"Любовь к Пропащему Лорду" - читать интересную книгу автора (Патни Мэри Джо)

Глава шестнадцатая (перевод: Весея, редакторы: Nara, vetter)

У Адама перехватило дыхание, словно мощный кулак внезапно врезался ему в живот. Распущенные, светлые волосы Марии сверкающими волнами окутали ей плечи, делая такой соблазнительной, какой Адам всегда мечтал ее видеть. Он жаждал подхватить Марию на руки, а она утверждала, что они чужие друг другу.

– Мы не женаты? – ошеломленно спросил Адам, отказываясь верить, что Мария ему не принадлежит. – Ты мне не жена?

Мария бантом вытерла слезы, бегущие по щекам. Даже с опухшими глазами и покрасневшим носом она была прекрасна.

– Нет. Мне так жаль. Я солгала тебе, и эта... эта ложь так все запутала.

– Но почему ты сказала, что мы женаты?

Мария смяла в руке мокрую ленту.

– Я была очень одинока, а Джордж Берк так настойчиво ухаживал за мной, – сказала она, запинаясь. – Я противилась этому как могла, понимая, что брак с ним будет ужасной ошибкой, хотя обычно он вел себя обходительно и достойно. Я чувствовала, что все больше склоняюсь к тому, чтобы ответить ему согласием. Это в значительной степени облегчило бы мне жизнь: я могла бы избежать судебного процесса и обрести мужа, рожденного в Хартли. Боясь, что в момент слабости приму его предложение, я сказала Берку, что у меня уже есть муж, который находится на Пиренейском полуострове.

– Сражается с французами?

Перед мысленным взором Адама промелькнули картины с солдатами и полями сражений – картины ожесточенных боев. Видел ли он все это собственными глазами, участвуя в кровопролитных баталиях? А может быть, он всего лишь читал о войне в газетах, и этим объяснялась нечеткость его видений?

– А потом появился я, потерявший память. Самая подходящая кандидатура на роль выдуманного мужа.

– Это еще не все, что я хотела тебе рассказать, – Мария присела на краешек скамьи. – Бабушка Роуз научила меня нескольким несложным ритуалам. Никакого колдовства, человеку просто нужно сосредоточиться на том, о чем он страстно мечтает или в чем очень сильно нуждается. Однажды ночью я проснулась в отчаянии и решила исполнить ритуал Желания, попросив разрешить мою проблему с Берком.

Девушка грустно улыбнулась.

– Бабушка Роуз обычно говорила, что ее ритуалы похожи на молитвы с использованием трав.

– И ты попросила себе мужа.

– Нет, я не загадывала ничего определенного. Но когда я сжигала фимиам в патио на солнечных часах, я тосковала по... мужу, о котором мечтала. Он не был бы похож на Джорджа Берка. После ритуала я почувствовала умиротворение и ненадолго задремала. А потом я проснулась, услышав громкий голос, звучавший прямо в моей голове и поразительно похожий на голос бабушки Роуз. Она звала меня спуститься к берегу моря. – Мария взглянула на Адама: – Это было той ночью, когда я нашла тебя.

– Страшно представить, что я похож на какого-то идеального мужа из чьей-то мечты.

Адам присел на противоположный конец скамьи, настолько далеко от Марии, насколько это вообще было возможно. В одно мгновение основа его существования рухнула, мысли в голове спутались, представляя безнадежный хаос. Он больше не Адам Кларк. Он никто.

Он предполагал, что любит Марию, раз она была его женой, к тому же такой, которую просто невозможно не полюбить. Убедить себя в этом было очень легко, ведь Мария так красива и добра. Но, оказывается, все, что было между ними, основывалось на лжи. Они были чужими друг другу, и Адам не совсем представлял, какие же чувства он теперь испытывает к Марии.

Между тем она продолжила:

– Сначала я никак не связывала твое появление с ритуалом Желания. Мне хотелось только вытащить тебя на берег и убедиться, что ты в безопасности, – Мария на некоторое время замолчала. – Когда я спросила тебя, помнишь ли ты, что я твоя жена, это было так, словно бабушка Роуз говорила с тобой моими устами. Но я не хочу обвинять ее или оправдывать себя. Именно я произнесла тогда эти слова и позже не забрала их обратно.

Каким бы невероятным это ни казалось, но Адам понял, что обстоятельства могут оправдать поведение Марии, сделать ее поступок вполне логичным и правильным, даже если на самом деле он таковым не являлся. Но... она солгала ему в главном, в том, что стало для него якорем в этом зыбком мире. Теперь он его лишился.

– Должно быть, когда ты нашла меня, я действительно выглядел растерянным и беспомощным. Но почему ты не рассказала мне правду, когда Берк оставил тебя в покое?

– Я хотела, но ты выглядел таким счастливым, думая, что я – твоя жена, – Мария опустила глаза и посмотрела на скомканный бант. – А еще я беспокоилась о том, как ты отреагируешь, узнав, что остался один: без имени, без родных, без воспоминаний.

Ее беспокойство, к сожалению, было обоснованным, но все же, полагал Адам, было бы гораздо лучше, если бы Мария с самого начала призналась, что они не знакомы друг с другом. В тот самый момент, как только он очнулся, еще весь мокрый, он уцепился за ее утверждение, что они женаты. И вскоре он так уверовал в это, что уже не желал знать ничего другого.

Теперь же обстоятельства, раньше казавшиеся ему странными и непонятными, обретали смысл. Уже не вызывала удивления неосведомленность Марии о его прошлом, о его семье, о том, чем он занимался прежде. Должно быть, то, что он так безоговорочно ей поверил и принял все ее сбивчивые объяснения, явилось следствием удара по голове. Оглядываясь назад, Адам поразился своей доверчивости и тому, что не расспросил Марию более настойчиво.

– Почему ты назвала меня Адамом?

– Он был первым мужчиной, и мне показалось, что имя тебе походит. – Мария вздохнула. – Я не теряла надежды, что твоя память быстро восстановится, и была готова во всем признаться. Если бы это случилось в самые первые дни, моя ложь не принесла бы большого вреда. Я, скорее всего, придумала бы ей какое-нибудь приемлемое объяснение. Но время шло, и, чем дольше я скрывала от тебя правду, тем труднее мне было признаться.

Получается, он просто безымянный незнакомец, которого из сострадания приютила у себя женщина, нуждающаяся в защите от мошенника. Адам посмотрел на свои мозолистые ладони. Эти руки никак не могли быть руками джентльмена. Его бы не расстроило, если бы он узнал, что является простым моряком или садовником, Адама мучило то, что он вообще не знал, кто он такой.

– Завтра я уеду, только одолжу у тебя кое-что из одежды, ведь у меня ничего нет.

Адам резко рассмеялся. У него не только ничего не было, он ничего о себе не знал, он был никем.

– Нет! – Мария в страхе уставилась на Адама. – Я была бы рада снабдить тебя одеждой и деньгами, но куда ты поедешь? Что ты будешь делать?

– Понятия не имею. Но будь я проклят, если останусь за твоим столом, словно нищий, – твердо заявил он.

– Ты не нищий! – воскликнула девушка. – Ты... мой... мой друг. Пожалуйста, останься со мной навсегда.

– Твой друг...

Пустота, зародившаяся где-то глубоко в душе Адама, стремительно разрасталась, вытесняя радость и счастье, которое он познал вместе с Марией.

– Я думал, что я для тебя нечто большее, чем просто друг. Но теперь мне ясно, почему ты избегала моей постели.

– Я... я пыталась быть благоразумной, – прошептала Мария.

Адам изучающе посмотрел на нее.

– Почему же сегодня ты передумала? С твоей стороны весьма легкомысленно – подарить свою девственность совершенно незнакомому мужчине.

– Ты для меня не незнакомец, – щеки Марии вспыхнули алым цветом. – И сегодня я хотела тебя так сильно, что меня не волновали последствия.

Это замечание было очень лестным, но даже оно не смогло растопить заледеневшее сердце Адама.

– А что если следствием нашей страсти станет рождение ребенка?

Кровь отлила от лица Марии.

– Я... я не думала ни о чем, кроме безумного желания быть с тобой.

– Дети – обычное следствие близости. На самом деле, они, скорее, ее цель. – Адам рассеяно смотрел на сад, который больше не мог считать своим. – Если у тебя появится ребенок после моего отъезда, ты сможешь объявить соседям, что я погиб. В глазах общества ты станешь почтенной вдовой, а я, в свою очередь, обещаю никогда не возвращаться, чтобы не осложнять твою жизнь.

– Но я не хочу, чтобы ты уезжал!!! – на глазах Марии заблестели слезы.

Адам пристально на нее посмотрел. Наверное, он должен чувствовать себя глубоко оскорбленным ее обманом, но сейчас ему было всего лишь безумно грустно. Он понимал, что все началось с одной маленькой спасительной лжи, которая вышла из-под контроля. Сейчас же, совершенно измученная, Мария выглядела абсолютно честной. Несомненно, ее страсть была настоящей, однако, он уже не мог доверять Марии столь же безоглядно, как раньше.

И все же он по-прежнему безумно желал эту женщину. Адам сжал ее левую руку. Ледяные пальцы Марии судорожно вздрогнули.

– Если ты хочешь, чтобы я остался, нам нужно превратить твою ложь в правду. Отсюда совсем недалеко до Гретна-Грин.

Мария прикусила губу.

– Я бы очень этого хотела, но что, если ты уже женат?

У Адама возникло такое чувство, словно ему нанесли смертельный удар. Мог ли он быть женат на другой женщине?

– Я... у меня не было времени подумать об этом.

– Ты так естественно вписался в роль мужа, что меня все время мучил вопрос, не женат ли ты, – губы Марии изогнулись в горькой усмешке. – Маловероятно, что ты до сих пор все еще холост. Вокруг такого красивого и доброго мужчины должно было виться множество девушек, мечтающих получить его имя. Если ты женат на блондинке невысокого роста, я могла показаться тебе знакомой.

Очень лестно, но с практической точки зрения к его имени не прилагается ни единого пенни или хотя бы приличной одежды. Он потер пульсирующие виски, почувствовав, что кровеносные сосуды вот-вот лопнут от напряжения.

– Мысль о другой жене – это больше, чем я могу сейчас выдержать.

Мария стиснула ленту свободной рукой.

– Я часто представляю себе твою жену, которая ждет тебя, пребывая в отчаянии, что ты так долго не возвращаешься. У вас даже могут быть дети. Как я могу выйти за тебя замуж, зная о том, что, возможно, где-то далеко сердце бедной женщины разрывается от боли и страданий? Помимо того, что ты стал бы двоеженцем, это просто неправильно.

Адам почувствовал себя совершенно разбитым. Дети, о них он тоже не подумал. Отмахнуться от предположения, что где-то его могла ждать семья, было совершенно невозможно.

– Если у меня есть дети, я, разумеется, не смогу сознательно их бросить. Но что, если память так никогда и не вернется ко мне? Неужели я должен буду прожить всю свою жизнь в одиночестве?

– Я много размышляла над этим, – Мария улыбнулась Адаму дрожащей улыбкой. – Несчастный случай произошел с тобой совсем недавно. Тебя посещают видения, которые вполне могут быть неясными воспоминаниями. Я считаю, что память к тебе вернется.

Адам подумал о своих снах. Где-то в сокровенных уголках его разума спрятана правда о том, кем он является на самом деле. Все, что ему необходимо сделать, это пробудить свои воспоминания.

– Сколько же я должен ждать, прежде чем без опаски смогу распорядиться своей жизнью?

– Мне кажется, человек должен отсутствовать не менее семи лет, чтобы его признали умершим, – нерешительно сказала Мария. – Если по истечении этого времени ты все еще не вспомнишь, кто ты, и где находится твой дом, ты сможешь со спокойной совестью начать новую жизнь с чистого листа.

– Семь лет, – потрясенно выдохнул Адам, – это слишком долгий срок. За это время многое может случиться.

– Как ты думаешь, смогу ли я когда-нибудь снова заслужить твое доверие? – прошептала девушка. – Или, если не доверие, то, по крайней мере, прощение?

– Надеюсь, что да, – Адам взглянул на ее тонкие черты и поразительно женственную фигуру, сожалея о том, что, вполне возможно, никогда не увидит ее обнаженной. Он решил, что мужчина, страдающий амнезией, не вправе утверждать, что Мария – самая красивая из женщина, когда-либо им виденных. Но для него она была больше, чем красива, она была ему... бесконечна дорога. Доверие и желание никак друг от друга не зависели. – Но, вероятно, не слишком скоро.

Мария кивнула, ничуть не удивившись его словам.

– Мне жаль, что я не могу помочь тебе вспомнить прошлое. Ты же мне очень помог, избавив от притязаний Джорджа Берка. Он вряд ли посмеет начать судебную тяжбу теперь, когда думает, что вернулся мой муж, способный меня защитить.

– Было бы лучше, если бы ты с самого начала рассказала мне правду, но я рад, что Берк оставил тебя в покое. – Некоторое время Адам молчал, не отрывая взгляда от хрустальных струй фонтана. – Полагаю, если выяснится, что ты ждешь ребенка, нам следует пожениться. Однако если однажды утром я проснусь и вспомню, что где-то у меня есть другая семья, я уеду, и тогда ты сможешь оплакать мою преждевременную смерть. По крайней мере, в этом случае наш ребенок не будет носить клеймо незаконнорожденного.

– Это кажется... разумным, – произнесла Мария сдавленным голосом.

И хотя Адам больше не доверял ей так, как прежде, он все же не мог вынести вида ее страданий. Он скользнул по скамье и заключил Марию в крепкие объятья, размышляя о том, насколько стремительно он прошел путь от бесконечного счастья, до столь же безграничной печали.

Мария цеплялась за Адама, дрожа всем телом, но постепенно расслабилась, согретая его теплом. Он гладил ее сверкающие волосы, погружая пальцы в блестящую массу золотых прядей. Ему хотелось уложить ее на мягкую траву и снова заняться с ней любовью. Только на этот раз сделать это неторопливо и чувственно, постепенно избавляя Марию от одежды, чтобы они могли коснуться обнаженной плоти друг друга.

Но теперь, когда Адам узнал, что они никогда не были женаты, он уже не мог подчиняться велению страсти. Если сегодня они не зачали ребенка, то больше не могли рисковать, только не сейчас, когда все в их жизни было слишком запутанно и зыбко.

Адам спрятал лицо в волосах Марии, терзаясь вопросом, что же будет с ними дальше.

***

Эту ночь они провели в разных спальнях: ни Адам, ни Мария так и не смогли уснуть.