"Препятствие" - читать интересную книгу автора (Клемент Хол)

Хол Клемент Препятствие



Заслышав шум крыльев снаружи корабля, Босс нырнул в дверь шлюзовой камеры и пригнулся. Еще немного, и было бы слишком поздно: сквозь открытую дверь пронеслось серебряное тело, резко снизило скорость и уселось на полу камеры. Это был один из членов экипажа, и, похоже, он сильно запыхался. Все четыре его ноги подогнулись под тяжестью тела, а крылья практически упали на пол. Полеты, да и вообще любые физические усилия при гравитации этого мира сильно изматывали, и даже акселерин, увеличивающий скорость нормального метаболизма и предназначенный для компенсации излишних усилий, не был панацеей.

Босс не привык убираться с чьего-либо пути, и уж тем более с пути непосредственных подчиненных. Обычно спокойный, теперь он был взвинчен до предела, и волна мысли, посланная его мозгом утомленному летчику, была весьма недружелюбной.

— Прекрасно, теперь объясни, в чем дело. С какой стати я должен прятаться от каждого космического идиота, несущегося сюда, будто за ним гонится целая планета дьяволов? С какой стати?! И вообще, к чему такая спешка? Первый раз вижу, чтобы ты так несся, за исключением тех случаев, когда я приказывал тебе поторапливаться!

— Но вы и на этот раз велели мне, Босс, — жалобно ответил летчик. — Вы дали указание немедленно сообщить вам, как только интересующее вас существо повернет сюда. Именно это я и спешил вам рассказать.

— Другое дело. Исчезни с глаз. Скажи Второму, пусть он проследит, чтобы все были в своих отсеках, и пусть запрет все двери из центрального холла. Выключи свет и оставь по одной лампе в каждом конце коридора. Никого не должно быть видно, и проверь, чтобы из холла никуда больше нельзя было попасть. Понятно?

— Да, Босс.

— Отлично. Ты этого хотел, Говорун?

Существо, которому был адресован вопрос, следило за диалогом из-за внутренней двери воздушной камеры скорее с любопытством, чем с уважением. Как и бушующий командир, и заискивающий перед ним член экипажа, оно тоже стояло почти горизонтально на четырех тонких ногах. Вдоль его стройного тела насекомого были сложены пара хватательных конечностей, напоминающих человеческие руки, и пара двойных серебряных перепончатых крыльев.

Землянин скорее всего описал бы это существо как гигантскую сумеречную бабочку, сходство с ней увеличивалось за счет двух похожих на перья антенн длиной около полуметра каждая, расходящихся в разные стороны над глазами. Уже одни только эти приспособления отличали его от собратьев: у капитана и его команды они были вдвое короче, тоньше и менее мобильны.

Его глаза представляли собой два топазовых диска, размером с ладонь, однако по выразительности они чем-то напоминали человеческие и не подходили такому гротескному существу.

— Вы правильно поняли, командир, — послал мысль Говорун, — хотя, похоже, вы не способны осознать всю важность этого действия. Туземец должен увидеть на корабле то, что возбудит его любопытство, но в то же время нельзя, чтобы он уловил даже намек на наше присутствие.

— Почему нет? — спросил Босс — Мне кажется, если мы его поймаем, нам будет проще найти с ним общий язык. Ты говоришь, он должен приходить сюда столько раз, сколько ему захочется, и у него должно сложиться ощущение, что корабль покинут. Я знаю: тебя всю жизнь учили, как общаться, но…

— Никаких «но»! Одно ваше «но» уже говорит, что я знаю больше о нашей проблеме, чем вы в состоянии понять. Поднимайтесь в диспетчерскую — местный житель вот-вот подойдет, а это единственное место, откуда мы можем незаметно за ним наблюдать.

Говорун пошел вперед по слабоосвещенному центральному коридору, в который открывалась внутренняя дверь шлюзового отсека. В конце коридора находилась еще одна низкая дверь, откуда вел винтовой подъем к пульту пилота. Здесь они остановились. Задняя стена отсека была сделана из металлической решетки со стеклянными окошками, и через нее было видно весь коридор. Говорун отключил свет в диспетчерской и занял самое лучшее место.

Его имя не соответствовало его характеру. Скорее любителем поговорить можно было назвать Босса. Настоящее его имя было труднопроизносимо и почти непереводимо на любой человеческий язык. Эти существа улавливали сами электрические колебания, сопровождающие работу нейронов, и их общение происходило за счет передачи соответствующих чувственных ощущений. В их «языке», если его можно было назвать языком, присутствовали существительные, глаголы, местоимения и наречия. Междометия заменялись соответствующими эмоциями, но большая часть разговора происходила при помощи визуальных представлений.

Очевидно, имена личные не существовали, но были своего рода «персональные ярлыки». Об индивидууме говорили в соответствии с занимаемым положением, будь оно временным или постоянным, либо в соответствии с особенностями характера.

Ни одно имя не подошло бы надменному, вспыльчивому командиру корабля, лучше чем Босс, но имя «Говорун» следует растолковать.

Правители его родной планеты во многом походили на Босса. Сама система управления напоминала земной феодализм. На планете существовали ранги, соответствующие королям, лордам и графам, и практически постоянно шли военные действия. Говорун принадлежал к классу, у которого были почти такие же обязанности, как у средневековых герольдов. С младенческого возраста его тренировали специально в соответствии с традициями и специальными знаниями этого класса. Он был представителем клана, который образовывал международное братство, почти столь же могущественное, как и само правительство. Его защищало то, что подобные профессионалы были незаменимы, кроме того, из них сформировалась, возможно, самая интеллигентная группа их мира. Правители, а вместе с ними и другие жители, смотрели на них снизу вверх и временами побаивались. Высокоразвитые средства коммуникаций требовали несравненной способности улавливать и расшифровывать ментальные волны окружающих, развитие именно этой способности и было главным занятием «герольда». Этих данных будет достаточно, чтобы объяснить власть класса Говоруна и происхождение его имени.

Удобно устроившись, Говорун снова обратился к капитану.

— Не ваша вина, что вы не совсем понимаете важность данной процедуры. Вам не хватает знаний, как вы правильно сказали, и, кроме того, появились препятствия, о возможности существования которых прежде я и не подозревал. Скажите, Босс, вы могли бы представить себе, что кто-то, скажем, один из ваших механиков, при нормальной работе одновременно излучает импульсы, для вас ничего не значащие?

— Ни один из них не знает ничего, чтобы я не смог понять, — резко ответил Босс. — Но если бы я это обнаружил, я бы запер его для изучения.

— Именно. Вы не можете представить себе разумный мозг, издающий что-нибудь, кроме чистых мыслей. Но что это за мысли, волны, которые вы слышите?

— Я слышу, что он думает.

— Нет. Ваши антенны получают волны, сгенерированные химическими процессами внутри мозга. Длительная практика позволила нам интерпретировать эти волны в обычные мысли, но чем на самом деле является мысль, ни вы, ни я, никто другой не знает. У нас у всех одинаковый «мысленный язык», наш мозг излучает мысли одного типа. Но это существо — член другой расы. Те же мысли в его мозгу производят иное излучение, и вполне возможно, что сама структура его мозга отличается от нашей. Поэтому у меня ушло так много времени на поиски этого существа: я не мог отделить его излучения от излучений неразумных живых существ этого мира, пока своими глазами не увидел его действия, говорящие о наличии интеллекта. Даже тогда мне потребовалось какое-то время на то, чтобы понять, в чем дело, — так это было для меня ново и непривычно.

— Тогда какой прок от этих наблюдений?! — спросил с досадой в голосе Босс. — Если ты не знаешь, как с ним говорить, как мы добьемся того, что нам нужно? Если нам это не удастся, неужели ты думаешь, мы посмеем приблизиться к нашему дому ближе, чем на пять световых лет!

— Необходимо понять, как излучение этого существа соотносится с его мыслями, — ответил собеседник. — Это, конечно, будет непросто, и именно для этого мы производим наблюдения. Что же касается остальных вопросов, они полностью в вашей власти. Вы командуете кораблем, я впервые вижу, чтобы вы захотели посоветоваться с кем-то. Если вы решите, что мы потерпели неудачу, мы всегда можем вернуться. Так или иначе, мы отделаемся пожизненным заключением на королевских шахтах на большой луне.

— Если к тому времени они все еще будут принадлежать Королю. Лично я предпочел бы умереть здесь или в космосе.

— По крайней мере, там не будет никаких проблем с мышьяком, — сухо произнес Говорун. — В этих шахтах его больше, чем всего остального. Если на этой планете есть мышьяк нельзя тратить время на безрезультатные поиски. Нужно достать его у местных жителей во что бы то ни стало.

— А для этого надо наладить контакт с ними, — ответил Босс. — Желаю удачи, Говорун. За дело!


Космический корабль лежал в неглубоком овраге. Склоны поднимались почти до иллюминаторов диспетчерской, а оттуда, где лежал Говорун, было видно в проем между деревьями начало дороги, ведущей через долину. По ней и должен был прийти местный житель. Инопланетяне видели, как он спускался между холмами, огибавшими долину с юга, а к северной дороге, где скалы были выше и круче, иначе подойти было нельзя. Мало что, кроме животных, могло привлечь разумное существо в этой долине, а Говорун знал, что лагерь, расположившийся с другой стороны южных холмов, был хорошо снабжен пищей, и жителю не нужно было охотиться. Испугается ли он корабля из-за своих суеверий или, напротив, его разуму присуще любопытство, и он захочет осмотреть корабль поближе?

Ответ на этот вопрос не заставил себя долго ждать. Говорун почувствовал присутствие чужака задолго до того, как увидел. Герольд рассудил правильно: житель заметил корабль и теперь осторожно, прячась за листвой деревьев, приближался. Несколько минут ничего не происходило, но потом мужчина подошел к краю оврага и остановился, разглядывая металлический корпус.

Оба инопланетянина уже видели его прежде, но не так близко. Больше всего Говоруна удивила форма человеческого существа: как в огромной гравитации Земли ему удается поддерживать в вертикальном положении свое тяжелое тело всего на двух ногах? Хотя, конечно, человеческие ноги напоминали стволы деревьев по сравнению с тонкими конечностями пришельцев.

В руке человека было ружье. Наблюдатели поняли, что это своего рода оружие, но какое — определить не могли, хотя утреннее солнце сияло прямо над существом. Они выжидали. Даже Босс молчал, пока человек осматривал сорокаметровый сигарообразный корабль. Он заметил иллюминаторы — круглые окна вдоль бортов, закрытые металлическими ставнями. Стекла скорее всего были либо из стекла, либо из кварца, однако каюта (или каюты) за ними не были освещены, и ничего не было видно.

Чуть ниже носа корабля находилось большой отверстие, по всей вероятности, вход. Оно было овальной формы, метра полтора в высоту и три в ширину, за приоткрытыми дверьми можно было разглядеть часть пустого коридора.

Несмотря на то что Говорун не мог расшифровать мысли человека, которые он отчетливо улавливал, инопланетянин все же заметил его нерешительность. Гость вел себя беспокойно, и это раскрывало его сомнения. Мужчина подошел к корме корабля, исчезнув из поля зрения наблюдателей, и через пять минут появился на противоположной стороне оврага. Он снова пересек его под носом корабля, но на этот раз не поднялся на склон, а опять исчез со стороны кормы, очевидно, приняв решение.

Говорун был уверен, что понял его, и ликовал, но уже через мгновение чуть было не выругался: совершенно очевидно, что существо не умело летать, а вход был на высоте трех метров над его головой и в четырех с половиной — от берега. Даже если бы он захотел войти, то не смог бы.

По вполне очевидным причинам Говоруну не пришло в голову, что человек может вскарабкаться — на своей родной планете ему ни разу в жизни не пришлось этого делать, если не считать зданий, слишком тесных для полетов. Герольд заметил, как мужчина исчез за деревьями, и уже подумал о том, что можно попробовать слетать в другую часть планеты и начать все сначала.

Прежде чем он успел сформулировать эту мысль, чтобы передать ее Боссу, его внимание привлекло какое-то движение: мужчина снова появился в поле их зрения. Он медленно тащил ствол крепкого молодого дерева почти в пять метров длиной. Сбросив его с берега и спустившись по нему, он поднял его за один конец и потащил вдоль корпуса, и снова исчез из виду.

Говорун понял его план и отнесся с уважением к непостижимой силе этих странных рук и ног. Он услышал и правильно интерпретировал царапающий звук: это ствол дерева лег на порог шлюзовой камеры, и в тот же момент индикатор на панели управления показал, что наружную дверь открыли чуть шире, как раз чтобы через нее могли пройти человеческие плечи.

Оба инопланетянина повернулись к решетке, устремив свои взоры к тому месту, где распахнулась внутренняя дверь шлюза, перекрыв им обзор. К счастью, она открывалась к корме и не мешала человеку.

Время шло, и Босс начал беспокоиться, он сменил свою позу, но снова замер, уловив предупреждающее излучение Говоруна. Прошло еще немало времени, пока проникающий в коридор свет не закрыла тень.

Они увидели его в тот же миг: он двигался бесшумно, держа ружье так, что и пришельцы поняли, что это не дубинка. По всей видимости, ему было неудобно: потолок воздушной камеры находился едва ли в полутора метрах над полом, и ему пришлось наклониться. Владельцам корабля, которые практически все время находились в горизонтальном положении, не нужны были высокие потолки.

Человек протиснулся сквозь внутреннюю дверь шлюзовой камеры, держа ружье наготове. Он сразу заметил, что в коридоре, кроме него, никого не было. Открыта была только одна из дверей — та, через которую он вошел.

Минуту или две он слушал. Потом прикрыл дверь шлюза, чтобы она не мешала ему видеть весь коридор, и осторожно пошел вперед. Неожиданно он поднял руку, словно хотел толкнуть одну из дверей, но, очевидно, передумал. Человек осмотрелся, поворачивая одну только голову, что очень удивило Босса. В отличие от него, Говорун уже догадался по расположению глаз человека, что голова этого существа мобильна.

Внимание человека привлек свет в конце холла. Он оглянулся назад и заметил, что вдоль всего коридора на потолке был расположен ряд выключенных ламп, а в другом конце коридора горела еще одна лампочка. Говорун не смог понять по поведению человека, были ли подобные источники света для него чем-то абсолютно новым или нет.

Наконец любопытство взяло верх над предосторожностью, и человеческое существо попыталось открыть несколько дверей, включая дверь в диспетчерскую. В соответствии с приказами Босса все они были закрыты. Человек посмотрел сквозь решетку. Он был едва ли в полуметре от наблюдателей, но в диспетчерской было темно, поскольку Говорун успел закрыть окно, как только удостоверился, что человек собирается подняться на борт. Отражение лампы в стекле решетки скрывало инопланетян от крошечных глаз человека, и он отвернулся, не подозревая о близости пришельцев.

Пройдя по коридору и не сумев открыть ни одной двери, человек наконец снова распахнул дверь шлюза и вышел. Говорун поспешил открыть ставни диспетчерской на всякий случай, если вдруг человек заметил, что раньше они были открыты. Инопланетянин увидел в иллюминатор, как существо исчезло в том направлении, откуда пришло.

— И что нам это дало? — резко спросил Босс, когда исчезло напряжение.

Он с нетерпением наблюдал, как Говорун подошел к панели управления, открыл шкаф и, прежде чем ответить, выпил таблетку акселерина.

— Ни больше ни меньше, чем я предполагал, — наконец ответил он. — Я смог изолировать излучения его оптических органов, когда он первый раз посмотрел на лампу. Именно поэтому я все так и организовал. Сконцентрировавшись на этих излучениях, я получил образцы, соответствующие некоторым простейшим комбинациям прямых линий и кругов, — его ощущения, когда он осматривал коридор и двери. Слишком сложно пытаться понять их: он высокообразован и постоянно излучает исключительно сложные и постоянно изменяющиеся образцы, которые скорее всего представляют собой не только интерпретацию его различных чувственных ощущений, но и символы абстрактных идей. Не думаю, что смогу их понять, но есть надежда, что мы сможем узнать его визуальные образцы и попытаемся передать ему картинку, которая объяснит ему, что нам нужно. Боюсь, на это уйдет много времени.

— Чем меньше, тем лучше, — заметил Босс — Мы, конечно, можем дышать воздухом этой планеты и есть ее пищу, но жить при этой гравитации мы можем только до тех пор, пока у нас есть акселерин, а у нас его не больше, чем на несколько недель.

— Его можно синтезировать из местных растений с узкими листами, — ответил Говорун, — сегодня утром об этом мне рассказал Док, я как раз только что съел один из них. Однако акселерин нас не спасет: он увеличивает наш метаболизм, силу наших мышц так, что мы можем стоять, ходить и даже летать, но из-за этого мы начинаем слишком много есть, кроме того, если мы слишком долго будем им пользоваться, мы либо преждевременно состаримся, либо так привыкнем к нему, что он перестанет на нас действовать. С другой стороны, вы говорили мне, что двое воинов сломали ноги, слишком резко приземлившись, а это значит, наши мускулы при помощи допинга переносят гравитацию, а скелет — нет.

— Давайте обойдемся без ложки дегтя в бочке, где и так меда явно не хватает, — сказал Босс. Он пошел в машинный отсек на корме корабля и поднял себе настроение, приказав паре рабочих поменять основную панель притягивателя в конвертере.

Говорун присел на корточки и задумался. Изучение языка казалось чем-то новым для него. Он сделал вывод, что, скорее всего, придется показаться человеку — без этого его внимание не привлечь. Обдумывая эту мысль, он внезапно вспомнил, что у человека не было антенн, однако он должен был как-то общаться с себе подобными. Если их метод отличается от метода народа Говоруна, вполне возможно, что он больше подходит для ведения переговоров. Да, совершенно определенно, придется раскрыть свое присутствие, особенно если человек решит, что не может разгадать тайну корабля в одиночку, и захочет привести себе подмогу. Хотя Босс, несомненно, заявит, что сейчас, когда они практически беззащитны, не время для игры в открытую.

Заставить человека вернуться достаточно легко: нужно, чтобы один член экипажа по пути к кораблю «случайно» пролетел над человеческим лагерем. Будет ли человек достаточно смелым, чтобы подойти к инопланетянам, можно проверить только эмпирическим путем. Говорун надеялся, что да.

Герольд нажал на сигнальную кнопку-вызов командира в диспетчерскую. Где-то через минуту сильно запыхавшийся Босс приполз по спиралевидному пандусу. Его легкие пытались справиться с одышкой, и из дыхательных путей вырывался свист. Будь он зависим от голосовых связок, наверное, он вообще бы не смог говорить.

— Осторожно, — предупредил Говорун, — помните о сломанных ногах среди нашего экипажа.

— Ну что теперь? — спросил капитан. — Подумайте на досуге, почему мне всегда приходится приходить к вам? Командир-то здесь я.

Говорун не обратил внимания. Чувство превосходства, присутствующее в каждом из его класса, предусмотрительно старались не показывать. Он проинформировал капитана о том, к чему пришел в результате своих размышлений, и подождал, пока капитан отдаст соответствующие приказы.

Этому народу не были известны машины, способные получать, анализировать и передавать по проводам или волновым колебаниям тонкие импульсы, излучаемые их мозгом. У них была система сигналов, ограниченная несколькими стандартными командами, в остальном сообщения, передававшиеся на расстояние больше пяти метров или через металлические преграды, должны были проходить через антенны герольда. Таким образом герольдам было выгодно отсутствие исследований в области механической связи, и можно допустить, что они сами намеренно црекращали их.

Один из воинов получил приказ явиться к шлюзовой камере. Там его встретили Говорун и Босс, и Говорун четко объяснил цель полета. Солдат дал знать, что он понял, удостоверился, что его крошечная сумочка с акселерином крепко пристегнута к ноге, и вылетел из шлюза. Он поднялся почти вертикально и исчез за деревьями. Задержавшись на мгновение в дверях, Говорун взлетел и устроился на краю оврага напротив входа. Босс хотел было пойти за ним, но ему «посоветовали» так не поступать.

— Оставайтесь в дверях, — сказал Говорун, — но на виду. Я хочу, чтобы он сконцентрировался на мне, но не думал, что вы прячетесь. Человек может неправильно расценить действие. Когда он будет здесь, ведите себя тихо. Мне будет некогда вас слушать.

Инопланетяне не думали, что им придется ждать дольше нескольких минут, но прошло уже полчаса, а человека все не было. Боссу не сиделось на месте, что было очень на него похоже, и это забавляло его компаньона. Разумеется, его настроение не стало лучше, когда из-за леса показались крылья воина, и он увидел, что солдат отдал рапорт не ему, командиру, а Говоруну.

— Он все еще был в лесу, когда я показался, сэр, — сказал прилетевший, — я нашел место, откуда можно наблюдать за открытым пространством дороги. Я был уверен, что он еще не проходил, и приземлился на горном хребте и стал ждать. Когда он показался на краю просеки, я перелетел низко над землей на другую сторону холма так, что меня было видно. И затем вернулся довольно высоко сюда. Я уверен, что он меня видел: я пролетел прямо над ним и он остановился посреди просеки, запрокинув голову наверх. Предполагаю, что ему пришлось поднять голову, чтобы посмотреть наверх.

— Хорошая работа. Ты не видел, развернулся ли он, чтобы вернуться сюда?

— Он повернулся, чтобы посмотреть на меня, когда я пролетел над ним, и, когда я увидел его в последний раз, он все еще стоял неподвижно. Не знаю, что он собирался сделать. Насколько я понимаю, он вообще не думает.

— Хорошо. Ты можешь вернуться в свой отсек и поесть, если хочешь. Сообщи остальным, что они могут свободно передвигаться по кораблю, но окна должны быть закрыты. Снаружи не должно быть никого, кроме меня и Босса.

Солдат исчез внутри корабля. Неуклюжесть его движений говорила о том, что его силы были на исходе. Босс посмотрел ему вслед.

— Мы не успеем улететь отсюда вовремя, — наконец сказал он. — Еще пару недель, и у меня не останется ни одного работоспособного солдата или механика. Да и вообще, почему вы выбрали именно эту отвратительную планету для пополнения запасов? В одной этой системе есть еще восемь планет.

— Да, — саркастически ответил Говорун, — восемь. Одна из них находится так далеко от солнца, что мы вообще ее не заметили бы, если бы наш курс не лежал в полумиллионе километров от нее, четыре — практически остывшие, самая маленькая из них в четыре раза холоднее этой, еще две с подходящей гравитацией, но кислорода едва ли хватит, чтобы активировать кусок фосфора. Одна из них — рядом с солнцем и постоянно повернута к нему одной половиной, а одна — как эта, только ее воздух мумифицирует вас при первом же вдохе. Если вы хотите попробовать остановиться на одной из них, хорошо, может быть, там легче умереть.

— Отлично, забудьте, мне просто было интересно, — ответил Босс. — Я так наелся этого допинга, что думать нормально не могу. Но когда же вернется этот местный житель?

— Я вообще не уверен, что он вернется. Солдат пролетел так, словно он летел с другой стороны холма, возможно, что существо отправилось проверить, что на его лагерь не напали. В таком случае он может сегодня вообще не вернуться, для наземного животного это достаточно большой путь, сами знаете.

— Тогда чего мы ждем? Если он будет так долго добираться, к его приходу вы заснете. Надо было сказать солдату, чтобы он оставался там, пока не будет уверен, что существо пойдет сюда.

— Это скорее всего стоило бы нам солдата. Вы сами видели, в каком состоянии он прилетел обратно. Если вам очень хочется, можете посылать наблюдателей посменно, но погода слишком ясная, не знаю, смогут ли они сделать все незаметно. Если человек не успеет, пойдем спать и будем ожидать его завтра утром.

— Откуда вам известно, сколько ему понадобится времени? Вы не знаете ни поворотов дороги, ни как она виляет, да вы и не знаете скорость этого существа.

— Я знаю, сколько ему понадобилось времени, чтобы пройти сюда сегодня утром, — ответил Говорун. — Когда его увидел солдат, он был почти там же.

— Ну это ваша идея, а я не против того, чтобы ждать. Этот солнечный свет приятен. — Босс распахнул дверь шлюза, пропуская солнечные лучи внутрь воздушной камеры, усаживаясь на гладкий металлический пол.

Если долго не шевелиться, результат неизбежен: сон, поскольку, чтобы компенсировать затраты сил в большой гравитации Земли, необходимо было спать около шестнадцати часов из двадцати четырех. Может, Босс и собирался наблюдать за происходящим, но через две минуты он уже спал.

Говорун бодрствовал дольше. Он меньше всех на корабле затратил физических сил, и его разум до сих пор работал в нормальном режиме. Он сидел на корточках на мягком травяном ковре, его ноги раскинулись вокруг его тела, как лапки паука, а его огромные топазовые глаза осматривали окрестности.

Вокруг летали птицы и насекомые. Даже на Аляске в августе стоит лето. Насекомые действительно интересовали Говоруна.

Многие из них очень напоминали его самого, только были значительно меньше. Рядом беспорядочно кружили несколько бабочек, он излучил им мысль, но не получил ответа. Ничего другого инопланетянин и не ожидал, но продолжал думать для них, так же как человек иногда вслух разговаривает с собаками, пока бабочки в своем странном танце не унеслись далеко-далеко.

Его внимание привлекли и цветы. Их было не много, как ему мог бы сказать человеческий цветовод, но для Говоруна они все были очень странными. На его родной планете тоже были цветы, но они росли в диких районах, где было небезопасно находиться в любое время. Единственными растениями вокруг крепостей-замков, где обитали все цивилизованные существа, были те, что можно было использовать для поддержания жизни. Из всех них можно было отметить всего несколько овощей с красивыми цветами, но они встречались так часто, что на них уже не обращали внимания.

Говорун уже начал засыпать, когда почувствовал приближение человека. Если бы инопланетянин знал больше об условиях Земли, он бы понял, что человек, которого слышно в лесу за целых пятьдесят метров, — городской житель.

Говорун прижал крылья и наблюдал за открытой частью дороги. На этот раз туземец был еще более осторожен, но, несмотря на это, они увидели друг друга одновременно. Человек вышел из леса, наблюдая за Боссом, заснувшим в шлюзовой камере, и заметил Говоруна, лишь когда оставил лес далеко позади.

Человек резко остановился и поднял ружье, и Говорун из предосторожности замер, не спуская с него глаз, пока не заметил, что ружье снова опустилось. Человек шагнул вперед и остановился в пяти метрах от инопланетянина.

Говорун думал, как далеко ему можно зайти, не предупреждая об опасности остальных. Аллен Керк думал о том же. Человек был в худшем положении, поскольку впервые видел существо с другой планеты. Ему было не по себе под немигающим взглядом двух пар глаз — оптические органы расы Говоруна не имели век, и Керк не знал, что Босс спит, а спокойствие двух странных существ действовало ему на нервы. Несмотря на это, Говорун первый нарушил неподвижность.

Его антенны были отведены назад, и их было незаметно на фоне серебристой поверхности его тела. Теперь, когда их владелец решил попытаться расшифровать ментальные излучения человеческого мозга, они выдвинулись вперед, напоминая два переливающихся пера.

Керк застыл, но потом ему стало интересно. Он знал, что антенны земных мотыльков считаются органами связи. Возможно, это нечто, напоминающее мотылька, было заинтересовано в разговоре с ним. Это предположение становилось еще более вероятным, поскольку существо не сделало ни одного враждебного действия, во всяком случае так казалось землянину.

Говоруну повезло, что ему достался Керк, а не один из членов многочисленных небольших племен, живущих поблизости. Керк был образованным человеком, он как раз только что закончил третий курс университета и сейчас во время летних каникул нашел временную работу по исследованию активности вредных насекомых, распространяющихся на юг и запад к Канаде. Он специализировался на социологии и прошел курс биологии, астрономии и психологии, хотя последний без всякой охоты.

Он сразу понял, что объект в овраге был летательным аппаратом, ничто другое не смогло бы добраться туда, не оставив следов на земле и в лесу. Он заметил шлюз двери, но подсознательно отказался от мысли о его назначении, пока не увидел одного из владельцев корабля. Теперь он понял, что ни корабль, ни навигаторы не могли быть родом с планеты Земля.

Поняв, что существо напротив него хочет наладить с ним контакт, Керк направил свои мысли в этом направлении. Он сожалел, что пропустил почти весь курс психологии, поскольку понимал, что ни один из знакомых ему языков сейчас не подойдет. Несмотря на это, он все же произнес несколько слов, просто чтобы удостовериться, что у инопланетян есть органы слуха.

Говорун услышал и показал это слегка пошевелившись, но то, что он услышал, было не важно. Как он и упомянул Боссу, ему удалось вычленить церебральные излучения, соответствующие нескольким простым образам. Теперь он получил вместе со звуком волну мысли, которую он мог перевести в ряд похожих образов. Керк, как и многие люди, сам того не желая, представлял себе письменную форму произнесенных им слов не четко, но достаточно, чтобы тонкий ум слушателя мог это расшифровать.

Керк увидел, как инопланетянин вздрогнул, и неправильно его понял. Движение, привлекшее его внимание, было внезапным замиранием антенн. Почти минуту два существа абсолютно не двигались, Говорун надеялся и ожидал, что человек снова заговорит, а Аллен Керк также ожидал какого-нибудь сигнала. Затем антенны расслабились, и Говорун попробовал расшифровать возможные значения слов, которые он услышал. Его собственная раса имела письменный язык или скорее средства для постоянной записи событий и идей.

Керк несколько минут наблюдал за неподвижным инопланетянином, не понимая, в чем сложность. Затем, поскольку его речь в первый раз произвела какой-то эффект, он снова попытался заговорить. Результат заставил его усомниться в том, что он в своем уме.

Говорун продвинулся вперед и на ровном месте попытался нацарапать своей странной рукой то, что он расшифровал в мозгу человека. Как и речь Керка, это был просто эксперимент.

Для человека это было чудо. Он заговорил, и гротескная химера, сидящая перед ним написала неуклюже и неровно его собственные слова. Керк был ошарашен и пришел к естественному, но ошибочному решению. Он подумал, незнакомец не умеет разговаривать, но уже где-то научился писать по-английски. Впервые Керк почувствовал себя совершенно спокойно в присутствии странного существа.

Он вынул нож и процарапал под строкой Говоруна:

— Вы кто?

Значение его вопроса было у него в мыслях, но то, как оно было представлено в мозгу, было слишком абстрактным, чтобы Говорун смог сопоставить его с символами. Приблизительно такая же проблема была бы у трехлетнего ребенка, еще не умеющего писать, если бы ему дали кирпич с клинописью и сказали бы, что это что-то значит. Говорун видел те же буквы в его мозгу, но они абсолютно ничего не значили для него ни на земле, ни в его мыслях. Похоже, общение зашло в тупик.

Несмотря на сравнительно глубоко посаженные глаза, которые, по мнению Говоруна, были ограничены в диапазоне, Керк первый увидел, что Босс пошевелился. Он повернул голову, чтобы получше рассмотреть второго инопланетянина, и Говорун проследил его взгляд. Босс проснулся и привстал на ногах. Он увидел, что внимание обоих было направлено на него, и обратился к Говоруну.

— Что это? Вы наладили с ним контакт? Мне не видно, что у вас там на земле.

Говорун направил свои антенны к дверям шлюза, чтобы дать понять человеку, что третий тоже с ними разговаривает.

— Подойдите сюда, — произнес он, — хотя вряд ли вы что-нибудь поймете. Не пролетайте близко над жителем, я еще не подходил к нему ближе, чем сейчас.

Керк увидел, как Босс расправил крылья и полетел к Говоруну. Крылья двигались так быстро, что он не мог их разглядеть.

Босс взглянул на буквы на земле и повернулся к землянину. Он впервые видел его при дневном свете. Говорун вернулся к своим исследованиям.

«Обычный» способ изучения языка состоит из показывания на объект и повторения его названия, пока не запомнишь. Именно этот метод прежде всего приходит на ум человеку. Говоруну пришло это в голову, только когда он наконец осознал, что научился интерпретировать визуальные впечатления человека. Он попытался.

В нормальной ситуации учитель языка, в независимости от используемого им метода, знает, что делается. Керк не знал. Говорун показал на корабль одной рукой, специально наблюдая за серией символов, возникающих в голове человека. Керк взглянул на дверь и снова на Говоруна. Тот снова показал, и различимая картинка, какой он ожидал от человека, на мгновение появилась в мозгу, но тут же сменилась неразличимыми абстрактными образами.

Говорун начертил на земле слово «корабль» и снова посмотрел на человека. Человек исчез. Говорун на некоторое время остолбенел, но услышал звуки из оврага и подполз к краю. Керк был внизу, он поднимал ствол дерева, который оставил утром. Все еще надеясь, что Говорун умеет писать по-английски, он совершенно неправильно воспринял его слова и жесты и подумал, что его приглашают в корабль.

Говорун почувствовал себя абсолютно беспомощным, однако собрался, заставив себя вспомнить о том, что его жизнь и жизнь остальных на корабле зависит именно от него. Теперь он хотя бы знал, что у символов есть определенные значения, кроме того, он знал символ корабля. И это, пытался он убедить себя, только начало.

Человек стоял у входа в шлюзовую камеру и ждал, что произойдет дальше. Говорун позвал его обратно. Человек неправильно растолковал его в первый раз, теперь пришло время все прояснить. Похоже было, что Керку все это надоело, хотя инопланетяне и не могли понять выражения его лица. Он съехал по стволу и снова забрался на край оврага.

Говорун продолжал: на сей раз он показал на полуденное солнце и написал слово, отобразившееся у Керка в голове. Землянин посмотрел на результат.

Даже если бы это было необходимо, у нас бы все равно ничего не вышло, друг, — сказал Керк, — но нам это не нужно. Я могу говорить по-английски и читать, и писать, спасибо. Если ты не умеешь говорить, почему бы тебе просто не написать, что ты хочешь, и тогда я тебя пойму?

Говорун не понял ни единого слова, и все также безнадежно продолжал писать пару слов, которые он смог распознать. Это еще больше раздражило Керка.

Он был неглуп. Не его вина, что он не мог почувствовать мысли излучаемые инопланетянином. Опыт человеческого общения по средствам передачи мыслей ограничивался «экстрасенсами» и фантастической литературой, да несколькими научными экспериментами с сомнительным результатом. Керк не был любителем этой затуманивающей мозги литературы. Он уже был близок к истине, но ему потребовалось еще какое-то время, чтобы понять, что его предположение оказалось ошибочным: слишком очевидны были признаки того, что инопланетянин знаком с английским языком. По жестикуляции этого мотылькообразного существа и тому, что он написал, казалось, что он хотел научить Керка английскому языку. Эта идея была прямо противоположна настоящему положению вещей и казалась комичной.

Дважды Говорун безуспешно пытался донести до человека свою идею, дважды Керк неправильно его понимал, и один раз ему даже показалось, что инопланетянин глухой, о чем он и написал на земле. На третий раз Керк почти разозлился. Он не привык грубо выражаться, родители воспитали его в пуританском духе, и у него выработалась привычка не говорить то, что он думает. Можно представить себе реакцию Керка, когда едва он хмыкнул, как Говорун нацарапал на земле слова: «Черт возьми».

Почти целую минуту землянин и инопланетянин внимательно смотрели друг на друга, землянин боролся со своими предубеждениями, а инопланетянин пытался понять, что происходит, даже он, не привыкший интерпретировать эмоции человека, мог заметить, что Керк чем-то обеспокоен. В голове землянина зародилась идея, и он намеренно представил простую картинку — круг внутри квадрата. Говорун быстро и точно воспроизвел его на импровизированной доске. Керк попробовал представить несколько букв английского и греческого алфавитов и с удовлетворением понял, что Говорун на самом деле получает впечатления непосредственно из его мыслей. Сам Говорун обнаружил, что визуальные картинки туземца так же ясно различимы, как и мысли Босса.

Слуховые впечатления и абстрактные мысли остались для Говоруна темным лесом, он ни разу не предпринимал серьезной попытки раскрыть их. И он и Керк были рады, что нашли почву для общения и сознательно игнорировали прочие менее важные моменты. Керк сидел на земле рядом с Говоруном, и они оба были погружены в интенсивный курс английского языка.

Керк прекратил занятия, только когда село солнце, и то потому, что хотел есть. Говорун уже достаточно узнал, чтобы понять, что человек вернется утром, и Керк пошел обратно в лагерь в сгущающихся сумерках, чтобы приготовить поесть и немного поспать. Полночи он провел в спальнике, глядя на звезды и думая, с какой из них прибыл его новый знакомый. Он любил приключения и не задавал себе вопроса о том, почему они вообще здесь.

Говорун проводил взглядом человека и повернулся к кораблю. Он очень устал, принятая им доза акселерина уже закончила свое действие, а он не хотел принимать этот допинг лишний раз. С трудом он пролетел несколько ярдов до шлюза и рухнул рядом с Боссом. Звук его крыльев разбудил командира, и он с готовностью потребовал отчета. Говорун подчинился и вкратце рассказал о прогрессе в общении с туземцем.

— Сколько понадобится времени на то, чтобы установить рабочий контакт, я не знаю. Но я попытаюсь направить наше общение в сторону важных для нас вопросов. Он вернется с рассветом, а пока мне нужен cон. He беспокойте меня.

Новости Говоруна привели в восторг Босса. Он разрешил герольду отправиться в свою каюту и, закрыв дверь воздушной запора, пошел сам рассказать своим подчиненным новости. Очень скоро весь экипаж находился в самом лучшем расположении духа. Даже обитатели медсанчасти почувствовали, что страдали не зря, и перестали плохо думать о своих офицерах. Врач, который был самым отчаянным пессимистом на корабле, перестал комментировать «бесполезные попытки» начальства. Никто из них не осознавал в полной мере тех сложностей, с которыми им еще предстояло столкнуться, прежде чем Говоруну представится шанс объяснить человеку, что они от него хотят. Никто из них не думал, что понадобится нечто большее, чем просто передать знания. И все, кроме Говоруна, решили, что вопрос практически решен.

Герольд лучше других представлял, что ему еще предстояло сделать, и не был так уж уверен в собственном плане действий. Он обещал Боссу, что при первой возможности он передаст человеку данные о том, что им нужно, но понятия не имел, как выполнить свое обещание. К сожалению, существование самого Говоруна непосредственно зависело от того, сможет ли он сдержать свое обещание. Даже не имея опыта в обучении или преподавании языков, Говорун понимал, что было бы странным, если бы он сделал объектом изучения высшую химию. Никто не может вообразить достаточно достоверно молекулы или атомы, было бы чистой случайностью, если бы человек узнал диаграммы или образцы, поскольку они будут иметь значение исключительно для химика в лаборатории, а человек может быть и не знаком с теорией атомного строения вещества. Говоруну не пришло в голову, что ему сможет помочь фармацевт корабля, он так долго не контактировал со своим классом, что, к несчастью, ощущение, что он превосходит всех, укрепилось. Остальные члены экипажа для него были просто рабочими, он никогда не говорил ни с одним из них как с другом, он сам справлялся со своими проблемами и собирался продолжать действовать в том же духе.

Говорун дремал, свернувшись на подушке на полу своей каюты. Босс, удостоверившись, что его собственный вклад в почти окончательный успех не был принижен в быстро распространяющихся новостях, тоже ушел спать. Второй офицер проверил, что оба воздушных запора были закрыты, и пошел к комнате слежения в нижней части корабля. Большинство солдат и несколько механиков собрались там и обсуждали события дня и шансы достичь их собственной планетарной системы (с тех пор как Босс нарушил клятву, данную сюзерену, у них больше не было «дома»). Присутствие офицера не прервало их разговора, Второй принадлежал к классу солдат, и он вступил в дискуссию на равных со всеми правах.

Отступничество Босса не слишком огорчило солдат, им было все равно, на кого работать и за кого драться. Они, пожалуй, предпочитали бы настоящее положение вещей, поскольку постоянная гражданская война между правителями их родного мира сильно напоминала организованное пиратство, а теперь не было необходимости отдавать большую часть награбленного своему сюзерену. Босс, несомненно, действовал скорее импульсивно и мало заботился о запасах провианта, амуниции или оружия, он думал, что получит их у своих жертв. К несчастью, неожиданная встреча с полностью оснащенным флотом его прежнего правителя оставила корабль новоявленного пирата практически без средств защиты. Сделав три-четыре попытки получить товары с изолированных станций в его собственной системе, он принял иное решение и ушел из сектора, где велик был риск встретить враждебные ему военные корабли. На околосветовой скорости его корабль стал невидимым для радаров, и, покинув свою собственную систему, он не посмел остановиться, пока Солнечная система не стала видна на его навигационной панели. Причины, по которым он приземлился на Земле, были очевидны. У него было достаточно пищи, и его корабль был защищен от звездного излучения, но полностью безоружен.

Если дискомфорт, связанный со средой этой планеты, и обратил некоторых членов экипажа против Босса, то успех Говоруна вернул все на свои места. Второй офицер обнаружил, что полностью согласен с остальным экипажем: хорошо иметь такого командира, как Босс, у которого все под контролем. На корабль Босса спустился мирный и счастливый вечер.

Босс обнаружил, что практически невозможно установить обычные смены. Вне зависимости от того, как часто он будил своих людей, бездействие тут же усыпляло их. Члены экипажа, истощенные постоянной борьбой с гравитацией земли, сдавались и впадали в дрему еще до того, как понимали, что действие акселерина кончилось. Сон был коротким, но, очевидно, неизбежным, только Говорун мог заставить себя более-менее поддерживать нормальный режим, просто потому, что у него практически не было никакой ежедневной работы. Именно по этой причине, как только он утвердился в мнении, что вокруг не было ничего, что могло было угрожать кораблю, Босс отменил надзор и просто стал закрывать на ночь окна.

Когда Керк появился на следующее утро у корабля, двери были все еще закрыты и сам Босс все еще спал. Человек бросил камень в дверь шлюза и внимательно осмотрел корабль. Солнце только что осветило верхушки деревьев. В этот раз Керк заметил, что может увидеть через окна диспетчерской часть панели управления с кнопками и рычажками странной формы, очевидно удобных для нечеловеческих «рук» его новых знакомых. Ему пришлось обойти вокруг корабля, чтобы увидеть разные части отсека. Внезапно он заметил отблеск солнечного луча на фацете шлюзовой камеры и повернулся посмотреть, кто там появился.

Звук ударившегося камня прошелся эхом по коридору и дошел до «ушей» механиков в кают-компании внизу. Один из них отправился рассказать об этом Боссу. Босс выругался, приказал разбудить Говоруна и снова заснул.

Так что вскоре в шлюзе появился Говорун, за которым следовали наиболее любопытные из механиков. Керк узнал герольда по антеннам, но не нашел никаких других отличий от остального экипажа. Говорун указал жестом на небольшое, но очень ровное сухое глинистое место напротив корабля, и урок начался. Говорун поручил одному из членов группы вести записи и полностью занялся тонким делом выяснения значений необходимых ему слов. Это было нелегко, поскольку герольд был очень неуверен в точном значении терминов. Говорун вскоре узнал, что в человеческом существуют синонимы — нечто невероятное для существ, владеющих мысленной речью. Так же загадочны для него остались понятия «буквы» и «алфавит», ведь каждое слово казалось ему законченной смысловой единицей. Керк предвидел эти трудности с самого начала и пытался избежать их.

Детали обучения, продолжавшегося несколько недель, представят интерес для психологов и семантиков и увеличат этот рассказ на неоправданное количество страниц. Было несколько перерывов, когда Керку надо было пополнить запасы продовольствия, и один раз его не было почти неделю, поскольку ему пришлось отвезти отчет по насекомым-паразитам в ближайший город. Он никому не сообщил о том, что нашел в лесу, и вернулся сразу, как только смог. Керк уже давно понял, что за настойчивостью Говоруна лежало огромная заинтересованность в чем-то, но что это было, ему узнать так и не удалось.

К сентябрю, когда обмен идеями между инопланетянином и Керком можно было назвать разговором, терпение Керка подходило к концу. Говорун писал достаточно легко, при помощи карандаша и страниц записной книжки Керка, человек говорил вслух, поскольку обнаружил, что, очевидно, от этого его визуальные представления становятся ярче. Он задавал Говоруну столько вопросов, сколько позволял быстро увеличивающийся лексикон герольда. Он не слишком много узнал о природе родной планеты пришельцев и об устройстве их социума, поскольку Говорун не собирался слишком много болтать, да и Босс начал подозревать человека и стал агрессивен. Он мог себе представить только одно применение такой информации.

Керк наконец-то смирился с неизбежностью и позволил Говоруну направлять разговор в нужную ему сторону, надеясь вставить несколько слов когда герольд закончит свое «срочное дело».

Схемы и диаграммы не слишком помогли им в разговорах — люди и инопланетяне пользовались разными системами символов.

Запасы мышьяка подошли к концу, и поэтому не осталось никаких образцов, в любом случае для Керка они не имели бы никакого значения.

— Бесполезно пытаться дать мне понять, что именно вам необходимо таким образом, — наконец сообщил человек, — будет лучше, если вы просто опишете основные характеристики этого вещества, а также расскажете, для чего вы его используете.

— Но по каким характеристикам вы сможете его опознать? — спросил Говорун на бумаге. — Мои механики пытались это сделать с самого начала.

— Они пытались описать его химические характеристики, — ответил Керк. — Я не химик, и для меня это не имеет никакого значения. Что я должен знать, так это как выглядит вещество, как оно может быть получено и зачем вам оно так сильно нужно. Если я встречу группу людей на необитаемом острове, я легко догадаюсь, в чем они нуждаются, но в вашем случае мне это неизвестно. Расскажите мне, почему вы покинули свой мир и остановились здесь.

— Возможно, вы правы, человек. Мой капитан запретил мне предоставлять вам такие знания, но я не вижу никакого другого способа объяснить вам, что нам нужно.

— Почему командир запрещает мне больше узнать о вас? — спросил Керк. — Я не могу понять, чем это может вам навредить. А я в свою очередь был достаточно открыт с вами и вашим народом. Я решил, что вы дружелюбны, и думаю, не случится ничего страшного, если вы мне расскажете о себе побольше.

Внезапно человеку пришла в голову идея, что эти якобы беспомощные существа способны причинить вред человечеству, и вместе с этим он осознал всю деликатность своего положения. Это было для него шоком. Пытались ли эти существа использовать его как источник информации о слабостях человеческой расы, чтобы потом спокойно завоевать ее?

Говорун понял собственную ошибку еще до того, как человек закончил фразу, но не стал терять время на ее исправление. Его игнорирование человеческой психологии было почти непреодолимым препятствием в этой попытке установить контакт.

— То вещество, которое я пытаюсь описать, нужно нам гораздо больше, чем мы можем сказать, — написал он, — Мы с командиром решили, что будет фатальной тратой времени позволить разговору идти в другом направлении, которое для вас может быть очень интересным. Если бы мы знали, где его можно достать; не было бы никаких проблем, и вы могли бы задавать какие угодно вопросы, пока мы его получаем, но в любом случае нам нельзя оставаться здесь надолго. Вы, должно быть, заметили, что нам здесь плохо. Сейчас почти половина из нас больны из-за изломов хрящей и потянутых мышц, поврежденных из-за сражения с вашей гравитацией, мы существуем только на допингах, а слишком долгое использование этого вещества приведет к гибели.

— Значит, ваш корабль не может лететь? — спросил Керк.

— Нет, в нем нет никаких механических поломок, а энергию он берет из окружающего его космического пространства. Мы можем бесконечно долго путешествовать. Однако, прежде чем мы осмелимся вернуться в область, где наши враги смогут заметить наш корабль, нам необходимо большое количество… материала, который мы ищем.

— У вас нет дружественных рас в окрестностях вашего мира, к которым вы могли бы прилететь, вместо того чтобы проделать такой путь до Солнечной системы?

— Путь не такой уж длинный, всего около четырехсот наших дней. Мы использовали полное ускорение, пока не оказались поблизости от вашего солнца. Мы бы рискнули, даже если бы расстояние было значительно больше, лишь бы улететь из нашей системы. У нас был правитель, но капитан решил, что нам будет лучше стать независимыми, но теперь мы вынуждены путешествовать на безоружном корабле и предпочитаем планету, обитатели которой не станут стрелять в нас при первом взгляде.

— Значит, у вас нет снарядов и оружия, — продолжил Керк, чтобы узнать разницу между двумя словами, показывая на свое ружье и патроны.

— Оружие у нас есть, а снарядов нет, — подтвердил Говорун, — я вижу, в ваших мыслях, как ваше ружье работает. Наши ружья похожи на ваши, они посылают снаряды при помощи взрыва. Мы уже произвели взрывчатое вещество из органических материалов, которые мы нашли здесь, но нам не хватает материала для снаряда.

— Наверное, это металл вроде того, из которого сделаны мои пули или ружье, — решил Керк. — Я знаю, где можно найти такие вещества, но вы не убедили меня, что мой народ может доверять вам. Почему вы вообще хотите вернуться в свой мир, если вы, как вы утверждаете, там вне закона? Вы не можете, как я понимаю, надеяться, что будете в безопасности там, даже если у вас будет оружие.

— Я не понимаю вашего вопроса, — ответил Говорун. — А куда мы еще можем направиться? И что вы имеете в виду под словом «безопасность»? Нам будет лучше, чем прежде, поскольку нам не придется отдавать большую часть добычи нашему правителю, мы сможем оставить ее себе. Существует много необитаемых мест в нашем мире, где мы сможем устроиться и жить спокойно.

— Вероятно, ваш стиль жизни отличается от нашего, — сухо заметил Керк. — Какой металл вы ищете?

Он задал вопрос, дабы просто получить информацию, пока он не собирался помогать инопланетному насекомому.

— Если вы покажете мне ваше вооружение, я, может быть, смогу вам помочь, — добавил человек чуть погодя.

Это предложение показалось подозрительным самому Говоруну. Однако, памятуя о том, что человек уже узнал о самых важных характеристиках оружия, он ответил:

— Тогда пойдемте посмотрим.

Это было в стиле герольда — пригласить человека, не посоветовавшись с Боссом и даже не предупредив первого о возможных последствиях. Он презирал резолюции капитана. Говоруну никогда не приходило в голову, что он не сможет справиться с любыми его возражениями. Его уверенность была совершенно оправданна. Если бы у Босса было человеческое сердце, а не система сосудов и мышечных колец по всей длине его артериальной и венозной систем, он, скорее всего, получил бы инфаркт, если бы он узнал о намерении Говоруна показать арсенал корабля земному существу. Однако Босс не стал возражать, хотя Говорун не объяснил причину своего поступка. Босс никогда бы не признался даже самому себе, что мнение Говоруна было для него важнее его собственного, но повел себя именно так.

Керк мало узнал об оружии на корабле, хотя будь он артиллеристом, то, несомненно, был бы счастлив бросить хоть один взгляд на аппарат прицела. Само оружие выглядело как обычные малокалиберные гладкоствольные пушки, но с уникальным казенником, который можно было заряжать, прицеливаться и стрелять, не теряя при этом воздух корабля. Орудийное отделение было поделено перегородкой на две части, в одной находились пушки и вспомогательные механизмы, а другая, к большому удивлению Керка, была завалена металлическими цилиндрами, которые не могли быть ничем иным, кроме снарядов. Человек поднял один из них и обнаружил, что он был открыт с одной стороны и внутри был совершенно пуст. Говорун написал в блокноте:

— Нам необходим материал, чтобы заполнить их, пустые они никуда не годятся.

— А когда они заполнены? — спросил Керк.

— Снаряд проникает через стену корабля, оставляя только одно небольшое отверстие, которое быстро запечатывается изолятором между внешним и внутренним корпусами. Снаряд взрывается и его содержимое испаряется, выпуская газ без запаха, который убивает экипаж. Затем корабль можно отогнать на буксире на планету и ограбить.

— А почему вы не используете взрывные снаряды, которые проникнут в корабль, сделают в нем большое отверстие, и вы сможете ограбить его в космосе? — спросил человек.

Говорун мгновенно потерял большую часть уважения к человеческой расе.

— В космосе нет воздуха, поэтому мы не можем напасть на корабль, — объяснил он. — Отверстие от взрыва скорее всего уничтожит большую часть оборудования внутри корабля, поскольку корпус намного крепче, чем внутренние перегородки, а то, что находится внутри, как раз и необходимо нам.

Керк с нетерпением ждал, пока герольд закончит царапать свое сообщение.

— Ну конечно, я знаю, что в космосе нет воздуха. Но неужели у вас нет защитной спецодежды, предоставляющей воздух, в которой можно свободно работать в вакууме?

— Было произведено много попыток разработать такой костюм, — был ответ, — но на данный момент не было представлено; ни одной модели, в которой мы могли бы спокойно двигать крыльями и свободно дышать. Я вижу, что для вашего простого тела легко создать подобный костюм, но мать-природа дала нам слишком много наростов.

Керк не произнес ни слова, но очень много думал. Он предполагал (и совершенно правильно), что большую часть его мыслей инопланетяне все равно не могли расшифровать. Несомненно, история, рассказанная герольдом, была правдоподобной, хотя и казалась странной с земной точки зрения. Устройство мира, которое описал герольд, во многом напоминало земной склад жизни в другие века. Керку был симпатичен довольно циничный характер Говоруна, а его неосознанный эгоцентризм разумного насекомого в какой-то мере забавлял землянина.

Когда они добрались до шлюза, солнце уже опускалось за горизонт, а с севера дул ветер, который они сразу почувствовали, выйдя из укрытия корпуса корабля на берег реки. Керк несколько минут смотрел на небо и лес, затем повернулся к Говоруну:

— Сейчас мне надо вернуться в лагерь и поесть. Полагаю, что вы предоставили мне всю возможную информацию. Сегодня вечером я постараюсь решить вашу проблему. Не обещаю, что все получится, даже если я пойму, какое химическое вещество вам нужно, не уверен, что смогу вам довериться. Ваш народ настолько своеобразен для меня, что я даже не пытаюсь понять ваш подход к собственности, но первым делом мне следует подумать о безопасности моего мира. Что бы ни произошло, я не могу здесь долго оставаться. Вы, скорее всего, не знакомы с сезонными изменениями погоды на этой планете, но вы, должно быть, заметили пару недель назад, что ночью температура упала. Мы находимся практически в Северном полярном круге, — Керк вообразил соответствующую схему, — и я не смогу прожить зимой здесь без соответствующей одежды. Кроме того, я уже несколько недель назад должен был вернуться к себе.

— Я не могу управлять вашими действиями, даже если бы захотел, — ответил Говорун, — все, что я могу, так это надеяться на лучшее, для меня это достаточно необычная ситуация.

Керк усмехнулся странному юмору герольда и пошел в направлении лагеря. Он не передвинул его ближе к кораблю, поскольку на старом месте лучше обстояло дело с водой. Он шел и размышлял. Он не имел ни малейшего понятия, что ему теперь делать. Как он и сказал инопланетянину, его первой заботой был его собственный народ, но он все же хотел верить инопланетянам, которые ему были симпатичны.

Совершенно очевидно, что Говорун не преувеличивал серьезность их положения. Керк лично видел, как члены экипажа с трудом передвигались по кораблю, выполняя свои обычные обязанности, и видел, как один из них упал, когда его тонкие ноги не выдержали тяжести утроенного веса тела. С другой стороны, человеческий экипаж при таком положении вещей уже давно бы улетел с оружием или без. Керк не мог решить, было ли упорство этих существ достойно восхищения или, наоборот, говорило о том, что они не слишком считаются друг с другом. Внезапно ему пришло в голову, что их понятие «достойного поведения» явно отличается от его.

Возможно, они похожи на непослушных детей, которые будут упрямо стоять под дождем, пока мать не предложит им конфетку? Но ученого, работающего сверхурочно в лаборатории, можно было описать точно так же, и Керк это понимал.

И зачем им нападать на человечество? Жить на Земле они все равно не смогут. Керк не был впечатлен их газовым оружием: если не использовать снаряды в закрытом пространстве космического корабля, они будут абсолютно бесполезны. С другой стороны, Говорун мог солгать, он все еще мог служить своему «королю», и того не будет заботить, кто будет жить в завоеванном мире, если, конечно, их правители не отличались от человеческих. Достаточно будет желания расширить свои владения.

«Подумаю об этом позже». Керк добрался до своего лагеря и приготовил ужин. Он ел медленно и так же мыл посуду. Солнце уже давно село, он забрался под одеяло, но не мог заснуть.

Какой газ они использовали? Керк не знал, радоваться ли тому, что он не знает химии. Мысленно он прокручивал разные идеи и незаметно, но совершенно логично дошел до ядов для насекомых, чем он и занимался все это лето, до встречи с инопланетянами. Он вспомнил о складе сульфата меди и свинца, которые хранились в дельте реки для использования в следующем году. Идея вылетела у него из головы так же быстро, как и появилась, поскольку ни одно из этих веществ не было газообразным. Затем он вспомнил о своих проблемах. Надвигающееся начало семестра в колледже было еще одной причиной для немедленного отправления. Он даже сейчас сомневался, что сможет успеть в Штаты как раз к регистрации, если, конечно, его не отвезут инопланетяне. Эта идея ему понравилась. И снова круг его мыслей замкнулся, и он задумался о том, что нужно обитателям космического корабля.

Тогда ему пришла в голову другая мысль. Представим, что герольд всегда говорил только правду. Тогда, он приятный индивидуум, пастырь, пытающийся спасти свое стадо, офицер корабля, заслуживающий уважения за рвение и честное исполнение своих обязанностей, но, несмотря на все эти достоинства, — пират. Он совершенно ясно рассказал, что Босс отказался подчиняться своему правителю, и использовал выражение «вне закона», говоря о своем экипаже.

Земным жителям вряд ли понравится иметь дело с народом, который постоянно игнорирует закон. Керк не имел права помогать этому экипажу, несмотря на его собственное отношение к ним. Еще долго землянин обдумывал этот вопрос, пытаясь найти слабое место в своих рассуждениях, пытался именно потому, что чувствовал дружеские чувства к Говоруну.

Но вопрос оставался вопросом, и в конце концов Керк решил, что не в его правилах помогать правонарушителям. Но человек — натура противоречивая, и теперь Керк хотел помочь тем, с кем так долго общался. К сожалению, он не знал некоторых деталей, иначе давно бы спал спокойным сном.

Межзвездный полет занял не четыреста дней, как полагали инопланетяне, а скорее сорок лет. Почти весь путь был проделан со скоростью, близкой к скорости света, часы на корабле равнялись дням снаружи. Такое же время ушло бы на обратный путь, и можно было предположить, что правителя, которому они бросили вызов, уже сменил следующий «король». Говорун и Босс могли спокойно вернуться как члены законной межзвездной экспедиции, и даже если бы им это не удалось, вряд ли за неподчинение прежнему правителю их наказал бы тот, кто занял место своего предшественника после войны не на жизнь, а на смерть.

К сожалению, раса Говоруна и понятия не имела о теории относительности, поскольку их наука ставила своей целью улучшение оружия или увеличение скорости космических кораблей, не заботясь особенно о теории, а знания Керка по этому вопросу ограничивались парой не слишком внятных фантастических рассказов.

Керк проснулся, полный нехороших предчувствий. Он встал, дрожа от утреннего холода, помылся, поел и собрал своей лагерь. Что бы ни произошло, он собирался в этот день отправиться на юг. Он осторожно сложил палатку, спальный мешок и остальные вещи в большой пакет. Он оставил его у того места, где прежде располагался лагерь, взял ружье и отправился по дороге в долину за холмами. Он был уверен, что инопланетяне не смогут причинить ему вреда, ведь у них не было оружия, а физически он был намного сильнее их.

Но зачем, вдруг подумал он, им причинять ему вред? Ему не придется отказывать им в помощи, он, правда, не смог решить эту проблему, он так и «не догадался, что за вещество им было нужно. Он мог держать при себе свое мнение об их оккупации. Керк был уверен, что не говорил ничего, что могло навести на эту мысль Говоруна, а к этому времени герольд уже привык, что не может расшифровать большинство мыслей собеседника.

Так думал Керк, когда вышел из леса и подошел к оврагу, в котором лежал межзвездный корабль. Как обычно, никого из экипажа не было видно, и, как всегда, Керк возвестил о своем присутствии, бросив камешек во внешнюю дверь шлюза.

Говорун тоже провел почти все ночь в раздумьях. С каждым днем он все яснее понимал, что шансы получить от Керка необходимое вещество чрезвычайно малы. Обитатели этой планеты использовали газообразные яды, об этом ему рассказал сам Керк. Однако в их случае их обычно использовали во внешней среде и поэтому не заботились об плотности и насыщенности. Говорун знал, что его газ был где-то в два раза плотнее, чем здешний воздух, при той же температуре и давлении, однако он не знал насколько он токсичен для земной жизни.

Оставался единственной шанс. Нужно, чтобы Керк показал путешественникам дорогу к тем, кто знает химию или специализируется на войне, или на том и другом вместе. Герольд научился общаться, а значит, никаких проблем не должно возникнуть.

Говорун сразу же заметил, что человек несет ружье, это было впервые, с тех пор как он стал сюда приходить, и инопланетянин догадался почему. Он подлетел к берегу реки присел напротив Керка на корточки и развернул антенны.

— Я не смог решить эту проблему, — прямо сообщил Керк.

— Я не удивлен, — написал Говорун, — многие, знающие больше тебя, не справились бы. Несмотря на наше разочарование, было бы по-детски глупо винить тебя в этом. Но ты все же можешь нам помочь. На вашей планете должны быть люди, специализирующие на этих вопросах. Да и ты сам говорил, что тебе нужно уехать отсюда, прежде чем придет зима. Мы можем легко перенести тебя туда, куда тебе нужно, а ты расскажешь, как нам найти нужных людей. Подходит?

Отношение герольда к неудаче Керка было абсолютно неожиданным и говорило «за» это существо. Новое предложение застало его врасплох, и он просто сказал:

— В лагере остались мои вещи.

Он развернулся и пошел как можно быстрее в лес, чтобы межпланетный пират не успел разобрать его мысли.

Пройдя милю, Керк остановился и попытался понять, что произошло. Он чувствовал некое подобие дружбы к Говоруну, даже после того, как решил, что он пират и не стоит подобных чувств, поведение герольда перед лицом горького разочарования еще больше увеличило уважение Керка. Отказываться ему помочь было ему не по душе.

Он пытался не обращать внимания на свои чувства. Из общения с Говоруном было ясно, что альтруизм и симпатия не в его стиле. Он был абсолютно эгоистичен, и Керк не сомневался, что он ухватится за любую возможность сохранить себе жизнь, даже ценой жизни своих товарищей.

Да, с точки зрения человека, Говорун не был идеалом, но Керк все равно чувствовал к нему симпатию. Мог ли он вернуться и сказать инопланетянину, что бесполезно было просить о дальнейшей помощи? От одной мысли человек содрогнулся. И все же, что еще он мог поделать? Ничего. Керк добрался до лагеря, взвалил на плечи свой рюкзак и пошел обратно к кораблю. Он шел твердой поступью, и утреннее солнце, пробиваясь сквозь листву деревьев, освещало его лицо, выглядевшее намного старше его двадцати лет.

Говорун все еще ждал на берегу, и оба его глаза напряженно всматривались в окружающую корабль лесную чащу. Когда он увидел Керка с сумкой за плечами, он подлетел к шлюзу и исчез внутри. Керк окликнул его, голова герольда и его антенны высунулись из двери. Человек бросил свой рюкзак на землю и замер на месте, смотря на мыслящего мотылька, стараясь подобрать слова, чтобы объяснить ему, что он решил. Но не мог.

Достаточно было и мыслей. Говорун расправил крылья и подлетел к Керку. Его письменные принадлежности были при нем, и он тут же начал писать.

— Что мы сделали, что заставляет тебя отказаться от твоих обязательств? — спросил герольд. — Что еще тебя интересует в моем народе, которого ты никогда не видел и никогда не увидишь?

Керк попытался объяснить его отношение к пиратству, но не смог. Для инопланетянина жизнь состояла из рейдов и грабежа, его понятие плохого и хорошего отличались от понятий земных больше, чем можно было себе представить. Говорун наконец решил, что дальнейшие попытки не принесут успеха.

— Когда я впервые увидел тебя, — сказал он, — у меня ушло немало времени на то, чтобы понять, что излучаемые тобой волны несут в себе разум. Твое поведение в конце концов показало, что так оно и есть, с большим трудом я научился интерпретировать в определенной степени твои мысли. Я думаю, мы опять столкнулись с той же проблемой. Мне понадобилось немало времени на то, чтобы понять, что мои мысли не единственные, теперь я также начинаю понимать, что образ моей жизни не единственно возможный. Со временем, может ьыть, я смогу понять и ваш, я должен, если это вообще возможно для разумного существа. Поэтому я снова приглашаю тебя поехать с нами, к южным районам, откуда, как ты говоришь, ты приехал. По пути ты расскажешь мне больше о твоем народе, как я рассказал тебе о своем. Возможно, имея знания, от которых можно отталкиваться, я оценю твою точку зрения и смогу уговорить тебя помочь нам. В любом случае, само по себе знание будет интересно. Пока я не пойму, почему ты отказываешься, я не повторю свою просьбу и не расскажу командиру о том, что произошло. Чем меньше он знает, тем лучше для нас обоих, как, впрочем, и для него самого. Он никогда не сможет одобрить то, что я пытаюсь сейчас предпринять, и он не понимает, как мозг может требовать знаний, которые не надо тут же применять. Ему неизвестны ни любопытство, ни воображение. Теперь пойдем, мы будем медленно двигаться на юг и разговаривать. По крайней мере мы выиграем немного времени. Мы не отважимся остаться на этой планете больше чем на пару дней. Нам не хватит механиков на корабле, чтобы следить за двигателями, у нас уже мало работоспособных членов экипажа.

Керк согласился, хотя позже он так и не понял почему. Подсознательно он хотел дать шанс Говоруну, чтобы тот смог оправдаться. Все больше и больше Керк укоренялся в мысли, что настолько ответственное и совершенно невозмутимое перед лицом полного провала всей операции существо не может быть преступником. Несомненно, вера в это ничем не была обоснована даже по отношению к одной конкретной цивилизации. Вероятно, такие эмоциональные отношения между представителями двух цивилизаций являются чистым безумием. Только у логики есть шанс, но даже логика может легко обмануться из-за недостатка данных.

Землянин и инопланетянин вошли в шлюз и закрыли за собой обе двери, Говорун полез в диспетчерскую. Керк шел за ним.

В каюте управления не было никого, кроме них, поскольку все еще было раннее утро. Говорун подал сигнал, означающий, что Босс нужен в диспетчерской, и странная пара стала молча ждать. Сигнал пришлось повторить еще несколько раз, прежде чем снизу появился Босс. Он напустил на себя самый властный вид, отчасти потому, что его только что разбудили, отчасти потому, что он никогда не упускал возможности произвести впечатление. Он никогда до конца не осознавал, что человеческое существо не может ни «слышать» его слов, ни понимать язык его жестов.

Говорун попросил его поднять корабль в воздух и медленно направить его к экватору планеты, пока не увидит океан. Босс стал быстро задавать вопросы о прогрессе в переговорах, и герольд ответил, что в настоящий момент нет никакого прогресса, поскольку тот, кто должен сейчас работать, — говорит. Это заставило капитана стушеваться: он подошел к пульту управления и вызвал на место механиков. Говорун занял место рядом с капитаном, чтобы давать инструкции.

Керк опустил свой рюкзак позади капитана и уселся на него, таким образом оказавшись на полметра ниже остальных. Стеклянные иллюминаторы здесь были самые большие на корабле, и он мог видеть лес на много километров вокруг, а перископ, который он сразу заметил, позволял разглядеть пейзаж за кормой корабля.

Земля уходила из-под ног, и его прижало ускорением к полу. Корабль, не разбегаясь, вертикально поднялся на пару сотен метров вверх и повернулся носом на юг. Босс расслабился на своем посту и просто следил глазами за рядом кнопок, которые должны были показывать состояние генераторов. Внизу за такими же кнопками следил механик, и поэтому не имело большого значения, занят ли Босс или нет, хотя он ни за что не признался бы в этом Керку, если бы мог говорить.

Говорун обратил внимание на пустынную местность леса и сравнил его с похожими необитаемыми районами у себя на планете. Это заставило Керка рассказать о более населенных странах, различных народах, обитающих там, и об отношениях, существующих между ними. Он был неплохим лектором, поскольку провел очень много времени, изучая социологию. Герольд не перебивал его, он задавал вопросы, как только ему казалось, что человек собирался замолчать, и вообще делал все возможное, чтобы получить как можно больше полезной информации.

Они увидели море и небольшое поселение почти одновременно. Город был портовым — они разглядели несколько доков и довольно большой флот рыбачьих лодок. Керк узнал это место — сюда он приезжал вначале лета со своим отчетом. Взгляд на часы и небольшие подсчеты дали понять Керку, что они не могли двигаться быстрее тридцати километров в час, ведь они оставили свою базу еще утром. От пяти часов, проведенных в низкой диспетчерской, у человека затекли ноги и руки, он послал Говоруну мысленный вопрос и узнал, что в основном коридоре он сможет вытянуться во весь рост и даже лечь. Керк спустил свой рюкзак по скату и сам соскользнул за ним, достал свой спальник и вытянулся в коридоре на полу, что немало удивило солдат, как раз в этот момент вышедших из своих отсеков. Он не взял с собой ничего поесть да и не чувствовал себя особо голодным. Положив себе под голову рюкзак как подушку, он решил осмотреться. Теперь дверь в конце коридора была открыта, и оттуда раздавались едва различимые звуки. Керк подумал, что хорошо было бы взглянуть, что там, но передумал.

Через несколько минут он почувствовал, что пол под ним дрожит. Он встал слишком резко и сильно ударился головой о потолок. Что-то было не так. Керк подошел к подъему, но не успел дойти до конца и отошел назад, когда встретил спускающегося Говоруна.

Босс вышел за герольдом в основной коридор, и Керк проследовал за ними до двери в шлюз. Очевидно, корабль приземлился. Человек дотронулся до кончика крыла Говоруна, чтобы привлечь его внимание, и спросил:

— Что случилось? Почему мы так быстро приземлились? Я не знаю здесь никого, кто бы мог вам помочь.

— Ваши слова не соответствуют тому, что вы думали несколько минут назад, — ответил Говорун, который все еще нес бумагу и карандаш, — когда я попросил вас полететь с нами, я рассчитывал, что ваш мозг передаст важные для нас знания. Что и произошло. Вы не привыкли к тому, что ваши мысли читают, и удивительно мало их контролируете. Если бы мне не пришлось потратить столько времени на то, чтобы узнать систему ваших обозначений, мы бы уже давно узнали бы все, что нам нужно, не обращаясь к вашему сознанию. Когда показалось это поселение, у которого мы сейчас приземлились, ваше сознание выдало образцы разных видов: название места, не имеющее для вас никакого значения, то, что здесь находится ваш начальник и что где-то в зтом городе находится склад химикатов, которыми вы травите насекомых-паразитов. Ваш начальник должен быть экспертом в этом вопросе, раз уж он занимает эту должность. Возможно, окажется, что химикат тот, что нам нужен, если нет, я научился по вам читать человеческие мысли, и мы сможем получить эти знания от вашего начальника.

— Значит, вы пригласили меня на борт, надеясь меня обмануть? — спросил Керк. — И нет никакой дружбы? Никакой искренней попытки понять мою точку зрения, как вы говорили?

— Действительно было интересно понять ваш странный образ мысли, — ответил герольд, — но я потратил слишком много времени на простое любопытство, а у понятия вашего образа мысли нет никакого практического применения. Вы такой же, как и все здесь, на этом корабле, — находитесь под влиянием стереотипного мышления, не вижу никаких других причин, почему отказались помочь нам. Я не желаю вам зла, поскольку и без вас добился того, чего хотел, но глупо думать, что я испытываю к вам дружеские чувства. Однако, вам интересно будет узнать, что… — рука странной формы перестала писать, и ее обладатель повернулся к дверям шлюза, где нетерпеливо стоял Босс.

Это последнее, незаконченное предложение подстегнуло возрастающую злость Керка. Молча он смотрел, как распахнулась дверь. Через проем было видно несколько домов, но не было ни одного человека, заинтересовавшегося кораблем. Как Боссу удалось приземлиться так, что никто не заметил корабль, так и осталось навсегда тайной.

Два инопланетянина спрятались за кустами поблизости от домов. Керк, сидя на пороге воздушного шлюза, представил себе, как антенны герольда читают мысли ничего не подозревающих жителей города. Можно себе представить, что с некоторыми из них возникнут проблемы, ухмыляясь подумал Керк, поскольку три четверти населения были необразованными индейцами. Но как предотвратить чтение мыслей Факсона, специалиста по химикатам, или МакАртура, сторожа хранилища? Предупредить их довольно легко, но совершенно бесполезно, чем больше они будут стараться не думать о том, что нужно инопланетянам, тем легче будет это узнать. Если они попробуют атаковать пришельцев, те могут просто забраться в корабль и читать мысли оттуда. Кажется, Говорун выиграет в любом случае. Или нет?

Внезапно в голову пришла идея, сначала нечеткая и смутная. Она была связана с индейцами и необразованными людьми, какой-то психологический нюанс, который он не мог сразу осознать. И тут до него дошло. Улыбка озарила его лицо, он откинулся на рюкзак и наблюдал за герольдом, пока в сотне метров от того проходили мужчины и женщины, краснокожие и белые. И вот гигантские мотыльки влетели обратно в корабль.

Керк отодвинулся, чтобы дать им дорогу, и проследил, как они уселись на полу шлюзовой камеры. Говорун не пытался писать, он просто стоял и смотрел на земного жителя с выражением полнейшей беспомощности, и жалость пронзила сердце Керка.

Человек сказал как можно мягче:

— Теперь вы знаете. Я и не думал об этом, пока вы не ушли, а следовало бы, судя по тому, что вы сказали, да и вы должны были сами понять это из ваших наблюдений. Когда мы впервые заговорили с вами, вы сказали мне, что мой образ мыслей отличается от вашего, что было абсолютно естественно, как вы поняли потом. Но ни вы, ни я не дошли до логического заключения этой мысли. Весь ваш народ думает «одинаково», на одном языке. Образцы, которые вы излучаете, имеют смысл для членов вашей расы, но не для меня, поскольку вы получаете излучения от таких, как вы, с самого детства, а я для вас чужой. Но мой народ не общается таким способом, как вы уже знаете, у нас есть органы, которые могут производить отчетливые модуляции звуковых волн и распознавать их. Действие, происходящее в нашем мозгу, никогда не переносится прямо в мозг другого человека, сначала информация кодируется и затем посылается. Волны, которые вы «слышите», производятся вашей нервной системой, это активность, сопровождающая мысленный процесс.

Керк протянул в сторону герольда руку.

— Посмотрите на кончики моих пальцев. На коже вы видите рисунок из выпуклостей и впадин. Этот рисунок совершенно уникален. У каждого из моего народа есть подобный, но не существует двух одинаковых образцов отпечатков пальцев. И так же не существует хотя бы двух похожих друг на друга «отпечатков мысли». С рождения каждый мозг изолирован, и к нему можно обратиться только привычным для нас способом, так что совершенно не обязательно, чтобы их электрическая активность развивалась одинаково. Вы выучили многие из моих образцов и подумали, что у вас есть ключ к общению с любым из моего народа, но я скажу честно, вас придется заново выучить «язык мыслей» для каждого человека, с кем вы захотите поговорить. Я только что сам об этом догадался. Люди также изучали излучения мозга. Существуют определенные устройства, вроде высокочувствительных электрических детекторов, которые способны измерять и записывать их, но единственный образец, используемый значительным количеством человеческих разумов, это глубокий сон, ментальное бездействие. В тот момент, как субъект просыпается, или даже видит сон, «образец альфа» распадается на множество отдельных ритмов. Нам также известно немного об обмене мыслями. Многие из наших ученых проводили эксперименты много лет, пытаясь определить его природу и причину. В любом случае я не помню всех подробностей. Я не физик, но самые известные ученые утверждают, что современная наука не может объяснить результаты экспериментов. Но что бы это ни значило, я уверен, что вы ничего не сможете добиться ни от одного человека, кроме меня. Не хочу вас дразнить, но если бы вы не попытались обмануть меня, скорее всего мои эмоции взяли бы верх над моим разумом и я бы помог вам. Даже сейчас меня подмывает так поступить, поскольку я не могу не чувствовать, что вам свойственно любопытство, что мне крайне симпатично, иначе я бы не зашел так далеко в общении с вами. Но теперь я уже никогда не смогу вам доверять. Мой разум оценил ваш характер иначе, чем мои чувства, но ваши действия дали мне понять, что больше был прав мой разум. Скорее всего свойства вашего характера не ваша вина. Советую вам улетать отсюда, пока большая часть из вас еще жива. Желаю вам удачи, если удача для вас не будет для нас злом.

Аллен Керк повернулся, закинул рюкзак за плечо и вышел из космического корабля. Он ощущал, как его провожают две пары желтых глаз, но не смел обернуться.

--

Из сборника: Клемент "Ледяной ад". М.: АСТ, 2002 г.

Серия: Классика мировой фантастики

Hal Clement «Impediment» (1942)

Перевод Е. Соболевой