"Игра в свидания" - читать интересную книгу автора (Брандт Беверли)

Глава 6

Джек Данфорт не видел, как прошлым вечером в «Ритце» эта женщина своровала его кредитку, однако, когда он вместе со своей единокровной сестрой вернулся к столику, инстинкт предупредил его, что что-то произошло. Звонок в банк подтвердил подозрения: как выяснилось, он невольно угостил ужином дам за соседним столиком.

Конечно, Джек мог себе это позволить, только он предпочитал знать имена своих спутниц, прежде чем раскошеливаться на дорогие яства. Поэтому, обнаружив, что заплачено за четыре персоны вместо двух, Джек призвал на помощь свои исключительные детективные таланты и на обратном пути остановился возле столика соседей этих двух дам и спросил у них — а он видел, как те оживленно беседовали с любительницами поживиться за чужой счет, — знают ли они их имена.

Триш Миллер. Так звали привлекательную блондинку. Она работает учительницей в школе «Голден галф». Имени брюнетки они не помнили, но выяснить это было несложно. Она приходилась сестрой Триш Миллер и недавно приехала в Нейплз из Сиэтла.

«Плевое дело», — подумал Джек.

В то утро он как раз собирался начать свое расследование в отношении местонахождения сестры миз Миллер, когда зазвонил телефон.

А потом в его логове появилась сама подозреваемая.

Он бы с радостью воскликнул: «Хорошо бы, чтобы все дела были такими простыми!» — но на самом деле… они были значительно проще. Он главным образом выслеживал гуляющих налево супругов или проверял анкетные данные по просьбе кого-нибудь из своих малочисленных клиентов. С точки зрения криминальной обстановки Нейплз не сильно привлекал нарушителей закона.

К счастью, Джек не нуждался в деньгах, поэтому ему не надо было шантажировать своих клиентов, как это делали многие частные детективы.

— Итак, Лейни Эймс. — Джек медленно положил телефон на стол, откинулся на спинку кресла и закинул руки за голову.

Ее уличили, и она знала это.

Джек прочитал это в ее огромных карих глазах так же легко, как если бы она держала перед собой табличку со словами «Я мошенница»; написанными большими красными буквами.

Ему было очень интересно, как она будет выпутываться из положения, но пока она только косилась на дверь позади себя. Неожиданно в кабинет ворвался его единокровный брат-тире-секретарь-тире-младший следователь-практикант и завопил:

— Получилось!

Джек и Лейни одновременно повернулись к нему.

— Вот, послушай! — сказал Дункан, взмахивая листком желтой разлинованной бумаги:

Дункан выжидательно улыбнулся, но Джек довольно долго молчал. Наконец он прокашлялся и кивнул:

— Здорово.

— Вам не кажется, что последняя строчка несколько… э-э… грубовато? — спросила Лейни.

Дункан и Джек уставились на нее.

— Вас никогда не обманывали, а? — Дункан грустно покачал головой, словно сожалел об этом.

Лейни почувствовала, как начали гореть щеки.

— Вообще-то обманывали, — призналась она. — Вы правы. Звучит совсем не грубо. Думаю, вы не будете менять «бабу» на «шалаву»?

Дункан нахмурился и опустил взгляд на листок. У него между бровями залегла глубокая складка.

— Гм, тогда размер нарушится, — задумчиво пробормотал он и вдруг, не сказав ни слова, стремительно вышел.

— Это займет его еще на час. — Джек встал, эффектным жестом вытащил из кармана ключи и запер дверь, а потом обернулся к Лейни и добавил:

— И это хорошо. Потому что у нас будет достаточно времени для беседы.

Лейни сглотнула. Пока она пятилась, в ее голове крутилась фраза: «Бежать некуда, малышка. И спрятаться негде».

Натолкнувшись на стул, Лейни села. Она не понимала, почему сидя чувствует себя в большей безопасности. Наверное, потому что ее спина была защищена.

Судя по поведению Джека Данфорта, он знает о вчерашнем. Если так, почему он прямо не обвинит ее в краже кредитки? Может, ему нравится смотреть, как она корчится от стыда? Может, он из тех, кто в детстве отрывал крьиья бабочкам и с помощью лупы поджаривал муравьев на асфальте?

Сейчас Лейни понимала, как чувствовали себя те муравьи.

Она вздохнула.

— Здесь действительно жарко, или это меня бросило в жар? — издала она дрожащий смешок и тут же пожалела, что не смолчала. Джек принялся медленно оглядывать ее, причем его взгляд проследовал от каблуков ее чертовых сапог до кончиков волос, по пути задерживаясь на тех или иных интересных местах.

— Скорее последнее, — глухим голосом ответил он.

Лейни будто завороженная смотрела, как он разворачивает стул, садится на него верхом и складывает на спинке загорелые руки. Его движения были плавными и четкими, словно он долго практиковался в этом.

Боже, и ведь у него здорово получается.

Лейни опять сглотнула, стараясь не замечать, как его бедра обхватывают спинку стула.

Лейни затрясла головой, чтобы избавиться от непрошеных мыслей. Она здесь не ради того, чтобы думать о бедрах и о том, что между ними, или о том — о Господи, — как же она завидует этой спинке. Она здесьрадиработы. И если он знает о ее мелкой краже и жаждет вернуть свои деньги… Ей тем более надо получить работу.

И тут же ей в голову пришла интригующая — и даже немного волнующая — идея. Можно предложить ему, гм, альтернативные формы компенсации. Естественно, погашать долги не очень приятно, если только не делать это «альтернативными способами», которые Лейни уже живо представляла.

Неожиданно ей стало еще жарче, и она принялась обмахиваться рукой.

— Я пришла ради работы. Лиллиан Брайсон из соседнего офиса сказала, что у вас есть место для меня. Я очень трудолюбивая. И на меня можно положиться, — заверила она Джека.

Ну, если не считать периодических приступов воровства. Надо отдать Лейни должное, она покраснела.

— Гм.

— Я еще и организованная. И умею работать на компьютере. — От напряжения Лейни подалась вперед. — Я могу автоматизировать любой процесс. Выписку инвойсов для клиентов, обработку платежей, массовые рассылки, месячные отчеты. Все, что угодно.

Джек склонил голову набок и прикрыл глаза, поэтому Лейни не поняла, о чем он думает. К тому же она не была специалистом по чтению выражений лица.

Так как Джек сразу ее не вышвырнул, она решила, что можно продолжать самовосхваление.

— Я работала с базами данных, хотя строить их не умею. Ой, еще я делала множество макетов брошюр. И даже писала текст. — Кажется, она упомянула все, чем занималась на последнем месте работы. Там всегда не хватало персонала, и сотрудники могли в один день разрабатывать бухгалтерскую систему, а в другой мыть туалеты.

— Гм, — снова произнес Джек.

Он ничего не говорил, и Лейни приказала себе не волноваться. Она изобразила на лице искреннюю улыбку и притворилась, будто ее не смущает затянувшееся молчание.

— А почему вы ходите работать здесь? — наконец спросил он.

Лейни только сейчас сообразила, что все это время сидела не дыша, и решила для разнообразия сказать правду.

— Ну, — начала она, — я могла бы скормить вам обычную лабуду, которой потчуют на собеседованиях, и заявить, что слышала много хорошего о вашей фирме, что меня привлекают возможности, которые открываются передо мной, но если честно, я только что переехала в Нейплз и никогда раньше не слышала о «Бесстрашных сыщиках», и мне… мне… — Лейни замолчала, робко посмотрела на Джека и призналась:

— Мне нужны деньги. Конечно, я не испытываю недостатка в предложениях, — поспешно добавила она, — я просто… В общем, я согласна на любую работу, если мне ее предложат сейчас.

Она стойко выдержала пристальный взгляд Джека, но в конце своей жалобной речи опустила голову и вдруг заинтересовалась узором вытертого бежевого ковра.

Джек отодвинул кресло и встал, но Лейни отказывалась смотреть на него, даже когда мыски его коричневых мокасин появились в дюйме от ее ног.

— Ладно, — сказал он. — Вы получите работу.

Взгляд Лейни медленно заскользил вверх, от мокасин, по поношенным джинсам, по цветастой рубашке, которая так и кричала: «"Томми Багама". Стопроцентный шелк», к темным волоскам, видневшимся в раскрытом вороте. Остановился взгляд на карих глазах Джека.

«Почему?» — хотела спросить Лейни, но не хватило духу.

Ей очень была нужна эта работа — ради денег, ради возможности сбегать от отца, ради надежды, что, возможно — только возможно, — ее жизнь наладится и ей удастся скрыть от всех, какая она неудачница. Она прикрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Спасибо, — прошептала она. — Это так много…

— Эврика! Нашел! — завопил тот же самый молодой человек, что прервал их в прошлый раз.

Он помахал мятым листком бумаги, выставил его перед собой и зачитал:

.

Джек хмыкнул, Лейни же, у которой возникло ощущение, что сквозь темные тучи, нависавшие над ней последний год, пробился слабенький лучик солнечного света, от души расхохоталась. А потом ей показалось совершенно естественным захлопать в ладоши.

— Браво! — воскликнула она, и молодой человек поклонился.

Джек закатил глаза.

— Не хвалите его, — проворчал он, возвращаясь к своему столу и садясь в кожаное кресло.

Однако хорошее настроение Лейни не так-то просто было испортить.

— А мне понравилось. Для чего это? — поинтересовалась она, игнорируя предупреждение Джека.

Джек опередил молодого человека с ответом:

— Это мой брат Дункан. Он помешан на «Детективном агентстве "Лунный свет"». В прошлом месяце он сходил с ума от «Частного детектива Магнума» — именно поэтому я ношу эту дурацкую цветастую рубашку. Он купил их мне целую дюжину, но, кажется, они стати размножаться в шкафу. Сейчас их уже целая сотня, а ни одной нормальной рубашки я найти не могу. Перед «Магнумом» был «Мальтийский сокол». Мне с трудом удалось отучить его повторять «Я не против разумного количества неприятностей» и дико хохотать, как Питер Лорре. Одним словом, умоляю вас, не воодушевляйте его. Мне меньше всего хочется, чтобы он приволок сюда одну из своих сестер, одетую в такой же идиотский, как у Агнесс Дипесто, наряд, и чтобы она отвечала на телефонные звонки своими дурацкими стишками.

— Ты меня без ножа режешь, — сказал Дункан, прижимая руку к сердцу.

— Прекрати, — предупредил его Джек.

— В чем дело? Что происходит? — спросила Лейни.

— Герберт Виола. Он изображает из себя Герберта Виолу.

— О чем вы говорите? — не поняла Лейни.

— О предмете вожделения Агнесс Дипесто. В третьем сезоне он становится ее задушевным другом, — ответил Дункан.

— Послушайте, Джек, если это вас утешит, я сомневаюсь, что стихотворение Дункана сработает, — попыталась умилостивить босса Лейни.

— Да? И почему же? — осведомился он.

— Потому, — ответила она, с заговорщицким видом подмигивая брату Джека, — что «Лунный свет» не показывали по кабельному телевидению. «Шалавины проделки» никогда бы не прошли цензуру.