"Месть" - читать интересную книгу автора (Льюис Сьюзен)

ГЛАВА 15

События разворачивались с головокружительной быстротой. Кирстен, и Лоренс, не теряя времени даром, вели переговоры со своими банками, поверенными и бухгалтерами, а в офисах, арендованных ими на Виндмилл-стрит, через пять недель после того памятного обеда вовсю кипела работа по подготовке к производству фильма и набору персонала. В шестикомнатных апартаментах на четвертом этаже старинного викторианского дома уже практически не хватало места.

Квартира настоятельно нуждалась в косметическом ремонте, но теперь, когда на стенах появились расписания работ, списки сотрудников съемочной бригады и актеров, первые наброски, фотографии, списки телефонов и тысяча других необходимых вещей, осыпающаяся краска стала уже не так заметна. Два офиса попросторней занимали производственный отдел киностудии, бухгалтерия, руководители павильонных и натурных съемок, а также секретариат производственного отдела. Помрежи, ведающие подбором актеров, и их ассистенты разместились в одной из комнат, выходящих в холл, где некогда была, по-видимому, очень большая спальня, агент по рекламе со своей группой заняли следующую комнату. В самом конце холла находился офис Кирстен и Лоренса, к нему примыкало крошечное помещение вроде мезонина, переоборудованное в кинозал, также предназначавшееся для спутниковой связи с Новым Орлеаном: здесь прослушивали американских актеров. Личные помощники Лоренса и Кирстен разместились в холле, где кроме того находились запасные столы для дизайнеров по костюмам и гриму, дублеров и группы операторов. Гам царили такая суматоха и возбуждение, что всем было уже не до жалоб на тесноту. Те, кто ощущал это неудобство, могли работать на дому или перебирались в студию Элисон, арендованную ею поблизости на Коулвилл-плейс.

Кирстен работала в основном с Руби, Элисон и Джейком, режиссером-оператором. С Джейком, по-мальчишески миловидным молодым человеком и большим женолюбом, Лоренсу приходилось работать раньше, равно как и с многими другими членами новой команды. Но пока только с ним Кирстен достигла взаимопонимания.

Впрочем, Кирстен неожиданно удалось наладить отношения и с Руби. Это произошло в квартире Руби, когда Кирстен случайно открыла альбом с фотографиями, лежавший на журнальном столике. Увидев, что Руби вошла в комнату, Кирстен, извинившись, поспешно закрыла альбом. Но Руби теперь сама показала ей фотографии времен своей молодости, глядя на них с нескрываемой гордостью. При этом она так разительно изменила манеру обращения с Кирстен, что та растрогалась и попросила ее рассказать о прежних днях. Руби, совершенно трезвая, настроилась на лирический лад. С каждой фотографией была связана какая-нибудь история, а воспоминания все более смягчали ее. Когда Руби закрыла альбом, солнце уже зашло. В тот день они не работали над сценарием, но Кирстен знала, что это один из самых плодотворных дней, проведенных ею с Руби. Обнаружив ахиллесову пяту Руби, Кирстен решила извлечь из этого пользу для них обеих. К великому удовольствию Руби, она даже согласилась выпить джина с тоником и засиделась далеко за полночь.

Руби, конечно, не стала после этого сговорчивей, но дальнейшая совместная работа уже не вызывала у нее вспышек негодования и ревности. Кирстен понравилось беседовать с Руби, в трезвом состоянии она проявляла остроту ума и творческие способности. Это вызывало у Кирстен уважение к Руби, чего прежде она никак не ожидала. Ей самой оставалось лишь надеяться заслужить такое же уважение у съемочной группы.

Отнюдь не все были настроены против нее, но те, чье мнение интересовало Кирстен, оказались под влиянием подлых статей Дэрмота Кемпбела. Поговаривали, что она так околдовала Лоренса, что тот предоставил ей работу, к которой у нее не было никаких данных. Это крайне огорчало Лоренса и Кирстен. Ей даже казалось, что из-за этого Лоренс стал с ней раздражителен. Она опасалась, что Лоренс жалеет, что поспешил предложить ей это дело.

Что бы ни думали другие, Кирстен верила, что добьется успеха. Правда, с тем, что Элисон и ее художники-постановщики, руководители павильонных съемок и производственники со всеми вопросами и проблемами всегда обращаются к Лоренсу, ей придется мириться, пока она не завоюет у них признания. Лоренс неизменно переадресовывал их к Кирстен, но их нежелание работать с ней угнетало и обижало ее. Кирстен не хотела говорить об этом с Лоренсом, опасаясь, как бы он не подумал, что она не справляется. А уж если так обстоят дела здесь, в офисе, то чего ждать, когда начнутся съемки? Спасибо еще, что Джейк не только это понимает, но и разъясняет сложившуюся ситуацию своей группе операторов. А контакт с операторами, когда они выедут на съемки, будет чрезвычайно важен.

Подарком судьбы для Кирстен оказалась Вики, ее ассистент, единственная из съемочной группы, кого наняла сама Кирстен. Вики помогала Кирстен выдерживать напряженный график работы. Вики и Джейк поддерживали в ней бодрость духа. Миловидная и сердечная Вики работала с Кирстен над той пьесой, за которую она получила премию, и знала ее в лучшие времена. Однако Кирстен добилась тогда успехов на телевидении, а до этого сейчас никому не было дела. Здесь ценились только успехи, связанные с полнометражными фильмами, и это определяло сложившуюся ситуацию больше, чем нападки Кемпбела.

«И все же дела не так уж плохи», — подумала Кирстен, ложась спать. Работа начала принимать четкие контуры, вокруг переработки сценария кипели страсти, подбор актеров почти завершился и был отменным. Только роль Мойны О'Молли вызвала у нее с Лоренсом разногласия. Лоренс хотел, чтобы эту роль играла Анна Сейдж, но, по мнению Кирстен, она была для этого слишком молода и миловидна. Признавая ее талант, Кирстен считала, что Анна Сейдж не подходит по внешним данным. Кирстен утверждала это и после кинопробы, и Лоренс, взбешенный ее упрямством, молча выскочил из кинозала.

Напряженность в отношениях с Лоренсом нарастала с каждым днем, и Кирстен понимала, что вызвана она отнюдь не профессиональными разногласиями. Просто им приходилось слишком часто общаться, а они очень остро реагировали на это. Кирстен делала сверхчеловеческие усилия, чтобы сохранить хладнокровие, а Лоренс, к несчастью, замечал это и порой раздражался. Однако случалось, что он, нежно глядя на Кирстен, начинал поддразнивать ее, пробуждая в ней ощущение непозволительной близости к нему.

Кирстен сонно улыбнулась и, повернувшись на бок, обняла подушку. Теперь она иногда надеялась, что в конце концов они снова будут вместе. Когда Кирстен наблюдала, как Лоренс отдает распоряжения, ощущала его присутствие, слышала его смех и таяла от взгляда его ярко-синих глаз, сердце ее учащенно билось от радости, но вместе с тем она испытывала страх. Чутье подсказывало Кирстен, что она совершила ошибку, согласившись работать с ним, но отступать было поздно, да она и не хотела этого. Но страх, что Лоренс снова причинит ей боль, преследовал Кирстен. Сходство Анны Сейдж с Пиппой выводило Кирстен из равновесия, равно как и упорство Лоренса, желавшего взять эту актрису на главную роль. Тревожное состояние Кирстен усугублялось тем, что Анна, явно неравнодушная к Лоренсу, не скрывала этого. Лоренс не мог не заметить ее сходства с Пиппой, хотя не говорил об этом и после того, как Дэрмот Кемпбел разразился статьей «Куколка Кирстен отвергает актрису за ее сходство с женой режиссера». Кирстен знала, что Лоренс поручил побеседовать с Кемпбелом сотрудникам отдела рекламы, а сам позвонил Анне и, шутливо попросив ее не верить всему, что пишут в газетах, пригласил на ланч, чтобы, как он выразился, объяснить ситуацию. Кирстен не знала, что он сказал Анне, и не спрашивала его об этом.

Она тяжело вздохнула, напомнив себе, что Лоренс решительно возражает против близких отношений между членами съемочной группы. Впрочем, она позволила себе пофлиртовать с Джейком, не скрывая, что ей приятно его внимание, равно как и вызванное этим неудовольствие Лоренса. По правде говоря, она и сама понимала, что зря затеяла это, ибо съемочная группа знала из газет, что Кирстен не раз вступала в связь ради карьеры и теперь, по их мнению, делала то же самое. Кирстен понятия не имела, что болтали злые языки об их отношениях с Лоренсом, но весть о ее флирте с Джейком мгновенно дошла до ушей Кемпбела, равно как и то, что Жан-Поль, красавец-француз, игравший роль любовника Мойны, прилетел накануне в Лондон, чтобы провести вечер с Кирстен. Если бы только выяснить, кто снабжает Кемпбела информацией, она бы… Вообще-то она не знала, что сделала бы, но понимала одно: этому человеку не поздоровилось бы.

Зазвонил телефон, и она, взяв трубку, взглянула на будильник: было около полуночи.

— Алло!

Молчание.

— Алло, — повторила она, чувствуя тревогу. Среди ночи телефон звонил не впервые, но всякий раз ей казалось, что кто-то неведомый следит за ней.

— Алло!

Снова молчание. Однако Кирстен слышала чье-то дыхание.

Сердце у нее тяжело стучало, она села и включила свет.

— Алло!

Прислушавшись, Кирстен уловила отдаленные звуки какой-то мелодии. Она крепче прижала трубку к уху. Звуки были нежные, успокаивающие, как колыбельная.

Потом раздался щелчок, и молчание сменилось короткими гудками.

Неделю спустя Кирстен по дороге домой из Дублина давала интервью независимой журналистке, которая готовила публикацию для «Международного экрана».

— Итак, — продолжала Кирстен, — Рочета нет, он ушел поискать какую-нибудь еду. Мойна спит на импровизированной постели и, пока кто-то не нападает на нее, она не осознает, что это не Рочет. Она сопротивляется, но все бесполезно. Незнакомец уходит, а Рочет, вернувшись, обнаруживает, что Мойна мертва.

— Мертва? — ахнула журналистка.

— Да. Задушена, — спокойно ответила Кирстен. — Рочета поймали. Он предстал перед судом за убийство Мойны, и его приговорили к повешению.

— И его повесили?

— Да.

— Вы хотите сказать, что здесь побеждает зло?

Кирстен улыбнулась.

— Посмотрите фильм и сами сделайте вывод. — Взглянув на Джейка, который едва удерживался от смеха, Кирстен стала собирать вещи, так как самолет уже приземлился.

— Я было подумал, что ты бросишь ее на тропинке в саду, — заметил Джейн, когда они спустились по трапу, а журналистку куда-то увезли.

— Как ты мог подумать такое? — невинно проговорила Кирстен. — Бедняжка могла бы заблудиться. Кстати, хотелось бы знать, почему именно мне приходится пересказывать сюжет, хотя отдел рекламы должен был уже дать ей текст для печати. Бесстрастно рассказывать сюжет — неблагодарное дело.

— Значит, юной Лайзе предстоит взбучка, не так ли? — улыбнулся Джейк.

— Нечего смеяться. Как-нибудь на днях я выскажу все свои претензии, будь уверен.

— Позволь мне помочь, — прервал ее Джейк, когда Кирстен подняла свою тяжелую сумку.

— Ах, какая галантность! — воскликнула она.

— Кирстен, — окликнул ее Дэвид, поравнявшись с ними, — нельзя ли нам по пути в Лондон еще разок посмотреть вместе перечень массовок?

— Конечно, — с готовностью согласилась Кирстен. Она была готова просматривать перечень сколько угодно, лишь бы только он обсуждал его с ней, а не с Лоренсом.

— Эй, что ты имеешь в виду, говоря «по пути в Лондон»? — неожиданно вмешался Джейк. — Поскольку я старше тебя, то сам повезу Кирстен.

— Джейк, прошу тебя, — сказала Кирстен, смущенно глядя на Дэвида.

— Извините, но в Лондон отвезу ее я.

Оглянувшись, Кирстен увидела Лоренса.

— Лоренс? — удивилась она. — Откуда ты появился? Я не знала… Ты не предупредил…

— Я возьму это, — сказал Лоренс, забирая сумку у Джейка, и молча направился к выходу.

— Не будь Лоренс продюсером, я отлупил бы его за то, что он спутал мне все карты, — пробормотал Джейк.

— Похоже, обед придется перенести на другой день, — сказала Кирстен, не спуская глаз с Лоренса.

— Ловлю тебя на слове, — ответил Джейк, но Кирстен уже не слышала его. Кирстен было бы приятно думать, что Лоренс раздражен ее кокетством с Джейком, но интуиция подсказывала ей, что дело не в этом. Она понимала, что если уж он приехал в аэропорт встретить ее, то это вызвано весьма серьезной причиной.

— Перестань, ради Бога, допытываться, — сказал Лоренс, свернув на дорогу М-4, — лучше расскажи, что было в Ирландии. Ты решила остановить выбор на замке Киллуа?

— Да, — ответила Кирстен, — и я подробно расскажу тебе обо всем, как только ты объяснишь, почему приехал в аэропорт.

— Дэвид уже прикинул, сколько дней займут съемки в замке? — спросил Лоренс, выводя свой серый «мерседес» на скоростную полосу.

— Кажется, двенадцать, причем четыре из них — ночные. Кстати, мы с ним просматривали перечень массовок и в целом их около ста пятидесяти. А теперь скажи, пожалуйста, почему ты в таком мерзком настроении?

— С этим можно подождать до возвращения в офис, — сухо отозвался он.

— Лоренс, — опять начала она, — ты так странно ведешь себя, будто…

— Я боялся, что ты прочитаешь газету, прежде чем я успею остановить тебя, — сказал он.

Кирстен побледнела и повернулась к нему.

— Что ты имеешь в виду? Что случилось?

— Прочитаешь, как только мы вернемся в офис, а потом я попрошу тебя кое-что объяснить мне.

— Это… Это имеет отношение к…

— К фильму? Да. К тебе — нет.

— Ради Бога, Лоренс! Не заставляй меня отгадывать загадки.

— Тогда перестань расспрашивать и расскажи мне об Ирландии.

Минут сорок спустя они вошли в офис. Рабочий день уже кончился, но служащие не разошлись. Пока Лоренс разговаривал с бухгалтером, Кирстен направилась к себе, надеясь найти газету, но то, что она увидела, было для нее полной неожиданностью.

Она замерла на пороге, наблюдая за маленьким мальчиком, который увлеченно нажимал на клавиши компьютера. Кудрявый, темноволосый, с ярко-синими глазами, опушенными густыми черными ресницами, он поразительно напоминал Лоренса. У Кирстен больно сжалось сердце и ей захотелось уйти, ибо она только сейчас поняла, что Лоренс все это время намеренно скрывал его от нее. Он был готов работать с ней, флиртовать, поддерживать ее и вдохновлять, но держался от нее на расстоянии — это Кирстен осознала только сейчас. Сын был средоточием его жизни, но Лоренс ни разу не говорил о нем с Кирстен, даже не упоминал о нем при ней.

Она собралась было незаметно выскользнуть из комнаты, но тут Том, оторвав глаза от клавиатуры, взглянул на нее. Казалось, он испугался, словно его застали за чем-то недозволенным.

Кирстен улыбнулась дрожащими губами.

Том продолжал молча глядеть на нее.

— Привет! — тихо сказал она.

Глаза у него раскрылись еще шире.

— Ведь ты Том? — с трудом спросила она.

Он неуверенно кивнул.

— Это папино, — сказал он, указывая на компьютер.

Кирстен снова улыбнулась.

— Папа знает, что ты здесь?

— Я приехал на автобусе вместе с Джейн, — ответил он.

— А где же Джейн?

— Она ушла в туалет. Можно, я кому-нибудь позвоню? — спросил он, потянувшись к телефону.

— Пожалуйста, — вставила Джейн, появляясь из коридора.

— Пожалуйста, — послушно повторил Том.

Кирстен кивнула и протянула ему трубку.

— Кому ты собираешься звонить?

— Мамочке.

Губы Кирстен опять задрожали.

— Привет, Джейн, — сказала она, обернувшись к девушке. — Как поживаешь?

— Хорошо, — ответила Джейн, по привычке пожимая плечами. — А как вы?

— Спасибо, все в порядке, — пробормотала Кирстен. — Прости, что я не позвонила тебе, здесь такая суматоха началась…

— Ничего, — успокоила ее Джейн. — Я понимаю. Том, это та дама, о которой я рассказывала тебе, помнишь? Вы ему сказали, как вас зовут? — спросила она Кирстен.

Кирстен покачала головой.

— Это Кирстен, — сказала Джейн. — Я тебе говорила, что мы можем встретиться с ней сегодня. И у нас для нее есть подарок, правда?

— У тебя день рождения? — спросил Том у Кирстен, прижимая к уху телефонную трубку.

— Нет, — улыбнулась Кирстен.

— А у меня скоро будет день рождения, мне исполнится четыре года.

— Ну, Том, отдай-ка это Кирстен, — Джейн достала из сумочки пакет. Кирстен заметила, что Джейн держится с Томом гораздо увереннее, чем со взрослыми.

— Я тоже хочу подарок, — сказал Том, передав пакет Кирстен.

Джейн рассмеялась.

— Ты уже получил сегодня подарок, — напомнила она. — Мы с тобой катались на автобусе.

— Да, — он печально посмотрел на Кирстен. — Можно я разверну твой подарок?

— Но это не для тебя, — возразила Джейн.

Том огорчился.

Кирстен хотела отдать ему пакет, но вдруг глаза Тома радостно вспыхнули, и он вскочил со стула.

— Папа! — завопил он.

Лоренс подхватил его на руки, перевернул вниз головой, потом поднял и поцеловал.

— Что ты здесь делаешь? — рассмеялся он. — Кажется, ты собирался к бабушке?

— Я катался на автобусе, — сказал Том.

— Да неужели? — воскликнул Лоренс, подбрасывая его в воздух. — Ну, что хорошенького?

— Кирстен получила подарок.

— Вот как? — нахмурился Лоренс, поворачиваясь к Кирстен.

— Его принесла Джейн, но я помогал его делать, правда, Джейн?

Кирстен почти не понимала, о чем они говорят. Чувствуя на себе взгляд Лоренса, она беспомощно улыбалась.

— Джейн, — сказал Лоренс, — своди Тома в производственный отдел.

Проводив их, Лоренс закрыл дверь.

— С тобой все в порядке? — спросил он у Кирстен.

— Кажется, да.

— По твоему виду этого не скажешь.

— Думаю, это просто… Меня потрясло… Он так похож на тебя… — Слезы навернулись на ее глаза, а сердце мучительно заныло.

— Перестань, — сказал Лоренс, обнимая ее за плечи. — Я знаю, что с тобой…

— Не надо, Лоренс. Я и не подозревала, что мне будет так больно, — всхлипнула она.

— Знаю, — прошептал он. — Я долго думал, как лучше вас познакомить, понимая, что тебе будет нелегко.

— Он чудесный, — пробормотала Кирстен, уткнувшись ему в плечо. У нее закружилась голова, когда она почувствовала такой любимый, такой знакомый запах.

— Да, неплохой парнишка, — улыбнулся Лоренс, отстранив от себя Кирстен и заглянув ей в глаза.

— О Господи, я наверное, выгляжу полной идиоткой, — простонала Кирстен, вырываясь из его рук.

— Послушай, — начал Лоренс, — я понимаю, что ты чувствуешь. Я же сказал, что как только тебе захочется поговорить об этом…

— Сколько бы мы ни говорили, ничто не изменит прошлого.

— Кирсти, перестань терзать себя!

— Попытаюсь, но это нелегко. Когда я увидела Тома… Боже, что же я говорю? Прости, сейчас все пройдет.

Лоренс отпустил ее руку, с трудом подавив в себе желание сказать ей очень многое. Хуже всего было то, что он все еще ощущал прикосновение Кирстен. Он, конечно, хотел ее и никогда не отрицал этого, но он ее не любил и было бы безумием подать ей надежду. Слишком много у них поставлено на карту. Лоренс был огорчен, что Джейн привела сюда Тома, хотя и знал, что Кирстен неизбежно пришлось бы встретиться с ним. Однако Лоренс предпочел бы, чтобы это произошло не так скоро. Он опасался, что Кирстен привяжется к Тому и это причинит ей боль.

Повернувшись, Лоренс направился к двери. Пусть она успокоится, он пока попросит кого-нибудь отвезти домой Джейн и Тома. Сегодня им с Кирстен предстояло обсудить одно неотложное дело, и как бы ни злился на нее Лоренс, он знал, что злость пройдет.

Четверть часа спустя Кирстен и Лоренс сидели в кабинете. Кирстен уже прочла статью об Элен, напечатанную в утренней газете, и теперь, глядя на Лоренса, ждала, что он скажет об этом.

— Ты знала? — спросил он.

Кирстен кивнула.

— А почему не сказала мне?

— Я не думала, что это произойдет.

— Ты понимаешь, что нам придется подыскать другую актрису, на эту роль?

— Почему? Ведь это было так давно!

— Но об этом напечатано в сегодняшних газетах, — заметил он. — Ты же знаешь, что нам придется снимать эпизоды в Новом Орлеане, где участвуют мальчики-подростки. В фильме не может сниматься актриса, имеющая дурную репутацию из-за своих грязных делишек с мальчиками!

Кирстен понимала, что Лоренс прав, и ей нечего было сказать в защиту Элен. И в самом деле, мальчиков предстояло набрать в школах, а Элен должна была сниматься с ними.

Кирстен с горечью вспомнила, как однажды переспала с театральным режиссером, чтобы Элен не выгнали с работы — на сей раз она не сможет помочь ей, ибо Лоренс ни за что не уступит: никогда еще не был он так тверд, как сейчас. Несколько минут задушевного разговора с поразительной легкостью разрушили барьер между ними, и все же Лоренс продолжал злиться, ей не следовало терять при нем самообладания. Сейчас Кирстен устала и чувствовала такое смятение, что ей хотелось лишь одного — уйти домой.

— Меня все же удивляет, почему эта история всплыла только сейчас, — сказала она.

— Вчера опубликовали распределение ролей. После того, как ты согласилась взять Анну Сейдж, я не видел причины держать этот список в тайне.

— Похоже, Кемпбел только и ждал этого момента. Не мог же он написать эту статью за одну ночь.

— Пожалуй.

— Значит, он хочет уничтожить не только меня, но и Элен.

— Возможно.

— Но ты пренебрег тем, что он писал обо мне. Так почему не закрыть глаза на статью об Элен?

— Это разные вещи.

— Значит, мы уступим ему и уволим Элен?

— Кирстен, Элен Джонсон появилась в мужской школе-интернате, чтобы войти в роль школьной наставницы, которую должна была играть в одной из пьес на Би-Би-Си. Ей там полностью доверяли, а она соблазнила, или совратила, как говорится в статье, — пятнадцатилетнего подростка. И происходило это не один раз, а многократно. Она привела мальчика в смятение, он безумно влюбился в нее, а когда об этом узнали, его исключили из школы и он повесился. А теперь скажи, можно ее выгородить, если ей придется работать с мальчиками-подростками?

— Я не пытаюсь выгораживать ее, а просто прошу: помоги ей забыть о прошлом, как помог мне.

— Я не общество милосердия, Кирстен.

— Разве ты так безупречен, что готов бросить в нее камень первым? Тебе не кажется, что она уже расплатилась за это? Разве мало ночей она провела без сна, терзая себя мыслями об этом мальчике и мучаясь угрызениями совести? Неужели, по-твоему, она хотела, чтобы это случилось?

— Она взрослая женщина. А он был всего лишь мальчиком. Но даже забыв об этой истории, а это, конечно, невозможно, что сказать о ее матери? Подумай, Кирсти, эта женщина до сих пор находится в тюрьме за то, что запугивала людей, угрожала навести на них порчу. К тому же в луизианской тюрьме! Куда уж хуже!

— Значит, ты собираешься выкинуть Элен на улицу и позволить Кемпбелу торжествовать?

— Речь не о победе или поражении Кемпбела, а о судьбе фильма. Да, она твоя подруга, и я понимаю, что ты хочешь помочь ей, но ей придется уйти, Кирстен.

— Но она так мечтала об этой роли, Лоренс. Она не работала более четырех лет…

— Извини, но я ничем не могу помочь.

— Но тот мальчик покончил с собой пятнадцать лет назад! А написали об этом только сегодня.

— И будут писать, пока мы не уволим ее. Ты хочешь, чтобы зрители уходили с фильма, возмущаясь, что они видят Элен с мальчиками-подростками?

— Должен же быть какой-то выход, — беспомощно сказала Кирстен.

— Если ты знаешь его, подскажи мне, и тогда я подумаю. Даю тебе сутки на размышление.

Но на следующее утро, когда Кирстен пришла в офис, побывав у Элен и сообщив ей, что на сей раз она действительно ничем не может помочь ей, Лоренс встретил ее неожиданной новостью: Элен остается в составе труппы.

— …и он отказался объяснить мне, почему изменил решение, — рассказывала вечером Кирстен Элен. — Я просто не понимаю. Он был настроен так решительно и вдруг — на тебе! Впрочем, нам лучше не докапываться до причины.

— Могу рассказать тебе, что случилось, — Элен уставилась в свой стакан.

— Ты что, говорила с Лоренсом?

Элен покачала головой.

— Нет, с Дэрмотом Кемпбелом. Он приходил ко мне вчера вечером. — Она печально усмехнулась. — Он приходил извиниться, можешь себе представить? И искренне верил, что я могу его простить!

— Он был пьян?

— Очень. — Она снова горько усмехнулась. — Этот мужик — извращенец, если мог подумать, что я когда-нибудь прощу его. Я и сама удивляюсь, как ложусь с ним в постель.

Пораженная Кирстен открыла рот, но ничего не сказав, закрыла. Она обвела глазами слабо освещенную комнату, небрежно расставленные на полках книги, дешевые репродукции абстракционистов, старый проигрыватель, облицованный кафелем камин с газовой горелкой. Потом посмотрела на Элен. Та сидела, опустив голову и вцепившись руками в бокал. Ее жесткие волосы были небрежно заколоты в пучок.

— Он сказал, что любит меня, — прошептала Элен, и на стол капнула слеза. — Но как он может любить меня, если сделал такое?

— Он использовал тебя, чтобы подобраться к Лоренсу и ко мне.

— Да, теперь решил и меня угробить. Он говорит, что это я подсказала Лоренсу взять тебя на работу вместо него.

— Неужели он и в самом деле думает, что Лоренса так легко убедить?

— Видимо, так. — Элен казалась такой одинокой и несчастной, что на нее было невыносимо смотреть. Она редко бывала в таком состоянии, и от этого происходящее выглядело еще более трагичным.

— Вчера вечером он отсюда позвонил Лоренсу, — сказала Элен бесцветным голосом. — Дэрмот пригрозил Лоренсу, что, если он не оставит за мной эту роль, то он расскажет Диллис Фишер о причине вашего разрыва.

— О Боже, — пробормотала Кирстен, — как, черт возьми, он узнал об этом?

— Не имею понятия. Лоренс послал его к черту, но, очевидно, это заставило его задуматься. По-моему, Лоренс хочет защитить тебя.

— Скорее, свои капиталовложения, — невесело пошутила Кирстен.

— Да, и это тоже. Но он не может допустить, чтобы та история появилась на страницах газет, особенно в изложении Диллис Фишер, да еще после публикации обо мне. Так или иначе все это связано с детьми, а люди особенно болезненно к этому относятся.

— Господи, что же такое этот Дэрмот Кемпбел? — пробормотала Кирстен. — А еще называет себя другом Лоренса и говорит, что любит тебя…

— Он — совершенно иссволочившийся человек, — сказала Элен. — Впрочем, как и я…

— Да что такое ты говоришь?

— Кирстен, я легла в постель с человеком, который только что разрушил мою карьеру. Именно он сделал все, чтобы я не могла больше смотреть людям в глаза. Что же тогда сволочизм, как не это?

— Но что тебя заставило спать с ним?

— Одиночество.

— Должно быть, не только оно?

— Ты права. Меня к нему тянет. Тебе не кажется, что это и есть настоящий сволочизм?

Кирстен подумала, что Элен прежде не тянуло к мужчинам такого возраста, но почла за лучшее промолчать.

— Ты будешь продолжать отношения с ним?

— Не знаю.

— А тебе хочется?

— И этого не знаю. — Элен поставила бокал и уронила голову на руки. — О Господи, Кирстен, я так запутала свою жизнь, что при всем желании ничего не смогу изменить.

— Но ты будешь играть эту роль, — мягко напомнила ей Кирстен.

Элен покачала головой.

— Я не смогу теперь играть, и ты это знаешь.

— Мы с Лоренсом уже уговорили Руби немного изменить твою роль, убрать эпизоды с мальчиками, если это тебя беспокоит.

— А тебя не беспокоит?

— Конечно, беспокоит. Поэтому-то мы кое-что и меняем. Мы хотим, чтобы ты была с нами, Элен.

— Ты — может быть, но Лоренсу просто навязали меня, а так я не могу работать.

— Я сейчас же позвоню ему. Пусть он сам поговорит с тобой — у него это получится лучше.

— Не надо! — Элен увидела, что Кирстен начала набирать номер. — Сядь, я должна рассказать тебе обо всем остальном. Возможно, это заставит тебя передумать.

— Обо всем остальном? — Кирстен вдруг охватило тяжелое предчувствие.

— Да, о том, что это я снабжала Дэрмота Кемпбела информацией о тебе.

— Ты? — Кирстен не верила своим ушам.

— Я делала это, чтобы он не опубликовал мою скандальную историю, — глухо сказала Элен. — Он меня шантажировал, и я подставила тебя, решив, что ты лучше со всем этим справишься. Потому я стала рассказывать Кемпбелу обо всем.

— В том числе и о причине разрыва с Лоренсом? — Кирстен больше всего хотелось, чтобы этого признания никогда не было.

— Нет, клянусь, я никогда не говорила ему об этом. И я не знаю, кто это сделал. Я не лгу. Все равно ты не сможешь простить меня, я это понимаю.

Кирстен долго молчала. Боже, все это время она старалась защитить себя от Лоренса, а ей следовало опасаться удара от Элен. Конечно, это совсем другой удар, но…

Отхлебнув вина, Кирстен попыталась преодолеть чувство одиночества. Трудно, конечно, смириться с мыслью, что ее лучшая подруга повинна во всех бедах, которые обрушились на нее. Если бы не Элен рассказала ей об этом, она ни за что не поверила бы. Неужели на месте Элен она поступила бы так же? Она не знала ответа на этот вопрос, хотя очень дорожила дружбой, но после того, что произошло, Кирстен еще больше ценила свою безопасность.

— Понимаю, сейчас поздно извиняться, — глухо проговорила Элен и, отведя взгляд от Кирстен, уставилась в пространство.

Кирстен понимала, что Элен так же одинока, как и она. Элен теряла лучшую подругу, и у нее не было ни работы, ни того, кто, подобно Лоренсу, старался бы защитить ее.

— Нет, нет, не поздно! — Кирстен взяла Элен за руку. — Мы нужны друг другу, Элен. Мы очень многое пережили вместе, переживем и это.

— О Боже, — Элен проглотила комок в горле. — Я не стою тебя, Кирсти.

— Ты не заслуживаешь того, что сделал с тобой Кемпбел, — возразила Кирстен. — Ты не должна потерять работу. А теперь я позвоню Лоренсу, и пусть он сам расскажет тебе обо всем.

— Лучше сделай это сама.

— Ладно, но помни, что помог тебе Лоренс, а не я. Да, его вынудили сделать это, но, поверь, он не меньше меня хотел, чтобы ты играла эту роль. Уверяю тебя, мы оба на твоей стороне. Сегодня он собрал сотрудников рекламы и поручил им составить проект заявления для печати о том, как ты раскаиваешься в случившемся с Джеймсом Скоттом. Там будет вскользь упомянуто о том, что твоя мать занималась черной магией, но никому из нас это не кажется такой уж серьезной проблемой. Теперь тебе нужно решить, что из всего этого можно предать гласности. Мой совет — чем меньше, тем лучше. Эвелина, старшая по рекламе, подыскивает какого-нибудь доброжелательного журналиста, вернее всего из «Женского еженедельника», чтобы он занялся этой историей. Ее подготовят в форме интервью, но почти все, о чем тебе придется говорить, уже написано для тебя. Я читала, получилась весьма трогательная история, и надеюсь, когда Эвелина закончит работу, все прослезятся. Сегодня она сказала мне, что связалась с родителями Джеймса…

— О, только не это! — простонала Элен.

— …и они сказали Эвелине, — продолжала Кирстен, — что простили тебя, потому что не могут жить с ненавистью в сердцах. Они тоже огорчены тем, что эта история сейчас появилась в газетах. Связавшись с редактором Дэрмота Кемпбела, они попросили его принести публичные извинения за то, что он разворошил прошлое. Теперь, если повезет, об этом никогда не будут упоминать, а к тому времени, как фильм выйдет на экраны, все забудут об этой истории. В фильме не будет и намека на то, что Мари Лаво как-то связана с совращением мальчиков.

Лоренс все держит под контролем, он хочет встретиться с тобой завтра утром — перед твоим разговором с Эвелиной. Мне остается добавить лишь одно… не знаю, как ты к этому отнесешься, но у меня нет выбора. Прошу тебя, поклянись мне, что не будешь поддерживать отношений с Кемпбелом — по крайней мере, пока фильм не выйдет на экран.

— Клянусь, — проговорила Элен сквозь рыдания. — Даже не верится, что ты все это делаешь для меня. Не верится.

— Но ведь ты моя подруга, а к тому же превосходная актриса. Действительно, превосходная!