"Человек из кремния" - читать интересную книгу автора (Плэтт Чарльз)

НЕБЕСА

После звонка Бейли прошло два дня. Мил-мейнер готовил завтрак, Дэймон играл с DVI-энциклопедией для маленьких, а Шерон стояла у кухонного стола, просматривая факс — "Таймс". Тут ей и попалась на глаза статья о "Норт-Индастриз", спрятанная за метеорологическими сводками.

В то утро она хотела идти на работу — может, если снова включиться в рутину, нервы придут в норму. Но, прочитав о пожаре в лаборатории, она снова задумалась о том, о чем пыталась забыть.

Конечно же, она не поверила, что Френч, Фосс и Портер сгорели. Они не более мертвы, чем ее муж или Лео Готтбаум. Они подверглись сканированию и воскрешены, или реанимированы, или реинкарнированы — она еще не решила, как к этому относиться. В любом случае, они находились вне досягаемости правосудия; способа арестовать, задержать, привлечь к ответственности не существовало. Несомненно, они существовали в том же оборудовании, что и Джим. Значит, если отключить поддерживающую их жизнь энергию, от тоже умрет.

Интересно, они спланировали пожар с самого начала, чтобы избавиться от улик — вещественных и человеческих? Жесткая мера… Чем больше Шерон размышляла, тем меньше нравилось ей происходящее. Конечно, они ухитрились вытянуть кое-что из своего оборудования до поджога. Не бросят же они просто так плоды тридцати лет исследований…

Но это все — предположения. Она все так же беспомощна, подмоги ждать неоткуда, и нет способа выяснить, что там произошло на самом деле.

Три ночи назад она вернулась домой после беседы с Розалиндой Френч, до дрожи натерпевшись страху. Весь следующий день пряталась с Дэймоном в квартире, гадая и ожидая, не отвечая на звонки в дверь, слишком напуганная даже для похода в ближайший супермаркет.

Но за этим последовал звонок от Джима, доказавший, что он жив — если это можно назвать жизнью. И тогда она поняла, отчего Розалинда Френч укатила в ночь даже не оглянувшись, и почему не стоит бояться соучастников Готтбаума, оставшихся пока во внешнем мире. У них нет причин покушаться на ее, Шерон, жизнь. Ей продемонстрировали, что муж ее — с ними, как вечный заложник. Если ей удастся убедить власти начать расследование, от их действий пострадает и Джим. Неосторожный программист, разбирающий безмерно сложную компьютерную систему, охотники на ведьм, клеймящие "бесчеловечные" исследования — не все ли равно? Значит, она скована по рукам и ногам. Зная все о противнике, не может сделать ни шагу.

— Мама! — В дверях кухни появился Дэймон. — Мамочка!

Она обнаружила, что уставясь в одну точку, рвет газету на узкие полоски и совершенно не замечает окружающего мира. Собравшись с силами, она повернулась к нему и заставила себя улыбнуться:

— Что такое, милый?

— Мил-мейнер сказал, завтрак готов. Еще пять минут назад. Повернувшись к аппарату, она, конечно же, обнаружила, что тарелки стоят на подогреве. Разозлившись на себя, она кивнула.

Я задумалась о другом и не слышала. — Она поставила тарелки на стол. — Садись со мной, позавтракаем вместе. Наверное, я опять останусь дома.

Дэймон вскарабкался на кресло рядом с ней.

— Почему, мама?

Он странно посмотрел на нее, точно встревоженный ее словами.

— Кажется мне просто неможется, — сказала она, стараясь сохранить легкий тон.

Он, даже не притронувшись к еде, продолжал смотреть на нее.

— С тобой все хорошо?

— Я… В общем, да. Хорошо.

Шерон не была уверена, что стоит лгать ребенку, но она просто не могла объяснить, что чувствует.

Он опустил взгляд к столешнице. Стенки его стакана с апельсиновым соком запотели. Он пробороздил пальцем по запотевшему стеклу, сунул палец в рот, пососал.

— Я не хочу, чтобы ты болела.

Отложив вилку, она встала, подошла к его креслу, обняла сына, прижала к себе, словно пытаясь передать ему те силы, каких и у самой-то у нее не было.

— Я не буду болеть, — сказала она. — У меня отличное здоровье. А почему это тебя так встревожило?

— Потому, что циклопедия говорит: если люди болеют, они потом умирают.

— А-а…

Теперь она поняла. Она поняла бы все гораздо раньше, не будь так заморочена собственными проблемами.

— Ты боишься, что со мной может случиться, как с папой? Верно?

Он молча кивнул. Нижняя губа его выпятилась. Похоже он собирался заплакать.

— Папа попал в автокатастрофу, — твердо и уверенно сказала Шерон. Придется, придется-таки поддерживать эту легенду, а что еще остается? — Я вожу машину очень осторожно и никогда не позволю, чтобы такое случилось со мной. Понимаешь? Никогда в жизни.

— Но… — Дэймон явно изо всех сил пытался примирить две разноречивые идеи. — Но все когда-нибудь умирают. Циклопедия и про это говорила.

— Вот как? — Шерон вспомнила коробку с дисками. Там было написано: для детей от трех до восьми… Что ж, значит, дошло и до этого. — Я буду жить еще много-много-много лет, сказала она. — Пока не стану старой-престарой леди. Обещаю.

— Старее миссис Лонец? — Он внимательно посмотрел на нее; правду ли говорит мама?

— Гораздо старее миссис Лонец, — подтвердила Шерон.

Похоже это помогло. Он взял вилку и принялся за завтрак. Шерон вернулась на место. Хорошо, что удалось разубедить… Омлет с мясной поджаркой остыли и выглядели не слишком аппетитно, однако она понимала, что нуждается в пище — ведь последние два дня почти ничего не ела.

— Мама?

Шерон устало отложила вилку.

— Что, милый?

— Мама, а мы когда-нибудь поедем на небеса?

Это уже было превыше ее сил.

— Нет никаких небес, — сказала Шерон, изо всех сил стараясь сохранять самообладание. — Я же тебе объясняла: это просто сказка, которую придумали люди, чтобы быть счастливее. Как Санта-Клаус.

Дэймон уныло ткнул вилкой в омлет.

— А тот дядя сказал, что папа теперь на небесах. Он же сказал…

Неделю назад, на похоронах, возникла небольшая проблема. Хоть Шерон и разъясняла всем, что они с Джимом — атеисты, священник все равно завел старую песню насчет всемогущего господа и загробной жизни. Она поняла: похороны, как и свадьбы, устраивают с тем, чтобы потрафить гостям, а если хочешь, чтобы все было по-твоему, нужно все спланировать загодя, каждый пункт защищать с боем и быть готовой обидеть всех и каждого. Предусмотрительности, чтобы спланировать загодя, ей не хватило, сил, чтобы драться, не было, пришлось положиться на сервис, и обиженный вышел один — она сама.

Дэймону дядя в церковном облечении, поучающий толпу взрослых, естественно, показался лицом авторитетным; ничего удивительного, что поверил. Миф о рае на небесах так зачаровывал; у нее уже были два крупных разговора с сыном на эту тему.

Она сосредоточилась на Дэймоне и сказала со всей искренностью, на какую была способна:

— Я знаю, с этим трудно согласиться, но никакого рая на небе нет. Жизни после смерти не бывает.

Хотя… Верно ли это теперь, в свете достижений Лео Готтбаума?

— Значит, — продолжала она, не обращая внимания на собственные сомнения, — и поехать в рай мы не можем. Или можем?