"Сказание о Лаиэ-и-ка-ваи" - читать интересную книгу автора (Халеоле С.)

ПРЕДИСЛОВИЕ

Раскрывая эту книгу, читатель попадает в мир, о котором даже понаслышке почти ничего не знает. Поэтому, чтобы лучше понять то, что происходит на страницах «Сказания о Лаиэ-и-ка-ваи», прежде всего надо познакомиться с Гавайями и гавайцами.

Гавайские острова — довольно крупный по масштабам Океании архипелаг, хотя его площадь всего 16,7 тыс. кв. км, что чуть больше трети Московской области. Северо-западную часть архипелага образует растянувшаяся на две с лишним тысячи километров цепь небольших островков, в основном кораллового происхождения; наиболее крупные, вулканические острова расположены на юго-востоке. Почти две трети площади архипелага занимает остров Гавайи, самое крупное на земле вулканическое образование: основание острова покоится на пятикилометровой глубине, а высота гор превышает четыре километра.

Климат Гавайских островов мягкий, тропический. Среднемесячные температуры на побережье колеблются от 21 до 26 градусов тепла, суточные колебания также незначительны. В горных районах зимой возможны заморозки, а на вершине Мауна-кеа (по-гавайски «Белая гора») снег лежит с декабря по апрель. В течение всего года на Гавайях преобладают северо-восточные пассаты, поэтому на северных и северо-восточных склонах гористых островов осадков значительно больше, чем на южных. Дождливый «мировой рекорд» принадлежит острову Кауаи; здесь, на северных склонах горы Ваи-алеа-ле, в среднем в год выпадает двенадцать с половиной метров осадков! Почвы архипелага плодородны; северные и северо-западные склоны покрыты влажными тропическими лесами. На южных склонах, относительно бедных осадками (не более 1000 мм в год), преобладает травянистая растительность.

Поскольку Гавайи удалены от ближайшей суши на несколько тысяч километров, их флора и особенно фауна отличаются относительной бедностью: цветковых растений насчитывается менее тысячи видов (для сравнения укажем, что в Московской области их более 1300), но зато 90 % из них эндемичны, т. е. нигде больше не встречаются. Животный мир представлен в основном птицами, в большинстве своем также эндемичными; из млекопитающих самостоятельно попал на Гавайи лишь один вид летучих мышей. Свиньи, собаки и крысы были завезены на архипелаг человеком. Природа Гавайев так специфична, что и ботаники, и зоологи выделяют острова в особый физико-географический район.

Предки гавайцев приплыли сюда на рубеже I и II тысячелетий нашей эры с Маркизских островов и Таити несколькими группами, а эти острова были заселены, в свою очередь, не позднее первых веков нашей эры из Западной Полинезии, с островов Самоа. В свое время большие споры вызывал поиск прародины полинезийцев. Ее искали и в Америке, и в Индии, и даже в древнем Египте. Сейчас ученые всех специальностей пришли к единодушному выводу: полинезийский антропологический тип, культура, праязык формировались в районе островов Тонга и Самоа в течение I тысячелетия до нашей эры. Ближайшие родственники полинезийцев по языку и культуре — фиджийцы — живут непосредственно к западу от этой территории. Общие предки полинезийцев и фиджийцев пришли из еще более западных районов, где до сих пор живут их далекие родственники: меланезийцы северных и центральных Новых Гебрид, юго-восточных Соломоновых островов и микронезийцы, предки которых пришли на современную территорию Микронезии с юга, из Меланезии. В отдаленном родстве между собой находится значительная часть народов Океании (исключение составляют папуасы, живущие на Новой Гвинее и некоторых прилегающих островах), коренные жители Индонезии, Филиппин, Тайваня, Мадагаскара и некоторые народы материковой части Юго-Восточной Азии. Все эти народы образуют так называемую австронезийскую семью.

Загадка внешнего облика светлокожих полинезийцев, имеющих прямые или волнистые волосы, до конца не решена. Возможно, их меланезийские родственники получили темный цвет кожи и курчавые волосы в наследство от новой миграционной волны папуасов уже тогда, когда предки полинезийцев ушли далеко на восток. Вся территория Полинезии к моменту прихода туда полинезийцев была необитаема.

Европейцы впервые увидели Гавайские острова в 1778 году, во время третьей кругосветной экспедиции капитана Дж. Кука. Позже архипелаг посещали Лаперуз, Ванкувер, Лисянский, Коцебу и другие прославленные мореплаватели. В 1820 году почти одновременно на Гавайях появляются первые китобои и миссионеры, несколько ранее на островах обосновались скупщики сандалового дерева. Постепенно Гавайское королевство все больше и больше подпадает под американское влияние. С середины XIX века массовый характер приобретает плантационное хозяйство. Плантаторам и другим американским бизнесменам начинает мешать политическая независимость Гавайев. В 1893 году они инспирируют «революцию», свергают королеву Лилиу-о-ка-лани и учреждают марионеточную республику; в 1898 году США аннексируют эту «республику».

Гавайи не только формально перестают быть гавайскими. К 1900 году национальный состав Гавайев выглядел следующим образом: японцы — 40 %, гавайцы (с метисами) — 25, китайцы — 17, португальцы — 12, другие европейцы и американцы — 6 %; позднее на островах появляются значительные группы филиппинцев и корейцев. К моменту получения Гавайями статуса штата США (1959 г.) чистокровные гавайцы составляют уже менее 2 % населения, а по некоторым оценкам, лишь 0,3 %. По переписи населения 1970 года, число гавайцев вместе с метисами равняется 71 тыс. человек (9 % населения штата), из них только 26,8 % считают родным языком гавайский. Чистокровных гавайцев осталось не более тысячи человек…

Европейцы, посещавшие Гавайи на рубеже XVIII–XIX веков, застали там довольно высокоразвитое в хозяйственном и социальном отношении общество.

Гавайцы не знали металла и гончарного дела, но были на редкость искусными земледельцами, рыболовами, мореплавателями. Они выращивали кокосовую пальму, хлебное дерево, бананы, сахарный тростник, бататы, ямс, таро и многие другие культуры. Растениеводство находилось на очень высоком уровне: гавайцы широко применяли орошение, использовали удобрения. Земледелие было интенсивным: плотность населения на благоприятных в сельскохозяйственном отношении территориях составляла около 150 человек на квадратный километр. Из домашних животных у гавайцев были свиньи и собаки (употреблявшиеся в пищу), из птиц — куры. Но основным источником животного белка служила рыба — недаром собирательное название для всякой животной пищи в гавайском языке — ia, «рыба». Гавайцы знали множество способов рыбной ловли и использовали в пищу более 350 видов рыб из 600, обитающих в прибрежных водах. Ели также черепах, многочисленных ракообразных и другие дары океана.

Еда готовилась в иму, земляных печах, которые были устроены следующим образом: на дно ямы укладывали топливо, на него — слой особых камней, не растрескивавшихся от жары и долго сохранявших тепло. Когда камни раскалялись, их покрывали травой, на траву укладывали завернутые в листья продукты, укрывали их слоем листьев и засыпали землей. В таких печах тушили мясо, плоды хлебного дерева, некоторые сорта бананов, корень ти, таро, бататы, ямс. Пища в земляной печи готовилась долго, особенно таро: чтобы клубни стали съедобными, их требовалось тушить не менее трех-четырех часов. Рыбу предпочитали жарить на угольях, заворачивая в листья, или тушили с небольшим количеством кокосового Молока или воды в тыквенных калебасах на раскаленных камнях. Рыбу также солили и вялили впрок. Солили свинину, если готовили не всю тушу целиком. Самой распространенной пищей, заслужившей позднее славу гавайского национального блюда, было пои, заквашенная тестообразная масса. Чтобы ее получить, толкли печеные клубни таро с небольшим количеством жидкости. Пищу ели холодной, мужчины и женщины питались раздельно. Посудой им служили деревянные блюда и чаши, сосуды из тыквы и скорлупы кокосового ореха.

Крупных поселений у гавайцев не было, они жили небольшими хуторами. Гавайский дом, прямоугольный в плане, строился на платформе (паэпаэ): возводились невысокие каменные стены, и пространство между ними заполнялось трамбованной землей. По углам платформы вкапывали столбы (капио), на равном расстоянии от углов ставили два основных столба (поухана), поддерживавших конек крыши (каухуху). Угловые столбы связывались сверху лагами (лохелау), на конек и лаги крепились стропила (оа), а на них горизонтально — жерди-обрешетины (ахо). Такие же обрешетины скрепляли снизу доверху боковые столбы, придавая жесткость всей конструкции. В конце работы стены и крышу покрывали связками сухой травы пили или лаухала. В центре готового жилища ставили священный столб поуоману, под которым закапывалась жертвенная рыба. Спали головой к этому столбу. Окон в гавайском доме не было. Освещалось жилище через дверной проем и особыми свечами, которые представляли собой нанизанные на лучины маслянистые орехи кукуи. Из тех же орехов отжимали масло для каменных светильников с фитилем из лубяных волокон. В горных районах для обогрева в доме устраивали очаг (капуахи), но готовить на нем пищу было табу. Земляной пол покрывали слоем гальки, а на нее в несколько слоев укладывали плетеные циновки.

Обычно жилище одной семьи состояло из шести отдельных построек: муа, где питались мужчины, хале-аина, где питались женщины, хале-ноа, где спали все члены семьи, хале-иму — укрытие над земляной печью от непогоды, хале-куку, где изготовляли тапу, и хале-пеа, где находились женщины во время менструации. Вход в муа для женщин был под запретом: здесь находилось семейное святилище. Наиболее состоятельные гавайцы возводили специальные святилища-хеиау. Кроме этих основных зданий в жилой комплекс гавайской семьи часто входили также хале-хоаха — хранилище урожая и халау — укрытие для каноэ. Существовали и другие специализированные помещения. Знахари, например, занимались врачеванием в особом хале-лама, который строился из эбенового дерева (лама) за один световой день (лама).

Как и все полинезийские народы, гавайцы были искусными мореходами. Полинезийские суда лишь по традиции называются каноэ — это были не утлые челноки, а вместительные парусно-гребные суда, бравшие на борт до 100 и более человек и ходившие со скоростью до 12 узлов. Существовало два основных типа судов: более быстроходные каноэ с балансиром и более вместительные сдвоенные каноэ-катамараны. На площадке, соединявшей два корпуса катамарана, для дальних плаваний делалось укрытие от дождя. Гавайские каноэ имели одну мачту с большим, как правило треугольным, парусом, сделанным из полотнища тапы. Гребцы сидели лицом по ходу судна и пользовались небольшими веслами-гребками без уключин. Постройка судов, особенно больших двойных каноэ, требовала огромных физических усилий и настоящего искусства. Рубка деревьев и выделка досок каменными инструментами отнимала очень много времени. Доски корпуса просверливались и связывались между собой веревками. Балансир-поплавок крепился к борту несколькими соединительными брусьями. При плавании на большие расстояния, если море было неспокойно, каноэ задраивалось сверху специальными циновками, препятствовавшими попаданию поды внутрь. Иногда открытыми оставались лишь отверстия для головы и рук.

На подобных судах предки гавайцев совершали когда-то тысячемильные переходы с Маркизских островов и архипелага Общества. Первое время иногда предпринимались обратные плавания на юг, но взаимные контакты с другими островными группами Полинезии прекратились задолго до открытия островов европейцами (по-видимому, к концу XIV столетия). В XVIII веке гавайцы ограничивались каботажем между островом Гавайи на юго-востоке и островами Кауаи и Ниихау на западе, лишь иногда заплывая далее на запад, до островов Нихоа и Неккер (около 500 километров от Ниихау).

Благоприятный климат позволял гавайцам обходиться легкой одеждой. Мужчины обычно ограничивались набедренной повязкой (мало), женщины — юбкой из тапы (пау). В горах эта одежда дополнялась прямоугольной накидкой кихеи, изготовлявшейся из тапы или тонкой циновки макалоа. Эта накидка набрасывалась на одно плечо и завязывалась узлом с противоположной стороны. При передвижении по острым камням надевали сандалии камаа, которые также делали из тапы или плели из листьев ти. Отличительной одеждой гавайской знати были плащи ахуула и шлемы махиоле, с большим искусством изготовлявшиеся из птичьих перьев желтого и красного цвета, традиционных цветов аристократии.

Полинезийская лубяная материя, тапа (по-гавайски — kapa), изготовлялась из коры некоторых деревьев. Лучшая тапа получалась из бумажной шелковицы (вауке). На дереве делали длинный вертикальный надрез, снимали большой кусок коры, тщательно отделяли лыко от грубого наружного слоя коры, вымачивали его в течение нескольких часов и отбивали особой колотушкой на специальной доске. Получившиеся куски накладывали краями один на другой и продолжали отбивать. Таким образом можно было получить многометровые полотнища. На готовую тапу обычно наносили орнаментальный рисунок. Тана находила разное применение: из нее делали одежду, коврики, спальные принадлежности типа матрасов и простынь, паруса, занавеси, детские пеленки, воздушных змеев и т. п.

Другим широко распространенным ремеслом было плетение из тростника, листьев кокосовой пальмы, ти, пандануса и других растительных волокон. Плелись циновки разного назначения, сети, лески, пояса, накидки, веера и много других предметов повседневного обихода.

Любимым гавайским украшением были леи (венки, ожерелья, длинные гирлянды, спускавшиеся иногда почти до колен). Самыми распространенными были цветочные леи, но широкой популярностью пользовались и леи из листьев, раковин, семян, птичьих перьев, собачьих и кабаньих клыков, китового зуба.

Основным оружием гавайцев были разнообразные копья и дротики, а также боевые палицы. Лук был известен, но во время открытия Гавайев европейцами использовался для ритуальной охоты на крыс и как детская игрушка.

Достаточно высокий уровень материальной культуры привел к производственной специализации. В XVIII веке можно говорить уже о выделении наследственных ремесленных профессий — плотников, строителей, резчиков по дереву и других. Существовали также профессиональные атлеты (кулачные бойцы и борцы) и артисты — музыканты, танцоры, сказители. Искусный в своем деле специалист назывался тем же словом, что и жрец (кахуна). Отчасти он и был жрецом: считалось, что овладению им секретами профессионального мастерства способствует не только приобретенный опыт, но также искусство магии и способность расположить к себе богов. Чтобы добиться удачи в ловле птиц или рыбы, в постройке судна или дома, в выращивании таро, даже в танце, требовалось приносить жертвы богам.

Далеко зашло на Гавайях социальное расслоение. Между знатью (алии) и простолюдинами (макааинана) существовала непреодолимая преграда. Кроме этих основных классов была еще и немногочисленная группа лиц, стоявших полностью вне общества (каува). Исследователи часто называют их рабами, но это не вполне верно. Каува вели замкнутый образ жизни на специально отведенных для них неплодородных землях, где занимались земледелием, рыболовством, ремеслом. Им делалась особая татуировка на лбу или висках. Ступить на землю каува, общаться с ними, пользоваться продуктами их труда — значило оскверниться. Статус каува был наследственным. Каува считались пригодными лишь для человеческих жертвоприношений, но и с этой целью их использовали крайне неохотно, только в том случае, если более подходящих кандидатов (военнопленных, нарушителей табу) не находилось. Происхождение этой социальной группы остается неясным.

Организующим началом всей общественной жизни Гавайев была система сакральных запретов, табу (по-гавайски — kapu). Через эту систему производилось отчуждение продуктов труда макааинана в пользу правящего класса. Права и собственность вождей были священны: их гарантировали боги, наделявшие благородных гавайцев своими магическими сверхъестественными способностями — маной. Самой большой маной владел верховный вождь; вся земля считалась его собственностью, он обладал неограниченной властью над жизнью и смертью своих подданных, он мог накладывать любые табу — всеми его действиями руководили всемогущие боги. Таким образом, нарушение установлении верховного правителя означало сопротивление воле богов, и в этом случае общество предпочитало незамедлительно наказать провинившегося, не дожидаясь небесной кары, поскольку мстительные гавайские боги насылали неурожаи, ураганы, цунами, землетрясения, потоки раскаленной лавы, которые карали не только виновного, но и все общество.

Несмотря на несовершенные орудия труда, экономика гавайского общества была довольно эффективной и сочеталась с относительно высоким уровнем социального развития. Поэтому современные исследователи признают справедливой оценку первых посетивших острова европейцев, называвших гавайских верховных правителей королями. До объединения Гавайцев под властью Камехамеха I существовало четыре таких мини-королевства, по одному на каждом из больших островов (Кауаи, Оаху, Мауи, Гавайи). Остров Ниихау относился к Кауаи; Молокаи, Ланаи и Кахоолаве — к Мауи. Эти государства враждовали между собой, и границы их были подвижны: часто добивалась независимости восточная часть Мауи, но иногда ее захватывали правители острова Гавайи, Молокаи попадал в зависимость от Оаху.

Глава каждого такого государства назывался алии-нуи («великий алии»), или мои. Владения алии-нуи подразделялись на округа (моку). Небольшие острова образовывали отдельные моку, более крупные делились на несколько. Моку подразделялись на калана, калана — на аху-пуаа. Мельчайшей территориальной единицей было или, которое обычно составляло земельный надел одной большесемейной общины макааинана. Или тянулось узкой полосой от гористой части острова к побережью и далее до окаймлявших прибрежные воды коралловых рифов. У каждого или были свои лесные угодья, свои поля, своя территория рыбных промыслов. Распределением материальных благ и всей жизнью большесемейной общины руководил глава ее старшей ветви.

Правитель более крупной административной единицы облагал нижестоящих правителей натуральным налогом, по гавайской терминологии, он «ел» подвластную землю: правитель моку, например, назывался алии-аи-моку («алии, который ест моку»). Кроме ежегодных налогов макааинана обязаны были каждый пятый день трудиться на главу своего аху-пуаа, алии-нуи мог привлечь их на любые работы на неограниченный срок. Но эксплуатация не была особенно жестокой, слишком требовательный алии рисковал остаться без доходов, поскольку макааинана имели право в любой момент покинуть своего правителя и получить надел у другого.

Вся земля считалась собственностью алии-нуи, и каждый из них, приходя к власти, распределял ее между подданными по-своему. Алии-нуи обладал довольно большим штатом приближенных. Первым придворным был калаи-моку — «разделитель земель». Он был главным советником алии-нуи в мирное и военное время, он проводил в жизнь разделение территории между подвластными правителями, следил за состоянием обработки земель, ирригационными работами, рыбными прудами. В XVIII веке непосредственно ему подчинялся большой штат канохики, наблюдавших за ведением хозяйства в подвластных им аху-пуаа и собиравших там налоги. За точным соблюдением всех табу со стороны светской власти наблюдал иламуку. Важную роль при дворе играл и прорицатель (каула). Все придворные должности, вплоть до массажиста и хранителя королевских экскрементов, считались очень почетными, и занимать их могли только алии.

Духовным владыкой был главный жрец, кахуна-нуи. У жрецов существовала своя иерархия, две верхние ступеньки ее занимали служители бога войны Ку и земледельческого бога Лоно. Самый низший ранг имели кахуны, занимавшиеся вредоносной магией. О традиционной гавайской религии и ее служителях известно гораздо меньше, чем о повседневной жизни гавайского общества. Многие сведения были утрачены задолго до того, как интерес к древней культуре возродился, и священные тайны умерли вместе с кахунами.

Духовная власть была сильнее светской; и если между ними возникал конфликт, это означало, что какая-то из сторон утратила расположение богов. Побеждало обычно жречество: оно было ближе к богам, обладало большей маной, его табу были весомее.

Гавайские святилища (хеиау) заметно различались по назначению. Любой гаваец мог построить собственное хеиау, чтобы молиться семейным богам-покровителям. Небольшие временные святилища строились земледельцами для вызывания дождя, на побережье было много алтарей, посвященных богу рыбаков Ку-ула-каи.

Самые большие хеиау, называвшиеся луакини, посвящались могущественному богу войны Ку-нуи-акеа. Их мог строить только алии-нуи, консультируясь с верховным жрецом, решавшим, следует ли реконструировать старый храм или выбирать место для нового. Только в луакини делались человеческие жертвоприношения. Наиболее важные хеиау обносились каменной стеной в человеческий рост, за ней находились изображения богов, многоступенчатая пирамида лана-нуу, с которой велось богослужение, усыпальница хале-поки, где хранились кости знати, и другие сооружения. Перед посещением хеиау необходимо было соблюдать ряд пищевых запретов и других табу.

Женщины в хеиау не допускались. Они молились богине-прародительнице Папе в специальном помещении хале-о-Папа. Им запрещалось также употреблять в пищу кокосовые орехи, свинину, курятину, черепаховое мясо и некоторые виды рыбы. В остальном положение женщины было довольно свободным.

Общая численность богов, которыми гавайцы заселили свои острова и окружающий их мир, значительно превышала число самих гавайцев. Чтобы не забыть никого из мириадов мелких божеств, существовала особая формула, которой начинали или заканчивали молитву: «Я взываю к сорока тысячам богов, к четыремстам тысячам богов, к четырем тысячам богов». Описывая традиционную культуру, гаваец Камакау так характеризовал многоликий мир богов: «Катящиеся небеса, умножающиеся небеса, многочисленные небеса, плывущая облачная страна, нижняя облачная страна, недвижимые стены Кане, горизонт, окружающий земную плоскость, глубины океана, красоты солнца, ясное сияние луны, великолепие звезд и многие другие места, слишком многочисленные, чтобы перечислить их полностью, — все это составляет мир богов».

Со своей восточнополинезийской прародины гавайцы привезли почитание четырех главных богов — Ку, Лоно, Кане, Каналоа, которые соответствуют таитянским Ту, Роо, Тане и Таароа и маорийским Ту, Ронго, Тане и Тангароа[1]. Но за многовековую самостоятельную историю на каждом из архипелагов традиционная религия претерпевала собственную эволюцию. На Гавайях на второй план отошло почитание Каналоа, в то же время выдвинулся целый ряд новых богов, в первую очередь богиня вулканов Пеле.

Гавайские боги за свою долгую жизнь оставили многочисленное потомство; они могли перерождаться, воплощаться в различных животных, птиц, рыб, в растения, в скалы. Сами по себе эти животные, растения, предметы, так же как и деревянные идолы, не имели собственной маны. Их чудесные свойства происходили от маны вселившихся в них богов. Иногда дух бога вселялся в жреца или его родственника и так объявлял свою волю. При новом воплощении боги обычно появлялись под новыми именами, поэтому генеалогии и взаимоотношения богов крайне запутанны. По некоторым источникам, гавайские боги выстраиваются в иерархическую пирамиду: каждому из четырех главных богов подчинено сорок (или пятьдесят, или неопределенное число) богов более низкого ранга, каждый из которых, в свою очередь, повелевает другими сорока (или пятьюдесятью, или неопределенным числом) богами и т. д. В имени подчиненных богов заключено и имя соответствующего верховного бога, например Ку-мауна («Горный Ку»), Ку-холохоло-пали («Ку, съезжающий с утесов»), Лоно-пуха («Лоно-язва»), Кане-хекили («Кане-гром»), Кане-похаку-каа («Кане-катящийся камень») и т. п.

Информация о гавайском пантеоне, дошедшая до нас, неполна и противоречива. Одна из наиболее развернутых среди сохранившихся версий божественной генеалогии — песнь творения «Кумулипо», генеалогическая песнь алии Лоно-и-ка-макахики[2]. Согласно «Кумулипо», история мира делится на шестнадцать эпох. После бесчисленных ночей, переходящих одна в другую (по-элеэле — «темная ночь», по-канокано — «длинная ночь», по-киникини — «неисчислимая ночь» и т. п.), растянувшихся на несколько эпох, появляются моллюски, водоросли, наземные растения, насекомые, птицы, млекопитающие. (Картина, не очень-то отличающаяся от современных естественнонаучных воззрений!) Наконец, в восьмую эпоху существования мира появляются боги Кане и Каналоа, а также Кии (мужчина) и Лаилаи (женщина). Начиная с девятой эпохи описывается потомство Кии и Лаилаи — боги, герои, люди. В девятнадцатом колене рождается Кахико-луа-меа, от которого происходят все гавайцы: макааинана ведут свой род от его сына Макуу, кахуна — от Лихау-ула, алии — от Вакеа, женившегося на Папе. В этой версии не находится места для самых почитаемых богов Ку и Лоно, которые, по другим версиям, помогали Кане совершать акт творения всего сущего после длительного периода ночей.

Для обозначения богов в гавайском языке существует два термина: акуа и аумакуа. Эти термины часто взаимозаменяемы, различие в их употреблении обычно обусловлено отношением человека к божеству. Акуа — общий бог; если он становится покровителем какой-либо семьи, то для ее членов он — аумакуа. Среди аумакуа много таких богов, которые за пределами одной семьи неизвестны, часто это обожествленные предки. Но для чужих, не членов семьи, они тоже боги, акуа, поскольку, обладая сверхъестественными способностями, они могут принести вред. Соперничество между людьми — это соперничество их аумакуа: побеждает та семья, тот человек, кого аумакуа наделяет большей маной, магической сверхъестественной силой. Поэтому очень важно почитать своих богов, чтобы не утратить их расположение. Всякая безвременная смерть считалась следствием непочтительного отношения к богам.

Боги-покровители обычно являлись своим почитателям в виде птиц, животных, рыб. Чаще всего это были совы, гигантские ящеры моо, якобы обитавшие в рыбных прудах, и акулы. Если аумакуа покровительствовал недостаточно эффективно, его можно было заменить новым. Чтобы привлечь нового покровителя, следовало посвятить тело какого-нибудь покойного родственника могущественному богу, например акуле Ка-мохо-алии или сове Ку-кауакахи. Тело превратится в акулу или сову, которую кахуна сможет узнать по известным ему приметам. Такая акула или сова становится новым аумакуа. От аумакуа зависит не только земная, но и потусторонняя жизнь. Через имеющееся на каждом острове леина-ка-ухане («место прыжков души») аумакуа сопровождает душу к правителю подземного царства Милу, который определяет дальнейшую судьбу души по согласованию с аумакуа. Неугодную душу аумакуа может вообще не довести до подземного царства, а бросить на произвол судьбы. Тогда душа становится призраком-лапу и обречена скитаться в каком-нибудь пустынном месте, где вынуждена кормиться пауками и ночными мотыльками.

Считалось, что женщины могли рожать детей от своих аумакуа. Такие дети-полубоги назывались купуа: обычно они были наделены способностью превращаться в животных. Существовали купуа-крысы, купуа-собаки, купуа-рыбы. Доля божественного и человеческого в природе разных купуа различна. Одни из них, как, например, человек-свинья Кама-пуаа, остались в первую очередь популярными героями преданий, другие, как Пеле, купуа, приплывшая с прародины Кахики и прогнавшая старого бога вулканов Аи-лаау, становились полноправными богами.

Кроме семейных покровителей были и общепризнанные боги — покровители профессий. Ку-кеоловалу был патроном поливного земледелия, Ку-кулиа — богарното, Ку-ула-каи покровительствовал рыбакам, Элепаио помогала выбирать подходящее дерево для строительства судна, а Купа-аи-кеэ — обрабатывать это дерево. Маикоха осуществлял «общее руководство» изготовлением тапы, одна его дочь, Лау-ху-ики, отвечала за отбивание коры, а другая, Лаа-хана, за нанесение узора на колотушку. Врачевателям покровительствовали Лоно-пуха и Ули-лаа, танцорам и музыкантам — Лака и Капо.

Существовали и особые женские богини. Хаумеа, сестра Кане и Каналоа, покровительствовала роженицам, Нуакеа — кормящим матерям.

Низшую категорию сверхъестественных существ составляли духи (ухане, лапу). Это была очень разнородная группа. Среди них были и бестелесные служители богов, созданные Кане, и духи предков, являвшиеся на землю помочь своим потомкам, и неприкаянные души грешников. Последние были самыми опасными, поскольку могли причинить зло встретившему их человеку. На каждом острове были места, где обитали духи, а на Ланаи и Кахоолаве духи жили в таком изобилии, что гавайцы долго избегали селиться на этих островах.

Остановимся подробнее на судьбе главных богов восточнополинезийского пантеона. Несмотря на то что, по некоторым версиям (возможно, испытавшим христианское влияние), Кане считался творцом мира, служение ему было очень простым. Первоначально изображения Кане в посвященных ему хеиау отсутствовали. Позднее он стал изображаться в виде конического камня, символизировавшего фаллос. Во время богослужения этот идол накрывался полотнищем тапы. Под тем или иным именем Кане почитался как аумакуа большинства семей. Кане являлся своим последователям во сне в виде гиганта с каменной головой. Наиболее известный из богов, подчиненных Кане, — Кане-хекили, покровитель острова Мауи. Кане-хекили представлялся во сне антропоморфным существом, правая половина тела которого была темной, а левая — светлой. Правители Мауи, посвящая себя Кане, наносили татуировку только с правой стороны.

Общеполинезийский бог Каналоа (по наиболее архаичным представлениям — демиург, в Восточной Полинезии — бог мореплавания и рыболовства) почти не находил почитателей среди гавайцев. Поклонялись ему (в образе кальмара) в основном рыбаки, но и среди них вера в его покровительство значительно уступала влиянию Ку-ула-каи. Каналоа на Гавайях приближается по функции к мифологическому герою; изобилуют местные предания о сотворенных им чудесах, когда он путешествовал по островам вместе с Кане. После знакомства с христианством появилась тенденция отождествлять Каналоа с дьяволом, а остальных трех главных богов — с христианской троицей.

Самым кровожадным из гавайских богов был Ку, требовавший обильных человеческих жертвоприношений. Ритуал поклонения Ку был детально разработан и требовал неукоснительного соблюдения, незначительное нарушение богослужебных правил грозило провинившемуся смертью. Среди богов, подчиненных Ку, ведущее место занимали боги войны, наиболее известные из которых — Ку-нуи-аке и Ку-каили-моку. Особый жрец нес на поле битвы изображение военного аумакуа своего правителя. Другие боги Ку отвечали за плодородие в дикой природе, покровительствовали многим профессиональным занятиям и колдовству. Устрашающие идолы, изображавшие Ку, делались из дерева охиа. Выбор дерева для идола и установка его в хеиау обязательно сопровождались принесением в жертву Ку человека. Голова идола была украшена перьями, спускавшимися ему на лицо. Считалось, что это перья мифических птиц Халулу и Киваа. Изображения Ку использовались в качестве оракула: в знак одобрения перья на голове божества поднимались.

Очень популярным среди гавайцев был Лоно, бог мирной жизни, дождей, плодородия, сельского хозяйства. Если семья не имела своего хеиау, в муа, мужском доме, обязательно была подвешена особая калебаса ипу-куааха, в которой лежали пища и корень кавы (наркотическое растение), предназначенные для Лоно. С именем Лоно связывалось ежегодное четырехмесячное празднество Макахики, начинавшееся после сбора основного урожая в середине октября. На все время Макахики накладывалось строжайшее табу на военные действия. При подготовке к празднеству изготовлялся так называемый Лоно-макуа, трех-четырехметровый шест с вырезанным на нем небольшим изображением Лоно и перекладиной в верхней части, к которой привязывались папоротник палаи, ожерелье из перьев, чучело птицы каупа и длинное полотнище белой тапы. Празднество начиналось с обрядового купания в ночь Хоака месяца Валеху[3], после которого люди надевали новые одежды. Затем процессия, несущая Лоно-макуа, отправлялась в обход острова по часовой стрелке. Процессия останавливалась в каждом аху-пуаа и собирала подношения (по существу — натуральный налог в пользу алии-нуи), которые заранее сносили к особому алтарю на берегу океана[4]. Эти «дары» были разнообразны: растительная пища, сушеная рыба, живые животные, тапа, циновки и т. п. Если даров оказывалось недостаточно, вся процессия оставалась в этом аху-пуаа, пока подношения не пополнялись. Правители аху-пуаа должны были кормить участников процессии и украшать Лоно-макуа новой тапой.

Когда обход острова завершался, алии-нуи в сопровождении группы телохранителей выходил в море, а при возвращении подвергался нападению вооруженного копьями отряда воинов. Это было испытанием маны алии-нуи. Если он получал ранения, значит святость покинула его, и верховный правитель нуждался в замене, он уже не мог достойно представлять на земле бога Лоно. По свидетельствам очевидцев, даже при последнем языческом короле Гавайев это испытание не было символическим. Камехамеха I с честью доказывал свои права на трон: от части копий он уклонялся, остальные ловил на лету.

После испытания вождя изображение Лоно отправляли в море и проводились определенные церемонии для снятия различных пищевых табу. Провозглашалось начало нового года, три первых месяца которого посвящались спортивным состязаниям, обрядовым пляскам хýла, играм и развлечениям.

Описанный обряд является театрализацией следующего мифа. Когда-то Лоно ради смертной девушки поселился на острове Гавайи в долине Ваи-пио, но в припадке ревности убил ее и как безумный бегал в тоске вокруг острова, вызывая всех на поединок. Вскоре Лоно покинул Гавайи, но обещал вернуться на плавучем острове, изобилующем пищей.

Эта легенда перекидывает мостик в новую историю Гавайев: когда к островам подошли корабли Дж. Кука, гавайцы единодушно решили, что возвращается Лоно, чьим именем они до сих пор зовут капитана Кука.

Джеймс Кук попал на Гавайи в разгар жестокой междоусобицы: три года воевали между собой Ка-хекили и Ка-лани-опуу, алии-нуи островов Мауи и Гавайи. Во многих битвах прославился своей отвагой Камехамеха, молодой вождь области Кохала, племянник Ка-лани-опуу. В 1782 году знаменитый прорицатель и поэт Ке-аулу-моку сочинил в его честь оду-пророчество «Haui ka Lani» («Благородные Небеса»), согласно которой Камехамеху ожидала судьба верховного владыки острова Гавайи. Пророчество начало сбываться в том же году: Камехамеха присоединил к своим владениям области Кона и Хамакуа. Позднее (в 1790 году) ему удается захватить остальную часть острова Гавайи, а еще через год — острова Мауи, Молокаи, Ланаи, Кахоолаве и Оаху. Но полное объединение Гавайского архипелага произошло лишь в 1810 году, когда верховную власть Камехамехи признал Кау-муа-лии, алии-нуи островов Кауаи и Ниихау.

Первый правитель Гавайского королевства был безусловно выдающейся личностью. Русские мореплаватели сравнивали его с Петром Великим, а западноевропейские называли Наполеоном Тихого океана. Не забывая гавайских традиций, он перенимал у европейцев все, что находил целесообразным. По свидетельству Ю. Ф. Лисянского, уже к 1804 году военный флот Камехамехи кроме сотен боевых каноэ-пелелеу насчитывал 21 шхуну водоизмещением от десяти до тридцати тонн, артиллерия состояла из 60 орудий.

К разного рода авантюристам европейского и североамериканского происхождения король относился очень подозрительно, хотя охотно принимал к себе на службу всякого, кто знал какое-нибудь ремесло. Иностранцы служили инструкторами в армии и на флоте, но командные посты занимали исключительно гавайцы, старые соратники Камехамехи, быстро освоившие новые методы ведения войны. К концу своего правления, к глубокому удивлению и неудовольствию иностранцев, король показал себя вполне просвещенным монархом: завел таможенные сборы и начал вести с Китаем самостоятельную торговлю сандаловым деревом.

Наследники Камехамехи недолго смогли противостоять натиску иностранцев. Вскоре после христианизации архипелага американцы начинают занимать прочные позиции в политической и экономической жизни королевства.

Тесные контакты с западным миром привели к одному важному положительному следствию. Уже в 1820-е годы миссионеры разрабатывают письменность и открывают первые школы. Гавайский язык становится официальным, на нем издаются законы, вершится суд, выпускаются периодические издания. Поскольку традиционное полинезийское общество быстро вестернизируется, судьбы культурного наследия предков начинают беспокоить новое всесторонне образованное поколение гавайской элиты. В этих условиях и возникла книга, представляемая теперь на суд советского читателя.

Для настоящего издания «Сказание о Лаиэ-и-ка-ваи» переводилось с английского перевода, выполненного М. У. Беквит. М. Беквит занималась изучением фольклора Гавайев, Ямайки, американских индейцев; в 30-х годах она была президентом Американского общества фольклористов. Кроме перевода «Сказания» ею опубликованы «Гавайские предания Кепелино» (1932 г.), «Гавайская мифология» (1943 г.), «Кумулипо, гавайская песнь творения» (1951 г.) и ряд других работ. Ее переводу «Сказания» предпослано обширное литературоведческое исследование, в значительной степени и до сих пор не утратившее своего значения. Сокращенный перевод этого предисловия М. Беквит приводится в Приложении I к нашему изданию.

Публикуемый русский перевод сверен с гавайским оригиналом «Сказания». При расхождениях между гавайским и английским текстами предпочтение отдавалось гавайскому. Поскольку версия, опубликованная Халеоле, представляет собой обработку народных преданий, имеющих давнюю историю, сочтено целесообразным указать в примечаниях все замеченные инновации, т. е. случаи упоминания Халеоле реалий, отсутствовавших в традиционном гавайском обществе, или использования им английских заимствований. Специально не оговаривается лишь употребление двух особенно частых заимствований: mare — «свадьба» и enemi — «враг».

В «Сказании» употребляется около 150 личных имен и географических названий. И у Халеоле, и у Беквит каждое имя собственное пишется слитно. В русском переводе они разделены дефисами в соответствии со смысловым членением, чтобы облегчить читателю их восприятие, например, вместо Ланаланануиаимакуа пишется Ланалана-нуи-аи-макуа. К сожалению, не все собственные имена легко интерпретируются. Главная причина этого — неоднозначность членения на составные элементы, усугубляющаяся несовершенством гавайской орфографии, в которой не обозначаются один из согласных (гортанный взрывной) и долгота гласных. Значения личных имен и топонимов приведены в соответствующих справочных разделах. Все непереведенные термины, встречающиеся в тексте, объясняются в Глоссарии. Географические названия, которые удалось отождествить с современными, отмечены на прилагаемой карте.

Тем, кто захочет подробнее познакомиться с историей и фольклором Гавайев, можно порекомендовать следующие книги на русском языке:

Беллвуд П. Покорение человеком Тихого океана. М., 1986.

Луомала К. Голос ветра. М., 1976.

Сказки и мифы Океании. М., 1970 (Гавайский фольклор — с. 500–560).

Стингл М. Очарованные Гавайи. М., 1983.

Те Ранги Хироа (П. Бак). Мореплаватели солнечного восхода. М., 1959.

Тумаркин Д. Д. Вторжение колонизаторов в «Край вечной весны». М., 1964.

Тумаркин Д. Д. Гавайский народ и американские колонизаторы. 1820–1865 гг. М., 1971.