"Поговори со своей тенью" - читать интересную книгу автора (Андреева Наталья)

ИСТОРИЯ НОМЕР СЕМЬ

Под знаком Рыб

«Помните знак Зодиака? Две рыбы расположены одна под другой, они якобы плывут в разные стороны. Я слышала краем уха, что это означает двойственность натуры. Одна из рыбок тянется к хорошему, а другая — к плохому. И судьба человека зависит от того, какая из его половинок возобладает, лучшая или худшая.

Так вот, две рыбы — это мы с Виолой. Ибо после убийства Алексея Туманова у нас наступил самый настоящий раздрай. Я никак не могла простить лучшей подруге ее поведение в тот вечер. И того, что после обнаружения трупа милиция первым делом взялась за моего брата.

Как я потом узнала от Игоря, все началось, когда в понедельник утром Туманов не пришел на работу. Я прекрасно помню, как захлопнула дверь его квартиры. Виола в это время ждала у лифта. А замок там… Да, дверь просто захлопнулась, но не была заперта. Кто же, интересно, мог запереть ее изнутри, если хозяин умер? Какие же мелочи волнуют нас в самые ответственные моменты жизни! Да какая мне разница, ломала милиция дверь или просто толкнула ее, и та открылась?

Отсутствие Туманова не сразу вызвало переполох в головном офисе фирмы. Сначала подумали, что директор магазина просто-напросто проспал. Все знали, что в выходные Туманов любит поразвлечься, а по понедельникам у него отходняк. Никто и не забеспокоился. Но после обеда он приходил на работу в любом случае. А тут…

Короче, у Игоря кончилось терпение. Когда во второй половине дня брату доложили об отсутствии одного из директоров на рабочем месте, он первым делом приказал секретарше разыскать прогульщика. Если потребуется, названивать ему до бесконечности. Чтобы вызвать на ковер и отчитать как следует. А может быть, и выгнать в шею.

Так вот, Игорь сидел в своем кабинете генерального и заводился все больше и больше. А Туманов к тому времени был мертв уже третьи сутки. Но об этом знали только две глупые рыбы: мы с Виолой. Вернее, одна умная, потому что золотая, а вторая больше похожа не на рыбу, а на Глупую Пучеглазую Лягушку. Тогда мне и в голову не пришло, что события могут развиваться так, как они, собственно, потом и развивались. Абракадабра какая-то получилась, ну да ладно! И все из-за синего платья, подумать только!

И еще об одном. Вот уже несколько недель, как я начала подозревать у себя дежа вю. Мне повсюду мерещилось Сияющее Безобразие. Сначала увидела его, где бы вы думаете? Возле Школы Скорпиона! Когда, вместе с Виолой мы переходили через дорогу. В четверг вечером, как обычно, шли на тренировку, и синяя галлюцинация неожиданно посетила Глупую Пучеглазую Лягушку. Это было еще до убийства Туманова, и даже до того телефонного звонка, посредством которого лучшая подруга организовала мне свидание с ним.

Я дернула Фиалку за рукав:

— Смотри! Эта машина похожа на ту, на которой ездит Леночка!

— Где? — завертела головой подруга.

Раздался отчаянный сигнал, и мы едва успели отскочить от летевшего на нас «Пассата». Тот резко вильнул к обочине, затормозил, и выскочивший из машины мужик стал орать благим матом. Смысл такой:

— Совсем-дура-смотри-куда-прешь!

Это в переводе. Фраза, разумеется, адресовалась мне, но в диалог вступила Фиалка. Найти общий языке владельцем «Пассата» ей было нетрудно, учитывая профессию лучшей подруги. То, что она выдала, в переводе звучит так:

— Сам-разуй-глаза!

После того как они друг друга прекрасно поняли, диалог плавно перешел в другое русло. Оглядев Фиалку с ног до головы, мужик поинтересовался:

— И куда ты так спешишь?

Переводчик не потребовался. Глупая Пучеглазая Лягушка оцепенела.

— Гуляю, — кокетливо улыбнулась Фиалка.

— А нам, случайно, не по пути?

— Быть может, но не сейчас. Занята.

— А телефончик не оставишь?

— Телефончик оставлю обязательно, — улыбнулась подруга, после того как оценила его машину.

— Я позвоню, — пообещал мужик.

— Ну, разумеется!

Когда ветер унесся в юго-восточном направлении, то есть «Пассат» скрылся за горизонтом, я возмутилась:

— Как тебе только не надоест! Можешь пройти мимо хотя бы одного мужика, который положил на тебя глаз?

— Не могу, если он на хорошей машине, — парировала подруга. — К тому же я забочусь о нас. Не забывай, что нам нужны деньги. Или предпочитаешь по-прежнему шантажировать Леночку?

— И думать не смей! — испугалась я. — Кстати, машина исчезла! Сияющее Безобразие исчезло! Проворонили!

— А может, тебе померещилось? — подозрительно спросила Фиалка. — Сама посуди: что здесь делать Леночке?

— И в самом деле, — согласилась я. — Леночке здесь делать нечего.

И первой шагнула к дверям клуба. А то прохожие уже стали на нас коситься. Виоле надо носить паранджу, так ярко светятся ее зеленые глаза.

Но синяя галлюцинация посетила меня еще пару раз. Просто-таки невозможно было от нее отвязаться! Тот декабрьский вечер, когда мы с Леночкой везли в машине труп, оставил во мне неизгладимый след.

А однажды галлюцинация взяла да и материализовалась. Сначала я подумала, что вновь показалось. Ибо увидела Сияющее Безобразие у своего подъезда. Мы с Фиалкой шли из магазина. Я несла в руках довольно-таки тяжелую сумку, а она… Она толкнула меня в бок:

— Леночка! Я, пожалуй, пойду.

И исчезла в подъезде. Была среда, вторая половина дня. Сумерки. Я еще не знала, что труп Туманова нашли и милиция взялась за Игоря всерьез. Вернее, за его семью. Выскочившая из машины Леночка зашипела змеей:

— Ты что, решила меня извести?!

Я сначала не поняла. В последний раз мы виделись на Рождество. Застолье я описывать не стала, потому что ничего интересного в тот день не произошло. Все как обычно. Но у меня создалось впечатление, что весь вечер Леночка от меня чего-то ждала. Быть может, извинений? И я уже готова была их принести, но моя невестка шарахнулась от меня, как от чумы. Даже Игорь удивился:

— Лена, что с тобой? Ты так напугана!

Аналогичных попыток я более не возобновляла. Да и Леночка сделала так, что за весь вечер мы ни разу не оказались наедине.

И вот она приехала ко мне сама и напрашивается на выяснение отношений. А Виола исчезла, и поддержать меня некому. Естественно, я слегка растерялась:

— Что ты имеешь в виду?

— Я готова тебя убить!

— Тихо ты! — испугалась я. — Здесь люди!

Леночка оглянулась. Старушки, беседующие у подъезда, повернули головы в нашу сторону и вытянули шеи. Такая красавица! На такой машине! Говорит такие слова! Я испугалась еще больше, потому что в одной из них узнала свою соседку. Что ж, Тамаре Николаевне, моей любимой бабушке, будет, чем поживиться!

— Не лучше ли подняться ко мне? — вздохнула Глупая Пучеглазая Лягушка. Надо бы представить Леночке Виолу. Чтобы не одна я за все отвечала.

— Ну хорошо. Я поднимусь, — зло сказала Леночка. И пообещала: — Разговор будет долгим.

Она захлопнула дверцу Сияющего Безобразия, пикнула сигнализацией, и мы прошли в подъезд. Мимо старушек, которые враз притихли.

— Здравствуйте, — сказала я на всякий случай.

А Леночка промолчала. Не хочу сказать, что она хамка, но, похоже, в детстве никто не занимался ее воспитанием всерьез.

В лифте она бросила:

— Ты, конечно, знаешь, что Туманов убит?

Тихая паника. Что сказать? «Да, знаю» со всеми вытекающими отсюда последствиями или «понятия не имею» с ясным подтекстом, что и знать ничего об этом не хочу. Пока я делала выбор между двумя вариантами ответа, Леночка тихо добавила:

— И, конечно, знаешь, как он убит.

— А ты-то откуда все это знаешь? — сообразила я.

Тут лифт остановился. Я подошла к квартирной двери и надавила на кнопку звонка.

Леночка вытаращила на меня глаза:

— Ты что, живешь не одна?!

— Видишь ли…

Я вновь замялась, прикидывая, как будет лучше: сразу сказать, что там, в квартире, Виола, или поставить их лицом к лицу и потом уже дать комментарии.

Впрочем, на звонок в квартиру реакции со стороны Фиалки не последовало. Видимо, та решила оттянуть момент встречи с моей невесткой. Поняв это, я полезла в сумочку за своими ключами. Отперла дверь со словами:

— Заходи. Только,.пожалуйста, ничему не удивляйся. — И совсем некстати добавила: — А где Вовка?

— Разумеется, я оставила его с твоей мамой. Ему там хорошо.

Я подумала, что Леночка рискует вызвать семейный конфликт. Вовке-то у моей мамы, конечно, хорошо, но что скажет Игорь? Какие такие срочные дела появились у его любимой жены, если она каждый день устраивает себе уроки французского?

— Ну что ты на меня так смотришь? — еще больше разозлилась Леночка. — Я больше никуда не хожу по средам и пятницам! То есть только по пятницам! А в субботу и воскресенье с Вовкой сидит Игорь! Когда не занят на работе!

— А что ты делаешь по этим дням? — поинтересовалась я.

Надо было тогда же добиться ответа на поставленный вопрос. Чтобы не нарваться на сюрприз, о котором скажу после. Но Леночка меня отвлекла, поинтересовавшись с подозрением:

— А чему это, интересно, я не должна удивляться? Может, мужским тапочкам в прихожей? Или бритвенному прибору в ванной? Ну этим меня не удивишь!

Она подумала, что я живу с мужчиной! С мужчиной, а не с… Кстати, где же Фиалка? Она не открыла нам дверь, не встретила нас в прихожей, и в комнате никого нет. Неужели прячется в ванной? Я щелкнула выключателем и прислушалась.

В это время Леночка, не разуваясь, прошла в комнату. Ей даже не интересно было, как часто моют в этой квартире полы! Ну не интересно, и все тут! Похоже, что, кроме себя, любимой, ее ничто не интересовало!

Итак, Леночка плюхнулась в кресло, а я пробормотала:

— Подожди минутку. Я сейчас. — И кинулась в ванную.

Да, Фиалка была там. Когда я ворвалась, она приложила палец к губам и сказала:

— Тс-с-с-с! Тихо.

— Почему ты прячешься? — возмутилась я.

— Так надо. Тебе не стоит говорить Леночке, что я здесь.

— Но почему? Вдвоем нам будет проще с ней разговаривать. Одна я не выдержу такого натиска. Мне требуется поддержка. И потом: она тебя уже видела.

— И вряд ли осталась довольна этим знакомством, — усмехнулась Фиалка. — Так что не спеши. Не говори ей, что я здесь живу.

— Но если… Если мне будет плохо, ты придешь?

— Приду. Как всегда, когда ситуация становится критической.

— Хорошо, — кивнула Глупая Пучеглазая Лягушка и поскакала выяснять отношения с Леночкой. Одна.

И что, вы думаете, делала Леночка? Она сидела и курила! В моей комнате, в моем любимом кресле! Не спрашивая на то разрешения! То есть ни на кресло, ни на комнату, ни на сигарету. Видимо, период, когда дети увлекаются синими «Чупа-чупсами», был у нее в самом разгаре. И я вдруг поняла слова Туманова насчет того, что Леночка — еще глупая девчонка. Просто-напросто глупая девчонка, которой родители и муж так и не разрешают взрослеть.

— Так чему я не должна удивляться? — вновь спросила Леночка. И тут же добавила: — Впрочем, меня это не интересует. С кем ты живешь, как ты живешь. И даже причина, по которой ты решила меня извести. Я и так знаю. Ты ненавидишь меня с первой же минуты! С той самой минуты, как Игорь нас познакомил! Помнишь, как это было? В квартире твоих родителей, на Новый год. Ты так на меня посмотрела… Никогда не забуду! Словно я жизнь у тебя украла, не меньше! Словно убила! А теперь ты мне мстишь!

Она вновь начала злиться. Поистине, до-диез минор был любимой тональностью в их семье! И сигарета не помогла. А дым ее между тем так едок и неприятен! В горле запершило. Я кашлянула:

— Ты не могла бы…

Но Леночка Словно не слышала. То есть была поглощена своими чувствами. Обидой, которая в ней говорила:

— Я понимаю, что сестра должна немного ревновать брата к его жене, а брат может немного ревновать свою сестру. Но в вашей с Игорем ревности есть что-то ненормальное! Что-то противоестественное! Уж в твоей-то точно.

— Это неправда, — прошептала я.

— Тогда почему ты до сих пор не замужем? Почему? И почему я не никогда не видела рядом с тобой ни одного мужчины? А?

— Как это не видела? А Туманов?

— Но Туманов-то теперь мертв! И что? Ты хочешь сказать, что с ним переспала?

— А ты?

У Леночки на время пропал дар речи. Она не ожидала, что Туманов может со мной откровенничать. Вернее, мог.

— Ты… — простонала Леночка. И вдруг нашлась: — Ты — грязная шантажистка, вот ты кто!

И вытянула из пачки вторую сигарету. Я сидела ни жива ни мертва. Насчет противоестественности: вот уж никогда не думала, что это бросается в глаза! Моя симпатия к мужчинам определенного типа.

Поскольку пауза затянулась, Леночка заговорила вновь:

— Сначала я не обращала на это внимание. Делала вид, что у нас с Игорем все в порядке. Но сколько можно делать вид? Все праздники мы встречаем у вас дома. Он постоянно боится тебя обидеть. Это уже стало навязчивой идеей у моего мужа! Он бережет тебя так, как никогда не берег меня! И это ты его провоцируешь! — Поскольку я молчала, Леночка продолжила: — Смерть любовника открыла мне глаза. Я даже пошла к психотерапевту, чтобы во всем этом разобраться. Знаешь, что он мне сказал?

— Что? — еле слышно спросила я.

— Что во всем виноваты ваши родители. Вплоть до совершеннолетия вы делили с Игорем одну спальню. Он наблюдал, как ты взрослела, а поскольку ты слегка заторможена в своем развитии… То есть разница в возрасте испарилась сама собой. Психотерапевт что-то говорил о периоде полового созревания, который у вас с Игорем совпал.

— Да, мы тогда жили в двухкомнатной квартире, — пробормотала я. И не к месту спросила: — А что ты предлагаешь? Мне надо было жить в одной комнате с мамой, а Игорю с отцом? А что, наши родители не имеют права на личную жизнь? — Последний мой риторический вопрос почему-то прозвучал так, будто речь идет о настоящем времени. Но когда-то наши с Игорем кровати действительно располагались в метре друг от друга. Брат переехал на съемную квартиру, после того как окончил институт и на паях с приятелем основал фирму. Мне к тому времени было двадцать пять. А потом и бабушка сдалась, и я перебралась в ее однокомнатную квартирку. И встретила вскоре Мое Солнце. — Игорь младше меня на целых три года, — сказала я едва слышно. — Он всегда был для меня только ребенком

— Два года и одиннадцать месяцев, если быть точнее. Впрочем, это уже не имеет значения. Ты сделала все что могла. Он теперь больше твой, чем мой. Как думаешь, почему он так много времени проводит на работе? Да чтобы меня не видеть!

— Перестань. Игорь тебя любит. А я… Я люблю другого мужчину.

— Кто он? — живо заинтересовалась Леночка.

— Мой начальник. Хозяин фирмы, в которой я… В которой я работаю. Мы встречаемся. — Да! От отчаяния я соврала! Чуть ли не впервые в жизни! И поспешно добавила: — Но он женат. И нам надо быть осторожнее. Поэтому никто ничего не знает.

— Ты не шутишь?

— Нисколько! Твой психотерапевт ошибся. Уж насчет Игоря точно. Сколько я себя помню, мы постоянно ссорились. Ты не ходи к нему больше.

— Куда не ходить? — наморщила Леночка лобик.

— К психотерапевту. Все они — шарлатаны, — добавила я, вспомнив печальный опыт общения с Баритоном.

— За последний месяц я сильно изменилась, — пожаловалась Леночка. — Просто сама не своя. И все из-за тебя! А сегодня утром меня вызвали к следователю! Ты даже не представляешь, что я пережила! За два часа, проведенных в его кабинете! — И моя невестка театрально заломила руки.

Я насторожилась:

— Тебя вызывали к следователю? А зачем?

— Ты еще спрашиваешь! Я, собственно, за тем и пришла. Оригинальный способ ты выбрала, чтобы от меня избавиться, ничего не скажешь!

— Избавиться от тебя? — Я все еще никак не могла сообразить, в чем дело.

Леночка достала из пачки третью сигарету, что теперь не вызвало у меня внутреннего протеста. Пусть курит, если это ее успокаивает, лишь бы продолжала говорить.

— Труп Туманова нашли в понедельник вечером. С синими колготками на шее. Все знали, что он был бабником, а поскольку квартира оказалась вылизана до блеска, милиция сразу догадалась, что это дело рук женщины. Вернее, предположила, — усмехнулась Леночка. — Милиционеры предположили, что у Туманова было свидание в день его убийства. Им ничего не стоило выяснить, где он предпочитал проводить время. Быстро нашли его любимый ресторан. А поскольку Туманов там был постоянным клиентом, официант вспомнил, что вечером в субботу он действительно ужинал с дамой. И тут они взялись за меня.

— Почему именно за тебя?

— Да потому что! — разозлилась Леночка. — На фирме о нас постоянно сплетничали! Дама была блондинкой в синем платье! А этот урод на беду оказался близоруким!

— Какой урод?

— Официант! Он не может провести опознание, поскольку не уверен, что в состоянии это сделать. Туманова-то он узнал. По голосу, по манерам. К тому же слышал, что женщины называют его Лешей. «Леша», то есть высокий красивый шатен, ужинал в субботу вечером с блондинкой в синем платье. И «Форд» стоял на другой стороне улицы. «Форд» вспомнили многие. И постоянного клиента — Алексея Туманова. А вот женщину… Официант сказал, что никогда раньше не видел ее в ресторане.

— Как? Ты разве ни разу с ним не ужинала? — искренне удивилась я.

— Там? Издеваешься? — вытаращила на меня глаза Леночка. — Чтобы я пошла в какую-то забегаловку? Один раз мы проезжали мимо, он предложил зайти, но я даже ноги из машины не высунула! Это не мой уровень. Я никогда не пойду в такое место.

— Ну и сказала бы об этом, — пожала плечами я.

— Что ты понимаешь! Это все эмоции, а вот факты… Официант сказал, что дама заявила, будто она вегетарианка. Это он запомнил, потому что случай довольно редкий. И от нее пахло ванилью. Духи французские, он вспомнил, что у одной его знакомой были такие. Но не вспомнил названия. Ему предъявили с десяток образцов французских духов, имеющих сладковатый запах. И что ты думаешь? Он без колебания узнал мои духи! Люди с плохим зрением, как правило, отличаются тонким обонянием. Очки надо носить! — зло добавила Леночка.

— Но не один же он работал в ресторане в тот вечер, — пожала плечами я. — Были и другие официанты.

— Что ты понимаешь! — вновь вскинулась Леночка. — Люди там именно что работают! И каждый занят своими столиками и своими клиентами. К тому же в зале полумрак. Я заехала туда сегодня утром. Я хотела доказать, что никогда там не была. Но есть еще одна мелочь. Мелочь! — взвизгнула она. — Последний набранный номер на его мобильнике — мой!

— Но раз Туманов звонил тебе домой, значит, не мог с тобой ужинать, — резонно заметила я, не понимая, что сама рою себе яму. В тот момент мне и в голову не пришла совершенно очевидная вещь: если милиция оставит в покое Леночку, она будет искать другую женщину! То есть меня! Я ведь просто хотела доказать невестке, что вовсе не собиралась сводить с ней счеты! Так получилось. Я случайно назвалась вегетарианкой, и к сладким духам она меня приучила случайно. И синее платье не более чем очередная случайность.

— Он мне действительно звонил, — устало сказала Леночка. — Часов в шесть. Следователь мог подумать, что Туманов назначал мне свидание. Я как раз собиралась в… У меня машина сломалась. Словом, одно к одному. И я поехала на метро.

Леночка поехала на метро?! Здорово же ее припекло! Это уже не урок французского, а что-то посерьезнее будет!

— Куда поехала?

— Да твое-то какое дело? Поехала, и все!

— А зачем он тебе звонил?

— Спрашивал совета, — усмехнулась Леночка. — В общем, не важно. Следователь все ходил вокруг да около, но доказать так ничего и не смог. Да, был период, когда мы с Тумановым встречались. Но просто так. Как… как друзья.

— Должно быть, Игорю все это неприятно, — заметила я.

— Да уж! — Мы на время замолчали. А потом Леночка сказала: — Я ведь знаю, что у него в тот вечер было свидание с тобой. Собственно, поэтому он мне и звонил. Спрашивал, как Игорь к этому отнесется. Я сказала: «Ну, попробуй». Я догадывалась, что у тебя ничего не выйдет. Но зачем же было его убивать?

— Так получилось, — упавшим голосом сказала я. И подумала: не пора ли позвать Виолу?

— Словом, я знаю правду, но объяснить ничего не могу. Ибо тогда мне придется рассказать все. О первом трупе, о шантаже. И ты — сестра Игоря. Он мне никогда не простит. Что с ним после этого будет, если он узнает правду?

— Ему будет очень больно.

— А как мы с тобой будем без него? — жалко усмехнулась Леночка.

— Не надо нам быть без него, — испугалась я. — Если они не могут ничего доказать, так и не надо признаваться. Подумаешь, духи! Синее платье1

— А вегетарианство?

— Но ведь твой голос официант не узнал! Близорукие люди, как правило, отличаются не только тонким обонянием, но и тонким слухом, — вновь резонно заметила я.

— У нас еще не было очной ставки. Но не исключено, что будет. Мне придется опять обратиться к отцу. Чтобы все это пресечь на корню.

— Опять? А когда ты к нему обращалась?

— Не твое дело! — неожиданно взвизгнула Леночка. Видимо, ненароком я задела ее за живое. — Я пришла только за тем, чтобы сказать тебе: не смей больше этого делать! Впутывать меня в свои грязные дела! Если хочешь еще денег, я тебе их дам! Только оставь меня в покое! И Игоря!

— Я…

— Сколько? Тысячу? Две? За то, чтобы ты никогда больше не шаталась по ресторанам в моих шмотках и не пахла моими духами! И не называла себя вегетарианкой! А если ты не прекратишь, я тебе отомщу!

Тут я сообразила, что периодическое появление рядом со мной Сияющего Безобразия могло быть и не такой уж галлюцинацией. И спросила:

— Скажи, ты что, следишь за мной?

— Делать мне больше нечего! — фыркнула Леночка. Но она и соврет — недорого возьмет. И тут моя невестка поднялась с кресла со словами: — В общем, я тебя предупредила. Еще один труп, и… И ты сядешь.

— Я?!

— Да, ты. Ну все, пока.

Следом за ней я поплелась к входной двери. Не скажу, что разговор с Леночкой дался мне легко. Все эти обвинения… И насчет противоестественности… Мысли мои путались.

Уже на пороге Леночка обернулась и спросила:

— Насчет того мужчины, твоего шефа — ты не соврала? У вас что, действительно роман?

— Да, — кивнула я. И не обманула: ведь я-то его любила!

— Постой-ка… — сообразила вдруг Леночка. — Какой шеф? Ведь сегодня будний день, а ты не на службе! Значит, ты не работаешь на фирме! И нету тебя никакого шефа!

— У меня отгул за субботу. То есть была предновогодняя запарка, а теперь нам дают выходные среди недели, — нашлась я.

— Покажешь мне его как-нибудь?

— А зачем?

— Затем, что я тебе не верю, — отрезала Леночка. — Не верю, и все тут. И нет тут никаких мужских тапочек. А в ванной бритвенного прибора. Жаль, что я не успела туда заглянуть.

— Нет! Не надо!

— Что это с тобой? — слегка опешила она. — Что там у тебя в ванной? Еще один труп с синими колготками на шее? Ха-ха! Ты смотри! А то опять получится, что это я его удушила. Надо бы проверить. — И Леночка сделала шаг назад.

Я встала на ее пути стеной и твердо сказала:

— У меня в ванной нет никакого трупа. Даю слово. И насчет моего любовника тоже даю слово. Я вас обязательно познакомлю. В ближайшее время. Чтобы ты убедилась и перестала нервничать. Чтобы поняла, что со мной все в порядке. И с Игорем тоже.

— Ну, ладно. И смотри у меня. Не такая уж я безобидная. А насчет денег… Денег я тебе подброшу. Все ж таки ты — сестра моего мужа, — усмехнулась Леночка и добавила: — Будем считать это ежемесячным пособием для бедной родственницы.

Когда она наконец переступила порог, я с огромным облегчением вздохнула.

И сразу из ванной выглянула Виола:

— Ушла?

— Да. Ты слышала?

— Да. Насчет ежемесячного пособия мне понравилось.

— Какое еще пособие?! Ну почему ты можешь думать только о деньгах?!

— Интересно, а кто будет о них думать? — слегка обиделась Виола. — Ты, что ли? Знаю я, как у тебя это получается! Да с твоих пододеяльников ноги протянешь!

— Ты все поняла? Выходит так, что я сделала это нарочно! Подставила Леночку!

— Как же ей удалось вывернуться? — задумалась Фиалка. — Разве что папа дал взятку.

— То есть… Ты хочешь сказать, что знала это с самого начала?! Что Леночку будут подозревать в убийстве?!

— Нам надо бы заглянуть к ней в квартиру и разжиться синими колготками. Понимаешь теперь, почему я не отдала ключи?

Боже мой! Мало того что Фиалка просчитала ситуацию изначально и совсем не случайно всучила мне синие колготки, она еще и не собиралась останавливаться!

— Еще один труп, и ты вылетишь отсюда пробкой, — пообещала я. — То есть еще одна попытка. Я больше не дам тебе ни единого шанса.

Фиалка рассмеялась. Ох, как мне не понравился ее смех! Похоже, она знала что-то такое, чего не знала я. А потом она сказала:

— Не забывай, что ты обещала предъявить Леночке своего любовника. И нужно тебе это отнюдь не для того, чтобы ее успокоить. А чтобы успокоить себя. После всего, что она тебе тут наговорила, выход только один. Подклеить его и уложить в постель. А там — как фишка ляжет. Может быть, это и есть твой шанс. Твой единственный шанс.

— Но ведь без тебя я этого не смогу сделать! — отчаянно сказала Глупая Пучеглазая Лягушка. — Кто я и кто он?! Мне до него, как до звезды! То есть до Солнца. Миллионы световых лет пути!

— Вот и не ссорься со мной, — отрезала Виола.

Но я еще долго на нее дулась. С неделю мы почти не разговаривали. Две глупые рыбы, каждая из которых продолжала плыть в заданном направлении. Я пыталась пробиться к поверхности, к солнцу и теплу, а она по-прежнему тянула на глубину. Туда, где холод и вечные сумерки, и откуда уже не выбраться никогда.

А тут еще Игорь подлил масла в огонь. Позвонил мне и сказал:

— Саша, нам надо поговорить.

Еще одна великая фраза! Я бы даже сказала: величайшая! С нее начинаются не только все диалоги в сериалах, но и все неприятности в жизни. Когда хотят сказать что-то хорошее, обходятся без подготовки. То есть орут во все глотку: «Сногсшибательная новость! Ты выиграла миллион в мгновенную лотерею!» А «нам надо поговорить» — избитая прелюдия к выяснению отношений. Я почувствовала, как затрепетало мое бедное сердечко, тем более что Игорь добавил:

— Я заеду к тебе завтра вечером.

— Нет! Только не сюда! То есть я работаю сверхурочно!

— Да брось, — вздохнул Великий Будда. — Нигде ты не работаешь. Если бы у меня было побольше свободного времени, я обязательно выяснил бы, на какие средства ты существуешь. Но февраль для фирмы месяц еще достаточно напряженный. Вот в марте…

— Я работаю! — отчаянно сказала я. — На дому!

— Да? И что же ты делаешь?

— Ты все увидишь, — пообещала я.

— Ну-ну, — еще раз вздохнул Великий Будда и повесил трубку.

«Завтра вечером… А во сколько? Вечер — понятие растяжимое. Игорь засиживается на работе допоздна. И в субботу тоже. Господи, завтра же суббота!» — пронеслось у меня в голове. И я кинулась к Виоле, нарушив обет молчания:

— Ты слышала?! Игорь заедет ко мне завтра! Чтоб никаких клиентов! Никаких неожиданностей! Никакого нижнего белья, разбросанного по комнате!

— Может, мне вообще испариться? — прищурилась Виола.

— Может быть. Исчезни, прошу тебя! — взмолилась я.

— И куда же я пойду? — слегка обиделась лучшая подруга.

— Погуляй. Погода хорошая, весна на носу. Сходи в кафе. Или в магазин. Да куда угодно!

— Как ты его боишься! Или Леночка права, и никакой это не страх? Не удивлюсь, если она и тебя потащит к своему психотерапевту!

— Когда приедет Игорь, я хочу остаться в квартире одна! — твердо заявила я.

— Но мне тоже интересно. Я хочу послушать, — неожиданно тихо и чуть ли не жалобно произнесла Фиалка.

— Ничего интересного не будет, — заупрямилась я.

Но сама же потом и передумала. А вдруг ситуация повернется таким образом, что Виола мне понадобится? Она могла бы сыграть роль очень сильного игрока, который во время ответственного матча сидит на скамейке запасных. Игрок этот помогает одержать победу, даже если не выходит на поле вовсе. Одно только его присутствие одних подбадривает, а других деморализует. В данной ситуации я являлась сразу обеими противоборствующими командами на поле, ибо Великий Будда — мне не противник, а судья. Я сама себе враг, поскольку веду неравный бой со своими комплексами. И без Виолы тут никак не обойтись.

Таким образом, Игорь во время разговора со мной даже не подозревал об ее присутствии в квартире, а я, с одной стороны, была спокойна, а с другой — напугана до полусмерти. Словом, разрывалась на части. Надеюсь, вы меня правильно поняли.

Да, забыла сказать, что с самого утра занималась тем, что лепила иллюзию. Звучит глупо, но как еще назвать действия, приводящие в итоге к тому, что желаемое принимают за действительное? То есть Игорь должен поверить в то, что я работаю, и мой образ жизни полностью соответствует моим доходам.

Первым делом я слетала на рынок. И надо же так случиться! Наткнулась на ту самую даму с пододеяльниками! То есть я никак не могла на нее не наткнуться, поскольку дама стоит там практически каждый день. Она сделала вид, что не узнала меня. Минут пять я провела в ожидании высочайшего внимания, будто находилась на приеме у королевы, а не возле прилавка, на котором было разложено постельное белье.

Видимо, дама все же поняла, чего я жду, потому что после долгой (читай: величественной) паузы сказала:

— Здравствуйте, Сашенька! Как вы поживаете?

— Замечательно! То есть мне нужна работа.

— Ах, вот оно что! Так я и думала!

— Вы были правы, — подобострастно сказала Глупая Пучеглазая Лягушка. — Я нуждаюсь в вас, как рыба в воде! В данный момент просто задыхаюсь! Дайте же мне вашего замечательно веселого ситчика!

Дама слегка напряглась. Когда я сильно нервничаю, начинаю пороть такую чушь, что самой становится стыдно. Прочитав мои записи, вы уже в этом убедились. Но чтобы получить материал для работы, надо было прежде всего успокоиться. А успокоиться, зная о приезде брата, я не могла. Замкнутый круг. И я металась в этом огненном колесе, чувствуя, что душа моя постепенно обугливается.

— Сашенька, с вами все в порядке? — спросила моя благодетельница.

— Вполне. Так что насчет работы?

Тут подошла покупательница, и мое морально-физическое состояние тут же перестало даму с пододеяльниками интересовать.

— Петя! — закричала она. — Петя, подойди!

С ее мужем мы договорились за пять минут. Я получила сверток с тканью, а также подтверждение того, что мой брат, в случае чего, будет всячески со стороны работодателей заверен… Ну и так далее, и тому подобное. Аудиенция закончилась в уверенном мажоре, и высокие договаривающиеся стороны разошлись как в море корабли.

Вернувшись с рынка, я запихала в холодильник дешевые йогурты, попрятала те продукты, которые никак не могли соответствовать моим доходам, потом занялась раскройкой.

Звонок в дверь раздался без пяти семь. Значит, это и есть вечер в понятии моего брата. Не пять часов, не девять и не полночь. Потому что полночь — сама по себе уже полночь. Милая, возьми себя в руки! Хватит молоть чушь!

Виола спряталась в ванной комнате, совсем как в те благословенные вечера, когда там пряталась я. Но сегодня мое время, и мы поменялись местами. Великий Будда впервые переступил порог моего жилища. А с ним был… Вовка!

— Привет! — Я слегка растерялась. Племянник же засунул палец в рот и с интересом оглядел прихожую. Обои были поклеены еще при бабушке, а комод, кажется, пережил не только все войны прошедшего столетия, но и всех моих предков. Не знаю, какие ассоциации возникли в маленькой Вовкиной головке, но он отчего-то насупился и прижался к отцу. — А где же наша мама?

— У Леночки новое хобби, — пожаловался Игорь, так же оглядевшись в прихожей. Его ассоциации на безупречно красивом лице никак не отразились. За тысячу лет своего существования Великий Будда сам пережил не один десяток таких комодов. И, вздохнув, он добавил: — Уроками французского Леночка по крайней мере напрягала не меня, а наших родителей. Но вот уже вторую субботу подряд я не работаю! И в воскресенье тоже. Мне придется искать няню. Вернее, моя секретарша этим уже занимается.

— А почему этим не занимается Леночка? — спросила я, широким жестом приглашая племянника и брата в парадную залу своего жилища. Веселый ситчик придавал ей вид немного легкомысленный, зато Вовка тут же им заинтересовался и перестал дуться.

— Что это? — осведомился Игорь.

— Моя работа! — с гордостью сказала я.

— То есть?

— Я шью.

— У тебя есть образование? Талант? Диплом портнихи? — тут же спросил брат, для которого диплом был такой же святыней, как знамя для гвардейского полка.

— Игорь, я — не художник-модельер. И даже не портниха. Я приложение к швейной машинке. Вся моя задача состоит в том, чтобы левой ногой давить на педаль, а левой рукой придерживать ткань. Все остальное за меня уже придумали.

— И сколько за это платят?

— На жизнь хватает, — весьма уклончиво ответила я.

— По крайней мере теперь я знаю правду, — резонно заметил брат, усаживаясь в то самое кресло, на котором дней десять назад сидела и курила Леночка. Сам Великий Будда, естественно, не курил. Ему было столько лет, что синие «Чупа-Чупсы» остались за пределами Вселенной.

— Ну, чем тебя занять? — спросила я у Вовки. Игорь тут же распахнул спортивную сумку, полную игрушек, но племянник уже положил глаз на мою швейную машинку и веселый ситчик. Заметив, как дернулся Великий Будда, я сказала: — Пусть.

— А ничего он тебе не напутает?

— Лишь бы палец себе не пришил. — И я на всякий случай отключила питание.

— Я ненадолго,— сразу же заявил Игорь. И вновь пожаловался: — Похоже, у меня дежа вю.

— Что?!

— Показалось вдруг, что я увидел машину Леночки. На той стороне улицы. — (Ого! Оказывается, у нас с ним одна и та же болезнь! Быть может, это наследственное?) — Саша, я никогда не страдал галлюцинациями! Но либо я брежу, либо так часто о ней думаю, что вижу ее везде. То есть не машину, конечно, а Леночку. На синей машине. Я, собственно, затем и приехал. Мне показалось, будто ты что-то знаешь.

— Откуда? — пробормотала я.

— Не спорь. У вас какие-то секреты. Я хочу знать правду. По-моему, для мужа это естественно: знать, где и как проводит время его жена.

— Но почему ты у нее об этом не спросишь?

— Да потому что она врет! Сначала меня забавляла эта игра в независимость. Одним из ее условий было не задавать никаких вопросов. Она не интересуется, с кем я провожу время, я не интересуюсь, как проводит время она. Но я-то всегда на работе! Позвони и проверь! А когда звоню я, дома никто не берет трубку, а мобильник отключен! Не всегда, но часто.

— Зачем ты вообще на ней женился? — пожала плечами я.

— Так получилось. Ты помнишь, что через год после того, как мы с Пашкой основали фирму, он погиб. Разбился на машине. Его доля отошла к родственникам, которые тут же ее продали, а я не успел перекупить. Таким образом, отец Лены стал совладельцем. Сначала он решил выкупить у меня дело. Или прижать так, что мне пришлось бы самому его продать. Разумеется, веса у него было гораздо больше, чем у меня. И денег. Я пришел к ним домой, мы поговорили. И тут… появилась Леночка. Ее мама, соединив нас взглядом, тут же заметила: «Какая красивая пара!» И все было решено. В один момент. Их устраивало, меня устраивало, ее устраивало. Словом, всех все устраивало. Не надо ничего продавать и выкупать, деньги остаются в семье. Выигрывают все, в том числе и Леночка, ведь я ей тоже понравился. Она потом сказала, что влюбилась в меня с первого взгляда. Я даже не колебался ни минуты. Ведь ты знаешь, что до нее у меня никого не было. Собственно, и выбора-то не было. Какой может быть выбор, когда речь идет о Леночке?

— Да, она красавица, — пробормотала я.

— А теперь мы оба от этого страдаем! От того, что я ее не искал, она меня не искала. Ну, никакой романтики! Просто, как в аптеке. Получается, что мы свое счастье получили по рецепту врача еще до того, как заболели. И теперь она нарочно делает все, чтобы меня запутать. Чтобы я бегал по всей Москве и искал ее. Чтобы мучился. И ревновал. Ведь я ее не добивался! И это ее мучает!

— Это от безделья, — заметила я со знанием дела.

— Может быть. Знаешь, из-за чего мы в первый раз поссорились? На вопрос «ты меня любишь?» я ответил просто «да». И это ее обидело. Ну, сколько можно?! Я уже давно сказал ей все слова любви и не собираюсь от них отказываться, что бы ни случилось. А она ведет себя, как избалованный ребенок! И ведь я ее действительно люблю, черт меня возьми! Но говорить об этом больше не хочу! А бегать за ней у меня просто нет времени. Но что-то надо с этим делать. А? Когда речь идет о таком балованном ребенке, как Леночка, можно ожидать всего, — пожаловался Игорь. — Потому я тебя и спрашиваю: что она натворила? Я не верю в эту историю с убийством. Но… Факт остается фактом. Я, конечно, сказал так, как Леночка просила. Но разве я могу забыть, что в тот пятничный вечер, когда она появилась в ресторане, где мы отмечали день рождения тещи, на Леночке было синее платье?

— Появилась в… А разве вы приехали не вместе?

— В том-то и дело, что нет! У нее сломалась машина. Я сказал, что в субботу вечером заеду за ней и Вовкой, сына завезем к моим родителям, и… Вовка! Не трогай!

— Ничего. — Я проворно выхватила из маленьких ручек портновские ножницы.

— Но она сказала, что в пятницу вечером тоже будет занята, и отвезла его днем. На все выходные. А чем занята?

— Игорь, честное слово, не знаю!

— Она появилась в синем платье. Следователь тоже говорил о блондинке в синем платье. О духах. О вегетарианстве. Вот и выходит, что в тот вечер в ресторане с Тумановым была Леночка. Больше некому. А потом его находят мертвым. И еще синий чулок на шее! То есть колготки.

— А во сколько она появилась?

— В том-то и дело, что в половине десятого! Причем поставила меня в неловкое положение. Я уже начал терять терпение. Все начали… Но сейчас не об этом. Его убили между девятью и одиннадцатью часами вечера. От его дома до ресторана, в котором мы находились, двадцать минут езды. Я сказал, что встретил ее у метро в половине восьмого, и мы приехали вместе. Все сказали, что мы приехали вместе. Что сидели за столом с восьми часов, и она никак не могла убить Туманова. Официантам пришлось заплатить, ну да бог с ними, с деньгами. Ведь я знаю, что нет у нее никакого алиби! Я это знаю. Да и не только я. В общем, полный бред… Саша, за что она платит тебе деньги?

— Мне? Деньги?

— А что еще было в том конверте, который ты положила в сумочку на новогодней вечеринке?

— А с чего ты взял, что я получила этот конверт от Леночки?

— А от кого тогда?

— Это… это мое личное… Тебя не касается! '

— Если у тебя какие-то дела с моей женой, так и скажи. Потому что у меня нет времени всем этим заниматься. Мне что, частного детектива нанять?

— Ты с ума сошел?! — испугалась я. — Какого еще детектива?!

— А что делать?

— Она, она, она… Она посещает психотерапевта! — выпалила я.

— Посещает психотерапевта? А что с ней такое?

— Но ты же сам только что сказал: у вас проблемы.

— Да, но не такие, из-за которых стоит ходить к психотерапевту.

— Значит, Леночка разбирается в этом больше. То есть у нее больше свободного времени, и она…

Я замолчала, ибо запуталась во вранье. Или почти вранье. А Игорь задумался.

Вовка в это время безуспешно давил на педаль швейной машинки. К счастью, он не знает, что по правилам аппарат должен загудеть, а иголка задвигаться вверх и вниз.

— А почему она рассказывает о своих визитах к психотерапевту тебе? — спросил Великий Будда. Уж в чем в чем, а в логике ему не откажешь.

— Потому что у нас одни и те же проблемы.

— Как? И ты тоже?

— Да.

— Что ж. Это как раз меня не удивляет. Значит, новое Леночкино хобби — это визиты к психотерапевту?

— Да.

— Мне это не нравится, — решительно сказал Игорь. О, как он был прав! И мне это не нравилось тоже! Поскольку я молчала, брат продолжил: — Иногда я думаю: а вдруг мы и в самом деле друг другу не подходим? Ведь это слишком уж просто: любить и быть любимым. Иметь все, что ты хочешь. Заниматься любимым делом и вообще… — Он усмехнулся.

— А, по-моему, ты чересчур озабочен фатальностью своей судьбы.

— Ты думаешь? — с сомнением покачал головой Великий Будда. — Что ж, по крайней мере, хоть что-то прояснилось. Я с ней поговорю.

— А вот этого делать не стоит, — слишком уж поспешно сказала я. — То есть ты должен по-прежнему ей доверять. Она никого не убивала.

— Но ты-то откуда знаешь?

Кому и знать, как не мне! Во всей этой истории для меня неясно было только одно: где сейчас Леночка?

— Пи-пи, — сказал вдруг Вовка. — Папа: пи-пи.

— Сейчас, сейчас. Пойдем.

И Игорь вскочил с кресла и повел Вовку в туалет. А санузел-то у нас совмещенный! Сейчас что-то будет! Я и слова не успела вымолвить! Да и что тут сказать? Не веди ребенка в туалет? Зато сейчас он узнает, откуда у меня такая уверенность в Леночкиной невиновности. Я готова рассказать все, если Игорь спросит. А спросит он: «Кто такая эта женщина и что она делает в твоем санузле?»

Несколько минут я сидела ни жива ни мертва и готовила монолог в свое оправдание. Даже глаза закрыла.

Хлопнула дверь, потом, после паузы, полилась вода. Игорь произнес что-то невнятное. И они появились в комнате. Вовка запросился домой, а Игорь… Игорь сказал:

— Если не будешь капризничать, заедем в «Макдоналдс». — И все. После этого он посмотрел на меня и вздохнул: — В одном ты права: я так увлекся собой и своими проблемами, что даже не спросил, как у тебя дела. То есть хватает ли тебе денег. Впрочем, это глупый вопрос: конечно же не хватает! Мне бы надо было сразу предложить тебе помощь. — И уселся обратно в кресло, видимо ожидая рассказа о моих страданиях.

Я же думала только об одном: почему Игорь ничего не сказал про Виолу? Почему сделал вид, что ничего не случилось? Вовка-то — понятно. Он маленький и ничего не понимает. Или заботливая тетя помогла ему снять штанишки? Тетя, которую он видит уже не в первый раз. Но это означает…»

— Саша?

— Да. Я слушаю.

— Ну, так что мы с тобой будем делать? Хочешь работать у меня на фирме?

— Нет. Не хочу.

— Но почему?!

— Я хочу сама. Ты сам всего добился, и я хочу сама.

— Но это же глупо! И потом: ты женщина.

— А женщина, по-твоему, может сделать карьеру только через постель? Или устроить свою судьбу через удачное замужество?

— Речь в данном случае идет о тебе. Ты не такая, как все. Слишком ранимая, слишком…

— Ты приехал мораль мне читать? — оборвала я на полуслове Великого Будду. Ишь ты, не такая, как все! Да пошел бы он куда подальше со своей тысячелетней мудростью! Тем более что в дверь заглянула… Виола. Значит, она все это время была там, в ванной комнате! Либо на кухне, куда Игорь не заходил. И вот лучшая подруга делает мне какие-то знаки. Мол, надо быть решительней. И я повторила: — Так ты меня что, воспитываешь? В таком случае не забывай, что я старше на три года.

— А Николай сказал, что подумал поначалу, будто ты моя младшая сестра, а не старшая, — усмехнулся Великий Будда.

И это меня взорвало. То есть не его усмешка, а упоминание о несостоявшемся браке. И Глупая Пучеглазая Лягушка тут же расквакалась:

— Кончай, слышишь?! Кончай подсовывать мне мужей! И деньги! Все, чего я хочу, это держаться от тебя подальше! От тебя и от твоей фирмы!

Смотрела я в это время не на него, а на Виолу, которая кивала: так, так, ты все делаешь правильно!

— Еще минуту назад ты была вполне нормальной, — опешил Игорь. — Вполне вменяемой. Что тебя так обидело, Саша?

— Если так хочешь знать, я влюблена в другого человека! — Почему я сказала другого человека? — Да, у меня роман! И тебе, моралисту, будет интересно узнать, что мой любовник женат! Вот.

— Это уже кое-что, — с любопытством посмотрел на меня брат. — Но тогда при чем здесь Туманов? Ты же повесилась на него тогда, как репейник на бешеную собаку! Которая только тем и занимается, что бегает по кустам и цепляет репьи. Точнее сказать, занималась.

— Ничего себе, сравнение! Да я просто пошутила! Понимаешь ты? Я пошутила!

Мне показалось, что Виола хихикнула. И тут я подумала: а что будет, если Игорь сейчас обернется? Братец же покачал головой:

— Это было не похоже на шутку.

— Па, Мак! — дернул Вовка за руку отца.

— Сейчас, сынок. Мы уже едем. Значит, ты больше не виделась с Тумановым?

— Нет, конечно!

— Я хотел бы взглянуть на твоего… гм-м…

— А ты не стесняйся в выражениях. На моего любовника.

— У меня просто в голове не укладывается! Ты и вдруг… гм-м… И твой тон… Саша, у кого ты всего этого нахваталась? Ты же никогда такой не была!

Теперь Виола откровенно смеялась. Хорошо еще, что беззвучно! Я же была крайне раздражена, потому что сказала:

— А, по-моему, ты всех идеализируешь. Меня, Леночку. И… себя. Видишь ли, все у него хорошо! Аж завидки берут! Да ты оглянись вокруг! Опусти стекло своего «Мерседеса»! Может, услышишь что-нибудь интересное. Кстати, магнитолу при этом выключить не забудь. И давно хотела тебе сказать: меня тошнит от классики, которую ты слушаешь в машине и больше никакой музыки не признаешь. Я с ужасом думаю, что именно под Моцарта ты планируешь эти свои совещания, где вы обсуждаете, как вынуть из людей побольше денег! Ты же права такого не имеешь!

— Какая чушь! Ты послушай себя! Какие же мы с тобой разные люди, Саша! — покачал головой брат. — Кого из нас подкинули в роддоме, тебя или меня?

— Обоих, — отрезала я. И поскольку Игорь поднялся, чтобы уйти, крикнула: — Исчезни!

Разумеется, реплика была адресована Виоле, но брат принял это на свой счет. И сказал:

— И все-таки: ты — моя сестра. Моя семья. А я — твоя. Этим бросаться нельзя. Потому я все равно найду способ… А насчет Моцарта… Вот это уже мое личное дело. Не тебе меня судить.

Когда я провожала племянника и брата, Виолы в коридоре уже не было. Послушалась меня и исчезла. А я… Я, как всегда, наговорила лишнего. Ну при чем здесь Моцарт? При чем здесь его фирма? То есть не Моцарта, конечно, Моцарт умер в нищете, а тело его было брошено в общую могилу. А вот Игорь благодаря ему умрет миллионером. И памятник у него будет, дай боже! Абсурд какой-то получается! Или Игорь прав, и жизнь сама по себе вещь абсурдная, то есть полностью лишена логики и здравого смысла? А почему, собственно, я заговорила о памятнике? То есть подумала?

— Позвони мне, Саша, если захочешь сказать что-то важное, — сказал на прощание Игорь и скомандовал: — Вовка, вперед! Раз мама нас сегодня не кормит, воспользуемся услугами общепита!

— Баба, — заметил на это мой племянник. Он уже понимал, что есть место, где не только накормят, но и обогреют-приласкают. А это гораздо важнее.

Куда они поехали, я так и не узнала. Посмотрела в окно, как отъезжает «Мерседес» моего брата, и загрустила. У меня вдруг появилась нехорошее предчувствие. И, как выяснилось потом, оно меня не обмануло…»


ЗАПИСЬ НА ВЛОЖЕННОМ В ДНЕВНИК ЛИСТКЕ

«Но об этом будет моя следующая история. Ибо история номер семь подошла к концу. И, на первый взгляд, информации, ценной для меня, в ней содержится немного. Подумаешь, поговорила с Леночкой! И с братом. Узнала, что в нашей семье наследственно страдают синими галлюцинациями. Что Леночки в тот вечер, когда убили Туманова, не было дома. Не было с Игорем. Не было нигде. Но так же не бывает!

И еще я узнала, что Игорь не хочет разговаривать со мной о Виоле. Но сделать это ему придется, потому что он наверняка уже нашел журнал бдительной вахтерши. Позвонить ему? Если гора не идет к Магомету…

И я набрала номер.

— Саша?

— Почему же ты молчишь?

— Потому что в записях нет ничего интересного.

— И все-таки. Что записано в журнале?

— Записано, что такого-то ноября, то есть когда мы с Леночкой отдыхали на Кипре, ко мне приходила сестра. Дважды.

— И все?

— Да.

— А… почерк?

— Что — почерк, Саша?

— Все записи сделаны одинаковым почерком? То есть писала вахтерша?

— Да. Писала вахтерша.

— И больше никто к вам не приходил?

— Нет. Больше никто к нам не приходил.

— Но этого не может быть!

— Чего — не может быть?

А как же Виола? Как ей это удалось? Неужели она украла журнал и подделала записи? Подделала почерк. Подклеила страницы. Да мало ли найдется объяснений! Но зачем она это сделала? Неужели хочет, чтобы во всем обвинили меня? Да, она этого хочет! Но почему? И наконец — кто она такая?!

— Саша, чего не может быть? — повторил свой вопрос Игорь.

— Ничего. Все в порядке. Они еще беседуют с Леночкой?

— Да. Я взял на всякий случай журнал.

— И дорого тебе это обошлось? — усмехнулась я.

— Какая разница? Я думаю, что после разговора с моей женой они захотят побеседовать со мной. Так что, если мой телефон будет отключен…

— Я поняла. А мне что делать?

— Думай. О том, как ты все это объяснишь.

И брат дал мне отбой. И ничего не оставалось, как вновь открыть дневник и перейти к истории номер восемь».