"Первый шаг" - читать интересную книгу автора (Быкова Мария, Телятникова Лариса)

ГЛАВА ВТОРАЯ,

Минуты через две я сообразила, что радость — это, конечно, здорово, но только тогда, когда она подкрепляется чем-нибудь материальным. На данный момент из всего материального меня интересовали: комната, кровать и чего-нибудь поесть (причем именно в таком порядке).

Так, чего там нам, значит, говорили? Найти студенческий корпус?

Знать бы еще, где искать…

Я наконец-то сообразила осмотреть окрестности. Так. Прямо по курсу кирпичная стена корпуса, в ней широкая дверь, снабженная крылечком в три ступеньки и даже перильцами. Направо, в торце прямоугольника, который и представлял собою внутренний двор, тоже стена, тоже с дверью, но уже не такой приметной, без крыльца и перилец. Сзади, разумеется, опять-таки стена — а чего бы вы хотели? И слева, наконец, ворота, через которые я и зашла сюда шесть часов тому назад. Надо думать, Академия представляла собой большую букву «П», по ее углам я увидела четыре башни, высоко возносящиеся в небеса. Вокруг одной из них уже зажглись первые несколько звезд.

Ешкин кот, слегка обескураженно подумала я, сколько же сейчас времени?

Определить это мне не дали. Сбоку послышалось отчетливое постукивание каблуков, я машинально обернулась на звук — и в меня с разбегу врезалась какая-то девица неопознанных внешности и происхождения. Девица была невысокая, но довольно увесистая, так что я с трудом удержалась на ногах.

Вот удержаться от краткого «мрыс эт веллер!» оказалось куда сложнее.

— Нечего стоять где ни попадя! — окрысилась девица, тоже, надо думать, знакомая с относительно нормативной лексикой волкодлаков.

— Нечего разговаривать в таком тоне! — парировала я.

Девица внимательно осмотрела меня с ног до головы. По мере осмотра выражение ее лица менялось с раздосадованного на ехидное, закрепившись наконец на последнем.

— Сперва оденься поприличнее, а потом уже станешь болтать, — фыркнула она. — Что, тоже в чародейки захотелось? Чтобы магией дырки в сапогах замазать, да?

— Заткни хрюкальце, — вежливо посоветовала я, с трудом сдерживаясь от более заковыристой фразы.

— Что ты сказала? — с нехорошей ласковостью в голосе осведомилась девица.

Я запоздало вспомнила, что выпускницы Академии все, как одна, славятся премерзким характером, но отступать было некуда, и я мрачно уточнила:

— Что, со слухом проблемы?

Девица резко дернула ладонью; с ее пальцев слетело несколько маленьких молний, синхронно дернувшихся ко мне.

Не раздумывая, я протянула руку вперед, выставив ее ладонью вверх. Молнии, чуть замедлив ход, подлетели к ней вплотную. Обернулись вокруг запястья; поколебавшись, первая из них нырнула в середину ладони. Я ощутила только легкое покалывание.

За первой последовали вторая, третья и четвертая. Дождавшись последней, я сжала руку в кулак, с трудом удержавшись, чтобы не съездить им по морде скандальной девицы.

Но этого не понадобилось. Она и так смотрела на меня такими глазами, которые бывают исключительно после хорошей оплеухи.

— Всем все ясно? — для порядка уточнила я.

Девица нервно кивнула.

— Вот и замечательно, — заключила я.

— Студенческий корпус там? — Я ткнула пальцем в противоположную стену.

Она мотнула головой, ткнула пальцем в торцевую. Что же, здесь, значит, здесь. Ничем не хуже.

Говорить «спасибо» я почему-то не стала.

Дверь в студенческий корпус была хоть и неприметной, но до ужаса тяжелой — наверное, в расчете на то, что хоть немного выпивший адепт попросту не сможет ее отворить. Но во мне не было ни капли алкоголя, так что я, промучившись с полминуты, все-таки сумела проскользнуть вовнутрь.

Когда я просачивалась туда, мне показалось, что дверь подозрительно втянула носом воздух. Учитывая, что носа у нее не имелось, я списала это на свое общее переутомление — или просто на здешнюю магическую обеспеченность.

Внутри было сухо и темно. Чадили факелы, укрепленные на стенах; я принюхалась: из-за поворота коридора пахло съестным — и решительно пошла на запах.

За поворотом обнаружилась небольшая будка, освещенная светящимся шаром. Шар плевался искрами, но, когда одна упала мне на руку, я обнаружила, что она абсолютно холодная.

Над будкой висела аккуратная табличка с надписью «Комендант».

Я подошла ближе. Никакого коменданта внутри не имелось, а имелся молодой парень, мускулистый, светловолосый и довольно симпатичный.

— Кгхм, — сказала я, не придумав ничего другого. — А где комендант?

Парень поднял на меня мрачные глаза.

— Ну я за него, — недовольно буркнул он. — Чего надо?

— Того! — обиделась я. — Первокурсница я, поступила сегодня.

— Значит, надо ключ, — вздохнул он и полез куда-то в шкафчик, сиротливо притулившийся рядом. — Ты с какого факультета?

— Боевой магии, — гордо сказала я.

Парень выронил ключ из рук и, забыв его поднять, воззрился на меня снизу вверх.

— Заливаешь, — уверенно сказал он. — К нам девушек не берут.

— Все вопросы к магистру Рихтеру, — сладким голосом сказала я, вспомнив рекомендацию некроманта.

— Да? — подозрительно уточнил он.

— Иди спроси.

— У него, пожалуй, спросишь… Ладно. — Он поднял ключ и торжественно вложил его мне в руку. Улыбнулся, продемонстрировав белые клыки: — Я Хельги Ульгрем, вампир. А тебя как зовут?

— Яльга Ясица, — машинально ответила я. — Человек.

— Что, Хельги, уже поймал девицу? — весело спросили из-за спины. — Нет, этот вампирюга нигде не пропадет!

Я обернулась; там стояли два эльфа, похожих друг на друга как две капли воды. Я попыталась найти хотя бы одно отличие и поняла, что у меня, видно, двоится в глазах. Отличий не было.

— Кусай ее, придурок, пока не убежала! — рассмеялся правый эльф, нарушая симметрию.

— Это не девица, — серьезно сказал Хельги. — Это моя однокурсница, Яльга… как твоя фамилия?

— Ясица, — осторожно сказала я, не совсем представляя, как мне должно отнестись к ситуации и к эльфам.

— Ух ты, — ожидаемо сказал левый эльф. — А мы тут Полин повстречали. Трясется, говорит, на нее напали десять рыжих ведьм, покусали и отобрали золотые сережки. Одну пару на всех десятерых. Так это ты была?

— Что ты врешь, — вмешался правый. — Не сережки, а браслетик!

— Или кольцо обручальное?

— Если так, нечего рыдать. У нее их много…

— Если что, у тетки займет…

— Меня зовут Эллинг, — сказал правый эльф, улыбаясь во все сорок зубов. — А этого — Яллинг, он мой брат. Мы тоже на боевом, только на третьем курсе.

— Ты им не слишком-то верь, — вмешался Хельги. — Во-первых, они на втором, а во-вторых, этот, — он ткнул пальцем в назвавшегося Эллингом, — как-то больше на Яллинга смахивает…

— Ой-ой-ой! — хором протянули эльфы.

— А что это она на боевом факультете делает, а? — спохватился предполагаемый Эллинг.

— По распоряжению Рихтера, — ответил за меня вампир.

— Ну у этого шарики давно за роликами, — отмахнулся Яллинг.

— Не скажи, — серьезно сказал Эллинг. — Раньше у нас девчонок не было.

— Ну и разве это от большого ума? На лекции и посмотреть не на кого, пиши себе и пиши…

— Когда это ты лекции писал? — возмутился Хельги. — Вечно бегаешь ищешь, у кого бы скатать!

— А ты вообще молчи, страж порядка, — отмахнулся эльф. — Не видишь, мы тут девушку очаровываем!

— Давайте вы меня потом очаруете, — устало предложила я. — А то я уж сильно спать хочу.

— А, так и быть! — Правый эльф, кажется, он назвался Эллингом, ткнул левого в бок: — Слышь, нам еще к Вигго надо, он обещал динамиту привезти…

— Хорошо ему, его не обыскивают… — вздохнул левый.

— И вас бы не обыскивали, — хмыкнул вампир, — если бы в прошлом году вы актовый зал не взорвали.

— Это была его идея! — хором воскликнули эльфы, указывая друг на друга пальцами.

— А тебя здесь в прошлом году вообще не было, зубастый! — добавил один из них. — Так что прикинься ветошью и не отсвечивай.

— Зубками, пока не превратились в клыки, — уточнил второй, цитируя известную балладу, и оба расхохотались, уворачиваясь от чего-то круглого и поблескивающего, чем запустил в них Хельги.

— Прощай, о неподкупный коридорный бдун! — донеслось уже из-за поворота.

— Школьная достопримечательность, — буркнул вампир, глядя эльфам вслед. — Братья аунд Лиррен, так их растак…

— Эльфы? — зачем-то уточнила я.

— Чистокровные, — кивнул Хельги. — Они классные, только, главное, с ними пари не заключать. Денег у них мало, зато спорят всегда на большие суммы. Так что, даже если победишь, выигрыша все одно не получишь…

— Учту, — усмехнулась я. — Слушай, а ты что, тоже с первого курса?

— Ну да, — пожал плечами вампир.

— А как ты тогда уже…

— Так я же с платного отделения, — поняв, что я хотела спросить, пояснил он. — У нас еще курсы были, подготовительные. Ну я и засыпался… на спор пронес в корпус бутылку гномьей самогонки. Входную-то дверь я обманул, только оказалось, что надо было обманывать и межкомнатную…

— А, так ты тут в наказание? — дошло до меня.

— Ага… — понурился Хельги. — Хотя я-то легко отделался, вот двери — досталось. Теперь всех проверяет, даже магистров.

— Она что, разумная? — немного испугалась я.

Вампир пожал плечами:

— Вроде нет. В них, говорят, поселили простейших элементалей, вот они и бдят… Ладно, уже почти одиннадцать, а после двенадцати по коридорам ходить запрещено. Какая там у тебя комната?

— Девятая, — сверившись с номерком, болтавшимся на ключе, ответила я. — Это далеко?

— Не знаю, — честно сказал он. — Я к вам на этаж только снаружи поднимался.

— Как это?

— А, по веревке… ладно, мрыс с ним. Там дальше лестница будет, ваш этаж второй. На третьем библиотека, там же есть переход в учебный и церемониальный корпуса. Разберешься, дело простое. Завтра, кстати, первым уроком у нас боевая магия.

— Спасибо, — хмыкнула я.

— Да пожалуйста… И еще одно: заблудишься — у привидений дорогу не спрашивай. А то они тебе укажут…

— А у кого спрашивать? — на всякий случай уточнила я.

Хельги выразительно покрутил пальцем у виска.

— На дверях комнат есть номера, — сообщил он. — Читать, надеюсь, умеешь?

Я только фыркнула в ответ.

Признаться, в тех лубках на тему магических школ, которые мне доводилось просматривать — их было немного, от силы штук пять, но разнообразием они все одно не отличались, — на пути в комнату героиню ждало немало интересных приключений. Что же, учитывая, что я изумительно подходила под классическую лубочную героиню — рыжая, сирота, характер вредный и склонный к мелкому пакостничеству, — я не без оснований надеялась на свою законную долю экстрима.

Но судьба, очевидно, не читала лубков. Пренебрегала она и менестрелями; оттого, видимо, не зная, что ей положено делать, она лишила меня всякого намека на интересный путь.

Лестница — красивая, старинная, с хитрыми металлическими перилами — уже осталась позади, компанию ей составили: коридор короткий, коридор длинный, еще один длинный, отстоящий от предыдущего под прямым углом, — а комната с цифрой девять все никак не появлялась на доступных мне горизонтах. Вообще, нумерация здесь была какая-то странная: первая комната, например, соседствовала с триста шестнадцатой и сорок восьмой. Так что я уже отчаялась найти искомое, когда на левой стене замаячила медная девятка.

Я рванула к двери так, словно за нею бесплатно раздавали акции гномьих банков. Уже сжав пальцы на прохладной ручке, я сообразила, что магическая дверь запросто может затребовать с меня какой-нибудь пароль.

Обошлось. Дверь, даже не шмыгнув носом, распахнулась на необходимую мне ширину. Я переступила порог, прокручивая на пальце колечко с ключом, и только сейчас сообразила, что таковой мне так и не потребовался.

Дверь и без того была открыта.

Причем, похоже, изнутри. Взгляд мой, ознакомления ради скользивший по комнате, мигом наткнулся на два больших круглых глаза, испуганно взиравших на меня из дальнего угла. Я моргнула; глаза моргнули в ответ, взмахнув ресницами так, что я невольно ощутила слабый ветерок.

За две секунды обоюдного рассматривания я поняла, где видела эти глаза — да и всю остальную личность, прилагавшуюся к ним в комплект. Это была та самая девица, с которой мы малость поцапались во дворе; напрягши память, я вспомнила, что один из близнецов отрекомендовал ее как Полин.

Постойте-ка, внезапно дошло до меня. Она что, моя соседка по комнате?

— Э-э… — пробормотала предполагаемая соседка, в голову которой, видно, явилась точно та же несложная мысль.

Я решительно закрыла за собой дверь и подошла к свободной кровати. Плюхнулась на нее, стащила сапоги, сняла куртку и аккуратно развесила ее на спинке близлежащего, а точнее, близстоящего стула.

Этого времени возможной соседке хватило на то, чтобы малость осмелеть и отлепиться от прикроватной стенки, — на коврике, висевшем аккурат за спиной Полин, обнаружилась изрядная дырка, которую, похоже, та чисто автоматически прикрывала своим телом. Она вперилась в меня тем хищным взглядом, который, по идее, вырабатывается только у опытных сыщиков примерно к девятнадцатому году напряженной работы, да и то не у всех. Под этим взглядом мне моментально вспомнились и дряхлые сапоги, поберечь которые стоило хотя бы из уважения к возрасту, и потрепанная куртка, сменившая одни боги знают сколько владельцев, и штаны, служившие мне верой и правдой уже не первый год.

Да и то сказать, сама я тоже была невеликой красавицей. Мало того что рыжая (впрочем, волосы как раз мне нравились — длинные, пушистые и с золотистым отливом), так еще и веснушчатая — весна там не весна, а на моих щеках и носу всегда имелась целая россыпь конопушек. Кожа бледная и полупрозрачная, как у сказочного вампира, — реальные вампиры в лице Хельги опровергали все россказни, демонстрируя вполне себе достойный загар. Глаза непонятного цвета — то ли серые, то ли зеленые, то ли голубые. Ногти короткие, обгрызенные — спасибо, хоть форма не подкачала: если постараться, можно и отрастить.

Полин, даром что и ее красавицей назвать было сложновато, была моей полной противоположностью. Маленькая и кругленькая, она как будто вся характеризовалась этими двумя словами. Круглые глаза светло-голубого цвета, круглое напудренное личико с подкрашенными губками и оттененными веками; даже сережки, посверкивавшие у нее в ушах, представляли собой маленькие золотые шарики. Волосы у Полин были каштановые, стриженные по последней моде — коротко, выше плеч, — и зачем-то стянутые в миниатюрный хвостик.

Одежда у нее стоила, пожалуй, раз в семь дороже, чем моя. Тем не менее, рассмотрев ее получше, я раздумала огорчаться и комплексовать. Несмотря на то что гардероб пополнялся, бесспорно, исключительно самой Полин, выглядела она, мягко скажем, немножко странно.

Во-первых, создавалось впечатление, что шмотки покупались с учетом «завтра начну худеть» — меньше нужного примерно на размер. Светло-голубые брючки из мягкой эльфийской ткани обтягивали крепкие ножки Полин так туго, что мне казалось: вот-вот бисер, обильно украшающий штанины, разлетится в разные стороны.

Во-вторых, Полин определенно нравились прибамбасы — чем больше, тем лучше. Помимо бисера, упомянутого выше, мною были замечены: цветная вышивка на вороте рубашки и ее же рукавах; светло-голубые граненые бусины размером с четыре крупных горошины — из них был составлен пояс, обматывавший бедра Полин разиков так восемь; браслет из тех же бусин, бренчащий на правом запястье, и, наконец, забавные кожаные висюльки на стоявших у кровати сапогах.

Пока я рассматривала Полин, Полин рассматривала меня. Вроде как по взаимной договоренности; наконец у нее составилось общее впечатление, и она оторвала взгляд от моего правого сапога, со дня на день грозившего запросить каши.

— Привет, — несколько настороженно улыбнулась она. Улыбка вышла профессиональная, с демонстрацией всех тридцати двух зубов, причем без ожидаемого золотого. — Меня зовут Аполинария де Трийе, я из Межинграда. Можно просто Полин… А ты кто?

— Привет, — в тон ответила я. Подумав, улыбнулась, правда не разжимая губ. Вышло не шибко хорошо, ну да я и не старалась. — Яльга Ясица, из… — Тут я замялась, прикидывая, стоит ли говорить, как именно я провела последние лет так десять. Но города, подходящего на роль малой родины, отчего-то не находилось, и я, не особенно раздумывая, ляпнула: — С юга.

— Надо же, — чуть усомнилась Полин. «Все вы такие», — мрачно подумала я. С юга, — значит, чернявый и загорелый. А я что, виновата? Между прочим, все честно, не с востока же?.. — А ты дворянка, да?

Я пожала плечами. Начиналась самая неприятная часть знакомства, включающая в себя ознакомление с родословной. Что же… на эту тему я давно уже выучилась высокохудожественно врать.

— Как посмотреть. Дед по матери был бароном в таборе.

— Ты что, ромка? — ахнула Полин. От неожиданности она даже подалась вперед, бисер скрипнул особенно жалобно. — Да нет, что ты врешь… ты же светлая да рыжая…

— А это потому, — наставительно сказала я, — что папа у меня был кицунэ. Оборотень с Восточных островов, — пояснила я, заметив недоуменный взгляд с соседней койки. — В лиса перекидывался… м-да, пока крестьяне не поймали. За вороватость и кровожадность… Да ты не бойся, оборотничьи способности по женской линии не передаются…

«Все», — удовлетворенно подумала я. Полин была готова — осталось нарезать ломтиками, полить соусом по вкусу и подать к столу. Она смотрела на меня с таким священным ужасом, что я мысленно погладила себя по голове.

— А ты с какого факультета? — вежливо улыбнувшись, уточнила я.

— С алхимического… — растерянно ответила Полин. Зуб даю, она девица тертая, но проверить мои слова было решительно невозможно. Разве что явиться на Восточные острова, переловить всех тамошних кицунэ и затребовать у каждого справку о потомстве — в рамках всенародной переписи населения. — А ты? С некромантического?

Я нарочито небрежно пожала плечами:

— С боевого.

Полин малость оживилась.

— У вас, говорят, там такой магистр… — поднимая брови, сообщила она.

Я заинтересовалась:

— Какой?

— Ну-у… такой. — Алхимичка передернула плечиками, а на лицо ей сошло неземное блаженство. — Сразу видно, боевой маг. Такой… ну типа опытный…

Я загрузилась, стараясь припомнить среди комиссии столь лаконично обрисованную личность. Так, кто там вообще был? Центральный маг с донельзя усталым видом… позвякивающая ведьма в белой кофточке… гном… мелированный — или натуральный, мрыс его разберет — некромант… суровая дама с эльфийским ожерельем… тот, молодой и стильно небритый, с пальцами, которые прям сами собой растопыривались в веера…

Под описание не подходил ни один.

А может, магистр мечты Полин попросту отсутствовал на испытании?

— А у вас кто? — прекратив бесплодные попытки, поинтересовалась я. — В смысле алхимию кто ведет?

— Эльвира Ламмерлэйк, — скорчила рожицу алхимичка. — Ты ее наверняка заметила, суровая такая, вечно в зеленом ходит. Ногти такие… брр, не ногти, а когти какие-то!

«Завидуем, однако», — привычно отметила я. У самой Полин ноготки были длинные, подточенные специальной пилочкой и покрытые розовым лаком с блестками. Но Эльвирин маникюр все одно смотрелся как-то внушительнее.

— Слушай, — вдруг припомнила я, — мне тут Хельги про какие-то подготовительные курсы говорил…

— Так ты и Хельги знаешь? — заново расцвела Полин. — Хельги Ульгрема, вампира, да?

Я недоуменно кивнула. Полин хихикнула.

— Он такой рисковый! — чуть порозовев, поведала она. — Представляешь, по веревке лез на третий этаж!

— Зачем? — поразилась я. — Женский этаж второй, он что, так стремился в библиотеку?

Полин немножко поскучнела:

— Ну промахнулся, с кем не бывает… Ну ладно, Хельги еще куда ни шло, но Генри!.. Ты знакома с Генри Ривендейлом?

Я помотала головой.

— А что, должна?

— Да нет, — досадливо отмахнулась алхимичка. — Я его даже в глаза не видела, но все говорят, он будет учиться с нами! Представляешь, он вампир, из жутко древнего рода, вдобавок еще наследный герцог Ривендейл! Говорят, красивый, как… — Полин замялась, явно подыскивая подходящее сравнение, и выпалила: — Как бог!

Я с сомнением хмыкнула. Из всех богов, изображения которых попадались мне на глаза, я запомнила только Одина фьордингов (седой, одноглазый, кротость нрава читается по лицу), ихнего же Локи (рыжий, нахальный, так и хочется проверить, на месте ли кошелек) и словенского Семаргла (вообще выглядевшего как полуптица-полупес). Мои стандарты красоты явно не совпадали с божественными.

Ладно, мрыс с ними, герцогами, магистрами и вампирами. Если я хоть что-то понимаю в людях, на подобные темы Полин может распространяться практически бесконечно.

— Так что за курсы?

Полин изящно взмахнула ладошкой. Браслет соскользнул по предплечью вниз.

— Да не грузись… Были тут такие курсы, специально для коммерческого отделения, а что? Ну там основы магии — как активизировать резерв, как произносить заклинания… Разве тебя там не было?

— Я не с коммерческого. Я по льготному тарифу, — сказала я, чувствуя, как в животе опять шевелится нечто холодное и противное. Мрыс эт веллер, я же ничего этого не знаю! Их учили, а я… ладно, если я стану худшей, это не так уж обидно, но если меня и вовсе выкинут из Академии?

Ладно, решительно сказала я себе. Мрыс с ними всеми. Утро вечера мудренее — тем более такого вечера, когда одна неожиданность следует за другой. Ешкин кот, вдруг поняла я, — до чего же я устала!.. Я же сама не верила в то, что смогу поступить…

В конце концов, успокаивающе бормотала какая-то часть моего сознания, будем решать проблемы по мере их поступления. Первый пункт программы-минимум уже позади. А дальше пусть все будет, как того пожелают боги.

Я слезла с кровати, расправила на ней одеяло. Интересно, сколько лет мне не доводилось спать на настоящей постели? Ну лет восемь точно…

— Завтра во сколько вставать? — уточнила я у Полин, сворачивая снятые штаны в аккуратный рулончик. За ними последовала рубашка; Полин, до того спокойно сидевшая на постели, неожиданно приподнялась, с интересом разглядывая мой голый живот. Я было удивилась — чего это она там нашла? — но секундой позже до меня дошло. Ну да, разумеется. Не алхимичка первая, не она же последняя…

— Ой, Я-альга… — восхищенно выдохнула девица, похоже борясь с желанием потрогать меня пальцем, — это у тебя что такое? Хинди, да?

— Татуировка это, да! — гордо откликнулась я, не обратив внимания на странное, не иначе как ругательное слово.

— Эльфийская?

— Нет, — я мотнула головой, перебрасывая косу через плечо. — Говорю же, ромка я. Такие всем ромкам положены.

Хвала богам — и ромским, и лыкоморским, и эльфийским тоже, для комплекта, — Полин, похоже, никогда не занималась этнографией. Иначе она бы в два счета поймала меня на лжи: никакими татуировками нормальные ромки не хвастаются, да и ромы в принципе тоже. Эльфийская? — а почему бы нет! Вообще-то лично у меня такой вот стиль больше ассоциируется именно с Перворожденными — абстрактный орнамент, состоящий из веток, листьев и цветов, на первый взгляд не несущий никакого смысла. Но стоит присмотреться — и из хитросплетения линий на миг, не больше, выглянет непонятная руна, а может быть, даже несколько рун. Мрыс дерр гаст! — я знала не так уж много языков, писать так и вовсе умела только по-лыкоморски; но никогда, ни на одной вывеске, будь та вывеска эльфьей, человеческой или гномской, мне не приходилось видеть таких букв. Резкая и одновременно изящная, точно вычерченная единым росчерком пера… хотела бы я знать, что за народ пишет такими вот знаками.

И еще — откуда эта мрысь вообще на мне взялась.

— Так во сколько завтра вставать? — Сдернув тесемку, я быстро расплела косу, попутно кое-как разодрав спутавшиеся волосы пальцами.

— В восемь начало лекций.

— Спасибо, — кивнула я, залезая под одеяло.

Стираная простыня холодила кожу. Я свернулась квадратиком, привычно собирая вокруг себя тепло; веки налились свинцом, и я уже не слышала, когда Полин наконец задула свечу и тоже легла спать.