Глава 8

Сознание медленно возвращалось. Возвращалось вкупе с болью — пульсирующий жар, расходящийся волнами из поврежденных мест на руке и шее, и с меньшими обжигающе болезненными всполохами в запястьях и лодыжках.

Меня окружал шум. Мое сердце учащенно колотилось, вызывая боль в груди. Сквозь оглушительное сердцебиение доносилась пульсация басов ритмичной мелодии, которая, казалось, сотрясает металл подо мной, смешиваясь с более глубоким, хриплым ревом двигателя.

До меня донесся смех — грудной, громкий и мужской. Наряду с ним запахло мускусом, мятой и тлением. Ко всей этой мешанине приплетался металлический привкус крови. Крови, что, свернувшись, засохла на рукаве моего пальто.

Я приоткрыла глаза. Кромешная тьма, не видно ни зги. Я моргнула и поняла, что тьма искусственная — меня укрывало какое-то покрывало. Сквозь швы на материале просачивался свет, указывая, что наступил день. Я гадала, был ли это тот же день, в который я потеряла сознание, или другой.

Сквозь шум вновь донесся смех, а сквозь закрывающее меня покрывало, воняющее прогорклым мускусом, я уловила запах алкоголя. Надеюсь, это означало, что мои похитители выпивали, а не то, что это просто еще один запах, исходящий от покрывала. Если мужчины были пьяны, шансы сбежать возрастали.

Я слегка пошевелилась, стараясь ослабить боль в руке. Загремели цепи, задевая о металлический настил подо мной. Вокруг все стихло, шум прекратился и я замерла.

— Она приходит в себя? — раздался грудной, гортанный голос.

Несколько тягостных секунд тишины, а затем раздался другой голос:

— Не-е, я же тебе говорю, они накачали ее такой дозой амфетамина, что хватило бы свалить слона. Она не очухается еще как минимум сутки. — Второй голос был полной противоположностью первого.

Вновь воцарила тишина. Заслушавшись гулом шин, я, через некоторое время, задремала. Спустя какое-то время меня разбудило хлопанье дверей.

Гул шин о дорожное покрытие прекратился. Как и хриплый рев двигателя машины. Резкий запах обоих мужчин отчасти выветрился, и до меня лишь доносилось дыхание одного из них.

Возможно это единственный шанс для побега. Я приопустила щиты и прощупала мысли мужчины, оставшегося в фургоне. В отличие от охранников «Монеиша», этот мужчина был защищен от психического вторжения.

Я чертыхнулась себе под нос. Данное обстоятельство значительно затрудняло побег. Мой единственный шанс — под каким-то предлогом привлечь внимания мужика и заманить его в заднюю часть фургона, чтобы он приблизился ко мне.

А лучший способ привлечь мужское внимание, это?.. Сверкнуть обнаженной грудь, конечно же.

Я пошевелила рукой. Вновь раздалось бряцанье металла о металл. Очевидно, я была прикована цепью, и если жжение на моих запястьях и лодыжках чего-то стоило, то эти цепи были серебряными. И думать нечего, чтобы перекинуться в волчью форму, пока не избавлюсь от них.

Мужчина в передней части фургона заворочался. Я лежала не шелохнувшись, замерев в ожидании, пока скрип сиденья не указал, что он вернулся к тому, чем занимался до этого. Медленно, с большой осторожностью, я расстегнула пуговицы на пальто, а затем задрала свитер повыше. Как только показалась моя грудь, я немного приоткрыла зловонное покрывало и перевернулась на спину. Глаза закрыты, дыхание ровное — я прикидывалась, что все еще нахожусь под кайфом.

Сиденье скрипнуло вновь, затем раздался судорожный вдох. Вокруг меня заклубилось желание, неистовое и требовательное, как у любого волка.

В течение нескольких секунд ничего не происходило. Затем фургон накренился — мужчина начал пробираться в заднюю часть машины, ко мне. Запах мяты и мертвечины стал таким сильным, что у меня засвербело в носу. Только с этими запахами, еще пришло и ощущение чего-то неправильного, ненормального… Этот мужчина не был человеком, не был волком, и он не был даже оборотнем или вампиром. Он был чем-то другим, с чем я никогда прежде не сталкивалась.

И чем бы он ни был, он умирал.

Его тепло обволакивало, ласкало мне кожу, дыхание было прерывистым, а запах желания столь резким, что разжег в моей крови лунную лихорадку.

Он остановился. Я приоткрыла глаз, подсматривая, как он подбирается ко мне. Его глаза были мутно-коричневого цвета, в них читался неистовый голод. Вокруг его шеи был тонкий обрывок проволоки — защита от психогенного вторжения. Сорвать эту штуковину и его разум станет моим.

Его пальцы очертили контур моей груди — горячее и какие-то гадкое, вызывающее отвращение прикосновение. К горлу подступила желчь, но я пересилила себя и не отодвинуться от него подальше. Мужчина улыбнулся, обнажив зубы, заостренные, как у любого вампира, но гнилые и имеющие черный окрас.

По истечению секунды до меня дошло, что эти зубы удлиняются. Он собирается кормиться… на моей груди.

Я рванула вверх и со всей силы нанесла ему удар ребром ладони по трахее. Он издал булькающий звук и выкатил глаза, тщетно силясь сделать вдох.

Не дав ему времени опомниться и нанести ответный удар, я сорвала проволоку с шеи мужчины, при этом едва не удушив его. После чего опустила щиты и затопила его разум, быстро захватив над ним контроль.

Я оттолкнула его к стене фургона. Раненую руку обожгла боль, а на лбу выступил пот. Руки ослабли, и мне пришлось их опустить. Издавая неприятный звук, забряцали цепи под аккомпанемент жесткого дыхания незнакомца.

Используя здоровую руку и не обращая внимания на возрастающую боль, я схватила его за лицо и заставила посмотреть на меня.

— Куда ушел второй мужик?

Его голос был плоским и безжизненным, как и глаза, когда он ответил:

— В туалет.

Итак, в лучшем случае, у меня было где-то около пяти минут.

— Где ключи от цепей?

— У него.

Я тихо матюгнулась.

— Где мы находимся?

— На придорожной площадке для остановки машин, неподалеку от Сеймур[26].

Примерно, где-то в сорока пяти милях от Мельбурна. Очевидно, слоновьей дозы амфетамина маловато для моего организма, потому что я проспала чуть меньше часа.

— Где ключи от фургона?

— В зажиганье.

— Двигай на пассажирское сиденье.

Он повиновался. Я смахнула пот с глаз, осознавая, что не смогу слишком долго удерживать его под контролем — нарастающая пульсирующая боль в глазницах не позволит мне этого сделать.

Я сбросила покрывало и посмотрела на цепи, определенно серебряные, а не металлические, но к счастью они не были прикованы к фургону. Похитители хотели ограничить мои движения, но не ожидали, что я очнусь, прежде чем они доедут до места назначения. Я одернула свитер и, перебравшись в переднею часть фургона, завела двигатель.

— Куда вы меня везли?

— В Геновев, затем в Либраска.

Первое название мне было знакомо, я где-то уже слышала его раньше. Но сейчас, у меня не было времени на воспоминания или дальнейшие расспросы. Необходимо было уносить ноги, пока не появился второй мужик, поскольку я сильно сомневалась, что у меня хватит сил справиться с ними обоими.

— Если у тебя есть телефон — отдай его мне.

Мужчина отдал сотовый.

— А у того мужика, что отошел в туалет, есть мобильник?

Он кивнул.

Я тихо чертыхнулась. В ту же минуту, как я угоню этот фургон, он позвонит своим главарям, чтобы сообщить об этом факте. И я не в силах предотвратить это. Мой ментальный контроль был на пределе, я не собиралась торчать здесь только для того, чтобы вывести из игры второй телефон. Оно того не стоило, риск был слишком велик.

— Вылезай и иди в туалет.

Мужчина вновь повиновался. Я перегнулась через пассажирское сиденье и заблокировала дверь, после чего сдала задом и развернула фургон, взвизгнув шинами на асфальте. Краем глаза я увидела, как кто-то выскочил из мужского туалета со спущенными до колен штанами.

Мрачно улыбнувшись, я выжала сцепление и, набрав скорость, поспешила прочь. Контроль, что я имела над вторым мужчиной, был утерян. От столь резкой перемены, меня поразила боль, острая, как осколок стекла. Я кинула взгляд в зеркало заднего вида и сквозь пелену слез увидела, что за мной гонится второй мужчина. Он очень быстро бежал. Шустрый вампир.

Я выдавила газ до отказа. Старый фургон завибрировал и начал набирать скорость, выпуская облака выхлопного газа в сторону остановочной площадки, от которой я спешила прочь, направляясь к автомагистрали «Дорога Хьюма»[27] с ее размеренным движением.

Быстрый взгляд в зеркало дал мне понять, что второй охранник почти догнал фургон, и вскоре сможет открыть заднюю дверь. Я не думала, что смогу еще больше увеличить скорость фургона, поэтому, выбрала меньшее из двух зол: резко перестроилась в левый ряд и, пересечя разметку и обогнав впереди идущую машину, ударила по тормозам. Позади меня раздался визг шин. Подняв глаза, я успела увидеть, как потерявший управление «форд» отбросило боком на кузов моего фургона, от толчка машину швырануло вперед. Я изо всех сил пыталась выровнять машину, но фургон пошел юзом, сбив преследователя и перебросив его через капот. Он приземлился на разметку разделительной полосы и не двигался.

Я поспешила вперед. Я убежала. Теперь мне необходимо было вернуться к брату. Ясно было одно — я не могу этого сделать на фургоне. Потому что он слишком перегрелся из-за аварии, и потому что вне всяких сомнений о моем побеге стало известно тем, кто пытался меня похитить.

Я направилась к съезду на Сеймур и сбавила скорость. Последнее в чем я нуждалась, так это, чтобы меня задержали полицейские. Я въехала в город и свернула в переулок рядом с окраиной. По которому продолжила свой путь, пока не достигла перекрестка. Посмотрев в обоих направлениях, я свернула направо, просто потому что это была грунтовая дорога, исчезающая в деревьях.

Оказавшись в густой тени, я съехала с дороги и остановилась. И лишь тогда я впала в оцепенение. В течение нескольких секунд я недвижимо сидела в машине, втягивая носом воздух, сглатывая желчь и ощущая тремор во всем теле.

В конечном счете, я нашла в себе силы пошевелиться. Схватила телефон и открыла дверь. Цепи на моих ногах были короткими, поэтому мне пришлось спрыгнуть с подножки машины, не поднимаясь с сиденья.

Близился вечер, багряное небо урывками виднелось сквозь эвкалипты. Воздух был прохладен и наполнен ароматом эвкалиптов и трав. В отдалении мычали коровы, и раздавалось журчание воды.

Засунув телефон в карман, я направилась в том направление. Мне хотелось пить больше всего на свете. Кроме того, мне необходимо было как можно дальше уйти от фургона.

Но пробираться через заросли не так-то просто, особенно, когда вы скованны. К тому времени, когда я дошла до реки, у меня пересохло в горле, в голове пульсировала боль, мышцы протестующе ныли при каждом шаге, а деревья в безумной пляске кружили вокруг меня.

Я упала на колени в грязь заиленного берега реки и с жадностью зачерпнула немного воды. Речная вода имела привкус ила, но это была живительная холодная влага, и лишь это имело значение. Я плеснула немного воды на лицо и шею, затем смыла кровь с левой руки.

Вдали громко и заливисто смеялись кукабары — зимородки-хохотуны. Я бы посмеялась вместе с ними, если бы имела силы. Ну какая же я размазня! А Джек еще считал, что из меня выйдет хороший страж.

Со вздохом я сняла пальто, затем оторвала рукав свитера, чтобы открыть рану. Еще одна неприятность до кучи — опухшая, покрасневшая рана с вырванном куском плоти размером с мой кулак. Рана покрылась струпьями и больше не кровила, но тем не менее, вид у нее был неприглядный. Мне необходимо перекинуться в волчью форму, чтобы мои природные способности исцеления сделали свое дело. Но из-за оков я была поймана в ловушку человеческого тела.

Я намочила рукав, вымыла руку и перевязала рану. Рукав сошел за бинт — не особо гигиенично, но у меня не было другого выбора. К тому же, мокрая ткань приятно холодила разгоряченную кожу. Я накинула на плечи пальто, затем встала и начала рассматривать окрестности.

Куда теперь?

Я потерла пульсирующую голову и невидящим взором уставилась на деревья на другом берегу речушки. Я не смогу вернуться в город из-за оков и не могу рисковать, появившись в них вблизи автострады. Я нуждалась в помощи и чем скорее, тем лучше, поскольку смутно подозревала, что моей руке станет еще хуже, чем уже есть. У меня был телефон, но осмелюсь ли я воспользоваться им? Спутниковое слежение в наши дни было весьма продвинутой технологией, местонахождение цели можно было определить с точностью до миллиметра — чипы спутниковых ретрансляторов встраивались в большинство выпускаемых телефонов.

Эта мысль заставила меня вытащить телефон из кармана. Он не был включен, но разве от этого что-то менялось? Я не знала, не могла ясно мыслить. Я тупо смотрела на трубку еще с минуту, а затем бросила ее на землю и растоптала, после чего пинками отправила обломки в реку. Береженного Бог бережет.

В течение нескольких секунд я в нерешительности смотрела на горизонт, гадая как мне быть. После чего приняла решение и… вошла в реку, с намерением перейти ее вброд, как это делают рыбаки. Цепи цеплялись за каждый подводный камень и, кажется уже в сотый раз, мне подумалось, что надо бы от них избавиться.

Наконец-то я достигла отмели и заставила себя передвигаться вприпрыжку. Сквозь пелену, застившую мое сознание, пробилась одна мысль — необходимо как можно дальше уйти от фургона.

Красное марево заката, предвещающее наступление сумерек, растворилось в ночи. Бряцанье цепей смешалось с трелью сверчков, в окружающей меня высокой траве копошились мелкие существа. Я скорее ощутила, чем увидела, как в небосводе взошла луна. Я побежала дальше, обливаясь потом и ощущая дрожь в мышцах. Каждый вдох обжигал легкие, но это было ничто по сравнению с болью в раненной руке. Мне казалось, что кто-то прижимает к ране раскаленное железо, обжигая и прожигая насквозь мою плоть.

Я наткнулась на дорогу, прежде чем даже поняла, что это такое, и попятилась обратно в траву. Моя грудь бурно вздымалась, силясь сделать глоток кислорода — истерзанное тело отчаянно жаждало воздуха. Перед глазами размытым пятном замельтешил дорожный указатель, я моргнула, но это мало чем помогло. Дрожащими руками утерла с лица пот и попыталась сфокусировать зрение. Бейкер-Роуд — только Богу известно, где это. Я смерила взглядом пыльные просторы — куда не глянь ни намека на цивилизацию. Втянула носом воздух. Ночь дышала весенней негой, в воздухе ощущался слабый аромат жасмина. Это не тот аромат, что обычно встречается в дебрях буша[28]. Значит, где-то рядом было жилище.

Вернувшись к деревьям, я пошла параллельно дороге. Расслышав неподалеку мычание коров, я двинулась обратно к дороге. Показалось строение — на дом не похоже, скорее двухэтажный сарай покрытый жестью, к которому тянулись линии электропередач. Быть может, (будем надеяться) это строение использовалось только во время уик-эндов. С виду дом был необитаем.

Я остановилась и переключилась на инфракрасное зрение вампира. Ни единого красного пятна, указывающего на присутствие живого существа поблизости, никого и ничего, за неимением коров.

Испытав облегчение, я почувствовала, как меня пробирает дрожь и незнакомая доселе слабость. Внимательно прислушиваясь к окружающим звукам, я заставила ноги двигаться дальше. Кроме мычания коров и трели сверчков ничего не было слышно. Запах жасмина усилился, я чихнула. Половину сарая оплетали вьющиеся стебли жасмина, очевидно, владельцы не страдают сенной лихорадкой.

Дверь была заперта. Я отступила и пнула по ней, при этом едва не завалившись навзничь. Дверь распахнулась, неподалеку стоящая корова фыркнула и сиганула в сторону.

Из сарая напахнуло ванилью, амброй и затхлостью, но аромат жасмина быстро перебил все остальные запахи. Я вошла внутрь и закрыла дверь. Несмотря на то, что стояла кромешная тьма, вампирское зрение позволило мне рассмотреть, что комната, в которой я оказалась, была кухней совмещающей в себе столовую и гостиную, все вместе — огромное пространство. В задней части дома было нечто вроде сходней, которые по-видимому вели в спальню на втором этаже. А рядом с ними телефон.

Меня захлестнуло облегчения и я, пошатываясь, направилась к нему. Расположившись на ступеньке, я протянула руку и взяла трубку. В трубке раздался гудок. Если бы у меня были силы, я бы ударилась в пляс.

Цифры расплывались пред глазами, не в силах их разглядеть, я набирала номер ориентируясь по расположению кнопок. Я позвонила Джеку, а не Роану — просто брат почувствовал бы мое бедственное положение и вне всяких сомнений отправился бы на мои поиски, независимо от своего самочувствия — больной или здоровый. К тому же на данный момент он коротал время с Лиандером, чей номер телефона мой затуманенный рассудок отказывался вспомнить. Когда в трубке послышались гудки, я облокотилась на перила, стараясь не обращать внимания на пульсирующую боль в голове и руке. И стараясь не замечать, что мрак, казалось, обступает меня, вовлекая в свои объятия.

— Парнелл у телефона.

Я закрыла глаза, впервые в жизни испытав огромное облегчение, расслышав грубоватый голос босса.

— Джек, это Райли.

— Иисусе, где ты, девочка? Мы нашли твою машину…

Мир начал вращаться, меня бросило в жар и потемнело в глазах. Я осознала, что в моем распоряжение не так уж много времени, прежде чем темнота поглотит меня и перебила Джека:

— Я где-то в глуши Сеймура. В сарае, рядом с Бейкер-Роуд. Здесь есть коровы и… жасмин.

— Райли? Не разъединяй линию, мы отследим звонок.

— Они отследят меня, — проговорила я. — Поторопи… — мой голос оборвался на полуслове, и меня поглотила тьма.

Когда сознание вернулось, вместе с ним в очередной раз пришло и ощущение боли. В руке, запястьях и лодыжках. Обжигающая, мучительная боль.

Передвинувшись, в тщетной попытке спастись от жара, я тихо простонала и почувствовала, как кожу приятно холодит хлопчатобумажная ткань. Именно в этот момент я осознала, что нахожусь уже не на ступеньках, а на чем-то теплом и мягком. Моего лба коснулась вода, лед и пламень.

— Все хорошо, — раздался успокаивающий глубокий бархатистый голос. — Ты в порядке.

Как я могу быть в порядке, когда чувствую, что лежу в раскаленной духовке?

— Куинн?

— Да. Ты в безопасности, Райли.

Я облизала пересохшие губы и заставила себя открыть глаза. Его лицо парило надо мной — ангельский лик без тени эмоций, однако темные глаза светились бешенством.

— Прости, — прокаркала я, — но я не могла позволить тебе забрать Роана в Сидней, не переговорив с ним.

— Не переживай об этом.

— Где мы находимся?

— Все на той же ферме.

Я тихо чертыхнулась и попыталась подняться, но мышцы словно разжижились и обрели текучесть. Куинн с легкостью уложил меня обратно.

— Они отыщут нас, — запротестовала я.

— Если нас кто-нибудь отыщет здесь, я разберусь с ними. — Несмотря на то, что Куинн произнес эти слова ровным тоном, выражение его лица не оставляло никаких сомнений в том, что именно он подразумевает под ними. — А пока, тебе необходимо отдохнуть.

— Не могу. — Я была похожа на капризного ребенка, но именно так, я себя чувствовала. — У меня ощущения, что я горю.

— Знаю. — Его голос был мрачен. — Роан скоро вернется.

— Откуда? Почему он не здесь?

— Молчи, — тихо сказал Куинн. — Отдыхай и береги свои силы.

Его слова возымели свое действие над мои телом, которое, казалось, жаждало повиноваться. Я закрыла глаза, но жжение не прекращалось. Я переложила руку, подбирая более удобную позу, чтобы расслабиться, и услышала бряцанье цепей.

— Почему они все еще на мне?

— Потому что здесь не нашлось ничего, чем можно было бы их перекусить. — Его сознание хлынуло в мой разум, прохладная сила, которую невозможно не впустить. «Спи, Райли».

Вразрез с моими инстинктами, супротив воли своей, я уснула.

Когда я очнулась в следующий раз, боль, наконец, ослабла. Я лежала в темноте и уже не ощущала себя нанизанной на вертел в духовке-гриль. За это время боль в руке, лодыжках и запястьях, притупилась. Пошевелившись, я с облегчением услышала только шелест простыней. В конце концов, оковы пали.

Я открыла глаза и увидела, как в тени колеблются нити паутин. Моргнув, заметила, что за паутиной виднеется крыша из гофрированного железа, и поняла, что все еще нахожусь в сарае. Воздух был пыльный, насыщенный ароматами древесины, дыма и ванили. Но все запахи перебивал терпкий аромат специй и кожи. Запах, который я узнаю в любом месте. Я улыбнулась и посмотрела налево.

Роан сидел в кресле рядом с кроватью. Его босые ноги были закинуты на комод и слегка раздвинуты, коротко стриженные рыжие волосы торчали в разные стороны. На нем не было джинсов, только черные боксеры. Однако свитер он все же надел. Опять же, свитер тоже был черным, а учитывая любовь брата к ярким цветам, увидеть его полностью в черном, было полнейшей неожиданностью.

Его дымчато-серый взгляд встретился с моим — я увидела в нем облегчение.

— А я уже начал задаваться вопросом — проснешься ли ты когда-нибудь?

У него был шероховатый, как неполированное дерево голос, в нем сквозила усталость. Я вскинула бровь:

— Очевидно рана была хуже, чем я предполагала.

Он убрал ноги с комода и, тщательно выверяя каждое движение, медленно подошел ко мне и сел на кровать, которая скрипнула под тяжестью его веса.

— «Хуже» — слабо сказано.

Он поднял мою руку и, поднеся к своей груди, прижал чуть выше сердца. Равномерное сердцебиение эхом отдалось в моих пальцах, и без единого слова с его стороны мне стало понятно, насколько я была близка к тому, чтобы покинуть этот мир.

— Даже и не думай больше умирать в моем присутствии, ты слышишь? Это недопустимо. Когда бы то ни было.

На мои глаза навернулись слезы, но я сморгнула их.

— Но это была простая стрела…

— Стрела отлитая из серебра, — перебил Роан. — Оснащенная зазубринами с шипами, предназначенными для того, чтобы разорвать твою плоть и распространить шипы по организму. Ты была отравлена, внутри и снаружи.

Я почувствовала, как по всем моим членам прокатилась волна ужаса. Неудивительно, что я чуть не сгорела. Я сглотнула, но, казалось, это не помогло мне избавиться от сухости в горле.

— Но зачем бы им делать это, если они собирались использовать меня для тех же целей, что и тебя?

Он пожал плечами.

— По теории Джека, женщины рождаются с полным набором яйцеклеток — ооцитов, чьи запасы иссякают постоянно, а не воспроизводятся ежедневно, как сперматозоиды у мужчин с момента его полового созревания. Другими словами, каждый день, начиная с внутриутробного периода и заканчивая глубокой старостью, женщины теряют женские половые клетки и никогда их не обретают заново. Возможно, им нужны были только твои ооциты.

Вот ведь ублюдки! Кем бы они ни были, они были ублюдками. Да к тому же и сумасшедшими.

— Так, как тебе удалось извлечь шипы?

— При помощи экспериментального медицинского сканера, позаимствованного Джеком в Управление. Один шип дошел до твоего плеча, два других направились вниз, в предплечье. — Роан на мгновение задумался. — К тому времени ты находилась в бреду. Это нелегко нам далось.

Его тон наводил на мысль, что что-то случилось, и не трудно было догадаться что именно. После извлечения серебра мои врожденные инстинкты взяли верх, независимо от того, в каком состояние я находилась — в бреду или нет. Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.

— На кого я напала?

Роан скривился:

— На Куинна. Ты чудовищно растерзала ему руку, прежде чем мы успели взять ситуацию под контроль.

Нападение на мужчину, которого я хотела соблазнить, было не самым блестящим поступком в моей жизни.

— В его роду были волки?

— Нет.

По крайней мере хоть одна хорошая новость — нам не придется следить за ним в ночь полнолуния.

— И как долго я пробыла в отключке?

— С понедельника и до четырех часов после полудня вторника, то есть до сегодняшнего дня.

— Надеюсь, ты сообщил Джеку, что я не собираюсь браться за эту работу?

Он улыбнулся:

— Джек в курсе. Он все еще внизу.

Зевнув, я спросила:

— Почему?

— Потому, что было совершено еще одно покушение на его жизнь. Пока мы не выясним, что происходит, этот сарай — наш временный штаб.

— Уверенна, владельцы будут рады.

— В настоящее время, владельцы за границей и мы не ожидаем их возвращения еще две недели. Здесь мы в такой же безопасности, как и в любом другом месте.

— Единственная проблема в том, что это место — «край географии», мы не в гуще событий.

— Этот «край географии» — наше место отсидки на этот и последующие дни. — Роан улыбнулся, поцеловал мои пальцы и встал. — Готова что-нибудь поесть?

— Пожалуй, да. — Я на секунду задумалась: — А что с луной? Мы не сможем избежать ее притяжения, а здесь, для нас это может стать проблемой.

Его улыбка померкла, он провел рукой по своим коротким волосам.

— Знаю. Лиандер здесь, но учитывая сказанное тобой по телефону о Талоне, не думаю, что ты захочешь с ним близости.

— Нет, не захочу.

— В таком случае Куинн может стать для тебя решением этой проблемы. Его поведение за последние сутки наводит на мысль, что он заинтересован тобой.

Я усмехнулась.

— Я достоверно знаю, что он более чем заинтересован в сексе с вервольфом.

На губах Роана заиграла улыбка, однако в глазах светилось беспокойство.

— Будь поосторожней с ним, сестренка.

Все мои предыдущие страхи на счет Куинна тут же вернулись.

— Вы оба — на самом деле друзья?

— Да, и именно поэтому я предупреждаю тебя. По-моему, он относиться к тому типу мужчин, в которого ты могла бы влюбиться. Просто… не влюбляйся.

— Он не волк, так что едва ли может претендовать на то, что я полюблю его. — Помолчав с секунду, я добавила: — И все же, почему ты предостерег меня?

— Потому что волк едва не уничтожил его, и он зарекся связывать с еще одним вервольфом.

— Он уже говорил мне об этом. Что сделал тот волк?

— Я не знаю подробностей, знаю только, что он больше никогда не доверится другому волку.

— Он доверяет тебе.

— Частично. — Роан небрежно пожал плечами, будто это не имело значения и не ранило, хотя сердце подсказывало мне обратное. Как и я, Роана имел не так уж много хороших друзей. — Просто займись с ним сексом, если он выразит готовность, и уходи, когда все закончится. Поверь, как бы то ни было, но это все, чего ты сможешь от него добиться.

— Это все, чего я хочу, так что не должно возникнуть каких-то трудностей.

Какое-то мгновение он задумчиво рассматривал меня, затем наклонился и поцеловал в лоб.

— Я принесу тебе чего-нибудь поесть, а ты оставайся в постели и отдыхай.

Я поймала его за руку, прежде чем он успел уйти.

— Какие новости о Келли?

Роан задумался на мгновение и покачал головой:

— Ее все еще ищут.

Я закрыла глаза, меня обуял страх, несмотря на все старания успокоиться. Хотя, надо думать, что отсутствие новостей — тоже хорошая новость, поскольку это позволяет надеяться на лучшее. Мне необходимо было за что-то уцепиться. Ничего иного не оставалось.

Роан положил свою руку на мою и легонько пожал.

— С ней все будет в порядке, сестренка.

Я кивнула и отпустила его руку. Он направился к дверям, при этом выглядя, как ковбой, который много дней провел в седле. Я сделала вдох и медленно выдохнула, а затем приподняла простынь и оценила урон. Левая рука перебинтована от плеча до самых пальцев, правое запястье и обе лодыжки перевязаны тоже. Я смогла пошевелить забинтованными пальцами, несмотря на боль, и пришла к выводу, что мне опять повезло. Но как долго мне будет сопутствовать удача? Рано или поздно, те ублюдки доберутся до меня, если мы не поймаем их первыми.

Разумеется, чтобы добраться до них, я должна стать частью команды Джека. Придется сделать еще один шаг к тому, чего он так желает — увидеть меня в должности стража.

— Все на месте, если ты проводишь осмотр, чтобы выяснить это.

В голосе Куинна просквозила едва заметная насмешка. Я посмотрела на него и улыбнулась.

— Девочка желает убедиться в этом воочию.

Мягкая улыбка слегка приподняла уголки его изумительных губ и оживила темные глаза — и то и другое странным образом повлияло на частоту моего пульса. Луна еще не взошла, но возбуждение, подобно потоку огненно-жидкой лавы, растеклось венам — и все это из-за непосредственной близости Куинна.

Подхватив освобожденное Роаном кресло, он подтянул его поближе к кровати.

— Как ты себя чувствуешь?

— Превосходно, — вежливо ответила я. — А ты?

Улыбка стала шире. Он провел пальцем по моей щеке, задержавшись возле рта.

— По крайней мере, твоя кожа больше не горит, — ответил он, не ощутив жара… испепеляющего меня внутри.

— Как твоя рука? — Выпуклость под рукавом его свитера наводила на мысль, что я на совесть потрудилась — его левая рука, по-видимому, была перебинтована не меньше моей.

Куинн пожал плечами:

— Вампир исцеляется почти с той же скоростью, что и волк. Я поправлюсь денька через два.

— Сожалею, что напала на тебя. — Робко улыбнувшись, я добавила: — Оба раза.

Его пальцы соскользнули к моей шее, оставляя на коже горячий след. У него был рассеянный вид — не имеющий ничего общего с жаждой крови, зато всецело соответствующий выражению лица мужчины, оказавшегося один на один с обнаженной женщиной.

— Оба нападения ты совершила под влиянием инстинкта. Так что, здесь нечего прощать.

Его рука достигла моего плеча и скользнула по бинтам. Моя кожа покрылась мурашками, ощущение не имеющее ничего общего со страхом или болью.

— Но кое о чем нам нужно поговорить, — произнесла я.

Его взгляд вернулся к моему лицу. В темной глубине его глаз бушевало пламя, жар которого я ощущала каждой клеточкой своего существа.

— Я хочу тебя, — ответил он.

Видимо, вервольфы не единственные у кого, что на уме, то и на языке, когда дело касается секса.

— Хорошо.

Его пальцы очертили округлость моей груди, и мои соски болезненно напряглись. Вопреки разуму, советующему мне быть осторожней, мое тело кричало: «Да, да!».

— Когда? — тихо спросил Куинн с певучим ирландским акцентом, отчего мой, и без того прерывистый пульс, совсем сбился с ритма.

— Скоро, — с придыханием ответила я. — Не сейчас.

Его пальцы проскользнули под простынь и начали ласкать мои чувствительные соски мучительно-медленными круговыми движениями. Неспешным, подразнивающим движением он потер большим пальцем затвердевший сосок.

— Какая жалость.

Мои гормоны тоже так считали.

— Расскажи мне о волке, который причинил тебе боль, — спросила я.

Куинн прекратил поглаживания, но его пальцы были такими горячими, что казалось, он выжигает клеймо на моей груди. Затем его глаза встретились с моими, в них читалась решимость и твердость. Роан был прав. Этот мужчина никогда не предложит мне ничего, кроме секса. Волк, который побывал в его жизни до меня, полностью разбил сердце этого вампира.

Куинн убрал руки, я тут же пожалела об этом, поскольку любопытство — как далеко он мог зайти, было сильнее желания узнать правду. В ближайшие дни я намерена пойти на поводу своих пытливых инстинктов, прежде чем они погрузят меня в омут желания, из которого я не смогу вынырнуть. Или же в данном случае, потерпеть фиаско с одним из самых сексуальных вампиров, с которым я когда-либо сталкивалась.

Куинн откинулся в кресле, его лицо ничего не выражало.

— Зачем?

— Затем, что Роан посоветовал мне не привязываться слишком к тебе. А так как он редко дает такого рода советы, мне стало любопытно, почему он решил это сделать сейчас.

На его лице отразилось удивление:

— Роан так сказал?

— Ты тоже так говорил, — напомнила я ему. — Из всего услышанного, я сделала вывод, что мы, вервольфы, хороши для секса на разок или два, но не более того?

Его глаза встретились с моими, в их темных глубинах сверкали холод и твердость стали.

— В сущности, да.

— Выходит, ты придерживаешься слишком-человеческих взглядов — вервольфы являются немногим больше шлюх, которые едва или вовсе не контролируют свои базовые инстинкты?

— Да.

Я пренебрежительно фыркнула, ощутив при этом необъяснимое разочарование.

— А я еще считала, что несколько сотен лет смогло вбить в твою башку хотя бы крупицу знаний.

Он мрачно улыбнулся:

— Прожитые столетия послужили для меня хорошей жизненной школой. И исходя из горького опыта с волками, лишний раз доказывают правоту моих убеждений.

Я вспомнила фотографии его невесты и статьи, в которых говорилось о ее исчезновение.

— Эрин была волком, не так ли?

Куинн отрывисто кивнул.

— Что она сделала?

Он недолго колебался с ответом, но все же колебался. Его нежелание говорить на эту тему было очевидно, но все же он намеривался ответить. Разве что предположить, что его желание обладать мной было сильнее, чем желание сохранить свои секреты?

— Мы повстречались во время полнолуния, — тихим, лишенным сексуальности голосом ответил он. — Но лихорадка продолжилась по прошествии этой фазы. Я не мог насытиться ею. Мне казалось, что это любовь.

Я вскинула бровь:

— А оказалось нет?

— Нет. Это оказался наркотик под названием «Вечность».

Я нахмурилась. О наркотике «Вечность» я никогда не слышала, однако большинство из них можно найти в клубах. На этот счет у меня не было сомнений.

— Какое у него действие?

— Имитирует лунную лихорадку в период полнолуния и чье действие не распространяется на вер-созданий.

Я удивленно округлила глаза:

— Это опасно.

— Чрезвычайно. Слава богу, это был всего лишь экспериментальный образец. Эрин работала на компанию разрабатывающую этот препарат и решила провести небольшое апробирование на практике. Я стал ее подопытным образцом.

В таком случае, она была хреновым экспериментатором, потому что никому, у кого есть хоть мало-мальски мозги, не захотелось бы пакостить этому необыкновенному вампиру.

— Выходит, она никогда не любила тебя?

— О, я уверен — она любила мои деньги, — ответил Куинн нейтральным тоном.

Однако старая обида и гнев все же просквозили в его голосе, но я не стала заострять на этом внимания.

— Что случилось?

— Я купил ту компанию, а затем уничтожил весь проект.

— Значит, «Вечность» больше не создается?

— Да.

— А что с Эрин?

— По последним слухам она работала в борделе в Сиднее. — При этих словах на губах Куинна промелькнула злорадная улыбка. — Подходящее занятие для волчицы, которая была немногим больше шлюхи, зацикленной на деньгах.

Я уставилась на него, понимая, что он залез в разум Эрин и изменил ее собственное представление о себе, о собственном «я». Заставил ее поверить, что она была той, кем стала сейчас. От этой мысли меня пробрала дрожь. Для затянувшейся мести это было слишком расчетливое и циничное наказание, которое только можно придумать.

— И чего ты ждешь от меня после всего?

— Ничего, кроме секса. — Он помолчал мгновение, а затем с ленцой, игриво улыбнулся — при виде этой улыбки у меня взыграли гормоны, а на ногах невольно поджались пальцы. — Что возвращает меня к первоначальному вопросу — когда?

— Мой брат настаивает, чтобы я отъедалась и восстанавливала силы, прежде чем приступлю к делам, требующих немалых усилий.

— Со своей стороны, по такому случаю, я намерен выложиться по максимуму.

О, Боже…

— А не скрепить ли нашу сделку поцелуем? — Потому что, если я хотя бы не узнаю, как он целуется, то просто лопну от неудовлетворенного любопытства. Хотя, скорее всего, и в случае его поцелуя мое тело взорвется от неудовлетворенного желания.

Он наклонился вперед, обхватил ладонью мою щеку и требовательно прижался губами к моему рту. Это был поцелуй непохожий на все предыдущие — долгий, медленный и самый страстный поцелуй в моей жизни, от которого у меня перехватило дыхание.

Я не могла дождаться того момента, когда ему представиться более удачная возможность показать, на что он способен.

— Сюда поднимается твой брат, он несет тебе поесть, — прошептал Куинн и, прежде чем откинуться на спинку кресла, напоследок коснулся губами моих губ.

Я глубоко вздохнула, воздух был наполнен его запахом, насыщенный аромат сандала в сочетание с более резким запахом, отражающим его мужскую сущность. Он так приятно пах, что хотелось его съесть. Ну, или хотя бы откусить немножко. И облизать…

— Мой брат, как всегда не вовремя, — проворчала я.

Куинн тихо фыркнул от смеха и встал. Я скользнула взглядом по его телу и с удовлетворением отметила, что он хочет меня не меньше, чем я его.

— Извините, что прервал ваше веселье, — произнес, появившийся в дверях Роан. — Но тебе необходимо подкрепиться, прежде чем ты приступишь к деятельности, отнимающей много сил.

— И мне тоже, — откликнулся Куинн, при этом послав мне такой красноречивый взгляд, что я ощутила, как внутри меня разливается приятный жар. — Даже, несмотря на то, что синтетическая кровь в этот момент не отвечает моим вкусовым пристрастиям.

Он исчез из виду у подножия сходней и я вдруг вспомнила как дышать.

— Ты уверен, что в его роду нет волков? — спросила я, усаживаясь поудобней, чтобы Роан смог поставить поднос мне на колени.

Роан ухмыльнулся:

— Эффектный мужик, надо отдать ему должное. Чертовски жаль, что он гетеросексуал.

Я уставилась на него долгим взглядом.

— Только не говори мне, что ты клеился к нему.

— Че-е-ерт, да. А ты бы не стала, если бы вошла в бар и увидела его? — Брат поставил поднос мне на колени и сел. — Он отказал мне в вежливой форме и мы разговорились, а остальное, как говорится, уже история.

— Сколько лет прошло с тех пор? — Я взяла нож с вилкой и принялась разглядывать месиво на тарелке. Вроде бы это была яичница с беконом, но утверждать я бы не взялась. Мой брат не отличался кулинарными способностями.

— Всего лишь год.

— Так почему же ты не познакомил нас?

Теперь наступил его черед одарить меня долгим взглядом.

— И я это слышу от волка, который не перестает проповедовать, что все вампиры — высокомерные свиньи?

— Ну, все те, с которыми я сталкивались ими и были. Куинн к ним не относится.

— Уж поверь, он может быть и таким в плохие времена. — Роан вновь встал. — Если после того, как закончишь с едой, будешь в состоянии подняться с постели, то спускайся вниз.

Я согласно кивнула.

— Почему Джек позволил Лиандеру остаться?

— Потому что происходящее начинает принимать настолько серьезный оборот, что нам троим не справиться, — он пожал плечами. — Лиандер здесь, потому что я нуждаюсь в нем, и потому что он один из самых лучших гримеров в стране.

Я вскинула бровь:

— Звучит, как план.

— Так и есть. Когда спустишься вниз, мы просветим тебя.

— И в чем же я, по-твоему, должна спуститься вниз? В чем мать родила?

Роан усмехнулся:

— Мы забрали твою сумку из Мишиной машины. Она на стуле рядом с лестницей.

Брат развернулся и направился вниз. Съев ту мешанину, которую он, насмехаясь, называл «едой», я сразу же перекинулась в волка, чтобы исцелить еще не зажившие ожоги, затем натянула одежду и последовала за братом вниз.

Все сидели за столом, включая и Лиандера.

— Как самочувствие, дорогуша? — спросил Джек, его зеленые глаза смотрели меня с отеческой заботой.

— Легкая слабость, а в остальном нормально.

Он кивнул.

— Не хочешь рассказать нам, что случилось?

Я села на последний незанятый стул и приступила к рассказу.

Роан нахмурился:

— Насколько я слышал, научно-исследовательских центров под названием «Геновев» и «Либраска», нет.

— Я тоже о них никогда не слышал, — поддакнул Джек. — Возможно, нам придется залезть в реестр архивов, чтобы отыскать их. Если только они числятся на балансе.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила я, потянувшись за яблоком, что лежали в центре стола. — Я считала, что все исследовательские центры, будь то правительственные или частные, должны числиться в реестре научно-исследовательских объектов.

— Только за последние пятьдесят лет. Насчитывается множество объектов, в частности военных, что были созданы в двадцатом веке без регистрации — из соображений безопасности. То была беспечная эпоха.

— Что нового о той штуковине, что напала на нее? — спросил Куинн. — Оно не походит ни на одно существо о котором я когда-либо слышал.

— Ничего. Но если они занимаются перетасовкой составляющих элементов, на которых зиждется существование всего живого, то кто знает, что они придумали? — Джек взглянул на меня: — Ты созрела для того, чтобы принять участие в этом расследование?

Я подняла бровь:

— Как будто у меня есть выбор?

— Выбор есть всегда.

Я тихо фыркнула:

— Если выбирать между тем, как ты ловко и в спешном порядке пытаешься подтолкнуть меня к расследованию и теми ненормальными, идущими по моим пятам, то полагаю, что выбор на какое-то время исчез.

Он не удосужился отрицать мое заявление, а просто улыбнулся:

— Ты собираешься стать таким превосходным стражем.

— Тебе лучше открыть охоту на Лиандера, чем на меня — с ним бы у тебя было больше шансов.

— Он уже ее открыл, — откликнулся Лиандер, смесь недовольства с весельем заставляла искриться его серебристые глаза. — И я был временно прикомандирован к этой группе, независимо от того, нравится мне это или нет.

— Ну ты же был военным, и хорошо подходишь для этого дела. — Улыбка Роана была бесспорно плутовской. — И только подумай о преимуществах, к коим в первую очередь отношусь я.

Лиандер усмехнулся:

— Ну а по какой причине ты думаешь я здесь? По крайней мере, мне не придется проставляться.

— Сучонок. — Улыбка Роана стала шире.

— Точно, — сухо ответил Лиандер.

— Довольно, — вмешался Джек и посмотрел на меня. — Мы планировали нанести удар в двух направлениях. На Фернтри Галли запланирована авария, которая обесточит тот район, после чего Роан и я ворвемся в «Монеиша» и проведем небольшое расследование.

Это подразумевало, что мы с Куинном останемся вдвоем. От этой мысли мои гормоны пришли в смятение.

— Но в «Монеиша» наверняка есть резервные генераторы.

— И портативные средства наблюдения, надо думать, — добавил Куинн.

Джек кивнул.

— Но генераторы поддерживают выполнение только самых основных функций, и нам по силам избежать всех охранников, независимо от того, есть у них портативные сканеры наблюдения или нет.

— А между тем, чем будем заняты мы?

— Вы будете искать документацию в офисе Алана Брауна.

— Каким образом? Все офисы, находящиеся на верхних этажах, оборудованы замками, открывающимися при считывание сетчатки их владельца.

— Так и есть. За исключением того, что в последние сутки сканеры таинственным образом начали ломаться и всему персоналу были выданы специальные ключ-карты и коды доступа, до тех пор, пока проблема не будет решена.

— Как нельзя кстати, — иронично ответила я.

Джек лишь улыбнулся.

— Алан Браун уже давно славится своей привычкой приводить проституток к себе в кабинет. К несчастью, сегодня в начале рабочего дня Алан хлебнул кофе, которое ему не пошло и, почувствовав дурноту, отправился домой.

— И как вы это провернули? Мы оба знаем, что Браун ни за какие коврижки ничего бы не принял от тебя. И ты точно не мог попросить кого-то из стражей подмешать ему что-нибудь в кофе, потому что не знаешь кому можешь доверять в данный момент.

Джек кивнул:

— Но я знаю, что могу доверять главе Управления.

Я вскинула бровь:

— Алекс Хантер? Эта женщина — сука.

— А еще, эта сука — моя сестра.

Честно, мне лучше заткнуться и держать рот на замке. Или же разевать его только в зависимости от обстоятельств.

Роан рассмеялся, а Джек перегнулся через стол и утешительно похлопал меня по руке:

— Все нормально. Она — сука, по большей части времени. Но ей не меньше нашего хочется знать, что происходит. Управление — ее дитя. Алекс была одной из тех, кто подтолкнул общественность к его созданию, и она не намерена позволять использовать его в гнусных целях. С этих выходных, ты, Роан и я считаемся на спецзадании и отчитываемся непосредственно перед ней.

Иными словами, все вышесказанное означало, что я делаю первый шаг на скользкую дорожку стража… и ни черта-то не могу с этим поделать. Если бы я сказала «нет», Джек запер бы меня в какое-нибудь безопасное место и это было бы немногим лучше той ситуации, в которой я оказалась на данный момент, и не только потому что волки терпеть не могут замкнутых пространств в течение длительного времени, но и потому, что какая-то извращенная часть меня хотела поучаствовать в этом расследование. Может я и не хотела становиться стражем, но те ублюдки уже дважды приходили по мою душу, и мой волк жаждал отмщения.

Я взглянула на Куинна:

— Но как мы собираемся проникнуть в офис Брауна, когда Куинн совсем не похож на него? — Для начала — О’Конор был слишком, слишком красив.

— После того, как я поработаю над ним, он будет похож, — вмешался Лиандер.

— Думаешь, что и с моим вульгарным обличием сможешь что-нибудь сделать? — Я не могла больше подвергаться риску, продолжая носить светло-синий парик и щеголять макияжем всех оттенков синего, чтобы не вызвать где-нибудь переполох.

— Ты не представляешь, как давно я мечтал изменить твой облик, — усмехнулся Лиандер. — Ты должна идти в ногу со временем, Райли.

Он говорил это уже не в первый раз. Я показала ему язык прежде, чем вновь повернуться к Джеку:

— Когда выдвигаемся?

— Как только все будет готово. Лиандер будет нести вахту здесь.

— После всего встречаемся здесь?

Джек кивнул:

— Эй, народ, давайте поживей!

Я усмехнулся. Джек отдавал команды, как заправский сержант, которым он когда-то был. Я встала из-за стола и, на ходу пережевывая яблоко, отправилась обратно наверх, чтобы принять душ. Налет на офис Алана Брауна — не совсем то, как я надеялась провести сегодняшний вечер, но по крайней мере, я проведу его с Куинном.

И будь что будет, но сегодняшней ночью я внесу суматоху в его уравновешенный внутренний мир.