Глава 4

В небольшом коридорчике на третьей от входа дверной ручке висели брюки Талона. От одного их вида и предвкушения будущей встречи я почувствовала сладкий спазм внизу живота. Когда я приблизилась к двери, она открылась, а за ней, во всем своем золотистом великолепие и с возбужденным членом, меня ожидал Талон.

От натиска его ауры мое сердце пропустило удар, и возникло ощущение, будто я вхожу в преисподнюю похоти. Мне было уже плевать, если бы он взял меня прямо тут в коридоре. Но тогда бы его аура не имела никакого отношения к происходящему. В конце-то концов, я была волком, и эксгибиционизм был частью нашей природы.

Он взял мою руку и, целуя пальцы, втянул меня в комнату. В настенных канделябрах возле кровати мерцали свечи, отбрасывая желтый свет на красный атлас простыней и черные стены. Комната была довольно скудно обставлена, если не считать кровати и нескольких скамеек разных размеров и высоты. По сравнению с другими номерами клуба, этот был самым примитивным, возможно по этой причине он его и выбрал. Талон жаждал долгого и жесткого секса, секса без отвлекающих внимание деталей. Лишь он и я.

Талон закрыл дверь, а затем нажал на электронную панель слева от дверного проема.

— Ментальный защитный щит включен, — сказал он. — Нас никто не услышит и не ощутит. Когда я заставлю тебя выкрикивать мое имя на луну, никто кроме нас об этом не будет знать.

Он приблизился ко мне. От витой цепочки из белого золота на его шее отражался свет. Единственное украшение, которое я когда-либо видела на нем, и которое, казалось, подчеркивала его сильную шею и бугрящиеся мускулами плечи. Я прижала ладони к твердой груди Талона, какое-то мгновение, сопротивляясь силе его ауры. Меня обдало исходящим от его тела нестерпимым жаром, обжигающим кожу, проникающим внутрь и заставляющим мое чувство дикого голода биться в иступленной жажде. Одного этого хватило, чтобы понять, что мне следует задать свои вопросы прямо сейчас, потому что кто знает, хватит ли мне сил или ясности ума сделать это после нескольких часов секса с ним?

— Сперва, ты должен ответить на вопрос.

— Прости, но мне не нравится секс с вопросами.

Я усмехнулась.

— Что ж, это единственный для тебя способ получить его сегодня.

— Неужели?

Он перехватил мою руку, и хотя я без особого труда могла противостоять его натиску, заставившему меня пятиться, я этого не сделала. Я хотела его столь же сильно, как и он меня.

Упершись голенью в самую маленькую из двух скамеек, я взобралась на нее и посмотрела в его гипнотические глаза. И это было ошибкой, потому что сила его ауры ворвалась в меня, как приливная волна, оставляя меня влажной и готовой принять его. Всего лишь на мгновение я позволила себе погрузиться в водоворот эмоций и поцеловала его со всей страстностью, с которой желала его.

Мне потребовалось огромное усилие воли, чтобы отстраниться от Талона и задать интересующие вопросы. Особенно, когда он изо всех сил рванул узел, удерживающий полы моей блузки. Его прикосновения дразнили и возбуждали меня все сильнее.

Я сделала глубокий вдох и попыталась сосредоточиться.

— Мне необходимы сведенья об «Вечерня аир».

— Зачем? — когда узел не развязался, он просто разорвал блузку на две части и отшвырнул порванную ткань на пол.

— Это была новая блузка.

— Подай на меня в суд, — прорычал он, однако к юбке и стрингам отнесся с большей аккуратностью. — И ответь на мой вопрос.

Мне пришлось поднапрячь мозги, чтобы вспомнить, о чем он спрашивал.

— Даверн сказал, что Роан занимался сбором сведений об этой компании, а мне нужно знать почему, если я хочу найти его.

— Этот звонок от его матери должно быть действительно важен, раз ты готова на такие крайности, чтобы отыскать его.

Мое «да» затерялось в сладкой истоме пронзившей меня в тот момент, когда он начал прокладывать дорожку из поцелуев вдоль моей шеи, спускаясь все ниже… Когда он обхватил губами мой сосок и начал его посасывать, я задохнулась и чуть не лишилась чувств от удовольствия. Через пелену желания, затуманивающую мои мысли, я все же нашла в себе силы, чтобы добавить:

— Близкие сходят с ума от беспокойства. Ах-х… — Его пальцы скользнули вниз по моему животу, мимо завитков лобковых волос и погрузились в мягкую глубину влагалища.

В течение долгих минут я могла лишь стонать от удовольствия.

Когда мне наконец-то удалось собраться с мыслями, я произнесла:

— Ты вхож в те же круги, что и Куинн О’Конор. Мне нужно, чтобы ты нарыл на него как можно больше компромата.

Талон покусывал меня и дразнил, его аура струилась вокруг меня, купая в лучах страсти и вожделения. В другое время я бы поддалась потоку этого желания и устремилась в пучину страсти, но сейчас мне была необходима любая помощь, которую он мог оказать.

Его губы приблизились к моему рту.

— Обещай сосредоточиться на моем члене, что у тебя под рукой, — произнес он и довольно сильно, едва ли не до крови, прикусил мою губу. Но это была мучительно-сладкая боль, особенно в тот момент, когда к ранке прижался его горячий язык, и острая боль сменилась наслаждением. — А я обещаю разузнать все, что смогу о «Вечерня аир» и ее владельце.

— Это крайне срочное дело… — Однако мои действия шли вразрез со словами; рассеяно поглаживая его спину, я развела ноги и подтянула Талона поближе.

— Как и это. — Он пристроился между моих ног, скользя членом то вперед, то назад, подразнивая, но не погружаясь в меня. — Если бы это было настолько срочным, ты бы не дразнила меня, а занялась бы делом.

Он сдавленно прорычал, а затем, одним резким толчком, полностью вошел в меня. Я простонала от наслаждения. Талон наполнил меня до предела, чего не мог сделать ни какой другой волк. И да, правда в том, что я сама жаждала почувствовать каждый дюйм его твердой плоти. Я обняла Талона за шею, обвила ногами бедра и протолкнула его еще глубже. Он обхватил мои ягодицы и, поддерживая меня на весу, начал исступленно входить, пока у меня не появилось ощущение, что его разгоряченная твердая плоть пытается пронзить меня насквозь.

В этом спаривание не было ничего нежного. И не могло быть из-за жара луны, испепеляющего нас обоих с такой неистовостью. В порыве дикой страсти я села на него верхом, Талон был более чем счастлив подчиниться. Нарастающее удовольствие достигло апогея, от мышечного спазма у меня перехватило горло, выжимая из него сдавленный стон. Спустя секунду, кульминации достиг Талон, его плоть резко погрузилась в меня, а сила волка, вырвавшаяся из-под контроля, эхом отразилась в каждой клеточке моего существа и заставила содрогнуться стену за моей спиной.

Как только дрожь стихла, я усмехнулась:

— Безусловно, это было многообещающее начало, но все закончилось слишком быстро, чтобы на полном серьезе это можно было назвать «затрахать меня до бесчувствия».

Талон свирепо ухмыльнулся.

— Это было лишь началом, и только слегка утолило наше желание. Я дал обещание волчонку и намерен сдержать его.

Если что и восхищало меня в Талоне больше, чем его физические данные, так это его способностью держать свои обещания.

Но как бы хорошо нам не было вместе, он все же не заставил меня выкрикивать его имя на луну. Это было единственным удовольствием, которое мне бы хотелось приберечь для единственного мужчины, своей второй половинки, где бы он ни был в данную минуту.

После двух часов разнузданного и изнурительного секса, Талон отправился искать другого партнера, а я приняла продолжительный горячий душ. После чего я оделась, подхватила сумку из шкафчика и направилась к выходу.

— Ну вот, теперь у волка чрезвычайно удовлетворенный и самодовольный вид, — прокомментировал Джимми, открывая дверь.

Я широко улыбнулась.

— А все потому, что с пользой для дела провела время.

— Сюда недавно приходил один джентльмен, который разыскивал тебя.

— Правда? — удивившись, спросила я. — И кто это был?

— Вамп. Он осмотрелся в клубе и вернулся к выходу, спрашивая, не видел ли я тебя.

Черт, должно быть это был Куинн. Он, несомненно, пытался проникнуть в мысли Джимми, но я знала, что у него не было никаких шансов на успех. Разум Джимми, точно так же как и у официантов, был скрыт щитом.

Вне зависимости от того догадывался о чем-то Куинн или нет, он вне всякого сомнения был полон решимости не спускать с меня глаз.

— Как давно?

— Около часа назад.

Меня охватило облегчение. Система защиты комнаты в то время еще работала. Он не смог бы ощутить меня.

— И что ты сказал ему?

— Что ты приходила ранее, но ушла, направившись в «Харбор Бар».

«Харбор Бар» был в добром часе ходьбы в другой стороне города, что давало мне время сбежать, пока он не вернулся обратно. Я приподнялась на цыпочки и поцеловала обветренную щеку Джимми.

— Ты — милый. Не возражаешь, если я воспользуюсь боковым выходом?

— Карты в руки и вперед.

Взмахнув полами пальто, я направилась обратно. Меня встретил сильный порыв леденящего ветра, когда я распахнула заднюю дверь. Я поежилась, почти пожалев, что не одета во что-то более теплое, чем короткая юбка. Однако, в течение недели лунной лихорадки, джинсы вообще не целесообразно было одевать.

Повесив сумку на плечо, я размашистым шагом направилась в «Рокер». В городе насчитывалось не так уж много мест, где по-прежнему играли Пресли и его, ставшую классикой, песню «Голубые замшевые туфли»[7], и совершенно неповторимого Криса Айзека[8] и его «Детка сделала плохую-плохую вещь». Я часто задавалась вопросом, где клуб ухитрялся откапывать некоторые проигрываемые в его стенах песни, так как многие из них выпускались только на виниле или CD, а эти технологии уже давно вышли из обихода.

В отличие от «Голубой луны», в интерьере «Рокера» использовалась яркая неоновая подсветка. Окна возле главного входа позволяли любопытным прохожим заглянуть внутрь. Через них можно было увидеть лишь главный зал, в котором ужинали, выпивали и танцевали на «человеческий манер», те же, кто хотел предаться спариванию, делали это в приватном танцзале этажом выше, вдали от любопытных глаз общественности.

Я прошла через двери и сдала пальто с сумкой в гардероб, а затем направилась в бар, где заказала коктейль, который мне подали вкупе с чем-то розовым и пушистым. С коктейлем в руке, я приступила к поиску Лиандера. Первым я обнаружила Мишу, который спускался по лестнице, по которой я собиралась подняться.

— Привет, красавица, — произнес он, бесшумно, как привидение, появляясь из тени. — Ты почти износила до дыр эту блузку.

Я улыбнулась и поцеловала его в бледную щеку.

— Талон совершил одну из своих троглодитских выходок.

— Я ревную, — усмехнулся он, его серебристые глаза сверкали так же ярко, как и волосы в свете неоновых огней. — Ему всегда достается разрывание твоей блузки.

— Если сумеешь правильно разыграть свои карты, возможно, я позволю тебе разорвать юбку. — Хотя после двух часов интенсивного и неистового секса, это не входило в мои планы на ближайшее будущее. — Ты поблизости не видел Лиандера? Мне нужно поговорить с ним о Роане.

— Зачем? Он влип?

Я привела ему те же доводы, что и Талону. Миша развернулся и протянул мне руку:

— В таком случае я отведу тебя туда, где он в данную минуту поедает гамбургер.

Я улыбнулась и взяла его под руку. Может Талон и был фантастическим любовником, но с Мишей мне было хорошо и без секса. Мне нравился Миша. Я никогда не была полностью уверена, что могу сказать то же самое и о Талоне.

Миша сопроводил меня вверх по лестнице и через большое помещение, напоминающее по форме караван-сарай, которое по своей сути являлось приватным танцзалом. Занято было лишь половина кушеток и «бобовых пуфов»[9], что было странно, учитывая приближающееся полнолуние, и что в «Голубой луне» было полно посетителей. Лиандер в одиночестве, что уже само по себе было чем-то из ряда вон выходящим, восседал на тахте в дальнем конце зала.

Я присела на тахту напротив него, Миша пристроился рядом со мной. Его бедро прижалось к моему, и я ощутила желание, наполнившее тело покалывающими ощущениями — реакция, которая сказала мне, что лунное воздействие на меня еще не закончилось. И неважно, что я сама думала по этому поводу.

— «Симпатичный» напиток, — произнес Лиандер вместо приветствия.

Я посмотрела на пушистую штуковину.

— Понятия не имею, что это такое. Я попросила чего-нибудь сладкого, а в итоге получила вот это.

— Предупреждаю: никогда не проси чего-нибудь сладенького в старомодном рок-н-роловском баре. — Он облокотился спиной о стену, и солнечный свет затанцевал на его лепных скулах, придавая им насыщенный золотистый цвет. Что соответствовало бликам в его серебристых волосах.

Не сдержавшись, я улыбнулась — на прошлой неделе Лиандер был в синей цветовой гамме. Что ж, с этим ничего не поделаешь, Лиандер был одним из лучших в стране художников по спецэффектам, поэтому он никогда не сможет выразить свои постоянно меняющиеся вкусы как-то иначе.

И это обстоятельство всегда заставляло меня задаваться вопросом, как, черт побери, он умудрился выжить в условиях строгих военных правил на протяжении десяти лет? Армия не то место, где ценят индивидуализм, и я просто не могла себе представить Лиандера в роли подчиненного. Я спрашивала его об этом много раз, но он лишь пожимал плечами и переводил разговор на другую тему. Насколько мне известно, даже Роан не знал подробностей о годах службы Лиандера в армии.

Все это было очень таинственно, и если бы он по-прежнему не занимал важного места в жизни моего брата, я бы занялась тщательным расследованием его подноготной. И не только потому, что я любопытна, хотя за мной водиться такой грешок, но еще и потому, что Роан был моим близнецом и членом стаи. И если в прошлом Лиандера имелось что-то, что могло причинить боль Роану, то мне хотелось бы об этом знать.

— Чем могу быть полезен, Райли?

— Ты давно видел Роана?

Он нахмурился.

— А что? Что-нибудь случилось?

Я медлила с ответом, главным образом, потому что знала, что Лиандер по-настоящему любит моего брата, даже если Роан не отвечает ему взаимностью. Лиандер заслуживает знать правду, или, хотя бы какое-то ее подобие. Но рядом сидел Миша, поэтому отступать от ранее изложенной версии было нельзя.

— Мне просто нужно добраться до него. У тебя есть какая-нибудь идея по поводу того, где бы он мог быть?

— Я думал, что он на задании.

— Даверн рассказал мне, что Роан занимался расследованием в «Вечерня аир».

Лиандер состроил гримасу:

— Этот алкаш не отличил бы морду собаки от ее хвоста в эти дни.

Я усмехнулась:

— В смысле?

— В том смысле, что Роан занимался сбором сведений на владельца компании Куинна О’Конора, а не на саму «Вечерня аир».

Я почувствовала, как у меня засосало под ложечкой от нехорошего предчувствия. Уж лучше бы я прислушивалась к своей интуиции, а не гормонам.

— А у меня сложилось впечатление, что они были друзьями.

— Они и были друзьями, именно поэтому Роан был так взбешен предстоящим расследованием под прикрытием.

По крайней мере, на счет «друзей» Куинн не обманул.

— Есть какая-нибудь мысль на счет того, что он мог откопать?

Лиандер отрицательно покачал головой.

— Тебе прекрасно известно, что он никогда не разглашает подобных сведений.

Я вздохнула, и устало откинулась на подушки.

— Значит, у тебя нет ни малейшей идеи, куда бы он мог направиться?

— Перед тем как уйти, он просматривал адресный справочник.

Я приподняла бровь:

— Неужто ты знаешь, какой адрес он искал?

— Нет, но я сидел рядом с ним и видел номер страницы — шестьдесят девять.

Я усмехнулась.

— Не мудрено, что ты запомнил ее. Немного увлекся и принял желаемое за действительное, а?

В уголках его серебристо-серых глаз притаилась улыбка.

— В заключение, все желаемое стало действительным.

— Счастливчик.

— Несомненно.

— У меня дома есть адресный справочник, — произнес Миша, — если хочешь узнать, какие адреса указаны на этой странице.

Я наклонилась и опять поцеловала его в щеку.

— Спасибо.

Он улыбнулся:

— Я подумал, что ты можешь найти получше способ отблагодарить меня.

Вновь вспыхнула едва теплящаяся страсть. Это было не то неистовое умопомрачение, что я ощущала ранее, нет, но, несомненно, это был значимый момент, говорящий, что эта фаза полнолуния будет одной из самых тяжелых. И впервые я задалась вопросом, а смогут ли Талон и Миша удовлетворить меня?

Я попрощалась с Лиандером и позволила Мише проводить меня вниз, чтобы забрать сумку и пальто. Выйдя из клуба, он прижал меня к стене и поцеловал. Это был неторопливый, нежный поцелуй, разительно отличающийся от неистовых поцелуев Талона, но по-своему возбуждающий. Именно поэтому мне нравилось быть с ними обоими. В совокупности, они составляли для меня образ идеального мужчины.

— Пойду заберу машину, — произнес он через какое-то время.

— Я буду ждать.

Миша усмехнулся и, насвистывая, отправился за машиной. Пять минут спустя, под натужный рев двигателя и на безумной скорости, мы неслись по городу в его сияюще-красном «Феррари». Эту машину он с любовью называл своим «борделем на колесах». Хотя зачем вервольфу, в арсенале, которого имелась аура, способная без особых усилий отмести в сторону всяческие возражения, нужен был еще и «бордель на колесах», не поддавалось никакому разумному объяснению.

Миша жил в пентхаусе, который недавно приобрел в многоэтажном жилом здании, которое было расположено рядом с казино и развлекательным комплексом «Саут-Банка». Из нашего недавнего разговора я сделала вывод, что квартирная плата обходилась ему в кругленькую сумму. Его апартаменты были выдержаны в серебристых тонах и соответствовали стилю хозяина. Холодность тонов интерьера компенсировалась роскошным видом из окон во всю стену и всплесками ярких цветов, расставленных по разным углам. Я никогда слишком близко не подходила к окнам. Хоть мне и нравился открывающийся из них вид, сказывалась жуткая боязнь высоты, одолевающая меня при мысли, что я нахожусь на высоте примерно двадцатого этажа — между пятнадцатым и двадцатым этажом не такая уж и большая разница… Одним словом, я придерживалась принципа — береженного Бог бережет.

Я бросила сумку и пальто на ближайший стул и огляделась.

— Где адресный справочник?

— В кухне.

Удивленно приподняв бровь, я направилась в кухню.

— Странное место для хранения справочника.

Миша широко улыбнулся мне, обходя кухонную столешницу и направляясь к встроенному шкафу. Вынув из него пару кружек, он произнес:

— Не тогда, когда ваши деловые встречи и обсуждение дел происходят за чертовым завтраком.

Я открыла справочник и пролистала страницы до шестьдесят девятой. Содержимое страницы не послужило для меня откровением.

— Тебе не кажется здесь что-нибудь интересным? — спросила я, толкнув справочник по столешнице в сторону Миши.

— Научно-исследовательский центр «Монеиша», — он показал на текст, выделенный зеленным цветом.

Я нахмурилась:

— Отчего это название мне кажется знакомым?

Он натянуто улыбнулся.

— Просто об этом центре упоминали в газетах на прошлой неделе.

Нет, оно мне знакомо не из газет, недавно я где-то уже видела это название, но провалиться мне на этом месте, если я помнила где именно. Я отмахнулась от его предположения:

— Ну ты же знаешь, я никогда не читаю газетных заголовков.

— Ну что ж, ты упускаешь много интересных моментов. — Он нажал кнопку на кофеварке эспрессо, налил кофе в обе кружки, затем подвинул одну мне и сел напротив. — «Монеиша», по всей видимости, участвует в исследованиях в области генетики и генной инженерии.

— И что с того? Половина лабораторий по всему миру участвуют в генных исследованиях.

— Да, но «Монеиша» кажется, преуспела там, где другие потерпели неудачу.

Я нахмурилась:

— И в чем же преуспел этот центр?

— Они выявили кластер генов[10], делающий вампира вампиром. Одним словом, они хотят попытаться провести дигибридное скрещивание[11] — встроить ДНК вампира в зародыш иной расы.

Я изумленно уставилась на него:

— Смеешься?

Миша покачал головой:

— Отсюда все протесты и шумиха в прессе за последнюю неделю. Новости о них не сходят с таблоидов, а название центра упоминается гораздо чаще, чем им того хотелось бы.

— Однако… — я умолкла на полуслове, не в силах вербализировать свои мысли. Я лишь покачала головой и начала пить кофе.

— …зачем кому-то понадобилось делать нечто подобное? — закончил он за меня. — Только представь, какого можно было бы создать супервоина, в арсенале которого имелись бы все достоинства вампа и ни единого из его недостатков, таких, как жажда крови и невозможность передвигаться в дневные часы.

— Вряд ли мне хочется представлять нечто подобное. — Об этом было даже страшно подумать. Вампиры и так были хуже некуда, а если еще появятся неуязвимые воины со всеми вампирскими навыками… Я содрогнулась при одной мысли об этом. — «Монеиша» курируется правительством?

— Нет, все происходит на неофициальном уровне.

— Кто стоит за этим?

Миша пожал плечами:

— Последнее, что я слышал, «Монеиша» принадлежит какой-то компании под названием «Конане».

Еще одно смутно знакомое название.

— Которая является…

— Научно-исследовательской компанией. Если хочешь, я могу попытаться разузнать немного больше о «Конане».

— Буду не против.

Подтянув справочник к себе, я изучала его в течение нескольких минут. Я понятия не имела, была ли «Монеиша» каким-то образом связана с Роаном, или же собирался ли он наведаться в этот центр. Но на данной схеме улиц не было ничего иного, что могло показаться наиболее подходящей мишенью, поэтому я была вынуждена действовать методом «проб и ошибок». Если я продолжу следовать по следам брата, то рано или поздно обнаружу какие-нибудь стоящие сведения.

Проверив транспортную развязку, я отметила, что в пределах пешей досягаемости от лаборатории «Монеиша» располагалась железнодорожная станция, затем закрыла справочник и толкнула его к Мише:

— Благодарю.

Миша улыбнулся, лукаво блеснув серебристо-серыми глазами, перегнулся через стол и взял мою руку в свою. В отличие от меня, у него были теплые пальцы, а кожа очень бледной. Большим пальцем он поглаживал мое запястье, посылая трепет удовольствия вверх по руке.

— Как ты собираешься добираться до «Монеиша»?

— На поезде. А что?

— Не хотела бы позаимствовать одну из моих машин?

Я удивленно приподняла брови. Миша коллекционировал не только дорогостоящие современные тачки, но и ретро автомобили. По последним подсчетам у него имелось примерно пятьдесят ретро и пять современных седанов, находящихся на особой стоянке под этой высоткой.

— А ты бы доверил мне вести одну из твоих машин? — я не смогла скрыть удивления в своем голосе, от чего его улыбка стала еще шире.

— Только ту, что мне не жалко будет получить назад разбитой. Не забывай, я видел, как ты ездишь.

— Такое забудешь. Отсюда и мое удивление.

— Разумеется, я делаю это не без задней мысли.

Его голос понизился на несколько октав, обволакивая меня теплыми волнами, как разогретый шоколад. Если Талон излучал возбуждающую и грубую, на грани непристойности силу, то Миша, конечно же, источал страсть.

— И что же это за мысль?

— Тебе придется вернуть машину и ключи, следовательно, есть вероятность, что ты проведешь ночь со мной, а не с Талоном.

Я наклонилась над столом и поцеловала его.

— На машине будет гораздо удобнее, чем на общественном транспорте, поэтому я не могу не принять твое предложение. — Голод, сверкнувший в его глазах, вызвал ответный отклик во мне, разжигая желание порожденное луной. — Но почему бы не получить задаток прямо сейчас?

— Действительно, почему бы и нет, — согласился Миша и, положа руку на мой затылок, притянул к себе и жадно приник к моим губам.

Из всех мест, чтобы заняться любовью, мы выбрали не самый плохой вариант — кухонную столешницу.

Я в энный раз сверилась с картой, желая убедиться, что еду в верном направлении. Пешком бы я могла найти дорогу куда угодно, но посадите меня за руль автомобиля и я заблужусь на первой кольцевой развязке.

Светофор впереди переключился с зеленого на красный и именно в этот момент раздался звонок моего мобильника. Я вставила в ухо наушник и притормозила.

— Райли на связи.

— Как самочувствие, волчонок?

Хрипловатый голос Талона не лишился своего очарования под влиянием электроники. Знакомая легкая дрожь скользнула по моей спине. Ему даже не нужно было ко мне прикасаться, чтобы пробудить во мне желание.

— Я была с Мишей и чувствую себя прекрасно.

Талон умолк. Возможно, ему не понравилась мысль, что мне потребовался еще один партнер после того секс-марафона, что он мне устроил.

— Он не в состоянии сделать для тебя то, что делаю я.

Своими словами Талон приблизился к грани, за которую лучше не ступать. Осознание этого заставило меня нахмуриться. Неужели Талон становится ревнивцем? Конечно, нет.

— Ты прав, но временами — это неплохо.

Загорелся зеленый, я включила поворотник и отъехала от обочины. Вероятно, это была не очень хорошая идея, учитывая мой «послужной водительский список» и общение с Талоном наряду с попытками управлять машиной.

Его смех скользнул по моей коже, пробуждая во мне голод, к которому примешивалась обеспокоенность его непонятным поведением. Секс с Талоном изумителен, но если он уже начал задумываться о нечто большем между нами, то ему бы не помешало провериться у психиатра. Как любовник он был потрясающим, но я была уверена, что не смогу с ним совладать в повседневной жизни. И не только в сексуальном плане. Самонадеянность и непоколебимая вера в собственное превосходство были уместны в спальне, но за ее пределами эти качества, скорее всего, сведут меня с ума.

— Смогу ли я снова увидеть тебя в ближайшее время?

— Сегодняшнюю ночь я проведу с Мишей.

— Тогда приезжай сейчас.

На этот раз он даже не пытался скрыть в голосе раздражения, чем вызвал у меня еще большее недовольство.

— С чего это вдруг ты надулся, что я была с Мишей?

Мы были вместе в течение двух лет, и у меня за это время было четверо других партнеров. И лишь недавно я остановила свой выбор на Мише и Талоне.

— Я не дуюсь. Хотя… меня злит, когда я хочу тебя, а ты находишься с ним, но это не ревность, если ты это имеешь в виду. — Он умолк. — А что, если я подслащу пилюлю? У меня есть нужная тебе информация.

— Ты занимался сбором сведений о «Вечерня аир»?

— И о ее владельце. Нашлось кое-что интересное, можешь подъехать ко мне домой и ознакомиться с тем, что мне удалось найти.

У меня учащенно забилось сердце. Он никогда до этого не приглашал меня в свой дом и более того совсем не рассказывал о себе. Его приглашение разбудило мое любопытство.

— Где и когда?

Талон хмыкнул:

— Что ты делаешь прямо сейчас?

— Еду в лабораторию «Монеиша».

— У тебя же нет машины?

— Миша дал мне одну из своих.

— Не может быть! Он же видел, какой из тебя водитель, и он без ума от своих тачек.

— Это «Мерседес», а у него их несколько. Миша сказал, что может позволить себе лишиться одного из них, — усмехнулась я.

— Надеюсь, машина яркого цвета, чтобы остальные водители смогли приметить тебя издалека, — фыркнул Талон.

— Красный «Мерседес».

— Красный — цвет опасности.

— Ну не настолько уж из меня никудышный водитель.

— О, да, настолько. Надеюсь, ты не ведешь машину во время нашего разговора?

— Я могу выполнять несколько задач одновременно.

— И то верно. По какой улице ты едешь сейчас?

Я посмотрела вверх на ближайший указатель с названием улиц.

— По Бервуд, недалеко от Оклендс-авеню. А что?

— Собираюсь разослать предупреждения моим людям, чтобы они убирались из того района.

— Сволочь.

Талон фыркнул от смеха.

— Зачем ты направляешься в «Монеиша»?

— Скорее всего, я ищу иголку в стогу сена, но есть вероятность, что туда собирался направиться Роан.

— А зачем бы ему туда направляться?

— Он — страж, так что, кто его знает? Я лишь обойду периметр лаборатории и посмотрю, смогу ли что-нибудь почувствовать.

— Долго тебе еще добираться до «Монеиша»?

— Около десяти минут, а что?

— Просто стараюсь определить, через сколько ты приедешь ко мне. Я голоден, волчонок.

Выжимая сцепление на третьей передаче, я почувствовала, как мой пульс стал аритмичным. Я умирала от желания… От желания, которое я наивно полагала удовлетворил Миша и которое вновь стало неистовым. Господи, на что я буду похожа за день или два до полнолуния?

— Давай адрес, и я постараюсь приехать так быстро, как только смогу.

Меня не удивило, что он жил в Тоорак — шикарном пригороде, заселенном супербогачами. Я бегло записала адрес в своем еженедельнике и положила трубку, пообещав быть у него в течение полутора часов.

Я продолжила ехать, и, несмотря на всю клевету в адрес моих водительских навыков, добралась до «Монеиша» без происшествий. Припарковавшись, я схватила пальто и побрела в сторону красно-белого здания, которое просматривалось сквозь ворота возле караульного помещения. Здание окружало два типа ограждений: массивный забор из белого бетона высотою около восьми футов, а чуть дальше за ним электрическое ограждение с натянутой проволокой. Даже через дорогу мне был слышен гул электричества проходящего через провода. Я не сомневалась, что имелись и другие защитные системы сразу за газонами, что окружали здание.

Заметив мое приближение, в своей конуре шевельнулся охранник, одетый в серую униформу. Опустив щиты, я телепатически потянулась к его сознанию и словно налетела на кирпичную стену. Либо он одет во что-то типа электронного ментального щита, либо от природы был невосприимчив к телепатическому контакту. Я жизнерадостно ему улыбнулась и, пройдя мимо караульного помещения, направилась вдоль длинной белой стены. Не имея уверенности, что что-нибудь здесь обнаружу, я просто осматривалась.

Пройдя три четверти пути, я уловила знакомые флюиды на уровне подсознания. Чтобы не заплясать от радости, я подпрыгнула на месте. Мне удалось найти его. И несмотря на то, что я понятия не имела, почему он находится здесь, меня переполняла решимость выяснить это. Я замерла, услышав жужжание камеры безопасности, которая повернулась в мою сторону.

Заставив себя двигаться, я перешла дорогу и, достав телефон, словно мне звонили, прислонилась к изгороди дома напротив и принялась изучать плоскую крышу, возвышающуюся над забором. На территории «Монеиша» имелось еще два здания, которые, казалось, не связанны с главным строением. К тому же они были в шести футах от обоих ограждений. Если вам по силам миновать систему безопасности, то прыжок через заборы не составит особого труда.

Впервые в жизни, я пожалела, что не могу поддерживать телепатическую связь с братом. Именно эту способность он не унаследовал из нашего смешанного наследия. Мы оба получили ночное зрение, способность различать виды нелюдей и умение выслеживать их, но Роан был абсолютно глух на оба уха в ментальном плане. Что, впрочем, не так уж и плохо, учитывая, что он работал с некоторыми самыми опасными вампирами Мельбурна.

Камера вновь повернулась в мою сторону. Я больше не могла оставаться там. Однако я была преисполнена решимости вернуться позже, этой же ночью, когда темнота сыграет мне на руку и позволит воспользоваться вампирской способностью растворяться в тени.

Я вернулась к машине. Прежде чем я успела тронуться с места, раздался звуковой сигнал, оповещающий о видеозвонке.

— Райли у телефона.

— Райли, это Джек.

Я ухмыльнулась:

— Эй, босс, незачем высылать Келли сегодняшним вечером. Я нашла нашу пропажу.

— Неужели? — на его губах появилась усмешка. — И где же?

— В «Монеиша».

Усмешка исчезла с его губ.

— С какой стати ему быть там?

— Это не тот вопрос, на который я могу ответить, учитывая, что ты не рассказал мне, на какую миссию он был отправлен.

Джек рассмеялся.

— Не хочешь, чтобы Келли помогла вытащить его?

— А не идет ли ее содействие вкупе с обязательствами?

— Несомненно.

— Тогда, нет.

— Ты не проникнешь внутрь без помощи Управления. «Монеиша» охраняется не только при помощи тепловизоров и электрических ограждений.

— С какой стати? Чем они занимаются?

— Официально, это медикаментозный научно-исследовательский центр.

— А не официально?

— Понятия не имею.

— Именно по этой причине Роан занимался их изучением?

— Предположительно, он не должен был приближаться к лаборатории.

Потому что, как предполагалось, он должен был заниматься сбором сведений на Куинна. Спрашивается — зачем? Я вновь окинула взглядом белую ограду. Если система безопасности не ограничивалась тепловизорами, тогда как мне туда пробраться? Я не сталкивалась с подобным в своей жизни. Я могу постоять за себя, но я не обладаю подготовкой или спецнавыками, позволяющими миновать сложнейшую систему безопасности. Итак, исходя из вышесказанного у меня есть два варианта: либо я позволяю Джеку вытащить брата, либо заключаю своего рода сделку.

Очевидно, что первый вариант — самый здравомыслящий, но внутренний голос подсказывал, что на данный момент это не правильное решение. Понятия не имею, почему мне так казалось, но большую часть своей жизни я прислушивалась к своей интуиции. И хотя в прошлом, это не раз навлекало на меня немало бед, я все же не собиралась отказываться от этой привычки.

Но, тем не менее, я решила подстраховаться.

— Почему бы тебе не позволить мне хотя бы попытаться вытащить его?

Он улыбнулся, но улыбка не коснулась глаз, и это стало напоминанием о том, что сколько бы мне ни нравился этот вампир, он, прежде всего, был служащим Управления. И в этот момент, еще до того, как он успел произнести хоть слово, я уже знала ответ на свой вопрос.

— Ты нужна мне в качестве стража, Райли. У тебя есть потенциал, чтобы стать столь же хорошим стражем, как твой сотоварищ по стае, если даже не лучше его.

— Строго говоря, это не ответ на мой вопрос. — Однако мне было совершенно очевидно, что его слова следовало расценивать в качестве ответа.

— Это испытание, опробование своих сил, если угодно. За свою продолжительную жизнь я знавал множество волков и, если что и уяснил для себя, так это то, что у вас есть один серьезный недостаток. Хотя для целей Управления, это скорее плюс, чем минус.

— И что же это за недостаток?

— Вы все адреналиновые наркоманы.

Я пренебрежительно фыркнула.

— Ты даже близко не угадал. — Но как только я произнесла это вслух, перед моими глазами возник образ Талона. А разве чувство сильного волнения вкупе с ощущением опасности, что я испытываю рядом с ним не является хождением по лезвию ножа? И что в любую минуту он может дать выход своему необузданному нраву и ситуация станет по-настоящему опасной? — Так это испытание пойдет в зачет тому, что я провалила?

— Именно.

— Ты не можешь заставить меня стать стражем.

— Я не хочу этого, Райли, но чему быть, того не миновать. Вы с Роаном похожи как две капли воды, и оба были рождены для подобной работы.

От его слов меня пробрал озноб. Он не случайно так сказал. Джек никогда и ничего не говорил случайно. Он знал, что мы с Роаном близнецы.

— Я — не убийца.

— Все волки убийцы. Просто в современном обществе эта склонность хорошо контролируется.

— Это похоже на высказывание: все вампы — убийцы.

— Так и есть, просто некоторым вампам удается направить эту склонность в другое русло.

Например, стать стражами и убивать с разрешения государства. Я содрогнулась.

— Одним словом, ты говоришь, что собираешься втягивать меня во все это постепенно.

— Да.

— А сегодняшнее предложение помощи, — какие за этим последуют условия?

— Ты пообещаешь когда-нибудь в будущем пройти испытание.

— Когда-нибудь? Ты не устанавливаешь точных сроков?

Джек усмехнулся:

— А этого не требуется, в конечном счете, ты сама ко мне придешь.

— Ты не очень-то хорошо меня знаешь, если так считаешь.

— Я знаю тебя лучше, чем ты сама знаешь себя, — ответил он.

Меня охватил леденящий душу ужас от уверенности, что горела в его холодном взгляде.

Он знает, кто мы. Я нервно облизнула внезапно пересохшие губы, отчаянно надеясь, что мое интуитивное предположение ошибочно.

— Ладно, по рукам.

— Разумно. Заскочи на работу, я посвящу тебе во все подробности о «Монеиша».

— Сначала мне нужно кое-что сделать, возможно, это займет несколько часов.

— Я буду на месте.

— Чудо из чудес, — проворчала я.

Джек хмыкнул и положил трубку. Я скользнула в «Мерседес», завела машину и поехала обратно в город, держа свой путь к Талону. К этому времени сумерки уже начали переходить в ночь.

Его дом — хотя называть это домом было в корне неверно, ибо то, что я увидела, было чертовски огромным зданием, несколько этажей которого возвышались над пятнадцатифутовым забором, и располагалось оно на густоозелененном участке в самом центре Тоорака. Я подъехала к кованным автоматически открывающимся воротам, и назвала свое имя в домофон. Полотно сдвижных ворот бесшумно откатилось в сторону, открывая мне проезд на территорию.

Подъездная аллея вилась сквозь величественные вязы, по обеим сторонам дорожки тянулись ухоженные лужайки. В конце длинной тенистой аллеи передо мной во всей своей красе предстал особняк в староанглийском стиле. Это был поистине прекрасный дом, но мне немного трудно было поверить, что в нем проживает лишь один человек. Очевидно, у Талона было столь много денег, что он не знал, куда их девать.

Я припарковалась перед фасадом дома и вылезла из машины, чувствуя себя крайне неуместно одетой в старую юбку и свитер. Дверь бесшумно открылась, когда я поднялась по ступенькам. Я не успела еще толком переступить порог, как на меня тут же устремился красный луч сканера, предназначенный для поиска и обнаружения оружия.

С жужжанием в мою сторону повернулась камера безопасности, я удивленно вскинула бровь.

— К чему все эти навороты? — спросила я, не сомневаясь, что где-то в холле встроены акустические датчики или микрофоны.

— Миллионеру в наши дни никогда не помешает осторожность. — Хриплый голос Талона, казалось, исходил из воздуха. — Поднимайся по лестнице, первая дверь налево.

Я сделала, как мне было велено. Дверь открылась при моем приближении, и я вошла в комнату, оказавшуюся большим кабинетом, в котором можно было свободно играть в футбол. Стены кабинета были окрашены в холодный, темно-голубой цвет, а интерьер был выдержан в стиле «Хай-тек». Талон сидел за столом в дальнем конце комнаты. На нем не было рубашки, и у меня зародилось подозрение, что брюки он тоже не надел. На столе, справа от него, стояла бутылка шампанского и два фужера.

— Остановись, — тихо велел он.

Его аура захлестнула меня, от ее силы у меня перехватило дыхание и подкосились колени. Талон был олицетворением страсти, желания и вожделения. Я никогда не ощущала ничего столь всесокрушающего в своей жизни. В тот же миг я стала готова для него. Но наряду с этим усилилось и беспокойство, что я ощущала ранее в машине. Проецируемые Талоном эмоции не могли быть естественными.

— Обнажись, — продолжил он неизменно-монотонным голосом.

Я скинула туфли, а затем, под его обжигающим взглядом, соблазнительно двигаясь, сняла свитер, юбку и нижнее белье. К тому моменту, как я закончила раздеваться, уже не только влияние его ауры заставляло меня изнывать от желания, но и мое собственное вожделение.

Талон сделал глубокий, прерывистый вдох, а затем потянулся за шампанским и наполнил фужеры.

— Подойди к столу.

Я направилась к нему, вызывающе виляя бедрами. Чем ближе я становилась, тем сильнее ощущалось его обжигающее желание, пока оно не накрыло мое сознание подобно ударной волне, вызвав у меня головокружение.

Талон толкнул мне фужер по хромированной столешнице.

— До дна.

— Тебе не нужно меня спаивать, чтобы пуститься во все тяжкие.

— Это самое лучшее шампанское, которое ты когда-нибудь пробовала и оно скрасит сегодняшний вечер, который я устроил для нас.

В его словах не было ничего обольстительного, это была констатация факта, в силу которой мне не оставалось никакого выбора. И хотя Талон возбуждал меня все сильнее, предчувствие неведомой всевозрастающей беды вызывало в глубине души все большое беспокойство.

— Я должна быть на работе в девять.

— Тогда, ты моя до восьми тридцати.

Я не сдержала улыбки. Учитывая страсть, что он проецировал, следующие полтора часа будут сплошным диким траханьем. Я взяла шампанское, мы звонко чокнулись и синхронно осушили фужеры. Возможно это и наилучшее шампанское, которое когда-либо производили, но «провалилось» оно как дешевое поило и лишь усилило ощущение гула в моей голове.

Талон предложил мне выпить еще один фужер, но я, покачав головой, отказалась, понимая, что от второго фужера меня может вырвать.

Он нажал неприметную кнопку на столе. Рядом со мной открылся ящик, и показалась папка.

— Твоя информация о «Вечерня» и ее владельце. Но ознакомиться с ней ты сможешь позже. А сейчас, я хочу тебя. Иди сюда, волчонок.

В этот момент я почувствовала себя подобно ягненку, оказавшемуся один на один с очень большим и голодным волком, и впервые за свою жизнь я засомневалась, что мне действительно нравится это ощущение. Иначе говоря, я не была уверена, что мне хочется находиться в этом месте с этим мужчиной.

А может это просто шампанское ударило мне в голову больше, чем я полагала?

Я сглотнула, чтобы облегчить жжение в горле и, пошатываясь, обошла стол. Золотистое тело Талона мерцало в мягком свете ламп, и я почувствовала, как меня окутывает желание, смешиваясь с беспокойством и… нежеланием. На его лице не читалось никаких эмоций, в его глазах не было ничего, кроме похоти, а его фаллос казался поистине огромным. Огромным и расплывчатым. Я моргнула, но казалось, это не помогло прояснить мое неожиданно затуманившееся зрение. Талон схватил меня за руку и опрокинул на стол. Как только я ударилась ягодицами о холодный металл, он развел мои ноги и одним толчком, грубо вошел в меня, гораздо глубже и жестче, чем он когда-либо это делал. Я застонала, оказавшись на грани между болью и наслаждением, когда Талон начал неистово входить в меня. Вокруг меня витали его запах и жар, окутывая удушливой волной и пробираясь внутрь, от чего мой лоб покрылся испариной. От шампанского крутило желудок, я понимала, что меня вырвет, если Талон не замедлит темп.

— Талон, остановись.

Он схватил меня, впившись пальцами в бедра, и продолжил входить, его толчки сделались дикими и неумолимыми, заставляя принимать неистовое давление его тела. Даже волку внутри меня уже начинало не нравиться происходящее. Я схватила Талона за руки, намериваясь столкнуть его с себя, но в тот же миг почувствовала слабость, а в голове возник странный гул, мешающий сосредоточиться. Хуже того, мне стало казаться, что освещение и кабинет начинают блекнуть и растворяться, превращаясь в ничто и пропадая из бытия.

Талон достиг кульминации, и это было последнее, что я отчетливо помнила.