"Выпуск 3. Новая петербургская драматургия" - читать интересную книгу автора (Носов Сергей, Соколова Алла, Кудряшов...)

Действие первое

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Бабуся! Ты жива?

БАБУСЯ. А куды я денусь?

МЕДСЕСТРА ЛИЗА (передразнивает). «Куды-куды»? Туды. Помрешь, а потом отвечай за тебя. Голос подавай, когда я спрашиваю.

(Нинке) Выйди отсюда. Здесь курить запрещено.

НИНКА. Не выйду.

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Сегодня же доктору скажу, чтобы тебя выписали.

НИНКА. Я уже выписалась.

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Когда?

НИНКА. Сейчас. В уборной.

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Довести меня хочешь? Ну-ну. (Уходит.)

БАБУСЯ. Чавой-то вы ругаетесь?

НИНКА. Медсестра заводится.

БАБУСЯ (детским голосом). Смотри, Гавриил, у нее начинают расти крылья. Значит, она сможет улететь?

ИВАНОВА. Нинка, чего тут было? Медсестра, как ошпаренная выскочила.

НИНКА. Подходит она сейчас ко мне и говорит: «Если Сергей Сергеича еще раз в коридоре остановишь, я тебе всю морду скальпелем исполосую».

ИВАНОВА. Иди ты!

НИНКА. Вон, у Бабуси спроси, она все слышала.

ИВАНОВА. Бабуся, Нинка врет или правду говорит?

БАБУСЯ (мужским голосом). Да, она сможет улететь. (Детским голосом.) Это хорошо, правда, Гавриил?

ИВАНОВА. Ты гляди, как получается, с виду такая фифа, а оказывается, она вон какая! Вот ели бы она мне такое сказанула, я бы ей так ответила, только б искры посыпались.

КОЛОМЕЕЦ. Фу! Опять накурили. Неужели на лестнице нельзя?

ИВАНОВА. В школе своим ученикам рассказывай, где курить.

КОЛОМЕЕЦ. Знаете, почему вы не можете вежливо разговаривать? Потому что вы невоспитанный человек с комплексом неполноценности.

ИВАНОВА. Ты моего воспитания не трогай. Вернешься в школу, там и воспитывай.

КОЛОМЕЕЦ. Ах, как вы любите делать больно!

ИВАНОВА. Если б я тебе больно сделала, ты бы у меня, как угорь на сковородке завертелась.

КОЛОМЕЕЦ. И такие люди живут в нашем городе. Боже мой!

НИНКА. Джульетта, ты откуда такая взъерошенная?

ДЖУЛЬЕТТА. Опять туалет перепутала. В мужской зашла.

ИВАНОВА. Что ж ты все время путаешь, если мужской под нами — на четвертом этаже.

НИНКА. А наш на пятом!

ДЖУЛЬЕТТА. Перепутала.

ИВАНОВА. Две недели тут лежишь, а где уборная — не помнишь. (Крутит пальцем у виска.) Вот где у тебя перепутано.

НИНКА. А мужики там, в уборной были?

ДЖУЛЬЕТТА. Был один.

ИВАНОВА. И что?

НИНКА. Видела что-нибудь или нет?

ДЖУЛЬЕТТА. Видела.

НИНКА. Ну-ну?..

ДЖУЛЬЕТТА. Что «ну-ну»?

НИНКА. Большой или… какой?

ДЖУЛЬЕТТА. Маленький.

НИНКА. Так и знала. А я сегодня во сне видела… (Показывает руками.) Во какой!

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Врач обход делает. Сейчас к вам зайдет.

ВРАЧ. Ну-с, добрый день! Почему курим в палате? Нина, это к вам вопрос!

НИНКА. Из ординаторской ветром нагнало. Там курил кто-то. Я сегодня сигарету в рот не брала.

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Ложь. Чистой воды ложь.

ВРАЧ. Не курите, Нина. Так-с, с кого начнем? С Бабуси. (Подсаживается к Бабусе.) Как самочувствие?

БАБУСЯ (детским голосом). Гавриил, давай поможем ее крыльям расти быстрее? (Мужским голосом.) Нет, она сама должна справиться. (Детским голосом.) Ей, наверное, трудно.

ИВАНОВА. У бабки сегодня опять крыша поехала.

ВРАЧ. Хорошо, отложим Бабусю на завтра. (Подходит к Ивановой.) Как делишки?

ИВАНОВА. Делишки там, а я тут валяюсь. Две недели псу под хвост.

ВРАЧ. Понимаю. Но лечиться ведь надо. Здоровье — оно одно. (Осматривает Иванову.) Больно, когда я здесь нажимаю?

ИВАНОВА. Нормально.

ВРАЧ. Через пару дней выпишу. Анализы у вас хорошие, клиническая картина нормальная. Так что скоро вернетесь к вашим делам.

ДЖУЛЬЕТТА. А как со мной?

ВРАЧ. Э… После зайдите ко мне, посмотрю вас. Да, кстати, вы согласны перейти в другую палату?

ДЖУЛЬЕТТА. Опять? Нет, спасибо, мне и здесь хорошо.

ВРАЧ. Ну, как хотите.

КОЛОМЕЕЦ. Можно я тоже к вам зайду?

ВРАЧ. Это мы сейчас увидим. (Осматривает КОЛОМЕЕЦ.)

КОЛОМЕЕЦ. Ну, как?

ВРАЧ. Надо еще полежать, дорогуша вы моя. Надо, надо полежать.

КОЛОМЕЕЦ. Так могу я к вам зайти?

ВРАЧ. Хорошо, вас вызовут.

КОЛОМЕЕЦ. Доктор, вы чудо!

ВРАЧ. Вот этого не надо. Прошу без этих… да. (Подходит к Нинке.) Нина, вам не жарко в такую погоду под одеялом?

НИНКА. Вы правы, Сергей Сергеевич, очень жарко. (Отбрасывает одеяло и выпячивает грудь.)

ВРАЧ. С такой фигурой, Нина, вы могли бы стать знаменитой моделью где-нибудь во Франции. (Осматривает ее.) Так больно?

НИНКА. Нет.

ВРАЧ. А здесь?

НИНКА. Нет.

ВРАЧ. Тоже на выписку пойдете через пару деньков.

НИНКА (с наигранным томлением в голосе). Если меня будете выписывать вы, я согласна.

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Мы двенадцатую палату будем смотреть?

ВРАЧ. А как же! Ну-с, поправляйтесь, женщины. И вы, Нина… тоже. (Медсестре.) Пойдемте!

КОЛОМЕЕЦ. Нина, вы чрезвычайно вульгарная девушка. Я, когда спать ложусь, даже перед мужем ночную рубашку не снимаю. А вы тут трясли грудью, как… как гиппопотам.

НИНКА. Трясла, трясу и буду трясти.

ИВАНОВА. Ставлю на спор бутылку коньяка, что НинХка докторишку завалит.

КОЛОМЕЕЦ. Какая словесная импотенция: «завалит»! Какой убогий словарный запас!

ИВАНОВА. Не учи, учительница. Лучше поспорь со мной на коньяк.

КОЛОМЕЕЦ. Я никогда ни с кем не спорю.

ИВАНОВА. Кишка тонка?

ДЖУЛЬЕТТА. Я поспорю.

ИВАНОВА. Значит, я спорю, что Нинка докторишку завалит.

ДЖУЛЬЕТТА. А я спорю, что она его не завалит.

ИВАНОВА. Готовь коньяк, Джульетта. Нинка, разбивай!

НИНКА. С разбивщика не берем. (Разбивает руки спорящих.)

ИВАНОВА. Глянь, бабы, опять наш паренек пришел.

ДЖУЛЬЕТТА. Занятный мальчик. Вместо школы к нам каждый день ходит.

ИВАНОВА. Что школа! У него тут живая натура. Нинка, давай!

Видали, как действует! Нинка, наддай!

Правильно, хорошего понемножку. А то он, бедолага, опять сознание потеряет.

КОЛОМЕЕЦ. Бездуховные люди.

ИВАНОВА. Личико-то у пацана, как свекла стала.

ДЖУЛЬЕТТА. И не только личико.

КОЛОМЕЕЦ. Ужас! Смотреть, как онанирует человек!

НИНКА. Он для того сюда и приходит.

КОЛОМЕЕЦ. Какая пошлость!

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Коломеец, Иванова, Джульетта и Нинка — на уколы!

НИНКА. Почему меня по фамилии никогда не вызывают?

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Обойдешься. (Уходит.)

ИВАНОВА. Что есть у тебя фамилия, что нет — это роли не играет. Вот моя фамилия — другое дело. У меня и на магазинах написано «Продукты от Ивановой». Угораздило же меня сюда попасть! Это ж надо, я — и в таком клоповнике сижу.

КОЛОМЕЕЦ. Какая пропасть между нами! Вы, как кусок скалы, который катится вниз, ничего не разбирая на пути, уничтожая все, что растет и шевелится.

ИВАНОВА. Это ты, что ли, шевелишься?

Джульетта! Имя у тебя какое-то странное. Где-то я его слыхала. (Вспоминает.) Джульетта… Джульетта… Маргарин, что ли? Ну, пошли бабы на уколы.

БАБУСЯ (детским голосом). Я вижу, они стали гораздо больше. А ты видишь? (Мужским голосом.) Конечно, вижу.

ВРАЧ. Ну, Лиза! Ну, я тебя умоляю!

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Не стану я с вами целоваться!

ВРАЧ. Почему?

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Не стану и все.

ВРАЧ. Нехорошо, Лиза. Я за тобой уже третий месяц ухаживаю. Ей Богу, тебе стыдно должно быть. Лиза, меня в ординаторской ждут.

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Кто ждет?

ВРАЧ. Жена пришла с ребенком.

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Вот и бегите к ним.

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Не хватайте меня.

БАБУСЯ (детским голосом). Скажи, Гавриил, зависит ли величина крыльев от размера страданий? (Мужским голосом.) Только радость дает крылья.

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Вот видите, здесь Бабуся!

ВРАЧ. Она не в своем уме. Лиза, один поцелуй.

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Жену целуйте.

ВРАЧ. Лиза, до чего ты меня довела? Я, взрослый человек, бегаю за тобой по всей больнице, как мальчишка.

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Никто вас бегать не заставляет.

ВРАЧ. Любовь меня заставляет.

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. У вас жена в ординаторской.

ВРАЧ. Что ты все «жена-жена»! Я о любви говорю.

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. А я о жене.

ВРАЧ. Лиза, хочешь, я тебе что-нибудь подарю?

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Болтать каждый может.

ВРАЧ. Хочешь золотой перстень с камнем?

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. А жена что скажет?

ВРАЧ. Куплю и подарю. Поцелуемся?

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Сначала подарите. (Уходит.)

БАБУСЯ (детским голосом.) Гавриил! Гавриил! Ну, давай поможем ей! (Мужским голосом.) Нельзя.

НИНКА. Сергей Сергеевич, вы ко мне пришли?

ВРАЧ. Извините. (Пытается уйти.)

НИНКА (не пускает его). Куда? Неужели вы не хотите знать, что устроила ваша Лиза в ночное дежурство?

ВРАЧ. Не хочу.

НИНКА. Не хотите знать, что они устроили с доктором Рассомахиным?

ВРАЧ. Не болтайте чепуху. Сегодня ночью он не дежурил.

НИНКА. Напрасно вы так думаете.

ВРАЧ. Не надо сплетен. Тем более, что все вы придумали.

НИНКА. Они всю ночь барахтались в процедурном кабинете. А за дежурным столиком никого-никого не было, лишь одиноко горела зеленая лампа. Романтично, да?

ВРАЧ. Вы врете.

НИНКА (выпячивает грудь). Я не хуже вашей Лизы. Пощупайте, не стесняйтесь.

ВРАЧ. Да, у вас хорошая грудь. Пожалуйста, успокойтесь.

НИНКА. Успокоиться не могу.

ВРАЧ. Почему?

НИНКА. Потому что вы меня возбуждаете.

ВРАЧ. Однако я хотел бы остаться не возбужденным.

НИНКА. Ничего у вас не выйдет.

ВРАЧ. Почему?

НИНКА. Потому что Рассомахин опылял вашу Лизу, как майский шмель.

ВРАЧ. Я вас… выпишу из больницы!

НИНКА. Вот вы и возбудились.

КОЛОМЕЕЦ. У меня нет слов! Развратница! У человека жена, ребенок, а вы его… Просто действительно нет слов!

НИНКА. Зачем в замочную скважину подглядывать?

КОЛОМЕЕЦ. Кто подглядывал? Я подглядывала? Ты как со мной разговариваешь, соплячка?

НИНКА. Отвалите, мамаша. (Лениво причесывается.)

КОЛОМЕЕЦ. По тебе тюрьма плачет! Вы все такие наглые. Была бы моя воля, я бы таким, как ты, голову в дверях прищ… прищ… (От ярости не в силах выговорить слово, топает ногой.)

ИВАНОВА. Я сегодня пятнадцатый укол получила! (Джульетте.) Слушай дальше. Смотрю, а он берет бутылку и прячет за пазуху. А у меня глаз, как телескоп на подводной лодке, я все вижу.

КОЛОМЕЕЦ. На подводной лодке — перископ.

ИВАНОВА. Глянь, ни хрена не получает, а гонору, как из «Мерседеса». (Продолжает.)… я его цап за рукав, а он меня как толкнет. Аж метров пять пролетела. И бежать бросился.

ДЖУЛЬЕТТА. Убежал?

ИВАНОВА. Его моя кассирша железной сеткой по голове достала. То есть, начисто затормозила. И я еще добавила. Паразит. Как вспомню, так успокоиться не могу.

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Коломеец, к доктору! (Уходит.)

НИНКА. «Приходи к нему лечиться и корова, и волчица…»

КОЛОМЕЕЦ. Развратница! (Уходит.)

ИВАНОВА. Проспоришь ты, Джульетта, бутылку, как дважды два — четыре. Нинка, влюбишь в себя докторишку?

НИНКА. А то как же.

ДЖУЛЬЕТТА. Не влюбит.

БАБУСЯ. Ох, окаянные! Ну, никакого спасу от вас нет. Бу-бу-бу, бу-бу-бу, с утра до вечера тарахтят.

ИВАНОВА. Что, Бабуся, прояснилось в голове? Порядок, значит?

БАБУСЯ. Какой нынче порядок.

НИНКА. Если здесь плохо — поезжай в Америку. Может быть, тебе там больше понравится.

ИВАНОВА. А что, бабка, прокатись куда-нибудь за границу. Валюта есть?

БАБУСЯ. Есть.

НИНКА. Бабушка, откуда такое слово знаешь?

БАБУСЯ. Валюта есть. Полна подушка. Я на ней сплю, на валюте-то. (Вытряхивает из подушки на кровать груду долларов, расфасованных банковским способом.)

ДЖУЛЬЕТТА. Soldi! Деньги!

ИВАНОВА (зачарованно). Ах ты, ешь кардабабай…

НИНКА. Откуда же у тебя, Бабуля, столько денег?

БАБУСЯ. Откуда-откуда, от верблюда!

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Где же, в конце концов, эта Коломеец? Ее ведь доктор ж… (Осекается, увидев деньги.)

НИНКА. Нет ее, нет! Ушла, ушла! До свидания! (Выталкивает медсестру Лизу из палаты.) Бабуся, если ты сейчас деньги не уберешь, к нам вся больница сбежится.

БАБУСЯ. И то правда. (Складывает деньги в подушку.)

ИВАНОВА. Бабка, и сколько у тебя? Какая сумма?

БАБУСЯ. Пять мильенов долларов.

ДЖУЛЬЕТТА (тихо). Soldi…

ИВАНОВА. Что?

ДЖУЛЬЕТТА. Devo prendere questi soldi. Se li prendo posso vivere come un re. Что вкратце обозначает: кто имеет такие деньги, живет как король.

НИНКА. Ты на каком языке болтаешь?

ИВАНОВА. По-немецки?

ДЖУЛЬЕТТА. Да, по-немецки.

БАБУСЯ. Спать я хочу. (Ложится на кровать.)

ИВАНОВА. Много чего я в своей жизни видела, но такое — первый раз!

НИНКА. Богатенькая бабушка.

ИВАНОВА. У Бабуси мозги совсем набекрень: такие деньги в подушке держит. (Закуривает.) Слышь, Нинка, вот она жизнь! Я так думаю: вы, конечно, губы раскатали, стоите тут и думаете, как бы денежки у бабки стянуть. Поэтому предупреждаю — отдыхайте, я бабушку в обиду не дам.

НИНКА. В каком смысле?

ИВАНОВА. Мне старушек всегда жалко было. Как она сюда пришла с этими деньгами, так отсюда с ними и уйдет, и никто их пальцем не тронет.

ДЖУЛЬЕТТА. Не свисти, соловей.

ИВАНОВА. Не поняла?..

ДЖУЛЬЕТТА. Мозги не пудри.

ИВАНОВА. Я смотрю, вы мне не верите?

ДЖУЛЬЕТТА. Кто ж такой физиономии поверит?

ИВАНОВА. Джульетта, тебя когда-нибудь били? Сильно?

ДЖУЛЬЕТТА (доставая выкидной нож и раскрывая его). Смотри, не подавись.

ИВАНОВА. Мелюзга. Поперек меня хотите встать? Горько пожалеете.

ДЖУЛЬЕТТА. Vai a cagare! Что означает: не пойти ли вам в туалет?

КОЛОМЕЕЦ. Кости мне перемываете? Учтите, меня это не трогает нисколько. Видела сейчас Рассомахина в коридоре… Нина, я надеюсь, вы покажете ему свою грудь?

БАБУСЯ (садится на кровати). Разбудили, балаболки. Училка, долларов хочешь?

КОЛОМЕЕЦ. Что?

БАБУСЯ (детским голосом). Гавриил, а вдруг у нее крылья вырастут не очень сильные? (Мужским голосом.) Они будут сильными. (Детским голосом.) Откуда ты знаешь?

КОЛОМЕЕЦ. Успокойтесь, бабушка, все хорошо, вас никто не обижает.

БАБУСЯ. Держи! (Бросает Коломеец пачку долларов.)

КОЛОМЕЕЦ. Что это?

БАБУСЯ. Дарю.

НИНКА. Отдайте обратно.

ДЖУЛЬЕТТА. Не пользуйтесь тем, что старушка не в себе. Верните деньги.

КОЛОМЕЕЦ. Из принципа не стану этого делать. Особенно после ваших угроз.

ИВАНОВА. Смотри, Коломеец, они тебя ночью прирежут за эти бумажки.

ДЖУЛЬЕТТА. Скорее ты ее прирежешь.

КОЛОМЕЕЦ. Наглость какая! Вы не имеете права! Деньги мне бабушка подарила!

ИВАНОВА. Я тебя предупреждала. Но это еще цветочки, ягодки впереди.

БАБУСЯ. Эх, интеллигенция, подкачала!

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Всем выйти из палаты. Профилактическое кварцевание.

Не задерживайте меня, я жду.

Вы по-русски понимаете?

Тогда я доктора позову. (Уходит.)

НИНКА. Хочет, чтобы мы вышли, а сама деньги заграбастает.

ДЖУЛЬЕТТА. Только через мой труп.

НИНКА (Ивановой). А вы что молчите?

ИВАНОВА. Мне все равно.

ДЖУЛЬЕТТА. Так мы и поверили.

КОЛОМЕЕЦ. Что здесь происходит? Я не понимаю!

ИВАНОВА. У Бабуси в подушке пять миллионов долларов!

ДЖУЛЬЕТТА. Зачем сказала?

ИВАНОВА. Вам назло.

КОЛОМЕЕЦ. Бабушка, они правду говорят?

БАБУСЯ. А ты глянь сюда. (Раскрывает наволочку и показывает Коломеец деньги.)

КОЛОМЕЕЦ. Пять миллионов?

ВРАЧ. Почему забастовка?

НИНКА. Не хотим никакого кварцевания.

БАБУСЯ. Пущай включают свою кварцовку. (Берет подушку и уходит.)

НИНКА. Бабуся! (Бежит следом за Бабусей.)

КОЛОМЕЕЦ. Кварцуйте, пожалуйста. (Уходит.)

ВРАЧ. Честно говоря, я ничего не понял.

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Вы говорили, что любите меня?

ВРАЧ. Побежали в ординаторскую, жена ушла. (Пытается обнять медсестру Лизу.)

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Да подождите! Вы в состоянии выполнить мой каприз?

ВРАЧ. Какой хочешь.

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Я хочу, чтобы эту ночь вы провели со мной в больнице.

ВРАЧ. Наконец-то! Я тебя хочу! (Обнимает медсестру Лизу.)

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Подождите лапать, вы не так поняли. Я хочу, чтобы вы исполнили мой каприз.

ВРАЧ. Все, что угодно.

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Сегодня мы должны остаться на ночь в больнице, незаметно забрать у Бабуси подушку, а ей подложить другую.

ВРАЧ. Забрать у Бабуси подушку?

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Да.

ВРАЧ. На которой она спит?

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Да.

ВРАЧ. Для чего?

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Сергей Сергеевич! Вы меня любите или нет?

ВРАЧ. Безумно люблю.

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Тогда это мой каприз.

ВРАЧ. Если ты хочешь, чтобы мы занимались любовью на подушке, можно взять точно такую же в кладовой. Или вообще пойти туда — там этих подушек полным полно и они — чистые.

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Сергей Сергеевич, вы меня хотите?

ВРАЧ. Да! Горю как огонь, могу все.

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Все не надо. Возьмите только Бабусину подушку и отдайте мне. Понятно?

ВРАЧ. Понятно, моя маленькая сексуальная выдумщица. Мы будем любить друг друга на Бабусиной подушке. Один поцелуй, как залог нашей будущей встречи.

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Только один.

Хватит. Я выйду первая. Не хочу, чтобы нас видели вместе. (Уходит.)

ВРАЧ. Однако это довольно странно. Причем здесь подушка?

КОЛОМЕЕЦ. Что мой цыпленок тут делает?

ВРАЧ. Потом поговорим, я спешу. (Торопливо уходит.)

КОЛОМЕЕЦ. Это что-то новенькое. Ничего, после разберемся. (Подходит к Бабусиной кровати и прощупывает матрац.)

ИВАНОВА. Ты бы ножницы взяла, да и вспорола.

КОЛОМЕЕЦ. Вы о чем?

ИВАНОВА. Ты ж доллары ищешь.

КОЛОМЕЕЦ. Ничего я не ищу.

ИВАНОВА. Щупаешь тут, авось у бабки и в матрасе что-нибудь есть.

КОЛОМЕЕЦ. Я ничего не щупаю.

ИВАНОВА. Ладно, не трясись. Слушай меня: ночью возьмешь у бабки подушку и бросишь в окно, я подберу. Деньги разделим поровну.

КОЛОМЕЕЦ. Я бросаю — вы хватаете и убегаете. Ах, как просто!

ИВАНОВА. Бросишь подушку — и мотай вниз. Я тебя у забора подожду. Видела дырку, через которую к нам паренек лазает? Ну, там, в заборе… Там и встретимся.

КОЛОМЕЕЦ. Я не вор. Я никогда не беру то, что мне не принадлежит.

ИВАНОВА. Тогда я с Нинкой договорюсь. Она согласится.

КОЛОМЕЕЦ. Во сколько я должна украсть деньги?

ИВАНОВА. Я ночью выйду и прокаркаю под окном три раза. Как услышишь карканье, хватай подушку и кидай.

КОЛОМЕЕЦ. Сегодня никто из них не уснет.

ИВАНОВА. Сделаешь свое дело — и пять миллионов наши. Какой магазин отгрохаю! У меня продавцы в белых перчатках будут. Хочу людей кормить качественными продуктами и в красивых упаковках. Со мной понятно. А вот что ты будешь делать с двумя миллионами?

КОЛОМЕЕЦ. Два с половиной, если правильно считать.

ИВАНОВА. Тем более! Ты ведь училка бесхребетная, тебя такие деньги в могилу сведут. Ну-ка, выкладывай: зачем тебе полподушки долларов?

КОЛОМЕЕЦ. Не ваше дело.

ИВАНОВА. Темнишь ты что-то. Видно придется с НинХкой договариваться…

КОЛОМЕЕЦ. Уеду я.

ИВАНОВА. Родину не любишь?

КОЛОМЕЕЦ. Причем тут это?

ИВАНОВА. Ты все врешь. Вот зачем, к примеру, ты к доктору каждый день бегаешь?

КОЛОМЕЕЦ. Я не бегаю. Я хожу к нашему лечащему врачу за дополнительными консультациями.

ИВАНОВА. Видела я, как ты ходишь.

КОЛОМЕЕЦ. На что вы намекаете?

ИВАНОВА. А то не знаешь! А ведь к тебе муж приходит, навещает.

КОЛОМЕЕЦ. Не смейте говорить мне гадости.

ИВАНОВА. Шустрый у нас докторишка, как я посмотрю.

КОЛОМЕЕЦ. У меня ничего не было ни с каким доктором.

ИВАНОВА. Вот муж тебя об этом и спросит, когда я ему все в подробностях опишу.

КОЛОМЕЕЦ. Не смейте!

ИВАНОВА (передразнивая). «Не смейте, не смейте…» Мне-то что. Я так, балуюсь. Пойдем вещи подготовим, чтобы ночью было во что переодеться.

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Значит, все деньги в подушке.

НИНКА. Не трогай Бабусину кровать.

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. В чем дело, больная?

НИНКА. Я сама могу постельку ей поправить.

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Спокойно, больная. (Уходит.)

НИНКА (осматривая Бабусин матрац). Пусто. Так я и думала.

ВРАЧ. Сюда медсестра не заходила?

НИНКА. Заходила. И просила вам кое-что передать.

ВРАЧ. Что именно?

НИНКА (подпуская в голос чувственности). Чтобы вы посмотрели на них еще раз.

ВРАЧ. На кого «на них»?

НИНКА. На них. (Выпячивает грудь.)

ВРАЧ. Мне кажется, вы на что-то намекаете?..

НИНКА. Да, доктор, я намекаю.

ВРАЧ. Я не понимаю.

НИНКА. Тогда уходите.

ВРАЧ. Сейчас пойду.

НИНКА. Ну, идите, я же вас не держу.

ВРАЧ. Сейчас пойду.

НИНКА. Вам нравится моя грудь?

ВРАЧ. Нравится.

НИНКА. Ну, так уходите.

ВРАЧ. Сейчас пойду.

НИНКА. Вам нравятся и другие мои части?

ВРАЧ. Да.

НИНКА. Вы идете или нет?

ВРАЧ. Иду.

НИНКА. Вы знаете, что я могу видеть сквозь одежду?

ВРАЧ. Нет, не знаю.

НИНКА. Я вижу сквозь вашу одежду, доктор. Я все вижу. Вы же хотели уходить.

ВРАЧ. Вы обладаете удивительным даром. Мне кажется, я должен осмотреть вас подробнее.

БАБУСЯ. Она меня там караулит, а я здесь. Она думает, я в уборной сижу.

ВРАЧ. Вы о ком говорите?

БАБУСЯ. Об Джульетте о вашей, о ком же еще. На-ка, погляди. (Раскрывает подушку и показывает деньги.) Видал? Эх, докторишка! Небось, тебе бы стока! Пять мильенов долларов.

ДЖУЛЬЕТТА. Ну, бабушка, а я тебя там ищу!

БАБУСЯ. Я докторишке деньги показала. Ишь, как его проняло — стоит и не шевелится.

ДЖУЛЬЕТТА. Зря вы это сделали, Бабуся.

БАБУСЯ. Мне показать не жалко. За погляд денег не берем. Спать хочу. (Ложится на кровать.)

ДЖУЛЬЕТТА. Бабуся!

БАБУСЯ (детским голосом). А почему у архангелов четыре крыла? (Мужским голосом.) Для красоты. (ДетХским голосом.) Ты смеешься, Гавриил. Я вижу, вижу.

ВРАЧ. Э-э-э…

ДЖУЛЬЕТТА. Доктор, у нас тут разговор по женской части намечается.

ВРАЧ. Да-да. Извините. (Уходит.)

ДЖУЛЬЕТТА. Я в коридоре засекла Иванову с Коломеец. Думаю, они договорились.

НИНКА. О чем?

ДЖУЛЬЕТТА. Деньги у Бабуси стащить.

НИНКА. Ну и что дальше?

ДЖУЛЬЕТТА. И нам надо с тобой объединиться. Один в поле не воин. Как пить дать, сегодня ночью что-нибудь будет.

НИНКА. Думаешь, они полезут к Бабусе?

ДЖУЛЬЕТТА. Не сомневаюсь. Иванова с Коломеец — раз. Медсестра — два. Теперь еще и врач — три. Итого — три противника. Но если мы с тобой сообща, то пять миллионов наши.

НИНКА. И сколько ты думаешь взять себе?

ДЖУЛЬЕТТА. Мне три, тебе два.

НИНКА. Почему так?

ДЖУЛЬЕТТА. Che stronza! То есть, какая засранка! Потому что идея моя.

НИНКА. Я подумаю.

ДЖУЛЬЕТТА. Что тут думать, scema? То есть, дура.

НИНКА. Ты меня иностранными словами не морочь.

БАБУСЯ (мужским голосом). О чем ты задумался? (Детским голосом.) О том, почему у архангелов четыре крыла.

ДЖУЛЬЕТТА. Короче, ты согласна или нет?

НИНКА. Я сказала — подумаю.

ДЖУЛЬЕТТА. Cazzo di merda! Это я тебе лучше переводить не буду. Как с вами, бабами, трудно дело иметь.

НИНКА. А ты, значит, не баба. Ты у нас королева английская!

ДЖУЛЬЕТТА. Я не женщина!

НИНКА. Еще скажи, что ты девочка!

ДЖУЛЬЕТТА. Я трансвестит.

НИНКА. Что?

Мама родная! У тебя же… А как же?.. (Показывает на грудь.)

ДЖУЛЬЕТТА. Журналы читаешь? Любую грудь можно сделать. Дороговато, правда. La vita e la vita.

НИНКА. Что?

ДЖУЛЬЕТТА. Жизнь есть жизнь.

НИНКА. Так ты за границей жила… жил?

ДЖУЛЬЕТТА. В Италии. Здорово там. Погода хорошая. Море теплое.

НИНКА. Зачем тогда вернулся?

ДЖУЛЬЕТТА. Стою однажды ночью на панели, показываю прибор клиентам, когда подъезжают.

НИНКА. Какой прибор? Этот самый?

ДЖУЛЬЕТТА. Ну да.

НИНКА. Зачем его показывать?

ДЖУЛЬЕТТА. Ты что, совсем темная? Они же размер хотят знать.

НИНКА. Кто ты сказал, к тебе подъезжает?

ДЖУЛЬЕТТА. Клиенты. На машинах.

НИНКА. А… на машинах.

ДЖУЛЬЕТТА. Стою. И мой ucello стоит.

НИНКА. Кто стоит?

ДЖУЛЬЕТТА. Ucello. Дословно переводится, как птица. А если не дословно, то…

НИНКА. А…

ДЖУЛЬЕТТА. Подруливает один старый козел на «Мерседесе», села я к нему, поехали. Заехали, где потемнее. Ну, я его… Короче, я его!..

НИНКА. Ты его?!!

ДЖУЛЬЕТТА. Теперь такой клиент пошел. Теперь они хотят, чтобы не они нас, а мы их. Клиент… он вдруг возьми и помри. Cazzo di merda! Короче, забрали меня, завели мои данные в компьютер и поперли на родину. Кончилась bella vita. Не знаю, стоит ли это тебе переводить… Кончилась красивая жизнь!

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. На обед пойдете?

НИНКА. С чего вдруг такая забота?

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Это мой служебный долг. (Уходит.)

НИНКА. У, стервятник. Так и кружит! А как жрать хочется!.. Пойдем, поедим?

ДЖУЛЬЕТТА. За бабусиной подушкой кто приглядит?

НИНКА. Бросим на морского: кто за едой сбегает.

ДЖУЛЬЕТТА. Va bene.

НИНКА. Что?

ДЖУЛЬЕТТА. Хорошо, говорю.

НИНКА (Джульетте). Тебе идти.

ДЖУЛЬЕТТА. Смотри тут в оба. (Уходит.)

КОЛОМЕЕЦ. Бабуся спит? Иванова предложила мне украсть подушку. Я не хочу.

НИНКА. А мне зачем об этом говорите?

КОЛОМЕЕЦ. Я честный человек! Не могу брать того, что мне не принадлежит. Пойду обедать. (Уходит.)

НИНКА. Ну, раз пошла такая свадьба, тогда лучше занять позицию. (Прячется за ширму.)

Сергей Сергеевич!

ВРАЧ. Нина? Э… Нина, я вас люблю!

НИНКА. Так вот сразу?

ВРАЧ. Я не могу без тебя. Я хочу… поцеловать твое колено.

НИНКА. Ну, поцелуйте.

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Сергей Сергеевич, что вы делаете?

НИНКА. Человек в любви объясняется.

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Предатель! (Уходит.)

ВРАЧ. Не будем обращать на нее внимания.

НИНКА. Побаловались — и хватит.

ВРАЧ. Не понял?..

НИНКА. Вы подушечку из-под Бабуси дергали? Дергали. Какая после этого любовь?

ВРАЧ. Я не дергал, я хотел помочь пациентке.

ИВАНОВА. Училку не видели?

ВРАЧ. Кого?

ИВАНОВА. Я говорю, больная Коломеец тут была?

НИНКА. Она обедать пошла.

ИВАНОВА. А ты почему не идешь?

НИНКА. А почему вы не идете?

ИВАНОВА. Не хочу. (Врачу.) Сергей Сергеевич, я вам не помешала?

ВРАЧ. Нет-нет.

НИНКА (Врачу). Мы с вами будем продолжать?

ВРАЧ. Нет-нет. (Уходит.)

БАБУСЯ (детским голосом). Гавриил, я знаю, почему у архангелов четыре крыла. Почему ты опять смеешься?

ДЖУЛЬЕТТА. Бери! (Отдает Нинке кусок хлеба.)

НИНКА. Спасибо.

ИВАНОВА. Нинка, ты не забывай, я на тебя бутылку коньяку поставила.

ДЖУЛЬЕТТА. В связи с последними событиями коньяк потерял свою актуальность.

ИВАНОВА (громко). Бабуся!

БАБУСЯ. Ай?

ИВАНОВА. Не спи, а то все деньги проспишь. Иди лучше пообедай. Обед, Бабуся! Обед! (Уходит.)

БАБУСЯ. Мотыляются, мотыляются, спать не дают. Пойти пожевать чего-нибудь? (Берет подушку и уходит.)

ДЖУЛЬЕТТА. Айда за ней.

КОЛОМЕЕЦ. Не бойся, здесь никого нет.

ВРАЧ. Я не боюсь. Но зачем создавать экстремальные ситуации?

КОЛОМЕЕЦ. Сейчас я тебе такое скажу, упадешь.

ВРАЧ. Ну-с?

КОЛОМЕЕЦ. Видел нашу Бабусю с подушкой? Она в столовую пошла.

ВРАЧ. Ну и что?

КОЛОМЕЕЦ. А то, что у нее в этой подушке пять миллионов долларов!

ВРАЧ. Не может быть!

КОЛОМЕЕЦ. Клянусь. Я сама видела. Сегодня ночью больная Иванова хочет украсть эти деньги. Остальным тоже доверять нельзя.

ВРАЧ. Все-таки не могу поверить: пять миллионов долларов в подушке у ненормальной бабки!

КОЛОМЕЕЦ. Сам увидишь, когда мы их заберем.

ВРАЧ. Извини, я порядочный человек.

КОЛОМЕЕЦ. Я тоже порядочный человек. Пусть уж деньги будут принадлежать двум порядочным людям, а не этим потаскушкам.

ВРАЧ. Вероятно, ты права. Не стоит отдавать деньги потаскушкам.

КОЛОМЕЕЦ. Ты согласен участвовать в этом деле?

ВРАЧ. Согласен.

КОЛОМЕЕЦ. Молодец. (Деловито.) Теперь пойдем за ширму.

ВРАЧ. Ты в своем уме? В любой момент могут войти.

КОЛОМЕЕЦ. Никто не войдет, все пошли обедать. (Тянет Врача за ширму.)

ВРАЧ. Нет, только не здесь!

КОЛОМЕЕЦ. Или сделаешь, как я хочу или скажу мужу, что ты меня изнасиловал! (Тянет Врача за ширму.)

ВРАЧ (упираясь). Это ты меня изнасиловала.

КОЛОМЕЕЦ. У него кулак величиной с твою голову.

ВРАЧ. Это шантаж.

КОЛОМЕЕЦ. Иди сюда, тебе говорят! (Утаскивает Врача за ширму.)

ВРАЧ (за ширмой). Не надо с меня стаскивать брюки! Почему нельзя сделать это в другом месте? Почему обязательно… Ой! Ай! Да! Да! Еще! Еще!

ИВАНОВА. Коломеец, ты?

КОЛОМЕЕЦ (за ширмой). Ох, да!

ВРАЧ (за ширмой). Кто-то пришел!

КОЛОМЕЕЦ (за ширмой). Это свои. Не обращай внимания.

ИВАНОВА. Я одно время тоже романтику любила. А потом все как-то… перевернулось. От мужа от первого ушла, шалопай он был. Другого человека встретила, поженились. Потом деньги начались, связи. Магазин открыла. Большой магазин. Продавцы почти кланялись. Через год еще два магазина открыла. Мерседес вон купила, который подороже. После муж мой помер, все хозяйство мне досталось. В городе меня узнали, уважать стали. Людишки задницу лизали. Вот сейчас ты отряхнешься, как курочка, и дальше побежишь. А власть — она как бесконечный оргазм. Тебе этого, Коломеец, не понять. Если у кого власть кончается, то все, этому человеку климакс настает.

КОЛОМЕЕЦ (за ширмой). Ой-ой-ой!

ИВАНОВА. Если хочешь кричать — кричи, я дверь закрыла. (Подходит к двери и распахивает ее настежь.)

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Что вы тут разорались, как тарзаны? Это вам больница, а не джунгли.

ИВАНОВА. Совершенно верно. (Показывает на ширму.)

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Сергей Сергеич!

КОЛОМЕЕЦ. Почему вы мешаете, когда врач делает процедуру?

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Процедуру?! (Дает врачу пощечину.)

ВРАЧ. Вы себе много позволяете!

КОЛОМЕЕЦ. Сергей Сергеич, почему вы терпите?

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Помолчите, больная.

КОЛОМЕЕЦ. Не смейте распускать руки!

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Еще как смею! (Дает Коломеец пощечину.)

КОЛОМЕЕЦ. Она меня ударила!

ВРАЧ. Лиза, немедленно прекрати!

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Подлец! (Дает Врачу пощечину.)

ВРАЧ. А кто с Рассомахиным по ночам… в ординаторской?

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Ах, ты на меня еще и наговаривать? (Дает Врачу пощечину.)

КОЛОМЕЕЦ. Прекратите драку!

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Молчите, больная! (Дает Коломеец пощечину.)

КОЛОМЕЕЦ. Она меня опять ударила!

ВРАЧ. Лиза!

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Сергей Сергеич, у вас брюки расстегнуты! (Дает Врачу пощечину.)

КОЛОМЕЕЦ. Сергей Сергеич, ударьте ее!

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Больная, не надо волноваться! (Дает Коломеец пощечину.)

КОЛОМЕЕЦ. Сергей Сергеич!

ВРАЧ. Призываю вас к порядку!

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Застегните брюки, доктор! (Дает Врачу пощечину и уходит.)

КОЛОМЕЕЦ. Трус. (Дает Врачу пощечину.) Я все мужу расскажу. (Дает Врачу еще одну пощечину и уходит.)

ИВАНОВА. Что-то я за Бабусю беспокоюсь. Пойду присмотрю за ней. (Уходит.)

ВРАЧ (задумавшись). Пять миллионов долларов. Сейчас, конечно, они их не смогут взять — слишком много свидетелей. А вот ночью… Ночью.