Глава 4

Исполнять фокусы Мессинга на деле не так просто, как это могло показаться дилетанту на первый взгляд. Святослав просмотрел множество литературы по иллюзионизму, ознакомился с комментариями специалистов по идеомоторике, умом он понимал всё, но повторить, даже используя современные технологии, у него пока не получалось.

"Евреи умные, и никогда ничего не отдают за просто так, наверное, переставил какие-то элементы местами в описании, и теперь воспроизвести это невозможно", — досадовал он.

Идея вечеринки с Мессингом пришла ему на каникулах. У себя дома в Саратове, встречаясь с одноклассниками, теперь студентами театрального училища, он попал на капустник, где были задействованы не только студенты и преподаватели, но и голограммы великих актёров и известных личностей.

Голограмма Мессинга вела капустник, а управлял всем этим процессом и написал сценарий его школьный друг Игорь Новосёлов. У зрителей были специальные очки, и голограммы, лишившись прозрачности, смотрелись как настоящие люди.

— Слушай, Игорёк, а ты мне не сбросишь на чип всю программу по Мессингу, я попробую у себя в колледже провернуть, там это будет ещё прикольней, — попросил друга Святослав после капустника.

— Да без проблем, очки помогу достать подешевле, только с одним персонажем сценки не поставишь, да и репризы сложно, а если хочешь на фокусах вылезти, тогда всё должно быть натурально, для этого в голограмму нужно закачать психосвойства, — посоветовал ему Игорь.

— А это зачем?

— Пойми, голограмма не живой человек, что в том прикольного, если она будет называть правильно вещи, которые извлекаются из твоего кармана, нужно чтобы происходило воздействие на психику окружающих: кто тревожится — усиливать страх; кому интересно — создавать таинственность, давить на мистику; кому весело — веселить. Если такового не будет, то это просто мультик и всё.

— Понял, тогда почему ты не закачал?

— Преподы не приветствуют такие вещи, говорят, зачем тогда живые актёры, и потом там нужно работать с эгрегоростратумом, а это уже серьёзно и отнимает уйму времени.

— Ну, у нас другие преподы, потому ты мне толком про всё поясни, а с эгрегоростратумом я найду в колледже к кому обратиться.

— Будет сделано, Тёма, только вот ещё что, с этим главное — не переборщить, иначе сам Мессингом станешь.

— Разберёмся, — потянул фразу Тёмкин, не придавая глубокого смысла словам друга.

Вот уже месяц Святослав и разбирался, прогресс присутствовал, особенно в управлении голограммой, но фокусы гладко не шли, видимо, как ассистенту иллюзиониста, да и как режиссеру ему не хватало опыта. Всё дело было во времени, постановка с Мессингом на чипе рассчитана только на сорок минут, а для нормальной вечеринки нужно как минимум два часа. Святославу пришлось самому по описаниям ставить новые номера, а некоторые даже придумать, а это уже называлось "заниматься самодеятельностью".

Дело сдвинулось с мёртвой точки, когда Святослав вспомнил, чему его учили в школе с театральным уклоном, стал записывать репетицию с разных точек, а затем просматривать и разбирать ошибки, внося корректировки. Процесс пошёл быстрей и плодотворней, появилась и уверенность в успехе.

Со всеми обращениями к публике и новыми номерами теперь выходило почти около двух часов. Генеральную репетицию Святослав планировал провести уже на месте проведения вечеринки, и уже после работы с эгрегоростратумом, вот тогда он уже прохронометрирует всё окончательно.

Итак, у него в программе образовалось целых пять полноценных номеров. Всем им он дал названия. Самый технологичный "Параллельный мир", казался ему самым эффектным. Мессинг в действительности такого не делал, хотя в своих воспоминаниях он и относил себя к телепатам, экстрасенсам, и, чуть ли, не к магам, влияющим на сознание людей, но техника того времени не достигала таких высот.

Суть номера состояла вот в чём. Из зала ведущим приглашался доброволец, выходивший в указанное место, где сканировались его биометрические данные, затем усаживался сбоку сцены и, пока компьювизор готовил ему двойника-голограмму, кратко представлялся публике. После этого ему на голову надевался транссканер с очками, на стёклах которых, как на миниэкранах демонстрировался видеоряд картинок. Через интерфейс мыслей определялась самая заметная реакция на какой-то тип картинки и его сознание погружали в эту развернутую картинку, с запахами и осязанием, условно путешествие в параллельный мир начиналось.

В этот момент на средину выходил Мессинг, и рядом с ним появлялась голограмма добровольца, а настоящий, который сбоку в кресле, исчезал. Голопроектор выводил между ним и залом два световых потока оранжевый и синий, получалось черная заставка, занавес. У зрителей создавалось впечатление, что человека переместили мгновенно с одного места в другое, для достоверности, разрешалось снять очки, делающих голограмму непрозрачной. Мессинг, перемещавшийся по залу, становился светящимся, а голограмма-двойник, находящаяся на определённом месте, оставалась непрозрачной. Снятие очков поддерживала иллюзию, что это есть человек. Мессинг начинал работать с ним. Дальше происходило обычное надувательство зрителей: отгадывание цифр в закрытых конвертах, левитация, исчезновение в параллельный мир, затем появление и синтезированным голосом обитателя того мира, отвечать на вопросы из зала. Заканчивалось тем, что голограмма исчезала, убиралась светозаставка, появлялся сидящий доброволец. С ним беседовали, задавали вопрос: "Где вы были?" Ответы могли быть самыми неожиданными, ведь он не видел происходящего в зале, развлекаясь видеорядом.

Остальные номера были технически проще: угадывание через идеомоторику мыслей; отгадывание предметов, извлекаемых из карманов; для придания небольшого налёта развязности и пошлости, что свойственно молодежной среде, определение цвета нижнего белья, и наличие пирсинга в интимных местах, естественно по желанию.

Программа шла автоматически, роль ассистента сводилась лишь к тому, чтобы в зависимости от результатов общения со зрителями переключать те или иные варианты.

"Зачем мне всё это нужно? — периодически задавал сам себе вопрос Святослав. И каждый раз не мог конкретно ответить, выдвигая лишь предположения, что, наверное, хотелось быть заметным. Сват не отрицал, что он как все молодые люди немного тщеславен, и имеет обычное желание быть в центре внимания, что друзья, и особенно Яна, увидят его с другой стороны, оценят его энергию, талант и неординарность. Возможно, он просто пытался обрести навыки производить хорошее впечатление на людей, используя различные способы, в том числе и такой.

Про себя он думал, что не соответствует своему новому прозвищу Сват, хотя он многих знакомил, сватал, так сказать, делал это легко, непринуждённо, но порой ему казалось, что его самого воспринимают как голограмму, с правильно поставленной речью, с грамотно выбранными словами и интонацией.

Он хотел самоутвердиться на новом месте, куда он попал, утверждаясь на старом, об этом ему напомнили школьные друзья и родители во время каникул.

— Что в том знаменательного, что ты учишься на "отлично"? — нудил Игорёк, чистя вяленого леща и не забывая отхлёбывать душистое пиво из высокого стакана, — тебя бог наделил такими способностями, что учёба даётся тебе легко, можно сказать без труда и вопреки капут-антропологам.

— Ты научись трудиться, а то выйдешь в жизнь отличником, а там иные стоят задачи и другие ставят оценки, да и вообще, никто тебя ни о чём не спрашивает, все наоборот, стараются не замечать конкурента, вот ты и попробуй, научись, чтобы в любой обстановке на тебя всегда обращали внимание.

— Ну и как это сделать?

— Девчонку самую неприступную на курсе очаруй и приручи, или там соверши что-нибудь такое, чтобы об этом долго говорили, ну не знаю, — сдался Игорь и начал раздирать очищенную тушку леща на кусочки, предвкушая пивное действо, — придумай сам что-то на "отлично", не вытягивая из конспектов и учебников.

Вот и мучился Святослав целый месяц по приезду с вечеринкой или, как анонсировал он её сам, вечер отдыха и развлечений в старо-новом молодёжном стиле.

Как ни крути, а помощник ему нужен, и он думал привлечь в этом качестве Яна. Проживающий с ним в одном номере и занимающий соседнюю комнату Сергей Князев, в народе просто Серый, на такую роль не подходил, да и дружеские отношения у них не сложились. Не то, чтобы они были неприятелями и косо смотрели друг на друга, как соседи по коммуналке, нет, у них были различные интересы и взгляды на этот мир, короче, не было точек соприкосновения. Круг общения у каждого существовал свой, потому Серому просто "не в кайф", заниматься сценическим действом, у него спортзал, сетевые он-лайн игры, а отдых с девчонками только тогда хорош, в его понятии, когда заканчивается сексом.

"Самому связаться или ждать удобного случая, чтобы предложить, — размышлял Святослав о Яне".

В этот момент, словно подтверждая правоту, что мысль материальна, вспыхнул экран голограммовизора, спроецировав голограмму Яна.

— Привет, чем занят? — спросила голограмма и, спустившись с экрана, прошла в центр комнаты.

— Здравствуй, рад видеть, а я только что думал о тебе, а ты тут как тут, — не скрывая своих эмоций, вступил в диалог Святослав.

— Ты, наверное, мечтал, как бы меня привлечь к работе со страстиком? — самоуверенно спросил гость.

— Не совсем так, но что-то в смысле "привлечь" присутствовало, — слегка удивился хозяин.

— Не угадал? — сделала изумление голограмма, — тогда поясни.

— А ты что, специалист по настройке эгрегоростратума?

— Такой же, как и ты, понаблюдать хотел, говорят пять раз увидеть, как один раз самому сделать.

— Хм-м…, - только и промычал Святослав, но потом, вдруг опомнившись, заторопился, — хорошо, тогда баш на баш.

— Что это значит?

— Ты учишься на моих ошибках, но затем помогаешь мне с постановкой.

— Идёт, только в постановках я мало смыслю и не имею никакого опыта.

— Не грузись, я скажу что делать, мне позарез нужен помощник.

— Хорошо, а вот это и есть твой фокусник? — голограмма развернулась в сторону Мессинга и сделала пару шагов в его направлении.

— Иллюзионист, — поправил Яна Святослав.

— Да какая разница, по мне они все одинаковые, слово только короче, — голограмма гостя развернулась в сторону хозяина.

— Разница есть, но если тебе так легче, то это он. Впечатляет? — спросил Святослав и заставил голограмму Мессинга выполнить реверанс.

— Старовато выглядит, — шутовски ответив поклоном на поклон, произнесла голограмма Яна.

— К сожалению — это не мой выбор, так сложилось, — извинился Святослав и заставил Мессинга закрыться чёрным плащом и замереть.

— Выбери молодого, привлекательного, чтоб девчонкам нравилось, — ёрничал Ян, делая мелкие шаги туда-сюда перед Сватом.

— Здесь более важен дух иллюзиониста, а не форма, потом это не стриптиз-шоу, — терпеливо пояснял хозяин комнаты.

— Понял я, понял, — успокоил его Ян, — не понятно только когда ты успел с учебой развязаться?

— А ещё на каникулах заскучал, и многое чего переделал по учебной программе, — нехотя ответил Святослав.

— Надо же, а мне вот отдыха не хватило, — изумился гость, — учёба мешает, а у тебя всё наоборот.

Они начали обмениваться воспоминаниями о лете, попутно выясняя, кто как отдыхал. Святослав снова удивил гостя своими откровениями, что ему человеческое ничего не чуждо: от также пил пиво, ходил на вечеринки, посещал аэроклуб.

— А я-то, уж подумал, что ты "чистый ботаник", — признался в конце Ян.

— Вот, так, год знакомы, а ты меня совсем толком и не знаешь, — подвел свою черту и Святослав.

— Слушай, надо пробелы устранять, как ты на это смотришь? — голограмма остановилась прямо перед ним.

— В смысле?

— Сходить куда-то вместе, попить пиво или что в этом роде?

— Я думаю, что нам давно пора создать более обширную компанию, чтобы отдыхать вместе, но кроме Яны у нас нет больше общих знакомых. Попить пиво можно и с Серым, постучи в стену, он всегда, пожалуйста. Только это не то, я уже пробовал, беседа вязнет, и нет общения по душам.

— А ты, что ходил с ним в город? — удивился Ян.

— Да нет, мы с ним здесь втихаря, он же продвинутый, у него есть связи в узле наблюдений, потому знает, когда можно делать запретное, а когда нет, — смущённо откровенничал Сват.

— С Яной в номере живёт Василиса, ты её знаешь?

— Видел, ничего себе, но не знаком.

— Вот давай Яну с Васькой и пригласим. Васька, в этом плане молодец, обошла все клубы вокруг и кафе, два раза в месяц делает дальние набеги в Москву.

— Согласен, закончу с Мессингом, а на вечере отдыха познакомишь, мы им и предложим.

— Хорошо, договорились, тогда до завтра.

И голограмма Яна, уменьшившись в размерах, плавно переместилась обратно на экран.

— Ну, что фокусник-иллюзионист, многоуважаемый мэтр Мессинг, будем работать дальше или сделаем перерыв? — игриво спросил Святослав у закутанной с головой в плащ голограммы.

— Мочишь. Предоставляешь мне право выбора. Что ж, это правильно, молчание — золото.

В это же самое время в другой комнате этажом выше Самойлов таким же образом говорил со своим подопечным Власовым:

"Ну что, Андрей Андреич, завтра пойду учиться, как распознавать тайны Вселенной, читать ваши следы в истории. Вы много где наследили, разбираем теперь уже целый век. Я понимаю, вы не хотели, обстоятельства сильнее вас, но и вы не проявили твёрдости и мужества, это факт.

Были ли вы полководцем? Ну не знаю, если отбросить все политические составляющие и сравнить с Суворовым, то вряд ли. Суворов спал с простыми солдатами, а у вас всегда под боком были ППЖ.

Были ли вы борцом за свободу? Опять не знаю, ваш защитник Штрик-Шрикфельд утверждает, что вы противостояли и Сталину и Гитлеру. Вообще, борцу за свободу не подходит политика "малых шагов", которой вы придерживались. Такому большому и высокому человеку непристойно мелко шагать. Какой напрашивается вывод? Как сказал Соломон: "Чего страшится нечестивый, то и постигнет его, а желание праведников исполнится".

Штрик-Штрикфельд переиначивает: "Победитель — герой, побеждённый — изменник".

Всё не в вашу пользу, Андрей Андреич, а самое ужасное — нет шансов что-то поправить. Мне искренне жаль. А если бы возникли такие шансы…?

Как сказал Соломон: "Скудоумный выскажет презрение к ближнему своему; но разумный человек молчит".

Вообще, не нам вас судить, окажись любой из нас в таких условиях, когда выбор невелик: или плен и позор, или смерть и бесславие, то неизвестно что выбрали мы и как себя повели".

Почти двухметровая голограмма генерала Власова мерцала посредине комнаты, слегка подмигивая фотонами света, и без эмоций выслушивала рассуждения человека, создавшего её. Своим послушанием и немым укором высокий истукан смутил говорившего, и тот, перестал высказываться, приблизившись к панели управления, сделал голограмму наполовину меньше, но затем, передумав, убрал совсем. Исчезла и виртуальная панель компьювизора. Ян осмотрелся, словно ища, чтобы ещё выключить, но не найдя ни чего, двинулся к выходу на лоджию. Сняв высохшую шелковую блузку Василисы, он вернулся в комнату и произнёс:

— Установить связь с Василисой.

Экран голограммовизора снова засветился. Улыбающаяся Василиса, повернувшись в пол-оборота, кокетливо стреляла глазами. Момент подключения абонента обозначился трансформацией заставки в голограмму, начало диалога — сходом голограммы с экрана в пространство комнаты.

— Я надеюсь, что ты принесёшь мне хорошие вести?

— Приходи, забирай своё бельё, — пошутил Ян.

— Фу, как пошло, — возмутилась Василиса.

— Ничего себе, поворот событий, — усмехнулся Ян, — сушить бельё на стороне не пошло, а вот говорить об этом — пошло. Не ждите, доставки не будет.

— Хорошо, поднимаюсь, готовь чай, несу пирожные.