* * *

Дул оркестрик из семи бродяг

Всею медью желтизны осенней

В медь листвы, внизу, над жёлтой Сеной,

Окунувшейся в прозрачный лак, –

Город в трех раструбах отражаясь,

То в валторне, то в трубе вращаясь,

В медных горлах спрятаться спешил.

Разворачиваясь в трёх воронках,

Три Парижа разлетались звонко,

И плясал над чёртом Сен-Мишель!

Так плясали троицей латунной

Геликон, валторна и труба,

Что почти не слышны были струны,

И неопытной и слишком юной

Скрипки.

Так была она слаба.

А кларнет хихикал из Брассанса,

Б#233;кала валторна, как баран,

И двусмысленностями бросался,

Непристойно алый барабан,

Но аккордеон взрывался Брелем –

И опять раструбами, горели

Блики на танцующей трубе,

В отраженьях искажался кто-то

Но узор балконов был –– как ноты,

Вызов посылавшие судьбе:

Так цвета играют ветром. Так

День домам расписывает спины,

Так звучит листва, уткнувшись в стены,

И на нижней набережной Сены,

Тот оркестрик из семи бродяг…

А когда каштаны отзвучали,

И остались чёрным голяком –

(Будто бы мундиры их украли!) –

Осень, скручиваясь по спирали

Вся втянулась в медный геликон…