"Нежность" - читать интересную книгу автора (Битнер Розанна)

Глава 5

Декабрь, 1854 год

Саманта вошла в зал суда, опираясь на руку Блейка, за ними следовали ее родители и Клайд Бичер. Окинув взглядом присутствующих, Блейк заметил Ника Веста, который сидел в окружении небольшой группы людей, очевидно, сторонников сохранения рабства.

Вест услышал пробежавший по залу шепот и оглянулся, бросив на Блейка полный ненависти взгляд. Больше всего на свете ему хотелось смерти Блейка Хастингса, но Вест понимал, что после того, как Блейк дважды в присутствии многих людей угрожал расправиться с ним, было бы очень неблагоразумно предпринимать что-то именно сейчас. Он не мог застрелить его прямо на улице, не рискуя навлечь на себя подозрения. Их ссоры, недавнее нападение на Блейка привлекли всеобщее внимание, поэтому нужно было искать другой способ мести, постараться выбрать более удобный момент, чтобы разделаться с Хастингсом.

Вест решил не торопить события, а пока установить наблюдение за Блейком. Правда, ему не давала покоя мысль, что такие же соображения могут быть и у Хастингса, который, возможно, тоже ждет удобного случая. Весту не нравилось, что Блейк все больше сближается с семьей Уолтерсов. Попытки Клайда Бичера настроить против Блейка отца Саманты, постоянно напоминая священнику о невыдержанном характере этого человека, который при разрешении споров непременно использует кулаки, не давали ощутимых результатов. Зная упрямый характер Саманты Уолтерс, Вест полагал, что она все равно будет встречаться с Блейком независимо от того, нравится это ее отцу или нет. Все в городе знали, что с тех пор, как Хастингс вернулся из Индепенденса, он почти каждый вечер проводил в доме Уолтерсов.

Вест отвернулся, а Саманта в сопровождении Блейка прошли вперед, чувствуя устремленные на нее любопытные взгляды и улавливая за спиной приглушенный шепот. Они опустились на длинную скамью. Саманта буквально застыла на месте, глядя прямо перед собой и мечтая только об одном: чтобы этот день поскорее закончился. Она не могла заставить себя взглянуть на Фреда Брустера и его дружков, которые расположились слева от судьи. Саманту буквально тошнило при мысли о том, что, возможно, эти подонки видели ее обнаженную грудь, голые плечи и ноги. Не обменивались ли они между собой шуточками по этому поводу? Вспоминал ли Фред Брустер о том, что открылось его похотливому взору?

В это время сильная теплая рука Блейка накрыла пальцы Саманты, и она поняла, что ему понятны ее мысли, он догадывается о терзающих девушку муках. Они очень сблизились за прошедшие три недели. Блейк появлялся у них в доме почти каждый вечер, закончив работу на лесопилке. Иногда он приходил вместе с Джорджем, но чаще — один, и тогда они совершали долгие прогулки, беседуя обо всем на свете. Блейку всегда удавалось разговорить ее, вызвать на откровенность. Саманта рассказывала ему о своей жизни, о детских чувствах и мечтах. Блейк тоже делился с ней воспоминаниями о своем несчастном и грустном детстве. Их происхождение и воспитание очень отличались друг от друга, но по мере продолжения знакомства эти различия казались им все менее важными. Влечение, которое возникло при первой встрече, не проходило, а наоборот становилось сильнее. Правда, никто из них еще не решился выразить словами свои чувства.

С каждым днем Саманта все больше доверяла Блейку, в его присутствии она вела себя довольно свободно и не сомневалась, что влюблена в него. Она догадывалась, что Блейк чувствует то же самое. Однако он еще ни разу не пытался поцеловать ее и не предпринимал никаких неуважительных действий, разве только иногда обнимал девушку, успокаивая, или, как сейчас, пожимал руку, желая ободрить и поддержать. Блейку удалось стереть из памяти Саманты тот ужас, который она испытала по вине Брустера, и в ней вновь стало просыпаться желание любить и быть любимой.

Родители Саманты сели рядом с Блейком, а Клайд Бич ер — по другую сторону от них. Блейк, выполняя обещание, данное преподобному Уолтерсу, не упоминал больше имя Бичера в разговорах, но Саманта знала, как он относится к этому человеку, и чувствовала напряжение, возникающее каждый раз, когда Бичер присоединялся к ним за обеденным столом. Если Блейк узнавал, что Бичер собирается ужинать с семьей Уолтерсов, он непременно приглашал Саманту в ресторан.

Наконец, присяжные заняли свои места, и судья Уильям Бейк стукнул молоточком, объявляя заседание открытым. Судья объяснил, в чем заключается дело, хотя всем присутствующим это было хорошо известно. Вызванные в качестве свидетелей люди стали давать показания, рассказывая о том, как они услышали шум в типографии, как вошли туда и обнаружили в задней комнате Брустера и его четверых друзей, стоявших над почти потерявшей сознание Самантой Уолтерс…

Все свидетели, включая отца Саманты, вынуждены были подробно объяснить, в каком состоянии они нашли девушку. Все это время Саманта сидела неподвижно, уставившись на скамью перед собой, щеки ее пылали от унижения. Какие-то слова очевидца вызвали смех Брустера. Саманта почувствовала, как Блейк до боли сжал ее руку, с трудом сдерживая себя, чтобы не наброситься на этого подонка и не избить его.

После того, как преподобному Уолтерсу было разрешено вернуться на место, слово взял адвокат, защищающий Брустера.

— Ваша Честь, — начал он свою речь. — Все свидетели показывают, что эти парни угрожали физическим насилием мисс Уолтерс. Однако никто из них не может сказать, кто из парней, если вообще кто-то из них сделал это, фактически убил Джо Стетсона. Мои клиенты утверждают, что на него упала часть оборудования, когда они начали крушить типографию. Таким образом, смерть Стетсона оказалась чистой случайностью. А учитывая возраст парней и их крайне возбужденное состояние, вполне очевидно, что они переусердствовали, напав на мисс Уолтерс. Кроме того, всем известно, что эта молодая, очень красивая женщина склонна оказываться в довольно опасных ситуациях. Я считаю, в наше время не следует подвергать себя подобной опасности.

Блейк еще сильнее стиснул руку Саманты, все больше распаляясь от гнева.

Адвокат Роберт Кнолес продолжал выдвигать свои аргументы.

— Ваша Честь, всем известно, что ежедневно происходят конфликты по поводу нового закона о рабовладении и правах штатов. Я утверждаю, что подсудимые совершили свой необдуманный поступок, находясь под сильным воздействием этих событий. Они не собирались убивать Джо Стетсона, поэтому их можно обвинить только в разрушении имущества и в физическом насилии над мисс Уолтерс. Безусловно, за это положен достаточный срок, что, надеюсь, послужит им хорошим уроком на будущее. Однако, у нас нет свидетелей, которые бы подтвердили факт физического насилия над мистером Стетсоном. Даже мисс Уолтерс, находившаяся в это время в задней комнате, не может подтвердить, что эти люди били мистера Стетсона. Учитывая деликатность ситуации, я надеюсь, что бедную женщину не вызовут в качестве свидетеля, заставив в присутствии всего суда рассказывать о том, что, как нам уже известно, произошло с ней.

— Вы ошибаетесь, я очень хочу дать показания, — произнесла Саманта, поднимаясь с места. — Я не настолько беспомощна, Ваша Честь, и в состоянии рассказать правду о случившемся. Я хочу быть уверена, что Фред Брустер и его дружки никогда не будут свободно ходить по улицам!

По залу прошел рокот приглушенных голосов, и судья Бейк ударил молоточком, призывая к тишине. Поднялся обвинитель. Блейк с недоверием относился к этому человеку, подозревая его в симпатиях сторонникам сохранения рабства. Он мог и даже был обязан вызвать Саманту для дачи показаний против Брустера, но почему-то не сделал этого. Блейк склонялся к мнению, что оба — и защитник, и обвинитель — тайно подкуплены Ником Вестом.

— Ваша Честь, нам уже известно, что произошло с мисс Уолтерс, — заговорил обвинитель. — Я не стал вызывать Саманту Уолтерс для дачи показаний, чтобы не ставить ее в неудобное положение.

— Ваша задача — установить истину, мистер Коллингс, — недовольно заметил судья. — Откуда вам известно, что мисс Уолтерс не сумеет пролить свет на случившееся, если вы не привлекали ее к даче показаний? Вы должны задать ей вопросы, а если не сделаете этого тогда я сам допрошу ее.

Блейк заметил, как Коллингс бросил беспомощный взгляд на Ника Веста. Судя по всему, он, действительно, был связан с Вестом, который делал все возможное, чтобы Фреда Брустера не обвинили в убийстве.

Хастингс тоже поднялся, уступая Саманте дорогу, и ободряюще пожал ее руку. На дрожащих ногах девушка прошла мимо него и родителей, направляясь к месту для дачи показаний. Она молила Бога, чтобы мужество не покинуло ее, чувствуя на себе взгляды тысячи глаз. После того, как Саманта произнесла клятву, говорить только правду, обвинитель довольно неохотно предложил ей рассказать суду присяжных, что произошло с ней в день нападения.

— Мы не спрашиваем о деталях нападения лично на вас, — пояснил мистер Коллингс. — Защита уже приняла это во внимание. Суд интересует главное: нападали ли Фред Брустер и его друзья на Джозефа Стетсона с намерением убить его?

Саманта впервые заставила себя посмотреть на Брустера. Она понимала, что если ему удастся избежать наказания, спокойной жизни для нее уже не будет. Воспоминания о том, что сделал с ней этот негодяй, жгли Саманту, наполняя новой силой и решительностью. Возможно, в тот день Брустер оказался сильнее ее, но сегодня именно она могла погубить его. Саманта твердо выдержала полный ненависти взгляд Фреда и все свое внимание сосредоточила на присяжных.

— Прежде чем рассказать о нападении на мистера Стетсона, мне хотелось бы возразить адвокату. Я считаю, что то, что сделал со мной Фред Брустер, нельзя воспринимать так легко и считать это результатом перевозбуждения молодого человека, — она взглянула на Роберта Кнолеса. — Я не согласна также с обвинением, что в тот день я находилась в неверном месте и в неверное время. Я имела полное право помогать отцу в типографии и совершенно никому не мешала. Фред Брустери раньше приставал ко мне и даже несколько раз угрожал расправой. Всем хорошо известно, что он — отъявленный хулиган, доставлявший жителям Лоренса немало беспокойства.

Адвокат выступил против этого заявления, но судья Бейк отклонил его возражение. Саманта взглянула на Хастингса, который ответил ей обнадеживающей и одобрительной улыбкой, и снова обратилась к присяжным.

— Фред Брустер догнал меня, когда я пыталась убежать через заднюю дверь. Он оскорблял меня и вполне определенно заявил, что намерен со мной сделать. Брустер жестоко избил меня и пытался изнасиловать, — смело произнесла девушка, — но я ударила его прессом для бумаги. Тогда дружки Брустера попытались сделать то же самое, но помощь подоспела прежде, чем они… — Саманта запнулась, чувствуя на себе внимательные взгляды. — Дело в том, что то, что они сделали — непросто мальчишеская забава. Эти люди хотели причинить мне боль и унизить и, возможно, убили бы меня, как убили мистера Стетсона.

Адвокат снова возразил против ее замечания. На этот раз судья поддержал его, предложив Саманте излагать только факты и воздерживаться от личных выводов.

— А это и есть факт. Ваша Честь, — ответила она, твердо взглянув на Кнолеса. — Фред Брустер и его друзья утверждают, что то, что произошло с мистером Стетсоном — чистая случайность, что мистер Стетсон случайно ударился, когда они начали громить типографию. Но это неправда.

— Вы находились в задней комнате, — напомнил ей Кнолес.

Саманта заметила, как напрягся Брустер.

— Да, верно, — ответила она. — Но я не сомневаюсь в том, что видела и слышала. Когда Брустер и его друзья вошли в типографию, до меня донеслось несколько сильных ударов. Я встала и пошла проверить, что происходит. В этот момент мистер Стетсон был еще цел и невредим, потому что я услышала его голос. Стетсон возмущенно кричал: «Убирайтесь отсюда, хулиганы!». Затем раздался глухой удар и какой-то сдавленный крик, словно человек застонал от боли. Безусловно, это был стон мистера Стетсона. Когда я открыла дверь, Джо Стетсон уже лежал на полу, из раны на его голове текла кровь, а над ним стоял Фред Брустер, держа в руке стальную трубу. Он посмотрел на мистера Стетсона и сказал: «Это ты приносишь всем беспокойство, печатая свои аболиционистские газеты». В этот момент Брустер заметил меня и, приказав своим дружкам крушить все, что попадается на глаза, произнес: «А я займусь мисс Уолтерс». Я сразу же бросилась к задней двери, потому что знала, что этот человек способен на любую низость. Однако, он поймал меня прежде, чем я успела выскочить из зала. Остальное вам известно.

— Ты лжешь, сука! — взорвался Фред Брустер, бросаясь к Саманте.

— Но шериф тут же водворил его на место. В зале суда снова раздался шум голосов. Адвокат Кнолес слегка побледнел, а судья в который раз постучал молотком по столу, призывая к тишине. Он приказал Брустеру сдерживать себя, пообещав, в противном случае, вывести из зала суда. Саманта увидела, что Блейк тоже приподнялся, и сердце ее похолодело от ужаса, но преподобный Уолтерс схватил его за руку и заставил опуститься на скамью. Между тем, Бичер бросил быстрый взгляд на Ника Веста, лицо которого исказила злобная гримаса.

— Может быть, вы преднамеренно искажаете факты, мисс Уолтерс, чтобы обвинить Фреда Брустера в убийстве? — вкрадчиво спросил адвокат Кнолес, когда в зале установилась тишина. — Возможно, вы хотите отомстить ему за нападение на вас.

Саманта гордо вздернула подбородок.

— Нет! Вы обвиняете меня в лжесвидетельствовании, мистер Кнолес, а я не лгала ни разу в жизни. Я воспитывалась в строгой христианской семье и предпочла бы, чтобы Фреда Брустера освободили. Для меня просто немыслимо оговорить человека, чтобы его посадили в тюрьму или повесили, даже если он и заслуживает этого.

— Ваша Честь…

— Не принимайте во внимание последнее замечание, — обратился судья к присяжным.

— Я сказала вам правду, — заявила Саманта. — Я, действительно, все это слышала. Мистера Стетсона ударили до того, как дружки Брустера начали громить типографию. И именно Фред Брустер стоял над ним с орудием убийства в руках.

— Шлюха! Лгунья! — заорал Брустер.

— Выведите этого человека из зала суда, — приказал судья шерифу.

Глаза Саманты наполнились слезами обиды и стыда, но шериф и его помощник уже взяли Брустера с обеих сторон за руки и повели к выходу. Неожиданно для всех огромный и сильный Брустер оттолкнул от себя обоих мужчин и бросился к двери. В то же мгновение с места сорвался Блейк Хастингс и, буквально перескочив через родителей Саманты, сбил негодяя с ног. В зале раздались возмущенные крики, а один мужчина недовольно заворчал, когда Брустер, падая, придавил его своим телом. Блейк рывком приподнял молодого парня за отвороты рубашки и нанес ему два сильных удара ботинком в пах. Брустер завопил от мучительной боли и, согнувшись пополам, упал на колени. Блейк продолжал стоять над ним в угрожающей позе. Кожаная куртка делала его больше и внушительнее, чем он был на самом деле.

— Я хочу, чтобы этого человека тоже вывели из зала суда, — закричал судья, указывая на Блейка.

Ему пришлось несколько раз постучать молотком, призывая к тишине, потому что в зале стоял невообразимый шум. Блейк легко стряхнул с себя двоих мужчин, пытавшихся выставить его за дверь, бросил извиняющийся взгляд на Саманту и вышел на улицу.

Саманта не осуждала его поведение, понимая, что это была реакция Б лейка на боль и отчаяние, которые ему пришлось испытать за нее. Наконец, обвинитель Коллингс и адвокат Кнолес заявили, что у них больше нет вопросов к мисс Уолтерс и разрешили ей покинуть место свидетеля. Саманта вернулась к родителям, взяла свою отделанную мехом бархатную накидку и решительно направилась к выходу. Сейчас ей хотелось видеть только Блейка. Саманта нашла его на ступеньках крыльца, где он курил сигарету. Их глаза встретились.

— Извини меня, — виновато сказал Блейк. — Я ничего не мог с собой поделать.

— Все хорошо. Блейк отвернулся.

— Ублюдок! — пробормотал он, сжав кулаки; его просто трясло от злости.

— Давай уйдем отсюда. Здесь нам больше делать нечего, — Саманта взяла Блейка за руку и повела прочь от здания суда. Они медленно шли, ступая по плотному снегу, который выпал несколько дней назад. Глубоко вдыхая морозный декабрьский воздух, Саманта с облегчением сказала: — Я так рада, что все это, наконец, закончилось, не важно: поверили они мне или нет.

— Они обязательно поверят тебе, — Блейк остановился и, отбросив сигарету, порывисто сжал руку Саманты. — Ты вела себя замечательно, Сэм. Я гордился тобой, ты держалась молодцом.

Воздух был холодным, изо рта у них шел пар, но Саманта, не замечая этого, весело улыбалась.

— Я не собиралась давать показания и вполне могла избежать этой процедуры: даже обвинитель не собирался задавать мне вопросы. Но когда они упомянули о деликатной ситуации, в которую я попала, это вывело меня из себя.

Блейк, наконец, улыбнулся.

— Я тебя прекрасно понимаю. Я знал, что ты выступишь. Теперь тебе нечего бояться, Саманта Уолтерс.

Их глаза встретились, и Саманта поняла, что Блейк' сейчас поцелует ее. Она напряглась, когда он вплотную приблизился к ней, ей хотелось убежать, но ноги словно приросли к земле. Саманта с нетерпением ожидала, что будет дальше. Сначала Блейк лишь слегка коснулся ее губ, затем осторожно раздвинул их и проник в рот языком. Несмотря на холод, его губы были мягкими и теплыми.

Саманта поняла, что встреча с Фредом Брустером всколыхнула в Блейке чувство собственника, он желал, чтобы она принадлежала только ему, чтобы почувствовала, что все плохое у нее уже позади. Еще никто и никогда так не целовал ее, еще ни разу Саманту не охватывало такое пламя. Она даже не заметила, как стала отвечать на поцелуи Блейка, обвив руками его шею. Саманта тихо застонала от наслаждения, и сильные руки Блейка еще крепче прижали ее к себе.

Наконец, Блейк оторвался от губ девушки. Будучи не в силах справиться с дыханием, она положила голову ему на грудь, уткнувшись в грубую кожаную куртку. Он продолжал нежно прижимать ее к себе.

— Я люблю тебя, Сэм, — тихо произнес Блейк. — Больше никто и никогда не причинит тебе такой боли, обещаю это. Я люблю тебя и хочу все время быть рядом с тобой. Я мечтаю создать с тобой семью и построить для тебя дом. Правда, твой отец сомневается, что мы подходим друг другу, но я убежден в обратном и приложу все силы, чтобы он тоже понял это. Только скажи, что любишь меня и согласна выйти за меня замуж.

Саманта чувствовала себя на седьмом небе от счастья, ее пожирал огонь желания.

— Ты сам знаешь, что я полюбила тебя с первого взгляда, только боялась признаться в этом. Да, я очень хочу быть твоей женой, но обещай, что будешь терпелив со мной.

— Я никогда не обижу тебя и никогда не причиню тебе боль. Я лишь хочу быть уверен в том, что ты моя, и что никто не отберет тебя у меня.

— Мне хочется того же самого, — Саманта чувствовала себя в его объятиях в полной безопасности, она положила голову ему на грудь, наслаждаясь запахом Блейка. — Когда ты уехал в Индепенденс, я очень переживала, что у тебя там есть любимая женщина, с которой ты встречаешься.

— С тех пор, как умерла Сьюзен, в моей жизни не было никого, кто имел бы для меня какое-то значение, пока я не встретил тебя, — Блейк слегка отстранил Саманту от себя и заглянул ей в глаза. — Я поговорю с твоим отцом.

— Тебе лучше подождать несколько недель. Я думаю, он решит, что мы слишком торопимся.

— Меня это не волнует. События развиваются так стремительно, что нам нельзя медлить. Неизвестно, сколько времени мы сможем пробыть вместе.

— Не говори об этом. Мы еще состаримся вместе, Блейк.

Он нежно коснулся ее лица.

— Я так хочу этому верить, — к удивлению Саманты глаза Блейка наполнились слезами. — В жизни бывает всякое. Я имею в виду Сьюзен. Только что мыс ней обсуждали предстоящую свадьбу, а в следующее мгновение она уже была мертва. Поэтому разговоры о женитьбе всегда вызывают у меня грустные воспоминания.

Саманта взяла его руку в свою и нежно прижалась губами к ладони Блейка.

— Со мной ничего не случится. На этот раз все будет по-другому.

Сердце девушки переполняли любовь и радость: Блейк Хастингс сделал ей предложение!

Он обнял ее за плечи, и они пошли дальше.

— Я буду много работать, Сэм, чтобы накопить денег для постройки дома, а может быть, мне удастся купить землю и снова стать фермером. Тем временем нам придется пожить в пансионе. Ты не возражаешь?

Саманту охватила сладкая дрожь при мысли о том, что она будет рядом с Блейком день и ночь, даже в постели… Но отвратительное воспоминания снова нахлынули на нее, пытаясь разрушить радостное возбуждение. Саманта постаралась отогнать мрачные мысли.

— Главное, что мы будем вместе, а остальное не имеет значения.

— Саманта! — раздался за их спиной голос преподобного Уолтерса, они оглянулись. — Мы волновались, куда вы ушли, — произнес он, с трудом переводя дыхание. — Присяжные удалились для вынесения приговора. Судья сказал, что после принятия решения, он снова пошлет за Фредом Брустером, — взяв дочь за руку, Говард Уолтерс продолжил: — Ты прекрасно выступила, Сэм, совершив храбрый поступок. Мы гордимся тобой, — он взглянул на Блейка. — Должен признать, что ты очень помог Саманте пережить все это, но Блейк… — преподобный отец покачал головой. — Тебе нужно постараться держать себя в руках, если ты хочешь вернуться в зал суда.

— После того, что Брустер сделал с Самантой, я просто сходил с ума от того, что не мог дать выхода своему гневу, — ответил Блейк. — Я надеюсь, Брустера снова приведут в зал, и присяжные проголосуют за повешение. Я лично буду присутствовать при казни и наслаждаться до самого конца процедуры. Надеюсь, вы чувствуете то же самое, преподобный отец.

Говард Уолтерс тяжело вздохнул.

— Разумеется, я постараюсь не проявлять таких эмоций, но в данном случае я согласен с тобой. Нам нужно вернуться в зал суда. Надеюсь, кто-нибудь расскажет, какое принято решение, — он обнял дочь за плечи. — Мать ждет нас у входа в здание. Кстати, сегодня в нашем доме состоится собрание церковного прихода. Мы будем обсуждать предстоящие поездки на отдаленные фермы, чтобы узнать, в чем нуждаются люди. Матери потребуется твоя помощь: нужно подавать напитки и закуски.

— Клайд Бичер тоже придет на собрание? — настороженно спросил Блейк.

Преподобный Уолтерс приостановился и посмотрел на Блейка.

— Ну, конечно же. Хастингс вздохнул.

— Почему вы не хотите прислушаться к моему совету, сэр? Я бы постарался сделать так, чтобы Бичер не присутствовал на ваших собраниях. Вы ведь сами рассказали мне о том, что несколько дней назад еще три аболиционистские семьи, живущие довольно далеко от Лоренса, подверглись нападению. А что, если это Бичер сообщает вашим врагам адреса этих семей? Неужели вы не понимаете, какая им угрожает опасность? Вы хотите, чтобы кто-нибудь из них погиб?

Саманта слушала Блейка с замирающим от волнения сердцем, понимая, что его слова возмутят отца, и он станет возражать против ее замужества. Опасения девушки подтвердились: лицо Говарда Уолтерса потемнело от гнева.

— Я считал, что мы больше не вернемся к этой теме, Блейк. Ты встречаешься с Самантой уже более трех недель, но, оказывается, все равно не изменил своего мнения.

— Я уже готов был согласиться с вами, пока вы не рассказали об этих фермах, подвергшихся нападению.

— Ты хороший человек, Блейк, но жизненные невзгоды сделали тебя недоверчивым. Однако в жизни каждого человека рано или поздно наступает такое время, когда ему просто не обойтись без доверия к людям, иначе все его существование становится циничным и безрадостным. Мне известно, как к тебе относится Саманта, но это не значит, что я позволю оскорблять моего друга.

Блейк сокрушенно покачал головой.

— Мне хотелось, чтобы мы поняли друг друга, преподобный отец. Пожалуйста, понаблюдайте за этим человеком, обратите внимание, какие вопросы он задает за ужином, о чем расспрашивает меня…

— Я думаю, тебе не стоит присутствовать на собрании, Блейк, — прервал его Уолтерс. — Если ты будешь вести подобные разговоры за ужином, выдвигая обвинения против мистера Бичера в присутствии остальных прихожан, то можешь возбудить к нам сильное недоверие. Чего доброго, люди, приехавшие из отдаленных мест, могут подумать, что я — тоже предатель! Из-за твоих необоснованных подозрений я рискую потерять многих своих сторонников. А между тем, эти люди нуждаются во мне, они должны быть уверены, что получат в моем доме надежду и поддержку. Я считал, что этот вопрос уже решен, Блейк.

Хастингс посмотрел преподобному отцу прямо в глаза.

— Нет, этот вопрос не был решен! Просто я держал язык за зубами, но после того как снова услышал в суде о тех ужасах, которые пришлось пережить Саманте, я не потерплю, чтобы она вновь подвергалась опасности только из-за того, что Клайд Бичер является почти членом вашей семьи и имеет прекрасную возможность пересказывать нашим врагам о каждом вашем намерении и сообщать имена каждого…

— Все! Хватит. Не желаю больше ничего слушать, — снова прервал Блейка преподобный отец, предостерегающе подняв руку. — Я забираю Саманту домой, а тебе советую не приходить к нам день-другой и решить для себя, что для тебя важнее: тщетно пытаться доказать мне свою правоту в отношении такого истинного христианина, как Клайд Бичер, или встречаться с Самантой.

— Папа! Ты же знаешь, как я отношусь к Блейку. Преподобный Уолтерс упрямо сжал губы, не сводя с Блейка внимательных глаз.

— Да, знаю, однако не уверен, что для тебя это наилучший вариант. Безусловно, ты во многих отношениях хороший человек, Блейк: работящий, совестливый, добрый, но вместе с тем, ты очень невыдержан, поэтому постоянно попадаешь в неприятные истории.

— Я уже и раньше говорил вам об этом: я не ищу неприятностей, так же, как и Саманта не искала их, когда на нее напали эти подонки. И, пожалуйста, не просите меня прекратить встречи с вашей дочерью. Я уже давно испытываю к ней глубокие чувства. Я люблю ее и хочу жениться на Саманте. Просто у меня не было возможности поговорить с вами об этом. Я очень хочу, чтобы у меня была жена, семья и собираюсь взять дополнительную работу, чтобы накопить денег и купить землю для фермы. Пожалуйста, преподобный отец, не нужно усложнять нам жизнь.

Саманта отвернулась в сторону, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза непрошенные слезы. Блейк же не сводил твердого взгляда с Говарда Уолтерса.

Преподобный отец вздохнул.

— Я не сомневаюсь в искренности твоих слов. Безусловно, ты будешь преданным мужем, Блейк. Но сейчас очень трудное и не совсем подходящее для женитьбы время, да и обзаводиться детьми тоже опасно. В конце концов, в стране может начаться война. И я не сомневаюсь, что как только раздастся первый выстрел, ты вступишь в армию и уйдешь сражаться за уничтожение рабства и за единый Союз. Что тогда будет с Самантой? А твои проблемы с Ником Вестом? Как ты собираешься совместить женитьбу на Саманте и свое намерение убить Веста? Ведь тебя могут за это посадить в тюрьму и даже повесить. Кроме того, Вест тоже может, в конце концов, добраться до тебя и убить. Неужели ты собираешься оставить мою дочь вдовой? А если и ей будет угрожать опасность?! Нет, Блейк. Я считаю, что ты слишком полон гнева и жажды мести, чтобы жениться.

Саманта резко повернулась к отцу.

— Отец, я хочу выйти замуж за Блейка, я люблю его. Меня не пугает опасность. Не ожидала, что ты окажешься таким упрямым.

— Успокойся, Сэм, — вставил Блейк, не сводя взгляда с Говарда Уолтерса. — Да, теперь я вижу, что Бичер проделал хорошую работу: твой отец совершенно не слушает то, о чем я ему говорю, и твердо убежден, что я никак не подхожу тебе.

— Это совсем не так, — возразил преподобный Уолтерс. — Но факт остается фактом: твои проблемы с Ником Вестом еще не решены. Я думаю, сейчас не самое удачное время для женитьбы, а кроме того, вы с Самантой еще слишком мало знаете друг друга, чтобы принимать такое серьезное решение. Мне кажется, в данный момент Саманта еще до конца не разобралась в своих чувствах.

— Нет, разобралась, — возразила девушка, смело глядя на отца. — Я абсолютно уверена в своих чувствах. Я люблю Блейка и хочу выйти за него замуж. Блейк нежно обнял ее за плечи.

— Давай пока не будем говорить об этом, Сэм. Я не смогу пойти с тобой в суд. Возможно, пройдет несколько часов, пока присяжные примут решение. А мне нужно вернуться на работу: Джордж ждет меня на лесопилке. Увидимся завтра.

— А как насчет сегодняшнего вечера? — Саманта повернулась к Блейку, заметив, как гневно сверкнули его глаза.

— Твой отец ясно дал понять, что мое присутствие на собрании нежелательно.

— Ты меня неправильно понял, Блейк. Я только сказал, что с твоей стороны было бы благоразумнее не приходить туда. Мы ждем тебя завтра вместе с Джорджем. Я не запрещаю ваши встречи с Самантой, но считаю, что нельзя торопиться с замужеством. Подождите немного. Пусть Блейк пока решит свои проблемы с Ником Вестом. Возможно, стоит дождаться окончания выборов? Это будет очень тяжелое время. Когда все успокоится, может, Вест уедет к себе в Миссури.

— Выборы состоятся только через три месяца. Это очень большой срок, преподобный отец.

— Ничего. Если ты, действительно, любишь мою дочь, то поступишь так, как я тебя прошу. Пусть твоя любовь пройдет испытание временем.

Блейк глубоко вздохнул, стараясь держать себя в руках.

— Меня не нужно испытывать, преподобный отец. Я согласен ждать Сэм годы, если в этом будет необходимость. Однако, вы помните, что однажды я уже пытался создать семью и терпеливо ждал своего часа, но женщина, которую я любил, умерла прежде, чем мы успели пожениться. В наше тревожное время подобное может повториться, поэтому я не хочу испытывать судьбу. Вы правы, мы можем пожениться, а потом потерять друг друга. Однако, если мы любим друг друга, какая разница, если что-то случится до или после свадьбы? В любом случае будет одинаково больно. Клянусь, что это так, преподобный отец! — Блейк сжал плечи Саманты, затем резко повернулся и зашагал прочь. Девушка проводила его взглядом.

— Я думала, ты поймешь нас, отец. Блейк просто в отчаянии. Я не хочу заставлять его ждать, и сама не собираюсь это делать. Какая разница: нравится ему Бичер или нет? Ведь мистер Бичер — только друг, а не родственник. Кроме того, я уверена, что Блейк найдет способ выяснить отношения с Ником Вестом, — она приблизилась к отцу. — Ты не имеешь права разлучать нас, папа. Мне уже восемнадцать лет, и я могу поступать так, как хочу.

Уолтерс с грустью посмотрел на дочь.

— Да, думаю, что можешь, — тихо сказал он, надвигая шляпу на глаза. — Я люблю тебя, Саманта. После разгрома типографии я понял, как ты дорога мне. Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится.

— Папа, Блейк никогда не позволит, чтобы со мной произошло что-то ужасное.

Может быть, но он очень неспокойный человек, Сэм, у него есть враги.

— А разве у нас их нет, отец? Случай в типографии наглядно доказал это. Какая разница, где я буду жить дома или с Блейком Хастингсом? Он ведь на нашей стороне. Блейк предупреждает о Бичере только потому, что волнуется за всех нас. Разве можно его обвинять в том, что он с недоверием относится к некоторым людям? Пожалуйста, обещай мне все обдумать и завтра поговорить с Блейком.

Уолтерс тяжело вздохнул.

— Хорошо, я непременно подумаю об этом, но все равно остаюсь при своем мнении, что ты еще недостаточно знаешь Блейка.

— Преподобный Уолтерс! — окликнул их из здания суда Клайд Бичер. — Присяжные! Они уже вернулись в зал!

Священник взял под руку дочь и торопливо зашагал обратно. Блейк встретил их на крыльце, рядом с ним стояла Милисент Уолтерс.

— Я решил все-таки дождаться окончания суда и услышать приговор присяжных, — объяснил он преподобному отцу свое присутствие, с вызовом посмотрев ему в глаза.

Говард Уолтерс мягко коснулся его руки.

— Я ничего не имею против тебя, Блейк. Просто меня волнует судьба дочери. Завтра вечером мы еще с тобой поговорим об этом.

— Неужели вы поссорились? — вмешался в разговор Бичер. — Может быть, я могу чем-нибудь помочь?

Саманта съежилась от страха, опасаясь, что Блейк нагрубит ему, но он только молча взглянул на Бичера и перенес свое внимание на другую сторону улицы. В это время шериф подводил Фреда Брустера к зданию суда. На лице Блейка появилась довольная усмешка: Брустер шел медленно, все еще согнувшись пополам от боли. Заметив Блейка, стоявшего под руку рядом с Самантой, он взглянул на него с дикой ненавистью, но ничего не сказал.

Шериф ввел Брустера в зал суда. Все тут же последовали за ними, но остановились в дверях, решив не проходить вперед. Суд признал Фреда Брустера виновным в убийстве, его друзья обвинялись в убийстве второй степени тяжести, в умышленном повреждении собственности, в физическом насилии и в попытке изнасилования.

Когда судья приговорил Брустера к повешению, а остальную четверку — к двадцати годам заключения, Блейк радостно обнял Саманту за плечи.

— Вы не можете так поступить! — закричал Брустер, один из его друзей заплакал. — Это означает начало войны! Посмотрите, что происходит на границе! — Людей не вешают за то, что они убивают друг друга на войне.

Судья Блейк ударил молоточком по столу.

— Есть известная разница, молодой человек, между тем, что происходит во время войны и убийством. Вас никто не провоцировал на подобные действия. Кроме того, хочу всем напомнить, что в стране не идет война: ни на границе штатов, ни у нас, в Лоренсе! Те, кто совершают налеты на мирных жителей, разрушают их дома, насилуют женщин, убивают фермеров — такие же преступники, как и этот молодой человек. Если только этих бандитов удастся схватить, они будут немедленно арестованы и наказаны.

— Да разве их поймаешь? Налетчики уходят через границу в Миссури, — закричал один из зрителей.

— Да, — поддержал его другой. — А как насчет закона, чтобы выдворять этих ублюдков к себе домой?

В зале суда снова поднялся невообразимый шум. Судья без остановки стучал молоточком, пытаясь установить тишину, но тщетно. Не говоря ни слова Блейк потянул Саманту к выходу, заметив при этом, как Бичер и Ник Вест обменялись понимающими взглядами.

На улице Саманта в отчаянии закрыла глаза и спросила:

— О, Блейк! Что же нам теперь делать? Посмотри, что происходит вокруг. Все так ужасно и отвратительно. Может быть, отец прав, и нам не стоит жениться?

— Не говори так. Просто сегодня у нас очень тяжелый и длинный день. — Блейк приподнял ее подбородок. — Ничего не изменилось, Сэм. Ничего. Я все равно люблю тебя и хочу на тебе жениться.

В это время из зала суда, продолжая громко спорить, начали выходить люди, но их голоса звучали для Саманты как в тумане. Все ее мрачные мысли исчезли, когда она увидела, какой любовью светятся глаза Блейка. Конечно, он прав. Нельзя позволить посторонним людям, даже отцу, этой ненависти вокруг разлучить их, помещать той прекрасной любви, которую они испытывают друг к другу.

— Мы не дадим разрушить наше счастье, — словно прочитав ее мысли, сказал Блейк. — Я хочу жениться на тебе, Саманта Уолтерс, и намерен осуществить это, независимо от того, будет война или нет, несмотря на сопротивление твоего отца и происки Ника Веста.

К ним подошел Клайд Бичер, державшийся по обыкновению очень высокомерно и напыщенно.

— Надеюсь, сегодня вы присоединитесь к нам, Блейк? Вам следовало бы привести с собой и вашего друга Джорджа. Его присутствие воодушевило бы прихожан.

Глаза их встретились.

— У нас с Джорджем на сегодня другие планы.

— Это плохо. Сегодня очень важное собрание, — во взгляде Бичера было злобное торжество.

— Я не сомневаюсь, что собрание очень важное — для вас, — многозначительно сказал Блейк и взял Саманту за руку. — Передайте преподобному отцу, что я сам провожу Сэм домой. Мы хотим еще немного побыть вдвоем. А вы можете доехать на коляске.

Бичер понимающе кивнул.

— Очевидно, вы оба счастливы решением присяжных? Ты сегодня прекрасно выступила, Саманта, — он приподнял шляпу. — Пойду скажу вашему отцу, что Блейк проводит вас домой.

Оставив их, Бичер с таким видом прошел мимо Ника Веста, как будто едва знал этого человека, но Блейк подозревал обратное. Заметив, что Вест направляется к ним, Саманта прижалась к руке Блейка, сердце ее учащенно забилось.

— Если ты считаешь это поражением защитников рабства, — произнес Вест, сверля Блейка глазами, — то ошибаешься. Это только начало. Увидимся на казни.

— Это будет не первая казнь, наблюдаемая тобой. Вест язвительно улыбнулся.

— И, возможно, не последняя. Может быть, когда-нибудь мне повезет присутствовать на твоей казни.

Вест отошел, а Саманту охватил безумный страх. Казалось, все было против них с Блейком: и люди, и обстоятельства, пытаясь разрушить их любовь. Блейк успокаивающе обнял Саманту за плечи, и она сразу почувствовала себя в безопасности, ее уже ничто не страшило. Саманта говорила себе, что Господь на их стороне. Конечно, он непременно позаботится, чтобы с ними не случилось ничего ужасного, чтобы они могли любить друг друга долгие годы.

— Вы не повесите меня! — услышала Саманта за спиной крик Брустера, которого как раз выводили из зала суда. — Ублюдки! Молитесь на своих ниггеров! Разве вы не понимаете, что скоро начнется война?! Война!

Рука Блейка еще крепче сжала плечи Саманты, и они пошли прочь, ни разу не оглянувшись назад.