"Вампиры города ветров" - читать интересную книгу автора (Нейл Хлоя)ГЛАВА 22 Дайте миру шансПо пути обратно в Дом Кадогана они переговаривались по телефону, а я сидела тихо. Давящая боль в голове вынуждала молчать. Я прижалась лбом к прохладному стеклу бокового окна и прислушивалась, как они обсуждали схватку, письмо, события в прошлом Питера, которые могли побудить его перейти на сторону Селины. Утрата любимой. Схватка с оборотнем. Врожденная сила Дезалньер. Как только Этан въехал на «мерседесе» в гараж, хлынул ливень. Малик встретил нас в дверях. — Они здесь, — сказал он. — В кабинете. Брекенриджи и Мастера. Этан кивнул, и мы поднялись по лестнице на второй этаж. — Ты хорошо сработала, — тихо сказал он, когда мы свернули к его кабинету. Я кивнула в знак благодарности. Люк и Линдси встретили нас в коридоре, Этан вошел в кабинет. Помещение было полно вампиров и оборотней. Ник, в серых брюках и облегающей черной рубашке–поло, стоял рядом с отцом около двери. Меня он проигнорировал, окидывая кабинет подозрительным взглядом. — Не знал, что кровососание так хорошо оплачивается. — Сказал человек, прибегнувший к вымогательству, чтобы решить семейные проблемы, — заметил Этан. Несмотря на головную боль, я едва сдержала усмешку. Кто бы мог подумать, что ему это свойственно? — Садитесь, джентльмены, — сказал Этан, протягивая руку к столу для совещаний. Скотт, Ной и Морган уже заняли свои места. После того как Бреки уселись напротив вампиров, Этан сел в свое кресло во главе стола. Люк, Малик и я остались стоять. — Благодарю всех за то, что согласились собраться вместе, — начал Этан. — Как Малик, без сомнения, объяснил вам, мы установили и устранили предполагаемую угрозу против Джейми Брекенриджа. — Он бросил взгляд на папу Брека, лицо которого озадаченно нахмурилось. — Вампир из нашего Дома попал под влияние сверхъестественного существа с более чем сомнительной репутацией. Его убедили направить фальшивую угрозу в адрес Джейми, одновременно предупредив нас об угрозе со стороны Брекенриджей. — Этан помолчал, соединил ладони на столе, переплетя пальцы. — Насколько мы понимаем, речь шла о том, чтобы подстегнуть враждебность между вампирами и оборотнями. Отдаю должное Брекам — они даже не моргнули, услышав, что их вывели на чистую воду. — Благодаря усилиям охранников и нашего Стража мы смогли задержать этого вампира, — продолжил Этан. — Он был отлучен от Дома и в настоящее время находится на пути в Англию для заключения в тюрьму, согласно нашим обычаям. Я хочу подчеркнуть, что нет ни одного указания на то, чтобы кто–либо, вампир или нет, из Дома Кадогана или другого, намеревался привести в действие угрозу в адрес Джейми. Тем не менее, независимо от того, реальная или нет, угроза была нейтрализована. — Кто? — спросил Ник. — Кто угрожал и кто отдал приказ? Этан высокомерно выгнул бровь. — Салливан, не думай, что я просто удовлетворюсь твоим словом и уйду. Не после того, через что прошла моя семья. — Тогда, возможно, — сказал Этан, — нам удастся достичь компромисса. Молчание, затем: — Я слушаю. — Информация, касающаяся злоумышленника и того, кто, как мы считаем, отдавал приказы, для нас очень ценна. — Он переплел пальцы, затем взглянул на Ника. — Поэтому в интересах доброй воли между нашими организациями мы хотим заключить сделку. Мы сообщим вам эту информацию в обмен на ваше слово, что она не выйдет за пределы этой комнаты и не станет доступной другим оборотням, людям, референтам, официальным лицам и так далее. И конечно, прессе. Ни в какой форме. Ник издал лающий смешок и отвел взгляд, перед тем как снова посмотреть на Этана. — Я — журналист. И вы думаете, что я соглашусь с подобным условием? — Я ожидаю, что, если вы согласитесь с этим, нам не придется продолжать расследование, почему Брекенриджи вообще и Джейми в частности были выбраны мишенью для данного инцидента. У нас не будет причины, — сказал Этан, — выяснять, почему ваша семья так активно бросилась на защиту юного Джейми. Ноздри Ника раздулись. Явно, пусть даже мы не знаем подробностей, с Джейми что–то не так. — Шантаж, Салливан? Этан улыбнулся Нику во весь рот: — Учусь у лучших, Брекенридж. В кабинете повисло молчание. — Решено, — нарушил тишину папа Брек, — на условиях, которые вы обозначили. — Когда Ник открыл рот, чтобы заговорить, папа Брек утихомирил его движением пальца. — Мы закроем дело, Николас, и сделаем это сегодня вечером. Мы мирно жили в Чикаго три поколения, и, хотя я тебя люблю, не позволю, чтобы твоя журналистская гордость все разрушила. На этот раз победит семья, а не карьера. — Он снова взглянул на Этана. — Договорились. Этан кивнул: — В таком случае мы все свидетели условий заключенного соглашения. Присутствующие закивали. — Прежде чем мы закончим с этой нелепой демонстрацией взаимной любви, — сказал Ник с явным сарказмом, — можно узнать, кто отправил мейл? Этан посмотрел на него. — Питер, — ответил он. — Один из стражников нашего Дима Что касается зачинщика, у нас есть улики, правда пока лишь косвенные, что план принадлежит Селине. — Селине? — переспросил Ник, и его глаза неожиданно расширились. Я отдала ему должное за понимание, что Селина в качестве врага — это повод для беспокойства. — Как… — Ее освободили, — спокойно закончил Этан. — И в свете того, что у нее осталось незаконченное дело, — он кивнул в мою сторону, — мы ожидаем ее возвращения в Чикаго. Однако у нас нет свидетельств, что она затаила зло именно на вашу семью. Видимо, вас выбрали потому, что вы, скажем так, оказались стратегически удобными. — Какие улики указывают на ее причастность? — спросил Скотт, с любопытством склонив голову набок. — Письма были отправлены с адреса, который, как мы считаем, принадлежит ей. И Питер сознался, — сухо добавил он. Скотт тихо присвистнул: — Это не сулит ничего хорошего. Совсем. Все замолчали. Морган, к моему удивлению, хранил молчание, но, посмотрев на него, я увидела неестественную бледность на его щеках. Глаза широко распахнуты, взгляд напряженный и сосредоточенный на крышке стола перед ним, словно он обдумывает что–то серьезное. Полагаю, новые преступления, совершенные твоим бывшим Мастером — вампиром, создавшим тебя, — серьезный повод для размышлений. — Что ж, — произнес папа Брек, поднимаясь из кресла, — полагаю, дело сделано. Ник нарушил молчание: — Постойте, я хочу кое–что сказать. Все повернулись к нему. — В Чикаго есть три Дома, — сказал он. — Больше, чем в любом другом городе в США. Именно здесь вампиры объявили миру о своем существовании, и он становится центром деятельности вампиров США. Чикаго — ключевая точка для американских вампиров. Я знаю о рейвах, — продолжил Ник, и в комнате воцарилась такая тишина, что слышно было, как муха пролетает. — Может, раньше у вас были оправдания. Пока вы прятались и вампиры казались мифом, персонажами фильмов ужасов, возможно, было нормально — притворяться, что рейвы не более чем предмет необузданного воображения отдельно взятого человека. Но все изменилось. Это ваш город. И Совет в курсе. И сами вампиры, и нимфы, и эльфы знают, и оборотни, — спокойно и серьезно произнес он и посмотрел мне в глаза. Не знаю точно, что я там увидела. Не уверена, что могу описать свои эмоции словами. Но там была бездна — колодец опыта, жизни, любви и утраты. Богатство человеческой истории, может быть истории оборотней, и как следствие, на самом дне, — утрата вкуса к жизни. Ник поднялся и встал рядом со столом, уперев руки в бока. — Очистите ваш чертов город, или кто–то другой сделает это за вас. С этими словами он оттолкнул кресло и вышел. Папа Брек последовал за ним. Вампиры молчали, когда Люк провожал оборотней из кабинета и закрывал за ними дверь. Этан положил ладони на стол. — Итак, — сказал он, — полагаю, этот кризис разрешился. — Не уверен, — заметил Скотт, вставая и пододвигая свое кресло к столу. — Я не был готов связываться с «Трибьюн» или Тейтом, но новости о Селине тоже не успокаивают. Имею в виду, отличная работа — вы быстро разобрались с этим вопросом, но я предпочел бы, чтобы Питер действовал сам по себе. — А я бы предпочел, чтобы Кадоган не служил для Селины призывным пунктом, — мрачно произнес Этан. — Понимаю твое беспокойство. Я также предлагаю оставаться на связи, на случай если информация о возвращении Селины в Чикаго или о ее будущих планах выйдет на свет. — Согласен, — поддержал Скотт. — Согласен, — ответил Ной. Мы все посмотрели на Моргана. Он продолжал отсутствующе рассматривать стол с болью во взгляде. Возможно, он наконец принял близко к сердцу правду о Селине и о хаосе, который она пыталась вызвать. Горькая пилюля… — Согласен, — наконец тихо произнес он. Этан встал и направился к выходу вместе с остальными вампирами. Он открыл дверь, вежливо попрощался с Ноем, Скоттом и Морганом, и в кабинете остались только , Люк, Малик и я. — Полагаю, за последние пару дней вам довелось многое пережить, — сказал Этан. — Отдохните этой ночью, приятного вечера. Поговорим завтра на закате. Люк, Малик и я улыбнулись друг другу и Этану. — Спасибо, босс, — сказал Люк и вышел за дверь. — Вы слышали, что он сказал? — переспросила я с проницательной улыбкой и последовала за ним. Я свернула за угол коридора, и тут меня окликнул Морган. Он стоял в вестибюле, руки в карманах, в лице и позе соединились гнев и поражение. — Мы можем поговорить? Я кивнула, мой живот внезапно заныл от предчувствия схватки. Он открыл дверь, и я вышла следом. Туман поднимался над улицами, холодный ветер дул в сторону Гайд–парка. — Почему ты мне не сказала? — спросил он, когда мы вышли на тротуар, его голос прозвучал излишне громко в тишине ночи. — Об угрозе, о репортаже? Ты могла прийти ко мне со всем этим и все рассказать, когда мы были в доме твоих родителей. Я осмотрелась, убедилась, что любой вампир через окно услышит наш разговор, и взяла его за запястье. Провела за собой по тротуару и за ворота, затем по улице за угол, где не было папарацци. Может, они растворились в дожде, словно злобные ведьмы. — Я действовала как Страж, — сказала я ему, когда мне показалось, что мы достаточно далеко от чутких ушей и можем обменяться парой личных тайн. — Это было дело Кадогана. Морган скрестил руки: — Это было дело Дома. Мы все имели право знать. — Так или нет, но это решать Этану, не мне. — Ты служишь Стражем и действуешь в интересах своего Дома. Что для него лучше, определять тебе, не Этану Я не могла не согласиться с этим утверждением в принципе, но не была готова признаться в этом Моргану. — Даже если бы решение оставалось за мной, — ответила я, — это было мое решение, не твое. Я понимаю, что ты бы хотел получить эту информацию, но я не служу стражем Дома Наварры. — О, мы это четко понимаем, Мерит, — его голос сочился сарказмом. — Совершенно ясно, кому принадлежит твоя преданность. Я устала от постоянных подколов, поэтому нанесла ответный удар: — А твоя преданность не принадлежит Селине? Его щеки залились краской. — Посмотри мне в глаза и скажи, что твой Мастер не принимал решения, касающиеся «дел Дома». И если ты что–то знал о том, что она сделала или что она coвсем слетела с катушек, ты наверняка не поделился бы с нами Он сердито посмотрел на меня: — Я не знал ничего такого, что могло бы подвергнуть опасности остальных. И делал то, что считал правильным. — Я тоже. — Да, уступая Этану. Я закатила глаза: — Господи, Морган! Он — Мастер моего Дома. Что, по–твоему, я должна сделать? Начать восстание? Если бы ты разговаривал с одним из неофитов о неподчинении твоим приказам, ты бы подстрекал его к мятежу? Морган покачал головой: — Это совсем другое. Наступила моя очередь презрительно фыркать, и я воздела руки, раздраженная разговором. — Почему другое? Нa этот раз он ответил с яростью, громко и сердито: — Потому что это Этан, Мерит. Вот почему! В отдалении громыхнул гром, впечатляющий разряд молнии распорол небо зигзагом. Я уставилась на него, почувствовав ответный трепет в сердце, и увидела, что у него внезапно сузились зрачки. — Он — мой Мастер. И я знаю, что ты думаешь. Ты ясно дал мне понять. «Все так думают», — молча добавила я. Но он — просто мой Мастер, босс, работодатель. Точка! Морган покачал головой и отвел взгляд: — Ты наивна… Я закрыла глаза, уперлась руками в бока и попыталась сосчитать до десяти, чтобы не совершить вампироубийство прямо здесь, на милой чикагской улице, где так тщательно убирают мусор. — Ты полагаешь, я не способна судить самостоятельно, есть у меня с кем–то роман или нет? Он снова посмотрел на меня, и в его глазах на миг сверкнуло серебро. — Откровенно говоря, Мерит, нет. Я пропустила подтекст, намек на наши отношения, и с сарказмом ответила: — Что ты хочешь, чтобы я тебе сказала, учитывая, что ты мне не веришь? Что я влюблена в него? Что мы собираемся пожениться и начать клепать детишек–вампиренышей? — Вампиры не могут иметь детей. — Вот и все, что он сказал, и подавленность в его голосе, и то, что я еще не обдумывала влияние моего превращения на способность стать матерью, выбили почву у меня из–под ног. Выпустив пар, я посмотрела на землю, и когда очередной раскат грома прокатился над Гайд–парком, я обняла себя руками. — Что мы делаем, Мерит? Я моргнула и взглянула на него: — Ты оскорбляешь меня, потому что считаешь, что я плохо справилась с делами Дома. Выражение лица Моргана не изменилось, но голос смягчился: — Я не это имел в виду. — Он убрал руки в карманы. — Я говорил о нас. Что мы делаем? Я поняла, что мне нечего ответить. Вдруг, словно по сигналу, опять пошел дождь — стеной, серебряным занавесом, отразившим эмоциональный барьер между нами. Дождь лил как из ведра, и мы в считанные секунды промокли до нитки. У меня не было ответа на его вопрос, и он сам молчал. Мы просто стояли со слипшимися от воды волосами. Капли дождя стекали по нашим лицам, задерживались на ресницах, и блеск воды подчеркивал и без того точеные скулы Моргана. С прилипшими к голове волосами он выглядел, подумала я, словно древний воин, застигнутый грозой. Возможно, после победы над последним врагом в битве. Только сейчас последний воин выглядел… потерпевшим поражение. Время шло, а мы молча стояли под дождем и глядели друг на друга. — Я не знаю, — наконец выдавила я, пытаясь вложить в слова извинение. Морган закрыл глаза, и, когда снова открыл, на его лице появилась зловещая решимость. — Ты хочешь меня? Я сглотнула, уставилась на него, зная, что в моих широко открытых глазах раскаяние, и ненавидя себя за то, что не могу ответить ему с убежденностью, которую, я знала, он вполне заслуживает: «Мой бог, да, я хочу тебя». Я открыла рот, чтобы дать какой–нибудь подходящий ответ, но снова его закрыла, решив честно обдумать вопрос. Я хочу того, чего хочет большинство людей, — любви, дружеского общения. Я хочу прикасаться к кому–то и чтобы кто–то прикасался ко мне. Я хочу кого–то, с кем можно смеяться и кто будет смеяться вместе со мной и надо мной. Я хочу кого–то, кто посмотрит на меня и увидит меня. Hе мою силу и положение. Я хочу кого–то, кто позовет меня по имени. Скажет «Мерит», когда надо будет идти или когда мы придем Кого–то, кто захочет с гордостью сказать другим: «Я здесь с ней. С Мерит». Я хочу всего этого. Но не от Моргана. И не сейчас. Может, все случилось слишком быстро после моего превращения в вампира, чтобы пытаться начать отношения. Вероятно, для нас никогда не будет подходящего времени. Я не знала, почему так, но знала, что не испытываю тех чувств, которые должны быть. Я не хотела его подвести, но и лгать не хотела. Поэтому я спокойно ответила: — Я хочу тебя хотеть. Это был самый оскорбительный, трусливо–компромиссный ответ, который я когда–либо слышала, и он вылетел из моих собственных непостоянных губ. — Господи боже, Мерит, — пробормотал он. — Надо же быть такой двусмысленной! Он покачал головой, по лицу стекали струи дождя. Казалось, он целую вечность смотрел на землю. Затем поднял глаза и сморгнул влагу. — Я заслуживаю лучшего ответа. Вероятно, ты — не та, которая может мне его дать, но я заслуживаю большего. — Почему ты хочешь от меня чего–то большего? Ты даже не доверяешь мне. — Я доверял бы тебе, если бы ты хоть немного доверяла мне. — Ты добился встречи шантажом. — Отлично, Мерит! Давай назовем вещи своими именами? Он бросил на меня прощальный взгляд, полный отвращения, и отвернулся. Я отпустила его и наблюдала, как он уходит по тротуару сквозь дождь, пока он не растворился в тумане. Не знаю, как долго я стояла посреди улицы, с мокрым от дождя лицом, размышляя, что я натворила и как умудрилась испортить первые за многие годы отношения, которые могли стать настоящими. Но что поделаешь? Я не могла подделывать чувства, которых не ощущала, и была не настолько наивна, чтобы отрицать связь между мной и Этаном. Этан поцеловал меня, хотел поцеловать, и я позволила. Что бы я ни чувствовала к Моргану, как бы ни наслаждалась его обществом, но такого притяжения между нами не было. К сожалению. Дождь стал затихать, затем и вовсе прекратился. Окрестности затягивал туман. Я откинула мокрые волосы с глаз и собиралась возвращаться в Дом, когда услышала это. Клац. Клац. Клац. Клац. Стук каблуков по бетону. |
||
|