"Будь моей" - читать интересную книгу автора (Барри Сьюзен)

Глава 6

Следующим вечером Кэти отправилась на обед в Маунт-Осборн. Она надела очень красивое, но старое платье цвета зеленой листвы и старые открытые туфли Айлин из коричневой замши. Айлин не провожала сестру. Она заперлась у себя в комнате и с угрюмым видом накладывала на лицо новую маску, в то время, как старомодный «даймлер» увозил Кэти из Литл-Каррига.

Приехав в Маунт-Осборн, Кэти обнаружила, что леди Фитц сильно волнуется, хотя и старается вовсю не подавать вида. Она бросила на Кэти быстрый оценивающий взгляд, одобрила зеленое платье, но нахмурилась при виде замшевых туфель и тут же заставила ее надеть легкие туфельки из черного атласа, пряжки которых были украшены алмазами.

— Они не вполне тебе подходят, однако гораздо больше к лицу настоящей леди, чем эти чересчур роскошные аксессуары Айлин, — подчеркнула она. — Шпильки, может быть, и годятся в некоторых случаях, но не сегодня.

Кэти изумленно уставилась на крестную:

— Но ведь это не имеет значения?.. Моих ног не будет видно под обеденным столом.

— Ты ведь не станешь сидеть целый вечер за обеденным столом! — воскликнула леди Фитц. Она отперла шкатулку с драгоценностями и поспешно протянула Кэти жемчуг. — Надевай. То, что надо для твоего цвета лица. Я обязательно подарю этот жемчуг тебе на свадьбу.

— Я не смогла бы принять такой подарок, — задыхаясь, проговорила Кэти, потрясенная тем, что услышала. — Я не смогла бы принять от вас такую ценную вещь, даже если бы мне пришло в голову выйти замуж. Но думаю, до этого никогда не дойдет.

Леди Фитц загадочно улыбнулась ей.

— По-моему, тебя ждет большой сюрприз, — заметила она и подтолкнула Кэти к двери. — Маркиза не любит, когда запаздывают с предобеденным аперитивом, — объяснила она. — А сегодня она в плохом настроении!

Кэти убедилась в этом, когда они вошли в гостиную. Маркиза, одетая, как всегда, в черное, молча сидела в углу. Ее глаза снова показались Кэти похожими на жесткие черные бусинки, на пальцах блестели кольца. Она не ответила на робкую улыбку девушки. Вместо этого маркиза принялась разглядывать собственные руки и едва кивнула Кэти. В отличие от мачехи, Себастьян немедленно встал и подошел к девушке.

Против обыкновения он был одет в черный бархатный смокинг и мягкую шелковую рубашку. При виде его поразительной красоты у нее буквально перехватило дыхание. Золотистые волосы сияли в свете люстры и сейчас напоминали колосья пшеницы, слегка опаленные солнцем, — Себастьян не жалел лосьонов для волос, ухаживая за своей прической. И конечно, он был великолепно выбрит, и его гладкая смуглая кожа эффектно контрастировала со светлыми бровями. Почему его ресницы выглядели такими темными и густыми, Кэти понять не могла.

— Кэти, моя дорогая, ты просто воплощение духа старой Ирландии, — сказал он ей, довольно нежно улыбаясь… С такой нежностью он мог приветствовать сестру, только что вернувшуюся из пансиона. — В этом платье ты похожа на дриаду, обитающую в зеленом лесу. А воскресным утром ты казалась мне духом озера.

Он в первый раз назвал ее по имени, и ее сердце дрогнуло. Раньше он обращался к ней «сеньорита Кэти» или просто «сеньорита». А теперь он внезапно произнес: «Кэти, моя дорогая!»

— Иди сюда, сядь, — сказал он.

Он подвел ее к камину, поскольку вечер выдался прохладным. Он почувствовал, как у нее похолодели руки, и сам принес ей бокал хереса.

— Цвет твоих глаз… — сказал он Кэти, глядя на нее так, будто видит впервые в жизни.

Казалось, леди Фитц не терпится, чтобы они сели за стол, — она явно обрадовалась, когда, наконец подали обед. Глаза Кэти, цвета вина у нее в бокале, широко раскрылись и вопросительно взглянули на Себастьяна. А маркиза твердо решила хранить молчание.

Обед — как обычно в Маунт-Осборне — оказался великолепным, а потом в гостиную снова подали кофе, и слуга затопил камин приятно пахнувшими дровами. Кэти увидела, как при свете огня переливаются алмазные пряжки ее туфель. Краешком глаза она заметила, что за ней наблюдает Себастьян. Он держал в руке чашку севрского фарфора, и в украшенном гербом кольце у него на мизинце отражалось пламя. Внезапно герб приблизился к Кэти, и Себастьян легко коснулся ее руки.

— Выйдем из комнаты, — мягко сказал он. — Здесь тепло.

— Куда мы выйдем?

— В оранжерею. — На миг его улыбка стала озорной. Кэти, как всегда, немного смутилась. — Озеро, как обычно, скрыто туманом, и если мы пойдем на прогулку, то не увидим звезд. В любом случае ты промочишь ноги в таких легких туфлях. Так что давай снова пойдем в оранжерею.

Она собиралась спросить… Последнее время она, кажется, очень часто задавала себе этот вопрос: «Но почему?..» Но на нее взглянула леди Фитц, и, хотя та раскладывала пасьянс, в то время, как маркиза сидела в полудреме по другую сторону камина, на лице ее Кэти прочла такую настороженность и внимание, что сильно удивилась. Это выражение лица леди Фитц ясно говорило ей: «Не задавай вопросов, моя дорогая!» И Кэти решила не задавать вопросов и вести себя так, будто нет ничего особенного в том, что благородный маркиз желает провести часть вечера в оранжерее в ее обществе.

Строго говоря, это была не оранжерея, а обычная комната с садом, в которой, кроме всего прочего, находились различные инструменты, лейки и вазы. Когда они вошли, казалось, что туман подступил вплотную к стеклянным окнам.

Себастьян включил электрокамин, и Кэти начала греть руки, как она делала при первой их встрече.

— Не холодно? — заботливо спросил он, видя, как она с трудом сдерживает дрожь.

Кэти покачала головой. Как она могла объяснить ему, что ее озноб вызван тревогой… или даже непонятным страхом?.. Кэти стояла в оранжерее, одетая в старомодное платье цвета зеленой листвы, и сознавала, что ей было совсем не по себе. Девушка не могла понять почему, если не считать того, что она впервые в жизни оказалась вечером наедине с привлекательным мужчиной. Который, к тому же смотрел на нее довольно пристально.

Стульев в оранжерее не оказалось. Себастьян выдвинул откуда-то заброшенную садовую скамейку и предложил Кэти сесть, но она отказалась, хотя он и собирался расстелить для нее вместо покрывала свой красивый смокинг.

— Нет-нет! — запротестовала она, испугавшись, что смокинг запачкается. — Ты не должен этого делать! Я не хочу садиться.

— Тогда нам обоим придется стоять, — сказал Себастьян. Он взял ее руки в свои и крепко их сжал. — Кэтлин, я хочу предложить тебе руку и сердце. Я хочу попросить тебя стать моей женой!

Она недоверчиво уставилась на него, приоткрыв от удивления рот.

— Ч-что ты сказал? — шепотом выдавила она из себя.

Себастьян не улыбнулся.

— Твой отец дал согласие, — сказал он Кэти. — Я разговаривал с ним на днях, когда был у вас в гостях. Если на то пошло, я ради этого и пришел к вам в гости!

Она почувствовала, что теряет дар речи.

— Леди Фитц тоже дала согласие, если это для тебя имеет большое значение. — На этот раз он еле заметно улыбнулся. — Она тебя очень любит, и, по-моему, мое решение очень ее обрадовало. Тебе только осталось выразить желание сменить совершенно неподходящую для тебя обстановку на ту, что больше подходит такой красивой и необычной молодой женщине, как ты.

Цветы, вазы, вся оранжерея закружилась перед глазами Кэти, и она попыталась уцепиться за руку маркиза. В ответ он крепко обнял ее одной рукой. В ушах Кэти появился странный шум… глухой и громкий шум, который приводил ее в сильное замешательство… ей казалось, что у нее в голове вращается колесо и что она сейчас упадет в обморок. Она не сомневалась, что в придачу ко всей этой безумной истории у нее сильные нелады со слухом.

— Ты… ты пришел в гости к моим родным, чтобы… чтобы получить согласие моего отца?.. — наконец произнесла Кэти, заикаясь.

— Естественно, — спокойно ответил Себастьян. — Без согласия твоего отца я не смог бы подойти к тебе!

— Но… но… — Внезапно ей захотелось истерически засмеяться. (Неужели она не сможет сказать ничего, кроме «но»?) — В любом случае, я думала, что тебе нравится Айлин. Ты так себя и вел!

— Айлин? — В его голосе зазвучали нотки презрения. — Разве ты не понимаешь, что меня всю жизнь преследовали красивые молодые женщины? А твоя сестра — всего лишь хорошенькая маленькая авантюристка, которая не прочь стать маркизой! Моя милая девочка! — произнес он, когда Кэти вздрогнула, услышав подобный отзыв о своей сестре. — Я понял, что представляет собой Айлин в первые же десять секунд нашего знакомства, но от ее откровенных методов даже я пришел в ужас. Твоя мать поступает не очень разумно, потакая ей, зато твой отец достоин всяческого уважения. Мне он очень понравился.

— Я… я рада, — слабым голосом произнесла Кэти.

— Твоя сестра Брайд разумнее Айлин, но мне не нравится, что она отвела тебе место заведомо на заднем плане. — Он нахмурился и заговорил, подражая ее матери: — «Кэти, принеси еще горячей воды! Кэти, подай булочки! Кэти, подойди к телефону!» Это продолжалось и продолжалось, и я просто пришел в ярость! Я подумал, что буду очень счастлив, когда вырву тебя из этого гнездышка женщин, которые тебя не ценят!

Кэти покачала головой и оттолкнула Себастьяна. Она посмотрела на него, пытаясь разогнать туман, застилавший ее глаза, пытаясь сделать свой взор ясным и понимающим.

— Ты плохо понимаешь, о чем говоришь, — мягко сказала она. — Не может быть, чтобы ты хотел на мне жениться, потому что для этого нет даже малейшей причины. И всего несколько дней назад ты сказал мне, что больше никогда не женишься!

— Я сказал, что никогда не женюсь так же, как женился в первый раз, — мягко поправил он Кэти. — То есть по любви и принимая во внимание обычные соображения! — Она почувствовала себя так, будто по оранжерее пронесся ледяной порыв ветра, и колесо у нее в голове остановилось. — На этот раз я, может быть, поступаю по-донкихотски, женясь на тебе, но, по-моему, мои мотивы выше всяких похвал. Мне больше не станут докучать эти активные молодые красотки, вроде твоей сестры Айлин… и их еще более активные мамы!.. А моя мачеха больше не сможет расписывать преимущества моего союза с португалкой. С тех пор как я овдовел, она пытается уговорить меня жениться на некоей молодой женщине, а я знаю, что из этого не выйдет ничего хорошего. — Его лицо стало спокойным и задумчивым.

Кэти пристально посмотрела на него.

— Но почему же? — спросила она, будто стремясь узнать все его секреты.

Он вздохнул:

— Потому что я не хочу себя связывать… связывать чувствами! Эта молодая женщина красива, полна жизни и вызывает всеобщее восхищение. Она наверняка пожелает вступить в нормальный брак. — Он вытащил из кармана портсигар, а потом вернул его на место. — Кэти, я, наверное, плохо объясняю. — Он снова сжал ее руки. — Ты не похожа на всех моих знакомых, и, по-моему, с тобой я могу быть счастлив. Ты можешь спасти меня от мрачного настроения, как это произошло в тот день, когда я сюда приехал, а я могу тебя достойно вознаградить. Твой отец нуждается в помощи. Обещаю, я все для него сделаю. Ему необходимо солнце, и он получит столько солнца, сколько мы сможем ему дать.

Она сглотнула слюну, внезапно ощутив острое унижение:

— Ты пытаешься меня купить, потому что со мной чувствуешь себя в безопасности.

— Может быть, — согласился он. — Но я надеюсь и на то, что ты поведешь себя разумно и не разочаруешь добрых друзей вроде леди Фитц. И своего отца… Он признался мне, что всегда хотел выдать тебя замуж раньше сестер, причем удачно выдать замуж, а теперь ты можешь вступить в очень удачный брак. — В речи Себастьяна не было хвастовства — он просто понимал, что его предложение выгодно и лестно для Кэти. — Ты станешь маркизой, избавишься от мелкой тирании, впервые в жизни сможешь вести себя, как хочешь и быть самой собой, а денег у тебя появится сколько душе угодно. И тебя не заставят вступить в какой-нибудь глупый брак с каким-нибудь глупым молодым человеком, который признается тебе в любви… да и на что тебе любовь? Она разобьет твое сердце, а потом все равно пройдет. Любовь, знаешь ли, именно такое чувство!

Он с задумчивым видом уставился на тонкие пальцы Кэти, которые все еще сжимал.

— Но это важный опыт, — прошептала она. — Разве человек, который не любил, не кажется… обделенным?

На губах Себастьяна промелькнула мимолетная, нежная улыбка.

— Моя милая Кэти, если тебя можно из-за этого назвать обделенной, то я предпочитаю ничего не менять! Я даже на этом настаиваю! А что касается меня, я покончил с любовью… навсегда! — Он говорил так, будто давал клятву. — Так что скажи, что согласна стать моей женой, пойдем к леди Фитц и моей мачехе и расскажем им о своих планах.

Кэти почувствовала, что ее начинает бить дрожь. Как он мог сделать ей такое поразительное предложение? Как можно предложить ей такую возмутительную вещь, как брак без любви? Даже не настоящий брак!.. И ожидать, что она придет в изумление от его богатства и, не раздумывая, согласится. Конечно, он плохо понимает, что делает… А потом… она подумала о своем отце, который разгадывает кроссворды, сидя в мрачном маленьком кабинете, во власти ее матери, которая почти не оставляет ему денег на карманные расходы, хотя постоянно покупает Айлин новую одежду. Она представила себе, как он набивает трубку, хотя табак ему вреден, и кашляет, все время кашляет… печально думая о солнце.

— Что бы ты сделал для моего отца? — услышала она собственный голос, который показался ей чужим.

— Я бы отправил его в длительный круиз… его и твою мать, если она захочет поехать с ним. Купил бы ему дом где-нибудь в солнечном местечке, где он бы слушал шум прибоя у золотистого пляжа и никогда больше не надрывался от кашля из-за тумана! И я сделал бы так, чтобы он не зависел от твоей матери в финансовом плане. У него тоже появились бы денег сколько душе угодно, и если бы он захотел, то смог бы нанять экономку. Твоя мать может пожелать посвятить себя Айлин и Брайд…

— Разве они не могут жить все… вместе? — услышала Кэти собственный голос. А потом закрыла глаза, потому что просила о невозможном. Все происходящее выглядело настолько нереальным, что ей казалось, будто она грезит.

Себастьян поднес ее руки к губам и нежно их поцеловал.

— Браво, Кэти! Ты поступишь разумно, да ты и не могла бы повести себя иначе! Я уже решил, что мы поженимся как можно скорее!

Леди Фитц обняла ее с жаром, видно было, как она рада. Лицо же маркизы де Барратейра осталось суровым и неподвижным. Пасынок уже подготовил ее к этому обручению, но после того, как оно состоялось, ей пришлось сдерживать свои чувства.

Когда Себастьян официально представил ей Кэтлин Шеридан, свою будущую жену, она только сказала:

— Надеюсь, вы станете хорошей женой, сеньорита! — А потом обратилась к Себастьяну: — Желаю тебе счастья, сын мой, но очень боюсь, что ты горько пожалеешь о том, что сделал! — После чего она с гордым видом вышла из комнаты.

Себастьян отвез Кэти домой, в Литл-Карриг, на машине. Все это было для Кэти как во сне. На ее шее до сих пор красовалось жемчужное ожерелье леди Фитц, потому что крестная отказалась принять его обратно, а алмазные пряжки черных атласных туфелек все еще блестели у нее на ногах. Может быть, именно при виде этого необычного наряда миссис Шеридан поняла, что сейчас ей сообщат нечто из ряда вон. Даже то, что ее дочь приехала в обществе маркиза, показалось ей не столь важным.

Она только что уложила Айлин спать, заставив принять две таблетки аспирина, потому что девушка хандрила весь вечер и у нее разболелась голова, а Брайд читала очень мрачную книгу какого-то русского автора. В гостиной с выцветшими стенами было на редкость неуютно, а огонь в камине едва тлел. Джеральд Шеридан только что просунул голову в комнату и сообщил, что он тоже ложится спать, когда Кэти повернула ручку парадной двери, которую никогда не закрывали на засов, и вошла в дом.

Следом за ней вошел маркиз, в теплом дорогом пальто свободного покроя. Его золотистые волосы засияли в слабых лучах люстры, горевшей в коридоре.

Миссис Шеридан пришла в смятение и с трудом выговорила:

— О, прошу вас, входите! — Она не знала точно, как следует обращаться к португальскому маркизу, а потом вспомнила, что Кэти называла его «сеньор». Поэтому она добавила: — С вашей стороны очень мило проводить Кэти домой, сеньор.

— Не стоит благодарности, — ответил он, после чего решил сразу поразить ее сногсшибательной новостью. — Кэти согласилась стать моей женой, и мы надеемся, что вы позволите нам пожениться немедленно.

У миссис Шеридан и без того выдался трудный вечер, и, услышав новость, она тут же почувствовала некоторую слабость. Заикаясь, она проговорила:

— Кэти!.. Вашей женой?

Джеральд Шеридан шагнул вперед, обнял Кэти и ласково посмотрел на нее сверху вниз.

— Ты понимаешь, как я за тебя рад, моя милая? — спросил он.

Кэти проглотила слюну, но не могла произнести ни слова. Она подняла на него глаза, и на ее ресницах заблестели слезы. Кэти собиралась вручить ему ключи от сокровищницы, и даже если она ничего больше не добьется в жизни и никак не оправдает собственное существование, этого уже достаточно. В тот миг она чувствовала, что этого более чем достаточно, и она прижалась к отцу, как прижималась в детстве, и поняла, что больше ей прижаться не к кому. Да ее объятия и не нужны никому другому!

В этот момент ее матери, наконец, удалось справиться со своим волнением, и она тоже направилась к дочери и сжала ее в объятиях, как будто та была единственным ребенком, который когда-либо приносил ей радость. И сейчас это, похоже, соответствовало действительности!

Многим ли женщинам удается увидеть свою дочь — свою младшую дочь! — замужем за маркизом? Не важно, что жених носил загадочный португальский титул, в любом случае Кэти никогда не придется нуждаться. Достаточно было одного взгляда на Себастьяна де Барратейру, чтобы понять: у него денег куры не клюют.

Маркиз позволил будущей теще себя поцеловать, а будущий тесть пожал ему руку, но был слишком взволнован, чтобы сказать что-нибудь. Он внезапно понял, что Кэти уедет в Португалию, и что ему тогда делать? Он и понятия не имел, что она приняла решение, задав себе именно этот вопрос.

Брайд разволновалась было еще сильнее матери, но так же быстро взяла себя в руки — она мгновенно поняла, какие получит преимущества, став сестрой маркизы.

Только Айлин спала наверху и узнала о том, что произошло, лишь утром, когда волнение достигло наивысшей точки. К тому времени важность события уже осознали абсолютно все вокруг, и Кэти стала гордостью Литл-Каррига.

Лишь Кэти оставалась безучастной зрительницей этого стремительно развивающегося события, растерянной и изумленной. Она была уверена лишь в одном: отец ею очень гордится. Все остальное происходило для нее словно в полусне.

Она видела, как откуда-то принесли бутылку шампанского и пили за ее здоровье и ее будущее… ее и ее будущего мужа. А потом Себастьян осторожно усадил ее в кресло и сказал, что она побледнела. Вообще-то она широко раскрыла глаза — большие, испуганные, изумленные, — сознавая, что впервые в жизни находится в центре всеобщего внимания. И Кэти не была уверена, что ей это нравится.

— Пей до дна, Кэти, — говорил маркиз, поднося к ее губам бокал, к которому она даже не притронулась. — Это то, что тебе сейчас надо!.. — Его глубокие синие глаза блеснули. — Разве тебе не нравится шампанское? В Португалии мы пьем розовое шампанское, и тебе придется к нему привыкнуть.

Кэти осталась неподвижна, но послушно сделала глоток. Она видела, что за ней наблюдают мать и сестра, втайне пытаясь понять, как она все это устроила, а отец пытается скрыть излишнюю гордость.

Она ничего не имела против его гордого вида, потому что он не должен узнать правду. Но ее мать и Брайд отличались проницательностью, и они скоро поймут, что брак Кэти не похож на прочие браки. И она не сомневалась, что тогда они почувствуют к ней некоторое презрение.

Перед уходом Себастьяна она вышла с ним в коридор. С потолка свисала люстра. Себастьян приподнял подбородок Кэти загорелым указательным пальцем и сочувственно посмотрел ей в глаза.

— Не беспокойся, Кэти, — мягко сказал он. — Через несколько дней все это будет казаться вполне реальным и естественным. — А потом он легко поцеловал ее воздушный золотистый локон, упавший на лоб. — Спокойной ночи!