"Волшебство любви" - читать интересную книгу автора (Дарнелл Оливия)

Глава 12

— Брайан, ты не мог бы показать мне Сатис? — попросила Энн.

— Ты уверена, что тебе этого хочется? — удивленно спросил он.

Энн кивнула. Страх после происшествия на пруду прошел, но Энн все-таки решила провести собственное расследование, а для этого она хотела поближе познакомиться с домом предполагаемых злодеев.

— Пожалуйста, Брайан, вспомни, что ты мне обещал!

— Ну хорошо. — Он отложил газету, которую собирался читать. — Через пару минут я буду готов.

Энн выглянула в окно. День был великолепный — теплый и солнечный. Лучшее время для небольшого путешествия было трудно найти, и она даже начала напевать себе под нос одну из любимых арий Пат, предвкушая удовольствие от прогулки.

Сатис оказался большим старым заброшенным домом в стиле ранних Тюдоров. Энн почувствовала легкое разочарование. Она смотрела на темные провалы окон, на полуразвалившиеся трубы и не находила в этом ветхом строении ничего угрожающего. Обычное жилище довольно состоятельных дворян, единственной достопримечательностью которого были огромные заросли кустов белого шиповника, посаженные, вероятно, еще к приезду королевы Елизаветы, избравшей шиповник своим символом. Над входом был укреплен каменный герб с выбитым на нем девизом. Энн не знала латынь и попросила Брайана перевести.

— «Не забуду!». Они были злопамятными ребятами, эти Бентоны.

— А почему поместье носит такое странное название?

— О, это довольно забавная история и связана с посещением дома королевы-девственницы. Как ты понимаешь, это была огромная честь в то время, Бентоны старались вовсю и, как всегда, переусердствовали. Один из них считался поэтом и так донимал Елизавету своими стихами, что она не выдержала и крикнула: «Сатис!», означающее в переводе с латыни «хватит». С тех пор дом носит это название.

— Может быть, зайдем внутрь? — Энн начала подниматься по ступенькам, но Брайан остановил ее.

— Да Бог с тобой! Здесь никто не живет уже лет шестьдесят. После отъезда последнего хозяина, дом стоит без присмотра, да и при нем, говорят, был в довольно жалком состоянии. Рассказывают, что посреди гостиной выросло дерево.

— Но, может быть, мы сможем обнаружить что-нибудь интересное?

— Если только считать интересными крыс…

Энн мгновенно сдалась. Крыс и мышей она боялась смертельно.

— Тогда осмотрим парк, — стараясь не показывать своего страха, Энн быстро пошла в сторону от дома.

За пышным, усыпанными белыми цветами кустом шиповника кто-то зашевелился.

Крыса! — почему-то подумала девушка и отскочила.

— Не пугайтесь, это всего лишь я, — раздался мелодичный женский голос.

За кустом на» маленьком складном стульчике сидела Фиона. В руках она держала альбом для рисования и карандаши.

Лучше бы это оказалась крыса, с грустью подумала Энн, разглядывая художницу. Светло-голубое платье и такого же цвета шарф, небрежно наброшенный на пышные, собранные в большой узел волосы и подчеркивающий прозрачную голубизну ее глаз, серебряная цепочка на шее, многочисленные браслеты, нежно позвякивающие на тонких запястьях, — все это настолько гармонировало с цветущими кустами, с серыми средневековыми стенами, что Энн не сдержала вздоха восхищения. Все было продумано до мелочей и тем не менее казалось таким естественным, словно Фиона родилась в этом голубом одеянии.

— Здравствуйте, мои дорогие!

Фиона окинула Энн оценивающим взглядом и приветливо протянула руку, которую Энн вежливо пожала. Энн тут же отвернулась, не желая видеть реакцию Брайана на этот неожиданный подарок судьбы.

— Что ты здесь делаешь? — Голос Брайана был ровным — ни особой радости, ни раздражения.

— Приехала осмотреть свои будущие владения.

— Это владения Бентонов, а не Кестеллов.

— Да? — Фиона рассмеялась тихим серебристым смехом. — А я думала, что твои владения беспредельны.

На некоторое время воцарилась тишина. Энн обернулась и увидела, как Фиона, нежно обняв Брайана, что-то шепчет ему на ухо. Куда бы мне скрыться, хоть на время? — тоскливо подумала она, украдкой оглядывая окрестности и тихо отступая к дому. Пусть они наслаждаются обществом друг друга, а я буду любоваться этим великолепным видом. Энн присмотрела неподалеку холм с поваленным деревом и бодро зашагала к нему. Она уселась на ствол спиной к Брайану и Фионе и стала рассматривать белые волны шиповника, омывающие Сатис. Мысли ее перекинулись на Елизавету, когда-то, может быть, тоже сидевшую здесь, и Энн искренне пожалела великую королеву. Тоже осталась одна, бедняжка. Она честно попыталась припомнить всех фаворитов Рыжей Бесс, но не смогла, ей помешали слезы.

— Что случилось, Энн? — услышала она совсем рядом знакомый голос.

Энн повернула залитое слезами лицо и увидела сидящего рядом с ней Брайана. Он пододвинулся поближе и положил руку на плечо девушки.

— Так что же все-таки случилось, Энн?

— Ничего. Я вспомнила о Елизавете и об Эссексе, и мне стало так жалко Елизавету!..

Брайан понимающе кивнул и потер подбородок.

— Очень жаль, да, безусловно, очень жаль Елизавету. — Он достал носовой платок и протянул его Энн. — Вот, возьми и, пожалуйста, прекрати жалеть… Елизавету.

— Почему? — Энн смяла в кулаке платок.

— Почему? Да потому что ее не за что жалеть. Энн ничего не поняла, но предпочла согласиться и перевести разговор на другую тему.

— А где Фиона?

— Там, внизу. — Брайан небрежно махнул рукой.

— Но это же невежливо оставлять ее так долго одну!

Энн поднялась. Брайан окинул ее долгим взглядом и остался сидеть.

— Идем же, Брайан! — нетерпеливо позвала Энн.

Он медленно, нехотя встал и не оглядываясь пошел вниз.

Вскоре они увидели Фиону, сидящую в тени орехового дерева. Она встретила их безмятежной улыбкой.

— Здесь удивительно живописные места, — Фиона закрыла альбом и погладила Брайана по щеке, — я совсем не жалею, что приехала. А вам здесь нравится?

Вопрос, по всей видимости, был адресован Энн. Та неопределенно кивнула.

— Можно посмотреть? — Энн вопросительно взглянула на альбом.

Фиона с явной неохотой протянула его девушке.

— Здесь только наброски, а я не очень люблю показывать незаконченную работу.

— Это иллюстрации к какой-нибудь книге? — полюбопытствовала Энн, листая страницы.

Фиона промолчала и взглянула на Брайана, в мрачной сосредоточенности разглядывающего ствол дерева.

— А ты не хочешь посмотреть? Он отрицательно покачал головой.

— Ты раньше любил смотреть на то, что я сделала. — Фиона натянуто улыбнулась. — Ладно, спросим Энн. Вам нравятся мои творения?

Энн секунду помедлила с ответом. Насколько она могла судить, Фиона была очень талантлива. Рисунки были сделаны мастерски, точной, уверенной рукой, но вызывали какое-то странное неподдающееся объяснению чувство напряженности и тревоги. На них были изображены сцены из средневековья — битвы, турниры, охота. Энн даже удалось узнать Сатис, но не сегодняшний, заброшенный и жалкий, а тот, каким он, вероятно, был лет четыреста назад. Над крышей развевался штандарт хозяев, по двору сновала многочисленная прислуга, пышно одетые кавалеры и дамы любезничали в богато отделанных залах.

— Вы не хотите осмотреть дом? — Фиона поднялась со своего крошечного стульчика и забрала альбом.

— Нет, там нет абсолютно ничего интересного, — сказал Брайан.

— Вот как? — Фиона отломила от куста шиповника ветку, обильно усыпанную белыми цветами, и стала засовывать ее за пояс платья.

— Вы поранились! — вскричала Энн, увидев струящуюся по кисти Фионы кровь.

Брайан привычно сунул руку в карман, вспомнил, что отдал платок Энн, вздохнул и подошел к Фионе.

— Ты не хочешь отпустить это растение? Фиона подняла на него глаза, легко встряхнула рукой, улыбнулась и, достав тончайший платочек, протянула его Брайану.

— Перевяжи, пожалуйста.

— Думаю, Энн сделает это лучше. Он передал платок Энн и отошел в сторону. Во время перевязки Фиона жалобно посмотрела на Энн и, убедившись, что Брайан не может ее услышать, зашептала:

— Я страшно виновата перед вами, но эта, странная статья… — Она глубоко вздохнула. — Надеюсь, за это время ничего дурного не произошло?

Энн вспомнила странные происшествия с тормозами и с лодкой. Рассказать о них Фионе означало признать ее правоту по поводу злого рока первых леди Кестелл. Нет, лучше промолчу, решила она, в конце концов, может быть, это простая случайность.

— Нет, Энн, — Фиона пытливо всмотрелась в лицо девушки, — с вами определенно что-то произошло. Ну же, рассказывайте!

Энн мысленно прокляла себя за неумение скрывать мысли. К счастью, к ним подошел Брайан, и она могла не отвечать.

— Если не возражаешь, мы с Энн вернемся в Эйвонкасл.

Фиона понимающе закивала.

— Конечно-конечно, я прекрасно понимаю, что нас не должны видеть вместе. Ну ничего, дети мои, потерпеть осталось недолго. Совсем, совсем недолго, и все встанет на свои места.

Брайан молчал.

— Ну не злись, пожалуйста, — промурлыкала Фиона. — Я все это придумала и осознаю свою вину, но ничего не поделаешь, я — художница, а художники, как известно, люди странные.

Она легко, совершено по-детски вздохнула и попыталась взъерошить ему волосы. Брайан осторожно отвел ее руку. Фиона рассмеялась.

— Все, все, Брайан, я вижу, что ты держишься из последних сил, но тем, сладостнее будет награда! Я исчезаю. — Она сделала прощальный жест рукой и исчезла в зарослях непонятного происхождения, скорее всего это были остатки шпалер.

Энн посмотрела ей вслед. Ни один листик не шевельнулся, словно это была не женщина, а видение. Тоже мне эльф, сердито подумала Энн, которой уже порядком надоели и очаровательные ужимки Фионы, и ее непрерывное приставание к Брайану.

— Не хочешь сходить в гости к Мэб? — прервал ее размышления Брайан.

— А у нее есть дом? — удивилась Энн. Ей почему-то было трудно представить Мэб, живущей в обычном доме. Хижина, пещера казались более подходящим жильем для этого оригинального создания.

— Есть, и очень неплохой, он достался ей в наследство от родителей. Я там был когда-то и могу сказать, что выглядел он вполне прилично.

— А это далеко отсюда? — спросила Энн, надеясь, что добираться им придется долго.

— Минут двадцать пешком.

Они поднялись на холм. Энн еще раз взглянула на Сатис, и ей показалось, что в одном из окон мелькнуло голубое платье Фионы.

— По-моему, там Фиона. — Она указала на окно.

— Не думаю. Ей там совершенно нечего делать. Энн еще раз посмотрела туда теперь она уже совершенно четко видела Фиону на балконе между увитых диким виноградом колонн. Фиона некоторое время постояла, опершись на балюстраду, а потом исчезла в глубине дома.

— Энн, — Брайан легко дотронулся до локтя девушки, — кажется, мы собирались к Мэб.

— Да, конечно.

Она оторвалась от своих наблюдений и начала спускаться по узкой тропинке. Внезапно вылетевшая откуда-то огромная птица заставила девушку резко отпрянуть назад. Энн натолкнулась на Брайана и замерла. Он обхватил рукой талию девушки и крепко прижал к себе Энн боялась пошевелиться. У нее закружилась голова, глаза затуманились, бешено застучало в висках, дыхание участилось. С Брайаном, похоже, происходило то же самое. Энн слышала, как гулко и часто бьется его сердце, как напрягается и притягивает ее все теснее и теснее его рука.

— Держи ее крепче, Бран! — раздался откуда-то сверху старческий голос.

— Мэб? — Брайан отпустил руку и огляделся. — Где ты?

— Я здесь, Бран, помоги мне спуститься отсюда.

— Ну, Мэб, — Брайан схватился за ветку дуба, — такого я даже от тебя не ожидал! Сиди там и не двигайся!

Он полез на дерево, из листвы которого выглядывала Мэб, сидевшая на ветке у самой кроны Когда он добрался до нее, Мэб крепко ухватилась за его шею, и они начали спускаться.

— Как тебя угораздило забраться туда? — спросил Брайан, оказавшись на земле и с видимым облегчением расставаясь со своей ношей.

— Пришлось, Бран. — Мэб устало прислонилась к стволу дерева и сняла с плеча мешок.

— Да ты вся дрожишь! — Брайан с сочувствием посмотрел на старушку.

— Вы плохо себя чувствуете? — Энн подошла к Мэб и взяла ее за руку, чтобы посчитать пульс.

Та недовольно вырвала руку и что-то проворчала. Выглядела Мэб действительно неважно — была бледна и дрожала как осиновый лист.

— Наверное, у нее лихорадка, — тихо сказала Энн Брайану.

— Да нет, скорее старушку что-то сильно напугало. Какой-то мифический враг. Ты только посмотри на нее.

Мэб продолжала что-то бессвязно бормотать, иногда прерываясь, чтобы воздеть крепко сжатые кулачки, погрозить ими и топнуть ногой. Сверкающие глаза и раздутые гневом ноздри довершали картину.

— Старая Мэб начеку! — наконец громко выкрикнула старушка и остановилась.

— Кому ты грозишь, Мэб? — улыбаясь, спросил Брайан.

Мэб с нескрываемым презрением посмотрела на него, повернулась спиной и заковыляла по тропинке.

— Такой я ее еще никогда не видел, — удивленно проговорил Брайан, — и, боюсь, сегодня она не расположена принимать гостей. — Он внимательно посмотрел старушке вслед и покачал головой.