, решила она. Вот будет восторгу!

     – Папочка научит меня свистеть, – заявил Ники. – Мой зайчик еще у тебя?

     – Ну, конечно. – Аманда открыла сундук, вынула одеяло и альбомы. Она мгновение поколебалась, бросила украдкой взгляд на Чейза, но все же в конце концов подняла фальшивое дно и вручила Ники его зайца. Тот засунул его под мышку и крепко прижался к Аманде.

     Чейз наклонился над сундуком и оглядел содержимое потайного отделения. Когда он вновь обернулся к Аманде, глаза его искрились теплым светом.

     – Нужно позвонить няне, пока она не подняла всю гостиницу на ноги в поисках Ники, – сказала Аманда.

     Чейз кивнул и снял трубку.

     – А знаешь, я ошибся.

     – О чем это ты?

     – О тебе. Я люблю тебя уже гораздо дольше, чем эти несколько недель.

     – Как это? Ты ведь меня не знал.

     – Нет, знал. – Он протянул руку и достал со дна сундука маленький моточек желтой пряжи. – Я знал необыкновенную женщину, которая связала вот из этого кофточку, надела ее на малыша – и отдала его в чужие руки, потому что очень сильно любила. Мне кажется, я люблю тебя с того самого дня, когда взял на руки Ники.

     Ники резко выпрямился.

     – Ты женишься на Мэнди, папочка?

     – Да, Ники.

     – Значит, она всегда будет с нами?

     – Вечно. – Чейз не сводил с Аманды глаз. Он улыбался, но взгляд его был серьезен, словно он давал клятву верности.

     – Как хорошо. – Ники снова опустил головку на плечо Аманды. – Значит, я буду и твоим выбранным ребенком, Мэнди?

     Чейз отпустил няню домой и положил трубку.

     – Хочешь услышать окончание истории, Ники?

     – А мне понравится? – деловито поинтересовался малыш.

     – Думаю, да, – ответил его отец. Он обнял Аманду за плечи и притянул ее вместе с Ники поближе к себе. – Более того, я в этом просто уверен.