"Адепт и гадалка" - читать интересную книгу автора (Сергеев Сергей Викторович)

Глава 11

Февральская позёмка мела мусор вместо снега, забрасывая встречным прохожим в лицо песок и земляную пыль. Больной без головного убора в тёмно-коричневом байковом халате, но с зелёными манжетами и воротником, в коротких штанишках, такого же покроя, из которых выглядывали синие от холода голени и в тапочках на босу ногу, замаскированных под уличную обувь светло-синими полиэтиленовыми бахилами, никак не мог определиться с выбором для чтения у газетного киоска. А настырный ветер всё взбивал и лохматил волосы, рвал полы халата, стараясь забраться под них.

Уже образовалась очередь из трёх человек, одетых по сезону, а любитель чтения в халате, не обращая внимания на злой ветер и их ворчание, просматривал журнальные развалы, попутно задавая вопросы киоскёрше. Наконец, получив в окошке толстую газету, без цветной рекламной передовицы, наверное, ту, которую ещё не читал, он, расплатившись, эквилибристическими движениями, но достаточно быстро, двинулся к больничному КПП. Неожиданно для него правая нога высвободилась из обуви, подвернулась, и он чуть не упал. Нагнувшись, он начал поправлять тапок в бахиле и выронил газету на асфальт.

"Ну, прямо Пасько в молодые годы", — подумалось Хрусталёву, наблюдая из тёплого салона автомобиля за мытарством человека в бахилах. Пасько — это капитан Пасько, его сослуживец по Дальнему Востоку.

Холостяк Пасько пришёл в двадцатиградусный мороз на строевой смотр части в летних армейских полуботинках коричневого цвета. На утреннем предварительном построении перед смотром командир звена, проверяя внешний вид подчинённых, обнаружил у него несоответствие обуви сезону, то ли на смех, то ли в наказание попросил поднять брюки и продемонстрировать носки, которые должны соответствовать зелёной цветовой гамме. Каково было удивление его и окружающих в строю, когда обнаружилось, что носок вообще нет, и только в районе щиколоток торчали кусочки газеты.

"Пасько! Что это?" — изумлённый проверяющий преднамеренно проигнорировал субординацию. "Так это, ноги потеют, командир, носки не успеваю стирать", — брякнул в оправдание Пасько. Грохот хохота стоящих в строю привлёк внимание лётчиков соседнего звена, те с любопытством выворачивали шеи, пытаясь оторвать и для себя лоскуты веселья.

"Когда это было, — вспоминал Андрей, — а теперь я, бывший военный лётчик, на службе у гадалки. Да, пути господни неисповедимы". В этот момент ассоциативный больной справился со своими проблемами и, подбежав к полосатому шлагбауму, встретился там с клиентом Хрусталёва, выходившим из двора больницы на улицу.

Вот уже второй час Андрей передвигался за ним в ожидании, что тот наконец-то соизволит прочесть тестовый вопросник. "Нужно условия поменять, пусть отвечают на вопросы прямо в кабинете, чтобы вот так не мотаться по всему городу за ними".

Клиент — индивидуальный предприниматель Мошкаренов, претендующий на кругленькую сумму кредита в банке, чьи интересы в настоящий момент Хрусталёв и пытался защитить.

Прокачка потенциального заёмщика возникла у службы безопасности неслучайно. Бизнес, которым занимался Егор Мошкаренов, ковылял не шибко и не валко, но ведь и кредиты берут, чтобы расширить дело или выправить положение в лучшую сторону. Всё бы ничего, но у бывших сыскарей в СБ возникли подозрения, что, таким образом, клиент хочет просто продать свой бизнес банку, хотя и явных фактов, подтверждающих их домыслы, обнаружить не удалось.

Если реально подойти к этому вопросу, то они в чём-то правы, помещение, оборудование стоят таких денег, но пойди, найди заинтересованного покупателя. С другой стороны, Мошкаренов такими действиями может подпортить себе кредитную историю на всю оставшуюся жизнь, хотя одному богу известно, кому и сколько осталось.

Собственно, и наш народ-то не привык ещё строить длительные рыночные перспективы, регулярные кидки государством в конце восьмидесятых и в девяностых годах своих граждан воспитали в их сознании постоянную настороженность и ответную агрессию такого же плана.

Мошкаренов забрался в джип и запустил двигатель, но отъезжать от больничной оградки не собирался, а в ожидании кого-то достал с заднего сиденья пластиковый конверт с банковскими документами. "Так, это уже лучше", — промурлыкал Андрей и начал подстраиваться, отыскивая нужные сканы.

"Что-то много бумажек насовали, — размышлял Мошкаренов, перебирая анкеты, экземпляры договоров, всевозможные приложения и прочую муру в таких случаях, — что-то говорили про "заполнить в первую очередь", так реквизиты потом, а вот тестовая анкета. Чего тут от меня хотят? Почему выбрали наш банк? А вы как думаете? Надёжность, условия по кредиту, доступность или другое. Всё вместе, значит, получается другое".

Хрусталёва не интересовали эти нудные размышления, он ждал, когда клиент подойдёт к пункту номер шесть. И вот, наконец, момент истины. "Собираетесь ли возвращать кредит? Ха — это, что прикол такой, да кто же вам напишет, что нет, где таких дураков отыскать. Собираюсь: согласно графику погашений, по мере возможности, в любом случае. А "нет" и нет здесь, вот те раз, а мы и не собирались отдавать. Ну, у них и клоуны психологи, повеселили. Придётся выбирать то, что их порадует: "Собираюсь, согласно графику погашений".

"Сам ты клоун, — прокомментировал Андрей размышления Мошкаренова, — получишь теперь кредит, жди у моря погоды, отказать не откажут, но будут мурыжить до морковной заговони, пока сам не откажешься".

Удовлетворённый Хрусталёв не стал дожидаться конца анкеты и снял браслет. Включив передачу и, помедлив несколько секунд, тронулся с места, определившись, что поедет на доклад к Марии. Комиссионные от банка будут меньше, чем при выданном кредите, но в перспективе возможны приличные премиальные, если их наработанная база клиентов будет осуществлять регулярные платежи.

Конечно, Андрей вредничал, можно было позвонить или обменяться информацией телепатически, а он выбрал очное общение. На то были причины, так как на последнем "семинарском" занятии у него проявилась неопределённость, связанная с интуитивным обменом. Он не понимал, как у них совершенно разных людей, не связанных родственными узами, может возникать тонкое понимание друг друга, так сказать чутьё.

А у него созрел альтернативный вариант применения телепатии и желание обсудить его немедленно. Возможно, в данный момент гадалка будет занята своим непосредственным делом, но ничего подождём, а по-другому придётся согласовывать или ждать следующего дня занятий.

Как заноза в пальце, в его голове сидел вопрос Марии о том, для чего именно их наделили браслетами. Время от времени он всплывал в его сознании откуда-то из глубины и заставлял размышлять на эту тему вновь и вновь.

"Что нас объединяет? Мы романтики и оптимисты, мы находим силы и мотивы, чтобы верить, когда верить уже нельзя, нет смысла. Ну, почему именно нам надели браслеты?"

"Тук-тук", — звучно отстучало сердце, прервав его размышления, и он услышал его. "Странно это, чего вдруг оно слышным стало?"

Словно морская волна подхватила камень и, стараясь выбросить его на берег, разбилась о препятствие сама и ударила с силой им, так и холодное сердце, выталкиваемое горячим потоком, не хотело быть растопленным, делало попытки вырваться наружу.

Не сознавая себя, на автопилоте, нажав кнопку аварийной сигнализации, прижался к обочине и выключил зажигание. Он слушал самого себя. Мысль исходила изнутри, она словно поднималась от сердца.

"Она верит в любовь. Но, что питает её силу, любовь или романтизм, захваченный из детства, или это было заложено в генах ещё раньше".

Тепло растекалось по груди и заставляло, с одной стороны, обратить на себя внимание, а с другой, забыться. "Тук, тук-тук", — бухало сердце, и оно было реально ощутимым. Поток иного сознания всплывал и заполнял её голову новыми мыслями. Это не было ничьими сканами и даже не её, это — другое.

"Он романтик, до сих пор верующий в чудеса. Верит и в справедливость, что она есть, не здесь, так в другом месте, но верит. Откуда вера, оптимизм и наивность. Детство или наследственность?

Так, что же даёт возможность исправить ошибки, выправить линию судьбы, романтизм или страх?

Они ищут романтиков и оптимистов, а не тех, кто боится, т. е. бесстрашных романтиков".

Не выключенная аварийная сигнализация щёлкала и мигала. Он продолжал слушать самого себя.

"Уныние — грех. Прописная истина и заповедь. А если не уныние, а апатия. Жизнь, в которой, с материальной точки зрения, всё решено, и решать уже почти нечего, что тогда? Исчезает вера? Не во что верить и всё начинает рушиться. Двойной стандарт — это искривление пространства? Или искривлённое пространство, или искривлённое сознание?"

"Они хотят объединить Марию и Андрея, но не получается, нет любви.

Энергетическая субстанция, искра, душа имеет связь с Космосом. Преодоление тёмной и иной энергии вокруг требует энергетических затрат. При этом образуется свечение, аура, чем чище аура, тем меньше расхода на преодоление негатива, тем устойчивей связь и качественней подзарядка. Что нарушает связь? Тёмная энергия, плохие мысли, уныние! Уныние стоит в особой череде грехов, а порой самый большой грех. Почему? Наверное, психическое состояние при унынии прерывает или ограничивает связь с Абсолютом, причём неосознанно. Человек верит, но исполнить свою веру, довести до Абсолюта из-за уныния не может".

"Марья Анатольевна, клиентка спрашивает, можете ли вы её принять сегодня?" — удивлённо и с опаской спрашивала Инна, наблюдая за неподвижным лицом и не моргающим взглядом, направленным в никуда, гадалки.

Холодок пробежал внутри и, подобрав теплоту, растворился.

"Что это было?" — опомнившись, спросила вслух Мария.

"Я не понимаю, вас, вы о чём?" — вопросом на вопрос ответила Инна.

"Да это я так, задумалась", — оправдалась она.

"Что со мной?" — удивлённо спросил Хрусталёв самого себя, выключая аварийку.

"Скажите, что сегодня принять нет возможности, и назначьте время сами" — уже по делу ответила она Инне.

"Но, у вас же сейчас полуторачасовое окно", — упорствовала секретарь.

"Хрусталёв не звонит и не сообщает, значит сейчас подъедет", — ответила Мария Анатольевна.

Включив зажигание и наблюдая, как стрелки приборов, сделав полный оборот на максимум, вернулись к нулю, Андрей запустил двигатель.

"А ведь не звонит и телепатически не связывается, значит, ждёт, что приеду и доложу вербально, — размышлял он, двигаясь уже в транспортном потоке, — что за наваждение, полуобморок, полусознание, сердце дало сбой, а ударило в голову. Странно. Врачу рассказать и то нечего".

"Я ожидала, что вы приедете", — такими словами Мария встретила Хрусталёва, стоя в прихожей и наблюдая за тем, как он снимает верхнюю одежду и прячет её в шкаф.

"Я знал, — спокойно ответил он, — куда?"

"Проходите на кухню", — прекратив пикироваться, на правах хозяйки пригласила она.

"Чаю? — предложила она, пропуская его дальше вглубь кухни, сама оставаясь на входе, — или кофе?"

"Потом, — ответил он, бросив на стол полиэтиленовый файл с листком бумаги внутри, — это отчёт о проделанной работе".

"Я слушаю", — произнесла она и, отодвинув стул, села за стол.

"Нет у него планов по возврату", — он постучал указательным и безымянным пальцами правой руки по пакету и тоже сел за стол напротив.

"Я не об этом", — произнося фразу, она пристально посмотрела ему в глаза, но читать мысли не собиралась. Она ждала.

"Тогда кофе, — оттягивая начало разговора о другом, добавил он — если можно, то с коньяком".

Фраза о коньяке её застала в момент открытия дверок навесного шкафа, чтобы достать чашки, и она слегка замедлилась. "Инна", — позвала Марья Анатольевна, выставляя чашки на стол.

На входе в кухню показалась Инна.

"Организуй нам, пожалуйста, кофе с коньяком", — попросила она её и, потрогав рукой электрический чайник, опустила красный рычажок вниз.

"Марья Анатольевна, — переспросила племянница, — дагестанский или армянский?"

"Тот, который открыт", — не рекламируя производителя, ответила она.

"Марья! Странно звучит. А действительно Маша, Мария, Марья", — зациклился на имени Хрусталёв.

Вернулась Инна со шкаликом коньяка. Она насыпала в чашки по ложке чёрного растворимого кофе, разложила по два кусочка сахара, и стала ждать, когда закипит чайник. Чайник проник в ситуацию и, выпустив из белого носика пар, щёлкнул автоматикой, отключился от сети. Инна, сняв его с подставки, разлила кипяток и вернула на место. Отвинтив пробку, налила в неё мерку коньяка, вылила её в чашку Хрусталёва, затем проделала аналогичную процедуру и с чашкой хозяйки. Закрыв бутылочку, она оставила её на столе и достала чайные ложки, положив их у каждой чашки. Затем, взглянув на Марию, вышла без слов.

"Я не знала, что вы кофеман, — слегка оправдывалась Мария, — не могу предложить ни "Суматру" и ни "Йемен", только растворимый по студенческому рецепту".

"Старая крепость", — прошамкал Андрей, помешивая ложечкой в чашке и всматриваясь в этикетку.

"Не переживайте, настоящий, клиенты с Дагестана угостили", — пояснила Мария и вдохнула запах, стараясь уловить аромат.

Хрусталёв наклонился, делая вид, что принюхивается, хотя думал совершенно не о том: "Может просто рюмочку? Полезно для сосудов и сердца. Нет нельзя, за рулём".

"Пробуйте, — предложили ему, — слишком долго мешаете, так и выхоластите весь эффект".

"Да уж, действительно, что-то я рассеян", — поймал свой же скан, Андрей отхлебнул по-домашнему кофе, не стесняясь, что звук причмокивания может раздражать присутствующих. Горячий напиток приятно провалился внутрь и вызвал лёгкое наслаждение. Хрусталёв расслабился, как пред прыжком с парашютом, и, сделав выдох, наконец, произнёс:

— Я, возможно, не понимаю, что такое интуитивный обмен, но у меня есть другой план. План телепатического взаимодействия. Я слышал где-то, вот только вспомнить где и когда не удаётся, что существует закон аналогии. Закон трактует подобие вещей и понятий как в большом, так и в малом. Одно аналогично другому, необходимо только правильно настроить ассоциативную цепочку. Мне вспомнилась авиация, пара ведущий — ведомый. Это — одно целое, хотя и пара. Ведомый следует за ведущим, повторяет его манёвр. Их радиообмен лаконичен и осуществляется только ведущим.

Наступила пауза. Мария короткими движениями поднимала и опускала чашку, мелкими глотками отпивая кофе. Она думала.

— В этом что-то есть, но главная суть ускользает, и вы её не донесли или тоже не постигли, — произнесла она и поставила чашку на стол.

— Наверное, вы правы, но я рад, что вас заинтересовало, и я надеюсь, что совместно мы выковыряем изюминку на поверхность, — облегчённо, потому и несколько пафосно, высказался он.

— Вы ассоциации с аллегориями не перепутали, — опустила его на землю гадалка. Выражение про ковыряние изюминки ей явно не понравилось.

— Не судите строго — это от переизбытка чувств, — он простецки вывел себя из неудобного положения.

— Один наблюдает и думает, как акын, что видит, то поёт, другой снимает информацию, а если петь придётся под чужую дудку или, вообще, запретят, — она размышляла вслух, тем самым дав понять, что процесс мозговой атаки открыт.

— Что будет там, одному богу известно, а вот здесь я престану повторяться при телепатии, что уже само по себе неплохо, — не сдавался он, — да и как можно запретить мыслить, даже во сне человек прокручивает образы.

— Это уже не сознание, а подсознание, реальной объективной картины-то нет. Так вы из-за этого и приехали?

— Лично мне сложно объясняться на такую тему виртуально, потому и приехал.

— Энергия мысли имеет силу и информационное содержание. Мысль, подготовленная к произнесению речи, — это уже язык общения, остаётся только озвучить его. Есть вероятность перехвата мысли на этапе до перевода её в язык общения. Пример: Ванга, она не знала языков, но мысли людей различных языковых культур читала и понимала их просьбы. Значит, этот процесс происходит на границе сознания и подсознания, но управление исходит от сознания. Отключи сознание и процесс становится хаотичным.

— По поводу Ванги не соглашусь, у неё по описанию очевидцев качественно проводилась подготовительная работа с жаждущими, как у некоторых. Меня интересует другое, а как это происходит при медитации? Они, что, впадая в транс, отключают сознание или происходит перестроение, уже сознание становится ведомым?

— А вот это снова занимательная идея. Как вы сказали "перестроение"? Перестраиваться, что мы будем от этого иметь? Пока непонятно. Возможно, здесь и зарождается двойной стандарт, двойное сознание, — создалось впечатление, что Мария искусственно поддержала интерес к последним рассуждениям Андрея, пропустив при этом колкое замечание про предсказательницу.

— Удивительно, с каких это пор выражение "двойной стандарт" стало объектом обсуждения в наших разговорах?

— А что удивляет?

— Ну, просто я размышлял об этом, и вот теперь о том же услышал от вас.

— Последнее время выражение постоянно присутствует в средствах массовой информации, так что мы слегка зомбированы данной темой. Кстати, а в каком контексте размышляли и связанно ли это со мной.

— Да знаете в разных, — смутился Хрусталёв и понял, что его слегка подловили, решил рубить правду-матку, — и так же о вашей теории правильного мышления.

— Вот, вот интересно, а здесь где двойное дно обнаружили? — живо вступила на новую стезю разговора.

— "Половина правды!?" Вы призываете не говорить ложь, а молчать. А это что такое?

— Молчание — это не есть правда или ложь, это — ожидание. Возможно, оно длительно, но за ним следуют разочарование или удовлетворение, или, то и другое вместе. Ожидание — это напряжение, которое всё равно нужно снимать, если оно само не иссякнет. Но это — не полуправда, это — пятидесяти процентный результат. Это сохранение надежд и чаяний, вера в лучшее.

— Странный перевёртыш, туда-сюда.

— Ничего странного. У оптимиста реальные шансы, у пессимиста отсрочка несчастья.

Динамичный разговор слегка затормозился потому, что оба подумали о смене его русла, т. к. изначальные истоки были совершенно иными. Хотя Мария и не была инициатором, но чувство ответственности руководителя не позволило ей затягивать паузу слишком:

— Я так понимаю, что чётких понятий и мыслей по тезису ведомый-ведущий у вас так и нет?

— Ну почему, возможно, я просто их ещё не озвучил. И потом по аналогии ведущий всегда уверен, что ведомый у него на хвосте, так и здесь, испускающий сканы знает, что ими воспользуются.

— А перестроение?

— Подаёт команду или знак, затем всё наоборот, тот, кто излучал, слушает, другой диктует.

— А что это им даёт? Они и без того обменивались мыслями.

— Я думаю, это осложняет третьему контролировать того, кто находится на расстоянии, т. е. вне его зоны. То он есть, то его нет. Мы расшатываем и тем самым лишаем концентрации, ну не боги же они, в конце концов, а машины.

— А если команда на перестроение постигается интуитивно, тогда это становится продвинуто, — Мария фактически разговаривала сама с собой.

— Совместный полёт пары — долгий и упорный труд одиночек, — продолжал Андрей.

— Значит, будем тренироваться и искать нужные команды, — возвратившись к теме, она тут же её и закрыла.

"От чего уходил, к тому и вернулся. Опять намёки на интуицию", — реактивный сквози подытожил разочарование Андрея. Он приподнял и наклонил чашку, чтобы заглянуть внутрь, там было пусто. Кофе был выпит до дна и давно. Хрусталёв знал об этом, а осмотр осуществил неосознанно и, чтобы его поняли правильно, отодвинув чашку, встал из-за стола.