"Воровство & волшебство" - читать интересную книгу автора (Аверин Владимир Владимирович)

Глава VII Химия и магия

Вадик проснулся на следующий день, когда солнечные лучи заливали комнату, струясь сквозь кремовый тюль занавесок. Он лежал в джинсах и майке на диване в гостиной. А на кухне хлопала дверь холодильника, скрипели створки навесных шкафчиков, гудел чайник. Вадик посмотрел на настенные часы и подумал: «Странно… В это время родители должны быть на работе. Интересно, кто это там орудует на кухне? Может, мама взяла отгул, чтобы всерьез взяться за мое воспитание? Ну что ж, имеет полное право… Эхе-хе… Вот так всегда: хочешь как лучше, а получается полный отстой. В довершение ко всему непонятному и несуразному, что со мной произошло вчера, теперь придется оправдываться перед родителями, объяснять свое вчерашнее состояние. А объяснять ничего не хочется. Да и говорить в общем-то нечего, ведь я сам не понимаю, почему меня вчера так круто переклинило».

— Ма-а-ам! — крикнул Вадик. — Ты дома?!

Он услышал легкие шаги, затем открылась дверь, и в комнату вошла Дина Кирсанова. В руках она держала поднос, на котором стояла чашка с каким-то напитком и тарелка с круглыми французскими булочками, разрезанными пополам и намазанными маслом и джемом.

— Наконец-то проснулся, — приветливо улыбнулась девочка. — Ну и здоров же ты спать.

— Дина? Это в самом деле ты? — удивленно произнес Вадик, приподнимаясь на диванной подушке.

— Нет, это не я. Это твоя галлюцинация.

— С ума сойти! Что ты здесь делаешь? Как ты здесь оказалась?

— Твои родители ушли на работу и пригласили меня присмотреть за тобой. Что будешь пить? Чай или кофе?

— Чай, — растерянно произнес Вадик.

— А вот и не угадал. Ты будешь пить кофе.

— Может, это сон? Ты мне снишься?

— Хочешь, я тебя ущипну? — предложила Дина, передавая Вадику поднос.

— Ущипни. А то я не поверю, что Дина Кирсанова принесла мне кофе в постель.

— Не в постель, а на диван, — уточнила девочка и довольно сильно ущипнула Вадика за плечо.

— Ой! Спасибо, больше не надо. Теперь верю.

— Пей кофе. По совету врача я приготовила тебе очень крепкий кофе.

— Какого врача? Ничего не понимаю, — помотал головой Вадик.

Дина терпеливо объяснила:

— Вчера мне позвонила твоя мама и попросила прийти к вам. Я пришла. И что же я вижу? Ты бледный-бледный лежишь на диване в полной отключке. Твоя мама рыдает и пьет валерьянку, а папа сосет валидол и спрашивает у меня про какие-то наркотики. В общем, я им рассказала все, что знала про колдунью. Потом мы все вместе подумали-подумали и решили, что ты не наркоман, что это гадалка подсыпала тебе наркотик.

— Зачем? — сделав глоток кофе, спросил Вадик. — Зачем ей подсыпать наркоту, если она меня загипнотизировала?

— Понимаешь, человека нельзя загипнотизировать насильно. Если гипнотизеру не доверяют, не воспринимают его всерьез или даже смеются над ним, то гипноз не подействует. Но можно подавить чужую волю с помощью специальных лекарств или наркотиков. Такие вещества украдкой добавляют в питье или в еду, и человек от них становится податливым и мягким, как пластилин. Таким человеком очень легко управлять. Сама я в этом не разбираюсь, но твой папа думает именно так.

— Вы звонили в милицию? Проверили, кто живет в квартире на улице Лаптева?

— А, — равнодушно махнула рукой Дина. — Проверили.

— Ну и как?

— Никак. Гадалка успела сбежать до прихода милиции, — сказала Дина. — А три дня назад госпожа Лиля сняла там комнату у какой-то бабульки. Только теперь она не госпожа Лиля. Она сменила имя. Теперь она Альбина Генриховна, потомственная целительница, профессор института нетрадиционной медицины. Приехала из Украины. Ее пригласили в Москву как очень ценного сотрудника, обещали в скором времени дать квартиру, а пока выделили иномарку во временное пользование. Так она сказала бабульке-пенсионерке.

— Вот дает тетка! Супер! — восторженно сказал Вадик. — Надо большой талант иметь, чтобы так круто врать.

В дверь позвонили. Вадик хотел встать, но Дина остановила его и пошла открывать сама. В гостиную она вернулась вместе с Пузырем. С его появлением в комнате запахло селедкой и ванильным тортом. Видимо, он только что позавтракал. Облизывая блестящие от жира губы, Пузырь осмотрелся и недовольно сказал Вадику:

— Вот еще новости! Что это за манера — есть булочки, лежа на диване? Сегодня ты лежа ешь, завтра стоя спишь, а послезавтра на голове ходишь? Нет, старик, так дело не пойдет. Когда кушаешь, желудок должен висеть перпендикулярно полу. Вот так, как у меня сейчас, — поучительным тоном произнес он и, взяв с подноса булку с джемом, мигом ее съел. — Иначе крошка в горло попадет — и каюк. Вообще-то, я к тебе за своим мобильником пришел. Где он? Он тебе пригодился? Кто-нибудь звонил насчет монет? Я вчера так поздно пришел, что решил тебе не звонить, чтобы не будить. Ну давай, давай, не тяни резину, рассказывай, что ты вчера отчебучил.

— И правда, Вадик, расскажи, — поддержала Дина Пузыря. — Мы ведь толком ничего не знаем.

Ситников поведал друзьям все, что помнил о вчерашней встрече с госпожой Лилей. Дина слушала его рассказ в своей обычной манере — с деловитой прямотой и блеском интереса в глазах. Пузырь сидел, как всегда, лениво развалившись в кресле, закинув ногу на ногу и покачивая шлепанцем. Когда Вадик закончил, Дина поблагодарила его:

— Спасибо тебе.

— За что? — удивился мальчик. — Я ведь упустил украденные вещи.

— За то, что ты мне помогаешь. За то, что ради меня рискуешь… То есть я хотела сказать, что не только ради меня, а ради нас с Маруськой… За то, что не оставил меня в беде… То есть нас с Маруськой… — Дина смутилась и опустила глаза. — В общем, спасибо тебе.

Пузырь со свойственной ему бестактностью прокомментировал то, что произошло с Вадиком. Он рассказал анекдот, который, по его мнению, очень точно передавал вчерашнее состояние Ситникова:

— Вовочка приходит домой пьяный в стельку и думает: «Как бы сделать, чтоб мама не заметила?» Открывает ему мама дверь. Вовочка ей говорит заплетающимся языком: «М-м-м-мам-м-ма, эт-то я…» А мама отвечает: «Н-н-нет, м-м-мам-м-ма — эт-то я…»

— А еще колдунья сказала, что нашлет порчу на тебя и на Маруську. Велела вам ждать неприятностей, — предупредил Дину Вадик, пропустив мимо ушей дурацкую шутку Пузыренко. — Это за то, что вы обратились в милицию. Сказала, если снова обратитесь — вам еще хуже будет.

— Странно это слышать от тебя, — пожала плечами Дина. — Разве не ты три дня назад убеждал меня, что никаких гадалок, сглазов и проклятий не существует? Разве не ты говорил, что колдовство, магия и порча — полный бред?

— Ну, говорил, говорил, — вынужден был признаться Вадик. — Я бы и сейчас снова повторил, если бы не это дурацкое яйцо с надписью. Ну вот, объясните мне, как под чистой белой скорлупой появилось слово «порча»?! Как?! — в сердцах воскликнул Вадик. — Это такая пурга, что просто улет! У меня от этого аж мозги расплющило!

— Да-а-а, Ситников, — опечаленно покачал головой Пузырь. — Не быть тебе профессором химии. Не судьба.

— А при чем тут химия? — рассердился Вадик, у которого по этому предмету была тройка с минусом. — Снова ты прикалываешься!

— Я не прикалываюсь. Я тебе еще раз говорю, что и почерневшая иголка в яйце, и слова, написанные под скорлупой, и еще сотня таких приколов — все это фокусы мошенников! Фокусы для лохов! Сколько раз тебе повторять?!

— Да хоть сто раз повтори, а пока я своими глазами не увижу, как это делается, я тебе не поверю!

— Хочешь, чтобы я показал, как это делается?! Хочешь?! — запальчиво спросил Пузырь.

— Хочу!

— Тогда неси сюда яйцо, квасцы, уксус и чернила!

— Нету у меня никаких квасцов! Уксус, яйцо и чернила есть! Даже квас есть! А квасцов нету! Я даже не знаю, что это такое!

— Ох, как же меня достали эти полуграмотные клоуны, — устало опустив руки, сказал Пузырь. Он встал и направился к выходу, сказав своему соседу по лестничной клетке: — Жди. Сейчас я принесу тебе магическое яйцо.

Когда за Витей Пузыренко закрылась дверь, Вадик спросил у Дины:

— А ты знаешь, что такое квасцы? Объясни.

— Это двойные соли трехвалентных металлов.

— Спасибо, — сказал Вадик и совсем приуныл. Он плохо помнил, что такое трехвалентные металлы, а про двойные соли даже не слышал. — А зачем нужны квасцы?

— Я не знаю точно… Кажется, квасцами протравливают кожу и ткани, — неуверенно сказала Дина. — Для того чтобы краска проходила насквозь. Например, у джинсовой ткани одна сторона синяя, а другая белая. Это потому, что джинса — очень плотная ткань, она не пропускает краску. И кожа тоже не пропускает. А если использовать квасцы, то краска пройдет насквозь, и обе стороны будут одного цвета. А откуда у Витьки квасцы? Он что, занимается красильным делом?

— У него дома настоящая химическая лаборатория. Ты заметила, что у нас на уроках химии частенько не хватает химических реактивов? — спросил Ситников и, кивнув на стену, за которой находилась квартира Пузыря, сказал: — Его работа. Наш любознательный друг отсыпает школьные химикаты в баночки и тащит домой.

Поблагодарив Дину за кофе, Вадик позвал ее на кухню. Там он налил в миску горячую воду и поставил ее на огонь. Когда Пузырь вернулся, вода уже кипела. Пузыренко отдал Вадику абсолютно белое, чистое яйцо и, передразнивая цыганок-гадалок, торопливо заговорил:

— Возьми яйцо, парень, и дунь на него. Дунь. Вижу, штанишки на тебе хорошие и сам ты, парень, — самый симпатичный во дворе. Ах, какие часики у тебя красивые. Дай бог тебе здоровья. Тебе здоровья, а. мне всего остального, что у тебя есть.

Закончив эту незамысловатую пародию на уличных гадалок, Пузырь громко расхохотался. Ему очень нравились собственные шутки.

Когда яйцо сварилось, Вадик обдал его холодной водой, очистил и прочитал на белке надпись: «Ситников — крутой лох». Подросток был ошеломлен.

— Черт возьми, я не понимаю! Как?! — воскликнул он.

— Да все очень просто, — усмехнулся Пузырь. — Квасцы смешиваешь с чернилами и этим раствором пишешь на скорлупе обычного яйца все что хочешь. Такой едкий чернильный раствор протравливает скорлупу насквозь, до самого белка. Потом вымачиваешь яйцо в уксусе, чтобы смыть чернила со скорлупы. Варишь вкрутую. Весь текст оказывается сверху белка под чистой скорлупой.

— И это все? Так просто? — удивился Вадик.

— Никакой магии. Просто химия, — сказал круглый отличник Витя Пузыренко, с удовольствием наблюдая за растерянностью Вадика. — Запомни и передай своим детям, внукам и правнукам, а также всем своим родственникам и родственникам их родственников: никогда не спорьте с Витей Пузыренко, сразу сдавайтесь!

Вадик развел руками.

— Сдаюсь, — сказан он. — Ты победил. А я был не прав. Что-то мне не везет в последнее время. Неудачи преследуют меня, как мухи корову. Полный отстой — и никакого счастья.

— Не ошибается тот, кто ничего не делает, — заступилась за Вадика Дина. — Один полководец сказал, что успех — это переход от одной неудачи к другой со все большим энтузиазмом.

Вадик задумчиво посмотрел на яйцо с надписью и произнес:

— Значит, госпожа Лиля заранее приготовила и положила в холодильник четыре яйца для своих клиентов. На всех четырех яйцах было написано «порча». И какое бы яйцо я ни выбрал, на нем бы все равно значилось это слово.

— Во-во, — сказал Пузырь. — Ей надо было тебя напугать, чтобы загипнотизировать. Я уже сто раз говорил, что напуганный и растерянный человек становится очень внушаемым. Такой клиент запросто поддается чужому влиянию. Гадалки и кидалы проделывают такие фокусы, чтобы сбить с толку клиента, чтобы человек растерялся и не успел оценить ситуацию. И тогда — кидай его, как последнего лоха!

— Э-хе-хе… Ну и дела… — по-стариковски покряхтел Вадик. — Ох и дурят же нас эти биоэнерготерапевты! Представляете, скольким людям они испортили нервы своими фокусами.

— А скольких они обокрали… — поддержал друга Пузырь.

— А знаете, мальчики, что в этом деле самое неприятное? — произнесла Дина и, встретив вопросительные взгляды ребят, сама же и ответила: — Наш участковый сказал, что если госпожу Лилю поймают, то ее, скорее всего, сразу отпустят. Потому что она наверняка избавилась от ворованных вещей. А если нет вещей, значит, нет и улик. А если нет улик, то нет и преступления. Понимаете? У милиции нет доказательств ее вины.

— Что значит «нет доказательств»? — возмутился Вадик. — А ты? А Маруська? А ее бабуля? Разве их показания — это не доказательство?

— Нет. К сожалению, это не доказательство, — вздохнула Дина. — Ну, предположим, арестовали госпожу Лилю. Предположим, мы ее опознали и обвинили в воровстве наших вещей. А дальше что? Гадалка немедленно выдвинет свою версию. Например, скажет, что Маруськина бабуся свои сбережения сама истратила и забыла об этом, ведь бабушка старенькая, у нее склероз и старческое слабоумие.

— Но ты-то ведь, надеюсь, не страдаешь старческим слабоумием? — спросил Пузырь у Дины. — Если у гадалки все-таки найдут твои вещи, тогда это будет считаться доказательством?

— Она скажет, что вещи — это плата за гадание и за снятие порчи. Ведь вещи я сама ей принесла, она меня не заставляла. Вот и все. Это не говоря о том, что через час в милиции появятся адвокаты и деньги. Госпожу Лилю отпустят под залог, и она снова исчезнет. — Дина снова вздохнула. — Это участковый так, наугад, придумал, на самом деле можно и покруче историю сочинить.

— Получается, что у ментов нет методов против таких, как госпожа Лиля? — нахмурился Пузырь. —

— Ну что ж, придется применить свои методы. Дальше действовать будем мы. Вставай, Вадик. Идем! — Он решительно направился к выходу, грозясь на ходу: — Вперед. Найдем ее и обезвредим. Она еще пожалеет, что связалась с Витей Пузыренко. Уж я-то предъявлю ей доказательства. Уж я-то выведу ее на чистую воду. Уж я-то… Стоп, машина, — сказал он, внезапно остановившись у входной двери. В задумчивости почесав свой лоснящийся нос, Пузырь вернулся в кухню, сел на стул и рассудил: — А ведь искать-то, собственно, негде… Мы потеряли ее след… Артур с монетами больше не позвонит — это сто процентов. На наши объявления гадалка тоже теперь не клюнет… Да… Ну и дела… Тут надо хорошенько подумать. Чтобы лучше думалось, надо подкрепиться. Давай-ка, Вадик, вставай, открывай холодильник, мой, режь, вари, жарь, парь. Короче, кончай бездельничать, готовь угощение для гостей. А я пока буду мыслить.

— Раз так, то я схожу за хлебом, — предложила Дина. — Вчера мы весь вечер проболтали с твоими родителями, Вадик. Пили чай с бутербродами. За разговором не заметили, как слопали весь хлеб. Я быстро.

Дина положила в свою сумочку целлофановый пакет, надела босоножки и вышла на улицу.