"Рыцарь наслаждения" - читать интересную книгу автора (Мэллори Маргарет)

Глава 10

Декабрь 1417 года

Джеффри прислал записку, что не сможет с ними потренироваться. Значит, они будут вдвоем с Джейми. Стивен не приходил ни разу с… Изабель тряхнула головой, чтобы избавиться от воспоминания о ночи безрассудного пьянства.

Дойдя до кладовой, она отослала служанку. Не совсем правильно оставаться с Джейми наедине, но Изабель все-таки видела в нем мальчика, а не мужчину.

И только нырнув в маленькую дверь, она поняла, какую совершила ошибку. Стивен с мечом в руке стоял — один-одинешенек — посреди помещения. Должно быть, он пришел пораньше, чтобы поупражняться самому. При дыхании изо рта его вылетали облачка пара. Рубашка липла к телу.

Изабель так и осталась стоять в дверях. Ноги словно вросли в землю.

— А твой брат придет? — спросил Стивен. Она покачала головой.

— А… а Джейми?

— Он тоже не смог прийти. Изабель, не надо на меня смотреть как на Зеленого Рыцаря, который пришел отсечь тебе голову. Я не знал, что твоего брата не будет. Ты ведь уже поняла, что я не причиню тебе вреда?

Она не была в этом уверена. Он выглядел очень опасно, вертя в руке меч. Он словно пожирал ее глазами.

— Ладно, давай начнем. — Он вытащил ее меч из тайника и протянул ей. Изабель колебалась, взять или не взять, и Стивен добавил: — Нет, ты что, боишься, что без посторонних не сможешь удержаться и начнешь ко мне приставать?

Стивен ни разу не напоминал ей о том, что случилось той ночью в доме де Лизьё. Он не смутил ее ни единым словом, ни единым тонким намеком. Вообще ничего ей не сказал о том, как она напилась, как пошла за де Лизьё в его спальню, как умоляла Стивена поцеловать ее…

По правде говоря, она была благодарна, что он стал дразнить ее только сейчас, когда они остались наедине. Впрочем, нельзя сказать, чтобы ей это понравилось.

— У тебя, Стивен Карлтон, достаточно женщин, которые готовы в любой момент броситься тебе на шею. — Она взяла меч из его протянутой руки, описала им дугу в воздухе и направила прямо в сердце Стивену. — Подумай лучше о моем мече — если тебе и стоит из-за чего-то волноваться, то только из-за него.

Они усердно тренировались. Он снова потряс ее грацией и искусством обращения с мечом. Он двигался плавно и легко, подпускал ее к себе, позволял нападать — но всегда контролировал ситуацию.

— А сколько женщин, ты считаешь, «достаточно»? — спросил он.

— Что?

— Ты сказала, что «достаточно женщин», которые готовы броситься в мои объятия, — пояснил он — сама невинность! — Я так полагаю, ты считала?

Стивен, кажется, ни капельки не устал, что только усилило ее досаду.

— Конечно, можно попытаться посчитать на небе звезды. — Она предприняла новую атаку. — Я же предпочитаю заниматься полезными делами. Может, и тебе стоит попробовать?

Он шагнул навстречу и блокировал ее выпад. Несколько долгих мгновений они стояли близко-близко, и между ними висело напряжение, несравнимое с давлением меча на меч.

— И какое же полезное дело ты хочешь мне предлог жить на пробу, прекрасная Изабель? — Он хитро изогнул бровь.

Она рассмеялась и отступила.

— Ты просто невыносим!

— Тебе следует чаще смеяться. — Он вытер лоб рукавом. — Ладно, давай передохнем.

Он расстелил плащ на грязном полу так, чтобы они могли сидеть, опираясь спиной на мешки с зерном, высокой грудой сваленные у стены.

— Итак, — он вытянул ноги, — ты расскажешь мне продолжение своей истории трезвая, или мне придется угостить тебя вином покрепче, чтобы ее услышать?

Изабель прикрыла глаза.

— А я так надеялась, что ничего тебе на самом деле не рассказывала.

Он поднял с пола соломинку и принялся вертеть ее между пальцами.

— А твоя мать? Она возражала против этого брака?

— Моя мать не могла даже прервать свои молитвы, чтобы поговорить со мной. — Изабель услышала горечь в своем голосе и плотно сжала губы.

Стивен тронул ее за плечо:

— Может, тебе станет легче, если ты выговоришься.

Разве? Она никогда никому этого не рассказывала.

Даже с Джеффри она не говорила о многих вещах, хоть он уже и вырос давно. Откуда же взялось это чувство, что Стивену можно все рассказать? Она не понимала сама.

— Он сделал это ради нее, — прошептала Изабель.

Изабель наблюдала за танцующими в воздухе пылинками и пыталась вспомнить смех матери — она слышала его в раннем детстве.

— Когда мы потеряли земли, мать захотела бежать от этой жизни. Она полностью посвятила себя молитвам, каждый день с утра до ночи простаивала на коленях в часовне… пока совсем нас не забыла.

— Твой отец думал, что, вернув земли и положение, сумеет вернуть и ее? — спросил Стивен.

— Я знала, что это не поможет, но он не слушал меня.

Изабель в отчаянии кричала отцу, что он может увеличить их владения в сотни раз, но мать уже не изменится.

— И твоя мать не говорила с тобой о замужестве?

Воспоминания всегда лежат у самой поверхности, крупицы их всплывают так внезапно, застают врасплох… Но впервые Изабель попыталась вспомнить всю картину в целом.

Она помнила, как стук сердца отдавался в ушах, когда она бежала через поле к воротам замка.

— Я нашла ее в часовне.

Грудь вздымалась и опускалась после быстрого бега. Изабель стояла и ждала, пока мать заметит ее присутствие, а та все не замечала и не замечала.

— И ты позволишь ему так поступить со мной? — спросила она срывающимся, дрожащим голосом, не в силах дольше выносить это молчание.

Мать продолжала беззвучно шевелить губами. Изабель стиснула кулаки, чтобы не схватить ее за плечи и не встряхнуть хорошенько.

В конце концов, мать подняла голову и взглянула на Изабель. Ее лицо под простым убором было, как и всегда, красивым — разве что совершенно пустым.

— Я попросила твоего отца, — тихо сказала мать Изабель, — отложить свадьбу до твоего дня рождения.

— Он сделает для тебя все — все! — что угодно. — Ногти Изабель больно впивались в ладони. — А ты попросила для меня только три месяца?!

— Твой отец сказал, что лорд Хьюм оставит тебя богатой вдовой. Это самое большее, на что стоит надеяться женщине в нашем мире.

— Мама, ты же могла спасти меня! — Слова Изабель отражались от каменных стен маленькой часовни.

Мать невозмутимо сидела, сложив руки на коленях.

— Ну пожалуйста, помоги мне, один-единственный раз! — взмолилась Изабель.

Мать отвернулась, и взгляд ее стал рассеянным.

— Мне жаль, что тебе приходится платить за мои грехи, — проговорила она.

— Изабель! — Голос Стивена пронзил пелену воспоминаний. — Вот, возьми-ка. — Он дал ей платок.

Только тогда Изабель осознала, что по щекам льются слезы.

— Не стоило мне на тебя давить. — Он погладил ее по спине, утешая, как ребенка.

Но она хотела закончить.

— Хочешь знать, какие последние слова я услышала от матери?

— Только если ты хочешь со мной поделиться.

— Она сказала: «Мы, женщины, рождены для страданий». И вернулась к своим молитвам.

Изабель помнила, как, сдерживая рыдания, отвернулась от матери и вышла, как на негнущихся ногах шагала через двор и отчаянно желала, чтобы сердце ее превратилось в камень.

— У меня, конечно, не было выбора, — сказала Изабель Стивену. — Но я говорила себе, что делаю это ради брата, а не ради этой никчемной патетичной женщины, которая приходилась мне матерью.

Стивен заключил ее в объятия и через какое-то время спросил:

— Тебе очень трудно пришлось в браке с ним?

Она кивнула у него на груди. Он сжал ее крепче. Как приятно ощущать его руки…

— Ты так и не простила отца.

— Я отказалась даже видеть его. — По крайней мере, в этом муж уступил ей. За годы замужества она встречалась с отцом лишь раз — на похоронах матери.

Не следовало ей позволять Стивену вот так утешать себя. Но после того как она поделилась с ним самым сокровенным, глупо беспокоиться о том, что он слишком фамильярен. Ее успокаивал даже самый его запах — запах кожи, и лошадей, и просто Стивена.

— Ты заслуживаешь счастья, — сказал он.

— А что, если де Рош отвратителен? — выпалила она. — Он не хочет ни меня, ни этой свадьбы, иначе уже давно приехал бы.

Она так долго удерживалась от жалости к себе — почему же поддалась ей сейчас?

— Этот дурак даже не представляет, какой приз ожидает его, — негромко проговорил Стивен. — Когда он тебя увидит, он пожалеет о каждом потерянном мгновении.

Она вздохнула и снова опустила голову ему на грудь.

— Отец ведь говорил мне, что не нужно верить в сказки.

Стивен отвел прядь волос с лица Изабель и поцеловал ее в лоб.

— Нет ничего плохого в том, чтобы надеяться на что-то хорошее и необыкновенное.

Она чувствовала его дыхание на своих волосах.

Она будто вспыхнула изнутри. Она услышала, как изменилось его дыхание, ощутила растущее напряжение между ними — и затаилась в ожидании.

Она потерлась головой о его плечо в надежде, что он снова поцелует ее волосы. Стивен так и сделал. Изабель вздохнула и обратила к нему лицо. Он не спускал с нее глаз, но не делал ни единого движения, чтобы поцеловать в губы. Она скользнула руками по его груди и обвила ими шею Стивена.

Он покачал головой:

— Изабель, это неумно.

Но также несправедливо и то, что ей придется остаток дней провести замужем за человеком, чьи поцелуи и прикосновения, возможно, будут ей отвратительны.

— Это же просто поцелуй, Стивен.

— Не думаю, что мы с тобой можем просто целоваться.

С того дня как ее детство так ужасно закончилось, она делала только то, что должна была делать. Ее уже тошнило от этого.

Она привлекла Стивена к себе и прижалась губами к его губам. В мгновение ока между ними вспыхнула обжигающая страсть. Когда его рука легла ей на грудь, она позволила себе запрокинуть голову и закрыть глаза. Она чувствовала мягкость его губ, жар его дыхания на своей коже — он скользил губами вдоль ее горла.

— Почему я так сильно тебя хочу? — выдохнул он ей в ухо. — Неужели потому, что не могу владеть тобой?

Но он мог.

Ей не хватало силы воли, чтобы остановить его. Нет, она не позволила бы ему остановиться! Изабель провела языком по его нижней губе и запустила руки ему под рубашку. Он принял приглашение и опустил ее на пол. Ей безумно нравились ощущение его пальцев у себя в волосах и требовательность поцелуев.

Она царапала пальцами его спину и наслаждалась прикосновением к тугим мышцам. Когда она добралась до ягодиц Стивена, он застонал и поцеловал ее еще крепче. Он взял ее лицо в ладони и принялся осыпать его поцелуями: рот, щеки, лоб, веки, виски.

Она хотела одного — чтобы он продолжал целовать ее, касаться ее. Она это заслужила. Ей это необходимо! Они катались по полу, и целовались под покровом ее рассыпавшихся волос, и снова катались… Он проник языком ей в ухо. Новое ощущение развеяло остатки чувства вины, саднившего где-то на краю рассудка. Каждый ее мускул напрягся, пока он, целуя, каждый дюйм кожи, спускался вдоль ее шеи к вороту платья. Она изогнулась дугой, ожидая чего-то — Изабель и сама не знала чего. Когда его рот сквозь ткань платья нашел ее грудь, она узнала ответ на свой вопрос.

Она чувствовала себя пьяной, обезумевшей от желания. Стивен двинулся к другой ее груди, и она сдернула корсаж. Из его груди вырвался стон. Стивен целовал и ласкал ее обнаженные груди, а Изабель наполняли неизведанные прежде ощущения. Она запустила пальцы в его волосы и обвила его талию ногами. Стивен принялся посасывать ее грудь, и она вскрикнула от наслаждения, затопившего ее тело от макушки до кончиков пальцев ног.

Потом он снова целовал ее в губы — глубоко, отчаянно, исступленно. Изабель обвилась вокруг него как лоза и ни на секунду не отпускала его от себя.

Вдруг он отстранился и застыл над ней, глядя ей в глаза — дикий, темный взгляд. Дышал он также тяжело, как она.

— Прости, — проговорил он. — Нам нельзя этого делать.

Она вцепилась в него. Он поставил ее на ноги. Руки ее словно сами по себе обвили его талию. Она застонала, ощущая разгоряченной грудью грубую ткань его рубашки.

Изабель опустила руки на его упругие ягодицы и прижала его бедра к себе. Она чувствовала твердость его члена. Его прерывистое дыхание ясно говорило о том, что устоять перед ней он не может.

Внезапно он снова приник к ее губам в горячем, жадном, требовательном поцелуе. От нахлынувших ощущений у нее подогнулись колени. Его руки были на ее груди, животе, бедрах, они мяли, гладили, сжимали.

Она почувствовала, что ее подняли, и обхватила Стивена ногами. Он пронес ее несколько шагов и прижал спиной к стене. Такие глубокие, глубокие поцелуи. Голова от них кружилась, как от вина, а она все жаждала большего.

Его руки проникли ей под юбку и принялись ласкать голые бедра. В этот момент в ней вспыхнула острая, болезненная потребность. Она ощутила, как вместе с этими ласками в ней растет отчаяние.

Он коснулся ее лона, и она вскрикнула от пронзительного наслаждения. Даже сквозь ткань точка, которую он тер пальцами, была такой чувствительной, что Изабель почти не могла этого вынести.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… — умоляла она.

— Я должен быть в тебе, — хрипло прошептал он ей на ухо.

Его неприкрытое желание вызвало у нее ответный спазм внутри. Он потянул ее юбку вверх. «Пожалуйста, Стивен! Пожалуйста, пожалуйста!» Она схватила юбку и рванула, пытаясь помочь ему. От нетерпения она вонзила зубы в его плечо.

И вдруг дверь в кладовую распахнулась и в проеме возникла фигура огромного человека. Стивен с молниеносной реакцией бойца обернулся, подхватил с пола меч и вытащил из-за пояса нож. Все это время он заслонял ее своим телом.

И тут Стивен вдруг расслабился и опустил меч.

— Привет, Уильям.

Она не понимала, как ему удалось сказать это таким ровным, будничным тоном.

Лорд Фицалан с силой захлопнул дверь и вошел в помещение. Он еще и слова не произнес, но явно дрожал от гнева. Кажется, он заполнил собой все пространство без остатка.

— Стивен, надевай доспехи. Через час армия выступает. Леди Хьюм, я провожу вас в ваши покои.

Стивен негромко спросил через плечо:

— Ты прикрыта?

Она запоздало натянула корсаж и принялась оправлять платье. Никогда в жизни ей не доводилось переживать такого стыда.

Стивен вложил шаперон в ее дрожащие руки, завернул ее в накидку и поднял ей капюшон, пальцем приподнял ей подбородок и заставил взглянуть себе в глаза.

— Мне невыносимо видеть твой стыд, — тихо сказал он.

— Стивен, люди собираются.

Командирский тон Уильяма заставил Изабель подскочить на месте. Но Стивен и виду не подал, что услышал его.

— Нам повезло, что Уильям пришел именно в такой момент, — прошептал он, касаясь ее щеки. Он послал ей дьявольски обаятельную улыбку, от которой у нее защемило сердце. — Но, Бог — свидетель, я бы хотел, чтобы он не приходил. Как же я хочу тебя, Изабель!

Он быстро поцеловал ее в щеку и ушел.

Фицалан коротко кивнул и предложил ей руку. Не глядя по сторонам, он вывел ее на освещенный солнцем двор. Этот человек был уверен в себе и в своей добродетельности.

В ее душе боролись унижение, чувство потери и тоска. До главной башни, кажется, оставались мили и мили пути.

— Поднимите голову, — велел Фицалан.

Она подчинилась. Фицалан молчал, пока они не миновали часовню Святого Георгия.

— Я прошу прощения за поведение моего брата, — сказал он, глядя перед собой. — Навязывать свое внимание не в его духе.

— Он мне ничего не навязывал, — заставила она себя сказать.

Фицалан едва заметно кивнул, все еще не глядя на нее:

— У короля другие планы на ваш счет, леди Хьюм. Но если мой брат… зашел слишком далеко… Стивен женится на вас.

— «Слишком далеко» он не зашел, — выпалила она, удивляясь собственному гневу. Ее не успокаивало даже то, что Фицалан имел все основания думать так. — Но даже если бы и зашел, я бы не стала вынуждать сэра Стивена — сама или с вашей помощью — жениться на мне.

Уголок рта Фицалана едва приподнялся, но это было подозрительно похоже на улыбку. Она впервые заметила между братьями какое-то сходство — и оно ей не понравилось.

— Мой брат поступит, как велит ему честь, невзирая на мои желания. И на ваши тоже, леди Хьюм.

Слова его звучали как предупреждение.

— Все святые мне свидетели, Стивен, какой бес в тебя вселился? — набросился на него Уильям, как только они выехали за городские ворота.

Основные силы двигались в четверти мили впереди. Тем не менее, Уильям скакал с такой скоростью, что делалось ясно: догонять он никого не собирается.

— Я или одержим, или сошел с ума, — ответил Стивен. Другое объяснение никак не шло на ум.

— У тебя что, мало женщин? — завопил Уильям. — Именно этой ты можешь обладать только в браке! И именно для нее король уже выбрал мужа!

— Я не сделал ничего такого, после чего потребовалась бы свадьба. — Еще несколько мгновений — и сделал бы, это точно. Господи Иисусе! Он поддался безумной страсти, которая не оставила места для мыслей о последствиях.

— Она сказала то же самое, — уже спокойнее отозвался Уильям.

— Не нужно было смущать ее подобными вопросами, — отрезал Стивен. — Я бы хотел, чтобы ты не совал нос в мои личные дела.

— Я плохо подхожу на эту роль, но Кэтрин и мама будут недовольны, если я не попытаюсь направить твою личную жизнь в нужное им русло.

Стивен не удивился. Он молчал довольно долго, но пересилить Уильяма ему не удалось — тот не заговорил первым.

— Мы направляемся в Фалез? — спросил Стивен в конце концов. Он какое-то время назад узнал, что король намерен нарушить традицию и продолжить военный поход зимой, но никто не знал, где Генрих нанесет следующий удар.

— Да. Король решил сегодня ночью.

— Здесь считается, что стены его неприступны. Город не сдастся.

— Да, осада будет долгой.

Перспектива провести несколько зимних недель в лагере, маясь скукой, еще больше удручила Стивена.

— Возможно, долгое отсутствие в Кане поможет тебе вернуть те крохи здравого смысла, которые у тебя когда-то были, — сказал Уильям. — Но я больше рассчитываю на то, что ее будущий муж к тому времени увезет ее из города.

Заберет Изабель из Кана? Ему необходимо увидеть ее еще хоть раз. Вряд ли можно посчитать достойным прощанием то, как он прижал ее к стене и едва не изнасиловал. Достойное прощание или нет, а на лбу у Стивена выступил пот, когда он подумал об этом.

Он до сих пор ощущает запах ее волос, прикосновение ее кожи — как же он может представить, что больше никогда не увидит ее? Что ее уже не будет в Кане? Или — что еще хуже — ее с мужем? О, это он может представить! Он стиснул зубы так сильно, что заболели челюсти.

И все-таки французишка, кажется, не торопится ее забрать. Возможно, когда он вернется, она еще будет там. Возможно, этот дурак вообще не приедет…

— Де Рош точно приедет, — сказал Уильям, прерывая течение его мыслей. — Генрих держит его за яйца.