ПЯТНАДЦАТЬ

— Я... что?!

— Ты слышала меня. Не знаю, как далеко все это зашло, и, честно говоря, не интересуюсь деталями. Суть не в них. Суть в том, чтобы это не развивалось дальше.

Королева сверху вниз смотрела на меня — руки в боки, явно ожидая, что я тут же поклянусь исполнить ее желание. Вот только я сделать этого не могла. Я повела взглядом по сторонам, уверенная, что это всего лишь шутка. Посмотрела на стражей, застывших на другом конце комнаты, как бы ожидая от них объяснения происходящему, но они, как обычно, стояли с этим своим видом «смотрю, но ничего не вижу». Моего взгляда они избегали. Я посмотрела на королеву.

— Ммм... Ваше величество... Это какая-то ошибка. Между мной и Адрианом ничего нет.

— По-твоему, я идиотка? — спросила она.

Ничего себе!

— Нет, ваше величество.

— Ну, уже хорошо. Нет смысла лгать мне. Люди видели вас вместе здесь и там по всей школе. Я сама видела вас в зале суда.

Проклятье! Неужели Адриан не мог найти другого времени для своих заигрываний и объятий?

— Я наслышана обо всех непристойных деталях происходящего. Это недопустимо и должно быть прекращено прямо здесь, прямо сейчас! Адриан Ивашков никогда не сбежит с какой-то недостойной дампирской девушкой, поэтому для тебя же лучше оставить всякие иллюзии.

— Я никогда и не думала ничего такого... учитывая, что между нами ничего нет, — сказала я. — В смысле, мы друзья, вот и все. Я нравлюсь ему. Он флиртует. И если вы желаете говорить о непристойных вещах, то... да, уверена, у него на уме целый список непристойных вещей, которые он хотел бы делать со мной. Множество непристойных вещей. Но на деле ничего такого не происходит, ваше величество.

Едва договорив последнее слово, я почувствовала себя полной идиоткой. Судя по выражению ее лица, однако, ничто не могло сделать ситуацию хуже той, какой она уже была.

— Я все знаю о тебе, — заговорила она. — Все только и толкуют о твоих недавних подвигах и наградах, но я не забыла, что именно ты увезла Василису из школы. Мне также известно о неприятностях, в которые ты постоянно ввязываешься, — о пьянстве, о мужчинах. Будь моя воля, я бы отстранила тебя от учебы и отослала бы в коммуну «кровавых шлюх». Тебе там самое место.

Пьянство и мужчины? По ее словам, я алкоголичка и проститутка, в то время как пила я ничуть не больше, чем другие школьники-юнцы на вечеринках. Однако говорить ей об этом казалось бесполезным. Даже известие о том, что я еще девственница, вряд ли что-либо изменило.

— Но, — продолжала она, — твои последние... достижения не позволяют отослать тебя прочь. Все убеждены, что тебя ждет славное будущее. Может, это и так. Тем не менее, если я не в силах помешать тебе стать стражем, в моей воле оказать воздействие на то, чьим стражем ты будешь.

Я окаменела.

— О чем вы? Вы угрожаете мне?

В моих словах не было вызова. Не может же быть, чтобы она говорила серьезно. Разлучить меня с Лиссой на время полевых испытаний — это одно, однако сейчас речь шла совсем о другом.

— Я просто хочу довести до твоего сведения, что очень заинтересована в том, как сложится будущее Василисы, вот и все. И если мне придется защитить ее от порочного влияния, я это сделаю. Мы найдем ей другого стража, а тебе другого мороя.

— Это невозможно! — воскликнула я.

Судя по выражению ее лица, она радовалась тому, что, в конце концов, сумела добиться от меня бурной реакции. Я была разгневана, испугана и изо всех сил старалась сдерживать свой взрывной темперамент. Дипломатия и честность — вот в чем я нуждалась сейчас.

— У меня ничего нет с Адрианом. Это правда. Нельзя наказывать за то, чего я не делала... ваше величество.

— Я вообще не хочу наказывать тебя, Роза. Просто хочу удостовериться, что мы понимаем друг друга. — Моройские мужчины не женятся на дампирских девушках, они просто развлекаются с ними. Каждая думает, что с ней все будет иначе, — даже твоя мать в отношении Ибрагима, но и она ошиблась.

— В отношении кого?

Это имя ударило меня, словно пощечина. Ибрагим? Я никогда даже не слышала этого имени. Я хотела спросить, кто он такой и при чем тут моя мать, но Татьяна продолжала говорить.

— Они всегда ошибаются. Может, и тебе взбрело в голову попытаться изменить положение вещей, но это пустая трата времени. — Она покачала головой, словно испытывая сожаление к дампирским девушкам, но самодовольное выражение ее лица противоречило любому подлинному сочувствию. — Можешь сколько угодно использовать свое хорошенькое лицо и легкодоступное тело, но все кончится тем, что используют тебя. Даже если сейчас он и твердит, что любит тебя, в итоге ты ему наскучишь. Избавь себя от ненужных огорчений. Объясняя все это, я оказываю тебе услугу.

— Но он не говорит, что любит...

Бессмысленно. Ирония состояла в том, что я была уверена — Адриан хочет исключительно секса со мной. Никаких иллюзий по поводу его «чувств» я не питала. Однако проблемы здесь не существовало — я ведь на самом деле не спала с ним. Вот только Татьяна... ну, воспринимала все это как проблему. Я вздохнула. Видимо, никакие аргументы не убедят ее в том, что Адриан меня не интересует.

— Послушайте, если вы так уверены, что у нас с ним нет общего будущего, к чему все эти разговоры? Вы же убеждены, что он бросит меня... ваше величество.

На мгновение на ее лице промелькнуло выражение неуверенности, и я едва не рассмеялась. Несмотря на то что она так пренебрежительно отзывалась обо мне, моей маме и других женщинах-дампирах, отчасти в ней жило беспокойство, что мое очарование и красота способны настолько увлечь Адриана, что он заключит этот позорный брак. Она тут же постаралась скрыть свои сомнения.

— Я предпочитаю не допускать неприятностей, не дожидаясь, пока они произойдут, только и всего. Кроме того, для него и Василисы, если ты не будешь все время болтаться поблизости, жизнь станет легче.

Что за черт? Кратковременное чувство удовлетворения мгновенно разлетелось вдребезги, сменившись полным недоумением. Я была в такой же растерянности, как тогда, когда она впервые обвинила меня в связи с Адрианом.

— Для него и Василисы? Лиссы? О чем вы толкуете?

Я забыла добавить «ваше величество», но, по-моему, в тот момент ее это не заботило.

— Они составят прекрасную пару, — заявила она таким тоном, словно речь шла о приобретении произведения искусства. — Вопреки твоему скверному влиянию Василиса превращается в многообещающую молодую женщину. У нее серьезная, преданная натура, что, безусловно, поможет ему избавиться от ветра в голове. И вместе они смогут и дальше исследовать свои... необычные магические способности.

Пять минут назад рассуждения о моем браке с Адрианом казались полным безумием, но они не шли ни в какое сравнение с идеей брака Адриана и Лиссы.

— Лисса и Адриан. Вместе. Вы же это несерьезно... Ваше величество?

— Если они будут жить здесь, думаю, тем оно и окончится. Оба уже испытывают определенную симпатию друг к другу. Плюс обе бабушки Адриана ведут свое происхождение от Драгомиров. В нем достаточно крови Драгомиров, чтобы продолжить этот род.

To же относится и к Кристиану Озера. Как-то во время своего мерзкого любовного сюсюканья Лисса и Кристиан изучали его генеалогическое древо, выясняя, достаточно ли в нем генов Драгомиров, чтобы продолжить этот род. Убедившись, что достаточно, они начали придумывать имена своим будущим детям. Это было ужасно. Я выскользнула из ее сознания, и уже потом Лисса сказала мне, что свою третью дочь они решили назвать в честь меня.

— Кристиан Озера? — На ее лице возникла снисходительная улыбка. — Василиса Драгомир не выйдет за него замуж.

— Ну да. В смысле, в ближайшее время. Они же оба собираются поступать в колледж и...

— Ни сейчас, ни потом. Никогда, — прервала меня Татьяна. — Драгомиры — древняя и благородная королевская линия. Их последний потомок не может связать свою судьбу с кем-то вроде него.

— Он тоже из королевской семьи. — Мой голос прозвучал так, как всегда, когда я была на грани. По какой-то причине оскорбления в адрес Кристиана разозлили меня даже больше, чем в мой собственный. — Род Озера не менее достоин, чем Драгомиры или Ивашковы. Он из королевской семьи — как Лисса, как Адриан, как вы.

Она презрительно фыркнула.

— Он не такой, как мы. Да, Озера — один из королевских домов, и да, у Кристиана есть несколько достойных уважения дальних родственников. Но мы говорим не о них. Мы говорим о сыне тех, кто добровольно стал стригоем. Знаешь, сколько раз такое происходило за время моей жизни? Девять. Девять за пятьдесят лет. И его родители — двое из этих девяти.

— Да... его родители. Но не он.

— Это не имеет значения. Принцесса Драгомир не может связать свою жизнь с таким, как он. Положение ее мужа слишком престижно.

— Вот ваш племянник — идеальный выбор, — с горечью сказала я и добавила: — Ваше величество.

— Если ты такая умная, скажи мне — там, в Академии, как к ним относились? Как твои одноклассники воспринимают Кристиана? Как они воспринимают тот факт, кто Кристиан и Василиса вместе?

Судя по мерцанию ее глаз, она знала ответ.

— Прекрасно, — ответила я. — У них множество друзей.

— И Кристиана принимают полностью и безоговорочно?

Мгновенно в памяти всплыло, как Ральф и Джесси терзали меня насчет Кристиана. И да, многие все еще избегали его, словно он уже стал стригоем. Вот почему в кулинарном классе у него не было партнера. Я попыталась скрыть мои мысли, но, видимо, задержка с ответом выдала меня.

— Видишь? — воскликнула она. — А ведь школа всего лишь общество в миниатюре. Представь себе то же самое в большем масштабе. Ей предстоит стать членом правительства и добиваться поддержки остальных. Он будет для нее обузой. Из-за него она приобретет врагов. И ты действительно хочешь, чтобы ей пришлось иметь такие проблемы?

Именно этого Кристиан и опасался. Я ответила ей так же, как тогда ему.

— Этого не произойдет. Вы ошибаетесь.

— Ты еще очень юна, мисс Хэзевей. И из-за тебя задерживается ваш отлет. — Она направилась к двери. Стражи во мгновение ока оказались рядом с ней. — Мне больше нечего сказать. Надеюсь, это наша последняя дискуссия на подобную тему.

«А может, вообще последняя дискуссия», — подумала я.

Она ушла, и, как только этикет позволил сделать это, я со всех ног побежала, чтобы не опоздать к самолету. Голова у меня шла кругом. Может, эта леди и впрямь безумна?

Она не только убеждена, что я готова сбежать с Адрианом; она верит, что способна выдать за него Лиссу. Трудно даже сказать, какая часть нашего разговора была более нелепа.

Я едва могла дождаться, когда перескажу все остальным и мы вволю посмеемся над этим. Однако, забегая в комнату за сумкой, я передумала. Обо мне и Адриане и без того ходило множество сплетен, вряд ли имело смысл подбрасывать дров в огонь. И Кристиану тоже не стоило слушать мой рассказ, он и без того испытывает неуверенность по поводу своего положения рядом с Лиссой. Что он почувствует, когда узнает о планах королевы избавиться от него?

Поэтому я решила на время придержать новую информацию, что было нелегко, поскольку Лисса ждала у моей двери.

— Эй! А я думала, ты уже в самолете, — улыбнулась я.

— Нет. Вылет отложили на несколько часов.

— Ох!

Больше всего сейчас мне хотелось вернуться домой.

— Чего хотела королева? — спросила Лисса.

— Поздравить меня, — бойко ответила я. — С убийством стригоев. Этого я от нее не ожидала... странно как-то.

— Ничего странного, — сказала Лисса. — То, что ты сделала, потрясающе. Уверена, она именно поэтому захотела поближе познакомиться с тобой.

— Да, наверно. Так что происходит? Чем займемся в это неизвестно откуда взявшееся свободное время?

Я была рада сменить тему разговора, тем более что понимала — она взволнована, и по глазам, и по исходящим от нее чувствам.

— Ну... я уже думала об этом. Раз мы в королевском дворе... не хочешь хорошенько тут осмотреться? Здесь наверняка не один только бар и кафе. Раз уж нам предстоит жить здесь, неплохо бы ознакомиться с этим местом получше. Кроме того, нам есть что отпраздновать.

Только тут до меня дошла вся ситуация в целом. История с Виктором полностью завладела мной, и я даже как-то не отдавала себе отчета, что мы в королевском дворе, в самом центре моройской власти. По размерам он был почти такой же большой, как Академия, и наверняка тут много интересного помимо той сугубо деловой части, которую мы увидели. Кроме того, Лисса права. Нам есть чему радоваться. Виктор нам больше не угрожает. Она получила очень неплохое предложение касательно колледжа. Только моя якобы связь с Адрианом портила дело, но сейчас мне не хотелось думать об этом — радостное возбуждение Лиссы передалось и мне.

— Где Кристиан? — спросила я.

— Занят своими делами, — ответила она. — Думаешь, нужно прихватить и его?

— Ну, в последнее время он всегда с нами.

— Да, но мне хотелось побродить тут просто вдвоем с тобой.

Я почувствовала, о чем она думала при этом. Наш короткий разговор перед тем, как она отправилась на встречу с королевой, вызвал у нее ностальгию по прежним временам, когда мы жили сами по себе и только вдвоем.

— Никаких возражений, — произнесла я. — И много чего мы сможем осмотреть за три часа?

Лукавая улыбка осветила ее лицо.

— Все самое существенное.

Я чувствовала, что на уме у нее нечто особенное, но она пыталась скрыть это от меня. Совсем блокировать нашу связь она не могла, но со временем освоила один прием: если не думать о чем-то слишком упорно, мне становится труднее прочесть ее мысли. Ей нравилось считать, что и она может меня удивить. Правда, попытки скрыть от меня что-то по-настоящему серьезное и важное всегда оканчивались ничем.

Мы вышли на холод, Лисса впереди. Оставив позади административные здания, она повела меня в дальний конец территории двора.

— Королева живет вон в том первом здании, — объяснила Лисса. — Это не совсем дворец, но довольно близко к нему. Когда двор находился в Европе, они жили в замках.

Я состроила гримасу.

— Судя по твоему тону, это совсем неплохо.

— Каменные стены? Орудийные башни? Думаю, даже ты должна признать, что это очень даже хорошо.

— Да, но спорю, у них там есть доступ в Интернет и прочая чепуха.

Улыбаясь, Лисса покачала головой и не удостоила меня ответом. Мы прошли мимо еще нескольких зданий, облицованных камнем и украшенных так же богато, как остальные, но похожих на жилые.

— Это городские дома для людей, живущих тут на постоянной основе.

Я смотрела на них, пытаясь представить себе, как они выглядят внутри, и вдруг меня озарило.

— Думаешь, мы будем жить здесь?

Эта идея застала ее врасплох, но она быстро пришла в такое же радостное возбуждение, что и я. Ей, как и мне, было приятно представлять себе, что у нас будет свое жилье, что мы сможем украсить его по собственному желанию, приходить и уходить когда вздумается. Меня вообще-то привлекала мысль, чтобы и Дмитрий жил с нами, но здесь, при дворе, он не станет находиться при Лиссе круглосуточно. Если уж на то пошло, и мне тоже не придется. Позволят ли мне жить вместе с ней? Или воспользуются возможностью продемонстрировать мне, что я не так уж и нужна?

— Надеюсь, — ответила она, понятия не имея о моих тревогах. — С верхнего этажа открывается такой вид!

— И еще там бассейн.

— Как ты можешь думать о бассейне в такую погоду?

— Эй, мы же просто фантазируем! Спорю, у Татьяны есть бассейн. И спорю, она носит бикини и держит при себе сексуальных парней, которые втирают в нее лосьон для загара.

Я ожидала, что Лисса снова закатит глаза, но она просто улыбнулась и ввела меня внутрь здания, расположенного рядом с жилыми корпусами.

— Забавно, что ты упомянула об этом.

— Что? — воскликнула я.

Она была готова выдать свой секрет, а я собралась вытащить его из ее сознания. И я бы так и сделала, если бы не была так ошеломлена обстановкой, в которой мы оказались. У меня возникла сенсорная перегрузка: изысканная музыка, фонтаны, растения, люди в белых халатах, все такое сверкающее, серебристое...

Это был спа-комплекс, полноценный, роскошный спа-комплекс, укрытый внутри старинного каменного здания. Кто бы догадался? Вход преграждала длинная гранитная конторка портье, так что нам было видно далеко не все, но доступное зрению выглядело замечательно. Сидящим у стен женщинам делали педикюр и маникюр. Мороям обоих полов красили и стригли волосы. В задней части салона находилось то, что выглядело как лабиринт коридоров, с указующими стрелками на стенах: массаж, сауна, косметическая обработка лица и так далее.

Лисса улыбнулась при виде моего изумления.

— Ну, что скажешь?

— Думаю, Адриан был прав насчет того, что двор таит в себе множество секретов. — Я испустила притворный вздох. — А я терпеть не могу признавать, что он прав.

— Ты столько пережила с этими полевыми испытаниями и... всем прочим. — Она не упомянула о смерти Мейсона и сражении со стригоями, но я прочла это в ее сознании. — Ну, я и подумала, что тебе был бы полезен небольшой курс «лечения». Пока ты была у королевы, я выяснила, где этот комплекс находится, и узнала, что мы можем его посетить.

Лисса подошла к портье и объяснила ей, кто мы такие. Женщина явно знала наши имена, но идея пропустить дампирку, казалось, удивила ее. Я, по правде говоря, почти не обратила на это внимания, ослепленная блеском открывшихся зрелищ и звуками. По сравнению с грубоватым, исключительно практичным образом жизни, который я обычно веду, было трудно поверить, что такая роскошь вообще существует.

Зарегистрировавшись, Лисса повернулась ко мне с возбужденным, сияющим лицом.

— Мы можем получить массаж с...

— Ногти, — прервала я ее.

— Что?

— Хочу привести в порядок ногти. Можно сделать маникюр?

Это была самая экзотическая, абсолютно бесполезная вещь, на которую у меня хватило воображения. Ну, для обычной женщины вовсе не бесполезная. Но для меня? Мои руки вечно в синяках и ссадинах, постоянно подвергаются воздействию грязи и ветра. Да. Бесполезная. Я годами не красила ногти — ни к чему было. Одно практическое занятие — и половина лака точно обдерется. Новички вроде меня не могут позволить себе подобную роскошь — и именно поэтому я так отчаянно хотела этого. Вид Лиссы с макияжем пробуждал во мне страстное желание быть причисленной к тем, для кого доступно такого рода блаженство. Я смирилась с тем, что никогда не стану делать ничего подобного на регулярной основе, но если уж меня, слава тебе господи, занесло сюда, я хотела привести в порядок ногти.

Лисса слегка заколебалась. Ей, по-видимому, не терпелось приступить к массажу. Однако отказать мне было трудно, и она снова обратилась к портье. Выяснилось, что для выполнения моего желания последней придется немного поколдовать с расписанием, но она сказала, что сможет сделать это.

— Конечно, принцесса.

Женщина улыбнулась, очарованная природной харизмой Лиссы. Зачастую Лиссе даже не требовалось прибегать к помощи духа, чтобы ей шли навстречу.

— Я не хочу никому причинять беспокойство, — сказала она.

— Нет-нет, не волнуйтесь!

И вот совсем скоро мы сидели за соседними столиками и отмачивали руки в горячей воде, в то время как моройские женщины натирали их странной смесью сахара и морских водорослей.

— Зачем тебе понадобился маникюр? — поинтересовалась Лисса.

Я попыталась объяснить ей свои соображения — о том, что у меня больше нет времени на макияж, о том, как стосковались мои руки по нежному, совершенно непрактичному обращению. Ее лицо приняло задумчивое выражение.

— Мне никогда это не приходило в голову. Просто казалось, что в последнее время тебя это не интересует. Или... ну... что ты просто не нуждаешься в этом. С твоей-то внешностью.

— Перестань, — отмахнулась я. — Это тебя парни боготворят.

— Из-за моего имени. А вот тебя парни действительно хотят по совсем другим причинам, к примеру один тип.

Здорово! Интересно, кого она имеет в виду?

— Да, но эти другие причины не слишком возвышенные.

Она пожала плечами.

— Как бы то ни было, тебе не нужен макияж, чтобы кружить всем головы.

И потом благодаря нашей связи произошла очень странная вещь — я увидела себя ее глазами. Это было все равно что смотреть в зеркало, с той лишь разницей, что она видела меня только в профиль. Но, глядя на меня, она действительно думала, что я красива. Я казалась ей экзотическим созданием — со своей смуглой кожей и темными волосами. По сравнению со мной она ощущала себя бледной и как бы вылинявшей, а по сравнению с моими формами худой и костлявой. Сюрреалистическое ощущение — учитывая, как часто я чувствовала себя неряшливой и грубоватой по сравнению с ее сияющей красотой. В ее зависти отсутствовала злоба, это было не в ее натуре. Скорее тоска и восхищение тем, чего она никогда не сможет иметь.

Возникло желание разубедить ее — но одновременно и чувство, что она не хочет, чтобы я знала о ее неуверенности в себе. К тому же как раз в этот момент женщина, занимающаяся моими ногтями, спросила, какой цвет я предпочитаю. Я выбрала золотистый блеск. Безвкусно, возможно, но, по мне, это действительно выглядело круто, и, как бы то ни было, долго лак не продержится. Лисса предпочла бледно-розовый цвет, такой же изящный и элегантный, как она сама. Она освободилась гораздо раньше меня, поскольку маникюрше пришлось здорово повозиться, смягчая мои руки и подпиливая ногти.

Наконец мы с гордостью вскинули свои изумительные руки.

— Ты выглядишь потрясающе, дорогая, — как бы подражая кому-то, сказала Лисса.

Смеясь, мы направились туда, где делали массаж. Первоначально Лисса договорилась для нас о массаже всего тела, но значительная часть времени ушла на маникюр. Поэтому мы решили ограничиться лишь массажом ног, тем более что со своими еще невысохшими ногтями не в состоянии были надеть халаты или любую другую смену одежды. Все, что от нас требовалось, это снять туфли и закатать штаны. Я сидела в кресле, а мои ноги отмокали в теплой, пузырящейся воде, от которой к тому же исходил запах фиалок. Однако я, зачарованная своими руками, на все это мало обращала внимания. Руки выглядели идеально. Маникюрша сумела довести их до состояния шелковой мягкости, а ногти превратились в блестящие золотистые овалы.

— Роза... — окликнула меня Лисса.

— Ммм?

Поверх золотистого лака маникюрша покрыла ногти прозрачным; может, благодаря этому они дольше продержатся?

— Роза...

Я, наконец, оторвалась от своих потрясающих ногтей и посмотрела на Лиссу. Она улыбалась от уха до уха. Я почувствовала снова вспыхнувшее в ней возбуждение — тот самый секрет, который она утаивала от меня, пока мы шли сюда.

— Что? — спросила я.

Она кивнула куда-то в направлении моих ног.

— Роза, это Эмброуз.

Я рассеянно перевела взгляд на своего массажиста.

— Привет, Эмброуз, как...

Я оборвала себя, прежде чем с моих губ слетели слова: «Вот это да!»

Парень, массирующий мне ноги, выглядел чуть постарше меня. Весь из себя такой мускулистый, с кудрявыми черными волосами; он был без рубашки, и все его рельефные грудные мышцы и бицепсы были на виду. Кожа такого темно-золотистого цвета могла быть только у того, кто много времени проводит на солнце; значит, он человек. Это подтверждали и следы укусов на шее. Хорошенький мальчик-«кормилец». Очень хорошенький.

Однако он был настолько хорош, что это казалось почти нереальным. Дмитрий был замечателен, но имел маленькие недостатки, делавшие его еще более замечательным. Эмброуз выглядел слишком совершенным, практически произведением искусства. Мне не хотелось, чтобы он заключил меня в свои объятия, но смотреть на него определенно было приятно.

Лисса, обеспокоенная отсутствием романтических приключений у лучшей подруги, решила, по-видимому, позаботиться обо мне. Ей самой массаж делала женщина.

— Рад знакомству с тобой, Роза, — произнес Эмброуз.

Даже голос у него звучал на редкость музыкально.

— И я тоже рада нашему знакомству.

Внезапно я испытала неловкость, когда он достал мои ноги из воды и начал вытирать их полотенцем; зрелище собственных ног лишь усиливало это ощущение неловкости. Загрубелыми они не были, поскольку обычно не подвергались воздействию стихий, в отличие от рук. Просто хотелось бы, чтобы они выглядели чуть-чуть изящнее — поскольку этому образцу мужчины предстояло возиться с ними.

Лисса, достаточно проницательная, чтобы почувствовать мое волнение, с трудом сдерживала смех. Я слышала ее мысли.

«Хорош?»

Я бросила на нее выразительный взгляд, но вслух ничего не сказала.

«Он — личный массажист Татьяны. Поэтому теперь ты практически тоже причастна к королевскому роду».

Я громко вздохнула и дала понять — ее шутки не так уж забавны.

«И когда я говорю "личный", то именно это и имею в виду».

Я удивленно дернулась, одной ногой едва не заехав в красивое лицо Эмброуза, но он, по счастью, успел поймать ее. Связаться с Лиссой телепатически я не могла, но была уверена, одного взгляда на мое лицо ей достаточно, чтобы понять, что я хочу сказать: «Ты же это несерьезно? Ведь иначе у тебя могут быть большие неприятности».

Ее улыбка стала еще шире.

«Я думала, тебе это понравится. Чтобы тайный любовник королевы понянчился с тобой».

Ничего себе — «понянчился»! Глядя на юные, прекрасные черты Эмброуза, я просто представить себе не могла его вместе с этой старой ведьмой. Может, потому, что сознание отказывалось признавать тот факт, что ко мне прикасался тот, кто прежде прикасался к ней.

Руки Эмброуза разминали мои икры, и он завел разговор о том, какие изящные у меня ноги. Ослепительная улыбка ни на мгновение не сходила с его лица, но я отвечала предельно кратко, все еще не в силах переварить мысль о нем и Татьяне.

Лисса безмолвно застонала.

«Он флиртует с тобой, Роза! А ты как себя ведешь? Я потратила столько усилий, чтобы раздобыть для тебя самого сексуального здешнего парня, и что я за это получила?»

Этот односторонний разговор стал меня доставать. Мне хотелось сказать, что я не просила ее раздобывать для меня этого парня. Внезапно воображение мое совсем разыгралось. Я представила себе, как королева снова призывает меня, чтобы дать нагоняй еще и за связь с Эмброузом, также несуществующую. Здорово?

Продолжая улыбаться, он растирал пальцами подошвы одной из моих ног. Было больно — и одновременно приятно. Я и не догадывалась, насколько чувствительно это место.

— О том, чтобы одеть вас в черное с белым, они заботятся, а вот о ногах никто не думает, — бормотал он. — Как, интересно, можно стоять все дни напролет в скверной обуви, сохраняя при этом кошачью гибкость и способность бить наотмашь ногами?

Я хотела сказать ему, что не стоит так беспокоиться о моих ногах, но внезапно до меня кое-что дошло. Выражения «бить наотмашь ногами» и «сохранять кошачью гибкость» известны не только стражам. Открой поисковую систему в Интернете, сделай запрос «боевые искусства» и наткнешься на что-либо подобное. Тем не менее, услышать эти рассуждения от простого парня, тем более «кормильца»... Я внимательно пригляделась к Эмброузу, обратила внимание на то, как его взгляд мечется по сторонам и подмечает все. Вспомнила, как быстро он среагировал, поймав мою ногу.

Челюсть у меня начала отваливаться, так что я быстренько закрыла рот, чтобы не выглядеть совсем уж по-идиотски.

— Ты дампир, — прошептала я.