"Последний рывок советских танкостроителей" - читать интересную книгу автора (Апухтин Юрий)

Организационные и технические проблемы разработки Боксера

16.01.87. В Москве проведен МКС по Боксеру, ездили Шомин, Поляков, Словиковский, Климко и я. Шомин хочет по совершенствованию Т-80УД использовать львовскую аппаратуру, такой вариант обсудил с Обуханичем и он согласился с ним.

При разборе состояния дел на МКС выяснилось, что по пушке состояние плохое и в январе ее не будет. Белоусов приказал создать комиссию и немедленно выехать в Свердловск.

По Этолу Некрасов клялся, что в марте он отдаст один комплект, что абсолютно нереально.

Выступил Покроев и сказал, что мы в первом квартале точно не соберем три машины. Это подействовало на всех отрезвляюще и все теперь постараются за нас спрятаться. Нельзя ему было говорить об этом в присутствии смежников.

Белоусов сразу же подчеркнул, что никто друг за друга не спрячется, но потом в разговоре с Чуфистовым я понял, что они уж точно будут прикрываться нашим отставанием.

В Минобороны прошло совещание по средствам связи. Красильщиков обосновал, что командирский танк не нужен, можно обойтись двумя радиостанциями и командно-штабной машиной с КВ-радиостанцией. От НТК ГБТУ с этим согласились, но связисты заупрямились и их с трудом убедили. В итоге подписали решение командирский танк не делать. Новые идеи начинают овладевать и заказчиком.

23.01.87. У нас были Белоусов, Захаров, Анищенко. Белоусов был на заводе, у нас только в опытном цехе смотрел состояние изготовления опытных образцов танка. В целом он остался доволен состоянием дел.

3-4.02.87. В ЦКБ КМЗ проведен СГК, Шомин решил провести его перед МКС, но он не состоялся.

СГК проводил Поляков, рассматривали состояние дел по Этолу. Конструкторская документация на комплекс выдана не в полном объеме, изготовлено (10-15)% деталей. О сроках изготовления комплекса никто не говорит, по состоянию дел он может появиться где-то в конце второго квартала.

Комплекс запущен в производство, выделены люди, но не чувствуется серьезного подхода к делу.

На СГК был Миронов из Вологды, у них по прицелу наводчика тоже не все получается. Чувствуется, что они совсем новички, хотя и стараются что-то сделать.

13.02.87. К нам приехал Мацак, смотрел работы по танку. В целом все прошло спокойно, его больше интересовала не техника, а организация работ. Ему поставили ряд вопросов, которые надо решить (разъемы, Арбалет), он по приезду дал по ним соответствующие команды. По всей видимости, ему поручили вести нашу работу.

13.02.87. В ЦКБ КМЗ состоялся МКС по Этолу, проводил Белоусов. Присутствовали все главные, Корницкий, Бочков, Баженов, Лигачев.

По докладу Некрасова стало понятно, что дело в завале. На вопрос – когда же будут приборы, он сказал: по одному в мае и июне и два в июле. На удивление, это не произвело никакого эффекта. Белоусов довольно спокойно все воспринял и не сделал соответствующих выводов за срыв сроков.

Непонятно, что собирается делать руководство Министерства дальше, если на заводские испытания мы можем выйти не раньше июля.

16.02.87. Вышел приказ о ликвидации КБТМ и создании НПО «Точность». Люди Шипунова начали вести себя нагло и в итоге заявили, что нашу работу они отдают бывшему КБТМ. Что здесь лучше, а что хуже, время покажет.

6.03.87. У Министра состоялось совещание по всем танкам. Присутствовали Белоусов, Захаров, Корницкий, Никольский, Ивановский, Баженов, Шабанов и др.

В целом впечатление о нашей машине было хорошее, Шабанов даже настаивал на назначении Шомина генеральным конструктором. Главный вопрос встал по состоянию разработки пушки. Главный конструктор Уралмаша Голубев ничего не обещал и провал работ сваливал на других. Финогенов резко сказал ему, что он раньше был правой рукой у Петрова, а теперь левый мизинец на ноге. Кончилось тем, что Голубева выгнали с позором с совещания и пообещали написать в ВПК о его безответственности.

Потом начали спрашивать с Некрасова, но он опять отделался практически ничем – пообещали объявить ему взыскание. В протоколе записали поставить нам Этол в апреле, по тепловизору обратно ничего не решили и обязали согласовать все в недельный срок с заказчиком.

По ЛНИРТИ Шомин не стал поднимать шум, хотя от них мы ничего не получили.

Все думают, что у нас дела идут хорошо, фактически опытные образцы мы не соберем, есть принципиальные конструктивные промахи по автомату заряжания, двигателю и пушке, из-за которых танк вообще может не выйти на испытания.

18-20.03.87. Климко и я были в Министерстве, оформляли проект решения ВПК по дальнейшему развитию перспективного танка. Документы подготовили так, что работы необходимо продолжить до 1990г. Анищенко посмотрел проект решения и сказал, что необходимо оформлять два решения ВПК: первое о переносе сроков заводских испытаний и второе по работам наших смежников.

Перед этим, наконец, подписали решение по совещанию у Министра шестого марта. Его подписали Финогенов, Шабанов и Ивановский. По нему поставка прицельного комплекса – май, июнь, июль, конструкторско-доводочные испытания – апрель-июль, предъявление на заводские испытания – август 1987г. В этом решении также прописали, что просим ВПК утвердить конструкторско-доводочные испытания и перенести срок окончания заводских испытаний на май 1988г.

Все это включили в проект решения ВПК, записали также об аннулировании командирского варианта танка и о завершении всех испытаний в 1990г.

По Спринтеру девятого марта вышло решение ВПК о представлении танка с управляемым вооружением на заводские испытания в 1989г. и на государственные испытания в 1990г.

В проекте решения записали, что работы по радиоэлектронному комплексу в полном объеме совместить с работами по Спринтеру. Но Обуханич стал настаивать на их завершении в1991г и его почему-то поддержал Костенко. Вопрос остался разногласным.

Подготовили письмо Белову, Бочкову и в Минпромсредствсвязи по организации комплекса средств связи танка с нашими конкретными предложениями.

У Корницкого проведено совещание по Этолу, на нем присутствовал начальник отдела ВПК Михайлов. Корницкий на удивление вел себя мирно по отношению к нам. Встал вопрос о тепловизоре, он поручил 10 ГУ подготовить план-график его отработки и утвердить в ВПК.

4.04.87. Готовимся к приезду Министра. Собрали только один танк, два других на различных этапах. В первом образце все готово только по корпусу, по башне многого не хватает. ТИУС корпус поставили два комплекта, третий отлаживается в ЛНИРТИ. Произвели пуск двигателя, масса сложностей по вине разработчиков двигателя и его необходимо дорабатывать.

ТИУС башни нам так и не поставили, во Львове идет отладка и очень тяжело, постоянно выходит из строя аппаратура.

Когда собрали первый образец стало понятно, что мы потеряли традиции нашего КБ. Внешний вид танка не впечатляет, внешне он получился очень мощным. Корпус по сравнению с серийной машиной высокий и по внешнему виду проигрывает. Внешне машина похожа на танки времен войны.

Не знаю, как будет дальше, но пока мы утратили традиции Морозова, погнались все сделать по максимуму и выполнить все требования, при этом потеряли существо. Всем нам необходимо много думать и искать оригинальные решения по танку.

7.04.87. К нам приехал Министр, с ним Захаров, Нежлукто, Шахов, Юткин, присутствовали Мысниченко и Свердлов.

К приезду Министра один образец собрали – корпус почти в полной комплектации, башня практически пустая без прицельного комплекса и автомата заряжания. По двум другим образцам только каркасы корпусов и башен.

Но все, на удивление, остались довольны, они думали, что у нас ничего не будет.

Танк выглядит слишком внушительно, по сравнению с серийной машиной резкий контраст в худшую сторону, даже Мысниченко отметил, что большая высота.

Министр все воспринял без эмоций, свое мнение почти не высказывал. Потом они решили посмотреть машину изнутри. Исаев и я показывали им рабочие места членов экипажа, Шахов залез на место механика-водителя и сказал, что тесновато. Но потом освоился и согласился, что нормально.

Мы показали им стенд системы управления движением. Министр отметил, что все нормально, но много разъемов и кабелей, большой объем аппаратуры.

При показе пульта командира все прошло нормально, Захаров отметил, что мы молодцы.

На следующий день у Шомина с участием Юткина, Коробейникова и меня обсуждалось состояние работ по ТИУС. Шомин вновь Поднял вопрос о больших проблемах по ТИУС разработки ЛНИРТИ, мы не выполнили поставленной цели и в этом виноват я. Я напомнил ему, что решение по порочной структуре разрабатываемой ЛНИРТИ аппаратуры было принято в этом кабинете, на что он сказал – нужно было время для втягивания их в наши работы.

Затем обсудили использование ТИУС для Т-80УД. Шомин принял решение ставить ТИУС управления огнем на этот танк и подчеркнул, что Корабейников мало работает в этом направлении и заставил немедленно писать ТЗ в ЛНИРТИ.

Через день Шомин собрал руководство нашего направления и опытной базы, подвел итоги. Министр передал всем благодарность за проделанную работу, хотя мы сделали далеко не все. Впечатление у него осталось хорошее. Опять напомнил, что по ТИУС работы идут плохо и виноват в этом я.

Шомин поставил задачу о срочном проведении СГК с целью принятия решений по доработкам танка и систем по замечаниям, выявленным при сборке первого образца, и разработке мероприятий по резкому снижению веса (вес танка более 50т).

Шомин рассказал, что в Москву к Юткину перед отъездом к нам приезжал Попов и пытался доказать ему, что мы ни за что в такие сроки не соберем танк. Проиграв нам в очередной раз по технике ЛКЗ пытается подковерными интригами вырваться обратно вперед!

После приезда Министра на опытной базе пошло затишье, темп сборки машин резко упал, все-таки люди очень устали.

29.04.87. Был в Министерстве по рассмотрению в 10 ГУ проекта решения ВПК по Этолу. ЦКБ КМЗ опять предлагает сместить поставку Этола на ІІІ-ІVкв.1987г По тепловизору согласны сделать его в 1988г в варианте без управляемого вооружения, телевизионного канала и автомата захвата цели.

Ситуация по Этолу складывается очень сложная и поставки никак не просматриваются. По тепловизору Иванов неофициально сказал, что до 1989г ничего не будет.

Был в ВПК у Ширяева и Костенко. Ширяев настаивал на выдаче ТЗ на радиоэлектронный комплекс в целом (с чем я не согласен) и ТЗ в Минпромсредствсвязи на комплекс связи. С ним мы не договорились и пошли к Костенко. Костенко подтвердил, что ТЗ на связь должно выдавать Минобороны.

По радиоэлектронному комплексу он также настаивал на необходимости выдачи общего ТЗ. Я сказал, что общее ТЗ мы не можем выдать, так как выданы частные ТЗ и у нас масса вопросов по каждой системе, а ТИУС практически неработоспособна. Он обвинил меня, что я далек от танка и допустил такую сложность комплекса и начал доказывать, что мы неправы и нельзя делать командирским любой линейный танк. Отчасти он прав, но далеко не во всем.

Кончилось тем, что он записал в проект решения ВПК нам и ЛНИРТИ рассмотреть вопрос упрощения и сокращения комплекса.

По командирскому танку в решении записано согласиться с нашими предложениями по объединению командирского и линейного и проверить это на этапе заводских и государственных испытаний.

5-6.05.87. У нас проведен СГК по доработкам танка по результатам сборки первого опытного образца и снижению веса танка.

На СГК от ЛНИРТИ присутствовали Церковнюк и Обуханич. Оказалось, что на наше отрицательное заключение на эскизный проект ЛНИРТИ по ТИУС Никольский нанес резолюцию создать комиссию и сделать заключение. Такой поворот дел их насторожил и они приехали договариваться с Шоминым. Он отнесся к ним доброжелательно, начал с использования ТИУС для Т-80УД и этот вопрос практически решили с выходом на госиспытания в 1990г.

При обсуждении вопроса эскизного проекта по ТИУС они стали утверждать, что все идет хорошо и они доведут ее до работоспособного состояния. Я заявил, что принятая ими структура системы в принципе не годится и она порочна. Церковнюк и Обуханич доказывали обратное, что я не прав. Шомин всех выслушал и сказал, что необходимо оформить решение трех министров о том, что эскизный проект отражает изготовленные образцы и все замечания необходимо учесть при разработке техпректа. По структуре системы необходимо собрать совещание, рассмотреть все варианты структур и до середины июня на СГК утвердить структуру системы на этап госиспытаний.

Решение не очень удачное, наш вариант он не принял, видно, Львов ему нужен для работ по Т-80УД, поэтому он с ними заигрывает. Посмотрим, чем это закончится.

13-15.05.87. Был в Москве по комплексу связи. Агапонов начал с того, что техническое задание на комплекс необходимо согласовать со всеми танковыми КБ и ВНИИТМ. Я поругался с ним и сказал, что начну с Минпромсредствсвязи. Там в главке по засекречивающей аппаратуре и аппаратуре передачи данных выяснилось, что они подготовили нам ответ, по которому сделать комплекс по нашему требованию в заданные сроки не могут, но согласны начать работу с нами. По засекречивающей аппаратуре у них ведется разработка ЗАС Историк объемом 5л, а аппаратуру передачи данных «Ока» необходимо переделывать. Они могут сделать это по нашим требованиям к 1992-1993 годам. По ЗАС необходимо согласовать с заказчиком степень закрытия информации и через Генштаб и КГБ задавать для нас спецразработку ЗАС.

В главке по танковому переговорному устройству сказали, что танкисты не разбираясь всегда берут все что у них есть, затем оно не стыкуется и начинаются поиски нового. Предложили нам с заказчиком написать ТЗ и заказать для себя новое танковое переговорное устройство.

В научно-техническом главке сказали, что необходим один заказчик от Минобороны, который выдает ТЗ на весь комплекс.

На следующий день был в Минбороны, встречался в Управлении войск связи с Дмитриенко, Миргородским и Ивановым. Рассказал им все, что узнал в Минпромсредствсвязи. По ЗАС они сказали, что надо остановиться на уровне Историка, так как никто не будет специально для нас разрабатывать ЗАС. Это необходимо и потому, что этой аппаратурой будут пользоваться командиры дивизий и армий.

По переговорному устройству со всеми нашими предложениями согласились. По разработке ТЗ на комплекс танкисты и связисты начали показывать друг на друга, потом согласились, что ТЗ должны выдавать мы и это был первый случай в их истории.

По головному предприятию от Минпромсвязи они предложили Запорожье, кроме этого мне обещали организовать встречу с разработчиком АПД (Пенза). Почти все вопросы по комплексу связи удалось решить, что редко удается.

13.05.87. У нас был новый начальник ГБТУ Галкин. Он осмотрел машину, своего мнения не высказал, но в целом остался доволен.

21-23.05.87. У нас работала бригада ЛНИРТИ во главе с Ивановым со по структуре ТИУС. Они привезли несколько вариантов и все, кроме одного, единый комплекс. Только один вариант на базе Электроника-НЦ с совершенно независимыми системами, но это реализуемо только лет через пять.

После обсуждения ЛНИРТИ стал настаивать для этапа госиспытаний на той же структуре, что существует сейчас, но без общей шины. Иванов намертво стоял на этой структуре и, по-моему, добровольно от нее никогда не откажется.

Я предложил три независимые системы по управлению огнем, движением и взаимодействием на основе их структуры с небольшими доделками – две БЦВМ в башне и в корпусе отделить автомат заряжания от управления движением. Но не договорились.

Покроев занял странную позицию, во всем меня критикует, но стоит за раздельную структуру.

Поляков и Шомин в разговоре участвовать отказались. Иванов предложил создать экспертную комиссию и противился выносить это на СГК, но потом отказался.

Оформили протокол, по которому решили еще раз проанализировать две структуры и через две недели на СГК принять решение.

3.06.87. На танке впервые сделали несколько выстрелов из пушки, заряжание производили вручную. На полигоне начали проверять ходовые характеристики танка, много проблем по МТО.

11-12.06.87. Проведен под моим руководством СГК по структуре ТИУС, присутствовали ЛНИРТИ (Обуханич и Иванов), ВНИИТМ, СКБ Ротор, ЦКБ КМЗ, ВНИИ Сигнал и Кубинка.

ЛНИРТИ представил обоснование по двум вариантам структуры, оно было тенденциозным и не в нашу пользу. В процессе долгих дебатов все без исключения на удивление поддержали нашу точку зрения, ЛНИРТТИ остался один. Тем не менее, они остались при своем мнении. Разъехались ни с чем, на решение СГК они написали особое мнение.

23.06.87. По решению СГК трижды заходил к Шомину, но он его не подписал. Сначала сказал, что хочет разобраться в технике, а потом сказал, что ему некогда.

Он отказывается подписывать решение СГК и непонятно, что он хочет. Ситуация обостряется, Шомин начинает не доверять мне и Львов это чувствует.

3.07.87. Приехали Мацак, Шахов, Захаров, представители Госплана и сопровождающие лица смотреть наш танк.

На полигоне в Чугуев показывали ведение огня и движение танка. Выстрел не получился, танк двигался со скоростью пешехода. Все вернулись в удрученном состоянии. На опытной базе было немного лучше, но не на высоком уровне.

Затем в кабинете Шомина докладывали состояние дел Михайлов, Обуханич, Борисюк, Пашкин, Исаев и я. Михайлов пообещал поставить Этол только в октябре, Обуханич доложил, что у них все нормально, хотя это далеко не так. Я докладывал по стоимости, она очень высокая, Мацак сказал, что такое изделие вряд ли пойдет.

С этим все разъехались, общее впечатление – самый плохой из всех показов. Шомин в конце дня повез всех еще раз в Чугуев и выстрел все-таки показали, но это мало изменило общее впечатление.

По всей видимости, наверху поняли, что у нас состояние далеко не из лучших.

10.07.87. Зашел к Шомину в четвертый раз по решению СГК. Он согласился принять меня на следующий день. Я пришел с материалами, он выслушал меня и сказал, что он за комплекс, в котором башня и корпус разделены, должно быть независимое управление по движению, навигации и связи. Но за мой вариант он не высказался. Высказал мнение, что возможно придется делать несколько комплектаций комплекса для установки на различные модификации танка.

В итоге он сказал, чтобы я пригласил Обуханича (с Ивановым решать нечего) и попытаться у нас договориться с ним по структуре. Решение СГК он не подписал, так как подписывать его нет смысла, все равно ни о чем не договорились.

16-17.07.87. Был в Москве по комплексу связи. Дела идут совсем плохо, Минпромсредствсвязи не хочет общаться с нами, заказчик относится равнодушно. С Агапоновым написали письмо в Минпромсредствсвязи, но Анищенко его забраковал, сказал, что скоро выйдет решение ВПК по танку, там будет порученческий пункт и необходимо будет писать письмо за подписью Министра.

В 10 ГУ узнал, что вышло решение ВПК по Этолу, поставка – ІІІ кв.1988г, тепловизора – І кв.1989г. Сроки обратно перенесли, на госиспытания срок оставили без изменения, который явно не выполним.

25.08.87. Меня отозвали из отпуска и в составе бригады – Поляков, Бусяк, Фролов, Анищенко, Чуфистов, Розет, Уманский и я командировали в ЛНИРТИ. Причина была банальная – Министр возмутился плохой работой по баллистическим вычислителям, приказал уйти от МИЭТ и найти серьезную фирму. Первое, что было у всех на слуху – это ЛНИРТИ и все бросились туда, этого же хотел и Шомин (сам он в отпуске).

Нашими интересами по ТИУС для Боксера решили купить ЛНИРТИ. Мне было дано указание не скандалить и не поднимать разногласные вопросы. ЛНИРТИ представил все в лучшем виде, хотя все работы на грани провала.

По всем вопросам для серийных танков договорились, все неприятные моменты по разработке ТИУС замяли.

ЛНИРТИ поднял вопрос по структуре ТИУС, Анищенко не стал разбираться по существу и сказал, что мы не можем пойти на госиспытания с измененной структурой системы. Все мои доводы на него не подействовали и он подчеркнул, что Шомин докладывал ему о нормальном состоянии работ, а тут принципиальные разногласия.

Анищенко дал указание Полякову рассматривать на этап госиспытаний ту же самую структуру, что принята для этапа заводских испытаний и по результатам испытаний в составе танка принять решение. Бумагу подписывать он отказался и заявил, что это прерогатива главного конструктора. Удар по нашим идеям нанесли очень серьезный.

15-16.09.87. К нам приехала бригада из ЛНИРТИ во главе с Сенниковым по согласованию схем и габаритов ТИУС для этапа госиспытаний. Я пытался настаивать на функциональном разделении систем, они это не воспринимали и Сенников пошел к Полякову. Тот вызвал меня и сказал, что структура – это дело ЛНИРТИ и он должен принимать по ней решение, габариты аппаратуры должны быть такие, как на этап заводских испытаний.

На мои возражения он начал повышать голос и приказал выполнять его указание. После этого я потихоньку все спустил на тормозах, подготовили протокол с изложением точек зрения сторон и разъехались, ничего не решив.

Мне нужно выиграть время, вернется Шомин и надо попытаться убедить его в том, что разрабатываемая ЛНИРТИ система по их структуре в танке практически не работоспособна и работы находятся на грани провала.

Поляков хочет все передоверить ЛНИРТИ, который выбрал ложный путь, в таком случае я ни на что не могу влиять и мне не место в КБ. Начинают появляться мысли об отставке.

29.09.87. Вышел Шомин из отпуска, я зашел к нему и просил принять меня и Полякова по делам ЛНИРТИ. Он принял нас, Поляков доложил о принятом им решении делать ТИУС по львовской структуре, а я с этим не согласен. Шомин выслушал меня и сказал, что на планируемом заседании МКС должен быть Обуханич и тогда решим, как поступать дальше. При этом он спросил, записали или нет в решении во Львове по какой структуре делать ТИУС и остался удовлетворенным, что не записали.

2.10.87. Перед проведением МКС по состоянию дел с конструкторско-доводочными испытаниями и подготовке к заводским испытаниям у нас устроили разбор по всем составным частям танка, в том числе по ЛНИРТИ.

Обуханич начал докладывать, что срыва сроков заключается в неотработанности алгоритмов и в неправильной организации работ. Это Анищенко и Бочкова не устроило и они дали слово мне. Я доложил, что аппаратура неисправна, постоянно идут дефекты, ЛНИРТИ их не в состоянии устранить и работа практически остановлена.

После этого Шомин и Анищенко дали команду, чтобы мы пошли и разработали конкретный план, что делать дальше.

Мы сели с Обуховичем и Ивановым и разработали план-график, по которому в ЛНИРТИ отладка системы должна быть закончена в декабре 1987г, а на танке – в апреле 1988г. Утром доложили это Анищенко. Он сказал, что это не устраивает и надо докладывать только по первой части, а по второй – в составе танка, ничего не говорить.

Зашел разговор об организации работ (Шомина при этом не было). Встрял Потемкин и обвинил меня, что я централизовал все у себя и ВНИИТМ практически отстранен от работ. Его поддержал Анищенко и все набросились на меня.

В результате решили организовать координационную группу во главе с Поляковым с представителями от всех фирм, этой группе каждые десять дней собираться и принимать решения.

МКС вел Захаров, были Галкин, Бочков и все смежники.

Захаров начал с того, что объявил о плохом состоянии работ и отсутствии у нас конкретных результатов. Поляков доложил о состоянии дел и по его докладу получалось не все так плохо. Смежники также доложили, что у них все нормально. Зачитали проект решения, по нему заводские испытания должны пройти в срок. Это вызвало недоумение. Выступил Винокуров и сказал (один!) всю правду. Захаров его похвалил за прямоту и подчеркнул, что сроки переносить нельзя, так как тогда мы и в новые сроки не уложимся.

Вот теперь все понятно! Наверху давно поняли, что машины в срок не будет, но они стараются хотя бы что-то из нас выдавить. Брежневская политика живуча до сих пор!

При обсуждении вопроса по весу танка Захаров вышел из себя, так как Исаев предлагал какой-то бред по уменьшению веса, он приказал подготовить серьезные предложения и МКС на этом закончился.

В решении отметили, что заводские испытания будут проведены в заданные сроки!?

С Шоминым и Обуханичем по структуре мы так и не поговорили. Обуханичу я сказал, чтобы они подумали, как разделить входную и выходную аппаратуру по функциональному назначению, а вопрос о количестве БЦВМ оставить до выяснения облика образцов на заводские испытания.

Обуханич понял, что с образцами на госиспытания он может не спешить и это для него серьезный выигрыш времени.

9.10.87. Состоялось первое заседание координационной группы, наметили шесть направлений по решаемым задачам. Состояние по системе очень плачевное. Аппаратура ТИУС постоянно выходит из строя, по СУО к алгоритмам так и не приступили, по СУВ вообще ничего нет и к тому же Арбалет не состыковался с львовской аппаратурой и требуются ее доработка.

По стабилизатору ситуация зашла в тупик, ВНИИ Сигнал требует такт 5 мс, а у ЛНИРТИ – 34мс. Пока решили проверить функционирование и получить какие-то результаты в цифровом и цифроналоговом варианте, а потом решать, что делать дальше.

По СУД алгоритмы по пуску двигателя и повороту танка не отлажены и непонятно, что с ними делать.

К нам приехали Агапонов, Дмитренко и военные из головного института по связи Минобороны (Мытищи), рассматривали комплекс связи и договорились упростить его и вводить на танке поэтапно.

19-22.10.87. Был в Министерстве по комплексу связи. Захаров отказался проводить МКС и дал указание направить всем письма с доработанными ТТХ на комплекс связи с тем, чтобы до середины ноября провести МКС и утвердить порядок работ. Письма и документы подготовили и разослали.

Был в ВПК у Ширяева, он посмотрел на документы туманным взглядом и сказал, что мы плохо работаем и необходимо, чтобы Захаров позвонил Министру средств связи и поговорил с ним. Я сказал, что я не заместитель Министра и такие вопросы не решаю.

В Москве намечается реорганизация и образование всевозможных НПО, может это что-то и даст.

28.10.87. Состояние с машиной очень плачевное. Практически по всем узлам масса проблем, но в КБ какое-то затишье. Непонятно, на что надеется Шомин. По ТИУС состояние все более проясняется, не работает общая шина – сбои, такт недопустимо большой и постоянные выходы из строя блоков. У меня возникают сомнение, что она вообще заработает. За все придется отвечать мне. ЛНИРТИ обнаглел дальше некуда, пользуется попустительством Шомина и Анищенко, практически саботирует все наши предложения.

4.11.87. Был в Москве на НТС по защите техпредложения по тепловизору. Анищенко не понравилось, что вместо Полякова приехал я, у меня с ним с самого начала как-то не складывались отношения.

12.11.87. Анищенко провел у нас совещание с участием почти все главных с целью доклада ситуации Зайкову и просьбой о переносе сроков. Вряд ли что из этого выйдет, но все начали шевелиться и стараются спасти положение за срыв сроков по разработке танка.

По всем докладам выяснилось, что состояние с машиной очень плачевное. Я хотел докладывать по ТИУС, но Поляков дал слово Иванову, чтобы за провал работ мне меньше досталось. Перед этим стало очевидно, что ЛНИРТИ требование по такту не выполнил и эти образцы уже металлолом.

Иванов не стал устраивать скандал и заявил, что быстродействие системы они не смогли обеспечить и предложил вместо этих образцов дать другие в І-ІІ кв.1988г. В принципе, с этим согласились, но Иванов отказался доработать один образец для проверки стабилизатора и других быстродействующих алгоритмов.

После долгих дебатов он отказался подписывать любые документы и наплевав на всех уехал, Поляков и Шомин по этому поводу никаких мер не приняли.

15.1.87. Неожиданно к нам приехали Захаров и Анищенко проверять работы по танку. Захаров потребовал, чтобы по каждой системе докладывали начальники отделов.

В своем докладе я сказал, что ТИУС не работоспособна и необходимо делать новые образцы. Захаров был возмущен, почему ему раньше не докладывали об этих проблемах, а говорили что все идет хорошо. Шомин, Анищенко и Поляков сидели и молчали, весь удар пришелся на меня. Он обвинил меня в провале работ.

После совещания Захаров собрал всех начальников отделов. Заявил, что все мы работаем очень плохо и привел два примера, один из них по ТИУС. Сказал: «Я не могу сказать что Апухтин неграмотный человек, но состояние дел очень плохое».

Обязал нас работать по 12 часов, чтобы спасти разработку машины. Тут же был вытащен из отпуска Борисюк и решен вопрос о создании СКБ Ротор систем полуавтоматического управления огнем и движением.

20.11.87. Во Львове состоялся НТС по защите техпроекта на ТИУС, от нас присутствовали Поляков и Бусяк, а также был и Борисюк. Я ехать не мог, так как моя дочь была в критической ситуации и кроме нее меня вообще ничего не интересовало.

В ЛНИРТИ было все то же самое, что и раньше, они обратно протаскивали свои идеи по единой системе. Ни о чем не договорились, бумагу о передаче части работ в СКБ Ротор они подписали с удовольствием. Бусяк приехал оттуда в удрученном состоянии.

5-8.01.88. Состоялся СГК по ТИУС и ее структуре. Вновь начались старые разговоры и все попусту. На следующий день собрались у Шомина, Иванов доложил по своей структуре, затем выступили я и Ефимов и отвергли ее. Покроев только с места подавал реплики.

Выступил Шомин и его выступление для меня было неожиданным. Он сказал, что ЛНИРТИ много чего обещал, а фактически не выполняет своей головной роли по радиоэлектронному комплексу. Все время ссылается на какие-то трудности, а аппаратуры нет. Необходимо делать независимые системы, все равно мы пришли бы к этому.

Впервые Шомин сказал свое слово в нашу пользу! Теперь нам будет значительно легче призвать ЛНИРТИ к порядку и добиться требуемых орезультатов.

Иванов начал доказывать, что это не так, что они все проработали и т. д. Но в итоге ему пришлось сказать, что они будут делать то, что им скажут.

После совещания у Шомина начали готовить решение СГК, но тут Иванов заявил, что СГК неправомочен решать структуру комплекса и он не согласен с его решением.

Затем он начал настаивать, чтобы сняли с них изготовление ноябрьские образцов системы, мы не согласились и он вновь уехал, не подписав решение СГК.

12.01.88. Был в Министерстве по подготовке проекта решения МКС, подготовил материалы по ТИУС в соответствии с решением СГК, после этого уехал в Харьков, надо было заниматься дочерью.

Вслед за мной в Москве был Поляков, вместе с Обуханичем и Ивановым они были у Никольского. Там он согласился, что мы неграмотно выдали ТЗ на ТИУС и ее структуру с раздельными системами еще рано утверждать, необходимо еще раз рассмотреть ее. Сколько ж можно мусолить этот вопрос!

На МКС я приехал перед самым началом, Поляков посадил меня рядом с собой и сообщил, что по структуре еще рано говорить как о решенном вопросе.

По танку докладывал Шомин, проблемы по ТИУС он обошел и сказал, что в основном все решено и есть ряд вопросов, которые также будут решены.

Обуханич доложил, что они все выполнили, но в процессе конструкторско-доводочных испытаний выявились дополнительные требования к системе и им ее надо переделать. Он начал доказывать, что требования все время растут и им приходится увеличивать вычислительные мощности. Был СГК и он как будто ничего не принял по структуре!? Я смолчал, так как, к сожалению, не был у Никольского из-за личных дел!

В результате обсуждения приняли решение еще раз в феврале всем институтам рассмотреть и принять решение по структуре.

После МКС я сильно поругался с Поляковым, он стал настаивать на львовской структуре. В итоге он сказал, что по приезду пойдем к Шомину и там он поднимет этот вопрос.

По приезду он, я, Гошков и Слюсаренко говорили об этом в довольно мирном тоне, все поддержали меня. Поляков сказал, что пойдет к Шомину и у него еще раз рассмотрит этот вопрос.

27.01.88. Впервые в истории КБ было проведено такое крупное совещание под руководством Министра обороны Язова. Присутствовали министры Миноборонпрома, Минрадиопрома, Минтяжмаша, Минмаша, Ивановский, Шабанов, Галкин, Баженов, Герасимов, Захаров, представители ЦК КПСС, ЦК КПУ, ВПК и много сопровождающих.

Смотрели состояние работ по танку. Самолет посадили в Чугуеве, оттуда все поехали на полигон. Показали серийный и новый танки. Наша машина показала на удивление очень высокую скорость (63 км/час). Произвели один выстрел, также очень удачно. Все остались очень довольны.

Потом были на опытной базе, показали автомат заряжания. На машине он не сработал, но на стенде все было нормально.

На совещании выступали Шомин, Некрасов, Голубев, Киреев, Обуханич.

В целом обстановка была дружелюбной. Все говорили, что постараются решить все стоящие проблемы. Один Голубев вновь начал нести чушь и не мог никак назвать сроки поставки пушек. Обуханич начал говорить, что у них не получилось по быстродействию, так как неправильно было задано ТЗ, но они делают новые образцы и все задачи решат. В своем докладе Шомин сказал, что в работах по ТИУС мы не знаем электроники, а ЛНИРТИ не знает машины, но вместе мы познаем это и притираемся.

Министр радиопромышленности в своем выступлении, очень эмоциональном, начал с того, что им диктуют как делать систему (намек на структуру и наши споры). Он также сказал, что его удивляет отсутствие у нас зама по электронике.

Язов отметил, что Шомин взялся за непосильную задачу, ему надо серьезно помогать и поддержал разработку танка.

Галкин по традиции отметил, что Шомину надо присвоить звание генерального конструктора.

В целом вопрос не стоял делать или не делать машину, а только делать и как нам помочь.

Язов подчеркнул, что, несмотря на сокращение работ по военной технике, танки нужны и не в количестве, а в качестве.

На вопрос Язова к Шомину – как он считает, зарубежные танки лучше или нет, тот ответил, что американские машины он неочень ценит, но с уважением относится к немецким.

В итоге нас не только не побили за срыв сроков, а похвалили за хорошую работу и продлили сроки на один год.

28.01.88. Умер Ковалюх. У него были проблемы с сердцем, а умер он от рака, на него все-таки подействовало решение Шомина отстранить его от руководства разработкой нового танка и передача этой роли Полякову. Буквально через несколько месяцев после такого решения у него неожиданно появились проблемы с кишечником, которые его и доконали.

При всей его вспыльчивости и нетерпимости к другому мнению он всегда болел за дело и в этом мы с ним очень похожи. Решение Шомина поручить руководство работами по новому танку своим ближайшим друзьям Полякову и Исаеву только усугубило ситуацию, я с ними достаточно плотно контактировал и видел, что всерьез они не болели за это дело, а относились к нему формально.

15.03.88. Приехал Анищенко рассматривать состояние работ по изделию, пригласил Борисюка и Обуханича, приехал Иванов. С Борисюком согласовали порядок работ по СПУО и СПУД, а также порядок работ по подключению третьего аккумулятора.

С Ивановым не договорились по доработкам ТИУС. Пошли к Анищенко и Шомину. Я доложил, что Иванов не хочет рассматривать наше дополнение к ТЗ. После длительных разговоров Шомин принял решение на следующей неделе собрать совещание и согласовать дополнение к ТЗ, нерешенные вопросы он сам решит.

21.03.88. Из ЛНИРТИ к нам приехал Иванов (еще одного Иванова они перетащили во Львов из ВНИИСигнал) с бригадой и сразу пошел к Полякову, потом пришел ко мне и заявил, что дополнение к ТЗ он рассматривать не будет, а решать только те вопросы, какие он поставит. На это я ему сказал, что с такими заявлениями он может сразу же уезжать от нас.

Он побежал к Полякову, тот вызвал меня. Начал говорить спокойно, потом, не дослушав мои доводы, начал кричать, что я довел взаимоотношения с ЛНИРТИ до такого состояния. В итоге он побежал к Шомину, вернулся и сказал, что тот поручил ему разобраться в этом вопросе. Потом заявил, что он будет ставить вопрос так: или я или ЛНИРТИ. На это я ответил, что уже давно пора в этом разобраться.

Поляков посоветовал мне зайти к Шомину. Я зашел к нему, он приказал рассмотреть замечания ЛНИРТИ и завтра он рассмотрит это. На следующий день Шомин все поручил Полякову, тот начал разбираться и потом сказал, чтобы мы сами все рассмотрели, а разногласные вопросы вынесли на Шомина.

Начали рассматривать облик комплекса на заводские испытания. По принципиальным вопросам Иванов был против и в итоге он уехал ничего не согласовав.

23.03.88. Приехали Захаров и Анищенко, о состоянии работ ему докладывали начальники отделов. Баисову поручили доложить о пуске двигателя. На вопрос Захарова, почему докладывает не Апухтин, ему сказали, что это не его дело (меня почему-то не допускают до Захарова). Потом неожиданно меня вызвали. Захаров спросил, какое состояние по комплексу связи, я сказал что плохое. Он начал выяснять почему и я доложил, что мы даем предложения в главк, но они там умирают. Он начал сразу же спрашивать с Анищенко и мне даже пришлось защищать его.

Затем он спросил о состоянии работ по ТИУС, я доложил о состоянии в довольно мягкой форме, но, тем не менее, он накинулся на меня, обещал открутить голову и выбросить на помойку. Потом накинулся на Полякова и начальника опытной базы и пообещал, что в следующий раз приедет и кого-нибудь снимет с работы.

28.03.88. Из ЛНИРТИ приехали оба Иванова и начали согласовывать облик ТИУС на заводские испытания. Разногласия остались по составу, объему аппаратуры и пультам управления. Пошли к Шомину. Тот всех выслушал и почти по всем вопросам принял точку зрения ЛНИРТИ. Для меня это было неожиданно.

Он бросил фразу, что неизвестно чем он будет заниматься в 1989г, но Апухтин и Иванов этим заниматься точно не будут. Что он имел в виду, непонятно.

Начали готовить план-график, но ничего не получилось и обратно расстались ни с чем.

5-8.04.88. Был в ЦКБ КМЗ с Исаевым и Куровым по согласованию работ с тепловизиром. Он не размещается в танке и я накрутил этот вопрос у Чуфистова.

Иванов начал ориентироваться на Исаева, тот, в общем, его поддерживал. Потом они уединились и подготовили свой вариант решения.

Предлагалось перенести тепловизор на место наводчика и сделать взаимозаменяемым с его прицелом. Разработку тепловизора вести в двух вариантах – для артиллерийского и управляемого вооружения. Это было решено в первый день. Затем Иванов и Михайлов под это начали требовать записи в протокол, что они не виноваты в срыве сроков, так как мы постоянно меняем им ТЗ. В итоге дошло до скандала, я впервые схлестнулся с Исаевым, была небольшая вспышка, но мы оба себя сдержали.

Куров начал высказывать мне, что я не прав выступая против заместителя главного конструктора, я его послал и написал особое мнение. На следующий день протокол как-то переделали, я снял особое мнение, но замечания по электронному блоку оставил. Исаев остался недоволен, и, вероятней всего, доложит Шомину и постарается насолить мне.

По возвращении в Харьков узнал, что Иванов убедил Полякова принять их вариант план-графика. По нему на танке практически ничего не испытывается, все испытания проходит только на стенде ЛНИРТИ.

Теперь уже наверняка ТИУС у нас не будет, это начало конца системы львовской разработки.

12-15.04.88. Был в Москве по комплексу связи. Перед этим мои люди были в Сарапуле, там ничего нет по Арбалет-50У и нам в этом году никаких поставок не обещают. Написали с Агапоновым письмо в Минпрмсредствсвязи о поставках. Он отвез к ним это письмо и там ему пообещали два комплекта, что очень сомнительно.

Потом туда поехал я. По новому решению ВПК от 21.03.88, они даже не собираются выпускать приказ своего Министра, над нами смеются и пообещали это дело похоронить. Позиция простая – ничего не делать.

С Агапоновым начали готовить совещание Захарова и заместителя Министра Минпромсредствсвязи, но Анищенко как-то замялся и совещание, похоже, проводить не хочет.

Потом он сказал, что необходимо провести МКС по всем вопросам (ТИУС, Этол, комплекс связи) и поручил Шибаеву готовить его. По-моему, все это может навредить.

Доложил Шомину, тот не очень меня воспринял и сказал, чтобы я готовил справку по А-50У и Ока-М, он договорится с Язовым и получит эти изделия от них. Его позиция – поставить их в танк, доказать их необходимость, а потом требовать их новой разработки.

Когда я сказал, что не решен вопрос по танковому переговорному устройству, он ответил, что не надо тащить все вопросы.

С ним договорились, что соберем совещание с заказчиком и ВНИИТМ и выработаем совместные требования к составным частям радиоэлектронного комплекса, это может хоть как-то сдвинуть с места решение вопроса. Он намерен существенно сократить состав комплекса.

21.04.88. Неожиданно у нас назначили МКС по ТИУС и Этол. Приехали Захаров, Корницкий, Анищенко, Некрасов, Бочков и много сопровождающих. Параллельно провели совещание с заказчиками (Бочков, Кубинка, Академия БТВ) по сокращению радиоэлектронного комплекса.

МКС прошел несколько серо и бледно, что я и ожидал. Перед заседанием Захаров и Корницкий готовились к его проведению. До этого состоялся НТС Минрадиопрома, на котором рассматривали ТИУС, нас не пригласили, не было и Заказчика. Захаров и Корницкий очень обиделись. На этом НТС было сказано, что ТИУС должна быть раздельной структурой. Наконец! Мои идеи подтвердились! Потом их похвалили, сказали, что система очень перспективная и ее надо рассматривать на все Сухопутные войска. Но при этом произвести перераспределение обязанностей и большинство задач отдать нашему Министерству, против чего категорически против Захаров.

Иванов сразу привез новую структуру, по ней в каждой подсистеме своя ЦВМ, но при этом управление огнем, взаимодействием не разделено. Я высказался против, договорились встретиться после праздника.

На МКС все вопросы затуманили, Шомин предупредил меня, чтобы я не поднимал разногласных вопросов. По тепловизору ничего не решили, записали на этапе техпроекта рассмотреть предложения. Один комплект панорамы командира находится в ЛНИРТИ и началась, наконец, стыковка.

По ТИУС доложили, что все нормально, хотя ситуация критическая. Я не верю, что система на заводских испытаниях будет работать.

Поляков напомнил мне, что я отказываюсь подписывать план-график по ТИУС и пытаюсь переложить на других решение вопросов. Я сказал, что это не так и разговор окончился вообще-то мирно. Он, возможно и Шомин, смирились, что документы я не подписываю и ведет это дело Бусяк.

Приехал новый генеральный конструктор Ефремов. Он появился поздно, беседовали с ним Корницкий и Захаров, меня не пригласили. Но он пока ТИУС поддерживает и, возможно, от него будет польза.

Захаров на МКС сказал, чтобы радиоэлектронный комплекс сократили процентов на восемьдесят. Начали рассматривать с Гензаказчиком состав комплекса, они как-то хотят все оставить, ЛНИРТИ также намертво стоит за его полный состав, Кувардин вообще сидел и молчал. Ни к какому решению не пришли и договорились встретиться после праздника и принять решение.

5.05.88. Шомин и Поляков ездили в ЦК КПУ с докладом о состоянии работ, меня ни о чем не спрашивали. Поляков вернулся и я поинтересовался, что там было, он сказал, что столько грязи на нас еще никогда не выливали за всю его жизнь. Ничего он не стал рассказывать, сказал, что все расскажет Шомин. ЛНИРТИ обратно остался чистым, опять они сказали, что у нас с ними все хорошо. Сколько это может продолжаться!?

Ситуация с танком очень плачевная, все об этом говорят, а руководство ничего не предпринимает. Пивнев нарисовал новый автомат заряжания, но никто не хочет этим заниматься.

Если не будут предприняты кардинальные меры, танк может погибнуть

11-13.05.88. У нас состоялось совещание по сокращению состава радиоэлектронного комплекса, были ГБТУ, Кубинка, Академия БТВ, ЛНИРТИ и ВНИИТМ. Все выступили за то, чтобы он был в полном объеме, кроме системы измерения дистанции между танками. Мы остались в одиночестве. Поляков позвонил Потемкину и ВНИИТМ нас поддержал. Я подготовил протокол об исключении из состава систем госопознавания, поддержания дистанции и спутниковой навигационной системы, но все стали отстаивать их. Был представитель НИМИ на «Росе», он сказал, что раньше 1993г ее не будет, по системе госопознаванию ситуация также очень сложная.

Зашел к Полякову, он сказал, что говорил с Анищенко и тот сообщил, что Шимко и Ефремов выходили к Бакланову в ЦК КПСС о сокращении радиоэлектронного комплекса, но тот это не разрешил. Анищенко сказал, что не надо пока сокращать, вопрос будет решен позже.

Подписали протокол сохранить состав, кроме системы поддержания дистанции, ее перевести в ранг экспериментальной работы.

Иванов обратно протокол не подписал, так как там был пункт о заводских испытаниях комплекса, он категорически его не принимает. Доложил Полякову, тот сказал – потом решим.

Позиция Дмитриенко меня поразила, он во всем поддерживал ЛНИРТИ, они видно здорово его чем-то купили.

В понедельник появился Шомин, ему все доложили, он приказал протокол не подписывать. Он договорился с Обуханичем, что Бусяк напишет план-график, в том числе с учетом заводских испытаний, и они его подпишут.

Позиция дичайшая, опять мы во всем им потакаем, они обнаглели и мы вряд ли в этой ситуации что-либо получим для танка.

27.05.88. Бусяк вернулся из Львова. Отладка ТИУС и Этол ведется очень медленно. Согласовать план-график по комплексу ему не удалось. Иванов настаивал, чтобы комплекс на госиспытания шел в макетном исполнении, с чем мы не согласились. Шомин слушал, слушал и сказал, чтобы мы готовили наши предложения по танку и привязали к ним радиоэлектронный комплекс. Вопрос обратно остался открытым.

Из Ленинградского НИРТИ к нам приехал Голубев по спутниковой навигации. Они напрямую очень хотят работать с нами без ЛНИРТИ. Он предложил перенести срок на 1993г и сделать для нас радионавигационный приемник объемом 5л и с точностью 5м. Такой протокол я подготовил, но Шомин его не утвердил и посоветовал выйти им на ВНИИТМ и напрямую работать по этой теме на договорных отношениях.

Очень жаль, мы единственные в Сухопутных войсках, для которых специально разрабатывается такая уникальная вещь, но мы можем это потерять.

8.06.88. К нам приехали Захаров, Анищенко и Потемкин рассматривать состояние работ по танку.

Я готовил доклад по ТИУС и комплексу связи, но они были всего один день и этот вопрос не рассматривали. Жаль, что Захаров не узнал истинного состояния дел.

Они заслушали состояние по изготовлению деталей и узлов, оно было плачевное. Захаров вышел из себя, начал кричать, что кое-кто положит на стол партбилет. На следующий день прошел партком завода, на котором Пивоварову, Шомину и Соболю объявили строгие выговоры. Наши дела так и не разбирали.

17.06.88. Был в ЦКБ КМЗ по техпроекту на тепловизор. Почти все характеристики выполнены, но прибор не размещается и не обеспечивается взаимозаменяемость с прицелом наводчика. С этим могут быть серьезные трудности, ЦКБ обнаглело и рисует все, что им хочется, заранее зная, что это не размещается в танке. Иванов заявил, что они не отвечают за выходные характеристики комплекса и эта ответственность лежит на нас. Назревают серьезные разногласия с ними.

По приезду доложил Исаеву (он был за Полякова), он послушал и предложил выбросить прицел-дублер, это полнейший маразм. Потом понял, что это глупость и начал кричать, что привезли неизвестно что и необходимо готовить плакат для Корницкого, в котором наглядно показать, что тепловизор не размещается в танке.

4.07.88. У Корницкого состоялось совещание по рассмотрению техпроекта на тепловизор. По всем докладам состояние разработки тепловизора нормальное. Я выступил и поддержал разработку тепловизора взаимозаменяемого с прицелом наводчика и предложил создать бригаду для детальной проработки детально их взаимозаменяемости.

Совещание закончилось мирно, я заявил, что мы не признаем никаких альтернативных вариантов тепловизору. Корницкий замял этот вопрос и сказал, что пусть это решает гензаказчик.

Поднял вопрос, что по срокам мы давно вывалились из графика и их необходимо корректировать. Корницкий и это замял, сказал, что они должны быть близки к срокам, заданным ВПК.

20-22.07.88. Меня отозвали из отпуска на три дня, так как приехал Анищенко и все готовятся к приезду Захарова, также у нас была бригада из ЛНИРТИ по согласованию новой структуры.

Бригаду возглавлял Сенников, Иванов не приехал, видно не позволило самолюбие поставить крест на своей дурацкой идее.

ЛНИРТИ привез децентрализованную структуру, где каждой подсистеме соответствовала своя БЦВМ, но независимость управления огнем, взаимодействием и движением не была обеспечена, был общий диспетчер. После обсуждений я остался один, все поддержали ЛНИРТИ, даже Бусяк.

В кабинете у Шомина в присутствии Полякова и Анищенко зашел разговор ЛНИРТИ, Поляков начал обвинять меня, что я довел работы до такого состояния. Я ему резко возразил и сказал, что комплекс по старой структуре вообще работать не будет. Он обозвал меня наглецом, начался очень резкий разговор с взаимными обвинениями. Шомин все время молчал, Анищенко пытался нас успокоить и разговор закончился ничем.

По структуре я стоял на своем, Бусяк все-таки нашел компромиссный вариант, при котором обеспечивается независимость систем, эту структуру и приняли.

Пошли к Шомину и доложили. Он был доволен, что вопрос все-таки решился и всех поблагодарил. Наконец-то победа! Шомин ждал, ждал и дождался, что вопрос сам собой решился.

Шомин делился впечатлениями по показу военной техники высшему командованию. Там была все виды вооруженных сил и присутствовали все главные конструкторы. Он был восхищен истребителем МИГ-29 и его возможностями. В процессе показа были выделены самые основные виды техники, один из них – наш танк. Ему уделяют очень серьезное внимание и надеются использовать его при сокращении Сухопутных войск.

К Шомину отнеслись там доброжелательно и он как-то воспрянул духом. Дано было указание готовить танк для показа Горбачеву. Шомин поехал к Министру, тот обещал его принять, но ничего из этого не получилось.

18.08.88. Вернулся из отпуска и от Бусяка узнал, что у нас был Захаров и при рассмотрении состоянии дел по танку задал при всех Шомину вопрос – как решается назначение его заместителя по системам управления. Шомин ответил, что доложит по этому вопросу отдельно.

Вскоре стало известно, что Шомин уже подписал приказ о назначении на это место Коробейникова и этот вопрос решен в Министерстве.

Из Москвы вернулся Носаль и рассказал, что в разговоре с Шибаевым тот сообщил, что меня не назначили потому, что я всегда говорил правду и требовал исполнения, а это не нравилось руководству.

6.09.88. Приехала бригада из ЛНИРТИ во главе с Сенниковым по согласованию по новой структуре схем и перечня сигналов. Работа проходила нормально, но потом приехали Кипецкий и Иванов (младший) и начисто все испортили.

6-7.09.88. В ЛНИРТИ по указанию Галкина работала бригада военных во главе с Журавлевым, Березой, Брызговым и рассматривала состояние работ по радиоэлектронному комплексу, от них они приехали к нам. Журавлева так обработали, что он убежден – ЛНИРТИ сильная фирма и все может для нас сделать. Обуханич его заверил, что в этом году комплекс они сделают и во всем виноваты мы, так как мы им ничего не даем, постоянно меняем требования и до настоящего времени нет ТЗ. В результате этого они вынуждены делать для нас только поделки

Журавлев накинулся на нас. Бусяк очень четко доложил, что в ЛНИРТИ нет никакой организации работ и она в завале. Я встал и сказал, что комплекса в этом году не будет и он вообще неработоспособен из-за порочной структуры. Кипецкий и Иванов попытались убедить его, что у них все хорошо и мы сами не знаем, что от них хотим.

Журавлев все слушал молча, затем сказал, что Обуханич его не мог обмануть и что когда слушаешь одного, то все хорошо, когда все говорят, то получается плохо. Он попросил Полякова и Брызгова послать к ним специалистов и на месте разобраться, что там происходит.

Попутно за поддержку наших идей он обвинил Винокурова и Покроева в том, что они затевают эту бучу и также во всем виноваты.

13-16.09.88. Был в ЛНИРТИ по стендовой отладке ТИУС и Этол. Состояние несколько улучшилось, но отладка алгоритмов застряла на стыковке с прицелом наводчика и дальше пока не продвигается. Причина – постоянные неполадки прицела, панорамы и ТИУС, процесс отладки может затянуться надолго.

Обсуждали дополнение к ТЗ в части образцов поставки этого года. После дебатов договорились, что мы готовим проект дополнения к ТЗ, в котором узакониваем существующие алгоритмы и требования к комплексу. По последующим этапам все вопросы будем решать потом.

В ЛННИРТИ начали немного шевелиться, пытаются как-то наладить работу по отладке комплекса, но, по-моему, время уже потеряно.

25.09.88. Бусяк, Покроев и я зашли к Полякову с письмом ЛНИРТИ по программе сдачи образцов ІІІ кв.1988г. Поляков начал настаивать, чтобы мы ее согласовали, я пытался возражать и разговор резко обострился. Все кончилось воплями и я отказался такое письмо писать, он выгнал меня и приказал программу согласовать. Такое случилось впервые и наши взаимоотношения начинают обостряться.

27.09.88. Бусяк и Покроев с бригадой поехали в ЛНИРТИ согласовывать дополнения к ТЗ на ТИУС. До этого я был там и предварительно договорился, что мы сначала узаконим образцы на госиспытания, а затем оформим ТЗ по новой структуре. ЛНИРТИ от всего этого отказался и начал настаивать на своем варианте ТЗ. Бусяк под давлением Покроева согласился его рассматривать. Когда он позвонил и сообщил об этом, я был очень удивлен и сказал ему уезжать из ЛНИРТИ. Он отказался и сказал, что это может стоить мне головы. Я начал настаивать, со мной поговорил Покроев и также просил не делать этого. Я зашел к Полякову и сообщил ему все это, а также то, что ЛНИРТИ отгрузил нам три комплекта системы для этапа полигонных испытаний практически без всякой проверки. Поляков ничего не решил и пошел к Шомину, он пригласил меня и ему все доложил. Он неожиданно сказал, что все три комплекта надо отгрузить обратно во Львов, так как не выполнено решение МКС об их стыковке с комплексом Этол. Я подсказал, что есть еще решение СГК об отработке всех алгоритмов и оно не выполнено, Шомин приказал сослаться и на это.

Я позвонил Бусяку, но выехать он уже не смог, хотя и согласился со мной. Шомин впервые решил дать отпор ЛНИРТИ и хорошо, если он претворит это в жизнь.

5.10.88. Образцы ТИУС отгрузили обратно во Львов. Наконец-то мы начали вести себя достойно и это заставит их действовать осторожнее.

6.10.88. Бусяк и Покроев вернулись из Львова. Пошли к Шомину, он ничего не стал спрашивать за ТИУС, а интересовался только состоянием по Этолу. Его поведение нас несколько удивило.

12-13.10.88. Из ЛНИРТИ приехали Церковнюк, Иванов и бригада по согласованию дополнения к ТЗ на ТИУС по новой структуре. Без Церковнюка работа не шла, были сплошные разногласия. ЛНИРТИ настаивал на их варианте дополнения, которое практически перечеркивал старое ТЗ. С Церковнюком принципиально договорились о порядке написания ТЗ. Работать должны вместе, бригады пишут ТЗ по очереди у нас и во Львове. Я сразу сказал, что из этого ничего не получится.

Только Церковнюк уехал, как Иванов опять не признал деление системы на три части – управление огнем, взаимодействием и движением и все началось заново.

Мы подготовили уточнения алгоритмов на образцы 1988г и наша бригада выехала согласовывать их во Львов.

18.10.88. Шомин уехал в Москву на сессию Верховного Совета и там начал обрабатывать верхи: Галкина, Шабанова, Финогенова и ВПК по подготовке почвы для переноса сроков.

22.10.88. Шомин вызвал Бусяка в ЦКБ КМЗ на совещание по Этолу. Бусяк вернулся оттуда и сказал, что Шомин и Некрасов договорились о переносе сроков на 1-1,5 года и необходимо подготовить дополнения к ТЗ на Этол в части взаимозаменяемости прицела наводчика и тепловизора.

Шомин делает свое дело и хочет провернуть вариант 1986 года по переносу сроков. В КБ по его указанию началась подготовка показа для верхов, ожидаем Язова и компанию с ним. Работы по конструкторско-доводочным испытаниям практически прекратились, все начали готовиться к показухе.

31.10.88. Покроев, Куров и я были в ЦКБ КМЗ по рассмотрению дополнения к ТЗ на Этол.

ЦКБ КМЗ выдвинуло для пересмотра 43 пункта технического задания, из них только 7 по тепловизору. Согласовали 18 пунктов, по остальным были разногласия, которые должен рассматривать СГК.

Был в ВПК у Ширяева, доложил состояние по Этолу. Сцепились с ним по нашей отгрузке ТИУС во Львов, он рьяно их защищал. При мне ему позвонил Иванов и сказал, что при перевозке к ним два блока ТИУС разбили по нашей вине. Разошлись с ним, недовольные друг другом.

17-18.11.88. Состоялся СГК по танку в целом – состояние конструкторско – доводочных испытаний и подготовка к заводским испытаниям. Собрались почти все главные: Анищенко, Борисюк, Потемкин, Соколов, Михайлов, Маресьев, Обуханич и др. Все докладывали, что у них состояние хорошее, а танка нет. Обуханич также нагло доложил, что комплекс есть и он не знает, куда его девать. Подготовили программу по переносу сроков на 1-1,5 года и все с ней согласились.

Обуханич и Кипецкий долго согласовывали порядок работ, до конца не договорились, но принципиальные точки зрения сошлись и Бусяк должен во Львове все согласовать до конца. ЛНИРТИ хочет снять с себя ответственность за провал работ по ТИУС, а ЦКБ КМЗ – за Этол. На СГК это не прошло и Шомин очень четко выразился по этому вопросу.

Коробейников пригласил меня для обсуждения с Обуханичем, Имшинецким, Зубковым и Соколовым ТЗ на РЛК. Меня выслушали и приняли совсем другое решение.

Кувардин рассказал мне, что МИЭТ с Ленинградом работы практически свернул и начал работать с КБП по использованию ТИУС в БМП. Плачевно, ТИУС для танков не идет, мы никак не можем найти фирму, способную реализовать это.

29-30.11.88. Вместе с Сафроновым по приглашению Камелина были в Киеве на Арсенале и смотрели состояние работ по лазерному навигационному прибору. Сделано много, но экспериментальный образец пока не изготовили. Камелин заинтересован в работах с нами, но его не поддерживает руководство ЦКБ. По гироуказателю у них все получилось нормально, по гирокомпасу они пока не подтвердили точность. Начальник ЦКБ Бузанов принял нас и сказал, что готов работать с нами по ОКР по гироуказателю, а по гирокомпасу пока НИР на один год. Бузанов ведет себя очень осторожно, но бумаги на ОКР и НИР подписал.

Вернулся и доложил Шомину, он заинтересовался этой работой, но встал вопрос финансирования (3,5 млн) и он решил подготовить совместное решение с ГБТУ. Пригласили Покроева, тот поддержал. Начали готовить такое решение к приезду Колесникова.

2.12.88. Шомин решил собрать у нас Военно-технический совет с Язовым и Финогеновым и перенести сроки работ. Началась бешеная подготовка к показухе, Шомин уехал в Москву для подготовки мнения в Минобороны, ЦК КПСС и ВПК.

15.12.88. Состоялось совещание, но на более низком уровне. Приехали Галкин, Колесников, Захаров, Юткин, Николаенко и все главные. Было подготовлено решение о переносе сроков на 1,5 года, но в связи с тем, что верхи не приехали, подготовили решение о переносе конструкторско-доводочных испытаний на ІІІ кв.1989г и в І кв.1989г подготовить решение о дальнейшем порядке работ. Шомин выглядел очень бледно. Меня практически отстранили от подготовки, все делал Коробейников. Когда шло заседание, меня вдруг вызвал Захаров. Началось избиение меня и Вакуленко, так как мы не согласовали ТЗ на привод пулемета с заказчиком. Захаров по привычке в присутствии всех не стеснялся в выражениях по отношению к нам, правда, в конце сказал, что мы не такие уж плохие.

Покроев дал Колесникову решение по Арсеналу, но тот повел себя осторожно, спросил мнение Бабарыкина и решение не подписал. Потребовал от нас подготовить обоснование по этому прибору и направить им на рассмотрение. Я поговорил с Бабарыкиным, он сказал, что за такие деньги они вряд ли согласятся финансировать эту работу.

19-20.12.88. По вызову Шибаева был в Министерстве, из ВПК пришло письмо за подписью Белоусова в адрес Миноборонпрома, Минпромсредствсвязи, Минрадиопрома и Минобороны, в котором сказано, что по комплексу связи работы не проводятся и все решения не выполняются, предложено в двухнедельный срок принять решение и доложить.

С Шибаевым подготовили проект решения, начали звонить в Минпромсредстсвязи, но там начали темнить. Потом позвонили Дмитренко и тот сказал, что через неделю у связистов будет совещание по этому вопросу. Что-то сдвинулось, я вернулся домой.

Шомин выехал в Москву, пытается подписать решение о переносе испытаний на один год.

25-26.12.88. Я, Коробейников, ВНИТМ, ЛНИРТИ, представители управления войск связи и Минпромсредствсвязи, Шибаев собрались по комплексу связи. Были бурные дебаты, все стали настаивать, чтобы в Минпромсредствсвязи был головной по комплексу. Но они уперлись и всем пришлось пойти на компромисс. Связисты приняли практически все наши требования, но головные должны быть мы. По аппаратуре передачи данных у них ОКР до 1992г по дальнейшему ее совершенствованию и они принимают все наши требования. По танковому переговорному устройству приняли решение делать новое. Подготовили проект решения, его должно оформлять Минпромсредствсвязи.

В Министерстве увидел Шомина. Он пытается подписать решение о переносе сроков, но пока не получается.

Финансирование по Госбюджету нам дают, но требуют обоснование. С деньгами в стране видимо совсем плохо, раньше у нас такие вопросы никогда не возникали.

Из Минрадиопрома был Зайцев и он сказал, что готовит письмо, по которому ЛНИРТИ лишается Госбюджетного финансирования и им надо будет работать с нами по договору. В такой ситуации мы, пользуясь финансовым рычагом, можем заставить ЛНИРТИ делать то, что нам надо.

27.12.88. Вернулся в Харьков, Коробейников сообщил мне, что Министр собирает всех по Этолу, едет он и Поляков, Шомин уже в Москве.

Видно, Министр почувствовал, что дело плохо и хочет во всем разобраться.