"БУПШ действует!" - читать интересную книгу автора (Сальников Юрий Васильевич)Наше убежищеТолько Бориса мы нигде не нашли. Даже в гараже! Есть у нас такое местечко… Наверное, мне сразу нужно было начать с этого… Недаром ведь взялся я за дневник из-за Люськи: она уже два раза была поймана около нашего тайного убежища. Первый раз ее засек Рудимчик. А через день — я. Это было, когда мы как раз собирались на свой Совет Командиров. Я подошел к гаражу, осторожно оглядываясь. И вижу: по пустырю прохаживается Люська — туда-сюда. Будто ни в чем не бывало — взад и вперед. А сама глазищами в мою сторону зырк, зырк! Я не стал расспрашивать, что ей здесь надо, погнал — и все. Она убежала. А я, еще раз осторожно оглянувшись, прошмыгнул сквозь кусты сирени. Дело в том, что гараж мы заняли тайно. И об этом никто не должен знать. А тем более хозяин — усатый пенсионер Демьяныч, который всегда сосет свою трубку. Дом Демьяныча на Овраженской улице самый последний. Дальше идет пустырь. И овраг. Вот с задней стороны Демьянычева двора и пристроен к забору гараж — большущий сарай из досок, с плоской железной крышей. Огромные ворота с двумя створками выходят на пустырь. Когда-то в гараже стояла машина, но уже давно в нем ничего нет, кроме разного хлама. И дорожка из гаража заросла густой травой. А ворота заперты наглухо — на них висит заржавленный замок. Мы, конечно, в ворота не входим. Проломили две доски и ныряем под куст сирени, можно сказать — вползаем на животах. Открыл это место Борис. Он привел нас сюда, когда образовывался Боевой Совет Главных Овраженских Командиров. — Только ша! — предупредил он. Главный Адмирал заверил: — Как в трюме. С тех пор мы и собираемся здесь, когда Борис сзывает нас перед каким-нибудь решающим уличным сражением. Здесь же храним свои пистолеты и сабли. У нас даже есть свое знамя. Мы любим сидеть здесь в жаркую погоду, в прохладе и полумраке, среди веселых зайчиков, падающих сквозь щелястые стены. А Борис вообще чуть не живет в гараже. Когда ни придешь, он тут. Свистнешь — просигналишь, откроет. Посмотришь — у него под руками вроде ничего нет, только стоит пустой чурбачок, как столик. А сам он восседает в своем генеральском кресле. Выволокли мы это кресло из завала в углу — красное, бархатное, кое-где потертое, но, в общем, красивое. Конечно сидеть на нем, хотя и почетно, не совсем приятно: из сиденья торчат пружины. При малейшем неосторожном движении они впиваются, как царапучие кошки. Однако Борис ухитряется даже развалиться в этом кресле, положив ногу на ногу, как и полагается Генералу Главнокомандующему. Один раз я спросил у него: — Что ты тут все время делаешь? Он ответил, нахмурясь: — Клад ищу! Так вот мы с овраженский Гошкой не нашли Бориса даже в гараже. Постояли около кустов, посвистели без толку и разошлись. Когда мы были уже около моего дома, тезка сказал: — А все-таки он там! — Да нет, — заспорил я, — наверное, уже у себя дома. Тезка стоял на своем: там! — А пойдем к нему, и увидишь, что он дома! — сказал я. Мы пошли, но я подумал про Черданиху: вдруг вспомнит, как я стащил с веревки полотенце? И мне расхотелось идти. — Ладно, не могу я сейчас, некогда. Овраженский Гошка засмеялся. — Эх, ты! Спорщик! И я пошел к себе, очень собой недовольный. У меня часто так: хочешь что-нибудь сделать, даешь слово, а не делаешь. Конечно, на все бывают причины. Хотел в пятом учиться на «пять», но разве кто знал, что Иван Степанович поставит по арифметике трояк? Или вот хотел за лето прочитать двадцать пять книг, а прошло пол-лета, а я и одну не осилил — про кратер Эршота. Но ведь никто же опять не знал, что у нас будет Совет Командиров: читать-то просто некогда! Дед на днях заявил, что у меня нет единства слова и дела. Он теперь выражается, как в книгах пишут. И чтобы я лучше вникал, поднимает кверху указательный палец. — Скажи, Георгий, кем ты хочешь быть? — спросил он вчера. — Не знаю еще, — ответил я беспечно. Он рассердился: — Как не знаешь? Вырос, оболтус, и не знаешь? — Почему это — оболтус? — обиделся я. — А потому — вникай. Я в твоем возрасте уже у переплетчика подмастерьем работал! — Так разве ты хотел стать переплетчиком? — удивился я. — Ты же инструментальщик. Дед замотал головой. — Ничего я не хотел. Насильно меня отдали! — Вот видишь! — сказал я тогда. — Посылайте и меня в переплетчики. — Зачем еще? — Оболтусом называть не будете. Некоторое время дед молчал, потом взорвался: — Ты, Георгий, брось над стариком глумиться! Я дело спрашиваю, потому — времена не те и у тебя в твоей современной жизни должон быть идеал. Потому — воспитательное значение имеет роль положительного примера. Понял? Вот и ответствуй: кем быть хочешь? Я ответил, что хочу быть летчиком. Дед уточнил: — Космонавтом? — Ну, факт, космонавтом, а как же, — согласился я. — Это хорошо, — обрадовался дед. — Значит, у тебя современный идеал. — И, разулыбавшись, пошел в другую комнату — читать педагогическую книжку дальше. А я деду сказал неправду — побоялся, что будет смеяться. Я-то хочу быть вовсе не летчиком, а экскаваторщиком. Летчиком хотел быть зимой. Но с весны у нас поблизости началось строительство. Строят красивые дома с балконами и магазинными окнами в нижних этажах. А землю роют экскаваторы — быстро, оглянуться не успеваешь! В школу идешь — только начинают, из школы возвращаешься — глубоченная яма. Я часто стою и смотрю, как работает экскаваторщик. Сидит в кабине парень и рычагами туда-сюда водит. Рычаги визжат, мотор гудит, ковш огромный — землю поднимает и в кузов самосвала бух! Парень ногой, рукой тоже туда-сюда — и катается вправо-влево со всей кабиной. Здорово, честное слово. Назар вместе со мной хотел сделаться экскаваторщиком, но ему купили фотоаппарат. …Ну, а Борис-то все-таки был тогда в гараже! Овраженский тезка доказал это, когда мы с ним после обе… |
||
|