"Мишель и затонувшее сокровище" - читать интересную книгу автора (Байяр Жорж)

2

Дрожащими от нетерпения руками Мишелю удалось дважды повернуть ключ. Еще не успев распахнуть дверь, он услышал дружный взрыв хохота.

— Не трать сил попусту, Мишель, — смеялся Артур. — Делай как мы — входи через окно.

Мишель толкнул дверь; разбухшее дерево заскребло о каменный пол. Даниель и Артур помогли ему открыть створку, делая вид, что им ужас как тяжело.

— Крепкая дверь, надежная, — продолжал подтрунивать Артур. — Сам видишь, ни один незваный гость сюда не войдет… разве что вот так.

С этими словами мальчик указал на третье окно, выходившее на другую сторону дома. Мишель подошел поближе. Ставень был сорван с петель — кто-то отвинтил болты, стекло разбито, причем осколки валялись на полу внутри комнаты.

Мартина, опытная путешественница, поспешила достать коробку свечей, которую предусмотрительно положила в свою сумку сверху. Девочка зажгла две свечи, огляделась, куда бы их поставить, и в конце концов пристроила одну на каминный колпак, другую — на табурет.

Даниель с Артуром тем временем распахнули оба окна, выходившие во двор, — здесь все было цело.

Перед ребятами расстилалось озеро — гладкая, как зеркало, без малейшей ряби вода походила на расплавленный металл, игравший под вечерним небом темно-синими отсветами.

Все четверо залюбовались величественной красотой пейзажа: почти черные кроны деревьев окружали неподвижную водную гладь, а последние лучи давно уже скрывшегося солнца золотили вершины гор.

Мартина первая, словно очнувшись, поежилась. От озера веяло влагой, и к вечеру стало свежо.

— Здесь есть камин, давайте его растопим, — предложила она. — О! Но… что это…

Не найдя больше слов, она молча указала на стену напротив двери. Мальчики обернулись и сразу поняли, что так взволновало их подругу.

На белой штукатурке чем-то черным — очевидно, углем — были крупно выведены два слова: «Терэ — вор».

Наступило тягостное молчание.

Ясно, к какому Терэ могло относиться обвинение — к старому Антониму… дяде Мишеля и Даниеля.

Само собой разумеется, что Мартина и Артур чувствовали себя ужасно неловко.

— Почерк детский, — заметила Мартина, отводя глаза.

— Сотрем это сейчас же! — решительно заявил Артур.

Мишель молчал, взволнованный, не зная, что и думать. К возмущению, которое он испытал в первый момент, примешивались тревога и даже что-то вроде стыда: обвинение было нешуточное, а главное — неожиданное.

— Интересно, кто же посмел написать эту гадкую клевету? — сказал он наконец.

— Псих какой-нибудь, — пожал плечами Артур: он пытался успокоить друга, отрицая серьезность обвинения.

— Вряд ли это написали, когда дядя был жив. Иначе он бы стер…

— Наверное, написал тот, кто сорвал ставень, разбил стекло и влез в окно, — предположил Даниель.

Мишель с ним не согласился.

— Да ты что? Взломать ставень, разбить стекло — и все только ради удовольствия написать на стене гадость… в адрес человека, который уже не может ее прочесть, потому что его нет в живых? Да кому такое в голову придет?

Артур между тем принес свои сумки и достал электрический фонарь.

Чтобы хоть немного приободрить друзей и отвлечь их от мрачных мыслей, он весело воскликнул:

— Ну что, огонь-то будем разводить? Лично у меня, если хотите знать, живот подвело от голода! Потом все обсудим. Голодное брюхо… как там говорится — к ученью глухо? Так вот, я сейчас глух, как пень!

Но вдруг он, посмотрев вниз, направил луч фонаря на пол и присел.

— Э-э! — протянул Артур. — Видали, что тут? Друзья было решили, что это новая шутка неутомимого Артура, но Даниель, подойдя ближе, тоже увидел на каменном полу влажные следы, четко отпечатавшиеся в пыли.

— Стоп! — крикнул Артур, отстраняя рукой Мартину и Мишеля. — Не затопчите следы! Это улика!

— А может, это следы кого-нибудь из нас? — возразил Мишель.

— Сейчас проверим, нет ничего проще. Поставьте каждый ногу вот сюда, где пыль, и посмотрим.

Даже беглый взгляд не оставил сомнений: ни один из следов молодых людей не совпадал с отпечатками подошв, которые шли цепочкой ко второй двери, не замеченной друзьями раньше, — в той самой стене, где красовалась надпись.

— Итак, что же мы имеем? — заключил Артур. — Влажные следы, не принадлежащие ни одному из нас, но явно свежие, — а значит, тот, кто их оставил, где-то недалеко.

— Может быть, он еще в доме? — спросила Мартина с тревогой в голосе.

— Дом не такой уж большой, обыщем его сейчас же, — решил Мишель.

Им хватило нескольких минут, чтобы удостовериться: таинственный гость успел скрыться.

— Если бы ты не устроил по дороге треск на всю округу, мы бы его накрыли, — проворчал Мишель.

— Да? После того, как ты громыхал своим ключиком?

— Ребята, может, мы все-таки разведем огонь? — вмешалась Мартина. — У меня зуб на зуб не попадает!

Мартина была права — трое друзей тоже почувствовали озноб. Поначалу, разгоряченные ходьбой, они не ощущали вечерней прохлады, но теперь, без движения, взмокшие, совсем озябли.

— Отличная мысль! Кстати, тут есть даже наколотые дрова, — заметил Даниель. — Дайте мне какую-нибудь бумагу, я разожгу огонь.

Скинув дождевики, юные путешественники засуетились у камина.

— Артур, ты не мог бы как-нибудь приладить ставень? — попросила Мартина. — Мне… мне так будет спокойнее ночью.

— Слушаюсь, мадемуазель, — весело отозвался Артур. — Инструментов у меня, правду сказать, немного, придется проявить чудеса изобретательности.

Он сбегал к своему мопеду, вернулся с набором инструментов, достал пассатижи и принялся за дело. Даниель тем временем отыскал пустой ящик и разломал его на мелкие щепки; Мартина нашла старую газету и скомкала ее.

— Но… зола еще не остыла! — воскликнула она, склонившись к очагу.

— Как? — удивился Даниель.

Рядом с камином висел небольшой мех для раздувания огня; Мартине не пришлось долго усердствовать, чтобы на теплых углях заплясали красные искры.

— Наш гость разводил огонь, — заключила она. — И не далее как сегодня.

— А я даже осмелюсь утверждать, что он жарил здесь курицу, — добавил Мишель. — Вот, смотрите, что я нашел.

И мальчик показал всем серое перышко.

Находку внимательно рассмотрели при свете фонаря: перо было чистое, абсолютно целое, как будто только что вырванное.

— На нем ни пылинки! — отметил Даниель.

— Теперь понятно! — воскликнула Мартина. — Еще когда мы вошли, я все думала, чем это здесь пахнет. Жареным мясом, вот чем!

— Тогда жаль, что он нас не подождал, этот кулинар! — вздохнул Артур. — Я бы не отказался! поближе познакомиться с куриной ножкой.

— Ничего! Предлагаю взамен банку паштета, бананы и свежий местный хлеб! — объявила повеселевшая Мартина. Что до напитков, надеюсь, поблизости найдется источник или ручей. Зажгите кто-нибудь еще пару свечей, а я накрою на стол.

Даниелю между тем удалось поджечь щепки; вскоре огонь охватил поленья.

Мартина освободила стол — чего на нем только не было: подсвечник, старая медная жаровня, молоток, курительная трубка, — расстелила вместо скатерти свой дождевик и принялась раскладывать на нем провизию, купленную несколько часов назад в лавочке у вокзала.

Приятный сюрприз: девочка обнаружила, что из медного крана над каменной раковиной в глубине комнаты течет чистая, прохладная вода. Она быстро сполоснула четыре глиняные тарелки и четыре стакана. В одном из шкафов нашелся также кувшинчик для воды.

— Браво, Мартина! — одобрительно кивнул Мишель. — Первый ужин здесь у нас будет настоящим пиром. Потрясающе! Купаемся в роскоши!

Мартина воткнула еще две зажженные свечи в горлышки пустых бутылок и поставила их на стол.

— Ужин при свечах! Блеск! — воскликнул Артур. — А я пока кое-как приладил этот ставень — хорошо, что у меня нашлась проволока. Правда, если поднимется ветер, я ни за что не ручаюсь.

Огонь в камине разгорался, и все почувствовали себя лучше. По комнате разлилось приятное тепло, а от весело пляшущих в очаге языков пламени стало уютнее. Комната наполнилась красноватыми отсветами; стены, казалось, трепетали, словно живые.

Мишель открыл банку паштета. Из головы у него не шел таинственный гость — кто же это был и почему он вел себя здесь как дома?

«А не он ли написал на стене, что мой дядя вор? — подумалось мальчику. — Нет, вряд ли, — ответил он сам себе. — Скорее всего, просто какой-нибудь бродяга увидел, что окно разбито, и решил переждать дождь под крышей… А надпись, наверно, здесь уже давно».

Именно эта надпись не давала ему покоя: кто-то посмел оскорбить человека, который уже не мог ничего сказать в свою защиту, не говоря уже о том, что тяжкое подозрение ложилось на его, Мишеля, дядю.

Все приступили к трапезе, и это отвлекло мальчика от тягостных мыслей. За столом было весело и оживленно, о неприятных сюрпризах, обнаруженных в доме, казалось, забыли.

— Ну что еще человеку надо? — радовался Артур. — Огонь в очаге, накрытый стол… Мы здесь будем жить, как у Христа за пазухой!

— И так тихо, спокойно, — вставила Мартина. На некоторое время наступило молчание. Все

изрядно проголодались, а холодная, прозрачная родниковая вода делала их импровизированный ужин вкуснее всяких деликатесов.

Вдруг Мартина подняла голову и прислушалась.

— По-моему, за дверью кто-то есть, — прошептала она.

Что-то в голосе девочки заставило всех оторваться от еды.

— Призрак… озерный дух… — произнес, подвывая, Артур и сделал вид, будто дрожит от страха.

— Тс-с-с! — шикнула на него Мартина.

На этот раз зубоскальство Артура никого не развеселило: испуг девочки был неподдельным, и за столом воцарилась напряженная тишина.

И вдруг кто-то постучал в дверь — негромко, неуверенно.

— Ду-ух, это ты? — снова провыл Артур.

— Ох, ты бываешь просто невыносим! — поморщилась Мартина.

Мишель встал из-за стола и пошел открывать. Мальчик заранее нахмурил брови, готовый оказать самый холодный прием любому непрошеному гостю, но едва он распахнул дверь, как лицо его просияло улыбкой.

На пороге стояла темноволосая девушка из гостиницы с корзиной в руке.

— Добрый вечер, мадемуазель. Входите, прошу вас, — сказал Мишель.

Девушка нерешительно шагнула в комнату. Вид у нее был смущенный, оробевший. Мишель смотрел на гостью, недоумевая, чем мог быть вызван столь поздний визит.

— Я пришла… я думала… — пробормотала девушка.

Двумя руками она приподняла свою корзинку, словно вручая ее друзьям, подержала так и в конце концов поставила на стол.

— Здесь свежие яйца и бутылка вина, — проговорила она наконец. — Я подумала, может, у вас нет сегодня ничего на ужин… Я не знала… но… все-таки…

— Как это мило! — воскликнул Артур.

— Очень любезно с вашей стороны, — подхватил Мишель. — Не хотите присесть с нами?

— Нет-нет, спасибо, мне некогда…

— По-моему, нам пора познакомиться, — продолжал Мишель. — Я — Мишель Терэ, а это мой двоюродный брат Даниель Дерье… Мартина Девиль… Артур Митуре….

— Здесь! — выпалил Артур, как на перекличке, и, привстав с табуретки, изысканно поклонился гостье.

— Меня зовут Франсина… Франсина Вержю, — ответила девушка. — Хозяин гостиницы — мой дед, и я еще хотела вам сказать… попросить… извините его, пожалуйста. В последнее время он не ладил с вашим… с Антонимом Терэ.

— Это был мой двоюродный дед, — уточнил Мишель.

Наступило неловкое молчание, впрочем, вполне естественное для людей, только что познакомившихся при не совсем обычных обстоятельствах. Поступок девушки тронул друзей: ведь она прошла длинный путь от гостиницы до фермы, да еще в темноте, чтобы загладить впечатление от нелюбезного приема, оказанного новым соседям ее дедом.

«Но вправду ли она только за этим и пришла?» — подумал Мишель, решив пока держаться настороже.

— Я все хотел спросить, мадемуазель Франсина, — нарушил молчание Артур, — белый заяц — это все равно как белая ворона, таких ведь не бывает?

Впервые с той минуты, как она вошла в дом, лицо молодой девушки озарилось чистосердечной улыбкой.

— Почему же, бывает! В наших краях водятся такие, их называют беляками. Зимой шкурка у них становится совсем светлой, и ее незаметно на снегу.

Пока она говорила, Мишель размышлял. Интересно, знает ли девушка о надписи на стене? Она ни разу не посмотрела в ту сторону. Но7может быть, ее просто ослепило пламя свечей после ночного сумрака?

Воспользовавшись паузой в разговоре, он спросил:

— А вы не могли бы объяснить мне, мадемуазель, почему ваш дед и мой дядя, как вы только что сказали, не ладили друг с другом?

Лицо гостьи залилось краской, брови нахмурились. Глаза ее перебегали с одного собеседника на другого, она как будто силилась угадать, что у них на уме. Наконец девушка вскинула голову и сказала:

— Не хочу я вмешиваться в эти дела. Здесь и без меня найдется немало желающих вас просветить.

Мишель, раздосадованный ее уклончивостью, отметил про себя, что эта ссора, похоже, ни для кого не тайна. Видно, вся округа давно в курсе…

— Произошло что-нибудь серьезное? — не от-

ступал он.

Но, видно, не суждено было Мишелю в этот вечер узнать ответ на мучивший его вопрос. За дверью послышался шорох, и что-то яростно заскреблось о деревянную створку. Девушка вскочила.

— Трик, тихо! — крикнула она.

Артур, опередив ее, распахнул дверь. Черная, овчарка — та самая, из гостиницы — вбежала в дом, держа в зубах скомканную оберточную!

бумагу, из которой падали на пол серые перья.

— Ах ты, негодник! — воскликнула девушка. — Брось это сейчас же! Смотри, что ты наделал! Рассыпал перья, намусорил…

Франсина ухитрилась вырвать бумагу из пасти пса и бросила ее в огонь. Но перья уже разлетелись по всему полу. Собака принялась играть с ними.

Впрочем, игра продолжалась недолго. Овчарка вдруг подняла голову, насторожилась и глухо заворчала. Хвост ее заходил ходуном, и она подбежала к разбитому окну. Как ни странно, в поведении собаки не было и намека на злобу. Наоборот, она, казалось, почуяла старого знакомого и радовалась встрече.

Молодые люди, поначалу заинтригованные проделками пса, успокоились и вернулись было к прерванному разговору. Но тут раздался громкий стук и сразу вслед за ним — звон разбитого стекла. Все остолбенели…

— Да что там еще? — вырвалось у Мишеля.