"Дом, который подслушивал" - читать интересную книгу автора (Сили Мейбл)

2.

Пятнадцатого апреля я переехала. Мне удалось получить на несколько дней временную работу продавщицы у Чэпмена, и тогда я погрузила в такси свой багаж, швейную машинку и кухонную утварь. Свою красивую мебель я сдала на хранение. Такси было так загружено, что мне пришлось сидеть на чемодане. Шоферу, по-видимому, стало жаль меня, так как он, не дожидаясь моей просьбы, помог перенести в дом мои многочисленные вещи.

Миссис Гарриет Луэлла Гэр открыла дверь, едва я прикоснулась к звонку. Очевидно, она ждала меня и увидела из своего окна, как мы подъехали. Она встала у моих двустворчатых дверей и внимательно рассматривала каждую вещь, которую вносили. Я дала шоферу три доллара. Я еще никогда не переезжала так дешево!

Пока я расставляла свои чемоданы и ящики туда, где собиралась их распаковывать, старуха неотступно следовала за мной.

— В моем доме существуют некоторые правила, которых все должны придерживаться, — внезапно сказала она. — Вероятно, такая молодая особа, как вы, не знает, сколько стоит газ и горячая вода. Водонагреватель прямо глотает деньги. Если захотите принять ванну, дайте знать мне, чтобы я могла включить его и выключить. Там лежит постельное белье. Вы сейчас будете распаковывать этот большой чемодан?

— Нет. В нем в основном летние вещи, которые мне пока не нужны.

— Я помогу вам его переставить — он слишком тяжелый для такой юной девушки.

Только что я одна передвигала взад-вперед гораздо более тяжелые ящики с кухонными принадлежностями и книгами, и она вовсе не предлагала мне помощь. Почему же вдруг сейчас?

Я повернулась к ней лицом и посмотрела на нее, в сущности, в первый раз. И со страхом обнаружила, что у нее маленькие жестокие и дикие глаза. Они сидели глубоко под распухшими веками, как два маленьких черных уголька, которые кто-то вдавил в мягкое сырое тесто. Это были злые глаза.

— Благодарю вас, — ответила я, заикаясь и пытаясь скрыть, насколько я поражена увиденным. — Это очень любезно с вашей стороны. Но куда его деть?

— В кладовку. Беритесь.

Она тоже ухватилась за тяжелый чемодан, пыхтя от напряжения. Я еще не заглядывала в кладовку. В ней не было света, но вдоль задней стены висела деревянная полка, на которую как раз поместился мой чемодан.

— Тут есть лестница вниз, — объяснила старуха и с удовлетворением посмотрела на чемодан.— Он прекрасно подошел сюда, верно?

А затем она опять принялась меня рассматривать. Ее глаза напоминали мне маленькие потайные окошки.

— Много здесь живет народу? — спросила я в надежде, что она будет посвящать мне не все свое свободное время.

— У меня здесь, в доме, только очень благородные люди. Кроме Тевменов. Они живут в подвальном этаже, помогают мне поддерживать чистоту в доме и поэтому не платят за жилье. Обе передние комнаты наверху занимает мистер Кистлер, журналист, весьма достойный молодой джентльмен. В нижних комнатах живут двое мужчин: мистер Баффним и мистер Грант. Рядом ванная комната. Затем комната мисс Санд, а в самом конце живут Уэллеры. Мистер Баффним — аптекарь, он обеспечивает меня лекарствами. Миссис Холлоран, моя племянница, все время уговаривает меня обратиться к кардиологу.

— О, у вас слабое сердце! Если бы я знала, никогда не позволила бы вам тащить этот тяжелый чемодан.

Коротко и резко она ответила:

— Ничего.— А затем продолжила рассказ о других постояльцах. — Мистер Грант — очень благородный пожилой джентльмен. Пенсионер. Мистер Уэллер тоже пенсионер, он был полицейским. Очень милые люди.

— Между прочим, у меня еще нет ключа, и я очень устала, так что сегодня больше не буду распаковывать вещи.

Она, хромая, вышла и вернулась с ключом.

— Я только недавно сменила замок на входной двери, — сказала она тихо и внушительно. — Терпеть не могла тех людей, которые раньше занимали эти апартаменты. Я им не доверяла. Они постоянно рылись в моих вещах. — Ее глаза скользнули по мне. — Я заявила им, что мне это не нравится. Ненавижу шпионов.

— А как насчет ключей от черного хода и от этой двустворчатой двери? — поинтересовалась я.

— На черном ходе только задвижка и нет никакого замка. А дверью, которая ведет к лестнице в подвал, никогда не пользуются, я ведь вам уже говорила! Она заколочена.

— Но…

— Так вот, дитя мое, когда вас нет дома, этот ключ должен всегда висеть на крючке. Вдруг возникнет пожар!

— Но тогда любой в доме может запросто войти в мою комнату! — запротестовала я.

— Этого никто не сделает! Здесь живут только порядочные люди.

Я решила не уступать.

— Сожалею, но я хочу, чтобы ключ от этих дверей был у меня.

Поколебавшись, она отдала его мне и осталась стоять в нерешительности. Я тоже стояла посередине комнаты, показывая ей тем самым, что хотела бы остаться одна. В конце концов она что-то пробормотала и медленно вышла. Замок и ключ показались мне слишком уж простыми. Я немного поэкспериментировала и установила, что стул от столового гарнитура хорошо подходит под ручку двери. Если кто-нибудь попытается войти, этот стул произведет достаточно шума, чтобы спугнуть непрошеного гостя. Успокоенная и смертельно уставшая, я легла в постель.

Была почти полночь, когда я проснулась. Ощущение чужого просочилось из моего подсознания. Чужая постель, чужой дом. Я тихо лежала на спине и прислушивалась.

В моей комнате было не совсем темно, так как на углу Трент-стрит горел уличный фонарь, слабый желтый свет которого проникал в мою комнату.

Кнак-кнак-шшш… Не обычный, нормальный шум жизни, а тихие шорохи, которые можно услышать в ночной тишине в таком старом доме. Казалось, будто все это старое темное здание напряженно прислушивается, будто ждет чего-то, затаив дыхание. Но чего именно? Подкрадывающихся ног? Нащупывающих рук? Одним движением я села и схватилась за выключатель над тахтой. Что за нелепые, глупые мысли! Это совсем не похоже на меня.

На полу лежала стопка журналов. Я вскочила с постели, босиком прошлепала через комнату, взяла один журнал и снова вернулась в постель.

Едва я успела прочитать несколько первых предложений короткого рассказа, как вдруг в мою дверь постучали. Я опять рывком села.

— Кто там? — спросила я охрипшим голосом.

— Это я, миссис Гэр, — донесся до меня шепот. — Вам нехорошо?

Я облегченно вздохнула.

— Нет, — откликнулась я громко и четко. — Я проснулась и не могу снова заснуть. Я еще немного почитаю. Вы не возражаете?

— Уже почти два часа…— проворчала миссис Гэр, а затем я услышала, как она возвращается в свою спальню под лестницей.

Я так разнервничалась, что едва понимала прочитанное, и снова начала читать рассказ. А затем услышала шум открываемой и закрываемой входной двери и тяжелые шаги.

— Это я, миссис Гэр,— послышался густой пьяный голос. Тот, кому он принадлежал, похоже, не очень твердо держался на ногах, так как внезапно он с громким «бумм» ударился о стену.

Я ничего не имела против обыкновенного пьяницы. Он, конечно, может быть неприятен, но в нем, во всяком случае, нет ничего жуткого. Все-таки я снова вскочила с постели и проверила свою баррикаду у двери.

«Сюда никто не сможет войти, не подняв адского шума,— с облегчением подумала я.— И если этот старый дом подслушивает, то он должен будет это услышать».

В конце концов я успокоилась и уснула. И, уже погружаясь в блаженное состояние сна, ощущала, что стены этого дома прислушиваются к каждому моему вздоху.

Проснувшись, я решила, что мне следует посмеяться над моими ночными страхами, но смогла изобразить лишь неопределенную ухмылку. Позже, когда я встала, мои фантазии показались мне довольно смешными. Однако пока я лежала в постели и осматривалась в этой солнечной тихой комнате, меня не покидало ощущение, что меня подслушивают.

После завтрака, состоявшего из кофе и тостов, я начала наводить порядок в своей комнате. При этом я открыла дверь — хотела увидеть людей, живущих в доме. Если они мне не понравятся, я перееду. Я не имела ни малейшего желания связываться с чем-то сомнительным.

Сначала мой быстрый изучающий взгляд упал на худую женщину с черными крашеными волосами и худощавым, неумело накрашенным лицом. Утомленная женщина, преувеличенно притворно бойкая, которую легко представить на месте озабоченной продавщицы. Должно быть, это мисс Санд. Этот тип я хорошо изучила у Теллера. Она, не поздоровавшись, пробежала мимо моей двери.

Шум, доносившийся из комнатушки под лестницей, известил, что миссис Гэр встала. А чуть позже я услышала из подвала лай и визг ее питомцев. Очевидно, они желали своей хозяйке доброго утра.

До меня донесся громкий и резкий голос миссис Гэр. Она обругала кого-то «неисправимой лентяйкой». Она, миссис Гэр, конечно, должна рано вставать. Не то что миссис Тевмен, которая валяется в постели, в то время как комнаты остаются неубранными!

Около девяти к моей двери приблизился маленький пожилой джентльмен. Он напоминал испуганную мышь.

— Доброе утро! — крикнула я.

— О, доброе утро, доброе утро, — ответил он сухим деловым тоном и помчался прочь, словно боялся, что я накинусь на него.

Едва ли это мог быть бывший полицейский, к тому же он был слишком мал ростом. Вероятно, это был другой пенсионер, мистер Грант.

Примерно через час по лестнице из подвала на первый этаж с ворчанием поднялась недовольная темноволосая женщина с ведром, веником и довольно грязной тряпкой. Вероятно, это была миссис Тевмен, которую недавно бранила миссис Гэр. На полпути она встретила полную смуглую даму с довольно внушительными усами, спускавшуюся в тот момент по лестнице. Без сомнения, миссис Уэллер. Она в нерешительности остановилась в холле, пока к ней не присоединился довольно неповоротливый, казавшийся задумчивым мужчина лет сорока со свежим розовым лицом. Очевидно, мистер Уэллер. Разве полицейские выходят на пенсию в таком возрасте?

Лишь около полудня вниз спустились два последних квартиранта. Впереди шел неуклюжий, атлетически сложенный мужчина в поношенной фетровой шляпе и светлом широком пальто. Он быстро, но внимательно посмотрел на меня круглыми карими глазами.

— Привет и добро пожаловать! — крикнул он, прежде чем я успела открыть рот. Другой мужчина, который следовал за ним по пятам, лишь пробурчал что-то невразумительное и поспешно прошел мимо моей двери. Я лишь сумела определить, что из этих двоих он старше по возрасту. Он выглядел почти таким же мрачным и недовольным, как миссис Тевмен.

Только спустя неделю я выяснила, кто из них мистер Баффним, а кто — мистер Кистлер.

После целого дня упорной работы веником и тряпкой я позволила себе хорошо поужинать в небольшом ресторане за Капитолием. Когда я вернулась домой, было уже темно, и мне потребовалось некоторое время, чтобы справиться с непривычным замком. Едва я вошла в абсолютно темный холл, как на меня кто-то набросился.

— Фу! — энергично скомандовала я, так как тут же сообразила, что меня столь темпераментно приветствует собака. Она отскочила, зарычала и оскалилась, не спуская с меня недоверчивого взгляда, пока я шла через холл к своей двери. Из комнаты миссис Гэр послышался шум, затем открылась ее дверь и появился свет. На пороге возникла запыхавшаяся миссис Гэр.

— Ровер, Ровер, хорошая собачка, хорошая, не надо рычать на эту милую молодую даму. Я была в подвале. Обычно я держу эту дверь запертой, но она, вероятно, осталась открытой…

— Понятно, — сказала я. Мне, в отличие от миссис Гэр, Ровер не казался симпатичным. Это был крупный сильный пес с короткой черной шерстью, напоминавший карикатуру на тюленя. Он все еще стоял в холле, когда из двери вышли и прижались к стене две большие черно-белые кошки и маленькая серая.

«Да это настоящий зоопарк!» Мне стало не по себе.

— Это мои лучшие друзья, — сказала миссис Гэр. Она нагнулась, подняла черно-белую кошку и прижала ее к груди. Повысив голос, как будто желая, чтобы ее слышали во всем доме, она пронзительно прокричала: — Это настоящие друзья, которые не просят денег каждые пять минут! Деньги, деньги, деньги!

Распахнулась дверь одной из комнат.

— Тетя, дорогая, ты звала? — раздался слащавый голос. В холл, семеня, вышла обладательница этого голоса.

— Мисс Дакрес, это моя племянница миссис Халлоран. — В голосе миссис Гэр слышалось презрение.

При виде миссис Халлоран я тотчас же вспомнила миссис Макабер — знаменитый персонаж Диккенса из «Дэвида Копперфильда».

На ее всклокоченных вьющихся волосах сидела желто-зеленая шляпка. Одета она была в зеленое платье из искусственного шелка с кружевным воротничком сомнительной чистоты.

— Очень приятно! — сказала она с неестественной улыбкой.

— Я как раз рассказывала мисс Дакрес, что эти животные — наши лучшие друзья. И что они не просят постоянно денег! Деньги! Деньги!

Миссис Халлоран нервно теребила свое ожерелье из искусственного жемчуга.

— Но они не могут заменить единственную родственницу. Свою плоть и кровь.

— «Родственница»! «Плоть и кровь»! — прошептала миссис Гэр. — Родственники чаще всего оказываются самыми большими мошенниками. Особенно, когда выйдут замуж за пьяницу и произведут на свет кучу горластых детей!

Я пробормотала какое-то извинение и поспешила прочь. Это, кажется, не остановило их. Уже укладываясь спать, я невольно узнала, что мистер Халлоран был бродягой. А куда, скажите, пожалуйста, девались те десять тысяч долларов страховки, которые он получил за тот тяжелый несчастный случай? А где же его долг? Остального я, слава Богу, не слышала. Вероятно, они вернулись в комнату.

Я опять забаррикадировалась, как и прошлым вечером. Заснула я относительно быстро. Проведя в этом доме весь день и установив, что он ничем не отличается от других подобных пансионов, я почувствовала, что могу спать спокойно. Тем не менее повторилось то же самое, что и в прошлую ночь. Я опять проснулась около полуночи, лежала с открытыми глазами и прислушивалась. Меня снова охватило ощущение напряженности, ожидания, которое я, казалось, переживала вместе с этим старым домом. Собственно говоря, это был не страх, который не дает заснуть, а странное ожидание чего-то, что не произошло ни в ту, ни в следующую, ни в третью ночь.

Через некоторое время я более или менее прижилась. Миссис Гэр целыми днями курсировала между своей комнатой, холлом и своей кухней в подвале. Однако чаще всего она бывала в подвале. Перенося вниз свои пустые картонные коробки, я заметила, что там, рядом с бойлером, стоят стол и качалка. Похоже, это было ее любимое место.

В пятницу, ровно через неделю после моего переезда, я проснулась очень рано. Стояло великолепное апрельское утро. Лучи солнца проникали в комнату, в воздухе пахло прохладой и свежестью.

Я быстро оделась и вышла черным ходом из дома, чтобы насладиться утренним воздухом. Дом за моей спиной был тихим и безжизненным, но раннее утро уже дышало жизнью. Я прошла через маленький мощеный задний двор к перилам и взглянула вниз. Ночью, видимо, прошел дождь. И, как это часто случается в апреле, ночной дождь принес нам весну. Внизу, в маленьких садиках вокруг домов, проклюнулась первая молодая зелень.

Весь склон донизу был завален отбросами и мусором: бумагой, консервными банками, старыми картонными коробками. Кто-то даже бросил кучу старой одежды.

Я с опаской перегнулась через перила. Да ведь это же вовсе не куча одежды! Я крепче сжала пальцами металлические перила, так как у меня закружилась голова. Голова с темными волосами… широко раскинутые руки… ноги…

Там лежал какой-то человек — неподвижно и в такой неестественной позе, что сразу можно было понять: это мертвец.