"Истина в вине" - читать интересную книгу автора (Андреева Наталья)«Шато Петрюс» 1991 года, или Первое разоблачениеДмитрий Александрович Воронов невозмутимо спускался вниз по лестнице. Он шел следом, раздумывая о событиях сегодняшней ночи. О неожиданной гостье, спрятавшейся за портьерой, о смерти Бейлис, об узких следах модных женских сапожек на пашне… Черт возьми, как изо всего этого выпутаться? Из кухни, также находящейся на первом этаже, так аппетитно пахло пряностями и острыми соусами, что он почувствовал голод, хотя и плотно позавтракал. Но бокал вина разжег аппетит. — Вам готовит Эстер Жановна? — спросил у хозяина замка, почувствовав, как болезненно сжался желудок. А когда здесь, интересно, обед? Кусочек сыра, который поддел с серебряной тарелочки, голода не утолил. — Да, она неплохо с этим справляется, — кивнул Дмитрий Александрович. — Эстер Жановна и Зигмунд у меня на хозяйстве с тех пор, как я въехал в этот замок. А вам не показалось, Михаил, что Елизавет Петровна не просто так напросилась в попутчицы к Таранову? Она хочет поговорить с ним по душам, без свидетелей. — Может быть, может быть. — Не будем им мешать. Пока не будем, — значительно добавил Воронов. Они вновь, как и вчера, шли по длинному коридору, и теперь он был уверен: да, потолок опускается, а стены сужаются. Этот коридор, а точнее галерея, с наклоном. Хозяин замка шел впереди, он на полшага позади. Дошли до тяжелой железной Двери, Воронов подергал за ручку и, повернувшись к нему, сказал: — Вот видите, Михаил Андреевич, погреб по-прежнему заперт. На мое вино никто не покушался, значит, дело не в этом. Она не затем проникла в замок. — Послушайте, не зовите меня по отчеству! — взмолился он. — Мне неловко. Я ведь намного моложе. — А сколько вам лет? — В голосе хозяина послышалось любопытство. — Тридцать. — О! Тридцать! В тридцать я заработал свой первый миллион, и меня с тех пор не называли иначе как по имени-отчеству, — заметил Воронов. — Не все же такие удачливые. То есть, я хотел сказать, что уважаемым людям, которые старше меня, не обязательно обращаться ко мне по имени-отчеству, — попробовал вывернуться он. — Как скажете, — пожал плечами Воронов, достал из кармана ключ и вставил его в замочную скважину. — И обращаться на вы вовсе не обязательно. Кстати, раз в винном погребе никого нет, зачем же мы туда спускаемся? — А как же дегустация? — Разве не важнее поимка преступника? — Это успеется, — невозмутимо сказал хозяин. — Вчера вам помешала Бейлис, и я хочу хоть как-то это компенсировать. Прошу. Хозяин замка взглядом указал на дверь. Пришлось подчиниться. Крайне неохотно он ступил туда, откуда тянуло холодком и какой-то особой, известковой сыростью. И вспомнил пещеры, в которые приходилось когда-то спускаться, темные, опасные. Ощущение было такое же. Но тогда на нем была страховка, а впереди и позади шли в связке его друзья. На этот раз на крутую лестницу он шагнул первым, а следом шел Дмитрий Воронов, которого он не отнес бы к своим друзьям. Спустились в погреб. — Я хочу угостить вас исключительным вином, Миша, — доверительно сказал хозяин замка. — Присаживайтесь. Он огляделся. Подле огромной бочки с вином заметил низенький столик, рядом простую деревянную скамью. Присел на краешек, Воронов же в это время из недр ближайшего к нему винного шкафа достал пыльную бутылку и, показав ему, торжественно сказал: — «Шато Петрюс» 1991 года. После чего на столе появились два бокала. — Дмитрий Александрович, мне, право, неловко, — заволновался он. — Вас смущает стоимость? Или что-то еще? — Меня все смущает. Не стоит этого делать. — Пустяки! Воронов ловко открыл бутылку и с видом заправского сомелье показал ему пробку: — «Шато Петрюс». Позвольте за вами поухаживать? После чего налил вина в оба бокала и тоже присел за стол. — Подождите минутку, пусть оно раскроется. Желудок у него болезненно сжался. Неужели из вежливости придется это отведать? — А чем вы зарабатываете на жизнь? — спросил Воронов. — Я имею в виду, как вы нажили многомиллионное состояние? — Я занимался перепродажей земельных участков. — Да, это дело доходное. — Если же вы хотите подробности… — Ни-ни, что вы! Кто ж такими секретами делится? — Дмитрий Александрович! — взмолился он. — Не надо на вы, я же просил! — Настал момент, Миша. Пробуй, — предложил ему хозяин замка и кивнул на бокал. — Это тебя достойно. Он еле заметно вздохнул и сделал глоток, после чего воскликнул: — О! Замечательно! — Нравится вино? — Конечно! Это великое вино! Не плоское, гармоничное. После чего произошло нечто странное. Дмитрий Воронов взял его бокал и выплеснул вино на пол. Образовалась рубиновая лужица. Он даже подпрыгнул: — Что вы делаете?! — Потому что это дерьмо. Подделка. Отвечай: кто ты такой? — Я друг Елизавет Петровны! Миллионер! — Да ты такой же миллионер, как я водитель такси! В 1991 году владельцы, «Шато Петрюс», приняли решение не выпускать в продажу ни одной бутылки своего вина. Потому что урожай не позволял получить вино отличного качества. Они дорожат своей репутацией, ведь «Шато Петрюс» самое дорогое и самое лучшее в мире вино. Самое престижное. Урожая 1991 года не существует. А ты этого не знаешь! — Я начинающий коллекционер, — попытался оправдаться он. — Неопытный. — Да ты вообще человек не нашего круга. И нет у тебя никаких денег. Не можешь отличить дешевое столовое вино от марочного, поддельную этикетку от настоящей, пластиковую пробку от подлинной, с тиснением. Ты не знаешь, какой она должна быть, потому что дорогого вина ты никогда и не пил. — Может, я трезвенник? — Ну, хватит! Отвечай: кто ты такой? Зачем здесь? Он вскочил и сделал движение в сторону лестницы. В руке Дмитрия Воронова тут же появился пистолет. — Ну, попробуй, — равнодушно сказал тот. — Тебя здесь же и закопают. «Подготовился, — подумал он. — Пистолет спрятал за бочкой, фальшивую этикетку на бутылку наклеил. Он еще вчера меня разоблачил и подготовился. Может, потому и к завтраку так поздно спустился?» И, подняв руки вверх, он примирительно сказал: — Сдаюсь! Поймали вы меня, Дмитрий Александрович! — Сядь, — велел тот. — Хорошо, хорошо, только вы опустите пистолет. Я уже знаю, что у вас в замке убивают. — Хорошо держишься, — одобрительно усмехнулся Воронов. — А ситуация-то безнадежная. Тебе ни при каких условиях отсюда не выбраться. На территории замка полно охраны. Тебе не уйти. Если только я тебя не выпущу. А я тебя не выпущу, пока не узнаю все. Кто ты такой, зачем сюда приехал, на кого работаешь? Сядь и рассказывай. Он послушно уселся на деревянную скамью. Попытаться, конечно, можно. Но, как выяснилось, Дмитрий Александрович — человек предусмотрительный. Какие у него штуки еще есть в запасе? Может, за одной из бочек припрятан пулемет? От этого человека всего можно ожидать, так что лучше не дергаться. — Кто ты? — Меня наняла Елизавет Петровна. — Лиза? Зачем? — В качестве охранника. — У нее что, охраны мало? — удивился Воронов. — Охраны хватает. Но не могла же она приехать с ними сюда? — Стесняется, значит. Что ж, это на нее похоже. Она тебя наняла. Где, как? — Раньше я работал в милиции, потом открыл частное детективное агентство. Решил заняться бизнесом, как и вы. — Частный детектив? Как просто! — рассмеялся Воронов. — А я-то думал, что это шпионаж! В пользу моих конкурентов! А не врешь ты мне? — Какой мне смысл врать, Дмитрий Александрович? Мне не нужны ваши секреты. — Ну и как бизнес? Я имею в виду твое детективное агентство? Доходный? — Увы! О миллионах, про которые я плел, и речи нет! — весело сказал он. — Мне следовало заняться спекуляцией земельными участками! — Значит, ревнивые жены, мужья-рогоносцы? Грязные фотографии? Сляпанные на скорую руку бракоразводные процессы? — Да, это так. И бракоразводные процессы. А также пропавшие люди, угнанные машины. Но в основном банальная слежка. Интересной работы мало. — А Лиза как на тебя вышла? — Я помог одной ее хорошей знакомой. Мой маленький бизнес держится на рекомендациях. Елизавет Петровна приехала в агентство по рекомендации подруги, и я ей понравился. — Что не удивительно, — усмехнулся Воронов. — Ей всегда нравились блондины. Большинство ее мужей были светловолосыми. — Значит, у нее изменился вкус, — тихо заметил он. — Ты на что намекаешь? — насторожился Дмитрий Александрович. — Мне показалось, что она приехала сюда ради вас. — Это она тебе сказала или ты сделал такие выводы, наблюдая за ней? — Я навел справки у ее знакомой перед тем, как согласился на эту работу, — пояснил он. — Догадываюсь, что это за знакомая. Известная сплетница, причем любительница приврать. Ладно, этот момент прояснили. А чего она так боится, раз взяла тебя с собой? — Этого я не знаю. — Как так? — Она не сказала. Клянусь! Вопрос стоял так: она едет на закрытую вечеринку, и ей нужен сопровождающий. Причем никто не должен знать о том, что она приехала с охраной. Это, мол, неприлично. Тогда подумают, что она членам клуба не доверяет. — Да, это правда, — задумчиво сказал Воронов. — Охрану мы оставляем у дверей. Значит, она сильно напугалась. Но кого? Чего? — Она не сказала. Говорила о каком-то преступлении, но намеками. Это, мол, еще надо доказать. Ведь речь идет не о простых смертных, о людях богатых и влиятельных. Поэтому я должен был притвориться одним из вас, все время находиться рядом, во время прогулок, за столом, в подвале с вином, и внимательно за всеми следить. — Как же ты не уследил за Бейлис? — язвительно спросил Воронов. — Меня наняла Елизавет Петровна. Я в первую очередь ее должен был охранять. И ничего подозрительного не заметил. Разве только она нервничала. Моя хозяйка. — Но чего же она так боится? — А может, кого? Вот мы с вами здесь, а она наверху, с Тарановым… — Почему же ты это допустил? — Она взглядом сказала: «Иди». И я пошел. Я же работаю на нее и должен подчиняться приказам. — Как все просто, — пробормотал Воронов. — Как же просто… — Так кто же тогда убил Бейлис? Раз все так просто? — Тебе же сказали: надо поймать женщину. Ты вот что… Какова твоя цена? — Я не понимаю… — Сколько тебе заплатила Елизавет Петровна? — нетерпеливо спросил Воронов. — Я даю вдвое больше. — Но… — Втрое. Я тебя перекупаю. — Но я должен выполнить контракт. — Ты же хотел интересную работу. Вот и найди убийцу. — Но… — Да или нет? — Хорошо, я согласен. В конце концов, это и в ее интересах тоже. Моей хозяйки. — А в моих интересах, чтобы ты выяснил, кого боится Лиза? Кто преступник? И о каком преступлении идет речь? — Но зачем вам это? — В моем доме убили человека. Ночью, тайно. Задушили подушкой. Я хочу, чтобы до заката завтрашнего дня убийца был вычислен. Дальше я сам решу, что с ним делать. И мне не нужна милиция. Потому что я знаю цену правосудия. — Вы говорите о своей жене? — Откуда ты знаешь? — вздрогнул Воронов. — Извините, я случайно подслушал ваш разговор с Елизавет Петровной. Вчера вечером. Я заглянул на кухню, за печеньем, и… — И случайно проходя мимо двери в зал, совершенно случайно прислонил ухо к замочной скважине, — усмехнулся Воронов. — Может быть, так же случайно ты зашел потом к Бейлис? По ошибке. И совершенно случайно положил на ее лицо подушку. А потом случайно ее передержал. Снял — а бедняжка уже не дышит. — Мне не за что было ее убивать. Я ее совсем не знал. — Что ж, верю. Итак, Миша, мы с тобой договорились? Ты работаешь на меня. Раз ты сыщик, делай то же, что и всегда. Собирай улики, выявляй мотив. Я тебя подстрахую. Остальным необязательно знать, кто ты такой. — Вы имеете в виду Сивко и Таранова? — А также Зигмунда и Эстер Жановну. Я им больше не доверяю. Елизавет Петровне о нашем разговоре тоже ничего не говори. Значит, она хотела выдать тебя за миллионера и начинающего коллекционера вина, — усмехнулся Воронов. — Сразу скажу: у тебя не получилось. — Я читал. О вине читал. — Он читал! — рассмеялся Дмитрий Александрович. — Изучал литературу по теме! Милый ты мой, так не становятся коллекционерами. Когда-нибудь я расскажу тебе свою историю. — Почему не сейчас? — Потому что сейчас у нас нет времени, — резко сказал хозяин замка и поднялся. — Я не могу задерживать гостей дольше, чем до завтрашнего вечера. Завтра уик-энд закончится, и все разъедутся. Если же до этого времени ты не найдешь убийцу, я вынужден буду обратиться к властям, и тогда разразится скандал. — Вы боитесь скандала? — Его все боятся. Чем богаче человек, тем больше он боится огласки. Я — меньше всех. Мой страх давно уже кончился. Теперь я знаю, чего надо бояться, увы! Но Сивко, Таранов, Елизавет Петровна… Братству членов нашего клуба придет конец. Я этого не хочу. Наши отношения выстраивались годами. Мы — друзья-соперники, — усмехнулся Воронов. — Без соперничества коллекционирование потеряет всякий смысл. Нам, как говорится, вместе тесно, а врозь скучно. Пойми, это все, что у меня осталось, после того как умерла моя жена. Пойдем наверх, Миша. Шерше ля фам. Интересно, где бы она могла спрятаться? Хозяин в упор смотрел на него, а он невозмутимо — на винную бочку. И в самом деле, где? Один скандал уже зреет. Покосился на Воронова: тот положил пистолет обратно за бочку. И не удержался: — У вас здесь не только погреба, но и оружейный склад? — У меня здесь все, — со значением сказал Дмитрий Александрович. — Кстати, если ты попытаешься сбежать… Я сейчас же отдам на этот счет соответствующие распоряжения. — Кому? Собакам? — И им тоже, — невозмутимо ответил хозяин замка. — Ну, пойдем наверх. Поднявшись, Воронов запер тяжелую дверь, а ключ положил в карман. Он с тоской подумал, что там, в подвале, осталось оружие. Шанс на спасение. А дверь надежная, попробуй, выломай! Интересно, а когда сюда забрались местные, как им это удалось? Проникнуть в подвал, выпить коньяк, разбить бутылки с вином? Или дверь была другая? Воронов не всегда находился с колхозниками в состоянии войны, была ведь и дружба. Какие времена настали! Верхи хотят и могут жить по-старому, а низы это начинает сильно напрягать. В недрах деревни, дома которой хорошо видны из окон замка, похоже, зреет заговор. Да еще знахарка подливает масла в огонь. Ходит из дома в дом и бормочет: «Истребим Антихриста…» И вновь они шли по длинному коридору. — Едой пахнет, — со вздохом сказал он. — Обед непременно будет. — Это хорошо! И хотелось бы поскорее! — Если невтерпеж, зайди на кухню, попроси у Эстер Жановны чего-нибудь перекусить. Ты молод, а у молодых аппетит зверский. Помню себя в тридцать! Ел, сколько влезет, ни о каких диетах не думал, и жирок не завязывался. — Вы и сейчас в отличной физической форме, — слегка польстился он. — В замке есть тренажерный зал. — А тира нет, случайно? — Интересуешься, много ли в замке оружия? — Скорее, как метко вы стреляете. — Хочешь вызвать меня на дуэль? — усмехнулся Воронов. — Не советую. — Да и я неплохой стрелок, — не удержался он. — Может быть, может быть. Но у тебя нет оружия. А я не так глуп, чтобы тебе его дать. Ты будешь работать мозгами. — Зажали вы меня в угол, Дмитрий Александрович! — рассмеялся он. — А что ж ты тогда так веселишься? — Молодой еще, да и миллионов у меня нет, вот и веселюсь. А и в самом деле: загляну-ка я на кухню! — Заодно осмотри кладовую. И подсобные помещения. А вдруг она там? — Есть! Воронов не спеша стал подниматься по лестнице, а он задержался в холле, раздумывая над тем, что случилось. Выходит, весь этот цирк с осмотром винного погреба и дегустацией был затеян только затем, чтобы разоблачить новичка? И Воронов прекрасно знает, где спряталась таинственная незнакомка?… — Михаил Андреевич… — Что такое? — Михаил Андреевич… Можно вас… На минутку. Зигмунд, бледнее собственной белоснежной сорочки, губы трясутся. Тянет его за рукав. — Куда? Что такое? — Я вас прошу… Утянул на кухню, а там воровато оглянулся: не слышит ли кто? На плите в огромных кастрюлях что-то варилось, на кухонном столе лежали глянцевые, вымытые до блеска овощи, горкой — душистая зелень, остро пахло специями. Эстер Жановны здесь не было. Зигмунд, прикрыв дверь, поспешно сказал: — Я вас прошу, не выдавайте меня! — О чем вы? — Вы знаете, о чем, — отвел глаза Зигмунд. — Можно попросить у вас бутерброд? — Михаил Андреевич… — Я есть хочу! — Да, да. Сейчас. Зигмунд идет к огромному холодильнику, хлопает дверца, и он говорит его спине: — Успокойтесь. Обойдется. — Вы думаете? В руках у Зигмунда окорок, бутылка с острым соусом, а взгляд отчаянный. — Ну, что он вам сделает? — О! Вы не знаете Воронова! Это страшный человек! Страшный! Злобный и мстительный. И… он сумасшедший! Теперь я уверен, что он — сумасшедший! Я сделал глупость… Но она так просила… — Да уж, когда она так просит, ей трудно отказать, — намекнул он. Зигмунд дрожащей рукой отрезает окорок, режет пополам багет и дрожащими руками делает сэндвич. Кетчуп проливается на стол. Сомелье хватает тряпку. — Не надо так нервничать, Зигмунд. — Я боюсь. — Обойдется. Он впивается зубами в сэндвич. Уже легче. Еда — это здорово! Перед тем как начать расследование, надо бы подкрепиться. На зубах аппетитно хрустит маринованный огурчик, энергично орудуют челюсти. Зато Зигмунд его энтузиазма не разделяет. По-прежнему бледен от страха. Надо его подбодрить. Ну что такого страшного может случиться? Он так и говорит: — Ну не убьет же вас Ворон? Ну, уволит. Что вы себе, работу не найдете? Зигмунд пытается еще что-то сказать, но в это время в кухню заходит Эстер Жановна с пустым подносом в руках. — Зигмунд, надо спуститься в погреб, и… Кто здесь? — Она от неожиданности роняет поднос на мраморные плиты пола, раздается звон, эхо которого разносится по гулким коридорам замка. Словно бы один из невидимых оркестрантов ударил в литавры. Оркестр обещал красавице Бейлис Федор Иванович Сивко. И надо же! Не ошибся! А марш-то похоронный… — Я пришел за бутербродом. — Боже! Как вы меня напугали! Поднос поднимает Зигмунд, бормоча при этом: — Все в порядке, у нас все в порядке. — Я, пожалуй, пойду, — говорит он. — У вас суп выкипает. — Господи! — она кидается к плите. А и в самом деле: что теперь будет? Как милой девушке выбраться из замка? А ему как отсюда выбраться? Судя по начальнику охраны, здесь работают профессионалы. Парень дело знает, и если бы он был здесь такой один! Но оловянных солдатиков, всерьез играющих в войну, на территории замка хватает. Это уже не кино. Здесь убивают по-настоящему. Эх, если бы оружие… Он поднимается по лестнице, на ходу доедая сэндвич. До заката завтрашнего дня не так уж много времени. А что будет, если он так и не узнает, кто убил Бейлис? А что будет, если узнает? |
||
|