"Август. Первый император Рима" - читать интересную книгу автора (Бейкер Джордж)

Брут и Кассий. Суд над Брутом. Раздача земли. Обещание Брута. Заботы Антония

Брут и Кассий сделали все возможное, чтобы опередить противников. Как только они поняли, что требования людей определились – будь то человек с улицы, маленький человек и труженик, – они созвали народное собрание на Капитолии. Аудитория собралась многочисленная, и Брут обратился к ним.

Он и его друзья, говорил он, не сделали ничего, за что им нужно извиняться. Они обращаются к согражданам, поскольку им угрожает опасность. Было сказано, что никто не назвал определенно и достоверно, что, собственно, они совершили. Брут пришел, чтобы ответить на обвинения народа.

Поэтому он созвал людей, чтобы его выслушали.

Брут признал, что он и его друзья были среди тех, кому Цезарь по собственной инициативе даровал прощение за все, что он, Брут, совершил во время гражданской войны, подтвердив это клятвой. Но никто не собирался принимать эту клятву как прикрытие для будущего и для прошлого, даже друзья Цезаря не думали, что эта клятва будет служить прикрытием его будущих поступков. И если бы Цезарь никогда не совершал противозаконного действия по отношению к тем, кто давал эту клятву верности, тогда, без сомнения, все они были бы клятвопреступники. Однако факты говорят об обратном. Он не восстановил нормального управления государством, но поставил во главе всего себя. Намереваясь отправиться в длительную экспедицию, он отнял у народа право избирать и лично делал назначения на долгий срок вперед. Он упразднил двух трибунов, хотя с незапамятных времен они обладали правом неприкосновенности. Это нарушение священного права неприкосновенности – вещь гораздо более серьезная, чем нарушение клятвы верности, данной Цезарю им и его друзьями, клятвы, которую они дали лишь под давлением обстоятельств. Наконец, Цезарь прибрал к рукам финансы государства и не представил никакого отчета.

Что значат все эти разговоры о клятвах? – спрашивал Брут. Их предки никогда не нуждались ни в каких гарантиях, но ни одна клятва не может обезопасить от появления тирана. Те, кто убил Цезаря, думали о благе государства, а не о личной выгоде. Враги оклеветали их относительно раздачи земель ветеранам. Если здесь присутствуют такие, кто имеет право на получение земли, пусть выйдут вперед.

Многие тут же поймали его на слове. Удовлетворенный тем, что здесь присутствуют люди более всего заинтересованные, Брут продолжал свою речь.

Он начал с описания древней римской системы воинской колонизации, начатой еще в старые времена. Их предки никогда не конфисковывали всю землю даже у покоренных народов, но захватывали лишь часть земли, оставляя на ней военный гарнизон. Если этого было мало, они покупали недостающую землю. Таким образом, процесс колонизации не был несправедливым или болезненным. Но Сулла и Цезарь ввели новые порядки. Они стали практиковать конфискацию земли без всякого возмещения убытков совершенно ни в чем не повинным жителям, которые не совершили никаких преступлений, и раздавать ее своим солдатам.

Еще хуже то, что они селили новых колонистов вместе с военными подразделениями; и обездоленные, чувствуя себя ограбленными, вечно искали возможность вернуть обратно свои земли; и колонисты, понимая это, всегда держались сообща, готовые защитить свои владения; и это тоже входило в план – привязать новых колонистов к тираническому правительству, поскольку они от него зависели. Они приобрели врагов среди своих же сограждан, чтобы поддерживать тиранию.

Затем Брут перешел к обещаниям. Очень торжественно от своего имени и от имени своих друзей он взял на себя гарантии обеспечить земли, которые уже были обещаны, и обещал исправить перекосы, на которые он указал, компенсировав стоимость земли бывшим собственникам таким образом, чтобы право новых собственников было обеспеченным и непререкаемым и они никогда не стали бы зависеть ни от какого правительства.

Эту речь, сопровождавшуюся обещаниями, встретили хорошо. Солдат вполне устраивали сделанные предложения. Несомненно, многие из них подумали, что никто не мешал олигархам покупать земли для выведения колоний и раньше – никто и ничто, кроме безразличия к нуждам народа. Но все это можно было отставить в сторону ввиду сулимых в будущем выгод, обещанных Брутом. На этих условиях – если они будут соблюдаться – примирение возможно.

Эта речь Брута возымела действие на следующее же утро, когда консулы собрались, чтобы объявить решение сената. Цицерон предложил вынести постановление об амнистии и примирении, и собрание сразу же согласилось. Брут и его друзья были приглашены сойти с Капитолия. Когда они заколебались, им гарантировали безопасность. Когда они наконец появились, то были восторженно встречены. Консулы хотели сделать несколько замечаний, но их отклонили. Собрание превратилось в рукопожатия, взаимные поздравления и всеобщее выражение чувств. Такой поворот несколько встревожил сторонников Цезаря. Возможно ли, что Брут в конечном счете разгонит народное собрание? Было похоже на то.

Трудно поверить, что заговорщики и сторонники Цезаря искренне рассчитывали на постоянный мир. Один лишь народ, который во все века был доверчив, возможно, принимал его всерьез. Борьба лишь откладывалась. И теперь Антоний, несколько встревоженный успехом Брута в собрании, продолжал надеяться на свою козырную карту – похороны Цезаря и оглашение его завещания.