"Как уморительны в России мусора, или Fucking хорошоу!" - читать интересную книгу автора (Черкасов Дмитрий)ГЛАВА 6 THE TRUTH IS OUT HERE [25]Мартышкин вылез из сверкающего черным лаком удлиненного «запорожца-ушастика» за квартал до нужного дома, добрел до пивного ларька напротив парадного, где по последним сведениям проживал Беркасов, и, чтобы не привлекать к себе внимание прохожих, по-пластунски пересек улицу и залег в сугробе возле металлической входной двери. Следующие час и пятнадцать минут младший лейтенант провел в ожидании кого-нибудь из жильцов, так как самостоятельно справиться с кодовым замком у Сысоя не получилось. Дважды к неподвижному телу пытались пристроиться пробегавшие мимо озабоченные кобели, но стажер стоически не обращал на псов внимания, сосредоточенно взирая на дверь. Наконец железная створка приоткрылась, в щель на секунду высунулась голова в темной шапочке, оглядела окрестности и исчезла. Дверь легонько стукнула об косяк, однако замок не защелкнулся. Бравый милиционер воспрял духом, выбрался из сугроба, подобрался к двери, дернул ее на себя, переступил порог и сделал шаг навстречу вылетающему из темноты кулаку… Однажды майор Соловец был в командировке в братской Беларуси. Там он, разумеется, нажрался до положения риз на банкете по случаю успешного завершения совместной операции минской и питерской милиций, в финале которой был задержан известный мошенник, выдававший себя за однояйцевого, в буквальном смысле этого слова, брата-близнеца российского Президента и сшибавший деньгу на подарок «родственнику». Укушавшийся Соловец буянил, кидался на коллег, сорвал и выбросил в окно волосяную накладку с плешивой головы заместителя министра внутренних дел России, возглавлявшего, в силу важности правонарушения, оперативно-поисковую группу, приставал к официанткам, танцевал гопак в обнимку с зачем-то доставленным на празднование задержанным, спустил в унитаз разодранные в мелкие клочья протоколы допросов свидетелей мошенничества, трижды скатывался по лестнице со второго этажа и напоследок получил по харе от распорядителя фуршета. Под утро заслуженный «убойщик» пришел в себя на скамейке в каком-то парке. Свежий ночной воздух оказал на майора вполне благостное действие и, очнувшись, он почувствовал себя более-менее нормально. Но при этом он совершенно не представлял, куда его занесло. Тогда Соловец медленно потопал по еле различимой в густом тумане тропинке, которая, если исходить из логики, рано или поздно должна была вывести его на центральную аллею или к воротам парка. Внезапно позади майора послышались шаги, и в клочьях тумана он увидел голову белой лошади, меланхолично взирающей на сильно помятого питерского мента. — Здравствуйте, — мужским голосом сказала белая лошадь. — Э-э-э, здравствуйте, — ответил Соловец, лихорадочно припоминая свой личный опыт прихода белой горячки и наиболее частые преследующие людей в погонах галлюцинации, список которых был им выписан из методического пособия для врачей «скорой помощи». — Вы откуда будете? — вежливо поинтересовалась белая лошадь. — И-и-з П-питера, — задрожал майор, нащупывая в кармане сигареты, зажигалку и все остальные предметы, обычно просимые по ночам в безлюдных местах и служащие прелюдией к основной части действа, когда жертву весело пинают ногами. — А вы, случайно, не пьяный? — усомнилась лошадь и фыркнула. — Да ни в одном глазу! — храбро соврал Соловец и яростно поморгал, надеясь, что животное исчезнет. — Тогда извините, — как ни в чем не бывало заявила никуда не пропавшая лошадь. — А вы знаете, куда идти? — Конечно, знаю, — обречено сказал майор. — Я могу вас подвезти, — предложила лошадь. — Нет, не надо, — с достоинством ответил Соловец, но потом сообразил, что его слова звучат не очень-то вежливо и могут обидеть умное животное, и добавил: — Если что, я такси поймаю… — Но вы точно не пьяный? — переспросила лошадь. — Совершенно. — Майор положил руку на сердце. — Чтоб мне не сойти с этого места. — Ну, хорошо… Тогда, до свидания, молодой человек. — Лошадь кивнула головой и медленно растворилась в тумане. — До свидания, белая лошадь! — с облегчением крикнул Соловец. Ответом ему был дружный хохот патруля конной милиции, дежурившего той ночью в парке… Соловец припомнил этот случай в связи с тем, что место проведения операции «Был труп — нет трупа» оказалось затянуто таким же густым туманом, что и минский парк два с половиной года назад. Нетвердо держащийся на ногах Плахов потряс зажатой в руке огромной ракетницей, конфискованной инспектором по делам подростков лейтенантом Волковым у десятилетнего пацана. — Эх, надо было еще кого-нибудь с собой взять… Ни черта ж не видно! — Взяли бы, — недовольно рыкнул майор, поддерживая старлея под локоть, — только вот наши друзья совсем оборзели. Ушли в два часа дня, и с концами. Завтра я им устрою… — Может, случилось что? — Казанцев свернул шарф и засунул его в карман плаща. — Ага, случилось! — Реплики Соловца источали змеиный яд. — Нашли ящик с водкой, вот что случилось… — Тогда в отдел бы принесли. — Капитан был лучшего мнения о Ларине и Дукалисе, чем его непосредственный начальник. — Андрюха и Толян не жадные… — Васек тоже мужик свойский, — подтвердил Плахов. — Он самогонку тестеву каждый раз из дома таскает… Тесть его бьет, а он всё равно тащит. Суровый, но справедливый Соловец вынужден был согласиться, что по части дележки алкоголя с друзьями все трое пропавших оперов могут служить примером для окружающих. Хотя и не всегда. Казанова подбросил на руке подобранный минуту назад обломок кирпича, примерился и метнул вверх. Бухнула взорвавшаяся лампа уличного фонаря, и тридцать метров пространства вокруг столба погрузились во мрак. — Нормалёк. — Соловец остановил капитана, и так уже перебившего на пути к дому, где лежало тело убитого, с десяток ламп. — Хватит… Давай пройдемся до угла и начнем. — Пошли, — закивал Плахов и троица «убойщиков» не спеша потопала к невидимой для обычных бесксивных граждан границе района. Бац! Крепко сжатый кулак неизвестного с такой силой врезал Мартышкину в челюсть, что у Сысоя даже вылетели из ушей серные пробки. Тело стажера отбросило назад, и младший лейтенант башкой открыл дверь на улицу. Бам-м-м!!! Распахнувшаяся металлическая дверь содрогнулась, стукнувшись о стену. Над поверженным и потерявшим сознание Сысоем склонились двое. Один из них, похоже, был близким родственником орангутана и имел на физиономии вертикальный шрам, как от удара саблей. Лицо второго было более интеллигентным и излучало неподдельное изумление. — Не тот, — вздохнул орангутаноподобный. — А зачем ты тогда его бил? — осведомился молодой парень с тонкими чертами лица. — Ну так, блин, Диня…, — стушевался бугай, — я думал, некому больше… — Здесь еще шестьдесят квартир, — нравоучительно произнес интеллигентный. — В каждой в среднем по два-три человека. Итого — минимум сто пятьдесят жильцов… — Это много, — Верзила погладил пудовый кулак. — Ага, — ехидно заметил его собеседник. — Колотить — не переколотить… — Диня, дык кто ж знал, блин, — огорчилось лицо со шрамом. — Нормальные люди давно дома сидят. — А этот — не нормальный, — Быстрые руки ощупали одежду стажера и извлекли на свет Божий краснокожее удостоверение. — Гордись, Стоматолог, опять мента положил. — Я не специально… Диня, ну откуда мне было знать, что он мент? — Угу… «Герр доктор, в газетах сообщают, что прошлой ночью в городском парке лось напал на еврея…». «Хм-м… Интересно, а как лось понял, что это был еврей?», — съязвил Денис Рыбаков. — Уходить надо. Мусора поодиночке обычно не ходят, только стаями. Придется нашего клиента в следующий раз подловить. — А с этим что делать? — спросил Стоматолог. — Пусть лежит, — решил Денис, спрятал удостоверение Мартышкина себе в карман, за ноги втащил тело стажера в парадное, спрыснул недвижимого младшего лейтенанта пахучим ликером «Амаретто» из приготовленной заранее плоской фляжки и поманил верзилу к лифту. Спустя четыре минуты из соседнего подъезда вышли два человека, один из которых был на две головы выше другого и раза в три шире в плечах, сели в припаркованный неподалеку оранжевый внедорожник «шевроле субурбан» и скрылись в темноте позднего декабрьского вечера. А еще через четверть часа тело младшего лейтенанта было погружено тремя ругающимися сержантами в «хмелеуборочную», вызванную неизвестным абонентом из телефона-автомата у ближайшей к месту происшествия станции метро. — Тс-с-с! — Соловец прижал палец к губам и выразительно посмотрел на беспечного Казанову. — Чего «тс-с-с»? — не понял капитан. — Тут же нет никого… Оперативники из «убойного» отдела откинули пыльную дерюгу и теперь взирали на успевший окоченеть труп. Ноги у мертвого тела были широко расставлены. — Тьфу, мать их! — в сердцах сплюнул майор. — Чью мать? — нахмурился капитан, не любивший, когда при нем вспоминают чьих-либо родственников. — Пэпээсников, будь они неладны. — Соловец попытался сдвинуть покойнику ноги, но они не поддавались. — Имбецилы деревенские… Как мы теперь это теперь поволочем? — Поставим тело вертикально, возьмемся с двух сторон, — предложил сообразительный и опытный Казанцев, — и топ-топ, переставляя ноги, вперед и с песней… Так даже лучше. Со стороны если смотреть, так он, типа, сам идет. А мы, типа, помогаем гражданину дойти до дома… — Думаешь? — Майор сдвинул шапку на затылок. — Не забыл, как мы строительные козлы со второго этажа по лестнице спускали? Тот же способ…, — Казанцев тактично не упомянул о том, что при преодолении седьмой ступеньки, если считать с момента начала движения, козлы вырвались из рук Ларина и Волкова, и самостоятельно спустились вниз, передавив по пути тринадцать посетителей РУВД и пятерых милиционеров различного должностного достоинства — от командированного из солнечной Махачкалы ефрейтора Мусоробекова до начальника дежурной части майора Чердынцева, выбежавшего на шум из своего закутка. — А верно! — Начальник «убойного» отдела вспомнил давешний случай. — Тогда поднимаем, что ли? Казанова подхватил одеревеневшее тело под правую руку, Соловец под левую, и вместе они поставили труп на ноги. — Тяжелый, — посетовал давно не посещавший занятия по физподготовке капитан. Первые двадцать шагов до выхода из парадного оперативники преодолели довольно легко, но в дверях начались проблемы. Труп никак не хотел пролезать в узкий проем, поэтому его пришлось пропихивать боком. Казанова принимал тело с улицы, Соловец толкал изнутри парадного. В какой-то момент капитан не удержал покойника, поскользнулся и очутился под навалившимися на него восемьюдесятью килограммами мертвого веса. Соловец продолжал активно толкать, не обращая внимания на неразборчивое мычание Казанцева, и в результате окончательно заклинил тело в дверях, а расставленные ноги только ухудшили ситуацию. Капитан с трудом выбрался из-под торчащего под углом в тридцать градусов трупа, и недовольно уставился на содеянное. В проеме показалось раскрасневшееся лицо Соловца. — Чего встал? Тяни! — Куда тянуть? — Казанова дернул покойника за сведенную от трупного окоченения руку. — Не видишь — вошел, как родной. Надо вторую створку открывать… А защелка с твоей стороны. — Сейчас, — Майор поковырял пальцами проржавевший стопор, достал штатный ПМ и зацепил мушкой металлическую полоску с дырочками. Рывок — и вторая створка двери открылась. Обретший свободу труп рухнул на тротуар, скользнул по наледи к краю дороги и уперся головой в основание фонарного столба. — Опа! — В голову Казанцеву пришла светлая мысль. — А чо мы его под ручки вести будем? Давай по льду дотолкаем и всё… Плащик на нем полиэтиленовый, хорошо скользит. Соловец огляделся по сторонам и махнул рукой. — Ладно. Только осторожно… Но на углу все-таки поднимем. А то перед Игоряном неудобно. — Договорились. До угла, откуда начиналась территория чужого райотдела, оперативники добирались минут пятнадцать. Операция «переброска» завершилась немного не так, как рассчитывали Соловец с Казанцевым. И все по вине неопытного Плахова, вопреки распоряжению старших по званию покинувшего определенный ему пост. Он изрядно промерз на продуваемом всеми ветрами перекрестке и отошел на несколько шагов под защиту стены дома. Когда к нему под ноги приехал хладный труп, то от испуга Плахов инстинктивно нажал на спуск, направив дуло ракетницы на скользящую по льду темную массу, и ослепительный бело-розовый шар магниевого заряда впечатался прямо в грудь покойника. Последствия выстрела из сорокамиллиметровой ракетницы на близком расстоянии ужасны. Разбрасывающий искры сгусток из горящей смеси порошков магния, алюминия и окрашивающих пламя в розовый цвет присадок прилип к плащику, прожег полиэтилен и рубашку, и зашипел, ввинчиваясь под ребра хладного потерпевшего. Плахов решил, что убил случайного прохожего, поскользнувшегося в метре от него, и рухнул без сознания. Вылетевшие из тумана Соловец с Казанцевым в недоумении остановились. Они видели вспышку, слышали хлопок выстрела, но подумали, что их коллега таким образом салютует по поводу успешной доставки трупа на место переправы. — Упс, — сказал Казанова, оглядывая открывшуюся взгляду сюрреалистическую картинку. — Теперь это труп соседнего района. Всё? — Нет, не всё, — Соловец покрутил головой. — Тащим трупер на ту сторону улицы, кладем у парадняка, потом берем Игоряна и дёру… |
||
|