"В погоне за ураганом" - читать интересную книгу автора (Аверин Владимир Владимирович)

Глава IV Беглый сумасшедший в поисках Урагана

Ночью казалось, что облезлая пятиэтажка с черными зияющими отверстиями вместо окон подверглась массированному артобстрелу. Опасаясь, что Цыган наблюдает не только за «своим», первым, подъездом, но и за четырьмя остальными, Вадик решил не идти по дороге. Он прокрался, прижимаясь к торцевой стене, до угла дома, нырнул в палисадник, двинулся вдоль края зарослей сирени, затем раздвинул кусты и, пригибаясь к земле, стремительно вбежал в подъезд.

Лунный свет проникал сквозь оконные проемы, освещая путь Вадику. Он бесшумно взбежал по лестнице на пятый этаж, по стальным ступенькам поднялся к чердачному люку и, откинув тяжелую железную крышку, выбрался на чердак. Здесь ему пришлось включить фонарик — желтый луч мгновенно выхватил из темноты металлические балки, деревянные перекрытия, квадратные трубы вентиляции… Тишина была такая, что на уши давило. Вадик медленно, почти на ощупь, продвигался вперед, давя подошвами кроссовок высохший голубиный помет. В нескольких метрах от пятиэтажки возвышался башенный кран, ночью напоминающий огромный однорукий скелет. Иногда сильный порыв ветра подхватывал крючья крана, болтающиеся на тросе, и тогда лязганье металла проносилось по стройплощадке, проникало в дом и эхом пролетало по пустым коридорам, квартирам и чердаку.

Вадику понадобилось не меньше пяти минут, чтобы найти увесистую палку для обороны и, осторожно переступая через деревянные настилы и перекрытия, добраться до первого подъезда. Он с трудом отыскал засыпанный мусором чердачный люк, нагнулся, чтобы открыть его, несколько раз дернул за металлическую скобу-ручку и понял, что план, который они с Диной придумали, с треском провалился. Люк был заперт на засов снизу, из подъезда. То ли Цыган предусмотрительно закрыл его, то ли его вообще сто лет не открывали и он намертво заржавел, но факт оставался фактом — пробраться в первый подъезд через чердак не было никакой возможности.

Назад пути тоже не было; Вадик поморщился от стыда, представив себе, как он с поникшей головой, несолоно хлебавши, выходит из подъезда и оправдывается перед Диной, мол, их план снова провалился. Ведь именно из-за Вадика Цыган назначил эту встречу. Неизвестно, как поступил бы Золотой Зуб, если бы не обнаружил за собой слежку; возможно, он решился и заговорил бы с Диной утром на улице.

Семнадцатая квартира находилась на четвертом этаже первого подъезда, и в нее можно было пробраться через балкон четвертого этажа во втором подъезде. Это был последний шанс, и Вадик решил им воспользоваться.

Времени оставалось все меньше, а ему еще предстояло сделать трюк, достойный начинающего каскадера. Вадик хорошо знал старую пятиэтажку; раньше в этом доме жил его одноклассник. Вадик часто бывал у него в гостях, выходил на балкон и каждый раз обращал внимание на то, что между нижними и верхними балконами нет пожарной лестницы, зато окна соседних квартир расположены так близко друг к другу, что в случае пожара не составит большого труда перелезть из одного подъезда в другой.

Ситников вернулся к люку второго подъезда и за ручку потянул*на себя тяжелую стальную крышку — со страшным скрипом повернулись ржавые стержни в ржавых петлях, слой мусора с крышки ссыпался Вадику на кроссовки, и люк открылся. Вадик юркнул в него, спустился на четвертый этаж и оказался перед запертой квартирой, через которую он хотел пробраться в помещение соседнего подъезда, где Цыган назначил встречу.

«Уж если не везет, так не везет по-крупному. Во всем доме осталось небось десять дверей, и одна из них запирает нужную мне квартиру», — сокрушенно покачал головой Вадик и, посмотрев на часы, стремглав побежал в квартиру на пятом этаже, чтобы через нее попасть в соседний подъезд, а уже потом спуститься на четвертый этаж, в семнадцатую квартиру.

Освещая путь фонариком, держа в руке увесистую палку, Вадик вбежал в квартиру и сразу бросился в кухню, которая соседствовала с первым подъездом. Память не обманула его, окно выходило на задний двор. Значит, Цыган не мог его заметить.

От кухонного окна до балкона квартиры, находящейся в соседнем подъезде, было рукой подать, стоило только сесть на карниз, свесить ноги наружу, одной рукой ухватиться за оконную раму кухни, а другой за перила соседнего балкона и с карниза балкона перемахнуть через ограждение на кафельный пол балкона. Все очень просто, успокаивал себя Вадик. Он посмотрел вниз и почувствовал, как у него задрожали коленки.

Вадик жил на первом этаже, поэтому высота с непривычки казалась ему чудовищной. «Высоковато, — подумал Вадик, стараясь отогнать от себя страх, — но если не смотреть вниз, то кажется, что невысоко».

Он выключил фонарик, положил его в карман, вы-. сунулся из окна, в котором не было стекол, и, прицелившись, бросил палку на балкон четвертого этажа. Собравшись с духом, он сел на подоконник, ухватился за раму, повернулся и свесил ноги наружу…

Все шло так, как он и рассчитывал. До последнего этапа. Пока он не встал обеими ногами на балкон.

Правой рукой держась за перила, левой за раму, Вадик стоял на карнизе балкона; оставалось только отпустить раму и, левой рукой ухватившись за перила, перелезть через ограждение балкона. В тот момент, когда он разжал пальцы и его рука оказалась в воздухе, центр тяжести переместился на правую ногу, и Вадик услышал под своей кроссовкой тихий шорох, от которого сердце ушло в пятки. Он почувствовал, как его ступня поползла в сторону вместе с несколькими квадратиками кафельной плитки, которой был выложен пол балкона, — от старости она отслоилась от цемента и теперь, как живая, предательски подалась под ногой и вместе с ней соскользнула вниз.

Раздался вопль отчаяния — Вадик был на грани истерики.

В самый последний момент, когда ноги уже сорвались с края балкона, он успел обеими руками ухватиться за арматурный прут-стойку балконного ограждения.

Вадик висел в воздухе, чувствуя, как сердце рвется из груди. Крепче сжав пальцы, он посмотрел вниз и сразу же пожалел об этом. Голова закружилась, перед глазами все поплыло, он едва удержался, но все же успел увидеть, что висит над балконом квартиры номер семнадцать, в которую с минуты на минуту войдет Цыган или Дина.

«Вот смеху-то будет, когда Цыган увидит, что я болтаюсь тут, как сосиска», — Вадик представил себе эту забавную ситуацию, и его страх моментально исчез.

Он попробовал подтянуться по металлической стойке до перил и начал короткими рывками поочередно перебрасывать руки вверх. Но стальной прут предательски скользил во вспотевших от страха ладонях. Силы быстро покидали Вадика, пальцы слабели, кулаки вот-вот могли разжаться.

«Надо раскачаться и прыгнуть на нижний балкон. Надо. Другого выхода нет. Надо прыгать», — мысленно уговаривал себя Вадик, а вслух твердил:

— Вниз не смотреть! Главное, не смотреть вниз!

Он так сжимал пальцы, что под ногтями выступила кровь. Но боли он не чувствовал — новая волна страха заглушила все чувства, Вадик понял, что не продержится так и минуты. Нужно было прыгать, и он начал медленно раскачиваться — так, чтобы не полететь вниз раньше времени.

Когда, как следует раскачавшись, Вадик почувствовал, что его тело максимально приблизилось к центру нижнего балкона, он, стиснув зубы, разжал пальцы и устремился вниз, к серой балконной плите, окруженной металлическим ограждением, которое стремительно приближалось и, как казалось Вадику, уходило куда-то назад.

В следующую секунду его ягодицы обожгла зверская боль. Вадик вскрикнул и обнаружил себя сидящим на краю перил, свесившим ноги внутрь балкона. Еще один миг, и он почувствовал, как неумолимая сила инерции повлекла его тело назад, в пустоту. Скорее машинально, чем осознанно, он вытянул руки вперед, ища за что бы ухватиться, и это спасло его. Секунда, другая — и он вновь обрел равновесие. Осторожно наклонив корпус вперед, он спрыгнул на балкон и с непередаваемым чувством счастья ощутил под ногами надежную твердь железобетона.

Несмотря на то, что он добился чего хотел, то есть попал в семнадцатую квартиру, все его тело дрожало, как от озноба, — никогда он не испытывал такого напряжения, как минуту назад.

Луна скрылась за облаками, и Вадику пришлось включить подсветку, чтобы увидеть на часах время — 22.58. «Неужели я опоздал?» — подумал Вадик.

Он поднял с пола увесистую палку, дрожащими руками открыл балконную дверь, переступил порог и вошел в гостиную. Вокруг стояла кромешная тьма. Единственная входная дверь в квартире была открыта, поэтому Вадик слышал все, что происходило на лестнице: вот где-то внизу, скорее всего, на первом этаже скрипнула и захлопнулась дверь подъезда… вот послышались осторожные негромкие шаги…

Как ни храбрился Вадик, обсуждая с Диной их преимущество перед Цыганом, но в этот момент у него мороз пробежал по холке. Он передернул плечами и, постепенно привыкая к темноте, всмотрелся во мрак перед собой.

Разглядев дверной проем, Вадик шагнул к нему и вздрогнул, почувствовав, как чья-то сильная, пахнущая вяленой рыбой ладонь зажала ему рот. В следующий момент перед глазами Вадика блеснули сотни крохотных голубых молний, он услышал стрекот электрошокового устройства и голос Цыгана, который прошептал ему на ухо:

— Тихо положи палку на пол. Вадик молча подчинился.

— Не шевелись, фотограф. Дернешься раньше времени — шибану током, как сегодня возле лифта. — Цыган, приблизив к лицу Вадика электрошокер, снова включил прибор и между двумя напоминающими острые концы змеиных зубов штырьками сверкнули несколько коротких зигзагов, от которых повеяло запахом грозы, озоном. — Ты меня понял, фотограф? — спросил Цыган, крепче зажимая рот Вадика.

Вадик промычал нечто утвердительное, чувствуя, как его колотит мерзкая, постыдная дрожь. «Так вот, оказывается, чем Цыган открывал замки домофонов, — догадался Ситников. — Я использовал зажигалку, а он — шокер, который тоже вырабатывает электроимпульсы».

Дина появилась в квартире внезапно. Ее силуэт показался в дверном проеме, когда луна выглянула из-за облаков.

— Объясните, что здесь происходит? — спросила она требовательным голосом, так, словно в этой ситуации главной была она, а не Цыган.

«Если бы мои родители с малолетства приучали меня прыгать на скачущую лошадь, я бы сейчас тоже был таким смелым», — мысленно позавидовал ее храбрости Вадик.

— Отпусти его! — приказала Дина Цыгану, вынимая из кармана газовый баллончик. — Сейчас же отпусти, не то хуже будет!

Цыган растерялся от такого напора. Он убрал руку от рта Вадика, но схватил его за горло и, приставив электрошокер к шее, сказал Дине:

— Я ведь тебя конкретно предупреждал: приходи на встречу одна.

— А кто ты такой, чтобы меня предупреждать? — с вызовом подняв подбородок, произнесла Дина.

— Нам надо поговорить, а он тут лишний, — сказал Цыган, крепче сжимая горло Вадика.

— Отпусти меня, — сдавленным голосом произнес Вадик. — Убери свой электроразрядник. Считаю до трех. Раз. Два с половиной. Три! Три с половиной…

Не обращая на него ни малейшего внимания, Цыган повторил:

— Нам надо поговорить.

— Ты ведь следил за мной несколько дней, — сказала Дина. — Неужели не нашел удобного момента для разговора?

— Нашел. Прошлой ночью. Но ты ж меня обрызгала какой-то дрянью из баллончика, — сказал Цыган. — Я хотел поговорить с тобой сегодня утром, но этот фотограф все время крутился у меня за спиной, — он кивнул на Вадика.

— Чем он тебе помешал? — спросила Дина. — Ты что, хотел передать мне секретную информацию? — Она говорила совершенно спокойно, будто давно ждала этой встречи, чтобы раз и навсегда покончить с неизвестностью. — Почему ты просто не подошел ко мне и не поговорил, если тебя что-то интересует?

— Ждал, когда твои предки умотают на гастроли. У меня ведь не простой вопрос. Кто знает, — уклончиво произнес Цыган, — я к тебе с вопросом, а ты ко мне на встречу с бандой ментов. Хотел узнать тебя получше. Как говорит мой батя, чем лучше знаешь, тем проще с ним, типа, договориться. У меня к тебе всего один, чисто конкретный вопрос.

— Говори! — резко произнесла Дина.

— Где Ураган?

— Ах вот оно что… — негромко произнесла Дина, а Вадик увидел, что ее напряженный силуэт в дверном проеме покачнулся и как-то обмяк, расслабился, будто тяжелая ноша свалилась с ее плеч. Она облокотилась о дверной косяк, откинула со лба прядь волос и усталым голосом спросила: — Неужели из-за этой ерунды ты меня столько дней преследовал?

— Тебе ерунда, а мне забота, — сказал Цыган и, сильнее вдавив острые штырьки электрошокера в шею Вадика, пригрозил: — Говори, а то я не посмотрю, что мы на четвертом этаже, грохну твоего приятеля и сброшу его вниз.

— Если я скажу, ты отстанешь? — спросила Дина.

— Да кому ты нужна! Скажи, и гуляй на все четыре стороны!

— Запиши, а то забудешь и снова начнешь приставать.

— Говори, у меня память хорошая.

— Он в лесничестве. По Белорусской дороге доезжаешь до Можайска, потом на автобусе до деревни Ку-лешово, там спросишь, как дойти до лесничества, и пройдешь пешком километра четыре. Если повезет, то доедешь на частнике, — объяснила Дина и посоветовала: — Я не знаю, что ты затеял, но предупреждаю: не лезь к Урагану — хуже будет.

— Спасибо за предупреждение, — сказал Цыган. — Сколько людей живет в лесничестве?

— Один.

— Ладно, поверю на слово. Но учти, если узнаю, что соврала, — гляди, — Цыган погрозил Дине пальцем, — пожалеешь!

Он отпустил Вадика и слегка подтолкнул его к дальнему углу комнаты.

— А теперь мы расстанемся тихо и вежливо, ясно? Заходи, — велел Цыган Дине и, когда она, войдя в комнату, освободила дверной проем, мгновенно исчез в темноте.

— Он не маньяк, — сделала вывод Дина, когда внизу за Цыганом захлопнулась подъездная дверь.

— Точно, — согласился Вадик, потирая свое горло. — Он беглый сумасшедший в поисках урагана.

— Но зачем ему понадобился Ураган? Не понимаю, — пожала плечами Дина и, повернувшись к Вадику, спросила: — Объясни, как он тебя поймал, ведь засаду устроил ты, а не он?

— Наверное, он увидел, что ты идешь на встречу одна, и забежал в подъезд прямо перед тобой, — опустив глаза, стал оправдываться Вадик.

— Это понятно, но как ты оказался в его лапах? Вы что, боролись, и он тебя победил?

— Ну… Понимаешь… — замялся Вадик. — Тут такое дело… Я не подумал, что люк на чердак… Как бы это сказать… В общем, такая пурга получилась с этими подъездами, что и говорить неохота, — тяжело вздохнул Вадик. — В общем, он оказался в комнате раньше меня.

— Ладно, теперь это неважно. Спасибо тебе за помощь, — негромко сказала Дина, словно загипнотизированная, глядя на луну. — Надо срочно предупредить Шкуро, — задумчиво произнесла она и, внезапно оживившись, сказала Вадику: — Пошли! Мне надо выспаться. Если встану в пять утра, то успею на семичасовую электричку.

Не глядя на ошеломленного Вадика, Дина вышла из квартиры и, не касаясь пальцами перил, быстро побежала вниз. Вадик последовал за ней.

— Я ничего не понимаю! Ты говоришь загадками! Объясни! Что такое шкуро? Почему Цыган гоняется за ураганом? Зачем тебе вставать в пять утра? Какая электричка? Куда? Зачем? Скоро полночь, а я ничего не понимаю! — на бегу прерывисто выкрикивал Вадик, перепрыгивая через две ступеньки.

Когда они выбежали из подъезда во двор и Дина быстро пошла к своему дому, Вадик торопливо семенил за ней, стараясь заглянуть ей в лицо и по выражению глаз понять, шутит она или говорит серьезно. Тем временем Дина на ходу объясняла:

— Ураган — это ахалтекинец. Шкуро — берейтор. Завтра в семь утра отправляется электричка, значит, в лесничество я успею часам к одиннадцати.

— Час от часу не легче, — проворчал Вадик. По ее серьезному, деловитому тону он чувствовал, что Дина его не разыгрывает, и все-таки он ничего не понял. — Давай по порядку, — предложил Вадик.

— Давай, — машинально согласилась она, взглянув на часы. В отличие от Вадика, Дина все понимала, поэтому ее занимали совсем другие мысли.

— Давай разберемся. Ураган — это сильный ветер, правильно?

— И правильно и неправильно. Ураган — это имя цирковой лошади, которую я выгуливала, когда за мной следил Цыган. Помнишь, я тебе об этом рассказывала?

— Что такое ахалтекинец?

— Порода Урагана, — сказала Дина и объяснила: — Лошади, так же как и собаки, куры, кролики, коровы, в общем, как все домашние животные, бывают разных пород. Ахалтекинец — это название породы Урагана, понял?

— Понял, — кивнул Вадик. — А шкуро? Шкуро — это тоже порода?

— Нет. Шкуро — это фамилия, — слегка раздраженно ответила Дина. Вопросы Вадика казались ей глупыми, ведь она-то давным-давно знала ответы на них и думала, что другие тоже должны знать про породы лошадей, про Шкуро и про Урагана. — Шкуро живет в лесничестве и работает с Ураганом, понял?

— Не совсем, — опустив глаза, признался Вадик. — Почему цирковая лошадь живет в лесничестве, ей что, в цирке места не хватило?

— Ураган недавно в цирке, он еще ничего не умеет. Поэтому, пока другие, дрессированные, лошади на гастролях, Шкуро в лесничестве учит Урагана самым простым цирковым навыкам.

— А почему в лесничестве? Шкуро — лесник?

— Шкуро не лесник, он берейтор, то есть дрессировщик лошадей, он помощник моего отца. А в лесничестве он потому, что там простор, чистый воздух и зеленая травка. Вообще-то от лесничества осталось одно название. Подмосковные города разрастаются, лес вырубают под дачи, поэтому дикого зверья в Подмосковье почти нет. А если зверей нет, то и лесникам охранять некого. Вот и живет в лесничестве Ураган, а Шкуро его тренирует. Теперь ты все понял или еще вопросы есть? — спросила она, когда Вадик проводил ее до подъезда. При этом у Дины был такой независимый, высокомерный вид, будто она, а не Вадик, разработала план, следила за Цыганом, получила по шее удар электрошокера, лежала без памяти в подъезде и висела над балконами, как пожарная кишка.

Зайдя в подъезд, она придержала дверь, попрощалась с Вадиком, но не ушла, а посмотрела, как он, вздохнув, повернулся и, понурив голову, стал спускаться по лестнице, недовольно бормоча себе под нос:

— Что ж тут непонятного?.. Все очень просто… Звери разбежались из Подмосковья, берейтор Шкуро дрессирует ахалтекинца в лесничестве, из которого уехал лесник, а Цыган с электрошокером носится за Ураганом. Все ясно, как пень.

Дина смотрела на усталую, ссутулившуюся спину Вадика, и ей стало его жалко.

— Вадик! — окликнула она его.

— Чего? — остановившись, оглянулся тот.

— Хочешь, поедем завтра вместе?

— Спрашиваешь, — улыбнулся Вадик, и усталость у него как рукой сняло. — Конечно, хочу!

— Завтра в шесть утра встречаемся во дворе. Форма одежды походная. Предупреди родителей, что вернемся послезавтра, — сказала Дина и скрылась за дверью своего подъезда.