"Небесный охотник" - читать интересную книгу автора (Оппель Кеннет)

9 ВОЗДУШНАЯ ЗООЛОГИЯ

После полудня я корпел над учебником физики, пытаясь дрессировать цифры из уравнения, словно цирковых мартышек, — без особого успеха. Когда я стирал свои карандашные каракули в третий раз, в салон ворвалась Кейт со стеклянной колбой в руке, она запыхалась и раскраснелась и в то же время была явно довольна собой.

— Что это там у тебя? — спросил я.

— О, всего лишь кое-какие образцы, — ответила она, направляясь к своему столу.

Мисс Симпкинс остро взглянула поверх книги:

— Что вы подразумеваете под образцами?

Кейт уселась и принялась рассматривать свою колбу в лупу.

— Это путешествие дало мне отличную возможность проверить мою теорию. Я закинула сеть.

— Сеть? — переспросил я.

— Вывесила это в иллюминатор. Подождала тридцать минут, и теперь у меня есть первые экземпляры.

— Что у вас там такое, Кейт? — требовательно вопросила мисс Симпкинс.

— Идите посмотрите, — счастливо ответила та.

Мисс Симпкинс приблизиться не пожелала, но я и Надира, конечно же, подошли. Даже без лупы я мог разглядеть, что внутри колбы кипит жизнь. Мы с Надирой склонились поближе, едва не соприкасаясь головами.

— Пауки? — с изумлением спросил я.

— Да, — подтвердила Кейт. — Те, что внизу, на дне, ещё оцепеневшие от холода, но остальные чувствуют себя вполне хорошо.

Они так и сновали по банке. Некоторые с виду были довольно обычными, но другие выглядели очень странно: они были веретенообразной формы, с непривычно маленькими телами и очень длинными ногами.

— Но они не живут здесь, на высоте, — сказала Надира. — Их, наверно, занесло сюда ветром.

— Некоторых, скорее всего, да, — согласилась Кейт. — Что само по себе уже восхитительно. Они достаточно легкие, чтобы лететь по ветру, возможно, тысячи миль. Они могут пересекать океаны. Заселять новые континенты! Не думаю, чтобы кто-нибудь задумывался о таком способе расселения насекомых. Но некоторые из этих пауков и вправду очень необычные.

Кейт постучала пальцем по колбе, указывая на паука, которого я до этого не заметил.

— Это что, крылья? — изумленно спросил я.

— У пауков не бывает крыльев, — сказала Надира. — Это должно быть что-то другое.

— Я думаю, что это летучий паук, — ответила Кейт. — Но не вполне уверена. Арахниды вообще-то не моя специальность. Но если это так, то никто никогда ещё не находил такого. И взгляните на остальных насекомых.

Их было множество. Это были странные существа с маленькими сплюснутыми телами в панцирях и с несколькими парами крепких крылышек. Окраска их была приглушенной, в серебристых, серых и молочно-белых тонах. Наверное, чтобы не выделяться на фоне неба и облаков. Никому неохота быть съеденным. Было просто удивительно думать, что насекомые залетают так высоко, пусть и при помощи сильных попутных ветров.

— Ты знаешь, что это за существа? — спросил я Кейт.

— Нет, — ответила она, — но не могу дождаться, когда начну препарировать некоторых из них.

— Кейт, вы же не собираетесь резать их на части! — воскликнула мисс Симпкинс.

— О да, это совершенно необходимо.

— Вы не будете заниматься этим в нашей каюте.

— Вряд ли какому-нибудь из них удастся удрать. — Кейт озорно улыбнулась мне. — Хотя вот у этого, на мой взгляд, очень неприятные челюсти.

— Вы будете держать их в банке! — заявила компаньонка.

Кейт не обращала на неё внимания.

— Всё это может означать, что существует целая наука, воздушная зоология, ожидающая, чтобы её открыли!

— Это же просто маленькие жучки, — заметила Надира.

— Нет, это не просто жучки. Большинство жуков очень чувствительны к низким температурам, но эти — особенные. Смотрите, какие они активные, хотя за бортом ниже нуля.

— Ты права, — признал я. — Они все должны были бы замерзнуть.

— Я думаю, что они, возможно, вырабатывают какое-то химическое вещество, понижающее их точку замерзания.

— Типа этиленгликоля, — ввернул я, радуясь, что запомнил это слово на лекции. Было заметно, что на Кейт это произвело впечатление, поскольку она умолкла и приподняла брови. — Его изобрел француз, Чарльз Вюрц. Химический состав, который не дает жидкостям замерзать.

— Значит, здесь то же самое. Только вырабатывается в организме! — подхватила Кейт. — И ещё одно восхитительное соображение насчет этих малышей. Если они могут жить на такой высоте, значит, и более крупные существа тоже. Хищники.

— В самом деле? — скептически переспросила Надира.

— Вспомните, что ест синий кит. Планктон. Криль. Мельчайшие существа, но их хватает, чтобы прокормить величайшие в мире создания.

От слов Кейт меня вдруг бросило в дрожь. Надо отдать ей должное, она умеет поворачивать ваши мысли в совершенно новое русло. Существо, огромное, как кит, плывущее по небу!

— А теперь, — сказала Кейт, — мне надо сделать множество дел. Классифицировать их, и всё такое.

Мы с Надирой изумленно переглянулись. Нам явно предлагали удалиться. Кейт уже с головой ушла в записи и зарисовки, позабыв обо всём на свете.

Я взглянул на часы. До обеда оставался ещё час. Мы снова вернулись к своим книгам. Было тихо. Лишь мисс Симпкинс, увлекшись чтением, время от времени тихонько попискивала или вздыхала, выпрямляясь в кресле.

— Это такая захватывающая книжка, Марджори? — поинтересовалась Кейт после двадцатого вздоха.

Мисс Симпкинс проигнорировала вопрос, а может, так разволновалась, что не услышала его. Она перевернула страницу и снова охнула.

— Интересный роман, Марджори? — раздраженно спросила Кейт снова.

— Мм? О да, очень.

— Правда? И о чем?

Мисс Симпкинс опустила книгу на колени и строго посмотрела на Кейт.

— История любви своевольной наследницы богатого рода и конюха.

— Как интересно, — усмехнулась Кейт. — И чем всё кончается?

— Разбитым сердцем, болезнью и смертью. — Она обвела взглядом комнату и остановила его на мне.

— Тогда надо будет прочесть это после вас, — весело заявила Кейт. — Обожаю истории про конюхов.

— Это совершенно неподходящее чтение в столь юном возрасте, — коротко бросила мисс Симпкинс и вновь принялась за книгу.

Я едва успел снова уставиться в проклятый учебник, когда дверь распахнулась и в салон шагнул Слейтер.

— Ого, какие мы сегодня прилежные, — заметил он.

Я не поднимал глаз, но следил уголком глаза, как он идет через всю комнату ко мне — грудь вперед, подбородок выпячен, словно у носовой статуи с какого-нибудь расфуфыренного корабля. Он наклонился и бросил быстрый взгляд на мой учебник.

— Ну и вздор! — хохотнул он.

— Это вздор, который я должен выучить.

— Могу уверить, это вам не нужно, — сказал Слейтер.

— Нужно, если я хочу окончить Академию.

Слейтер фыркнул:

— Там небось до сих пор изучают азбуку Морзе.

— Да, верно.

— Вот об этом я и говорю. От этих знаний толку, как от мертвых языков. Дорье выучил её в Непале, где всё ещё пользуются телеграфом.

Так уж получилось, что я неплохо знаю азбуку Морзе, но должен признать, что Слейтер прав. Я никогда не слышал, чтобы в наше время ею пользовались на кораблях.

— Похоже, вы больше стерли, чем написали, — не унимался Слейтер. — Я мог бы помочь вам.

— Спасибо, я сам справлюсь. — Я сомневался, что он понимает в вычислениях намного больше моего, но не осмелился рисковать, давая ему шанс оконфузить меня перед Кейт.

— Как угодно. Только помните: для того чтобы летать, не нужен клочок бумаги из Академии. — Он развел руками. — Взгляните на меня. Бумажки у меня нет, а я — капитан, дружище.

Я ненавидел, когда он называл меня «дружище». Я чувствовал, что это вовсе не было проявлением симпатии, — таким образом, он просто хотел поставить меня на место. И больше всего уязвляло меня то, что он был лишь ненамного старше меня.

— Ну ладно, — сказал Слейтер. — Я пришел сообщить вам, что мы только что пересекли экватор, а это всегда приводит меня в праздничное настроение. — Он направился к граммофону, порылся в обширной коллекции пластинок, поставил одну из них на проигрыватель и начал крутить ручку. — Мисс Симпкинс, не окажете ли вы мне честь потанцевать со мной?

Компаньонка Кейт залилась краской от шеи до корней волос. На миг мне показалось, что она откажется, пробормотав какие-нибудь извинения, но она сказала:

— Очень хорошо, немножко движения пойдет мне на пользу.

— Ах, если я для вас лишь средство поупражняться, мисс Симпкинс, наверно, мне стоило бы поискать более отзывчивую партнершу.

Усмехаясь, он взял её за руку и повел на середину салона.

Из трубы граммофона поплыли волнующие звуки вальса.

Хэл Слейтер, не могу не признать, был отменным танцором. И мисс Симпкинс тоже. Увидев её в объятиях Слейтера, я в первый раз подумал о ней не как о надоедливой компаньонке Кейт, а как о молодой женщине. Она была лишь чуть старше, чем Слейтер. В танце она сделалась грациозной и привлекательной. Она улыбалась. Свет играл на её волосах. Мне казалось, что у меня на глазах произошло некое чудесное преображение.

— Великолепно! — воскликнула Кейт, хлопая в ладоши, когда танец завершился. — Замечательно, Марджори! Браво, Хэл! — Граммофон заиграл следующий вальс, и она повернулась ко мне. — Пойдем, Мэтт!

— Тебе придется учить меня, — тихо сказал я ей, когда она протянула мне руку.

— У тебя мигом всё получится.

Я рад был, что у меня появился законный повод обнять её.

— Это называется коробочка. Ноги вместе. Вот так. Делаешь шаг левой ногой. Теперь шаг вперед и в сторону правой, а потом приставляешь левую. Хорошо. Теперь обратно: шаг назад правой, назад и вбок левой, и приставляешь правую, чтобы ноги опять оказались вместе. Понял? Раз, два, три. Раз, два, три. Вот и всё.

Мы танцевали — или, по крайней мере, пытались. Пока Слейтер без всяких усилий кружил мисс Симпкинс по всему салону, я пошатывался, спотыкался, наступал Кейт на ноги и задевал ею о мебель. Я казался себе безмозглым роботом с заржавевшими конечностями.

— Ой, — очередной раз пискнула Кейт.

— Извини.

— Ты не мог бы в следующий раз наступить мне на другую ногу?

— Разве не я должен вести в танце?

— Так веди.

— Я пытаюсь.

Я уцепился за неё ещё крепче, мысленно продолжая счет. Я следил за Слейтером, пытаясь копировать его движения. Музыка, похоже, не совпадала с моим счетом. В ней было больше тактов, чем у меня шагов.

— О, это было очень… сильно, — сказала Кейт, когда вальс окончился. — Спасибо.

— Мне кажется, у меня уже начинает получаться, — соврал я.

— Мм, — ответила Кейт.

— Я так запыхалась, — объявила мисс Симпкинс. Глаза её счастливо блестели.

— Это всё высота, — сказал ей Слейтер. — Давайте добавим немножко кислорода, чтобы мы смогли ещё потанцевать. Три прекрасные леди на борту моего корабля. Я не могу упустить такую возможность.

Он подошел к небольшому медному крану над дверью и на пол-оборота повернул его. Я услышал слабое шипение, когда приоткрылся клапан и невидимый кислород потек сквозь решетку.

— Небольшой подарок! Не стоит привыкать к этому! — весело предостерег нас Слейтер. — Мисс де Ври, могу я попросить у вас этот танец?

Мне не нравилось смотреть, как он держит её. Неужели наши тела были так же близки, когда мы танцевали? В его руках она вдруг стала казаться старше, я едва узнавал её. Слейтер уверенно вел, а Кейт подстраивалась под него, и они скользили по салону. Они прекрасно подходили друг другу. Она смеялась, она улыбалась ему, и я чувствовал себя ужасно, отчаянно несчастным. Я не мог отвести от них взгляда. Как будто бы коснулся чего-то очень холодного и пальцы прилипли на морозе — так и я не мог освободиться, и меня обжигало лютым холодом.

Я пригласил Надиру на танец.

— Пообещай, что не затопчешь меня насмерть, — сказала она.

— Что, так скверно?

— Тебе просто нужно немножко потренироваться, — ответила она и вложила свою руку в мою ладонь.

Я обнял её за талию. Ощущение было совсем другое, чем с Кейт. С той я знал, что под моей рукой находится слой плотной одежды; с Надирой — чувствовал под тканью её кожу. Я прочистил горло и сосредоточился на танце. Я смотрел поверх её плеча и пытался не думать о её горле, и лице, и волосах, оказавшихся совсем рядом. Пытался не думать о плавном, мягком изгибе её талии. Раз, два, три. Раз, два, три. Кейт и Слейтер стремительно пронеслись мимо нас, болтая и смеясь, и я почувствовал себя крохотной лодчонкой, угодившей в их кильватерный след.

— Для начинающего ты делаешь успехи, — сказала Надира, когда мои ноги вновь уловили ритм.

— Правда?

Она кивнула:

— После гонок по крышам танцы — просто пустяк.

Я улыбнулся в ответ. Когда начался очередной вальс, Кейт и Слейтер так и продолжали танцевать, и мы с Надирой тоже. Может, это была просто эйфория благодаря лишнему кислороду, но мне казалось, что у меня и в самом деле что-то начинает получаться в танцах.

Мы кружились, и в голове моей всё кружилось тоже. Я вдыхал сандаловый аромат волос Надиры, я видел Кейт в объятиях Слейтера, и меня сжигал ледяной огонь ревности. Музыка всё убыстрялась, и наши шаги вместе с ней. Пришли мистер Далки и Ками, и теперь мисс Симпкинс танцевала снова. Слейтер кричал миссис Рам, чтобы она выходила из кухни. Далки, хоть и был самым крупным из всех, оказался на удивление ловким танцором. Мы сдвинули мебель к стене, чтобы было больше места. Мы все обменивались партнерами, но я ни разу не оказался достаточно близко от Кейт, чтобы пригласить её до начала следующего танца. Я танцевал с миссис Рам. Я танцевал даже с мисс Симпкинс. Снова танцевал с Надирой. Я чувствовал, что ноги мои становятся всё легче, двигаются всё быстрее и увереннее. Мы все раскраснелись и хохотали, едва успевая перевести дух в перерывах между танцами, пока Слейтер заводил граммофон.

— Ах, вот это просто нечто бесподобное, — сказал Слейтер, ставя новую пластинку.

Комнату заполнили совершенно другие звуки. Там были гитары и прихлопывающие ладоши, и сквозь них пробивался неистовый пронзительный плач деревянных духовых инструментов.

— Вам понравится, — кивнул Слейтер Надире.

Он был прав, потому что её глаза сразу загорелись, и она начала танцевать одна. Я видел фламенко в Севилье и танец живота в Константинополе, а это была некая экзотическая цыганская смесь того и другого. Она воздела руки, гибкие, как молодые ветки. Пальцы её рубили и поглаживали воздух, она притопывала ногой, и всё её тело медленно изгибалось. Браслеты блестели и позванивали. Она горделиво выгнула шею и улыбалась, сверкая глазами и зубами. Бедра её покачивались.

— О, это совершенно неприлично, — сказала мисс Симпкинс, но продолжала смотреть — как и все мы.

Никто не мог оторвать глаз. Это было завораживающее зрелище. На мгновение я испугался, что Кейт может заметить, как я таращу глаза, но потом подумал: ну и пусть. Всё время, пока Надира танцевала, она не сводила с меня глаз. Музыка затопила комнату, пьянящая, словно аромат ладана.

А потом Слейтер вскочил, пытаясь вторить её танцу, и Кейт тоже, и Надира на ходу учила их. К ним присоединились Ками и миссис Рам. Надира повернулась ко мне и поманила пальцем, будто гипнотизер. И я вышел и постарался подладиться под её движения. Музыка как бы замедлилась, и тут я понял, что это игла проскальзывает по пластинке. Сначала я решил было, что это из-за топота наших ног, но потом почувствовал, что корабль как-то странно подергивается.

Я поискал глазами Слейтера. Он был слишком поглощён танцем, чтобы заметить это. Игла выправилась, и музыка потекла дальше, но я ощутил, как по кораблю снова пробежала дрожь. Будь она сильнее, я решил бы, что это просто удары ветра, но это был скорее намек на толчок, и я насторожился.

— Что случилось? — спросила Надира, видя, что я остановился.

— Вы почувствовали? — обратился я к Слейтеру.

Он покачал головой.

— Что-то не так, — сказал я.

— Всё в порядке, Круз. Не портите нам удовольствие.

Дверь отворилась, Дорье подошел к Слейтеру и что-то шепнул ему на ухо. Тот быстро кивнул.

— Прошу меня простить, — сказал он. — Мистер Далки, Ками Шерпа.

Они вместе вышли из салона, и я последовал за ними.

— Что случилось? — спросил я у Слейтера, быстро шагающего по килевому мостику. Он нахмурился, увидев меня.

— Пожалуйста, возвращайтесь в салон.

— Что-то с рулем, да?

— Такое впечатление, что его заклинило. Пока ничего серьезного, но, когда нам понадобится сделать резкий поворот, могут возникнуть проблемы. Я пошлю Далки и Ками наружу, разобраться, в чем дело.

— Я тоже пойду.

— В этом нет необходимости.

Но для меня такая необходимость была. Я не сомневался в компетентности этих двоих. Но мне страшно хотелось доказать, что я не просто никчемный мальчишка. Это не должно было бы иметь для меня особого значения — и тем не менее имело.

— Я не боюсь высоты, — сказал я ему. — Им могут пригодиться лишние руки.

— Вы будете только мешать нам.

— Я могу работать на корпусе корабля.

— На двенадцати тысячах футов?

— Я работал на таких высотах, — соврал я.

— Хотите произвести впечатление на мисс де Ври, да?

— Она уже видела, как я делал кое-что посложнее, чем осмотр руля.

Мы дошли до шкафчика со снаряжением. Далки и Ками уже натягивали куртки и застегивали рабочие пояса.

— Она, безусловно, прелестная юная леди, — сказал Слейтер. — А женский взор всегда будет останавливаться на мужчине успешном и преуспевающем.

Говоря это, он приподнял бровь, и я знал, он хочет, чтобы я думал, будто Кейт увлечена им. И кто знает, может, так оно и было.

— Рад буду вам помочь, — бросил Слейтер. — Берите куртку. Перчатки и очки здесь. Башмаки тоже. И наденьте страховочный пояс.

— Спасибо, — буркнул я, кидаясь к шкафу и торопливо одеваясь.

— Однако прислушайтесь к разумному совету, — продолжал Слейтер. — Эта ваша Кейт, я присматриваюсь к ней, и знаете, что я вижу? Хорошенькое личико и сердце из стали. Она знает, чего хочет. И она получит это, и мне жаль того беднягу, который встанет у неё на пути.

— Значит, постарайтесь не стоять у неё на пути, — ответил я.

Он весело рассмеялся и хлопнул меня по плечу.

У меня горело лицо и дрожали от гнева пальцы, когда я прилаживал на груди страховочную сбрую. Потом я поспешно полез по трапу в «воронье гнездо» следом за мистером Далки и Ками. Слова Слейтера были вздором, но они засели у меня в мозгу. Мне хотелось поскорее подставить лицо холодному очищающему ветру, дожидающемуся меня наверху.

Надвинув на глаза защитные очки, я выбрался на борт корабля и бросил взгляд на термометр, укрепленный на куполообразной крышке люка. Ртуть застыла чуть выше точки замерзания. Яркое солнце отражалось от серебристой шкуры «Сагарматхи». В куртке с подкладкой из овечьей шерсти я не чувствовал холода, и ветер был слабее, чем я ожидал. Согнувшись, я пристегнул страховочный линь к предохранительному поручню, идущему вдоль всего корпуса корабля. Впереди Далки и Ками продвигались в сторону верхнего хвостового стабилизатора, возвышавшегося в десяти футах над корпусом.

Я никогда не бывал снаружи корабля на такой высоте и, когда глянул вниз, сквозь облака увидел проблески Индийского океана. Я не испытывал ни головокружения, ни страха. Как всегда, когда я бывал в воздухе, вид неба и облаков казался мне чем-то совершенно естественным. Небо — мой дом, больше, чем любое другое место в мире.

Руль был прикреплен на петлях в хвостовой оконечности стабилизатора, и, чтобы добраться до него, нам нужно было по одному пройти вдоль стабилизатора, потом спуститься по косой поверхности на корму. Теперь Далки и Ками двигались осторожнее. По мере продвижения я вытравливал страховочный линь, резиновые набойки на башмаках давали хорошую опору ногам.

Неподалеку от кормы я увидел длинную проволоку, хлопающую по корпусу, и первое, что пришло в голову, — что это какой-то оторвавшийся фрагмент корабля: посадочный конец или, хуже того, деталь самого руля. Проволока приподнялась на ветру, изогнулась и хлестнула по обшивке.

Далки подождал, пока она замерла, потом подобрался поближе, намереваясь схватить и оторвать её. Но не успел он прикоснуться к ней, как проволока высоко взметнулась в воздух, свилась в кольцо и стегнула его по лицу и туловищу. Сквозь ветер я услышал, как Далки вскрикнул от боли. Удар бросил его на колени. Он начал было соскальзывать, но уцепился рукой за поручень. И только тут я понял, что он не пристегнул страховочный линь.

Ками кинулся на помощь товарищу, но Далки уже поднимался на ноги и махнул рукой, показывая, что всё в порядке. Я мельком заметил сине-багровый рубец, вздувшийся на левой стороне его лица.

— Линь! — закричал я ему. — Пристегни линь!

Он не обратил на меня внимания, а может, не услышал из-за ветра. Возможно, Далки вообще никогда не пристегивался, настолько был уверен в своей ловкости. Стремясь ухватить ускользнувшую проволоку, он шагнул вперед, протягивая руки.

И вдруг на месте одной проволоки оказалось три.

Они сжались в тугие кольца, словно согласовывали план нападения, потом взметнулись вверх, как кнуты, и ударили. Далки вскинул руку, пытаясь защититься. Одна проволока хлестнула его по спине, другая по животу. Они рассекли на нем и куртку, и рубаху. Из глазниц его плеснуло пламя, ударило в защитные очки и расплавило их. Тело его подлетело вверх футов на десять, словно марионетка, которую грубо дёрнули за веревочки. Всё это случилось в одно мгновение. Потом Далки начал падать, пролетел мимо хвостовой оконечности корабля и исчез.

Я с ужасом понял, что он был убит электрическим током. Эти проволоки, наверно, на самом деле провода под высоким напряжением, каким-то образом оторвавшиеся от электроцепи корабля. Но когда они, выгнувшись, снова поднялись в воздух у самого окончания руля, я, наконец, увидел, откуда они взялись. Это были не проволоки.

Это были щупальца.

За стабилизатором тащилось огромное, похожее на кальмара существо. Его тело представляло собой полупрозрачный пульсирующий мешок, который легко было по ошибке принять за метеозонд, если бы не зеленые и голубые петли кишок в студенистой нижней части. Из неё торчали бесчисленные, напоминающие плети щупальца, часть которых защемило шарнирными петлями руля. Туловище существа вздулось, опало и снова вздулось, как будто оно дышало, щупальца извивались и тщетно хлопали по обшивке корабля, пытаясь освободиться.

Я закричал, предостерегая Ками, но он уже заметил существо и изо всех сил спешил обратно. Я тоже двигался как можно быстрее, освобождая ему место для отступления и опасаясь оставаться в пределах досягаемости этих щупалец. Теперь не меньше пяти штук взметнулись над кормой. Два из них вытянулись вперед, кончики их подергивались, словно вынюхивая жертву.

— Берегись! — крикнул я.

Ками отстегнул свой страховочный линь, чтобы быстрее двигаться, и прыгнул. Оба щупальца ударили разом, одно хлестнуло его снизу по ногам, а другое промахнулось. Раздался треск, и вокруг ног Ками полыхнула молния. С искаженным от боли лицом он рухнул, перекатился и начал соскальзывать с корпуса корабля. Его бессильные руки пытались за что-нибудь уцепиться, но он был слишком слаб. Я кинулся к нему, когда он начал скатываться набок, но не успел. Ками упал и тяжело ударился о горизонтальный стабилизатор. Я испугался, что в таком состоянии ветер мигом сдует его оттуда.

Я немедленно начал спускаться к нему. Высоко надо мной воздушное чудовище всё ещё дергало руль, но я, кажется, был теперь недосягаем для его щупалец. Впервые я ощутил, насколько разрежен воздух на высоте двенадцать тысяч футов. Дышать было тяжело, мускулы ослабели. Я преодолел всего половину расстояния до Ками, когда кончился страховочный линь. Он не дал бы мне двигаться дальше. Я отстегнул его от пояса и оставил болтаться, потом очень осторожно полез дальше. Мне не удалось бы этого сделать, не защити Слейтер свой корабль алюмироновой сетью. Получились удобные зацепки для рук и ног. Налетел сильный порыв ветра, и я крепко прижался к корпусу корабля. Когда ветер стих, я двинулся дальше, добрался до стабилизатора и приник к нему рядом с Ками. Его глаза были открыты.

— Ты сможешь лезть? — спросил я.

— Я не чувствую ног.

Я глубоко вздохнул:

— Я зацеплю твой линь, и тогда ты сможешь подтягиваться на руках, а я буду тянуть сверху.

Он слабо кивнул. Я взял конец его страховочного линя, прицепил к своему поясу и полез наверх так быстро, как только отваживался. На половине пути я подхватил свисающий конец моего собственного линя и перестегнул на него карабин страховки Ками. Теперь он был соединен единым шнуром со страховочным поручнем на спине корабля. Потом я продолжил подъем — очень осторожно, потому что, если бы я поскользнулся, удержать меня было нечему, — при этом следя за хлопающими по обшивке щупальцами чудовища. Совершенно обессиленный, я выбрался наверх. Для верности я дважды захлестнул страховочный линь вокруг швартовной лебедки.

Потом я принялся вращать рукоять, вытягивая Ками. К счастью, он был легкий. Одним глазом я посматривал на похожего на кальмара монстра, застрявшего в нашем руле. Ему было не достать меня, но я боялся, что он в любой момент может освободиться. Я обеими руками налегал на рукоять лебедки, следя за мучительным для Ками подъемом. Он пытался помогать мне, подтягиваясь на руках, но был совсем слаб, и когда я наконец, вытащил его, то был весь мокрый от пота и дрожал от усталости.

Я прикидывал, как лучше дотащить Ками до «вороньего гнезда», когда из люка появился Слейтер. Он увидел наши прижавшиеся друг к другу тела и кинулся к нам.

— Что случилось? — проорал он сквозь ветер. — Где Далки?

— Упал! — закричал я в ответ. — Рулем защемило какое-то животное!

— Что, ради всего святого… — начал было Слейтер, уставившись на извивающееся позади стабилизатора существо.

Внезапно оно вытянулось, и студенистая мембрана в нижней части резко сократилась. Щупальца дружно ударили, и чудовище разом взмыло вверх и высвободилось и быстро растаяло вдали. От облегчения я даже ослабел.

— Затащим его внутрь, — кинул мне Слейтер.

Мы подхватили его с двух сторон и, пригибаясь к обшивке, потащили Ками к марсовой площадке. Мы не сделали и пяти шагов, как я заметил прямо над головой неясные зелено-голубые блики. Я моргнул, решив, что мне это мерещится, но глаза мои не лгали: прямо на нас летела целая стая полупрозрачных кальмароподобных мешков, то вздувающихся, то опадающих.

— Смотрите! — закричал я.

Слейтер увидел их, и мы ускорили шаг, отчаянно стараясь добраться до люка. Существа, подгоняемые ветром, были уже почти около нас. Но я заметил, что они не просто дрейфуют по ветру: они могли двигаться и сами по себе, расширяя и сокращая похожую на мембрану полость синхронно с движениями щупалец. Они неслись по воздуху, странно накренясь, и длинные щупальца тянулись далеко позади.

Шатаясь и еле дыша, мы добрались до люка.

— Лезь! — крикнул Слейтер.

— Сначала спустим Ками! — ответил я.

Первое из существ уже плыло над нашими головами, его щупальца со свистом рассекали воздух не более чем в десяти футах над нами. Я чувствовал его дыхание — теплый влажный воздух с примесью запаха манго. Остальные тоже приближались, и многие из них летели ниже, чем первый.

Слейтер взвалил Ками на плечи и вместе с ним спрыгнул в люк. Для меня там места не было, пока он не начал спускаться по трапу. Сердце мое колотилось. Боковым зрением я уловил какое-то движение и пригнулся, и огромное мясистое щупальце просвистело мимо моего лица.

Я резко выпрямился и увидел одного из этих монстров прямо надо мной. Я мельком разглядел клюв, а за ним, в полупрозрачном чреве, запутанный клубок извивающихся кишок и ещё что-то полупереваренное с остатками меха. Одно из щупалец чиркнуло по кораблю, поднялось и потянулось ко мне.

Я нырнул в «воронье гнездо», и щупальце ударилось об откинутый стеклянный колпак. Я хотел было захлопнуть люк и задраить его, но щупальце было уже тут, оно извивалось, кончик его подрагивал. Ему нужно лишь чуть-чуть продвинуться вперед, и оно схватит меня. Меня захлестнула тошнотворная гнилостная вонь полупереваренной пищи.

Я схватил переговорную трубу и закричал:

— Спуститесь на пятьсот футов, скорее!

Второе щупальце просунулось в люк вслед за первым и закачалось в воздухе рядом с ним, словно советуясь. Они оба устремились ко мне.

Тут корабль провалился вниз, внезапно и стремительно, оставив их извиваться в воздухе.

От резкого спуска закружилась голова. Я смотрел, как смертельно опасные летучие существа удаляются, становясь всё меньше. Вокруг их щупалец вспыхивали электрические разряды. Я поднялся, закрыл полусферу люка и начал спускаться по трапу.

— Возвращаться или лететь дальше, — сказал Слейтер, — вот что я должен решить.

Все собравшиеся в этот вечер за обеденным столом были угрюмы. Никогда ещё человек не умирал у меня на глазах таким образом. Я всё ещё чувствовал ужасный запах горелого мяса и расплавленного пластика защитных очков мистера Далки. Даже в самых страшных ночных кошмарах мне никогда не могло привидеться такое.

— Ками очень повезло, — сказал Дорье. — У него легкие ожоги ног и небольшая рана на ступне, там, где прошел ток. Но её мгновенно прижгло огнем, так что я не думаю, что есть какая-либо угроза инфицирования. К тому же он говорит, что к ногам возвращается чувствительность.

— Если ему требуется врачебная помощь, мы должны вернуться, — сказала Кейт, оглядывая остальных в поисках поддержки.

Надира уставилась в стол и молчала. Глаза Кейт остановились на мне.

— Она права, — согласился я, хотя мысль об отступлении была для меня просто ужасной. Мы забрались в такую даль, у нас были такие радужные мечты. Я не хотел поворачивать назад и упускать шанс достать «Гиперион».

— А ты что думаешь, Дорье? — спросил Слейтер.

— Ками настаивает, что с ним всё хорошо. Он не хочет, чтобы мы возвращались.

— Но ты как думаешь, для него это нужно?

Дорье помедлил. Я знал, что шерпы горды и что они ревностно оберегают свою репутацию. Любое проявление слабости следует скрывать, иначе об этом пойдет молва и в будущем это может стоить им работы.

— Я не думаю, что доктора исцелят его быстрее, — вымолвил Дорье.

Слейтер кивнул, лицо его было напряженным.

— Эта авантюра уже стоила жизни одному человеку.

— Мистер Далки умер, — ответил Дорье. — Ничто не вернет его. Но в случае удачи мы сможем помочь его родным и немного облегчить им жизнь.

— Мистер Далки был женат? — спросила мисс Симпкинс.

— И у него трое детей, — бросил Слейтер.

— Как ужасно, — выдохнула Кейт.

Слейтер провел ладонью по лицу. Я увидел страдание, затаившееся в глубине его глаз, и понял, как он болеет за свой экипаж. А теперь он потерял одного из его членов и должен будет сообщить его семье эту страшную весть. Миг смерти Далки вновь вспыхнул в моей памяти, и мне показалось, что меня сейчас стошнит. Я несколько раз глубоко вздохнул и мало-помалу почувствовал, что жгучие спазмы в желудке стихают.

— Значит, продолжаем, — со злой решимостью бросил Слейтер. — Мы вырвем победу у небес. Мне нужен ещё один человек. Круз, вы ведь рвались поработать?

— Да.

— Тогда милости просим в наш экипаж.