"И полцарства в придачу" - читать интересную книгу автора (Леннокс Марион)

Глава шестая

Макс провел около двух часов в беседе с Леву. Закончив разговор, он отправился на поиски Пиппы. Детская оказалась пуста. Он позвонил в колокольчик, и на пороге появилась пожилая горничная, которая удивленно взглянула на него.

— Где дети?

— Они с Пиппой. Я имею в виду, с мисс Филиппой.

— Это она попросила вас называть ее Пиппой?

— Да, — женщина улыбнулась. — Она сказала, будто не сможет называть меня Беатрис из-за большой разницы в возрасте. Она заявила, что станет обращаться ко мне по имени, только если я буду называть ее Пиппой. А еще она говорила, это относится ко всему персоналу, однако мы договорились в присутствии мистера Леву называть ее мисс Филиппа.

— Очень мудро. Она в своей комнате?

— Она сказала, что станет спать в детской.

Макс оглядел детскую, комната была просто огромной. Ребенку здесь наверняка начнут сниться кошмары. Что ж, Пиппа, вероятно, права, решив не оставлять детей одних.

— А кроватей хватит?

— Здесь пять спален, однако Пиппа говорит, что им хватит и одной.

— Это глупо!

— Да, сэр, — неуверенно ответила Беатрис.

— Вы не согласны со мной?

— У меня есть внуки, — тихо произнесла она. — Если бы один из них вдруг оказался новым наследным принцем, я тоже стала бы ночевать вместе с ним, да еще прихватила бы собаку. Хотя я всего лишь горничная, сэр, и это меня не касается. — Она отвернулась от Макса и принялась распаковывать вещи.

Макс был сбит с толку. Что она имела в виду? Он обещал, что Пиппа и дети будут в безопасности. Макс вспомнил о недавнем разговоре с Леву, кажется, он был чем-то обеспокоен.

— Так где она?

— Совсем недавно Пиппа и дети были на южной лужайке, — сказала Беатрис. — Они играли у фонтана.

Макс подошел к окну и выглянул на улицу. У фонтана никого не было, однако около него валялась куча одежды, а на лужайке виднелись следы грязи.

Беатрис подошла к окну и тоже посмотрела на улицу.

— Наш главный садовник лелеет эту лужайку, как сокровище, а дети ее испачкали…

— Думаете, он рассердится? — Макс удивленно посмотрел на грязную лужайку. — Вы же знаете, что тогда предпримет Пиппа.

— Да, — Беатрис улыбнулась. — Возможно, вы правы, он не станет сердиться. Как хорошо, что здесь снова живут дети! Пиппа наверняка очарует даже садовника.

Судя по тому, что спустя некоторое время увидел Макс, Пиппа действительно очаровала садовника. Этот семидесятилетний мужчина, стоя на коленях, аккуратно отчищал газон от грязи. Не успел Макс подойти к нему, как появился еще один мужчина, который нес несколько досок.

— Что здесь происходит? — спросил Макс, приготовившись выслушивать жалобы.

— Мисс Пиппа и дети веселились у фонтана, — тихо сказал садовник. — Поэтому мы решили построить небольшой мостик. Так им удастся забираться в фонтан и вылезать оттуда, не загрязняя лужайку.

— Вы сказали им о бассейнах?

— О да, — произнес садовник и улыбнулся. — Молодая леди спросила меня, что я предпочту: плавать в обычном бассейне или нырять в фонтан с драконами? Я никогда не думал о таком способе развлечения, однако в ее словах есть определенный смысл.

Потрясающе! Пиппа находится в замке всего два часа, а уже внесла изменения в устоявшуюся жизнь его обитателей и обзавелась друзьями. Макс осторожно огляделся, вспомнив о Карвере Леву.

— Мистер Леву смирился с постройкой палубы?

— Нет, сэр, — ответил садовник, в знак уважения приподнимая над головой свою шляпу. — Однако мисс Пиппа сказала, что по всем вопросам мы можем обращаться к вам, потому что вы — принц-регент. Вы хотите, чтобы мы прекратили работу?

Макс не знал, что тут ответить.

— Где она сейчас? — мрачно спросил он.

— Мисс Пиппа наблюдает за коровами, которых ведут на дойку, — ответил садовник. — Я думаю, она и дети отправились на ферму, чтобы помочь. Так нам не делать палубу?

— Раз уж начали, то продолжайте.

— Да, сэр, — садовник улыбнулся.

Пиппа и дети в самом деле оказались на ферме. На Марке и девочках были надеты только трусики, остальная одежда осталась на лужайке. На Пиппе были надеты джинсы, завернутые до колен, и футболка, которую она завязала под грудью, живот, таким образом, остался открытым. И она, и дети были изрядно вымокшими.

Увидев Макса, Пиппа помахала ему рукой, приглашая подойти к ним. Все четверо молчали.

— Привет, — прошептала Пиппа. — Я думала, что увижу нечто необычное, однако здесь все как на нашей ферме. Правда, здесь нет Шалопутки.

— Ошибаешься, уже есть, — мрачно произнес Макс. — Я имею в виду тебя.

— Знаешь, я разговаривала с доярами, и они сказали, что их коровы очень спокойные. — Она проигнорировала его замечание. — Я думаю, нам удастся взять домой несколько пробирок.

— Зачем?

— Для оплодотворения наших коров, — терпеливо объяснила Пиппа. — Думаешь, у нас получится?

— Мы могли бы вывести точно таких же телят, — сказал Марк.

Дети сияли. Увидев выражение их лиц, Макс почувствовал гордость. Ни Марк, ни девочки ни разу ни на что не пожаловались, хотя жили в Австралии в жуткой бедности, а сейчас, приехав в другую страну, они по-прежнему воспринимают жизнь как приключение. Из Марка получится прекрасный наследный принц. Но захочет ли Пиппа остаться?

— Еще ничего не решено, — она не дала Максу даже рта открыть.

— Ты что, читаешь мои мысли?

— Твои мысли написаны у тебя на лице.

— Как тебе удалось уговорить садовника построить мостик для защиты газона от грязи?

— Он это делает? Какой милый!

— Ты говоришь по-французски? Я этого не знал.

— Совсем немного. Это своеобразный диалект, которому я выучилась у Эллис. Мы разговаривали на нем с Джиной, когда не хотели, чтобы нас поняли одноклассники. Марк и девочки тоже выучились этому языку.

Макс понял, что теперь ему будет гораздо легче решить многие проблемы, ведь Пиппа и дети разговаривают на языке жителей Альп д'Эстелла!

— Почему ты не сказала мне об этом?

— Ты не спрашивал, а я не знала, что это язык твоей страны, до тех пор, пока не приехала сюда. — Увидев облегчение на его лице, она нахмурилась и прижала к себе детей. — А отчего это ты вдруг стал таким умиротворенным?

— Я просто приятно удивлен, и потом, неужели ты можешь угадать, что я чувствую?

— Могу.

— Нет, не можешь, — рявкнул Макс, а стоящая рядом с ним корова повернула голову и неодобрительно посмотрела на него.

— Тише, — прошептала Софи. — Мы не должны шуметь, пока коровы не привыкнут к нам.

— Интересно, я могу помочь с дойкой? — спросила Пиппа.

— Неужели ты этого хочешь?

— Нет, — она улыбнулась, — однако это могло бы повеселить мистера Леву, он определенно считает меня одной из твоих служанок.

— У него быстро переменится мнение о тебе, потому что сегодня он ужинает с нами.

— Неужели он станет поедать яйца и тосты в детской?

— Тебе не удастся там спрятаться. У тебя есть какое-нибудь нарядное платье?

Пиппа уставилась на свои промокшие джинсы, босые ноги и хихикнула.

— Я надену сухие джинсы. Только не злись, я не опозорю тебя, — она потрепала волосы Макса.

— Я это знаю, — он отошел от нее в сторону.

— Я не съем тебя, Макс, не веди себя, как испуганная лошадь.

— Я не боюсь тебя!

— Нет, боишься, — произнес Марк. — Тебе не нравится, когда Пиппа гладит тебя по голове?

— Нет, нравится, я…

— Дети, ему не нравится, когда кто-нибудь ерошит его перышки, — сказала она Марку и девочкам. — В котором часу состоится ужин, мистер де Готье?

— В семь. Детей покормят в шесть часов, с ними в детской будет находиться Беатрис. Она позовет тебя, если ты им понадобишься. Однако, судя по тому, как они сегодня резвились, дети сразу же уснут. А вот ты, кажется, выспалась, если не помнишь, ты проспала в самолете пятнадцать часов, положив голову мне на плечо.

— Интересно, как я могла наклониться к твоему плечу, если сиденья в первом классе самолета этого не позволяют? — спросила Пиппа.

— Ты вертелась во сне.

— И все потому, что ты храпел.

— Это неправда! Ладно, ты уверена, что не заснешь до ужина?

— Я очень голодна, однако в любой момент могу взять кусочек тоста у детей, чтобы не заснуть на ходу.

Оставив Пиппу и детей на ферме, Макс направился в замок. После приезда Пиппы жизнь здесь изменилась. С момента смерти Бернарда Макс впервые почувствовал, что больше не ощущает себя во дворце как в ловушке.

Надо бы позвонить матери и сообщить о том, что здесь происходит.

В дверях Макс столкнулся с двумя лакеями, которые несли коробки.

— Извините, сэр, можно мне поговорить с вами? — спросил один из них.

— Кто вы? — Макс нахмурился.

— Меня зовут Блейк, сэр, — ответил мужчина. — Я был камердинером покойного принца и его отца. Я знаю вашу матушку, Ваше Высочество.

Макс вспомнил то, что сегодня днем узнал от Леву. В замке полно людей, подобных Блейку, которые служили здесь десятилетия, но после смерти наследного принца остались без работы. Еще Макс слышал: слугам платят гроши, даже если они и дальше будут работать в замке, они все равно не смогут полноценно жить.

— Это ваша королевская одежда, — сказал Блейк, с почтением держа коробку в руках, затем он приоткрыл крышку, и Макс посмотрел внутрь с таким видом, будто ожидал увидеть там скорпионов. — Право ее носить принадлежит принцу-регенту. Маленькому принцу всего восемь лет, и он вряд ли сможет управлять страной. Вы согласились стать принцем-регентом, а значит, теперь вы принимаете все ответственные решения. Так и должно было быть.

— Нет, я…

— Леву говорит, что вы станете марионеткой в руках политиканов, а мы этого очень не хотим.

— Я буду контролировать ситуацию, находясь во Франции.

— Сэр, у вас ничего не получится, — глаза Блейка затуманились слезами. — Этой стране нужно, чтобы вы были здесь.

— Я буду внимательно следить за происходящим.

— Ваше Высочество, — Блейк умолк, услышав смех, доносящийся с улицы.

Макс повернулся и увидел, что Пиппа и дети собирают свою одежду у фонтана. Они весело смеялись и брызгались друг на друга водой.

— Ей понравится, — тихо произнес Макс, и Блейк проследил за его взглядом.

— На ней лежит большая ответственность за детей, — в голосе слуги слышался упрек.

— Ей будут помогать.

— Вы думаете, мисс Филиппе удастся со всем справиться?

— Я же сказал, она получит помощь.

— Я слышал, Ваше Высочество.

— Не называйте меня так, потому что наследным принцем является Марк, и он получит не только титул.

— Марк получит корону, а девочки станут принцессами. А кем станете вы и что приобретет мисс Пиппа?

Макс пристально посмотрел на Блейка. Почему он никогда прежде не встречал этого человека?

— Вы ничего в этом не понимаете, — рявкнул Макс.

— Да, сэр, ведь я всего лишь ваш камердинер. Однако сегодня вы должны сделать заявление для прессы и обитателей замка. После ужина мы хотим провести фотосессию в большом вестибюле. Так решил мистер Леву, он сказал, это необходимо. Тем не менее жителям страны нужно услышать о том, что вы собираетесь предпринять дальше. И мы хотим увидеть принца, одетым по форме.

— Вы действительно считаете, будто я должен надеть парадную форму?

— А разве вы хотите, чтобы пресса услышала только точку зрения Леву, утверждающего, что никаких перемен не будет?

— Дьявол! Нельзя устраивать фотосессию, не предупредив Пиппу.

— Вы считаете, мы должны перенести это мероприятие?

— Отложите фотосессию на три-четыре дня, — произнес Макс.

— Очень хорошо, Ваше Высочество, — Блейк улыбнулся. — Я оповещу нужных людей о том, что фотосессия состоится в четверг. А тем временем, может быть, вы наденете парадную форму сегодня вечером, чтобы напомнить мистеру Леву, кто он такой? Он-то собирается прийти на ужин в церемониальном костюме.

— Проклятье!

— Я буду в вашей комнате через час и помогу вам одеться, — тихо сказал Блейк. — Для меня честь помогать вам, Ваше Высочество.

Пиппа глядела на свое отражение в огромном зеркале. На нее смотрела симпатичная женщина с коротко стриженными рыжими кудрявыми волосами, одетая в черную юбку до колен, розовый свитер и скромные черные туфли.

Нет, в таком виде нельзя появляться на официальном ужине!

Припудрив веснушки, Пиппа еще раз взглянула в зеркало, потом стерла пудру, и веснушки появились снова. Состроив недовольную гримасу, она направилась в спальню, где находилась Беатрис.

Дети лежали в кровати и ждали, когда горничная, сидящая рядом, начнет им рассказывать сказку.

— Я должна остаться, — сказала Пиппа, — пока дети не уснут.

— С нами все в порядке, — весело произнесла Софи. — Под кроватью лежит Долорес, а Беатти собирается рассказать нам сказку.

— Бабушка тоже рассказывала сказки, — робко отозвался Марк.

— Я могу рассказать много сказок, — Беатрис улыбнулась Пиппе. — Идите, я знаю, где разыскать вас. Вы будете ужинать в парадной столовой.

— Почему именно там?

— Мы все ждем заявления мистера Леву по поводу новой королевской семьи, — она посмотрела на Пиппу и поморщилась. — Дорогая, у вас нет более… официальной одежды?

— Нет, но это неважно, я же не член семьи.

— Однако принц Максим…

— Он не наденет парадную форму, он знает, что у меня весьма скудный гардероб.

Пиппа спустилась по широкой лестнице. У нее было на редкость хорошее настроение. Ее встретил пожилой дворецкий и открыл перед ней огромные двери в парадную столовую. Войдя в комнату и увидев Макса, она замерла.

На Максе был надет парадный камзол, на плечах красовались золотые эполеты, воротничок и манжеты были белоснежными. На груди у Макса в шеренгу выстроились ордена и знаки отличия, на боку висел меч.

Пиппа никогда прежде не видела столь роскошных мужчин. Макс шагнул к ней и улыбнулся, у нее перехватило дыхание.

— Филиппа…

Макс умолк, дожидаясь от нее ответа. Итак, он намеренно устроил такой официоз, чтобы выставить ее дурой!

— Ты предатель! — наконец выдавила она из себя. — Ничтожество!

— Прошу прощения? — он моргнул.

— Я надела то, что ношу, когда иду в церковь, — завопила Пиппа. — А что ты на себя напялил?

— Филиппа, здесь находится мистер Леву.

Пиппа увидела Карвера Леву, который тоже был одет в церемониальный костюм. На свитере Пиппы не хватало пуговицы, что Леву наверняка сразу же отметил, во всяком случае, он пристально уставился на то место, где должна была находиться эта самая пуговица.

— Она настоящая провинциалка, — сказал Леву на языке своей страны, потом подошел к Пиппе и взял ее за руку. — Может быть, нам покормить ее вместе со слугами, там ей будет удобнее? — Он поднес ее руку к своим губам. — Вы очаровательны, — сказал он Пиппе по-английски, а потом прибавил на своем родном языке, обращаясь к Максу: — Неужели вы собираетесь показываться с ней на людях? Ее нужно представлять как няню.

— Здесь провинциалка не только я, но также Марк и девочки, и даже наша собака, — мило произнесла Пиппа, давая Леву понять, что знает язык Альп д'Эстелла.

Леву уставился на нее и покраснел.

— Мадемуазель, я раздавлен… — начал он.

— Кроме того, вы с Максом чрезмерно грубы.

Макс молча наблюдал за ней. Пиппа не обращала на него внимания или, во всяком случае, заставляла себя не смотреть в его сторону. Она взглянула на роскошно сервированный стол и тихо произнесла:

— Как красиво! Я изумлена и понимаю, что я нежеланный гость в этом дворце. Вы, ребята, продолжайте свой костюмированный бал и дальше, а я пойду на кухню и посмотрю, не найдется ли там мясного сэндвича для меня.

— Пиппа… — начал Макс.

— Да, меня зовут именно так, — ответила она. — Если ты хотел видеть перед собой Филиппу, то следовало предупредить об этом. Увидимся позже.

Произнеся это, она повернулась и вышла из столовой.

Макс догнал Пиппу в коридоре. Он схватил ее за плечи и развернул лицом к себе. Она была в ярости, ее широко раскрытые глаза сверкали, щеки пылали.

— Отпусти меня, — Пиппа скрестила руки на груди, и Макс шагнул назад.

— Извини.

— О чем, интересно, ты думал, когда затевал все это?

— Я не…

— Не нужно разоблачать меня, — рявкнула она. — Я всегда знала и никогда не скрывала, что являюсь провинциалкой, и даже горжусь этим!

— Ты не провинциалка.

— Нет, я такая. Я родилась у матери-одиночки и изо всех сил пыталась чего-то добиться в этой жизни. Последние четыре года я работала на ферме как проклятая, — она вытянула руки и показала Максу свои израненные пальцы. — А еще я — незаконнорожденная и могу поспорить, что Леву знает об этом. Это ты рассказал ему обо мне?

— Я ничего не рассказывал и не стоит драматизировать ситуацию.

— И это мне говорит принц в парадной форме!

Макс мрачно посмотрел на свой костюм.

— На брюках, которые сейчас на мне, пятнадцать пуговиц.

— Ничего себе! — Пиппа мгновенно отвлеклась.

— Я застегивал эти пуговицы целых три минуты. Я не лгу!

Пиппа тряхнула головой. Максу всегда удавалось ее запутать!

— Ну и чего ты добился тем, что застегнул эти пятнадцать пуговиц? — слегка задыхаясь, спросила она.

— Хочешь, верь, хочешь — нет, но я порадовал старика.

— Леву?

— Его я вряд ли чем-нибудь осчастливлю, он — настоящий комок нервов. А после общения с тобой у него может случиться удар. Однако мой камердинер… Ему восемьдесят четыре года. Он и другие слуги попросили меня надеть эту форму, я не мог их разочаровать.

Пиппа попыталась отвернуться, однако Макс снова повернул ее к себе.

— Ты должна понять, что дворцовые слуги и жители этой страны очень нуждаются в спокойствии, а замок представляет собой маленькое государство. Для нас очень важны все эти мелочи.

— Они важны для тебя! — крикнула Пиппа. — Мне это безразлично, потому что я — провинциалка. Ты не мог предупредить меня заранее?

— Я думал, узнав о моем парадном мундире, ты не придешь на ужин. Во время нашего последнего разговора я понятия не имел о том, во что буду одет. Мне следовало направить к тебе человека.

— Или прийти самому, в этом нет ничего невозможного.

— Я не пришел бы в детскую, потому что не намерен проводить с тобой слишком много времени.

— Что ты имеешь в виду? — она побледнела, и он развел руками.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Наши отношения… Мне не следовало целовать тебя в самолете.

— Это так. Хотя бы в этом вопросе наши мнения сходятся.

— Я не хочу давать тебе надежду.

Пиппа открыла рот от изумления:

— Да, провинциалок нужно сторониться. Кроме того, ты провел со мной уже очень много дней. Какой же ты самодовольный, глупый, тщеславный хлыщ!

— Как ты меня назвала?

— Эту фразу я где-то вычитала! — крикнула она. — Ты именно такой, как я тебя назвала.

— Нас может слушать Леву.

— Да что ты?! — Пиппа намеренно повысила голос.

— Слушай, ведь именно ты хотела, чтобы я остался здесь.

— Не смей расценивать мое беспокойство за детей как интерес к твоей персоне! Мне ты здесь не нужен, однако твое присутствие гарантирует безопасность Марка, Софи и Клэр. Хотя ты прав, мы не должны проводить много времени вместе, и это вовсе не потому, что я могу наброситься на тебя в порыве страсти, а потому, что могу не сдержаться и врезать по твоей самодовольной физиономии.

— Ты этого не сделаешь, — сказал Макс и понял: ему не следовало этого говорить.

Пиппа никогда никого в своей жизни не била, однако теперь, находясь в коридоре роскошного дворца и зная, что за спиной, открыв рот, стоит Леву, она не сдержалась и дала Максу звонкую пощечину. Пиппа сама испугалась своего поступка, отскочила назад, уставилась на Макса и принялась бормотать извинения.

— Не стоит просить прощения, — сказал Макс. — Мы вырвали тебя из привычной обстановки, лишили спокойствия.

— Мое спокойствие определяется только моей независимостью. Мне никто не нужен, даже ты. Не думай, что, поцеловав меня, ты вызвал у меня любовный интерес. Хотя, наверное, ты прав, я все-таки слишком уж увлеклась тобой. — Она пожала плечами. — Мы останемся здесь до тех пор, пока я не пойму, что ждет детей в будущем. Обещаю, ты уедешь в Париж сразу же, как только я буду уверена в безопасности нашего пребывания здесь.

— Представители прессы должны видеть тебя и детей. В четверг состоится фотосессия, а сегодня они хотели бы пообщаться только с тобой.

— Не велика важность! К четвергу я уж точно пришью пуговицу на своем свитере. Только пусть фотосессия состоится вечером, а то при дневном свете мой наряд выглядит не слишком подобающим случаю.

Дворецкий сообщил о том, что ужин подан.

— Может быть, отложить трапезу? — спросил Макс.

— Не нужно этого делать. — Пиппа распрямила плечи. — Мы все очень голодны, однако будем сидеть за разными столами. — Подойдя к подносу, который держал дворецкий, она подняла с него тарелку с супом и вдохнула аромат. — Суп из спаржи! Это мое любимое блюдо. Я поужинаю на террасе.

— Ты не можешь там ужинать, — безучастно сказал Макс.

— Возвращайся к своему Маскараду и мистеру Леву, а провинциалка пойдет ужинать на улицу. И не смей меня ни в чем упрекать!