Глава 3

Реакция других присяжных, когда они увидели меня, мало чем отличалась от реакции привратника Маркуса.

— Куколка, это не «Лига юниоров», — сказал один из них. — Тут мало просто сидеть и пудрить носик. Тут серьезное дело.

Демон, который говорил мне все это, был, кажется, пьян. Учитывая, что демоны умеют мгновенно трезветь по собственному желанию, он пребывал в нетрезвом виде намеренно. Действительно, дело серьезное.

Кое-кто отпустил пару нелестных замечаний в адрес Джерома. Одна присяжная выразила сожаление, что сама не догадалась прислать заместителя. Большинство же просто меня игнорировали. Единственный, кто принял меня хотя бы с намеком на дружелюбие, был тип, который вслед за приветствием адресовал мне предложение, в котором фигурировали плетка, кровать с водяным матрасом и арахисовое масло.

— Я использую только натуральное, — добавил он. Будто была какая-то разница!

Надеясь, что это он только об арахисовом масле, я проигнорировала его и принялась осматривать зал. Круглые столики под синими льняными скатертями, на них графины с водой и на удивление изящные цветочные композиции. Я оставила Сета за столиком в компании инкубов, полагая, что так будет безопаснее всего. Большинство инкубов и суккубов были бисексуальны, но инкубы все же предпочитали женщин. По крайней мере я на это надеялась. Главным образом нужно было держать Сета подальше от бесов и вампиров. Вторые захотят украсть его кровь. Первые — душу.

Жюри из тринадцати присяжных восседало за длинным прямоугольным столом, лицом к публике. Слева от нас, за столом на возвышении, сидел Луис. Вид у него был скучающий. По другую сторону от него стоял второй длинный стол, где понуро сидели три демона. Несколько пустых кресел отделяли их от демонессы и бесовки — кажется, это были обвинители.

Оглядев зал, я снова взглянула на Луиса. Поставив локти на стол, подперев подбородок ладонью, он тоже изучал место действия. Черные волосы длиной до подбородка упали ему налицо, прикрыв, как занавесом. Его вид всколыхнул во мне целый ворох воспоминаний, в основном приятных. Когда-то, очень давно, он был моим архдемоном. Я жила тогда в колониях Массачусетса. Перебралась туда, потому что мне понравилась мысль пожить в новых поселениях. Это обещало приключения.

Луис был хорошим начальником, который не скупился на улыбку и был безупречно справедлив. Впрочем, он не терпел расхлябанности. Милая улыбка мгновенно сменялась гримасой ярости, и у тех, кто вызвал его гнев, не было второго шанса. К счастью, я хорошо выполняла свою работу.

Но, в конце концов, даже отличный начальник, такой, как Луис, не мог поколебать моего мнения в одном: колониальная Америка на поверку оказалась скучнейшим местом. Я скоро затосковала и попросила, чтобы меня перевели обратно в Европу, намереваясь навестить Новый Свет через несколько веков. Луиса опечалил мой отъезд, но он знал, что счастливый работник — хороший работник, и сам поспособствовал моему переводу.

Наблюдая за ним сейчас, я увидела, как в нем произошла мгновенная перемена. Только что сидел в расслабленной позе, скучая, и вот уже выпрямился в своем кресле и стукнул молоточком судьи, требуя внимания. Слушания начались.

Сейчас я поняла, что имел в виду Джером, когда говорил, что я могу принести пользу. Очень скоро стало ясно, что из всего жюри одна я проявляю к делу интерес. Один из присяжных листал «Харперс базар». Другой развлекался судоку. Еще двое громко шептались, пока Луис не рявкнул на них, требуя тишины. В конце стола сидел демон, его глаза были открыты, но я могла поклясться, что он спит.

Как я и сказала Сету, суд главным образом давал возможность стороне обвинения выложить свои подозрения и улики. Демонесса, которую я заметила в конце стола, и в самом деле была Ноэль, начальница бедняги Энтони. Красота среди демонов не значит почти ничего, поскольку они так же легко меняют внешность, как и я. Однако Ноэль выбрала необычайно роскошную форму, какую только можно позволить себе в мире людей, и я взяла ее себе на заметку, на будущее, когда придется менять облик. То есть, разумеется, я не собиралась ее копировать. Демоны, являясь искренним воплощением лести, не очень-то любили подражать.

Ее лицо было совершенным овалом, окаймленное каскадом угольно-черных, вьющихся кольцами волос, ниспадающих почти до талии. Ровная гладкая кожа медного оттенка, огромные глаза цвета морской волны в окружении длинных ресниц. На ней были пиджак и юбка цвета слоновой кости, очень стильные, хотя и деловые. В дополнение Ноэль надела туфли на высоких каблуках с золотыми пряжками — мне ужасно захотелось иметь такие же. Вероятно, она была самой могущественной из демонов в зале, после Луиса, конечно. Что-то в ней было общего с ним, наверное, та же готовность в любую минуту улыбнуться или рассмеяться. Но, как и Луис, прежде всего она думала о деле. Сейчас Ноэль вовсе не улыбалась и, похоже, не собиралась этого делать в ближайшем обозримом будущем. Прекрасные глаза гневно прищурены — она рассматривала троих подозреваемых. Как я слышала, Энтони был одним из ее любимых работников.

Впрочем, Ноэль говорила мало, препоручив вести допрос бесовке по имени Марго, миниатюрной женщине с хитрым лицом. В мире демонов бесы обычно исполняли административные обязанности, и я была готова поспорить на хорошие деньги, что в бытность человеком Марго работала агентом по продаже недвижимости. У нее был такой вид, словно она готова наврать — или сделать — что угодно, лишь бы продать вам развалюху с привидением, выстроенную на краю обрыва.

Марго вызвала первого подозреваемого. Демон, не такой атлет, как Луис, но лощеный до последней возможности. Бритый череп и кожа настолько темная, что ему не появиться среди людей, не вызывая излишнего любопытства. Очевидно, все искусственное. Тем не менее он был поразительно красив, и я была даже разочарована, когда услышала, что его зовут всего-навсего Клайд. Имя ему не подходило. Ему бы зваться Никодемус, или Акула, или как-нибудь покруче в том же роде.

— Итак, Клайд, — начала Марго, — тебе известно, почему ты здесь? — Ее голос выражал крайнюю скуку, как будто он стоял настолько ниже ее, что вряд ли вообще заслуживал внимания.

Я приподняла бровь. Может быть, здесь, в зале суда, она и обладала властью, но, в конце концов, он был демоном, а она всего лишь бесовкой. Ясно как день, кто находится во главе пищевой цепочки Вселенной.

Судя по выражению лица Клайда, не меня одну покоробило ее высокомерие. Он одарил Марго таким взглядом, от которого бы я, например, бросилась наутек.

— Да-а, — протянул он баритоном, в котором слышались раскаты грома. — Я здесь, потому что вы, ребята, понятия не имеете, кто пришил Энтони, и вам понадобился козел отпущения.

Улыбка Марго вышла скупой и фальшивой.

— О, понимаю. Значит, ты здесь совершенно без причины. Ничего не связывает тебя с Энтони — ничего, что дало бы нам возможность тебя подозревать. Совсем никаких причин, чтобы тебе захотелось его убить. Тебя просто выдернули из мирной жизни и сунули в этот зал лишь потому, что мир жесток и несправедлив. Бедный, бедный Клайд.

— Марго, — сказал Луис, его ровный голос полоснул, как лезвие меча. Ему даже не понадобился молоточек, чтобы добиться внимания. Марго так и подскочила. — Прекрати кривляться, и переходи к делу. А хочешь мелодрамы — отправляйся в любительский театр, в постановку «Наш город».

Я услышала смешки, и Марго покраснела. Она снова повернулась к Клайду, посуровев лицом. Теперь она была собранной и деловитой.

— Ты работаешь здесь, в Лос-Анджелесе?

— Да, — ответил он.

— Ноэль была твоей начальницей примерно сто лет?

— Да.

— Почти столько же лет проработал у нее и Энтони?

— Да.

— Значит, — продолжала она, снова обретая чванливую манеру допроса, — когда Ноэль понадобилось назначить нового помощника, было совершенно ясно, что это место достанется или тебе, или ему по принципу старшинства.

Лицо Клайда словно окаменело.

— Да.

— Но когда настал момент сделать выбор, и она выбрала его, ты, должно быть, был ужасно разочарован.

Ответа не последовало.

— Тем более учитывая, что ты, без всякого сомнения, являешься — являлся — гораздо, гораздо более могущественным демоном, чем он. Я права?

Клайд хранил молчание, и я не могла винить его за это. Стоило ли подтверждать, насколько он сильнее Энтони? Это лишь наведет на мысль, насколько легко он мог бы разделаться с беднягой.

— Отвечай на вопрос, — твердо потребовал Луис.

Клайд поморщился:

— Да.

Марго принялась демонстративно перебирать бумаги, но я не сомневалась, что она наизусть помнит все, что там написано.

— Значит… давайте посмотрим. — Снова шелест бумаг.

Сидящий ниже меня за столом присяжный, который, как мне казалось, спит, начал храпеть. Сосед дернул его за руку и разбудил.

— Нашла, — сказала Марго. — Здесь указано, что ты вдвое сильнее, чем Энтони. Что позволяет совершить убийство легко и аккуратно. Никто не успеет заметить. Насколько мы знаем, именно так его и убили.

— Я не стал бы уничтожать его по такой причине, — проворчал Клайд, очевидно, теряя терпение. — Ноэль приняла решение. Так тому и быть.

— Не совсем. — Ноэль заговорила впервые, и все головы повернулись. У нее был нежный, ласкающий ухо голос. Как музыка. Даже кое-кто из жюри встрепенулся. — Ты явился ко мне после того, как я уже выбрала его, и далеко не в радужном настроении. Если вспомнить хорошенько, ты сказал мне кое-что очень… мерзкое. — Она говорила сухо, деловито. Даже в столь животрепещущем деле, как это, ей важнее всего были спокойствие и профессионализм. Эта ее черта приводила меня в восхищение. Разумеется, рассмотреть было невозможно, но у меня создалось впечатление, что Клайд краснеет.

— Я… вышел из себя, Ноэль. Мне не следовало говорить того, что я сказал. Я прошу прощения. Кстати, тогда я тоже извинился. — Он говорил натянуто, но, кажется, искренне. — Хотя… Не к месту будет сказано, однако, когда я вошел, ты была уже порядком расстроена. Ты была в дурном настроении, я тоже вспылил… и наговорил куда больше, чем изначально намеревался. Твой гнев подпитал меня — иначе я бы сумел удержаться в рамках приличия.

— Ты признаешь, что был зол, — ухватилась Марго за его слова. Дворняжка схватила кость. — Зол настолько, что дерзнул оскорбить свою архдемонессу. Зол настолько, чтобы — как говорят свидетели — «обменяться словами» также и с Энтони.

Я видела, как вздымается и опадает грудь Клайда, когда он сделал несколько глубоких вдохов, прежде чем ответить. В этих темных глазах таилась ярость. Неудивительно, ведь он демон. Но скольких усилий ему стоило держать себя в руках!

— Да. У меня были… разногласия с Энтони. Он не проявил достаточного смирения в отношении нового назначения. Мы немного поспорили.

— Потому что ты был зол, — настаивала Марго. — Зол настолько, что вышел из себя и убил его. Наверное, не смог разнести его в клочья достаточно быстро, не так ли? Разорвал на куски его ноги, руки, а потом испепелил беднягу. Наверняка ты сделал что-то этакое, чтобы удовлетворить свою жажду крови. Я права?

Клайд прищурился:

— Честно? Прошли многие столетия с тех пор, как я был счастлив чувствовать жажду крови, которую насыщал. Смешно, однако… — Он одарил ее ледяной улыбкой. — Кажется, ты вдохновляешь меня на подвиги. Уж не разорвать ли мне кого-нибудь на куски, в конце концов?

Тяжело вздохнув, Луис сделал Марго знак.

— Тебе есть что добавить?

Бесовка чопорно улыбнулась:

— Думаю, мое обвинение доказано.

Луис бросил взгляд в нашу сторону:

— Жюри имеет вопросы к подозреваемому?

Долгую минуту мы все сидели, беспокойно ерзая под пристальным вниманием всего зала. Потом демонесса, моя соседка, подняла руку. Луис сделал ей знак говорить.

— Значит, ты дал Ноэль пару-тройку прозвищ? Каких именно?

— Да, — завелся другой демон. — Неужели ты назвал ее грязной шлюхой-онанисткой? Вот было бы здорово!

Меня тем временем восхищала профессиональная выдержка Ноэль. Но очевидно, только меня одну из членов жюри. У меня возникло отчетливое впечатление, что остальные решили во что бы то ни стало вывести ее из себя. Сердитое лицо Клайда на мгновение приняло изумленное выражение. Луис фыркнул.

— Не отвечай, — сказала Ноэль, кивнув Клайду. Ее лицо по-прежнему было невозмутимым.

— О-о-о, — протянула моя соседка. — Тогда он действительно назвал тебя шлюхой, если ты не хочешь, чтобы мы знали.

— Мне плевать, знаешь ли ты то, что он сказал, — возразила Ноэль раздраженно. — Но я бы предпочла, чтобы ты задавала вопросы по делу. Тут не шоу Джерри Спрингера.

— Согласен, — сказал Луис, награждая мою соседку суровым взглядом. — Неужели никто не задаст вопрос, который действительно поможет найти истину?

Молчание. Должна признать, я была просто шокирована. Демоны есть демоны, зло лежит в основе их натуры. Но они, как известно, также энергичны и деловиты. Царящая вокруг апатия навевала тоску. Тот, кто собирал это жюри, выбрал демонов низшего ранга. Таких, которые думают только о себе, и никогда не сделают карьеры. Они не могли похвастать практичностью и расчетливостью, как Джером, или талантом командира, как Луис. Убойный скот, обреченный исполнять грязную работу в аду до скончания веков. Им было наплевать на расследование. Они пришли сюда только ради бесплатной кормежки.

Я нерешительно подняла руку, собираясь задать пару вопросов. По правде говоря, я не могла понять, почему их еще никто не задал.

Кажется, я увидела веселые огоньки в глазах Луиса, когда он заметил меня.

— Давай, Джорджина.

Молчание в зале становилось просто давящим. Думаю, многие в зале только сейчас разглядели, что в жюри сидит суккуб. Даже главные участники действа — Ноэль, Марго и Клайд — были удивлены, увидев меня.

Я нацепила маску менеджера по работе с клиентами, надеясь, что выгляжу столь же спокойной и уверенной, как Ноэль.

— Где ты был, когда убили Энтони?

Клайд ответил не сразу, и по его взгляду я поняла, что сейчас он оценил меня по-новому. Не думаю, что он ожидал услышать в этом зале хоть один разумный вопрос. Наверное, никто не ожидал.

— Я был дома, смотрел фильм.

— Кто-нибудь был с тобой?

— Нет.

— Алиби отсутствует! — радостно воскликнула Марго.

Она была права, но это не проясняло дела. С другой стороны, я совершенно точно знала — такой демон, как Клайд, мог бы легко заставить соврать какого-нибудь беса или вампира низшего звания, чтобы организовать себе алиби.

— Будут еще вопросы? — спросил Луис.

— А какой фильм ты смотрел? — подал голос присяжный-пьяница.

Луис сверкнул на него глазами, затем вновь обратился ко мне:

— Будут другие вопросы?

Я задумалась.

— Когда ты видел Энтони в последний раз?

— В то утро. Он выходил из офиса Ноэль, когда туда пришел я.

— Вы разговаривали?

— Нет. То есть обменялись обычными приветствиями… но даже это его разозлило. Он был очень сердит и куда-то спешил. Был просто невыносим.

У меня было такое чувство, что Клайд выбирает слова слишком осторожно, но, вероятно, он просто понял, что не стоит резко отзываться о парне, в убийстве которого его обвиняют.

Кивнув, я взглянула на Луиса:

— У меня все.

— Почему никто не задал этих вопросов сразу? — недоумевал позже Сет, когда мы снова оказались у себя в номере. После некоторых дальнейших формальностей суд отложили на следующий день. — Ведь это основные вопросы, которые задают на суде. Где вы были, когда все произошло? Ну и тому подобное.

Я пожала плечами:

— Знаю. Просто им всем наплевать.

— Да, но на повестке изымание внутренностей, растянутое на пять столетий.

— Они демоны, — сказала я ему. Более исчерпывающего объяснения я предложить не могла, и Сет, кажется, понял.

— А что другие подозреваемые? — поинтересовался он. — Когда будут их допрашивать?

— Завтра и послезавтра. Никто не желает надрываться, так что процесс растянут подольше. Если хочешь знать, большинство приперлось сюда только затем, чтобы себя показать и других посмотреть. Вечеринка века, знаешь ли.

— Точно подмечено, — пробормотал Сет.

Я рассмеялась и провела губами по его щеке.

— Кстати, о вечеринках. Как раз сейчас все собираются в пентхаусе. Вино, аперитивы перед обедом.

На его лице появилось выражение усталости.

— И ты хочешь пойти?

— Это вечеринка. И не все здесь подонки. Луис — отличный парень.

Минуту Сет молчал, и мне казалось, что я вижу, как в его голове крутятся колесики.

— Луис был… весьма мил.

— Значит, ты хочешь пойти со мной? — спросила я. — Будет весело. Я видела, что ты сунул в чемодан майку с «Лунным патрулем», так что можешь нарядиться.

Он криво усмехнулся в ответ на шутку:

— Ты ведь знаешь, как я чувствую себя на сборищах людей, а уж сборища бессмертных… Это будет, как…

— Как будто с тебя сдирают кожу в течение пяти веков?

— Да. Именно.

— Трус.

Он схватил меня в объятия и прижал к груди.

— В таких делах? Да. И не считаю нужным притворяться храбрецом.

— Что ты будешь делать без меня? — А то я не знала ответа!

— Шутишь? Тут неподалеку есть пять кофеен с вай-фай. Ты не успеешь вернуться со своей вечеринки, как я закончу новый роман.

В этом я не сомневалась. И если честно, я не могла поверить, что Сет провел целый день, не написав ни строчки. Это был верный знак его любви ко мне.

Но потом взгляд Сета сделался задумчивым — кажется, у него на уме был не только новый роман. Он сказал:

— Я бы предпочел провести время с тобой.

Я почувствовала болезненный укол в груди, и вдруг мне стало плохо. Предполагалось, что мы убежим от всех, и вот пожалуйста — я бросаю его ради вечеринки. Но ведь мне нужно разузнать об этом деле побольше. У нас будут другие каникулы, чтобы побездельничать вдвоем.

Итак, я отпустила Сета восвояси с обещанием дать о себе знать попозже сегодня вечером. Потом стала придумывать, что бы такое надеть на вечеринку. Пусть я не могу уважать большинство из тех, кто там будет, но мне хотелось, чтобы уважали меня. Своим видом я хотела доказать, что не зря попала в жюри присяжных. И конечно же, мне также хотелось заставить их думать, что я горячая штучка. Демоны — эгоисты. А суккубы тщеславны.

Я взяла с собой очень мало багажа, так что мне не пришлось перерывать чемодан в поисках подходящего платья. Я могла ведь просто изменить свой внешний облик как угодно. Стоя перед зеркалом, я устроила собственный показ мод, примеряя и отвергая наряд за нарядом. Мне очень хотелось, чтобы Сет пошел со мной на вечеринку, но сейчас я была даже рада, что он не видит, как я верчусь перед зеркалом, точно девочка-подросток.

Наконец я остановилась на белом атласном платье трапециевидного кроя, из тех, что смотрятся мешком на любой фигуре, кроме модельной. У меня как раз было тело модели, но я решила все-таки прихватить платье широким ремнем из черной кожи, чтобы подчеркнуть талию. Светло-каштановые волосы я уложила в высокий пучок, оставив несколько прядей свисать вдоль спины. Любуясь эффектом черных лодочек на шпильке, я вдруг решила, что белый цвет слишком невыразителен, и сменила его на красный, который показался мне просто убийственным. В конце концов, было решено, что платье должно быть цвета бледного золота, что прекрасно сочеталось с моими зелено-карими глазами.

— Нужно было оставить его белым, — внезапно раздался за моей спиной скрипучий голос. — В белом у тебя ангельский вид.