"Как уморительны в России мусора, или Fucking хорошоу!" - читать интересную книгу автора (Черкасов Дмитрий)

ГЛАВА 6 THE TRUTH IS OUT HERE [25]

Мартышкин вылез из сверкающего черным лаком удлиненного «запорожца-ушастика» за квартал до нужного дома, добрел до пивного ларька напротив парадного, где по последним сведениям проживал Беркасов, и, чтобы не привлекать к себе внимание прохожих, по-пластунски пересек улицу и залег в сугробе возле металлической входной двери.

Следующие час и пятнадцать минут младший лейтенант провел в ожидании кого-нибудь из жильцов, так как самостоятельно справиться с кодовым замком у Сысоя не получилось.

Дважды к неподвижному телу пытались пристроиться пробегавшие мимо озабоченные кобели, но стажер стоически не обращал на псов внимания, сосредоточенно взирая на дверь.

Наконец железная створка приоткрылась, в щель на секунду высунулась голова в темной шапочке, оглядела окрестности и исчезла. Дверь легонько стукнула об косяк, однако замок не защелкнулся.

Бравый милиционер воспрял духом, выбрался из сугроба, подобрался к двери, дернул ее на себя, переступил порог и сделал шаг навстречу вылетающему из темноты кулаку…

* * *

Однажды майор Соловец был в командировке в братской Беларуси.

Там он, разумеется, нажрался до положения риз на банкете по случаю успешного завершения совместной операции минской и питерской милиций, в финале которой был задержан известный мошенник, выдававший себя за однояйцевого, в буквальном смысле этого слова, брата-близнеца российского Президента и сшибавший деньгу на подарок «родственнику». Укушавшийся Соловец буянил, кидался на коллег, сорвал и выбросил в окно волосяную накладку с плешивой головы заместителя министра внутренних дел России, возглавлявшего, в силу важности правонарушения, оперативно-поисковую группу, приставал к официанткам, танцевал гопак в обнимку с зачем-то доставленным на празднование задержанным, спустил в унитаз разодранные в мелкие клочья протоколы допросов свидетелей мошенничества, трижды скатывался по лестнице со второго этажа и напоследок получил по харе от распорядителя фуршета.

Под утро заслуженный «убойщик» пришел в себя на скамейке в каком-то парке.

Свежий ночной воздух оказал на майора вполне благостное действие и, очнувшись, он почувствовал себя более-менее нормально. Но при этом он совершенно не представлял, куда его занесло. Тогда Соловец медленно потопал по еле различимой в густом тумане тропинке, которая, если исходить из логики, рано или поздно должна была вывести его на центральную аллею или к воротам парка.

Внезапно позади майора послышались шаги, и в клочьях тумана он увидел голову белой лошади, меланхолично взирающей на сильно помятого питерского мента.

— Здравствуйте, — мужским голосом сказала белая лошадь.

— Э-э-э, здравствуйте, — ответил Соловец, лихорадочно припоминая свой личный опыт прихода белой горячки и наиболее частые преследующие людей в погонах галлюцинации, список которых был им выписан из методического пособия для врачей «скорой помощи».

— Вы откуда будете? — вежливо поинтересовалась белая лошадь.

— И-и-з П-питера, — задрожал майор, нащупывая в кармане сигареты, зажигалку и все остальные предметы, обычно просимые по ночам в безлюдных местах и служащие прелюдией к основной части действа, когда жертву весело пинают ногами.

— А вы, случайно, не пьяный? — усомнилась лошадь и фыркнула.

— Да ни в одном глазу! — храбро соврал Соловец и яростно поморгал, надеясь, что животное исчезнет.

— Тогда извините, — как ни в чем не бывало заявила никуда не пропавшая лошадь. — А вы знаете, куда идти?

— Конечно, знаю, — обречено сказал майор.

— Я могу вас подвезти, — предложила лошадь.

— Нет, не надо, — с достоинством ответил Соловец, но потом сообразил, что его слова звучат не очень-то вежливо и могут обидеть умное животное, и добавил: — Если что, я такси поймаю…

— Но вы точно не пьяный? — переспросила лошадь.

— Совершенно. — Майор положил руку на сердце. — Чтоб мне не сойти с этого места.

— Ну, хорошо… Тогда, до свидания, молодой человек. — Лошадь кивнула головой и медленно растворилась в тумане.

— До свидания, белая лошадь! — с облегчением крикнул Соловец.

Ответом ему был дружный хохот патруля конной милиции, дежурившего той ночью в парке…

* * *

Соловец припомнил этот случай в связи с тем, что место проведения операции «Был труп — нет трупа» оказалось затянуто таким же густым туманом, что и минский парк два с половиной года назад.

Нетвердо держащийся на ногах Плахов потряс зажатой в руке огромной ракетницей, конфискованной инспектором по делам подростков лейтенантом Волковым у десятилетнего пацана.

— Эх, надо было еще кого-нибудь с собой взять… Ни черта ж не видно!

— Взяли бы, — недовольно рыкнул майор, поддерживая старлея под локоть, — только вот наши друзья совсем оборзели. Ушли в два часа дня, и с концами. Завтра я им устрою…

— Может, случилось что? — Казанцев свернул шарф и засунул его в карман плаща.

— Ага, случилось! — Реплики Соловца источали змеиный яд. — Нашли ящик с водкой, вот что случилось…

— Тогда в отдел бы принесли. — Капитан был лучшего мнения о Ларине и Дукалисе, чем его непосредственный начальник. — Андрюха и Толян не жадные…

— Васек тоже мужик свойский, — подтвердил Плахов. — Он самогонку тестеву каждый раз из дома таскает… Тесть его бьет, а он всё равно тащит.

Суровый, но справедливый Соловец вынужден был согласиться, что по части дележки алкоголя с друзьями все трое пропавших оперов могут служить примером для окружающих. Хотя и не всегда.

Казанова подбросил на руке подобранный минуту назад обломок кирпича, примерился и метнул вверх.

Бухнула взорвавшаяся лампа уличного фонаря, и тридцать метров пространства вокруг столба погрузились во мрак.

— Нормалёк. — Соловец остановил капитана, и так уже перебившего на пути к дому, где лежало тело убитого, с десяток ламп. — Хватит… Давай пройдемся до угла и начнем.

— Пошли, — закивал Плахов и троица «убойщиков» не спеша потопала к невидимой для обычных бесксивных граждан границе района.

* * *

Бац!

Крепко сжатый кулак неизвестного с такой силой врезал Мартышкину в челюсть, что у Сысоя даже вылетели из ушей серные пробки.

Тело стажера отбросило назад, и младший лейтенант башкой открыл дверь на улицу.

Бам-м-м!!!

Распахнувшаяся металлическая дверь содрогнулась, стукнувшись о стену.

Над поверженным и потерявшим сознание Сысоем склонились двое.

Один из них, похоже, был близким родственником орангутана и имел на физиономии вертикальный шрам, как от удара саблей. Лицо второго было более интеллигентным и излучало неподдельное изумление.

— Не тот, — вздохнул орангутаноподобный.

— А зачем ты тогда его бил? — осведомился молодой парень с тонкими чертами лица.

— Ну так, блин, Диня…, — стушевался бугай, — я думал, некому больше…

— Здесь еще шестьдесят квартир, — нравоучительно произнес интеллигентный. — В каждой в среднем по два-три человека. Итого — минимум сто пятьдесят жильцов…

— Это много, — Верзила погладил пудовый кулак.

— Ага, — ехидно заметил его собеседник. — Колотить — не переколотить…

— Диня, дык кто ж знал, блин, — огорчилось лицо со шрамом. — Нормальные люди давно дома сидят.

— А этот — не нормальный, — Быстрые руки ощупали одежду стажера и извлекли на свет Божий краснокожее удостоверение. — Гордись, Стоматолог, опять мента положил.

— Я не специально… Диня, ну откуда мне было знать, что он мент?

— Угу… «Герр доктор, в газетах сообщают, что прошлой ночью в городском парке лось напал на еврея…». «Хм-м… Интересно, а как лось понял, что это был еврей?», — съязвил Денис Рыбаков. — Уходить надо. Мусора поодиночке обычно не ходят, только стаями. Придется нашего клиента в следующий раз подловить.

— А с этим что делать? — спросил Стоматолог.

— Пусть лежит, — решил Денис, спрятал удостоверение Мартышкина себе в карман, за ноги втащил тело стажера в парадное, спрыснул недвижимого младшего лейтенанта пахучим ликером «Амаретто» из приготовленной заранее плоской фляжки и поманил верзилу к лифту.

Спустя четыре минуты из соседнего подъезда вышли два человека, один из которых был на две головы выше другого и раза в три шире в плечах, сели в припаркованный неподалеку оранжевый внедорожник «шевроле субурбан» и скрылись в темноте позднего декабрьского вечера.

А еще через четверть часа тело младшего лейтенанта было погружено тремя ругающимися сержантами в «хмелеуборочную», вызванную неизвестным абонентом из телефона-автомата у ближайшей к месту происшествия станции метро.

* * *

— Тс-с-с! — Соловец прижал палец к губам и выразительно посмотрел на беспечного Казанову.

— Чего «тс-с-с»? — не понял капитан. — Тут же нет никого…

Оперативники из «убойного» отдела откинули пыльную дерюгу и теперь взирали на успевший окоченеть труп. Ноги у мертвого тела были широко расставлены.

— Тьфу, мать их! — в сердцах сплюнул майор.

— Чью мать? — нахмурился капитан, не любивший, когда при нем вспоминают чьих-либо родственников.

— Пэпээсников, будь они неладны. — Соловец попытался сдвинуть покойнику ноги, но они не поддавались. — Имбецилы деревенские… Как мы теперь это теперь поволочем?

— Поставим тело вертикально, возьмемся с двух сторон, — предложил сообразительный и опытный Казанцев, — и топ-топ, переставляя ноги, вперед и с песней… Так даже лучше. Со стороны если смотреть, так он, типа, сам идет. А мы, типа, помогаем гражданину дойти до дома…

— Думаешь? — Майор сдвинул шапку на затылок.

— Не забыл, как мы строительные козлы со второго этажа по лестнице спускали? Тот же способ…, — Казанцев тактично не упомянул о том, что при преодолении седьмой ступеньки, если считать с момента начала движения, козлы вырвались из рук Ларина и Волкова, и самостоятельно спустились вниз, передавив по пути тринадцать посетителей РУВД и пятерых милиционеров различного должностного достоинства — от командированного из солнечной Махачкалы ефрейтора Мусоробекова до начальника дежурной части майора Чердынцева, выбежавшего на шум из своего закутка.

— А верно! — Начальник «убойного» отдела вспомнил давешний случай. — Тогда поднимаем, что ли?

Казанова подхватил одеревеневшее тело под правую руку, Соловец под левую, и вместе они поставили труп на ноги.

— Тяжелый, — посетовал давно не посещавший занятия по физподготовке капитан.

Первые двадцать шагов до выхода из парадного оперативники преодолели довольно легко, но в дверях начались проблемы. Труп никак не хотел пролезать в узкий проем, поэтому его пришлось пропихивать боком.

Казанова принимал тело с улицы, Соловец толкал изнутри парадного.

В какой-то момент капитан не удержал покойника, поскользнулся и очутился под навалившимися на него восемьюдесятью килограммами мертвого веса. Соловец продолжал активно толкать, не обращая внимания на неразборчивое мычание Казанцева, и в результате окончательно заклинил тело в дверях, а расставленные ноги только ухудшили ситуацию.

Капитан с трудом выбрался из-под торчащего под углом в тридцать градусов трупа, и недовольно уставился на содеянное.

В проеме показалось раскрасневшееся лицо Соловца.

— Чего встал? Тяни!

— Куда тянуть? — Казанова дернул покойника за сведенную от трупного окоченения руку. — Не видишь — вошел, как родной. Надо вторую створку открывать… А защелка с твоей стороны.

— Сейчас, — Майор поковырял пальцами проржавевший стопор, достал штатный ПМ и зацепил мушкой металлическую полоску с дырочками.

Рывок — и вторая створка двери открылась.

Обретший свободу труп рухнул на тротуар, скользнул по наледи к краю дороги и уперся головой в основание фонарного столба.

— Опа! — В голову Казанцеву пришла светлая мысль. — А чо мы его под ручки вести будем? Давай по льду дотолкаем и всё… Плащик на нем полиэтиленовый, хорошо скользит.

Соловец огляделся по сторонам и махнул рукой.

— Ладно. Только осторожно… Но на углу все-таки поднимем. А то перед Игоряном неудобно.

— Договорились.

До угла, откуда начиналась территория чужого райотдела, оперативники добирались минут пятнадцать.

Операция «переброска» завершилась немного не так, как рассчитывали Соловец с Казанцевым.

И все по вине неопытного Плахова, вопреки распоряжению старших по званию покинувшего определенный ему пост.

Он изрядно промерз на продуваемом всеми ветрами перекрестке и отошел на несколько шагов под защиту стены дома. Когда к нему под ноги приехал хладный труп, то от испуга Плахов инстинктивно нажал на спуск, направив дуло ракетницы на скользящую по льду темную массу, и ослепительный бело-розовый шар магниевого заряда впечатался прямо в грудь покойника.

Последствия выстрела из сорокамиллиметровой ракетницы на близком расстоянии ужасны.

Разбрасывающий искры сгусток из горящей смеси порошков магния, алюминия и окрашивающих пламя в розовый цвет присадок прилип к плащику, прожег полиэтилен и рубашку, и зашипел, ввинчиваясь под ребра хладного потерпевшего.

Плахов решил, что убил случайного прохожего, поскользнувшегося в метре от него, и рухнул без сознания.

Вылетевшие из тумана Соловец с Казанцевым в недоумении остановились.

Они видели вспышку, слышали хлопок выстрела, но подумали, что их коллега таким образом салютует по поводу успешной доставки трупа на место переправы.

— Упс, — сказал Казанова, оглядывая открывшуюся взгляду сюрреалистическую картинку. — Теперь это труп соседнего района. Всё?

— Нет, не всё, — Соловец покрутил головой. — Тащим трупер на ту сторону улицы, кладем у парадняка, потом берем Игоряна и дёру…