"Новые крестоносцы. ЦРУ и перестройка" - читать интересную книгу автора (Красильников Рэм Сергеевич)

Глава 20 Вашингтон и сподвижники «отца перестройки»

Придется немного нарушить хронологию: на сцене появятся действующие лица из «ближнего круга» советского президента — те, кто активно участвовал в разрушении СССР, чьи имена еще долго будут на слуху.

Нацелившись на Горбачева, Вашингтон отнюдь не проявлял равнодушия ни к его ближнему окружению и тем, на кого опирался «отец перестройки», ни к тем, кого считал сподвижниками, ни к тем, кто не принадлежал к сторонникам его реформ. Кадровые перемены в Кремле — предмет пристального внимания огромной разведывательной машины и дипломатического аппарата США.

Невозможно охватить вниманием всю когорту лиц, окружавших Горбачева в период его семилетней карьеры в Кремле. Остановлюсь лишь на трех лицах, внесших свою лепту в развал Советского Союза, деятельность которых так или иначе переплеталась с Соединенными Штатами и входила в сферу компетенции Лэнгли, — это А. Яковлев, Э. Шеварднадзе, В. Бакатин.

Каких только наименований не удостаивался А. Яковлев: «архитектор перестройки», «серый кардинал», «идеолог реформ», «агент влияния Запада». Важно одно: именно ему генсек доверил важнейшую сферу деятельности КПСС — идеологическую.

В ЦК КПСС Яковлев оказался уже после смерти Ю. Андропова. В 1985 году Горбачев устроил его в качестве заведующего отделом пропаганды ЦК, а через год сделал секретарем Центрального Комитета. В 1987 году Яковлев, стремительно двигаясь наверх в партийной иерархии, стад членом Политбюро. Между тем Андропов не согласился с предложением взять его на работу в аппарат ЦК после возвращения из Канады, где он в течение десяти лет был послом СССР. «Яковлев слишком долго пробыл за рубежом, в капиталистической стране, и внутренне переродился», — говорил Андропов одному из своих помощников.[24]

К краху компартии, к очернению истории Советского Союза, марксистско-ленинской идеологии, к внесению разброда в советскую науку и культуру Яковлев имеет самое прямое отношение — и расстановкой своих людей в органах агитации и пропаганды, а также в средствах массовой информации, и распоряжениями, дававшимися им в партийные инстанции как секретарем ЦК КПСС. После развала Советского Союза Яковлев сбросил маску: в 1998 году заявил газете «Известия», что пришел в ЦК КПСС для того, чтобы разрушить советский режим изнутри, используя для этого партийную дисциплину и слабые стороны ее структуры.[25] Яковлев инспирировал и организовал ряд шумных кампаний по дискредитации вооруженных сил и органов государственной безопасности Советского Союза. Председательствовал в комиссиях по советско-германскому договору о ненападении 1939 года и по реабилитации жертв политических репрессий. Об одной из таких кампаний, против КГБ СССР, рассказывает Н. А. Брусницын в своей книге «Кто подслушивает президентов…». Эта шумная акция развязана в демократических СМИ в 1990 году. В основу ее легла провокационная выдумка: органы госбезопасности якобы установили аппаратуру для подслушивания в кабинете Председателя Верховного Совета РСФСР (в то время — Б. Ельцина). В действительности кабинет в Белом доме, в котором работал Ельцин, еще в ходе строительства здания, то есть задолго до Ельцина, оборудован специальной защитой от возможной утечки информации, принимая во внимание то обстоятельство, что здание Верховного Совета находилось в непосредственной близости от нового комплекса посольства США. Органам КГБ уже давно было известно о ведущемся американскими спецслужбами из зданий своих дипломатических представительств электронном подслушивании важных объектов. Белый дом относился к числу таких объектов, к которым проявляли интерес ЦРУ и АНБ, и, как правительственное учреждение СССР, подлежал оборудованию специальной техникой защиты.

Ельцина, как водится, «завели», что оказалось очень легко в конкретных обстоятельствах времени. Устроенная при участии Яковлева шумиха постепенно сошла на нет лишь после специального расследования, в которое были вовлечены депутатские комиссии Верховного Совета РСФСР, Гостехкомиссия СССР, ряд министерств и ведомств, в том числе охрана Председателя Верховного Совета. Следует отметить, что Яковлев и участвовавшие в провокации СМИ уклонились от разъяснения сути дела, когда расследование завершилось, а кампания по компрометации КГБ продолжалась и нарастала, с привлечением других, столь же несостоятельных материалов.

Что озлобило Яковлева и вызвало столь яростные нападки на КГБ СССР? Конечно, проявлялась его общая нацеленность на дискредитацию государственных институтов Советского Союза. Еще одно обстоятельство: председателем КГБ Яковлев недвусмысленно обвинен в контактах с американскими спецслужбами, а он тщательно их утаивал даже от своего тогдашнего друга М. Горбачева. Когда полученную информацию сообщили генсеку, тот не отнесся к ней как к событию чрезвычайной важности, не давал согласия на проверку и даже отказался поговорить с самим Яковлевым по существу дела. Можно полагать, что Яковлев уже узнал об информации КГБ (как позже выяснилось, похожей информацией располагала и советская военная разведка). Либо источник утечки — сам Горбачев, либо сведения просочились к Яковлеву каким-то иным путем.

Когда делу дали официальный ход через прокуратуру, Яковлев уже находился в фаворе у Ельцина и обвинение в том, что он «агент влияния», повисло в воздухе. Расследование свернули — тогда отсутствовали прямые доказательства. Является (или был) Яковлев «агентом влияния» ЦРУ — требует оперативного и уголовного расследования.

Эдуарду Шеварднадзе генсек доверил другую важнейшую сферу государственной деятельности — внешнюю политику. Считая себя способным стратегом, Горбачев сам стремился возглавить иностранную политику Советского Союза. Тандем Горбачев—Шеварднадзе поэтому в ответе за предательство Варшавского Договора и СЭВа, переход на прозападные позиции, отказ от антиимпериалистического курса. Способность Горбачева к сдаче принципиальных позиций подметил бывший американский президент Р. Никсон, посетивший Советский Союз в апреле 1991 года: «Он показал, что способен на 180-градусные повороты. Это тот же самый лидер, который провозглашал, что он никогда не позволит Восточной Германии присоединиться к Западной Германии, а объединенной Германии остаться в НАТО. Это тот же самый лидер, который громогласно заявлял, что никогда не расстанется с монополией Коммунистической партии на власть в Советском Союзе. Нам остается надеяться, что он сумеет сделать еще один поворот».[26] Вашингтон надеялся не зря — долгожданный поворот сделан. Шеварднадзе при Горбачеве не играл самостоятельной роли, но следовал строго в фарватере ведущего, который ловко дирижировал им как исполнителем. Шеварднадзе, полный профан в иностранных делах, «топил нашу страну на международной арене, помогал Горбачеву отдавать Восточную Германию, Восточную Европу, активно помогал США расширять и укреплять их господство в мире, сферу американских имперских интересов».

Ранее мы уже рассказывали здесь, как органы КГБ СССР раскрыли и обезвредили операцию ЦРУ — АНБ «Абсорб». Перед миром предстала крупномасштабная акция американских спецслужб — посылка через территорию Советского Союза электронного разведывательного комплекса для сбора информации о ядерных объектах нашей страны, замаскированного под железнодорожный контейнер. «Шеварднадзе, — пишет в своей книге «КГБ и власть» бывший первый заместитель председателя КГБ СССР Ф. Д. Бобков, — вообще избегал разоблачать деятельность ЦРУ и других иностранных разведок против Советского Союза. То обстоятельство, что тогдашний глава дипломатического ведомства СССР занял в этом громком шпионском деле пассивную позицию и не использовал в полной мере материалы КГБ для отстаивания государственных интересов страны против происков американских спецслужб и их японских и западногерманских помощников, свидетельствует не столько о его приверженности «новому мышлению», диктовавшему будто бы отказ от «резких движений» во внешнеполитических делах, сколько об осознанном следовании курсом уступок Западу. И делалось это за счет грубого ущемления наших национальных интересов».

МИД СССР помогло организации пресс-конференции по делу о шпионском контейнере — об этом последовало специальное решение Политбюро ЦК КПСС, принятое по инициативе КГБ, ослушаться невозможно. А вот дальнейшие действия советской дипломатии, скорее, можно назвать бездействием. Вот в целом пусть небольшой, но показательный пример действий Э. Шеварднадзе на посту министра иностранных дел СССР.

Прозападный, русофобский шлейф протянулся от тех времен к действиям нынешнего президента Грузии, и не в последнюю очередь к проводимому сейчас конъюнктурному сближению с Вашингтоном, в частности приглашению ЦРУ для защиты собственной персоны.

Ничего удивительного в том, что в Лэнгли поспешили создать в Грузии резидентуру ЦРУ. Как обычно, она устроилась под крышей американского посольства. В Тбилиси зачастили руководители ЦРУ и другие деятели из США, которых Шеварднадзе принимал с присущим бывшей закавказской республике СССР гостеприимством. От грузинского президента контакты с американскими друзьями распространялись на уровень руководителей государственного департамента разведки и министерства государственной безопасности. Со своей стороны Шеварднадзе нередко появлялся в Вашингтоне. Обе стороны выставляли напоказ «особый» характер сотрудничества.

О заинтересованности ЦРУ в укреплении своих позиций в Грузии гадать не приходится. Регион Закавказья недаром объявлен «зоной национальных интересов» Соединенных Штатов. Российско-грузинские отношения — объект пристального внимания Вашингтона: нельзя допускать сближения бывших республик Советского Союза. Грузия — сосед России и удобный плацдарм для наблюдения за Северным Кавказом. Американские специалисты уже изучают возможности ведения радиоэлектронной разведки с территории Грузии. Спецслужбы США привлекает близость Чечни, и не только для контроля за ситуацией в этом взрывном районе Российской Федерации, но и для манипулирования всеми антироссийскими силами в этом регионе.

Десять лет назад было невозможно подумать о том, что ЦРУ обоснуется на Кавказе, станет помогать становлению и укреплению разведки и МГБ Грузии. Сейчас это факт, как и поставка американской специальной техники для нужд этих ведомств. Типичный прием спецслужб США по отношению к своим сателлитам: в обмен на эту услугу американцы требуют информации и других уступок.

В Вашингтоне озабочены тем, чтобы не позволить устранить Шеварднадзе. Положение в Грузии нестабильное, тревожное: фактически откололись Абхазия и Южная Осетия, неспокойно и в Аджарии, правящая группа расколота, действуют крупные оппозиционные силы. Других влиятельных прозападных, проамериканских политиков в Грузии нет, и Вашингтон стремится сберечь Шеварднадзе.

Значительные усилия в связи с этим направлены на организацию физической защиты грузинского президента.

Американцам выгодно очередное обострение отношений Грузии и России, наступившее в 2001 году. Шеварднадзе договаривается с Вашингтоном о реформировании распадающейся грузинской армии, просит о приеме в НАТО, не прочь заменить российских миротворцев на границе с Абхазией американским спецназом, шантажирует выходом из СНГ. Но рвать с Москвой ему невыгодно — он кормится за счет российских энергоресурсов.

По свидетельству американских источников, большой фотографический портрет улыбающегося Э. Шеварднадзе висит на видном месте в здании государственного департамента США в Вашингтоне.

В. Бакатин оказался в КГБ СССР на закате правления «отца перестройки». К сожалению, не все сотрудники КГБ сразу разглядели незадачливость, некомпетентность министра внутренних дел, основное достоинство которого — преданность хозяину. Спустя годы он открыто похвалялся тем, что пришел в КГБ, чтобы его разрушить, — заказ Горбачева, согласованный с Ельциным. Разрушитель системы государственной безопасности, создававшейся долгие годы, он приобрел репутацию Герострата, предавшего огню эту систему, чтобы погреть в его пламени свое самолюбие и недальновидность. Это гораздо больший подарок Вашингтону, чем тот, который он сделал американскому посольству, передав секретные материалы КГБ об установке аппаратуры подслушивания в новом здании представительства.

Очень скоро разрушительная деятельность Бакатина на посту председателя КГБ отчетливо проявилась и перестала быть секретом для разведчиков и контрразведчиков нашей страны. Дело не в отсутствии у него профессионализма — в конце концов, и в прошлом руководить органами госбезопасности назначались люди, не имевшие необходимого опыта оперативной работы, но они приобретали его усердным трудом и разумным отношением к делу. Бакатин показал, что не желает становиться компетентным, профессионалом: отличался грубостью в общении с подчиненными, лебезил перед победителями — демократами и торжествующими победу иностранцами. Известны старания Бакатина сделать своими советниками в КГБ Олега Калугина (перебравшегося теперь в США) и связанного с СИС Владимира Буковского, а также кое-кого из правозащитников. В коридорах на третьем этаже здания штаб-квартиры КГБ на улице Дзержинского нередко видели и послов, и других дипломатов западных стран.

На Бакатине лежит ответственность за уход из органов КГБ многих сотрудников, а также за развал агентурной сети КГБ, включая попадание некоторых данных об агентуре в руки прибалтийских лидеров. Бакатин недалеко ушел от своего подчиненного Е. Севостьянова, которого демократы назначили начальником московского управления КГБ и который провозглашал отказ от агентурных методов работы, от использования оперативного наблюдения, специальной техники и так далее. Одним из первых стало распоряжение нового председателя КГБ о расследовании, «причастности» Советского Союза к покушению на римского папу в 1981 году. Следы КГБ Бакатин стремился найти и в других областях, в частности в пресловутой проблеме «денег КПСС», якобы тайно вывезенных за границу.

Конечно, это только штрихи разрушительной ломки Бакатиным системы государственной безопасности, были и другие учиненные им действия. Но, пожалуй, больше всего Бакатин прославился своим щедрым подарком американцам — передачей им схемы установки спецтехники в новом здании посольства США в Москве.

Напомним: после переезда американского посольства из дома на Моховой в новое здание на улице Чайковского на Садовом кольце резидентура ЦРУ оказалась отнюдь не в комфортных условиях. Ей досталось сравнительно небольшое помещение на седьмом этаже здания. Неудобства размещения и теснота усугубились грандиозным пожаром в посольстве в 1977 году — тогда огонь едва не добрался до самой резидентуры. Опасаясь советских пожарных, которых американцы вызвали тушить пожар, тогдашний резидент ЦРУ Гарднер Гэс Хаттавей стоял насмерть в проломе разрушенной стены, блокируя доступ посторонних в помещение резидентуры. Потом резидентура буквально забаррикадировалась от внешнего мира: окна этажа, на котором она располагалась, заделали кирпичом, внутренние помещения перестроили, оставив в распоряжении разведчиков две крохотные комнатушки без дневного света. А между тем разведывательная работа должна идти своим чередом: количество разведчиков резидентуры увеличивалось, росло число сейфов и полок с документацией. Поэтому с таким нетерпением в ЦРУ ждали переезда посольства в новый комплекс — он начал строиться в 1979 году, но переселение затянулось на долгие годы.

Началось с обвинений КГБ в установке в посольстве аппаратуры подслушивания. Рождались мифы о «гигантском микрофоне», который представляло собой все административное здание нового комплекса, об «изощренном» и «необъяснимом для американских специалистов» съеме информации, примененном КГБ, и т. д. Чем дальше, тем громче становились шум и трескотня вокруг проникновения КГБ. Не удержались от «расследований» и некоторые наши средства массовой информации, занялись ими люди, видевшие одну сторону медали — именно ту, которую так хотелось бы выпятить Вашингтону и ЦРУ. Поднятая в США пропагандистская кампания сродни другим инспирированным ЦРУ: «советская военная угроза», «военное превосходство СССР», «облучение посольства США в Москве», «применение КГБ вредных химических препаратов против американских дипломатов в Москве». Непосредственная выгода — конгресс выделит разведке дополнительные ассигнования, и это позволит развернуть в Советском Союзе в еще более крупных размерах разведывательные операции, потратить новые миллионы долларов на приобретение и подкормку агентов, создание дорогостоящих оперативно-технических устройств, на финансовую помощь дружественным иностранным службам. Дополнительные средства нужны ФБР — на внедрение аппаратуры подслушивания в представительства и учреждения нашей страны в США, в жилые помещения для сотрудников. Партнеры ЦРУ по разведывательному сообществу АНБ и РУМО выигрывали не меньше: АНБ получало возможность осуществления изощренных технических акций, наподобие посылки разведывательной лаборатории в железнодорожном контейнере по территории Советского Союза; РУМО всегда требовались средства на «доразведку» объектов и целей в нашей стране, подлежащих «точечным ударам» американских ракет, самолетов и снарядов.

С удовольствием смаковали в 1997 году тему «проникновения настырного КГБ» в административное здание нового посольского комплекса США в Москве в программе Е. Киселева на НТВ и в журнале «Итоги». Проявилось стремление не отстать от демократической моды, охаивать все, что связано с Советским Союзом, в том числе КГБ, когда он уже не мог ответить. Статья в журнале озаглавлена броско — «Длинные уши Москвы». Выпячивались действия КГБ (да и то тенденциозно и гипертрофированно). НТВ и журнал «Итоги» вознамерились гальванизировать тему «советского проникновения», когда в самих США ажиотаж поутих и обозначились пути выхода из сложившегося (во многом по вине США) тупика, прослеживалась попытка взять под защиту руководителя КГБ СССР Бакатина, героя нашумевшей истории. Как в заурядном триллере, повторялись заявления американской стороны: новое посольство напичкано «жучками», а само здание посольства представляет собой «огромный микрофон».

Трудно избавиться от впечатления, что главное для телепередачи и статьи в журнале «Итоги» — дискредитация органов госбезопасности, а заодно — «отмывание» Бакатина от получивших широкое хождение обвинений в государственной измене и предательстве за передачу американцам «70 листов эскизов мест установки подслушивающих устройств» в посольстве США в Москве. Сам факт выдачи секретных документов нисколько не смягчается тем, что в США будто бы не поверили информации Бакатина.

Для пущей объективности предоставили слово самому бывшему председателю КГБ, который в безапелляционной, а порой просто грубой форме излагал свои аргументы, солгав при этом, что американцы «схватили КГБ за руку». Чуть ли не главный из них такой: «с кем надо, с тем и согласовал» выдачу американцам материалов КГБ.

Процитируем заявление Бакатина в программе НТВ: «Получив от специалистов информацию о том, что наша система, во-первых, не секретна и устарела, во-вторых, неработоспособна, потому что нами же разрушена, и, в-третьих, известна американцам, согласовав с определенными инстанциями (не будем тут говорить — с кем надо, с тем и согласовал), я принял решение передать правительству США схему размещения этих «жучков», которая была известна». Такое телевизионное заявление во всеуслышание делает бывший руководитель службы государственной безопасности. Журнал «Итоги» внес свою лепту — опубликовал неизвестно как попавшие к нему другие секретные материалы КГБ, в частности справку начальника оперативно-технического управления КГБ СССР А. Быкова, в которой (как считают «Итоги») содержится техническое обоснование возможности передать американской стороне оперативную документацию о внедрении в здание посольства США аппаратуры подслушивания.

Эта секретная справка — дело особое: «справка Быкова» — это, вероятно, то «мнение технических специалистов», о котором говорил Бакатин. Не такой уж большой секрет, что действующие лица тут — разведка и контрразведка, а возможно, и другие заинтересованные службы КГБ. Упомянутая справка — лишь заключение технической службы, в пределах ее компетенции.

Нет смысла полемизировать с аргументацией Бакатина: «аппаратура не секретна и устарела», «неработоспособна, потому что нами же разрушена», «известна американцам». Приглашенный к участию в телевизионной передаче бывший помощник председателя КГБ В. Никонов не утверждает, например, что документация, врученная Бакатиным американцам, лишена секретов, — просто не содержала сведений, американцам неизвестных, а это не одно и то же. К тому же между понятиями «несекретность» и «устарелость» нельзя ставить знак равенства. «Мнение технических специалистов КГБ, — утверждает он, — было в пользу передачи» — явная передержка. Ну а потом документы КГБ передавались американцам на основе взаимности. По крайней мере, так записано в предложениях, которые докладывались генсеку — куратору КГБ. Ясно, что вопрос о передаче документов такого характера иностранному государству — не компетенция «технических специалистов», на которых любит ссылаться В. Бакатин. Это прерогатива руководителей страны, к числу которых надо отнести Президента СССР М. Горбачева, да и других лиц, принимавших участие в решении вопроса.

Формально санкцию Бакатин получил от М. Горбачева. «И не только от него», — заявил Бакатин. Но существенно, на что получал добро председатель КГБ и как было оформлено решение президента СССР по этому исключительно важному вопросу. (Автор не говорит о втором лице, с которым Бакатин «согласовал» передачу документов КГБ американцам по телефону, — о Б. Ельцине.) Если верить журналу «Итоги», М. Горбачев, верный своему стилю уклончиво реагировать на неудобные предложения, на записке Бакатина написал: «Бакатину, Панкину (министр иностранных дел СССР). Обсудите и определитесь, при согласии, по шагам». Бывший помощник В. Никонов утверждал, что была санкция на выдачу оперативной документации КГБ американцам. Неужели В. Никонов имел в виду именно эту резолюцию Горбачева? Теперь послушаем немаловажное признание того же г-на Никонова, понятное теперь не только ему одному: «Такие решения должны приниматься на двустороннем уровне, а то, что было осуществлено советской стороной, было нехорошим прецедентом односторонних действий в весьма деликатной сфере». Кажется, понятно: Бакатин, вместо того чтобы провести двусторонние переговоры с американской стороной, грубо нарушил принцип взаимности и пошел на односторонний шаг, вызвав неподдельное удивление американского посла, заявившего, что «это самый удивительный день в его жизни». Впрочем, не изумление Роберта Страусса сейчас важно, а вопросы, которые можно задать участникам этой акции. В частности, была ли все-таки документально оформленная санкция (хотя бы Горбачева) на это решение председателя КГБ, были ли какие-нибудь переговоры с американцами об их ответных шагах, наконец, состоялось ли обязательное в таких случаях рассекречивание советской стороной сведений, переданных Вашингтону? Ведь, строго говоря, резолюцию Горбачева на документе Бакатина («определитесь… по шагам») санкцией на передачу секретных материалов КГБ американцам назвать нельзя.

Среди руководителей советских органов госбезопасности были разные по характеру и способностям люди: интеллигентные и образованные, хорошие профессионалы, преданные патриотическим идеалам защитники Отечества—и недалекие, солдафоны, интриганы и откровенные мерзавцы, понесшие суровое наказание (иногда, правда, не за то, что им официально вменялось). Но пожалуй, ни один не решился информировать противника о строго охраняемых секретах своего ведомства.

Может быть, г-ном Бакатиным делался расчет на встречные движения со стороны США, например, в форме передачи информации о многочисленных технических устройствах, внедренных спецслужбами США в наши представительства и квартиры сотрудников, о разведывательных операциях, проводимых спецслужбами США на нашей территории? Напрасные надежды, и Бакатину об этом говорилось сотрудниками КГБ, в том числе и в первом отделе Второго главного управления, куда он нанес визит, прерванный посещением КГБ министром обороны СССР Е. Шапошниковым, прибывшим поздравить друга с юбилеем. Любовь к юбилеям такого рода в нашей стране неистребима. Вот и в тот памятный день помощники председателя КГБ сбились с ног, разыскивая хозяина: Е. Шапошников, уже переметнувшийся к демократам, заслуживал гостеприимства.

Недаром у В. Никонова в программе НТВ вырвалась фраза о недопустимости «односторонних действий в весьма деликатной сфере». Трудно ожидать более прозрачного заявления от человека, сделавшего своим критерием сомнительный принцип — «нельзя допускать предательства по отношению к людям, с которыми ты работаешь».[27] Подарок, сделанный Бакатиным Вашингтону, конечно, слабее по своей ценности тех, которые сыпались на американцев от правителей нашей страны позднее. В беспрецедентно богатых подношениях Соединенным Штатам изощрялись и Горбачев, и Ельцин.

Подарки — необходимая часть протокола в международных отношениях. Однако то, что произошло в Москве, не протокольное подношение. Экспромт Бакатина (и иже с ним), рассчитанный на достижение политического компромисса с США (если он и планировался), провалился.

Лукавство (и лицемерие) Вашингтона состояло в том, что ЦРУ хорошо знало действительное положение вещей — ведь американцам по каналам КГБ своевременно передана информация о том, что в новом посольском комплексе нашей аппаратуры подслушивания нет, и США имели все возможности в этом убедиться. Американская сторона развернула на территории нового посольского комплекса самую современную поисковую аппаратуру и буквально по кирпичикам разбирала сооружаемое строение. Резидентура Лэнгли тем временем продолжала готовиться к переезду: новое административное здание, в котором она рассчитывала занять более просторные и удобные помещения, практически построено, в Москву доставили для нее специальноеоборудование, новые сейфы и шкафы. Но резидентуре велено ждать с переездом — ссылались на то, что конгресс «проявляет упорство» и блокирует переселение в новый комплекс.

В многолетнюю тяжбу, затронувшую интересы и Соединенных Штатов, и Советского Союза, вмешался конгресс — хозяин бюджета всех американских государственных учреждений, ослушаться его нельзя — от него зависит само их существование. Конгресс заблокировал решение вопроса и стоял насмерть. Американская сторона выдвинула нам жесткие финансовые требования — оплатить расходы на строительство нового знания своего посольства в Москве, наложив запрет на ввод в эксплуатацию уже построенного нового комплекса советского посольства в Вашингтоне.

Как раз в то время, когда Бакатин преподносил свой дар американцам, ФБР и АНБ завершали установку и налаживание системы подслушивания в новом здании посольства СССР на Маунт-Альто в Вашингтоне. Оно пустовало, так как еще долго шел спор между госдепартаментом США и МИДом СССР. Советские дипломаты допущены в помещения представительства спустя несколько лет после окончательного урегулирования проблемы. Кстати говоря, советская сторона также могла бы предъявить американцам счет за поисковые и восстановительные ремонтные работы в своем новом посольском комплексе в Вашингтоне, где найдены и обезврежены сотни элементов систем подслушивания ФБР—АНБ. Видимо, понесенные нашей страной затраты не меньше, если не больше, американских. Кроме того, это реальные доказательства проникновения спецслужб США в дипломатические представительства СССР в Соединенных Штатах, — они представлены иностранным журналистам в Вашингтоне на специально организованной выставке.

Новый комплекс посольства США в Девятинском переулке, напротив российского Белого дома, так и стоял бы долгие годы недостроенным памятником архитектуры, а новое здание советского посольства в Вашингтоне оставалось незаселенным, если бы не нашли разумное решение: американцы отказались от своих абсурдных финансовых претензий, но получили согласие на то, чтобы надстроить здание административного корпуса; российской стороне разрешено занять новый посольский комплекс в Вашингтоне. Посольской резидентуре ЦРУ в Москве ждать новоселья оставалось недолго — до 1999 года.

Кстати, новый комплекс посольства США в Москве уже в течение нескольких лет фактически функционирует: заселены жилые здания, эксплуатируются нижние этажи административного корпуса, здание службы охраны, работает вместительный подземный гараж.

Однако разведчики-агентуристы резидентуры по большей части предпочитали жить в раскинутых по всей Москве домах, специально построенных для иностранцев. Растаскивание сил наблюдения контрразведки — одна (но не единственная) причина такого необычного явления. Контрразведке известны и другие немаловажные причины: квартиры в отдельных от посольства районах города — удобные базы для контактов резидентуры с агентами путем использования быстродействующей радиоаппаратуры двусторонней связи.

Разгром органов государственной безопасности, к которому изо всех сил стремился Бакатин, а именно выдача Вашингтону секретных документов КГБ, вызвала гневное осуждение в нашей стране. Действия Бакатина — пример воинственной некомпетентности склонного к эффектам временщика, наломавшего дров под видом реформирования спецслужб, — говорил один из российских контрразведчиков, подводя итоги его кратковременного пребывания в новом здании штаб-квартиры КГБ.