"В августе жену знать не желаю" - читать интересную книгу автора (Кампаниле Акилле)

VII

Гостиница пробудилась ото сна самым странным образом. Еще не рассвело – было от силы часа три, – но со всех сторон стали раздаваться продолжительные, настойчивые звонки, двери распахивались и захлопывались, слышались протесты и брань по адресу Арокле и синьора Афрагола.

Последний, закрывшись на ключ в своей комнатке, спрашивал, вытаращив глаза в темноте:

– Что еще могло случиться? Они не оставляют меня в покое и ночью!

И кусал простыню, отгоняя тревогу.

Тем временем со всех этажей неслись крики:

– Арокле! Арокле!

Арокле, красный как рак, накрыл голову подушкой, чтобы не слышать проклятого имени. И стонал:

– Сейчас все его услышат!

Многие постояльцы, разбуженные этим шумом, спрашивали себя в темноте:

– Что происходит?

Мысль о пожаре мелькала в трусливых умах. Зажигали свет, напрягали слух: потом, немного успокоившись, выкуривали сигарету.

Через несколько минут открывали тумбочку и тогда сами начинали звонить в колокольчик изо всех сил и кричать:

– Арокле! Арокле!

«Какая кошмарная ночь!» – думал слуга, затыкая уши.

Чтобы понять, в чем дело, пришлось ждать утра. А дело было в том, что произошло невероятное событие: среди ночи в гостиницу забрался вор, специалист по гостиницам, который уже давно безобразничал по всей стране, промышляя особым видом краж; он забирался ночью в номера, где при помощи циркулярной пилы и отмычек взламывал тумбочки и забирал оттуда один известный предмет. Одетый в характерную черную майку, вор часами выстаивал, притаившись, в углах коридоров или за дверью, затаив дыхание, держа в руках задрапированный фонарь. Кое-кто утверждал, что неоднократно видел его, когда он, совершив кражу, удалялся на цыпочках по коридору, едва касаясь красных фетровых дорожек, держа фонарь в одной руке, а необычную добычу в другой.

Там, где он бывал, утром обнаруживали взломанные тумбочки. И если в какой-нибудь гостинице находили эту особую неисправность, можно было смело сказать: приходил Mystérieux[4] (так называл себя опасный субъект). Он, очистив все крупные гостиницы в округе, принялся за семейные пансионаты и как раз той ночью забрался в «Бдительный дозор».

В пансионате, разумеется, только об этом и говорили.

– Я, – сказал Суарес, – заметил кражу ровно в четыре утра.

А Андреа, которому всегда очень хотелось встревать в разговоры взрослых, сказал:

– Я в половине шестого встал, потому что хотел…

– Да помолчи ты! – сказал ему Джедеоне. – Иди к себе в комнату и смотри не высовывайся.

Андреа побежал наверх и, закрывшись на засов, стал жадно читать «Как содержать женщин».

Но вереница догадок и выводов, делавшихся отдыхающими, была остановлена новым событием, не менее серьезным, чем кража.

Внезапно на улице послышался шум народного волнения, который рос по мере приближения.

– Матросы! – сказал Арокле, поспешно запирая вход. – Они идут! Они хотят все разгромить!

Это была правда. Перед гостиницей шумели матросы «Эстеллы», которые с криком

– Хотим ключи! – пытались вышибить дверь при помощи с трудом принесенного тарана.

На этот раз бравым ребятам помогал многочисленный отряд женщин, которые, как это всегда бывает, проявляли наибольшее остервенение.

– Отдайте ключи этим несчастным! – кричали растрепанные дамы, размахивая заколками для волос и садовыми ножами. – Вы же обещали!

– Это капитан виноват.

– Смерть!

– На фонарный столб его!

– Открывайте!

Уититтерли усиленно махал руками, подавая знаки Арокле, и говорил сдавленным голосом:

– Меня ни для кого нет дома.

– Надо немедленно разыскать водолаза, – сказал Джедеоне. Оставалось только это, как заметил и Ланцилло. Старик Мальпьери проскользнул в дверь садовой калитки, за ним последовали знаменитый донжуан, Суарес и капитан Уититтерли.

Дамы остались ждать в гостинице, а группа силача-гренадера и веселые купальщицы из Майами отправились на скалы принимать солнечные ванны. Милые создания обычно выбирали укромные места, скрытые от посторонних глаз. И здесь, лениво растянувшись на земле, с искрящимися на солнце волосами, они, подобно сиренам, подставляли солнцу свои прекрасные тела, которые уж и без того были теплого золотистого цвета.

На улице наши друзья пошли в разные стороны, чтобы ускорить поиски. Суарес направился вглубь селения; у каждого попадавшегося ему прохожего он вежливо спрашивал, почтительно снимая шляпу:

– Простите, вы, случаем, не водолаз? – Получив отрицательный ответ, он говорил: – Спасибо, – и продолжал путь.

Что касается Уититтерли, он пристроился позади одного толстого отдыхающего, решив, бог знает почему, что это водолаз в штатском. Он все твердил ему:

– Послушайте, вы должны оказать мне эту услугу.

– Да можно узнать, о чем вы просите? – растерянно спрашивал толстяк.

– Нужно достать упавшие в море ключи.

– Но я же не водолаз! Ну как мне это вам втолковать?

Уититтерли не отступал:

– Да бросьте, – говорил он, любезно улыбаясь, – вы выглядите в точности, как водолаз. – И прибавлял, внимательно глядя на него: – Ну да, это лицо я не так уж часто встречал на поверхности суши. Сознайтесь уж!

– Да в чем мне сознаваться?

– В том, что вы переодетый водолаз.

– О господи, да оставьте вы меня в покое. Я приехал, чтобы с божьей помощью хоть месячишко отдохнуть!

Уититтерли продолжал за ним следить, и толстяк, который видел его краем глаза, петлял по городку, а крупные капли пота выступали у него на лбу.

Джедеоне и Ланцилло, как люди более практичные, отправились в ближайший город, где царило большое оживление, поскольку вечером на вокзале должен был состояться грандиозный бал.

– Тут у вас нет водолаза? – спросили они у одной дамы.

Та вздохнула:

– Есть. Его зовут Амитрано. Только ему неохота ничего делать. – Потом она позвала дочь, бойкую девчушку, и сказала ей: – Отведи этих господ к отцу.

Провожатая оставила двух друзей у входа в «Полярную звезду» – ничем не примечательную таверну, где молодые морские волки не курили и не орошали пол плевками, как дождем. В заведении царила благоговейная тишина. Матросы и рыбаки не устраивали шумных оркестров, стуча стаканами о столы, а морские волки не гоготали, разевая свои беззубые пасти; на столике стоял мужчина, держа в руке бутылку вина; он пел едва слышным голосом, так чтобы никто не догадался, что он поет:

И подтанцовывал совершенно незаметными телодвижениями, чтобы окружающие не подумали, что он танцует.

– Прошу прощения, синьоры, – вежливо сказал Ланцилло, держа шляпу в руке, – можно увидеть синьора Амитрано?

Тишина прекратилась, как по мановению волшебства. Все смотрели на вошедших, обмениваясь замечаниями. Потом все замолчали, а тот человечек снова запел едва слышным голосом:

Джедеоне и Ланцилло не знали, что и думать. Наконец Ланцилло снова снял шляпу и повторил:

– Могу я видеть синьора Амитрано?

– Это я! – сказал человечек, прерывая свой танец, с явным неудовольствием. – Разве вы не видите, что я занят!

– Простите, – сказал Джедеоне, – мы нуждаемся в ваших услугах водолаза.

Мужчина слез со стола.

– Сейчас иду, – сказал он.

Он сбегал за водолазным костюмом и пошел за нашими друзьями. По дороге он разговорился.

– Хорошая профессия – водолаз, – сказал он. – По правде сказать, я стал водолазом случайно: сидел без работы и согласился занять место водолаза. Это не очень заметное место, если откровенно. Почти все время сидишь под водой! Но, признаться, я думал, что будет хуже. Работа у водолаза не такая уж трудная, как ее описывают. Тут то преимущество, что можно заниматься и своими делами, когда сидишь на дне моря. А кто увидит?

Когда стало известно о прибытии Амитрано, поверхность моря покрылась лодками и шлюпками. Все отдыхающие хотели увидеть воочию поисковые операции.

Амитрано надел костюм и погрузился в море. Со специальной лодки ему закачивали воздух. Но время проходило, а водолаз все не появлялся из воды.

– Может, плохо себя почувствовал? – спросил кто-то.

Ему позвонили:

– Как дела?

– Прекрасно! – ответил Амитрано.

Но ни слова о том, чтобы его вытаскивали. Люди уже устали накачивать воздух.

– Ну? – спрашивали у него по телефону.

Амитрано отвечал со дна моря:

– Качайте, качайте!

– Вообще-то, – говорил Суарес, – найти ключи не так-то просто. Я иногда чуть с ума не схожу, когда ищу ключи от дома.

– При чем тут это? – спросил Джедеоне.

Суарес хотел пояснить свою мысль, но его попросили помолчать, учитывая серьезность момента.

Этот милый человек оглядывался, любезно улыбался, ища поддержки своей теории о трудности отыскания ключей. Но никто не обращал на него внимания. Уже начинали думать плохое о судьбе Амитрано. Вот уже несколько минут он не отвечал на настойчивые звонки по телефону.

– Амитрано! – кричали ему в трубку. – Ты нас слышишь?

Гробовое молчание.

Все прислушались. В какой-то момент из океанской бездны донесся едва слышный голосок, напевавший:

Тогда Амитрано потихоньку вытащили на поверхность, и тут стало понятно, что же произошло: когда скафандр появился из воды, стало видно, что он неподвижен, но сквозь стекла купола увидели, что внутри него Амитрано, не заметив, что его вытащили на поверхность, поскольку это было произведено очень и очень медленно, и располагая некоторым пространством внутри своего водолазного костюма, весело танцевал с бутылкой в руке, напевая:

Представляете, какой негодяй? Поскольку его водолазный костюм был башенного типа, весьма объемистый, он переделал его внутренность в удобную комнатку, где, после погружения спокойно предавался выпивке, курению и веселью. Он даже подумывал о том, чтобы пригласить друзей.

Когда он заметил, что его вытащили сюрпризом, он покраснел и прекратил танцевать.

Его товарищи были вне себя.

– Ну хорош! – говорили ему, – ты там веселишься, а мы тебе воздух качаем! А ведь можем схватить солнечный удар! Но в следующий раз дождешься, как же, ты воздуха от нас!

Разумеется, о ключах Амитрано и не вспомнил.

По совету тех, кто закачивал воздух, Ланцилло пошел к другому водолазу. Большому труженику, как говорили.

– Вы его можете застать, – сказали они знаменитому донжуану, – каждый день с четырех до шести под водой.

Но Ланцилло торопился и отправился к нему домой. Когда он вошел в кокетливую квартирку, жена водолаза показала ему жестом, что нужно идти на цыпочках и сказала:

– Спит. – Она провела его в гостиную и шепотом добавила: – Сегодня ночью у него было много работы; представляете, вернулся таким усталым, что у него не было сил раздеться, чтобы лечь в постель, и он лег прямо в водолазном костюме и шлеме.

– Вы спите вместе? – спросил Ланцилло.

Дама покраснела:

– Это отчасти нескромный вопрос, сказала она, опустив глаза и теребя уголок фартука. Затем подняла голову и, игриво глядя на Ланцилло, ответила: – Ну хорошо, мы спим вместе. И что?

– Да так, ничего! – ответил известный всему земному шару донжуан. Чтобы переменить тему разговора, он добавил: – Так значит, ваш муж все время в делах. Все время занят?

– Ох, и не говорите! – воскликнула синьора. – Ни секунды свободного времени! Да и чего только не роняют в море люди! Ничего в руках не держится!

Тут знаменитый на весь белый свет донжуан объяснил цель своего визита, и синьора сказала:

– Тогда я немедленно иду будить мужа.

Она приблизилась с Ланцилло к супружескому ложу; на подушке спокойно спал огромный металлический шар со стеклянным окошком спереди и двумя по бокам.

– Спит, бедный мой малыш, – нежно пробормотала женщина.

Опытное ухо могло бы уловить храп, раздававшийся внутри скафандра и приглушенный металлическими стенками.

– Н-да, – сказала женщина, – придется будить.

И начала стучать молоточком по куполу на голове мужа. Тот повернулся, пыхча, и махнул рукой, как будто отгоняя муху. Но женщина продолжала тихонько постукивать и звала:

– Гвидо! Гвидо…

Наконец, водолаз потянулся, открыл одно стеклянное окошко и спросил:

– В чем дело?

Пять минут спустя он уже был на дне моря.

Нужно сказать, он не имел ни малейшего намерения следовать указаниям, которые были ему даны в момент погружения, иначе отыскал бы только ключи капитана Уититтерли и веселых купальщиц из Майами. Так, перед погружением Джедеоне подошел к нему и сказал:

– Если найдете ключ номер восемь, – (это был ключ Ланцилло, поскольку все ключи были помечены номерами соответствующих замков), – его поднимать не надо.

И хотел сунуть ему денег, от которых водолаз отказался.

Потом к нему подошел Суарес. Несравненный старик! Он отвел водолаза в сторону и после того, как достучался в стеклянное окошко, нежно сказал ему:

– Если найдете ключ моей жены, оставьте его лежать на дне. – А когда водолаз уже направлялся в воду, он добавил: – Если уж никак не получится не заметить ключ моей жены, сделайте вид, что не заметили моего. Я вам разрешаю.

В этот момент прибежала горничная гостиницы, которая от имени Катерины сообщила водолазу под большим секретом:

– Синьорина Суарес хочет вам передать, что ее ключ ей не особенно нужен, даже более того – вы ей окажете большую услугу, если оставите его на дне моря.

Водолаз был уже одной ногой в воде, когда пришла делегация мужей с просьбой оказать любезность и не поднимать ключи моряков.

Так что бравый Гвидо даже пробормотал:

– Тогда зачем вообще они меня позвали? – а в это время представитель матросов с берега сигналил азбукой Морзе при помощи двух флажков: «Не слушайте вы их, ищите ключи». Что же касается бойких купальщиц из Майами – они ждали своих ключей с таким волнением, которое могут понять только те из наших читателей, кто сами оказывался в подобном прискорбном положении.

Водолаз, таким образом, совершенно не принял во внимание все указания и исполнил свой долг. Другими словами, принялся старательно искать ключи в районе предполагаемой утери. Вокруг понтона море покрылось лодками и шлюпками с отдыхающими, собравшимися, чтобы посмотреть не совсем привычное зрелище. Те, кто ждал возвращения ключей, трепетали, вытянувшись над непроницаемой гладью морской пучины.

– Ужасные мгновения, – пробормотал Уититтерли.

– Не говорите! – отозвался Суарес.

– Они отнимают у меня десять лет жизни, – продолжал капитан.

Ланцилло, который нервно курил одну сигарету за другой. прокричал в телефонную трубку:

– Ну?

– Ищу, – был ответ.

Прошло полчаса, прошел час. Наконец, пришло сообщение: ничего!

– Ищите хорошенько! – кричали потерпевшие кораблекрушение.

По правде сказать, водолаз не пропустил ни единого сантиметра морского дна. Для верности он еще раз обследовал район места бедствия и обширную территорию вокруг.

Сомнений не было: ключи пропали.

Последовало долгое молчание, весьма мучительное для всех, а особенно – для Ланцилло.

Вдруг помощники водолаза, получив сигнал, стали крутить колесо.

На море произошло некоторое волнение, и наконец, подобно морскому чудовищу, на поверхности показался скафандр. Его вытащили, сняли купол.

– А ключи? – спросил Джедеоне, в то время как его лицо исказила чудовищная гримаса.

– Нету их, – ответил водолаз, закуривая сигарету.

– Как так – нету? – закричал Ланцилло, уже собираясь заплакать.

– Нету.

Водолаза засыпали вопросами. Но ему было известно не больше, чем другим: в море ключей не было.

– Как же так? – кричал Ланцилло в таком сильном раздражении, что мы отказываемся его описывать. – Это же не пробки, что носятся туда-сюда на поверхности. Они же должны были опуститься прямо на дно!

– И все же, – сказал водолаз, – ключей нет, и тут может быть одно из двух: либо синьоры не теряли ключей в море…

– Это исключено! – закричали все потерпевшие кораблекрушение.

– …либо, – продолжал водолаз, – кто-то опустился на дно и подобрал их до меня.

– Не может быть! – воскликнул Джедеоне. – Кто же это мог…

– Но вы как следует посмотрели? – спросил у водолаза Ланцилло, который все никак не мог смириться с таинственным исчезновением ключей.

– Господи боже мой! – сказал водолаз. – Если это говорю я, можете быть спокойны: на дне моря нет и тени ключей.

Ланцилло почувствовал, как у него подгибаются колени. Голова неистово кружилась. На несколько мгновений свет померк у него в глазах.

– Ах! – пробормотал он слабым голосом.

И упал без чувств.

Скопление лодок и шлюпок стало медленно рассасываться.