"Ловушка на умников" - читать интересную книгу автора (Аверин Владимир)

Глава III Чумовая квартира

Выйдя из подъезда, Вадик свернул в палисадник и, скрываясь в тени высокого кустарника, пригнувшись, побежал по траве к контейнерам с мусором, возле которых стояла «Нива» Кристины. Оглядевшись по сторонам, он увидел дворника, поливающего из шланга цветочную клумбу, девочку с собачкой и старушку, которая выгуливала полуголого карапуза. Они были заняты своими делами и не смотрели в сторону палисадника. Убедившись, что никто не обращает на него внимания, Вадик раздвинул тугие ветви, вышел на асфальтированную площадку и сел на корточки между мусорным контейнером и белой «Нивой». Прямо перед ним в грязно-желтой луже блестела арбузная корка, слева от посторонних глаз его загораживал контейнер, а справа стоял автомобиль Кристины.

Приподняв штанину джинсов, Вадик вынул из носка шило с длинным стальным жалом, двумя руками сжал удобную ребристую рукоятку и приставил острие к гладкой поверхности между протектором и ободом. Приподнявшись на корточках, он перенес вес своего тела на руки и медленно вдавил стальное жало по самую рукоять в упругий скат.

Проткнув шину, он не без труда вытянул жало, завязшее в плотной автомобильной резине, — колесо спустилось в одно мгновение, автомобиль накренился влево, сплющив и придавив к асфальту сдутую шину. Сунув шило обратно в носок, Вадик посмотрел по сторонам и, никого не увидев поблизости, спокойно, не оглядываясь, вернулся в подъезд десятиэтажки и поднялся на второй этаж, где его у окна ждала Дина.

— Все в порядке? — спросила она, когда Вадик встал рядом. Ситников посмотрел на нее отсутствующим взглядом, словно не понимал, о чем она спрашивает.

— Что? — спросил он.

— Я спрашиваю: все нормально? Проколол шину? — громко прямо ему в ухо произнесла Дина.

— А… Да… Проколол, проколол, — рассеянно сказал Ситников.

— Какой-то ты странный. Волнуешься, что ли?

— Волнуюсь, — признался Вадик. — Вдруг у меня не получится? Вдруг Кристина не захочет менять колесо и поедет на телефонную станцию на такси? Что тогда?

— Сейчас узнаем, захочет она менять колесо или нет. — Дина приставила к губам указательный палец.

Наверху, в шахте лифта, открылись и закрылись двери, кабина поехала вниз и через несколько секунд остановилась на первом этаже. Двери лифта открылись, послышался цокот каблучков. Вадик посмотрел в окно и увидел, как из подъезда вышла высокая блондинка в легком летнем костюме и, беззаботно помахивая сумочкой из белой кожи, направилась к белой «Ниве».

— Вот она, — сказала Дина. — Кристина собственной персоной.

— Костюм у нее белый, сумочка белая, туфли белые. В таком прикиде менять колесо — последнее дело, — рассудил Вадик.

Кристина бодрой походкой подошла к своей машине, достала из сумочки ключи, но, заметив спущенное колесо, в сердцах хлопнула ладонью по крыше автомобиля. Взглянув на часы, она раздосадованно посмотрела по сторонам, поискав взглядом кого-нибудь, кто мог бы ей помочь. Никого поблизости не увидев, она открыла багажник и стала кончиками пальцев выискивать запасное колесо в пыльном хламе.

— Пора, — решительно сказал Вадик и посмотрел на Дину, как капитан, уходящий в опасное плавание.

— Давай, — велела Кирсанова.

Выйдя на улицу, Вадик с беспечным видом сунул руки в карманы широких джинсов и разболтанной походкой пошел по тротуару, с каждым шагом приближаясь к Кристине. Напротив белой «Нивы» Вадик остановился и стал с кривой снисходительной улыбкой наблюдать за неумелыми действиями Кристины, которая приподняла монтировку, недоуменно осмотрела ее со всех сторон, положила обратно на дно багажника, а затем с трагичным выражением лица засучила рукава, испачкав при этом белоснежные манжеты, и, склонившись над багажником, попыталась вытащить запасное колесо, которое застряло между домкратом и алюминиевой канистрой. После нескольких неудачных попыток Кристина выпрямилась и, раздраженная, с покрасневшим от злости лицом, посмотрела на Вадика. Выпятив нижнюю губу, она сдула со лба прядь волос и с вызовом сказала Ситникову:

— Вам не стыдно, молодой человек?! Вы смотрите, как я мучаюсь, и ухмыляетесь!

Вадик не сразу понял, что она обратилась именно к нему. Он даже оглянулся, чтобы посмотреть, нет ли кого-нибудь за его спиной.

— Не притворяйтесь, что не поняли меня! Я к вам обращаюсь! Да, да, к вам, к вам!

Вадику польстило, что такая красивая девушка обратилась к нему на «вы».

— Это я, что ли, молодой человек? — на всякий случай уточнил Вадик, потыкав себя пальцем в грудь.

— Вы, вы, — кивнула Кристина и вдруг дружелюбно улыбнулась. У нее была улыбка такой ослепительной белизны, что белая ткань ее костюма показалась Вадику блеклой. — Если вы не торопитесь, помогите мне, пожалуйста, поменять колесо. Вы не торопитесь? — спросила она.

— Вообще-то, я свободен, — сказал Вадик и не спеша подошел к багажнику.

— Мне кажется, сначала надо снять вон то колесо, — она указала испачканным пальцем на спущенный скат. — А потом прикрутить вот это, которое в багажнике, — сказала Кристина, брезгливо оттопырив мизинец в сторону пыльной «запаски».

— Разберемся, — сказал Вадик и, достав из багажника домкрат, стал устанавливать его под днищем машины, рядом со спущенным колесом. — Когда мой отец учил меня менять колеса, он говорил, что главное в этом деле — крепко закрутить гайки.

— Ах, как медленно, — капризно сказала Кристина и провела тыльной стороной испачканного запястья по лбу, отчего на нем появилась широкая полоска пыли— Нельзя ли побыстрее?

— Можно, но я этого делать не буду, — упрямо заявил Вадик, медленно качая рычаг домкрата. — Мой отец учил меня делать все аккуратно и медленно. Если я начну торопиться, то обязательно сделаю какую-нибудь ошибку, а это очень опасно. Ведь когда ставишь колесо, любая ошибка может привести к автокатастрофе. — Приподняв автомобиль, Вадик снял спущенное колесо, подкатил его к багажнику, затем установил «запаску» на шасси и крепко закрутил гайки. — Все. Готово.

— Огромное вам спасибо. Я сама никогда бы не справилась с этой железякой, — обрадовалась Кристина и полезла в сумочку, чтобы достать деньги и заплатить Вадику за работу.

Положив домкрат на место, Ситников захлопнул багажник и, показав Кристине свои испачканные руки, сказал:

— Мне не нужны ваши деньги. Мой отец учил меня деньги за помощь не брать. Помогают даром, иначе это не помощь, а извлечение выгоды из чужого несчастья. Вы бы лучше пригласили меня в свою квартиру, чтобы я помыл руки.

Кристина заколебалась. Она взглянула на часы, потом на Вадика. Затем снова перевела взгляд на свои часы и задумалась, вероятно, подсчитывая, сколько времени это у нее отнимет.

— Вообще-то, я не настаиваю. — Вадик с безразличием пожал плечами. — Если вы очень торопитесь, то я как-нибудь обойдусь и без вашей воды. Я могу и в луже руки вымыть, мне это по барабану. Просто я подумал, что вам тоже надо умыться. У вас есть зеркало?

— Что-то не так? — забеспокоилась Кристина, торопливо вынула из сумочки пудреницу с зеркальцем, раскрыла ее и посмотрела на свое отражение. — О, боже… — Она подушечками пальцев провела по испачканному лбу и заметила пятна пыли на Манжетах. — Ну вот, вдобавок ко всему и пиджак испачкала. Ладно, идемте, — сказала она и, закрыв машину на ключ, решительно направилась к подъезду.

Когда они поднимались в лифте на последний этаж, Кристина не проронила ни слова. Она о чем-то сосредоточенно думала, от этого У нее на лбу появились морщины. Вадик искоса поглядывал на нее и гадал о том, что случилось с Пузырем, когда он уронил свой торт перед квартирой этой загадочной девушки, от которой пахло дорогими французскими духами.

Кристина вышла из лифта первой и, подойдя к двери, один за другим открыла два замка. Пока она орудовала ключами, Вадик стоял на жирном пятне и, переминаясь с ноги на ногу, топтался от волнения. Он сильно струсил. «Вдруг она догадалась, что я друг Пузыря? — думал он. — Сейчас впустит меня в квартиру, закроет дверь, и окажется, что в. квартире находится воровская „малина“, а Кристина руководит бандой, как Сонька Золотая Ручка». Как ни старался Вадик, но так и не смог представить себе, что Кристина могла сделать с Пузырем. И эта неизвестность очень пугала.

А Кристина была поглощена своими мыслями и на какое-то время совсем забыла о Вадике. Войдя в прихожую, она хотела по рассеянности закрыть дверь прямо у него перед носом, но, опомнившись, покачала головой и, перейдя на «ты», сказала, оправдываясь:

— Извини, думаю совсем о другом… А зачем вернулась — совсем забыла. Заходи, — она махнула рукой в глубину коридора, объяснив: — Ванная там. Если хочешь пить — газировка в холодильнике.

— Очень хочу, — признался Ситников и услышал, как в гостиной зазвонил телефон.

— Но сначала вымой руки, — строго велела Кристина, уходя в комнату.

«Как бы не так. Руки я всегда успею помыть, — рассуждал Вадик, направляясь в кухню, — а вот следы преступления найти гораздо сложнее. Грязные руки — это лабуда, главное — улики». Он быстро осмотрел навесные шкафчики, заглянул в холодильник и даже в духовку залез, но ничего подозрительного не обнаружил. А когда открыл дверцу под раковиной, то увидел в мусорном ведре сломанную коробку из-под шоколадно-ванильного торта и раздавленные куски бисквита вперемешку с разноцветным растаявшим кремом.

«Что и требовалось доказать», — подумал Вадик, закрыл дверцу и направился в прихожую, чтобы оттуда заглянуть в комнаты и подслушать телефонный разговор Кристины. Еще несколько минут назад Ситников все-таки сомневался в том, что Пузырь исчез именно благодаря Кристине. Ведь торт выпал из рук Пузыренко на лестничной площадке, а не в самой квартире, значит, тот, кто вселил ужас в Пузыря, совсем не обязательно жил в семьдесят пятой квартире. Сомнения рассеялись, когда Ситников увидел в мусорном ведре сломанную коробку из-под торта.

Вадик стоял в коридоре и прислушивался к голосу Кристины, которая объясняла кому-то по телефону, что уезжает, но скоро вернется:

— Мне позвонили с телефонной станции и попросили приехать… Ничего серьезного, просто недоразумение. Вернусь через час, максимум — через полтора.

Вот тут-то у Вадика и появилось неодолимое искушение остаться в квартире и тщательно обыскать ее, пользуясь отсутствием Кристины. Торт в мусорном ведре лишь доказывал причастность Кристины к исчезновению Пузыря, но, для того чтобы найти его самого, требовались более основательные улики, которые могли вывести хотя бы на его след.

Прямо над головой Ситникова находились антресоли, тянувшиеся под потолком от прихожей до кухни. Дверцы были приоткрыты; Вадик, встав на цыпочки и вытянув шею, заглянул, насколько хватало глаз, в глубину антресолей и сделал вывод, что они пусты. Он приоткрыл входную дверь таким образом, чтобы до нее можно было дотянуться, высунувшись из антресолей. Сердце Вадика колотилось.

Стараясь не шуметь, он подпрыгнул, ухватился за нижний край антресолей, подтянулся и влез в темное прохладное вместилище, своей формой напоминающее огромный школьный пенал. Целиком забравшись на антресоли, где не было ничего, кроме старых деревянных лыж, Вадик развернулся и лег головой к прихожей, а ногами к кухне. Затем он высунул голову наружу и крикнул Кристине:

— Я ухожу! До свидания!

После этого он, вытянув руку, дотянулся до двери и толкнул ее к косяку — тяжелая стальная дверь медленно сдвинулась с места и захлопнулась. Как только язычок замка щелкнул, попав в паз, Вадик скрылся в антресолях, закрыл за собой дверцы и в следующий момент услышал голос Кристины, донесшийся из гостиной.

— Спасибо, молодой человек! — крикнула она и вышла в прихожую, чтобы закрыть дверь на замок.

При этом она продолжала говорить по телефону, и Вадику удалось расслышать несколько фраз:

— Как ты мог его упустить? Я знаю, что ему четырнадцать лет, но все равно он еще ребенок!.. Если он попадет в милицию и во всем признается — мы пропали! Ты должен найти его во что бы то ни стало!.. Нет, без Петра я никуда не поеду! Ты ведь сам прекрасно понимаешь, что без Петра мы не можем уехать, — категорично заявила Кристина и ушла обратно в комнату — из-за этого Вадик не услышал окончания разговора.

Ситников лежал в темноте антресолей, боясь пошевелиться и нечаянным стуком коленей или локтей привлечь внимание девушки. Никогда еще время не тянулось так медленно. Он лежал и думал о том, как быстренько обыщет квартиру, выйдет на след Пузыря и вскорости найдет своего толстого друга, который пропал по его вине. И вдруг его сердце сжалось от страшной мысли: что, если дверные замки открываются изнутри только ключом, так же как и снаружи? В свое время Вадик не обратил на это внимания, и теперь его бросило в дрожь при одной мысли об этом. Ведь тогда он не сможет самостоятельно открыть замки и выйти из квартиры. «Точно! Дверь не могли открыть изнутри, поэтому и сбросили пятисотку с просьбой о помощи! Я-то думал, что замки просто заклинило, а на самом деле они с обеих сторон открываются и запираются ключами! — догадался Вадик и почувствовал, как по спине пробежали мурашки. — Ох, какой же я лох! — досадливо поморщился Вадик. — Самый настоящий дурень! Надо же было так лажануться! И почему я, пень дубовый, не посмотрел на замки, перед тем как лезть в этот дурацкий ящик! — мысленно ругал себя Вадик и соображал, как выйти из этой сложной ситуации: — Я могу вылезти из антресолей, прикинуться дурачком и попросить Кристину снова открыть дверь: мол, с раннего детства такой забывчивый, поэтому пять минут назад, когда дверь была открыта, я забыл выйти из квартиры. Кристина, само собой, примет меня за главного дебила нашего города и постарается побыстрее выпроводить из квартиры. В этом случае я окажусь на улице и ничего не узнаю о Пузыре. Есть другой вариант: подождать, когда Кристина уйдет, обыскать квартиру, а потом действовать по обстоятельствам».

Пока Ситников соображал, как ему поступить, Кристина поговорила по телефону, вымыла руки, достала из гардероба чистый пиджак и, скрипнув дверцей шкафа и оставив после себя аромат дорогих французских духов, вышла из квартиры. Этот запах залетел в щели антресолей.

«Когда Кристина открыла дверь, появился сквозняк, — подумал Вадик. — Значит, в квартире открыта лоджия или окно. Если открыта лоджия, то через пожарные люки можно спуститься на восьмой этаж, на лоджию Динки Кирсановой. И все дела! Нет ничего проще! — думал Вадик, слезая с антресолей. — Нет, все-таки я настоящий чайник. Прав Пузырь, когда говорит, что у меня вместо головы — тыква. Я сначала волнуюсь и дергаюсь, а потом соображаю и нахожу выход. А надо бы все наоборот».

Ситников первым делом убедился, что замки, как он и предполагал, открываются изнутри ключами. Затем он прошел в гостиную и посмотрел на лоджию. Это была самая что ни на есть обычная лоджия, похожая на миллионы других лоджий, но с одним важным и неожиданным для Вадика отличием — дверь была прибита к косяку толстыми длинными гвоздями с крупными стальными шляпками. В таком же состоянии оказались окна во всех трех комнатах и в кухне. Кто-то крепко-накрепко заколотил дверь балкона и оконные рамы, чтобы их нельзя было открыть, не выдернув гвозди, — а сделать это без плотницких инструментов было практически невозможно. Свежий воздух попадал в квартиру через открытую форточку, в проеме которой был установлен вентилятор. Вероятно, пришлось просунуть руку между лопастями вентилятора, чтобы сбросить пятьсот рублей на улицу.

«Чумовая квартира, — сделал вывод Вадик. — Пришел сюда за разгадкой, а нашел новые загадки. Зачем, интересно знать, заколошматили все двери и окна, ведь если очень надо, то можно разбить окно и через лоджию смотаться отсюда? Зачем понадобилось бросать на улицу пятисотку, если можно разбабахать окно и орать до посинения, звать на помощь? Наверное, тот, кто сбросил пятисотку, не хотел поднимать шума, не хотел, чтобы на этот шум приехала милиция, ведь недаром же он написал на купюре: „Вызовите Службу спасения“. Скорее всего, он по каким-то причинам не хотел связываться с милицией. Во всяком случае, другого объяснения у меня нет».

Вадик быстро осмотрел комнаты, но следов Пузыря не обнаружил. Мебели в квартире было немного, и, скорее всего, шкаф, тумбочка, диван, несколько стульев и письменный стол принадлежали хозяевам квартиры, у которых Кристина снимала эту жилплощадь. Вадик сделал такой вывод после того, как нашел в верхнем ящике письменного стола школьную тетрадь и прочитал на обложке фамилию своей недавней одноклассницы Ирки Медведевой. В том же ящике он обнаружил блокнот, первый лист которого был исписан столбиками цифр. Вадик решил, что блокнот тоже принадлежит Ирке, но на всякий случай вырвал листок с записями, чтобы показать его Дине. Положив блокнот на прежнее место, он задвинул ящик и подошел к телефону, чтобы позвонить Кирсановой. Это был обычный радиотелефон с памятью на несколько номеров, точно такой стоял у Вадика в комнате. Трубка лежала на аппарате, и это удивило Вадика. «Значит, телефон работает, — подумал он, поднял трубку и услышал длинный гудок. — Странно. Зачем понадобилось бросать на улицу пятисотку, если можно было вызвать спасателей по телефону? — задумался Вадик и объяснил это так: — Наверное, когда Кристина запирала неизвестного пленника в этой прикольной квартире, она трубку забирала с собой».

Вадик позвонил Кирсановой.

— Динка, это я, — сказал он. — Я звоню из семьдесят пятой квартиры.

— Ты все еще там? — удивилась Дина. — Как тебе это удалось? Ведь Кристина давно вышла из подъезда. Я сама видела, как она села в свою «Ниву» и уехала.

— Я тебе потом расскажу, как я тут остался, а сейчас мне надо отсюда выбраться. Ключа от двери у меня нет, поэтому придется лезть через лоджию.

— Это опасно?

— Это смертельно опасно, — пошутил Вадик. — Я открою люк, спущусь по лестнице и окажусь на твоей лоджии. Я позвонил просто, чтобы предупредить: если увидишь человека за стеклом, не пугайся и не вздумай швырять в него сковородки, потому что этим человеком буду я.