"Семь атаманов и один судья" - читать интересную книгу автора (Бикчентаев Анвер Гадеевич)

Свидание с первым солнцем

Конопатые мальчишки потому и конопатые, что умеют дружить с солнцем. Азамат это по себе знает.

«Вот у Самата, к примеру, ни одной веснушки, — думает он. — Нет и не будет. Ведь его ни за что не добудишься на заре, чтобы свиделся он с солнцем».

Что касается самого Азамата, то он каждую веснушку заработал самым честным образом. С тех пор как помнит себя, ни разу не пропустил зарю, попробуй после этого не будь конопатым.

Стоит чуть-чуть зардеть небу, Азамат словно по сигналу открывает янтарные глаза.

— Как здорово, что я вовремя проснулся! — шепчет он при этом. — Здравствуй, Красный шарик!

«Однако, — думает он, — крепкая дружба с Красным шариком мне передалась по наследству. Большой Сабир тоже не упускал ни одного свидания с первым солнцем».

Стоило ему вспомнить отца, как гулко-гулко застучало сердце. Большого труда стоило ему тут же не зареветь. Но Азамат не может позволить себе такую роскошь, потому что он в свои двенадцать лет остался за хозяина дома, хотя и младше своего брата. Потому, что тот не хозяин.

Самат между тем продолжает храпеть. Он, конечно, не догадывается, о чем в эту минуту думает Азамат. Только ноздри его слегка вздрагивают, когда он с шумом всасывает в себя воздух.

Азамату давным-давно пора появиться на крутом яру, там, где он обычно встречает солнце. Но пока Азамат не может выйти из дому. «Погоди, Красный шарик, — шепчет он, — я обязательно приду, как только перестанут стучать в дверь…»

Мальчишка пытается сообразить, кто из соседей сегодня явился спозаранку.

«Если я застану бутылочку молока, то, значит, опять побывала Тамарина мама, если же пакет с бутербродами — то, значит, бабасик…»

«Мы сироты, но не нищие!» — хочется крикнуть ему.

Азамат каждое утро аккуратно возвращал посылки с продуктами тем, кто их приносил, потому что он гордый-прегордый. Ему не нужны никакие подаяния, даже оставленные с самыми добрыми намерениями.

Обо всем этом тоже не догадывается Самат, так как все добрые дела совершаются на заре, а он в такое счастливое время дрыхнет, как медведь.

«Вообще-то он ничего брат, только немного чокнутый, — говорит сам себе Азамат. — Самат как будто даже проспал смерть отца. Неужели до сих пор не может простить отцовскую руку, которую частенько на себе пробовал?»

Человек, который барабанил в дверь, наверное, потерял всякое терпение. Потоптался-потоптался и ушел. Теперь можно показаться солнцу, оно и так, пожалуй, заждалось.

Уже в самый последний момент, взявшись за скобу, Азамат нерешительно остановился: не разбудить ли Самата? Ведь сегодня четное число, и потому его черед варить картошку.

«Если хорошенько окатить его водой, то спросонья непременно полезет драться, — поразмыслил Азамат. — Лучше оставить его в покое. Перво-наперво надо будет отнести обратно все гостинцы, а потом уж бежать за хлебом в угловую лавку…»

От последней получки Большого Сабира остались кое-какие крохи. Азамат разделил все деньги ровно на семь частей, чтобы хватило до приезда бабушки, которую вызвали телеграммой.

На крыльце между тем его ждало полное разочарование, тут он не нашел никакой бутылки с молоком или пакетика с бутербродами. Кто же стучался в дверь?

Может, напроказничала Земфира? Или Шептун? Хоть убей, Азамат не представляет себе, кто же был ранний посетитель. Теперь он пожалел, что в свое время не выглянул в окно.

Сдвинув шапку на затылок, Азамат важно двинулся на улицу. Так у него начинался рабочий день. Огляделся — никого. Это его устраивало. Ему надоело все время видеть сочувствующие глаза людей.

Это последнее дело, когда тебя все время жалеют!

Случайно скосив глаза на забор, он остановился как вкопанный. Мать честная, кто же тут озоровал?

На заборе крупным печатным шрифтом была написана целая афиша:

И в самом низу, почти у земли, была еще одна корявая фраза, написанная, наверное, в большой спешке: «Это я стучался в твою дверь!»

«Кто же накатал такое? Мог бы, конечно, забор разукрасить бабасик, да он больной лежит. Тамарина мама не станет ввязываться в ребячьи дела. Физик и Математик исключаются. Почерк не тот».