Глава 23

Все-таки ничто не успокаивает так, как огонь — живой, согревающий и душу и тело. Скрестив ноги, я сидела на кровати, попивая дымящийся морс из клюквенного варенья. На столе стояли плошка с квашеной капустой и миска с солеными огурцами. В глову пришла мысль о том, что жизнь хороша…, если не принимать во внимание присутствие целого ряда "но". Дрова весело потрескивали в печи, на которой закипал, помятый в неизвестно каких боях, чайник с талой водой. Ни один изнеженный роскошью вампир не сумел бы так быстро затопить печь, имея в наличии лишь несколько чурок, колун и частично отсыревшие спички, найденные в старой фуфайке, висевшей в затянутом паутиной предбаннике.

Да, оказалось, что в этом забытом Богом месте есть баня. И колодец. Последний, к сожалению, был засыпан всякой гадостью. Короче, там была не вода, а протухшие помои. Так что предпочтение было отдано талой воде.

После того, как разобралась с печкой, я нашла погреб. В нем обнаружилась банка с квашеной капустой и еще две — с солеными огурцами и клюквенным вареньем, оставшиеся из запасов прежнего рачительного хозяина.

А что еще надо беременной женщине, мучающейся токсикозом?

Я прошлепала босиком к столу, схватила огурец и вернулась обратно. Мне повезло, что это добро не испортилось.

Вдруг послышался характерный шум подъезжающего автомобиля. Принесла нелегкая! Я бы вполне продержалась еще пару дней. А то и больше, лишь бы не видеть эту самодовольную рожу.

Не меняя позы, я мысленно погрузилась в свой внутренний мир, пытаясь обнаружить там завалявшийся актерский талант. Увы! Во мне ничего не шевельнулось.

Так. Как там говорится? Чтобы правдоподобно соврать, надо самой поверить в то, что врешь. Ну, может, не совсем так, но от перестановки слагаемых суть не меняется.

Начнем: " Мне нравится Вацлав. Вацлав мне нравится. Он такой душка!" — склоняла я на разные лады, вслушиваясь в скрип снега и хлопанье дверей.

Дверь в комнату осторожно открылась, как будто посетитель не верил в то, что она не заперта.

Вацлав прислонился к косяку, задумчиво глядя на меня, хрустящую огурцом. Я с серьезным видом смотрела в ответ, понимая, что эмоции у меня должны быть самые радужные. Не смотря на его показное спокойствие, чувствовались, исходящие от напряженного тела вампира волны растерянности.

Глупо улыбнувшись, я продемонстрировала ему погрызенный овощ.

— А я волшебница. Ты не знал?

Все так же безмолвно, Вацлав прошел в комнату и присел на краешек кровати.

— Ты полна сюрпризов.

— А ты это только сейчас понял?

"Ты мне нравишься. Ты такой обаятельный!" — верещало мое либидо, подыгрывая задуманному плану. Я приняла стратегически более удобную позу, то есть села пособлазнительней, и захлопала ресницами.

Вацлав медленно протянул руку и заправил прядь моих растрепанных волос за ухо. Похоже, он боится меня такую…

В любом случае, немного смущения мне не помешает.

— Меня настораживает резкая перемена в твоем настроении.

— Ну, почему? — лукаво спросила я. — Разве девушка не может позволить покапризничать? А если серьезно, — добавила я, преданно глядя в серебряные глаза, — ты повел себя, как настоящий мужчина, добиваясь меня. Да, я разозлилась, особенно когда ты меня укусил. Еще и гадости о моем ребенке говорил.

И погладила себя по животу.

— В чем виноват беззащитный малыш? А знаешь, — подумалось, что смена темы тут будет к месту, как и движение навстречу вампиру, — когда ты ушел, мне стало так пусто и одиноко.

В этот момент я активно транслировала вампиру эмоции, которые реально ощущала, тоскуя по Валентину.

Он попытался прикоснуться к моим губам. Пришлось отклониться, продолжая игру:

— Но ты же вернулся. И раньше, чем собирался.

Вацлав скривился:

— Барский сбежал.

— Что? — потребовалось огромное усилие воли, чтобы не дать расцвести в груди надежде.

Он, обхватив руками шею, приблизил губы к моему уху.

— Из-за этого я и вернулся. Тебе лучше сейчас находиться под охраной. Он оказался сильнее, чем мы думали, — вампир шептал, прочерчивая губами дорожку по беззащитной шее. По моему телу бегали мурашки, но нельзя было позволить отвращению занять лидирующую позицию в калейдоскопе чувств.

— Я решил использовать ребенка, как гарант его хорошего поведения. И твоего, разумеется, тоже.

Я недовольно нахмурилась:

— Тебе не кажется, что ты гораздо эффективнее добьешься моего расположения, если отдашь ребенка отцу?

Он изумленно уставился на меня:

— Ты согласишься расстаться с ребенком?

— Почему бы и нет, — я раздраженно передернула плечами, позволив на секунду прорваться истинным чувствам. — Уверена, Валентин будет хорошим отцом.

— Как же он сможет жить без тебя? — Вацлав подозрительно прищурился.

— Что-то мне не верится в эти байки. Он не сможет бросить ребенка. Для оборотней дети важней женщин.

Он в задумчивости потер подбородок.

— Может, ты и права… Ты необыкновенная.

Он прижался к моим губам. Пришлось принудить тело расслабиться и вспомнить поцелуи Валентина. Видимо, подействовало, потому что вампир тяжело задышал, стискивая мои плечи в объятиях.

С трудом оттолкнув его, я изо всех сил сдерживала желание вытереть губы.

— Вацлав, — начала я задушевным тоном, — ясно, что ждать тебе уже надоело, но подожди еще немного. Как порядочная девушка, я не могу так быстро променять одного мужчину на другого, мне нужно время, чтобы привыкнуть.

Дрожа (как же его корежит!), он прижался лбом к моему лбу.

— К тому же, есть очень хочется, — можно позволить себе и покапризничать. — Видеть больше не могу эти огурцы и квашеную капусту.

Вампир рассмеялся в ответ на мою непосредственность.

— Хорошо, по дороге домой заедем в какой-нибудь ресторанчик.

Меня передернуло при слове "домой", но на губах появилась смущенная улыбка.

— Мне даже идти не в чем, — махнула я рукой, на стоящие возле печки мокрые кроссовки, рядом с которыми примостились носки.

— Значит, сначала — в магазин за одеждой.

Он подхватил меня на руки и понес к машине.

— Зачем ты завез меня в этот лес? — вопрос вырвался сам собой. Сколько можно таращиться на унылый пейзаж: бесконечные сосны, перемежающиеся куцыми елками, — и все это в обрамлении посеревшего снега? Мне казалась бесконечной дорога из этой Тьмутаракани.

Вампир усмехнулся:

— Просто хотелось побыть с тобой наедине. Обычно женщины любят такую обстановку.

Моему удивлению не было предела. Даже претворяться не пришлось. Откуда он вылез? С кладбища? Можно, конечно, предположить, что пресыщенным роскошной жизнью вампиршам по душе такая экзотика, но мне за что все это? Или он мечтал, что мы проведем несколько незабываемых дней в постели? Мне даже известно, как называют женщин, прыгающих в постель к первому встречному — поперечному. И, обычно, замуж их не зовут.

И что, вампирши так и поступают? А как же конфетно-букетный период? Ведь он может у них спокойно растянуться лет, эдак, на сто — двести. Нет, этому Вацлаву точно пора мозги вправлять.

— Поэтому, наверное, ты оставил меня там… наедине с собой? — вампир заметно смутился и сделал вид, что внимательно следит за дорогой.

— А это, — он заметно насторожился после такой эффектной паузы, — уморение голодом?! Это что, оригинальный способ ухаживания? И еще. Я, конечно, понимаю, что должна быть безумно счастлива, что ты не оставил на веки вечные гнить мой окоченевший от голода и холода труп. Но все-таки мог хотя бы букетик ромашек принести!

Я сделала интересное, с научной точки зрения, открытие — вампиры умеют краснеть! Аки маков цвет.

На фоне малиновых ушей и щек, его светлые волосы казались еще белее. Ну, прям, девица на выданье! И не скажешь, что злобный кровосос и погубитель детей (еще не рожденных, заметьте). Это уж не говоря о том, что меня горемычную похитил. Что, отнюдь, не самое худшее. Так, держим негативные эмоции под контролем! Представляем, как Валентин изувечит этого донжуана недоделанного, когда все закончится. Да я еще добавлю.

А пока можно позволить себе поиздеваться над ним доступными способами.

— И каково девушке, которая два дня голодала, видеть перед собой сытого (ведь сытого же?) вампира, — Вацлав окончательно погрузился в угрюмое молчание, вцепившись в руль. Ничего, пуст знает, что характер у меня не сахар. Глядишь, сам сбежит или меня выгонит. А я еще и поупераюсь в воспитательных целях.

Стоит ли говорить, что после этого разговора был мне и ресторан со свечами, и цветы, и шампанское с конфетами (впервые пила его в одиночку), и сдувание пылинок. И вообще никаких приставаний!

Только вот ни конфеты, ни цветы меня не устаивали. Я всеми доступными средствами развивала в кровопийце чувство неполноценности. Почему-то теперь, когда мне стало ясно, как им управлять, страх пропал. Почти.

Валентин.

— Где эта тварь? — испугавшись грозного рыка, с крыши дома вспорхнуло несколько птиц.

— Ну, подожди же, Валентин, — едва успев закрыть машину, Ирина бежала за обезумевшим патроном. — Давай, для начала, хотя бы раны твои перевяжем…

Они едва не столкнулись, когда упрямый оборотень резко обернулся.

— Ты понимаешь, что она там одна? Может, уже и не надеется, что мы ее спасем, — он отдернул руки, когда понял, что трясет Ирину, как грушу. — Сейчас же веди к нему. Или мне самому поискать?

Она раздраженно всплеснула руками и пошла вперед, показывая дорогу.

Он еще не был в этом доме, хотя тот принадлежал ему, как вожаку стаи. Дом, как и многие другие, построенные недавно, стоял на охраняемой родовой территории оборотней. Жаль, что погибшие воины так и не увидели нового пристанища.

Внутри еще витал запах краски и дерева. Комнаты были обставлены новой мебелью. Валентин не скупился, оплачивая расходы, предвкушая, как приведет сюда Лару.

Но сейчас не было никакого желания рассматривать долгожданное жилье. У Барского была иная цель.

Он шагал через две ступеньки, когда поднимался на второй этаж, подгоняя Ирину. Из-за бурлившего в крови адреналина, боль от ран почти не беспокоила.

Ирина с недовольным видом зашла в комнату и сдернула покрывало с большой клетки. В ней, прижавшись спиной к прутьям, сидел потрепанный гаарг.

— Вот, — женщина рассержено стукнула по клетке, отчего "птаха" подпрыгнула. — Кто бы мог подумать, что мелкие, пакостные, но, в целом, безобидные создания смогут вытащить из подземного города взрослого человека?! А этот еще и денег вымогать прилетел. Ну, я ему показала кузькину мать! Он мне все рассказал, причем совершенно бесплатно.

Как бы в подтверждение ее слов, гаарг накрыл голову дрожащим крылом. Поневоле, глядя на такое, станет птичку жалко, если только от нее не зависит благополучие любимой женщины.

— Ну, — наклонился к нему Валентин, показав зубастый оскал волка, — и как вы ее вынесли.

— Через то отверстие, которым сами пользуемся, — запищал пленник.

— И что же, она не сопротивлялась, не звала на помощь, — вкрадчиво интересовался оборотень.

— А мы ее головой об стену стукнули… Ой, не надо! Не надо! У меня жена, дети, — заголосил гаарг при виде огромного кулака.

— Куда вы ее отнесли? — пытаясь взять себя в руки, Барский тяжело дышал. Ирине было страшно смотреть на него такого.

— Ее вампир прямо на трасе забрал. Положил в машину и уехал. Видно, у них с нашим принцем все заранее уговорено было.

— Так, — Валентин напряженно думал, расхаживая по комнате. — Ты прилетел сюда бабки сшибить. Кто еще из ваших в этом участвовал?

— Никто, — пробурчал гаарг. — Я же говорю: у меня жена, дети. Мне их кормить нужно. Ваш брат ведь задарма не накормит! А мы не вороны какие-нибудь, что бы помоями питаться.

Ирина скептически глянула на него, как бы говоря, что гаарги ничем не лучше ворон, а, по ее мнению, хуже. Те хоть не разговаривают и людей не воруют.

— Как будто, вы даром что-нибудь делаете? — фыркнул Валентин. — Твари продажные.

Гаарг хотел оскорбиться, но передумал.

— Значит так, — наконец, решил Барский. — Он наверняка держит ее в бывшей резиденции князя. Нужно действовать решительно и быстро.

— Валентин, — мягко окликнула Ирина.

— Я беру с собой всю оперативную группу. Тем более, что Вацлав этого не ожидает.

— Валентин, нельзя так рисковать. Она беременна.

— Что-о-о?! — воскликнули одновременно Барский и гаарг.

Первый схватился за голову, последний невнятно забормотал:

— Если бы мы знали?.. Если бы мы только знали?.. Потомство — это святое. Гаарги никогда не обидят ребенка, — пернатое существо почти плакало от обиды за своих и, внезапно, плюхнулось на четыре конечности. — Я вам до конца жизни служить буду! Совершенно бескорыстно. Чтобы вину искупить.

И, напоследок, гаарг стукнулся головой о дно клетки.