"«Рыцари церкви». Кто они? Очерки об истории и современной деятельности католических орденов" - читать интересную книгу автора (Печников Борислав Алексеевич)

Тевтонский орден: анархизм или …?

Уже третьи сутки подряд холодный дождь нескончаемыми потоками заливал улицы и крыши домов Трира. Он размыл деревенские дороги и виноградники на несколько километров вокруг. Город погрузился в мрачное оцепенение, как бы отрезанный от всего мира, хмурый и одинокий, будто Ноев ковчег в день всемирного потопа. Казалось, что все жители попрятались за глухими, окованными железом ставнями, подсчитывая убытки и коротая долгие унылые вечера за картами и рукоделием. Ещё долго будут вспоминать в Трире этот дождь, пришедшийся как раз перед сбором урожая и принёсший разорение стольким семьям, имевшим хлеб свой насущный в основном от продажи знаменитого мозельского вина.

Если б кто-нибудь решился в этот непогожий осенний вечер выглянуть на улицу, возможно, он увидел бы высокого человека в чёрной одежде священника, с маленьким саквояжем в руке, упрямо шагавшего под проливным дождём. А если б он заглянул под капюшон, то его, несомненно, поразили бы серо-голубые глаза с необычайно пристальным взглядом, резко очерченный рот, квадратный подбородок викинга и преждевременные морщины на ещё молодом лице. И разумеется, первое, им отмеченное, было бы то, что этот человек нездешний.

По всем признакам, незнакомец пришёл издалека. Об этом красноречиво свидетельствовали смертельно усталый вид, забрызганные грязью сапоги и плащ. И не было никакого сомнения, что он промок до последней нитки.

Любопытному провинциалу хватило бы на несколько дней пищи для размышлений о причинах, заставивших этого загадочного человека пуститься в путь в столь ненастную погоду. Приход его, однако, остался незамеченным. Не приоткрылась ни одна дверь или ставня, и даже стены, которые в провинции обыкновенно имеют глаза и уши, остались слепы и глухи.

Неподалёку от готической церкви Либфрауэнкирхе незнакомец остановился и откинул с головы капюшон. Огляделся в нерешительности. Наконец, словно приняв какое-то решение или вспомнив что-то, он быстрыми шагами подошёл к небольшому дому рядом с церковью и громко ударил кулаком в ставень. Ему пришлось постучать ещё не один раз, прежде чем за дверью послышался раздражённый голос.

– Это я, комтур Хельмут. Вам привет от великого магистра Паулера и личное послание от фамильяра Габсбурга.

После некоторого колебания дверь открыли. В проёме показался невысокий грузный мужчина с испуганным выражением на заспанном мучнистого цвета лице. Он прищурил и без того узкие глаза и стал бесцеремонно вглядываться в незнакомца. Потом, видимо, так и не удовлетворённый осмотром, всё же отодвинулся в сторону и произнёс:

– Входите.

Затем он тщательно закрыл дверь и пошёл впереди, показывая нежданному гостю дорогу. Они миновали узкий коридор и очутились в небольшой, безвкусно обставленной гостиной. Там хозяин тяжело опустился в кресло. Глаза его смотрели на незнакомца, но уже не пристально, а с каким-то заискивающим вниманием. Вид этого растерянного человека был настолько несчастным и встревоженным, что комтур Хельмут, несмотря на усталость, повозился пару минут с замками саквояжа и достал из него объёмистый пакет белого цвета. Хозяин дома даже не стал его вскрывать. Один только взгляд на сургучные печати рассеял все сомнения. Испуг на лице сразу же уступил место природному добродушию. Он засуетился вокруг Хельмута.

– Простите моё недоверие, господин комтур, но кто бы мог ожидать вас в такую непогоду? Скорее снимайте с себя всё, вы же насквозь промокли.

Хельмут стал послушно раздеваться. Плащ с капюшоном уступил место мокрому плащу с огромным чёрным крестом. Вода, стекавшая с его одежды, образовала на полу большое грязное пятно, казавшееся при тусклом свете торшера лужей крови. Толстяк испуганно перекрестился и запричитал:

– И к чему только нужно так мучить себя, неужто нельзя было подождать?

– Да, последние три километра мне пришлось идти пешком, – устало отозвался Хельмут. – Но депеша от фамильяра Габсбурга весьма срочная, господин Конрад. И завтра же необходимо созвать на совещание весь бальяж Лотарингии, здесь же, в Трире. Придётся повертеться. Расходы берёт на себя гроссмейстер, который завтра прибывает в Трир из бальяжа Кобленц.

– Пойду распоряжусь, чтобы вам принесли сухое бельё и что-нибудь на ужин. Должно быть, вы не только промокли, но и изрядно проголодались. Ах да, – спохватился он на полдороге, – я ведь забыл представиться.

– Бросьте, господин причетник, – махнул рукой комтур, – я же знал, куда шёл.

Когда Конрад возвратился со служанкой, Хельмут уже спал в кресле. Резкие черты его лица смягчились во сне, и теперь было видно, что ему не больше тридцати лет.

– Какой красавчик! – восхищённо прошептала служанка.

Конрад выхватил у неё из рук бельё и дал подзатыльник.

– Хватит глазеть. Иди позови Ханса и отправляйся спать.

Служанка обиженно фыркнула и удалилась.

Причетник ещё долго стоял возле спящего комтура…

А на следующий день состоялось экстренное заседание рыцарей Тевтонского ордена лотарингского бальяжа в Трире…

События эти разыгрывались отнюдь не во времена средневековья и не являются плодом фантазии автора. Место действия – город Трир, земля Рейнланд-Пфальц, ФРГ; время действия – 80-е гг. нашего столетия, действующие лица – комтур рыцарей-монахов Тевтонского ордена Хельмут и брат причетник Конрад.

Как, могут удивиться наши читатели, неужели в конце XX в. необходимо ворошить прошлое и напрягать память воспоминаниями о каких-то тевтонцах, известных нам, пожалуй, только благодаря кинофильму «Александр Невский»?

Какую же роль играет на европейской арене сегодня этот католический духовно-рыцарский орден? И с помощью каких ухищрений ему удалось остаться на плаву в наш век? Но прежде обратимся к истории.

Предтечей тевтонцев явились германские завоеватели VIII в., положившие начало агрессии и военному разбою на многострадальном Европейском континенте. Вторжение немецких орд в славянские земли к востоку от рек Лабы, Одры и Вислы было как бы увертюрой к той длительной и кровавой эпопее, которая позднее будет названа «Дранг нах Остен» – «Натиск на Восток».

Уже начиная с Х в. немецкие феодалы вели агрессивную политику в отношении заэльбских славян, населявших южное побережье Балтийского моря между Эльбой, её притоком Салой и нижним течением Вислы. Немецкие разведчики-миссионеры так писали о богатствах славянских земель:

Именно тогда был начат многовековой крестовый поход, обагривший кровью Европу и Азию и оставивший после себя руины и пепелища городов и деревень. Этим «крестовым» путём шли тевтонские и ливонские псы-рыцари (так называл этих католических завоевателей К. Маркс), прусские юнкера, германские милитаристы времён первой мировой войны и гитлеровские «белокурые бестии».

Исторические хроники донесли до нас леденящие душу подробности деяний средневековых германских рыцарей, отличавшихся неимоверной жестокостью даже по сравнению со своими тогда ещё полудикими соседями. Король Генрих I Птицелов в первой половине Х в. подчинил себе славянские племена гаволян, ратарей, укрян, ободритов. Когда его войска взяли городок гломачей Гану, король приказал перебить всех взрослых жителей, а детей превратить в рабов.

Не менее бесчеловечно обращался со славянами и Отгон I, провозглашённый после грабительских походов в италийские земли в 962 г. императором «Священной Римской империи германской нации». Оттонские бандиты убивали и увечили пленных: вырывали им языки, выкалывали глаза. В октябре 955 г. по приказу Отгона I на берегу Балтийского моря с целью устрашения была сложена гора из 700 трупов, на вершине которой темнели пустые глазницы черепа злодейски умерщвлённого славянского князя Тога.

История германской агрессии на Восток – это одна из самых мрачных страниц в летописи международных отношений феодального периода. Не только огнём и мечом покоряли германские феодалы, а затем тевтонцы земли западных славян, пруссов, ливов, литовцев, латышей, эстов, они действовали ложью, вероломством, коварством, натравливали племена друг на друга. В стремлении покорить славян и завладеть их землями крестоносные разбойники под предлогом насаждения христианства и крещения язычников творили злодеяния, никоим образом не совместимые с моралью христианского человеколюбия и милосердия.

Через несколько десятилетий в Прибалтику на помощь немецким феодалам, «уставшим» грабить и разбойничать, прибудут и рыцари Тевтонского ордена…

Известно, что в период между 1100 и 1300 гг. возникло 12 духовно-рыцарских орденов, которые превратились в своего рода ударные отряды папства, использовавшиеся в борьбе против мусульман и язычников, для грабежей и захвата чужих земель. Тевтонский орден был утверждён в 1198 г. папой Иннокентием III. Первым магистром его стал Генрих Вальпот. В 1221 г. папа Гонорий III распространил на тевтонцев все те привилегии, которыми пользовались более старые ордены иоаннитов и тамплиеров.

Прославившись жестокостью и беспощадностью во время завоевания Палестины, тевтонцы обращали алчные взоры и к землям на востоке Европы, населённым славянами.

Монахи-миссионеры первыми двинулись на разведку с целью выведать позиции Руси на побережье Балтийского моря. Так, в 1184 г. архиепископ Бремена Гартвик II послал в землю ливов августинского монаха Мейнарда, который вместе с германскими негоциантами обосновался у селения Икескола. Довольно быстро бременский иерарх учредил новое ливонское епископство, поставив во главе Мейнарда.

Проповеди миссионеров не имели успеха. Более того, ливонские язычники чуть было не принесли в жертву своим богам сподвижника Мейнарда – Теодориха. Когда же новоиспечённый епископ пытался отбыть в Германию, ливы не отпустили его, опасаясь, что «потом придёт христианское войско».

Однако Мейнард сумел передать своё послание в Рим, и папа Целестин III объявил о крестовом походе против непокорных ливов. Понтифик не скупился на обещания и даже дал отпущение грехов «всем тем, кто, приняв крест, поедет для восстановления первой церкви в Ливонии».

Уже после смерти Мейнарда, зимой 1198 г., крестоносцы во главе с Бертольдом высадились на Двине подле Икесколы и Гольмэ. И хотя Бертольд погиб в одной из схваток, «рыцари церкви» опустошили ливонскую землю, принудили ливов креститься, оставили там монахов, которые стали получать содержание – меру зерна «с плуга», то есть с участка земли, вспаханной одним плугом. И всё же, как только немецкие рыцари возвратились восвояси, ливы изгнали монахов и отвергли крещение.

Однако новый ливонский епископ Альберт задумал полный захват Подвинья и создание здесь крупного церковного княжества. Получив поддержку папы Иннокентия III, германского короля Филиппа Швабского и датского короля Канута IV, Альберт во главе крестоносцев на 23 кораблях в 1200 г. вошёл в Двину. Подавив сопротивление ливов, он в 1201 г. основал крепость Ригу и поставил под контроль всю морскую торговлю этих земель.

Примерно с 1215 г. по инициативе Иннокентия III германские феодалы и «рыцари церкви» форсируют проникновение на восточное побережье Балтийского моря под предлогом христианизации языческого племени пруссов. С тех пор в Прибалтику, в эту своеобразную Мекку экспансии, стал стекаться европейский рыцарский сброд, дабы урвать себе кусок от жирного балтийского пирога. Развернулись кровавые операции по насильственному обращению в христианство местного населения.

Примерно в это же время мазовецкий князь Конрад весьма неосторожно пригласил тевтонцев для покорения языческого племени пруссов.

Великий магистр ордена Герман фон Зальца, один из искуснейших (и вероломнейших) дипломатов своего времени, в 1226 г. подписал с Конрадом договор, по которому тевтонцы получили польскую Хелминьскую землю, а затем Фридрих II Гогенштауфен в своей «золотой булле», изданной в том же году в Римини, отдал Пруссию на растерзание Немецкого ордена. Папа Григорий IX объявил даже крестовый поход против язычников-пруссов и благословил тевтонцев на крестоносный разбой в Прибалтике. После первых же успехов тевтонцев папа римский «закрепил» Пруссию за орденом, угрожая всем, кто осмелится посягнуть на права Тевтонского ордена, «гневом всемогущего и его апостолов Петра и Павла».

Пруссы и другие прибалтийские племена оказали рыцарям Немецкого ордена решительное сопротивление. Однако единства между ними не было, и орден умело использовал их распри и междоусобицы.

Как подчёркивает известный средневековый хронист Петер из Дусбурга в своей «Хронике земли Прусской», посвящённой гроссмейстеру тевтонцев Вернеру фон Орзельн, захваты Тевтонского ордена носили характер «мирной миссии», а крестоносцы были не кем иным, как миротворцами, нёсшими слово божие в языческие земли. Хронист в достаточной степени откровенен, когда не скрывает своих симпатий к рыцарям Тевтонского ордена и, описывая их жестокости, говорит о пруссах, как о «детях дьявола».

Что же представляла собой Пруссия перед нашествием туда крестоносных псов-рыцарей? Ко времени агрессии земля прусская была заселена племенами, относившимися к балтской группе народов и близкими литовцам и латышам. Это была своего рода конфедерация 11 этнически родственных территорий: Помезания, Погезания, Вармия, Натангия, Бартия, Самбия, Надровия, Скаловия, Судовия, Галиндия и Сассовия. Граничила Пруссия с Литвою, Польшей и Русью. Государства там ещё не существовало, а начавшийся у пруссов процесс феодализации, образования и становления государства был нарушен вследствие агрессии Тевтонского ордена.

Первое антинемецкое восстание (1242—1249), которое Петер из Дусбурга называет «вероотступничеством», охватило все три завоёванные орденом западные земли Пруссии – Помезанию, Погезанию и Вармию. Вслед за первым последовал ещё ряд выступлении пруссов, и всё же при поддержке западноевропейских правителей и не без помощи местной знати тевтонцам удалось подавить освободительную борьбу на этой древней земле.

Как писал о тевтонцах великий польский поэт Адам Мицкевич в «Гражине», «из крестоносной псарни прибыл тать, пёс, разжиревший от литовской крови». Тевтонский орден стал жестоким, коварным и чрезвычайно опасным врагом не только для язычников, но и для соседних христианских народов.

За неполные 50 лет Тевтонский орден в ходе истребительных войн покорит все прусские земли. От Польши была оторвана не только Хелминьская земля, но и Восточное Поморье, постоянными объектами экспансии тевтонцев стали Добжинская земля и Куявия. Крестоносцы представляли также большую угрозу Литве и северо-западным русским землям. Под постоянным натиском ордена была и западная часть литовский Жемайтии (Жмуди).

Рыцарские ордены в Прибалтике благодаря жестокой дисциплине и единению во имя грабежей и разбоя были намного сильнее прибалтийских племён в политическом и военном отношениях. Имя тевтонца стало для поляков, литовцев и русских синонимом жестокости и бесчестия, наглости и глумления над самим знаком креста – символа христианства. Недаром в средние века о тевтонцах ходили слухи, что они продали душу сатане.

В 1261 г. после поражения тевтонских рыцарей в сражении с литовцами пруссы подняли восстание против поработителей, которое прокатилось по всей Прибалтике, и только в 1283 г. ордену удалось окончательно покорить это гордое и свободолюбивое племя.

Чтобы удержать своё господство над Прибалтикой, тевтонцы продолжали беспощадно истреблять всех, кто пытался оказать им малейшее сопротивление. Вот, например, как описывает «Хроника Ливонии» поход крестоносных завоевателей:

Рыцари обратили в пустыню богатую область Виронию, опустошили область Гервен, сожгли красивую и многолюдную деревню Каретэн, разорили почти всю Эстонию.

В 1224 г. при взятии города Юрьева «воинство Христово» перерезало всё население. Даже само славянское название крестоносцы выкорчевали, превратив в немецкое Дорпат (Дерпт).

В 1236 г. большое войско тевтонцев вторглось в ливонские земли, предав их огню и железу. Но псов-рыцарей опрокинули воины объединённого Литовского государства.

Через год после этого события Тевтонский и Ливонский ордены объединились. Магистру тевтонцев (получившему титул великого магистра – гроссмейстера) подчинился магистр (который в дальнейшем стал называться ландмейстером) Ливонского ордена. Объединив таким образом свои силы, германские рыцари стали готовиться к новому «Дранг нах Остен». Вступив в союз со шведскими феодалами, тевтонцы стали угрожать Пскову и Новгороду. Папский посол Вильгельм Моденский спешно сколачивает союз Швеции и Тевтонского ордена с целью захвата пути по Неве. Условия: две трети отвоёванных земель шведскому королю, треть – тевтонцам, десятина с населения – католической церкви.

Папа римский Григорий IX, с одной стороны, надеялся на переговоры с русскими князьями о переходе их в католичество, а с другой – своими посланиями звал в крестовый поход на Русь шведского ярла Биргера, зятя короля. В июле 1240 г. шведское войско высадилось на невских берегах. В это же время татаро-монгольские орды подтягивались к реке Роси – притоку Днепра. И это совпадение было неслучайным: конечно же шведские и немецкие феодалы хотели воспользоваться бедственным положением Руси, вынужденной вести бои на многих фронтах. С 1236 г. в Новгороде княжил Александр Ярославич. Своевременно узнав о вторжении шведов, он вместе со своими дружинами совершил молниеносный по тем временам переход к Неве и 15 июля 1240 г. разбил Биргера. За победу в этой битве Александр был назван «Невским».

В том же году и немецкие псы-рыцари предприняли поход на Русь. Им удалось захватить Изборск, Копорье, Псков, грабили они и новгородскую землю. Весной 1241 г. Александр Невский стал собирать ополчение по всей Новгородчине, дождался он отрядов и из Владимирского княжества. Во главе объединённых русских сил князь выступил против Тевтонского ордена, и уже весной 1242 г. был освобождён Псков, штурмом взято Копорье. Преследуя рыцарское войско, русские дружины вместе с союзниками – карелами и ижорой – подошли к Чудскому озеру. На рассвете 5 апреля 1242 г. на льду замёрзшего озера развернулась битва. По словам летописца, русские воины «дрались как львы». В результате Ледового побоища погибло 500 рыцарей, ещё 50 тевтонцев взято в плен. «И бысть та сеча зла и велика, и треск от копий ломления и звук от мечного сечения и не бе видети льду, покрыто бо всё есть кровию…»

Дальнейшая агрессия на Восток была остановлена, тем самым устранилась нависшая над русским народом опасность разделить судьбу порабощённых Тевтонским орденом и немецкими феодалами прибалтийских народов.

Орденские рыцари в 1243 г. «прислаша послов с поклоном в Новгород», отказавшись от своих завоеваний в русских землях. В том же году был заключён мирный договор между Новгородом и Тевтонским орденом.

Особый интерес представляют отношения между Тевтонским орденом и Россией. Для военных столкновений со своим мощным восточным соседом «рыцари церкви» избрали именно тот момент, когда России приходилось обороняться на два фронта: с востока против татаро-монгольской Орды, а с запада – против шведских и германских феодалов. И если с татарами русские князья, и в частности Александр Невский, вели переговоры и были принимаемы внешне довольно любезно (летописец по этому поводу пишет: «О, злее зла честь татарская!»), то с тевтонцами всякого рода переговоры практически исключались, ибо орден ставил перед собой задачу, как отмечает академик Е. В. Тарле, какую ни до, ни после них (вплоть до Гитлера) никто не ставил: истребление всех русских славян, кроме нужного количества в качестве рабочего скота. Татары же были завоевателями «обычного образца»: они пришли, разбили русские войска и наложили на население контрибуцию, не тронув русской церкви, не вторгаясь в уклад жизни русского народа.

Один из крупных исследователей орденской истории К. Форштройтер в своей книге «Пруссия и Россия от основания Тевтонского ордена до Петра Великого» писал: «Тевтонский орден, основанный для борьбы против неверных, должен был видеть в русских своих противников, так как в средние века схизматики (православные. – Б. П.) приравнивались к неверным. Немецкий орден мог заключать с неверными только перемирия и никогда не заключал постоянного мира».

И в XV в., после подписания Торуньского мира, Тевтонский орден при явной и тайной поддержке императоров и Ватикана пытался «столкнуть лбами» два крупных славянских государства и, используя русско-польские противоречия, добиться для себя не только территориальных, но и политических преимуществ.

Стремление великого князя Московского объединить все русские земли вокруг Москвы, естественно, находило противодействие и Тевтонского ордена, который видел в этом процессе прямую угрозу своему влиянию. Магистр ордена в Ливонии фон Герзе летом 1471 г. в письме гроссмейстеру тевтонцев фон Рихтенбергу писал, что если «князь московитов овладеет Новгородом, то немцам будет грозить большая опасность».

В 1493 г. великий князь Иван III попытался установить прямые контакты с Тевтонским орденом, однако гроссмейстер Ханс фон Тифен под надуманными предлогами уклонился от протянутой руки Московии. А в 1496 г. во время русско-шведской войны тевтонцы начали серьёзную подготовку к выступлению против русских, в частности фон Тифен направил посольства в Померанию для получения финансовых и иных средств для ведения войны против Москвы. Как явствует из предсмертного письма Ханса фон Тифена от 24 августа 1497 г., ненависть гроссмейстера к России была так велика, что, умирая, он умолял польского короля Яна Альбрехта о том, чтобы тот, возвращаясь из похода против турок, пошёл со своим войском через Пруссию и нанёс удар русским. 3 марта 1501 г. Тевтонский орден осуществил цели своей агрессивной политики, выступив против России в альянсе с Великим княжеством Литовским. Письма гроссмейстера герцога Фридриха к магистру Ливонии Плеттенбергу являются свидетельством того, что руководитель тевтонцев постоянно подстрекал ливонского магистра на активные боевые действия против московитов.

В 1505 г. Немецкий орден не прекращал своих усилий по подготовке к войне с Россией. Посол тевтонцев к императору Максимилиану командор Руперт добился дарования ордену привилегии на сбор особой пошлины со всех кораблей, заходивших в ливонские гавани. Эти средства целиком шли в фонд предстоявшей войны с русскими.

И таких примеров можно привести множество.

В XIII в. как в Польше, так и в Литве начали складываться единые феодальные государства. Процесс объединения протекал в довольно трудных условиях, ибо каждый крупный феодал считал себя полностью независимым на своей территории и, конечно, не хотел отдавать власть даже ради создания национального государства. Кроме того, ещё не окрепли связи между отдельными областями и городами. Однако самой большой помехой единения поляков и литовцев в те далёкие времена служил Тевтонский орден, который представлял собой реальную угрозу и Польскому королевству и Великому княжеству Литовскому, захватив Восточное Поморье и Жемайтию (область в западной части Литвы, населённая древним литовским племенем жемайтов, вошедшим затем в состав литовцев).

Везде «рыцари церкви» прокладывали себе дорогу огнём и мечом. Восставшие жемайты обратились к европейским правителям с письмом: «Выслушайте нас, угнетённых и измученных. Орден не ищет наших душ для бога, он ищет наших земель для себя; он довёл нас до того, что мы должны или пойти по миру, или разбойничать, чтобы было чем жить». Но правители феодальной Европы были глухи и слепы к населению Жмуди, доведённому до полного разорения, обнищания и стоявшему фактически на грани истребления германскими крестоносцами.

Однако постепенно зрела и набирала силу мысль о необходимости объединения усилий для противоборства с Тевтонским орденом. В 1385 г. в польской столице Кракове литовский князь Ягайло сочетался браком с польской королевой Ядвигой – состоялся династический альянс – вернейшее средство государственных союзов в эпоху средневековья. Князь Ягайло принял католичество и превратился в польского короля Владислава II.

Гроссмейстер Тевтонского ордена в церемонии бракосочетания не участвовал. По словам польского хрониста Яна Длугоша, глава германских рыцарей «пылал то завистью, то опасением, как бы объединение не оказалось гибельным для него и его ордена». В связи с этим он направил в литовские земли два больших крестоносных отряда, что было расценено, естественно, как вызов ордена полякам и литовцам.

И вот в 1409 г. между Тевтонским орденом, с одной стороны, Польшей и Литвой – с другой вновь вспыхнула война, получившая название Великой. Решающая битва между орденской армией и польско-литовско-русскими войсками произошла 15 июля 1410 г. под Грюнвальдом (литовцы называют это сражением под Жальгирисом, а немцы – под Танненбергом).

Гроссмейстеру тевтонцев фон Юнгингену удалось собрать под свои знамёна почти 27 тысяч немецких, французских и других рыцарей и их кнехтов, а также отряды наёмников (швейцарцев, англичан и др.). Король польский Ягайло и князь литовский Витовт командовали войском, состоявшим из 91 полка, или хоругви. Семь хоругвей представили белорусские, украинские и русские земли. На подмогу пришли смоленские полки во главе с князем Юрием Андреевичем, сыном Андрея Можайского, внуком Дмитрия Донского, а также венгерские и чешские отряды под водительством Яна Жижки, будущего вождя гуситов.

Начавшаяся в 9 часов утра битва вступила в свою последнюю стадию к вечеру, когда некоторые рыцари сдались в плен, а другие беспорядочно ретировались. Рыцарь Георг Керцдорф сдал полякам знамя святого Георгия. Погиб и Ульрих фон Юнгинген: он был сброшен с коня и убит литовской рогатиной. Лагерь тевтонцев был захвачен, и польско-литовско-русские войска начали преследовать крестоносцев вплоть до их замка Мариенбург. Всего погибло 18 тысяч рыцарей и их кнехтов, 14 тысяч было пленено.

В эпилоге своего романа «Крестоносцы» польский писатель Генрик Сенкевич пишет:

…Раннее утро 1415 г. По сонным узким улочкам южно-германского города Констанца гулко процокали копыта лошадей, на которых восседали знаменосцы с развевавшимися флагами курфюршества Бранденбург и бургграфства Нюрнберг. За ними следовала пёстро разнаряженная кавалькада рыцарей и оруженосцев, среди которых строгостью одеяний выделялись всадники в белых плащах с чёрными крестами. Сегодня был их день – член Тевтонского ордена, бургграф Нюрнбергский Фридрих IV из рода Гогенцоллернов должен быть посвящён императором «Священной Римской империи» Сигизмундом I в курфюрста Бранденбургского.

И вот этот торжественный момент наступил: бургграф вместе со своим оруженосцем поднялся на специально возведённую трибуну и преклонил колено перед троном Сигизмунда. Зачитывается рескрипт о правах и обязанностях, приносится обязательная в таких случаях клятва, и Фридрих обретает наконец вожделенный титул курфюрста «Священной Римской империи германской нации», а вместе с ним – Бранденбург (пока, правда, на правах лена). Лён – в средневековой Германии наследственное земельное владение, пожалованное сеньором вассалу при условии несения службы или уплаты установленных обычаем взносов.

Так начинают закладываться основы бранденбургско-прусского государства, родоначальником которого стал Фридрих I Бранденбургский, принявший новое звание в светлое апрельское утро. Но одно дело – получать права, другое – реально ими воспользоваться, и новоиспечённый глава курфюршества начинает укреплять и расширять свои владения. Его опорой служит Тевтонский орден, который отныне навсегда связал свою судьбу с зарождавшимся германским милитаризмом.

По мере укрепления самостоятельных государств орден всё больше терял своё былое могущество. Тевтонцы ещё нужны немецким феодалам для решения завоевательных задач, но их главный покровитель – римская курия уже сделала новую ставку в своей «крестовой» игре. Теперь её интересы сосредоточились вокруг Польши: новое обширное государство сулило папе римскому гораздо большие материальные, духовные и в конце концов политические выгоды, чем искусственно созданное и поддерживаемое только силой меча образование тевтонских рыцарей.

Видимо, поэтому Тевтонский орден не получил от Святого престола той поддержки, на которую он рассчитывал, развязав новую войну с Польшей, получившую название Тринадцатилетней (1454—1466 гг.). В результате Торуньского мира, заключённого в 1466 г., к Польскому королевству отошли западные владения ордена – Гданьское поморье, земли Хелминьская и Михаловская, Мальборк, Эльблонг и епископство Вармия. Орден, столицей которого после потери Мальборка (Мариенбурга) стал Кенигсберг, признал себя вассалом польского короля.

Следующий мощный удар нанесла тевтонцам та самая династия Гогенцоллернов, возвышению которой они сами способствовали. Немецкий орден подписал себе смертный приговор в тот день и час, когда в 1511 г. избрал Альбрехта фон Ансбаха из рода Гогенцоллернов великим магистром. Предприимчивый «рыцарь церкви» быстро сориентировался в обстановке и неожиданно поддержал движение Реформации, перешёл в протестантизм и секуляризовал владения католического ордена. 8 апреля 1525 г. в Кракове Альбрехт подписал с Польшей мирное соглашение, по которому он признавал себя вассалом королевства, но уже в качестве светского прусского герцога, а не гроссмейстера Тевтонского ордена.

По Краковскому договору старые привилегии тевтонцев утрачивали свою силу, однако все «права, индульгенции и иммунитеты» прусского дворянства, из которого позднее выросло юнкерство, оставались в силе. 10 апреля новоявленный герцог Пруссии Альбрехт Гогенцоллерн принял присягу королю польскому Сигизмунду Старому. Так сложилось второе звено будущего Бранденбургско-Прусского королевства, ради чего и был принесён в жертву Немецкий орден.

Государство, возникшее на развалинах ордена и на почве воинствующего клерикализма, возвело в ранг своей политики вероломство, помноженное на агрессивность и жестокость тевтонских рыцарей. Новое королевство, созданное путём слияния курфюршества Бранденбург с герцогством Пруссия в 1701 г., унаследовало разбойничьи навыки и методы Тевтонского ордена. Небольшое государство, занимавшее в Европе начала XVIII в. десятое место по размерам территории и тринадцатое – по численности населения, Пруссия имела непомерно раздутую армию (четвёртую по величине в Европе) и огромные великодержавные амбиции. Война, по меткому замечанию Мирабо, превратилась в «национальное ремесло Пруссии».

Казалось бы, что после создания Пруссии агрессивный Тевтонский орден прекратит своё существование. Однако сначала орден был восстановлен с несколько видоизменёнными задачами в Австрии (в 1834 г. при гроссмейстере Антоне Викторе, который отныне назывался хохмейстером, что не меняло существа дела), а затем примерно в то же время де-факто и в Германии. Эти даты не мешают тем не менее орденским иерархам утверждать, что тевтонцы «в полную силу начали функционировать лишь после 1945 г.» и даже «преследовались при нацизме».

6 сентября 1938 г. глава австрийских фашистов Зейсс-Инкварт издал декрет, согласно которому «бальяж Немецкого рыцарского ордена в Восточной марке (пограничная земля – так при нацистах называлась Австрия. – Б. П.) упразднялся, а его владения и имущество конфисковывались в пользу рейха». Это случилось через полгода после аншлюса (насильственного присоединения) Австрии к нацистской Германии. В феврале 1939 г. такая же участь постигла и провинциальные бальяжи ордена в Чехословакии и Северной Италии.

Как писал покойный хохмейстер Тевтонского ордена Мариан Тумлер, эти действия нацистов по времени «почему-то» совпали с беспрецедентным, почти мифическим восхвалением заслуг рыцарей на имперском уровне, особенно в Пруссии. Публиковались хорошо иллюстрированные книги по истории ордена, в том числе небезызвестного реваншиста Э. Машке, большими тиражами переиздавались фолианты средневековых тевтонских трубадуров Фредегара, Бруно из Кверфурта и Петера из Дусбурга, которые некогда прославляли немецких рыцарей и феодалов, призывая их к крестовому разбою. На страницах главной гитлеровской газеты «Фелькишер беобахтер» проводились параллели между рейхом и Тевтонским орденом. Строгая иерархия и жестокая дисциплина, царившие в ордене, пришлись по душе новым владыкам Германии. Нацистским бонзам импонировал идеал грубого, решительного, жестокого тевтонца, призванного управлять миром и идти к этой цели напролом.

Главный идеолог фашистской партии, выходец из семьи прусских баронов А. Розенберг с детства впитал в себя пиетет перед Тевтонским орденом. Ратуя за воспитание «чисто германского духа» у «нации арийцев», он усиленно пропагандировал традиции ордена в среде гитлеровских приспешников и считал гроссмейстера тевтонцев Германа фон Зальца первым великим немцем, начавшим борьбу за «жизненное пространство».

Вооружились нацистские заправилы и таким принципом германского рыцарства, как подготовка руководящей элиты.

В эпоху средневековья Тевтонский орден выработал целостную систему воспитания новообращённых членов, которая помимо прочего включала в себя и добровольную изоляцию молодых рыцарей-монахов в орденских крепостях («бургах»), где им прививали необходимые качества, главное из которых – сознание собственной исключительности. Здесь они обучались повелевать и господствовать, угнетать и убивать, здесь формировали у них презрение к «низшим» и чувство кастовой замкнутости.

Что же это, как не готовая формула для выращивания нацистских главарей различного ранга? Недаром Гитлер взял на вооружение идею создания собственных «орденсбургов», где будущая элита «тысячелетнего рейха» впитывала в себя идеологию нацизма. Подготовка «властелинов мира» была поставлена основательно: преподавание включало такие предметы, как история, иностранные языки, экономика, философия, социология и, конечно же, человеконенавистническое учение о расах.

Жили члены нацистского ордена далеко не в кельях. Специально для этих целей были выстроены дворцы в помпезно-мрачном стиле, в которых грандиозные залы соседствовали с огромными холодными спальнями, уродливые фонтаны стреляли гигантскими струями, а широкие аллеи украшали массивные скульптуры всадников в одеяниях тевтонских рыцарей вперемешку с хищными нацистскими орлами.

В начале февраля 1945 г. 9-я пехотная дивизия американской армии захватила один из таких «орденсбургов» в Фогельзанге. Американский корреспондент Гарольд Денни, бывший в составе этой дивизии, писал тогда:

Большое место в «орденсбургах» отводилось физической подготовке: фехтование, бокс, стрельба, прыжки с парашютом – вот далеко не полный перечень предметов, входивших в число повседневных занятий «избранных». «Мы хотим знать, – писал один из главарей нацистской партии Роберт Лей, – есть ли у этих людей воля, необходимая для того, чтобы руководить и властвовать».

Да, уделом «рыцаре»-фашистов должны были стать не «низменные» дела: добывать новые земли для них должны другие – рядовые члены нацистской партии и вермахт. Их задача – повелевать «живой скотиной с помощью своей железной воли». При этом от своих членов преемник Тевтонского ордена требовал главного – слепого безоговорочного послушания и преданности идеалам нацизма, на которые их «будет вдохновлять абсолютная вера в Адольфа Гитлера».

Правда об этой тайной организации всплыла наружу уже после второй мировой войны, когда «орденсбурги», а их насчитывалось пять, были захвачены американцами вместе со всеми документами. Тогда же выяснилось, что в 1943 г., сразу же после разгрома гитлеровцев под Сталинградом, «орденсбурги» перестроили свою работу и перешли на подготовку кадров для будущего подпольного штаба, призванного в случае поражения в войне возглавить движение немцев за «возрождение Германии», причём ни больше ни меньше как в масштабах всего мира.

Как мы видим, Гитлер и его приспешники прекрасно усвоили и достойно воплотили в жизнь фантастические бредни своих средневековых предтеч. По всей вероятности, воспитанники «орденсбургов» и сегодня находятся в рядах тех, кто вопреки урокам истории ратует за «великую Германию» и мечтает о мировом господстве. Вполне возможно, что именно они ныне составляют костяк другой, столь же секретной и столь же чудовищной организации, как фема.

Фема сегодня – это подпольное нацистское террористическое общество, основной задачей которого является борьба против немцев, выступающих против фашизма и реваншизма. Собственно говоря, самая идея отнюдь не нова, сомнительная честь «первооткрывателя» и здесь принадлежит Тевтонскому ордену.

Уже много веков назад простое упоминание фемы внушало ужас крестьянам и бюргерам во всех уголках германских земель. Тайное орудие господства рыцарей, фема по существу являлась своеобразной инквизицией, которая свирепствовала на территории «Священной Римской империи германской нации», сея страх и смерть среди её подданных. Цель – держать в повиновении народные массы, средства – террор против населения. Действовала тайная «жандармерия» Немецкого ордена по ночам, похищая свою беззащитную жертву прямо из постели, невзирая на стоны и вопли домочадцев. Затем виновный представал перед «судом фемы» («Фемгерихт»), откуда путь был один – на смерть. Но прежде чем подвергнуться мучительной казни, которую сами рыцари и творили, осуждённый официально «исключался из тевтонской общины», то есть помимо физического насилия подвергался ещё и моральному унижению.

Таким образом, таинственная фема была призвана охранять привилегии феодальных властителей Германии, а посему пользовалась особым покровительством не только гроссмейстера ордена, но и высших иерархов империи. Прусское юнкерство, потерпевшее поражение в первой мировой войне, восприняло изуверскую тактику средневекового судилища и, возродив фему, поставило её на службу германскому милитаризму. Её жертвами стали сотни немцев, повинных с точки зрения фанатиков пангерманизма в предательстве «интересов фатерланда». Не исключено, что и вожди немецкого рабочего класса Карл Либкнехт и Роза Люксембург погибли от рук палачей из этой организации. Даже такой консервативный политический деятель, как министр иностранных дел Германии Вальтер Ратенау, и тот был приговорён террористами к смерти за подписание Рапалльского договора с Советской Россией. Наглость фемы, в состав которой входили высшие чины офицерского корпуса, почитавшие за честь «убить красную свинью», не знала границ.

Нацизм, усвоивший всё самое гнилостное, фанатическое и отвратительное из тевтонского арсенала Германии, взял на вооружение и «Фемгерихт».

При Гитлере, правда, необходимость в феме как таковой отпала. Действительно, зачем нужны были тайные убийства, когда их можно было совершать открыто? Но её традиции продолжили банды СС, СА и гестапо, кадры которых, кстати говоря, частично формировались из бывших террористов-боевиков. Но это не значит, что фема прекратила своё существование навсегда.

Словно зловещий Феникс, восстала она из пепла и руин разбитого «тысячелетнего рейха», не дотянувшего и до тринадцати лет своего существования, и, объединив недобитых нацистских маньяков (в основном – бывших офицеров вермахта и гестапо), вершит суд и расправу над немцами, единственная вина которых в том, что они хотят жить в мире с другими народами.

Многое из идеологии и практики Тевтонского ордена взяли на вооружение немецкие фашисты. Национал-социалистская рабочая партия Германии (НСДАП) во главе со своим фюрером методично и психологически изощрённо приступила к тому, чтобы разбудить в немецком народе религиозные импульсы и ответить на вопрос о смысле жизни именно в религиозно-экзальтированном плане. Наряду с философией и идеологией нацистская Германия предлагала и примитивно-мистическую космологию, нацеливаясь не только на интеллект, но и на психику и бессознательное, «потустороннее». При этом использовались старинные приёмы тевтонцев: церемонии, песнопения с ритмическими повторами, риторика, краски, свет. Знаменитые фашистские съезды в Нюрнберге были не только политическими форумами, но и хитро инсценированными театрализованными представлениями. Всё – краски униформы и знамён, структура размещения участников и зрителей, ночное время, использование прожекторов, ход всего действа – было заранее точно рассчитано.

В кинохронике тех лет показаны люди, которые, находясь в состоянии экстаза, кричат: «Зиг хайль! Зиг хайль! Зиг хайль!» – и приветствуют Гитлера, как некое божество.

Причём если сравнить речи фюрера с декларациями гроссмейстеров Тевтонского ордена, то бросается в глаза сходство: риторика их вовсе не убедительна, в большинстве случаев она почти по-детски примитивна, банальна. Речи эти, однако, полны злобной энергии и ритма, подобного ударам в тамтам.

И этот взятый у тевтонцев способ произнесения речей, вкупе с заразительными эмоциями масс, собранных на тесном пространстве, помпезностью и театральностью вызывал общую истерию, по сути религиозный экстаз. Сам же Гитлер превращался в чёрного мессию.

Интересно высказывание наблюдателя тех времён:

Тогдашний бургомистр Гамбурга пошёл ещё дальше:

В апреле 1937 г. группа христиан Рейнской области единогласно проголосовала за такую резолюцию: «Слово Гитлера – божий закон, его предписания и приказы имеют божественный авторитет».

По-видимому, самые ценные сведения о мышлении Гитлера в тот период оставил Герман Раушнинг, один из тех, кто ещё в 1926 г. примкнул к НСДАП. Затем он превратился в доверенное лицо Гитлера, в 1933 г. стал президентом Данцигского сената. В 1936 г. эмигрировал в Швейцарию, затем – в США.

Незадолго до начала войны он опубликовал две книги, в которых привёл множество высказываний нацистского лидера. Во время своих бесед с Раушнингом Гитлер неоднократно возвращался к тому, как многое он взял из теории и практики Тевтонского ордена:

– Я фантазировал массу, превратив её в инструмент моей политики. Я разбудил массу. Я возвысил её над нею же самой, я дал ей смысл существования и функции. На массовых форумах мысль исключается. Мне нужно это состояние, оно обеспечивает мне наибольшую эффективность моих речей. На собрания приходят все, кто становится массой, хотят они этого или не хотят. Интеллектуалы и буржуа так же, как и рабочие. Я делаю из народа смесь. Я говорю с ним как с массой…

Далее Гитлер разглагольствует в том же духе:

– Я научился этому у иезуитов и тевтонцев. Иерархическая структура и воспитание символами и ритуалами, то есть вдалбливание без понимания, а путём оплодотворения фантазии магическим воздействием культовых символов – это Опасное и Великое, мной Предпринимаемое… Наша партия должна походить на орден, исповедующий иерархический порядок светского священничества.

Как считают западные исследователи, нацизм перенял не только вспомогательные функции религии, но и сам превратился в религию фашистского государства, взяв многое от Тевтонского ордена.

Если Гитлер считал себя мессией новой религии, то его «священниками» были одетые в чёрное эсэсовцы. Известно, что фюрер называл Генриха Гиммлера, рейхсфюрера СС, «моим Игнатием Лойолой», проводя параллели не только между тевтонцами и СС, но и между иезуитами и этой зловещей организацией.

Во многих отношениях СС действительно было построено как «Общество Иисуса», с сознательным использованием иезуитских методов психологического воздействия и воспитания.

Однако не следует забывать, что и само «Общество Иисуса» большую часть своей структуры, тактики и методов переняло у таких древних духовно-рыцарских орденов, как тамплиеры и тевтонцы.

Сам Гиммлер рассматривал СС как орден, как современный образец рыцарей в белых плащах и с чёрными крестами. Что касается привлечения в эту организацию новых членов, структуры и ритуалов, то здесь строго соблюдались все правила, свойственные Тевтонскому ордену. Сложная процедура посвящения в эсэсовцы должна была напоминать торжественный акт приобщения к рыцарству. Кандидаты в неофицерский состав обязаны были представить документальную родословную по меньшей мере за последние 25 лет, а будущие офицеры СС – за 300 лет, доказывающую «чисто арийскую кровь».

Такая атрибутика, как иерархические кольца и кинжалы, а также руны, должна была свидетельствовать о святости германской крови и о нордическом происхождении эсэсовцев. Серебряные рунические знаки украшали рукава и воротнички эсэсовского кителя. И сама эмблема организации – двойное «S» в виде двух зигзагообразных молний – истолковывалась как руна «Sig» – знак власти, – обозначавшая в древнегерманских племенах молнию в руках бога грома (по некоторым источникам Тора или Донара, по другим – Вотана).

В подчинённую ему организацию Гиммлер вводил всё новые «экстравагантности». Так, он высказал мнение, что правы были тевтонцы, утверждавшие: зачатые на кладбищах дети наполняются духом и мужеством погребённых там воинов. Исходя из этого, эсэсовцам предписывалось по возможности совокупляться около могил старинных германских дворянских и рыцарских родов. Составлялся даже перечень кладбищ, где покоились «нордические» предки, и эти списки публиковались в эсэсовских газетах.

Вокруг себя Гиммлер создал сонм высших «священников» – конклав из двенадцати обергруппенфюреров СС (соответствовало армейскому званию генерал-лейтенанта), которые за столом являли собой рыцарей рейхсфюрера. Этот квазимистический кружок из тринадцати членов имел резиденцию в городке Вевельсбург под Падерборном. Вевельсбург считался в нацистской Германии официальной столицей СС, культовым центром эсэсовцев и «цитаделью всего мира».

В центре Вевельсбурга находился укреплённый замок с отдельной комнатой для каждого из тринадцати иерархов. В большой северной башне тринадцать «рыцарей» собирались вместе для обмена своими «тевтонскими» идеями через определённые ритуальные промежутки времени.

В центре крипты под башней разводился «священный германский огонь».

Всё даже внешне напоминало средневековые тевтонские бдения…

Что можно сказать сегодня, на закате XX века, о Тевтонском ордене? Почил ли он в бозе под тяжестью собственных преступлений перед Европой и проклята ли его память на нашем древнем континенте, ставшем главной жертвой тевтонцев? Служит ли тевтонский сюжет лишь создателям исторических романов и фильмов, учёным-историкам и архивариусам? К сожалению, эти вопросы далеки от риторических и имеют под собой вполне реальный смысл для любого, кто следит за нынешним развитием ситуации в ФРГ или Австрии.

Тевтонский орден – отнюдь не анахронизм, а набирающая силу клерикально-политическая организация, оказывающая довольно эффективное влияние через своё руководство и фамильяров (почётных тайных членов ордена, среди которых немало влиятельных политических и государственных деятелей) на власть имущих в ряде западноевропейских стран, имеющая тесные связи с неонацистскими, реваншистскими и крайне правыми группировками, «чёрным Интернационалом» – международным объединением фашиствующих сил и крайне правыми партиями типа габсбургского «Панъевропейского союза». Можно добавить, что покойные канцлер ФРГ Конрад Аденауэр и председатель ХСС Франц-Йозеф Штраус, монарх без империи Отто фон Габсбург и многие другие – активные деятели Немецкого ордена, равно как и лидер западногерманских неонацистов Михаэль Кюнен и один из руководителей австрийской национал-демократической партии (НДП) Норберт Бургер.

Для всех трёх групп членов Тевтонского ордена – братьев, клириков и прихожан, сестёр и фамильяров, – как сообщают официальные источники, главными задачами по традиции являются забота о спасении душ, благотворительность и наука. Выполнение этих задач предусмотрено не только уставами ордена, принятыми в 60-е и 70-е гг. нашего столетия, но и правилами тевтонцев, обязательными для выполнения ещё с середины XIII в. В преамбуле правил сказано:

О каком же «спасении душ» радеют ныне тевтонские братья и сёстры? Для того чтобы понять какое-либо социальное явление, вскрыть подлинный смысл происходящих событий, ещё древние советовали ставить вопрос: «Кому это выгодно?» Проанализировав историю развития Тевтонского ордена от его возникновения до наших дней, можно сделать вполне однозначный вывод: воинствующий клерикализм и реваншистские устремления современных тевтонцев представляют собой растущую опасность. И в ФРГ, и в Австрии, бесспорно, имеется благоприятная питательная среда для влияния ордена на массы.

Гальванизация мифов прошлого, создание романтических призраков тевтонских рыцарей, предпринятые срочные косметические операции, призванные закамуфлировать Тевтонский орден под сугубо благотворительную корпорацию и скрыть его явно агрессивные, реваншистские амбиции – всё это вкупе с социальными проблемами, большим процентом безработицы, трудностями для большинства молодых людей найти место в современной жизни ФРГ и Австрии заставляет определённую часть молодёжи искать себе прибежище в клерикальных организациях, в первую очередь в покрытом романтическим флёром Тевтонском ордене.

О современном Немецком ордене политические и государственные деятели ФРГ и Австрии, то есть тех стран, где рыцари переживают сейчас период настоящего ренессанса, предпочитают умалчивать, хотя многие их этих деятелей принадлежат к институту орденских фамильяров.

Журнал «Дойчер орден» («Немецкий орден») оформлен достаточно красочно. Собственно говоря, таким и задумали его создатели, ведь главное – привлечь читателей, а возможно, и будущих новых членов в «тесную семью тевтонских рыцарей».

Из этого издания можно узнать, что у Немецкого, или Тевтонского, ордена много высоких покровителей, официальных и тайных членов во многих странах мира. Главные же их резиденции размещаются в Австрии, ФРГ, Италии и Нидерландах, где «орденские мероприятия» по, казалось бы, случайному совпадению проводятся зачастую одновременно с митингами и сборищами крайне правых организаций и партий. Нередко в них участвуют и фашиствующие молодчики в кожанках, железных цепях и крестах «третьего рейха». Видимо, неофашисты всех мастей и возрастов неплохо чувствуют себя в таком соседстве.

Когда больше четырех десятилетий назад в огне второй мировой войны сгорел «тысячелетний рейх», народы мира верили, что вместе с ним канул в Лету и фашизм. Однако реакция не выбросила его на свалку истории.

В условиях попустительства неонацизм во многих странах Западной Европы всё активнее стремится выйти на авансцену политической жизни.

Для тех, кто специально не занимается проблемами неофашизма или знает о них лишь поверхностно, довольно трудно разобраться во всех этих многочисленных группировках, кружках, течениях, филиалах и ответвлениях. Неонацизм в ФРГ и Австрии многолик, однако его палитра изобилует сугубо коричневыми колерами.

Великодержавные химеры времён Гитлера и сегодня не дают спать спокойно многим в Западной Германии. «Вечно вчерашние» и их последователи, как и прежде, стремятся влиять на внутриполитическую жизнь страны, на направленность её внешнего курса. Различного рода партии, объединяющие неонацистов, плодятся и распадаются в ФРГ довольно часто. Среди наиболее активных числятся Национал-социалистическая рабочая партия Германии заграница (НСДАП), возглавляемая Михаэлем Кюненом и не скрывающая своей связи с нацистским прошлым, что явствует даже из названия; Национал-демократическая партия Германии (НДП) во главе с адвокатом из Туттлинга Мартином Мусгнугом, вокруг которой формируется «верный конституции» неонацистский лагерь; другие организации большей или меньшей воинственности.

В последние годы сюда же примыкают различные «идеологические кружки» и «школы мышления» так называемых новых правых – крайне реакционного течения, увлекающего прежде всего студенческую и другую учащуюся молодёжь.

Самая крупная по численности правоэкстремистская группировка в ФРГ – Немецкий народный союз (ННС) во главе с мюнхенским издателем Герхардом Фреем насчитывает свыше 14 тысяч человек. Фрей, который после неудачной попытки стать председателем НДП сколотил свою собственную организацию с программой «правее здравого смысла», издаёт такие профашистские газетёнки, как «Националь-цайтунг» и «Дойчер анцайгер» тиражом 100 тысяч экземпляров в неделю.

Эти рупоры неофашизма твердят о «славном прошлом» Германии и Пруссии, о «великой миссии германского солдата на славянском Востоке», не забывают использовать и фразеологию, присущую Немецкому ордену. Рассуждая о мужестве истинного арийца и верности фатерланду (родине), фрейевские газеты превозносят в качестве примера все поколения «немецких патриотов» от известного нам Германа фон Зальца до Гитлера и Гесса, заместителя фюрера по партии.

Идейную связь между крестоносными тевтонцами и современными неонаци можно проследить и на издаваемых Фреем массовыми тиражами пластинках, видео– и магнитофонных кассетах. Вот образцы характерных названий:

«Почётная книга германского ландскнехта», «Дивизия „Мёртвая голова“, „Кавалеры ордена крестоносцев в германском бундесвере“, „Тевтонский орден – наша слава и доблесть“.

В отличие от других ультраправых группировок Фрей ищет идеологическое обоснование необходимости своей организации не в открытом признании лозунгов и концепций «третьего рейха»; он идёт по другому пути: на первый план выдвигается идеализированный образ истинного немца, как же тут не воспользоваться уже готовым образцом – «рыцарями церкви» из Тевтонского ордена? При этом, как считает Фрей, вполне уместны ссылки на историков различных реваншистских «школ». «Почему, – вопрошают те, – для нас герой нашей истории, указывающий путь на Восток, не Бисмарк, не Вильгельм I, даже и не Фридрих II… а „коллективный герой“ – Тевтонский орден? Потому что мы – немцы – поставлены были историей в такое положение, в каком не была никакая другая нация. Мы очутились в окружении нескольких цивилизованных народов, преграждавших нам возможность распространения и развития. Перед немцами прежде всего оказалась громадная славянская изгородь, тянущаяся от моря к морю; изгородь, из-за которой в течение всей истории немецкий народ задыхался. Поэтому для нас, немцев, прежде всего герои те, кто хотел проломить эту изгородь. Для заключённого героем является тот, кто пробивает стену его тюрьмы.

Для нас герои те, кто старался дать нам жизненное пространство на Востоке».

Объяснить такой уклон Фрея и тех, кто стоит за ним, довольно легко, если проанализировать весьма пёструю картину воззрений в сегодняшней Западной Германии, или хотя бы один её аспект – отношение основной массы населения к недавнему нацистскому прошлому страны. Совершенно очевидно, что в ФРГ существует определённая изоляция неофашистских сил, не в последнюю очередь вызванная историческими ассоциациями между неонаци и гитлеровским фашизмом.

Вот почему те группировки, которые открыто провозглашают себя преемницами гитлеровской империи, дискредитируют себя в глазах общественности и особой популярностью не пользуются. Этим и вызваны довольно изощрённые попытки Фрея и его ННС распроститься с гитлеризмом с чистом виде и не возбуждать с самого начала подозрений в принадлежности к фашиствующей рати.

Итак, что же увидел Фрей и его соратники в «героях» Немецкого ордена, который на первый взгляд уже принадлежит истории? Прежде всего – приманку для молодёжи, возможность внушить новым поколениям западных немцев, что их идеалом должен являться бесстрашный, мужественный, идущий напролом тевтонский рыцарь.

Но и здесь группировке Фрея пришлось лавировать. С одной стороны, орден надо было популяризировать, ибо, кроме горстки «избранных», о нём почти никто ничего не знал, с другой – орден не желал компрометировать себя открытыми связями с коричневыми из ННС и аналогичными течениями. Выход нашёлся – тайное финансирование и пропаганда «орденского идеала».

В «Фольксбанке» западногерманского города Пассау существует специальный счёт тевтонцев за номером 29 599, куда Фрей, да и не только он, перечисляет определённую часть средств, полученных от издания своих газет и богатых даров крайне правых толстосумов. Орденским «братьям и клирикам» к такому финансированию не привыкать: ещё в средние века за щедроты римских пап и германских королей им приходилось расплачиваться военными действиями против соседних народов, грабя их и пополняя тевтонскую казну.

…Западногерманская земля Баден-Вюртемберг, город Бад Мергентхайм. Здесь, в этом небольшом городишке, привольно раскинувшемся по берегам живописной речки Таубер, бывшей резиденции гроссмейстера, находится ныне музей Тевтонского ордена. Не так давно здесь устроила своё очередное сборище «тевтонская ветвь» неофашистов. Лозунги новоявленных тевтонцев, подогретых пивными и водочными парами, напоминали об атмосфере мюнхенских забегаловок времён гитлеровского «пивного путча»: «Даёшь Пангерманию!», «Да здравствует тысячелетний рейх!», «Только тевтонцы-истинные германцы!» Хулиганов в коричневых рубашках с импровизированными эсэсовскими рунами, нашитыми на воротничках, поддерживали и солидные пожилые люди с чёрными крестами на белых плащах – это нынешние «рыцари-монахи» Тевтонского ордена, чьи идеалы и лозунги, как видно, полностью совпадают с неонацистскими.

…Август, центральный район Вены – Иннерештадт, улица Зингерштрассе, 7. Состоялась крупная демонстрация членов Тевтонского ордена вместе с неонацистской НДП под лозунгами: «Все мы – тевтонцы, искоренить ложь об Освенциме и существовании какой-то австрийской нации!», «Тысячелетний рейх – вот к чему должны стремиться тевтонцы и все истинные германцы!» По адресу, указанному выше, помещается резиденция нынешнего хохмейстера Тевтонского ордена.

…Август, район Франкфурта-на-Майне Заксенхаузен. Здесь в здании коменды (общины) Тевтонского ордена прошёл цикл реваншистских лекций. Тевтонские рыцари пытались доказать свои «исторические» притязания на «германский Восток». Посещаемость была завидной, большей частью – молодёжь.

…Сентябрь, городок Санкт-Ульрих, земля Верхняя Австрия. Монахини Тевтонского ордена устроили собрание, посвящённое «эпохальной» теме: «Достойный преемник Германа фон Зальца – Ильдефонс Паулер (нынешний хохмейстер тевтонцев. – Б. П.)».

…Октябрь, городок Гумпольдскирхен под Веной, дом для престарелых рыцарей Тевтонского ордена. Пропагандистское мероприятие реваншистов с бесплатной раздачей населению знаменитого гумпольдскирхенского вина. К «тевтонству» приобщилась ещё дюжина человек.

…Ноябрь, город Лана в итальянской области Альто-Адидже (в Южном Тироле). Здесь состоялся очередной «конвент» тевтонцев, ранее аналогичные съезды проводились в Гаргазоне, Нидерлане, Сарнтайне и других городах. Их цель: подведение предварительных итогов деятельности и привлечение в орден новых членов.

…Декабрь, Бад Мергентхайм в ФРГ. Встреча «Сильвестра» (Нового года) в тесном кругу орденской братии в здании музея Тевтонского ордена. В тостах не было недостатка пожеланий добра братьям, сёстрам, «фамильярам», но много было сказано и о «дефиците жизненного пространства для истинных германцев».

Такова хроника Немецкого ордена за неполных пять месяцев одного наугад взятого года.

Несколько лет назад автору довелось участвовать в дискуссии в старинном университете Тюбингена – небольшого города в земле Баден-Вюртемберг. Аудитория была интересная, студенты задавали множество вопросов, свидетельствовавших об их неподдельном интересе ко всему, что касается жизни в Советском Союзе. На задних скамейках конференц-зала сидела небольшая группа, особо привлёкшая моё внимание. Парни из этой группы вели себя необъяснимо шумно, агрессивно, вызывающе, иногда вставляли грубые реплики, позволявшие судить об их явно недоброжелательном отношении к советскому представителю, часто свистели, вопили, горячо аплодировали наиболее «каверзным» вопросам. Выделялись они и своим внешним видом: неряшливая одежда, длинные нечёсаные волосы, небритые физиономии. На некоторых из них – рогатые шлемы и даже белые замызганные плащи с чёрным крестом на левой части груди. После дискуссии я подошёл к ним. Сначала разговаривать со мной они не желали, порывались уйти. Наконец один особенно дикого и неухоженного вида юнец соизволил проронить несколько слов:

– Меня зовут Зигфрид Мюллер. Фашист, Член «Витико-бунда». Стремлюсь попасть в Тевтонский орден. Красных ненавижу. И тебя тоже. Мой идеал – тевтоны, разбившие недочеловеков-римлян, тевтонцы, громившие вас, славян, и пруссы – образец воинственности и преданности германизму.

– Для идеала этого маловато. А что ты ещё знаешь о тевтонах, тевтонцах и пруссах? – пытался я разговорить длинноволосого «тевтонца» или кандидата в оные хотя бы экскурсом в историю, дабы понять, откуда берётся у этого совсем ещё молодого человека злоба ко всему негерманскому и что заставило его прийти в стан неонацистов и крестоносцев.

– Этого вполне достаточно, чтобы составить для себя идеал. Именно тевтоны и наши древние предки пруссы составили основу современной Германии. А вы, коммунисты, инородцы, евреи, пытаетесь вбить клин в единство германской нации – не выйдет! Мы, современные последователи фюрера, будем биться с вами на всех фронтах и побеждать, как это делали тевтонцы и крестоносцы. Мы не одиноки – с нами вся Европа и Америка.

Поначалу мне хотелось просветить его, сообщив такую «деталь», что именно боготворимый им Тевтонский орден в XIII в. начал покорение столь почитаемых им пруссов с такой жестокостью, что местное население было почти полностью истреблено, что… Однако Зигфрид со своими дружками так быстро ретировался, что мне ничего не оставалось делать, как погрузиться в раздумья о современных фашистах – новоявленных «тевтонцах», которые, как сказал бы великий Гейне, отбросив «ходули прогресса», гарцуют на тевтонских раках в страну мракобесия и террора. К счастью, с «истинными тевтонцами» встреч у меня было немного…

А вот не так давно известный историк (и фамильяр Тевтонского ордена) Герд-Клаус Кальтенбруннер выдал на страницах научного журнала такую сентенцию: «Что же это творится? Каждый немец вынужден сегодня думать о России изо дня в день. И только потому, что Советский Союз и сфера его влияния столь огромны. То ли дело было раньше!

В размышлениях немца Россия и роли-то заметной не играла. Потому что занимала она лишь небольшое пространство в Северном и Среднем Приднепровье…» И эти слова учёного-эксперта из правящей партии ФРГ не просто частное мнение, в данном случае он – рупор набирающего силу католического Тевтонского ордена, до сих пор не оставившего мысль о реванше.

Влияние тевтонцев на католическую церковь в ФРГ настолько велико, что она нарушила положение II Ватиканского собора, гласящее, что церковь не отождествляет себя ни с какой партией.

При этом любые контакты с прогрессивными силами пресекаются. Вот что пишет, например, близкий к Тевтонскому ордену клерикальный бюллютень ФРГ «Религия и церковь в СССР» (есть и такой в Западной Германии):

Основными спонсорами тевтонского ордена как в Австрии, так и в ФРГ являются католические партии и неонацисты вкупе с реваншистскими объединениями. Как писал орган католической Австрийской народной партии, «все христианско-демократические партии выступают за супернациональное европейское объединение, за атлантическое сообщество, за коллективную оборону Европы от коммунистического тоталитаризма». Большую роль при этом отводят католическим орденам, и не в последнюю очередь – Тевтонскому. По сведениям, ставшим достоянием общественности, на конец 80-х гг. братья-рыцари организационно были разделены на 4 «провинции»: Италия с 31 священником и 10 монахами, ФРГ с 14 священниками, клириком и десятком монахов. Австрия с 11 священниками, клириком и несколькими десятками монахов и Югославия с 8 священниками, 4 клириками и несколькими монахами. На октябрь 1986 года количество братьев, сестёр, священников, фамильяров и прочих лиц, входящих в паству Тевтонского ордена, возросло в 4-5 раз (кроме Чехословакии и Югославии), а в ФРГ – в 11 раз. Появились новые бальяжи (области во владениях Тевтонского ордена), в первую очередь в ФРГ, Австрии, Северной Италии (прежде всего в области Трентино-Альто-Адиже, называемой также Южным Тиролем) и даже протестантских Нидерландах. Тевтонские рыцари-монахи проникли за океан: в США и Канаду.

Превратившись, как утверждают руководители ордена, в сугубо католическую организацию, Тевтонский орден развил бешеную активность по вербовке в свои ряды новых членов. При этом главной приманкой для будущих послушников и послушниц, а также фамильяров служат сначала обещания заниматься исключительно благотворительной деятельностью, которая постепенно приобретает характер ярого антисоветизма, антиславизма и реваншизма.

Активно участвуя в политической жизни ФРГ, Австрии и других стран, Немецкий орден руководствуется положением, которое в своё время выдвинул фамильяр ордена, канцлер ФРГ Аденауэр – делать политику с помощью религии.

Резюме таково: несмотря на свою кажущуюся малочисленность, Тевтонский орден – весьма деятельная корпорация в общем сонме правоклерикальных сил Западной Европы…