"Штурмовики Красной Армии" - читать интересную книгу автора (Перов Владимир Ильич, Растренин Олег...)

«Боевая машина пехоты» С. В. Ильюшина

В связи с неудачным испанским опытом боевого применения разведчиков-штурмовиков и истребителей для непосредственной авиационной поддержки войск в условиях сильной ПВО противника уже 16 декабря 1937 г. у Начальника вооружения и материально-технического снабжения ВВС КА при формировании плана опытного самолетостроения на 1938 г. специалисты НИИ ВВС — военный инженер 1-го ранга П. А. Лосюков и военный инженер 2-го ранга П. В. Рудинцев, со всей остротой поставили вопрос о незамедлительном включении в план постройку специального самолета-штурмовика,

Через полтора месяца с подобной инициативой выступил и начальник 1-го Главного Управления НКОП (по совместительству Главный конструктор завода № 39) С. В. Ильюшин, направивший в начале февраля 1938 г. на имя И. В. Сталина, В. М. Молотова, К. Е. Ворошилова, М. М. Кагановича и Начальника ВВС КА А. Д. Локтионова докладную записку следующего содержания:

В приложении к докладной записке указывалось, что проектируемый штурмовик, оснащенный мотором АМ-34ФРН, будет иметь максимальную скорость у земли во время атаки цели 385–400 км/ч и дальность полета на наивыгоднейшем режиме до 750–800 км.

Справка В. М. Молотова по самолету ЛТ АМ-34ФРН

Вооружение штурмовика состоит из четырех пулеметов ШКАС в крыле для стрельбы вперед с боезапасом по 500 патронов на каждый ствол, одного пулемета ШКАС на турели для стрельбы назад с боезапасом 500 патронов и бомбовой нагрузки в следующих вариантах:

100 шт. бомб по 2 кг=200 кг;

80 по 2,5 кг=200 кг;

24 по 10 кг=240 кг;

10 по 25 кг=250 кг;

5 по 50 кг =250 кг;

2 по 100 кг=200 кг.

Бронирование штурмовика выполнялось в виде бронекорпуса передней части машины.

Бронекорпус защищал мотор, водо— и маслорадиаторы, масло— и бензобаки, а также летчика и штурмана-стрелка. Предусматривалось дополнительное бронирование жизненно важных частей штурмовика, состоящее из бронекапсул, расположенных внутри бронекорпуса и защищающих соответственно мотор, бензобак, водо — и маслорадиаторы, бомбоотсеки и патронные ящики.

Летчик защищался спереди как броней бронекорпуса и бронекапсул, так и специальными бронещитками и бронестеклом козырька фонаря кабины. Кроме этого, для защиты летчика и штурмана-стрелка сверху и со стороны задней полусферы предусматривалась установка на фонаре кабины бронестекол.

Толщина металлической брони везде 5 мм.

2 февраля 38-го докладная записка Ильюшина поступила в аппарат В. М. Молотова и еще через два дня, после уточнения секретарем аппарата Г. Д. Базилевичем позиции наркома авиапромышленности М. М. Кагановича в отношении просьбы С. В. Ильюшина «… освободить его от обязанностей Начальника самолетного. Главка и назначить его Главным конструктором завода № 39…», председатель СНК СССР наложил резолюцию: «Рассмотреть в КО. Молотов».

Тогда же был был подготовлен и проект Постановления КО при СНК, которое предполагало:

Однако, в связи с тем, что в это же время УВВС представило на рассмотрение правительства проект плана опытного самолетостроения на 1938–39 гг. было решено Постановление Комитета обороны по самолету ЛТ-АМ-34ФРН в предложенной редакции пока не выпускать, а дождаться утверждения плана опытного самолетостроения и уже затем, наряду с Постановлениями по другим самолетам, подготовить и Постановление по ильюшинскому штурмовику.

Простые прикидки показывают, что с мотором АМ-34ФРН создать требуемый ВВС КА штурмовик не представлялось возможным. Мотор АМ-34ФРН, разработанный в ОКБ А. А. Микулина (з-д № 24 им. М. В. Фрунзе, г. Москва) специально для бомбардировщиков, имел для бронированного штурмовика слишком большую высотность (3050 м) и недостаточную мощность у земли (1050 л. с.).

Так, ожидаемая тяговооруженность штурмовика могла составить не более 0,24 л. с. на один килограмм массы самолета и не более 30 л. с. на один кв. м площади крыла, тогда как требовалось не менее 0,30–0, 32 л. с. /кг и 60,0–65,0 л. с. на один кв. м.

Но другого мотора, с характеристиками оптимальными для условий боевого применения самолета-штурмовика, тогда в Советском Союзе не было.

Несмотря на явные недостатки предлагаемого проекта боевого самолета, военные поддержали включение машины С. В. Ильюшина в план опытного самолетостроения в надежде на разработку в последующем более мощного невысотного мотора специально для штурмовиков.

5 мая 1938 г. по представлению Наркомата обороны Правительством был утвержден план опытного самолетостроения на 1938–39 гг., который предусматривал постройку на авиазаводе № 39 двухместного одномоторного бронированного штурмовика, теперь уже под обозначением БШ-2, конструкции ОКБ С. В. Ильюшина с мотором АМ-34ФРН сразу в трех экземплярах со сроком предъявления на государственные испытания: 1-го экз. — декабрь 1938 г., 2-го — март 1939 г. и 3-го — май 39-го.

Согласно заданию основным назначением БШ-2 являлось

Самолет должен был иметь: надежное бронирование экипажа, мотора, горючего и бомб; максимальную скорость у земли 385–400 км/ч; посадочную скорость 105–110 км/ч; дальность полета с нормальной полетной массой 800 км, а с перегрузкой до 1000 км; практический потолок — 8000 м; вооружение: у летчика — два пулемета ШКАС и два крупнокалиберных пулемета для стрельбы вперед, у летнаба — спарка пулеметов ШКАС, емкость бомбодержателей — 250–300 кг.

В ходе более детальной проработки проекта БШ-2 ОКБ С. В. Ильюшина отказалось от дополнительного бронирования жизненно важных частей штурмовика, выполненное в виде бронекапсул, сохранив только сплошной бронекорпус, который защищал мотор, водо — и маслорадиаторы, масло — и бензобаки, а также летчика и штурмана-стрелка.

Кроме того, для защиты летчика и штурмана-стрелка предусматривалось очаговое бронирование в виде небольших бронещитков. Толщина брони везде 5 мм.

3 января 1939 г. С. В. Ильюшин предъявил Начальнику ВВС КА командарму 2-го ранга А. Д. Локтионову на утверждение эскизный проект и макет бронированного штурмовика БШ-2 (заводское обозначение ЦКБ-55) с двигателем АМ-34ФРН.

Макетная комиссия, заседание которой состоялось 26 января, признала, что проект и макет штурмового самолета ЦКБ-55 с мотором АМ-34ФРН в целом соответствует предъявляемым к машине тактико-техническим требованиям.

В утвержденном 2 февраля 1939 г. А. Д. Локтионовым протоколе заседания макетной комиссии С. В. Ильюшину рекомендовалось: установить толщину брони носовой части до кабины летчика — 4 мм; борта кабины летчика и летнаба — 5 мм с частичным утолщением против сидений до 7 мм, низ фюзеляжа — 4 мм, около боков — 5 мм, задней стенки кабины — 8 мм; допустить расчетную дальность на скорости 260 км/ч — 560 км у земли и на высоте 4000 м на скорости 300 км/ч — 650 км; разработать установку дополнительных бензобаков в бомбовом отсеке и т. д.

В это время уже стало ясно, что по ряду причин (вовремя не созданы штампуемая авиационная броня двойной кривизны, технология изготовления бронекорпуса и т.д., а также в связи с тем, что двигатель АМ-34ФРН был снят с производства) ЦКБ-55 к установленному сроку построить невозможно.

В этой связи, в феврале 39-го С. В. Ильюшин вместе с Я. В. Смушкевичем доложили А. Д. Локтионову новые тактико-технические требования к ЦКБ-55 с более мощным у земли мотором АМ-35, который за месяц до этого удовлетворительно прошел заводские испытания.

АМ-35 являлся модификацией АМ-34ФРН с номинальной мощностью на границе высотности (4500 м) 1200 л. с. и 1130 л. с. у земли. Повышение характеристик двигателя было достигнуто за счет установки: центробежного нагнетателя с односкоростным (число редукции i=12,47) приводом ФН-35, на входе которого было размещено специальное устройство с поворотными лопатками конструкции В. И. Поликовского, что значительно улучшило протекание высотных характеристик и увеличило эффективную мощность у земли на промежуточных высотах ниже расчетной (4500 м) на 90–100 л. с., т. е. на 7–8%;

четырех карбюраторов типа К-35 перед нагнетателем (вместо одного на двигателе АМ-34ФРН), что в значительной степени улучшило равномерность распределения топливной смеси по цилиндрам;

двух соединенных последовательно бензонасосов БНК-5.

Сухой вес мотора составлял 785 кг.

Согласно новым ТТТ штурмовик должен был: действовать на всех высотах до практического потолка днем, ночью и при плохих метеоусловиях; иметь хорошую маневренность и управляемость в связи с необходимостью полета на предельно малых высотах с большой скоростью и т. д.

Изменения ТТТ коснулись в основном: увеличения практического потолка до высоты 9000–9500 м; уменьшения времени набора высоты 5000 м до 8–9 минут; снижения длин разбега и пробега до 250 м и 280 м соответственно; ослабления стрелкового вооружения до четырех пулеметов ШКАС (боекомплект 3000 патронов) в крыле для стрельбы вперед и одного ШКАС (боезапас 750 патронов) на турели у летнаба для стрельбы назад. Бомбовое вооружение и требование к бронированию самолета остались прежними.

Тактико-технические требования к ЦКБ-55 АМ-35 были утверждены А. Д. Локтионовым 15 февраля 1939 г. и уже на следующий день на 39-м авиазаводе началась постройка двух опытных штурмовиков.

На машиностроительном заводе им. Г. К. Орджоникидзе в Подольске были изготовлены первые два экспериментальных бронекорпуса…

Однако вскоре, ввиду того, что мотор АМ-35 не прошел в феврале 1939 г. 100-часовые государственные испытания, все работы по опытным машинам были приостановлены.

Главный дефект мотора заключался в появлении трещины на задней стенке капюшона верхнего картера. В этой связи в конструкцию верхней части корпуса мотора были внесены изменения и с ними мотор в марте 39-го прошел заводские испытания, а в апреле предъявлен на повторные государственные испытания, которые прошел удовлетворительно.

В заключении акта Государственной комиссии указывалось, что:

9 июля С. В. Ильюшин доложил наркому авиационной промышленности М. М. Кагановичу о готовности первого опытного экземпляра штурмовика ЦКБ-55 с АМ-35 к проведению заводских испытаний. Однако нарком потребовал от ОКБ проведения статических испытаний крыла и оперения до 67% от расчетной нагрузки и балансировки рулей машины.

Схема бронированного штурмовика ЛТ -АМ-34ФРН (из Приложения к письму С. В. Ильюшина)

Через двадцать дней, 29 июля 1939 г., состоялось Постановление комитета обороны № 226 «О создании модифицированных бомбардировщиков и новых опытных бомбардировщиков и штурмовиков на 1939–40 гг.», которое обязывало С. В. Ильюшина передать на государственные испытания первый экземпляр бронированного штурмовика БШ-2 в сентябре 1939 г., а второй экземпляр — в ноябре этого же года.

Схема бронирования штурмовика ЛТ-АМ-34ФРН (из Приложения к письму С. В. Ильюшина)

15 августа «во исполнение Постановления КО от 29. 07. 39» вышел приказ по НКАП № 256, который освобождал

Проведение статических испытаний и устранение недостатков первого экземпляра опытного штурмовика ЦКБ-55 затянулись до октября 39-го.

Только 2 октября ЦКБ-55 № 1 под управлением В. К. Коккинаки совершил первый испытательный полет, который длился всего 10 минут, так как мотор перегревался, а самолет валило влево. 30 декабря, В. К. Коккинаки поднял в воздух 2-й опытный ЦКБ-55 № 2.

Заводские испытания опытных машин затянулись на 5 месяцев и продолжались до 26 марта 1940 г.

Проблемы с доводкой машин были связаны главным образом с неудовлетворительной работой мотора АМ-35, проходившего летные испытания впервые, и системы охлаждения воды и масла (охлаждение мотора и его систем, особенно на режимах взлета и набора высоты, было недостаточным).

Дело в том, что водяной и масляный радиаторы на ЦКБ-55 первоначально устанавливались в бронекорпусе самолета за двигателем рядом друг с другом, а охлаждающий воздух подводился к ним по специальному каналу через воздухозаборник, расположенный в верхней части бронекорпуса сверху капота мотора.

Это приводило к уменьшению эффективного продува радиаторов, так как входное отверстие канала находилось в зоне пониженного статического давления, а отверстия выпуска воздуха в зоне повышенного статического давления — снизу фюзеляжа.

Такое решение размещения водо — и маслорадиаторов было в известной степени вынужденным и имело целью повышение боевой живучести самолета во время атаки целей на поле боя.

В письме от 28 января 1940 г. на имя нового наркома авиапромышленности А. И. Шахурина С. В. Ильюшин отмечал, что:

На расширенном совещании в наркомате авиапромышленности в апреле 1940 г. Главный конструктор мотора АМ-35 А. А. Микулин выступил с резкой критикой предложенной ОКБ С. В. Ильюшина схемы размещения мотора в бронекапоте и системы его охлаждения.

В частности, он указывал, что ОКБ Ильюшина для ЦКБ-55 разработало свой радиатор, тогда как в производстве уже есть хорошо отработанные водо — и маслорадиаторы к мотору, с которыми последний работает нормально.

Кроме этого, Микулин особо отметил, что все работы по созданию нового штурмовика ведутся без учета необходимых условий для нормальной работы мотора АМ-35, а рекомендации моторостроителей игнорируются.

— в сердцах восклицал Александр Александрович.

В конце концов, ОКБ С. В. Ильюшина остановилось на следующем варианте размещения водяного и масляного радиаторов.

Водяной радиатор, с увеличенной поверхностью охлаждения, разместился в воздушном канале фюзеляжа и занял всю его ширину, а масляный радиатор был перенесен под бронекорпус и установлен в прямоугольной бронекорзине, в передней части которой имелась бронезаслонка, полностью закрывавшая входное отверстие масляного радиатора при обстреле с земли во время атаки или при вынужденной посадке с убранными шасси. Для охлаждения свечей системы зажигания двигателя и выхлопных патрубков, а также для продува внутренней полости бронекорпуса его передние боковые и нижняя бронекрышки выполнялись в виде заборников воздуха, которые выходили из бронекорпуса через бронекарманы, установленные за выхлопными патрубками мотора.

Таблица данных штурмовика ЛТ (из приложения к письму Ильюшина)

За весь цикл заводских испытаний на ЦКБ-55 № 2 было выполнено 14 полетов с общим налетом 4 часа 46 минут, из которых только 4 полета были выполнены на определение летных характеристик. Тем не менее, 26 марта 1940 г. ОКБ завершило заводские испытания штурмовика и представило последний на государственные испытания.

Проект несостоявшегося постановления НКО по самолету ЛТ

31 марта, ЦКБ-55 № 2 был официально принят в НИИ ВВС для проведения государственных испытаний, которые начались уже на следующий день и завершились 19 апреля (ведущий инженер — военинженер 1-го ранга Н. С. Куликов, ведущий летчик-испытатель — майор А. К. Долгов и штурман-испытатель — майор И. Д. Соколов). На самолете было выполнено 38 полетов с общим налетом 19 часов 20 минут.

Испытывавшийся в НИИ ВВС ЦКБ-55 № 2 с АМ-35, имел следующие весовые характеристики: вес без нагрузки 3615 кг, вес нагрузки 100,5 кг, полетный вес 4725 кг, нагрузка на крыло 122,5 кг/кв. м, нагрузка на 1 л. с. мотора 35 кг, нагрузка: горючее (бензин Б-78) 315 кг, масло 30 кг, экипаж 180 кг, бомбы (4 ФАБ-100) 400 кг, замки 44 кг, 4 пулемета ШКАС в крыле 42 кг, 3000 патронов 502 кг, ШКАС на турели 10,6 кг, 500 патронов 7 кг, стрелковые прицелы ПАИ-22 и ПМП-14 кг, бомбардировочный прицел ОПБ-1 5,5 кг, центровка самолета: с несъемным оборудованием 38,1% с нормальной нагрузкой 31,5%.

Главной особенностью нового штурмовика являлся обтекаемый бронекорпус из авиационной броневой стали АБ-1, разработанной в ВИАМ под руководством С. Т. Кишкина и Н. М. Склярова, которая позволяла изготавливать броневые листы с поверхностью двойной кривизны путем штамповки на воздухе, с последующим охлаждением в масле и окончательной доводкой их размеров, опять же в штампе.

Бронекорпус БШ-2 защищал мотор, бензобаки, маслобак, водяной и масляный радиаторы, рабочие места летчика и штурмана-стрелка (в связи со смещением акцента в использовании самолета на выполнение бомбардировочных задач в состав экипажа был введен штурман, он же выполнял функции стрелка). Частично были защищены бомболюки.

Бронекорпус практически полностью включался в силовую схему планера самолета — его носовая часть воспринимала все нагрузки от мотора и агрегатов ВМГ, а центральная часть — от узлов крепления крыла, хвостовой части фюзеляжа, экипажа и оборонительной пулеметной турели.

С целью уменьшения общей массы бронекорпуса без снижения его защитных свойств, толщины штампованных броневых листов были выбраны неравномерными — от 4 до 7 мм, исходя как из условия эффективной защиты от осколков и пуль, углы встречи которых с бронекорпусом определялись путем специального анализа, так и в соответствии с действующими на элементы бронекорпуса силовыми нагрузками.

При этом учитывалось, что обтекаемые формы бронекорпуса в сочетании с относительно большой (350–400 км/ч) расчетной скоростью полета штурмовика существенно повышают защитные свойства броневых листов, из-за малых углов встречи с поверхностью листов осколка или пули в задней и, отчасти, в передней полусферах.

Схема бронированного штурмовика БШ-2 АМ-35

Толщина брони была следующая: капот мотора — 4 мм; пол и боковые стенки кабины экипажа — 5 мм; стенки за летчиком и штурманом — по 7 мм. Защита мотора сверху — листовой дюралюминий толщиной 5 мм. Общий вес брони составлял 700 кг. Стыковка и крепление броневых листов выполнялась на 5– и 6-миллиметровых стальных заклепках на дюралюминиевых профилях и полосах каркаса.

Лобовое стекло фонаря кабины летчика выполнялась из плексигласа толщиной 60 мм.

Задняя часть фюзеляжа самолета представляла собой деревянный монокок с работающей обшивкой, выклеенный из березового шпона и фанеры (на прямых участках), и подкрепленный стрингерами.

Шпон представлял собой ленты толщиной в среднем 0,8 мм и шириной до 100 мм. Средняя толщина, стенок монокока — 5 мм (с клеем). Крыло и стабилизатор двухлонжеронные цельнометаллические. Киль вертикального оперения деревянный выполнялся за одно целое с фюзеляжем.

Крыло имело закрылки, отклоняющиеся на 40°. Обшивка плоскостей крыла, элеронов, а также стабилизатора выполнялись из дюралюминия. Рули глубины и направления — металлические с полотняной обшивкой.

Шасси с тормозными колесами убиралось назад вдоль по полету в обтекатели, с частичным выступанием колес основных опор из контура обтекателей (по замыслу конструкторов это должно было обеспечить более легкую вынужденную посадку без выпуска шасси).

Управление уборкой шасси пневматическое. Аварийный выпуск шасси производился при помощи тросовой лебедки.

На самолете, как уже отмечалось выше, был установлен мотор АМ-35 с номинальной мощностью у земли — 1130 л. с., взлетной мощностью — 1350 л. с., высотностью 4500 м и мощностью на расчетной высоте — 1200 л. с. Система охлаждения на самолете работала под избыточным давлении в 1,8 атмосферы.

Два протектированных бензобака (верхний на 175 л и нижний на 245 л) были размещены в забронированной части фюзеляжа за мотором, а масляный бак емкостью 47 л располагался рядом с левым блоком мотора. На самолете был установлен трехлопастный воздушный винт ВИШ-22Т с регулятором постоянного числа оборотов.

Вооружение самолета состояло из четырех крыльевых пулеметов ШКАС калибра 7,62 мм с боекомплектом по 750 патронов на каждый и одного подвижного пулемета ШКАС (боекомплект 500 патронов) у штурмана-стрелка на турели, имевшей следующие углы обстрела: по горизонтали — 80° в каждую сторону, вверх — 51°, вниз — 11°.

Из-за слишком больших усилий (75 кг), перезарядка пулеметов была выполнена пневматической с механическим дублером.

Питание воздухом систем перезарядки и пневмопуска производилось от системы выпуска и уборки шасси и запуска мотора. Стрелковый прицел у летчика — ПАИ-22, у штурмана-стрелка — ПМП-1.

Нормальная бомбовая нагрузка составляла 400 кг бомб в различных вариантах (до 600 кг в перегрузку), размещаемых в четырех бомболюках.

Авиабомбы в бомболюках частично защищались устанавливаемыми перед ними бронеплитками. Осколочные авиабомбы АО-25, 20, 15, 10 и 8 подвешивались на внутренних замках в бомболюках, АО-2,5 и зажигательные ЗАБ-2,5 и ЗАБ-Э1 размещались в ящиках кассет КМБ. Остальные типы авиационных бомб подвешивались на наружных держателях.

Сброс авиабомб осуществлялся штурманом-стрелком с помощью электросбрасывателя ЭСБР-3, установленного в его кабине, или непосредственно летчиком — от кнопки ЭСБР-3, расположенной на приборной доске, с предварительным переключением производимым штурманом-стрелком.

Кроме того, имелся аварийный бомбосбрасыватель АСБР, допускающий сброс сразу всех бомб, как летчиком, так и штурманом-стрелком. Прицеливание при бомбометании осуществлялось штурманом-стрелком при помощи прицела ОПБ-1.

Помимо этого, на самолете были установлены штурманское, кислородное и электрооборудование, обеспечивающие полеты ночью, в плохих метеоусловиях и на больших высотах.

А. А. Микулин

7 мая 1940 г. под председательством начальника НИИ ВВС дивизионного инженера А. И. Филина состоялось заседание Технического совета института, на котором в присутствии С. В. Ильюшина и его заместителя Я. И. Мальцева были заслушаны доклады ведущего инженера института военинженера 1-го ранга Н. С. Куликова, ведущего летчика-испытателя майора А. К. Долгова и штурмана-испытателя майора И. Д. Соколова о результатах проведения государственных испытаний БШ-2 № 2 (ЦКБ-55 № 2).

В выводах по результатам осмотра самолета и изучения материалов испытаний Техническим советом отмечалось, что:

Одновременно с этим указывалось, что самолет предъявлен на госиспытания с опозданием на 1 год и 3 месяца и не вполне соответствует предъявляемым к нему требованиям. Такую формулировку военные оставили для того, чтобы поддержать С. В. Ильюшина.

Строго говоря, самолет БШ-2 с полетным весом 4725 кг (существенно меньшим нормального по ТТТ) по основным данным был значительно хуже предусмотренных заданием: полученные на испытаниях максимальная скорость у земли и предельная дальность полета на скорости 0,9 от максимальной меньше требуемых (соответственно 362 км/ч вместо 385–400 км/ч и 618 км против 800–1000 км); посадочная скорость на 30 км/ч выше, чем задавалось ТТТ; длина разбега больше, чем требовалось (340 м вместо 250 м); маневренность и управляемость машины как в горизонтальной, так и в вертикальной плоскостях недостаточны (полет с брошенной ручкой управления из-за плохой продольной устойчивости самолета невозможен); скороподъемность (5000 м за 11,5 мин.) и время виража (27,3 сек.), оставляли желать лучшего.

Бронированный штурмовик БШ-2 № 2 (ЦКБ-55)

Потолок БШ-2 из-за падения давления масла у мотора АМ-35 на высотах более 6000 м и падения давления бензина вследствие недостаточной мощности бензопомпы БНК-56 на испытаниях не определялся.

Надо признать, что такая высотность штурмовику не нужна и мучиться с ее определением было занятием совершенно бесполезным.

Кроме этого, мотор АМ-35 № 116 с ресурсом работы 50 часов показал плохую приемистость (из-за плохой работы карбюратора) и низкую эксплуатационную надежность (в ходе испытаний была проведена его замена).

При этом отмечалось, что при нормальном (по ТТТ) полетном весе 5000 кг, удельные характеристики машины будут еще хуже, время набора высоты 5000 м составит не менее 12–13 мин. (вместо 8–9 мин. по заданию), а требуемая максимальная скорость полета у земли 400 км/ч может быть достигнута только при использовании более мощного мотора.

Бронированный штурмовик БШ-2 № 2 (ЦКБ-55)

В этой связи Техсовет рекомендовал осуществить установку на самолет более мощного (при том же примерно весе и габаритах, что и АМ-35) невысотного мотора АМ-38 (максимальная мощность у земли 1625 л. с.), собранного 24-м заводом в сентябре 39-го и находящегося в это время на стадии опытно-доводочных работ.

Бронированный штурмовик БШ-2 № 2 (ЦКБ-55) на госиспытаниях в 1940 г

Здесь уместно отметить, что еще 13 февраля 1940 г., на заседании Коллегии НКАП при рассмотрении вопроса о ходе заводских испытаний БШ-2 С. В. Ильюшину совместно с Главным конструктором завода №24 А. А. Микулиным поручалось подготовить конкретные предложения по установке мотора АМ-38 на самолет и представить их на рассмотрение наркому авиапромышленности А. И. Шахурину. Однако к моменту проведения госиспытаний БШ-2 АМ-38-й готов еще не был.

Бронекапот двигателя АМ-35 на БШ-2

Кроме недостатков БШ-2 АМ-35, перечисленных выше, Технический совет в качестве основных выделил еще и такие: неудовлетворительный обзор для летчика и штурмана вперед-вниз, обусловленный как компоновочной схемой самолета, так и неудачной формой козырька фонаря. Это в совокупности с недостаточной продольной устойчивостью штурмовика серьезно затрудняло наведение машины на цель, бомбометание и ведение огня из стрелкового оружия с пикирования;

недостаточная защита летчика спереди (плексиглас толщиной 60 мм, установленный на козырьке фонаря кабины, требовалось заменить прозрачной броней);

недостаточная управляемость, вследствие больших нагрузок на управление элеронами;

недоведенность крыльевых пулеметных установок;

отсутствие предусмотренной ТТТ приемо-передающей радиостанции.

Несмотря на выявленные недостатки машины, Технический совет НИИ ВВС дал положительный отзыв, отметив в протоколе заседания, что:

По предложению начальника отдела боевого применения НИИ ВВС полковника М. В. Шишкина Техсовет указал на необходимость постройки небольшой серии штурмовиков БШ-2 АМ-35

Предполагалось, что в результате будут исследованы тактические возможности новых штурмовиков одиночно и в составе эскадрильи, а также разработана тактика их боевого применения.

Выпущенный закрылок БШ-2 (ЦКБ-55)

На БШ-2 войсковой серии требовалось устранить все выявленные на испытаниях недостатки (в том числе установить дополнительный бензобак емкостью 200 л с наполнением его нейтральными газами) и предъявить их на государственные испытания не позднее 1 декабря 1940 г.

Одновременно с этим, С. В. Ильюшину предлагалось:

Кроме этого, предполагалось произвести отстрел одного бронекорпуса БШ-2 для определения его пулестойкости.

Уже через четыре дня после заседания Технического совета НИИ ВВС начальник ГУАС КА комдив П. А. Алексеев утвердил отчет о проведении государственных испытаний БШ-2 № 2 со следующей резолюцией:

Необходимо отметить, что руководство ВВС КА, ясно сознавая все негативные последствия из-за отсутствия на вооружении ВВС в течение примерно 15 лет специального самолета-штурмовика, проявило особое внимание к самолету БШ-2 и всячески старалось помочь С. В. Ильюшину.

Элерон с флетнером на крыле БШ-2 (ЦКБ-55)

В целях ускорения запуска новой машины в серию начальник ВВС КА командарм 2-го ранга Я. В. Смушкевич 24. 05. 1940 г. обратился с письмом к А. И. Шахурину, в котором писал:

При этом в письме особо отмечалось, что С. В. Ильюшин дал гарантию руководству ВВС улучшить летно-тактические данные самолета с освоением авиапромышленностью моторов АМ-35А и АМ-37, усилить вооружение, установив две крыльевые пушки калибра 20 мм или 23 мм и два пулемета нормального калибра ШКАС, и «обеспечить самолету бомбометание и стрельбу с пикирования».

Аналогичные письма Я. В. Смушкевич направил А. И. Шахурину 26 и 29 мая 1940 г. В частности, в письме от 29 мая командарм отметил, что «…самолет БШ-2 будет играть в будущей войне важную роль».

Отметим, что требование военных «довернуть» БШ-2 до решения задачи бомбометания с пикирования, а согласие Ильюшина его выполнить, выглядят весьма странными, поскольку штурмовик проектировался по более низким нормам прочности и усиление его конструкции в условиях отсутствия мощных моторов ни к чему хорошему привести не могло. Это не могли не понимать ни военные, ни сам С. В. Ильюшин.

Такое «взаимное понимание» можно объяснить лишь тем «впечатлением», которое произвел на руководство страны в лице И. В. Сталина неудачный опыт применения авиации при прорыве войсками Красной армии финских укрепрайонов зимой 1940 г., когда все попытки ВВС КА разрушить с воздуха долговременные оборонительные сооружения линии Маннергейма оказались безуспешными, хотя плотность бомбовых ударов достигала 40–100 т/кв. км.

Вполне естественно, что в дальнейшем, как только разрешился вопрос с постройкой специального пикировщика, об этом соглашении обе стороны благополучно забыли и БШ-2 никто «не учил бросать бомбы с пикирования…»

В начале июня 1940 г. с новым штурмовиком детально ознакомились ведущие специалисты новоиспеченного Летно-исследовательского института НКАП во главе с его начальником, самым авторитетнейшим в СССР летчиком-испытателем М. М. Громовым и дали довольно хорошую оценку БШ-2 № 2, беспристрастно оценив достоинства и недостатки новой машины.

Основная стойка шасси БШ-2

В письме № 2201 от 11 июня 1940 г. на имя заместителя наркома авиапромышленности по опытному строительству и науке А. С. Яковлева М. М. Громов писал:

Как видим, НКАПовские пилоты были солидарны с военными летчиками как в отношении оценки летно-технических характеристик БШ-2, так и в отношении запуска последнего в большую серию.

Посадочная фара и ПВД

В связи с задержкой поставок новых авиамоторов семейства «AM» 4 июня 1940 г. на расширенном совещании у А. И. Шахурина в присутствии Начальника ВВС Я. В. Смушкевича, его 1-го заместителя П. В. Рычагова, начальника НИИ ВВС А. И. Филина, и заместителей наркома авиапромышленности П. А. Воронина и А. С. Яковлева было принято решение об изготовлении на 1-м авиазаводе (г. Москва) в 1940 г. 10 самолетов БШ-2 с мотором АМ-35 по образцу прошедшего госиспытания с целью проведения войсковых испытаний.

Фонарь кабины пилота и штурмана-стрелка БШ-2 (ЦКБ-55)

Отметим, что указанное выше совещание состоялось исключительно по настоянию ВВС и лично Начальника ВВС КА командарма Я. В. Смушкевича, а предложение уменьшить войсковую серию БШ-2 АМ-35 с 65 (как предлагал Технический совет НИИ ВВС) до 10 машин исходило от наркома обороны маршала С. К. Тимошенко.

Последний в своем письме № 10057 от 16. 05. 40 г. на имя заместителя Председателя Совета Народных комиссаров СССР и председателя Комитета обороны при СНК маршала К. Е. Ворошилова по поводу войсковой серии БШ-2 писал следующее:

Постановление Комитета обороны при СНК СССР о выпуске 10 машин БШ-2 АМ-35 войсковой серии было подписано маршалом К. Е. Ворошиловым 26 июня. При этом предполагалось выпустить в 1941 г. еще 150 таких машин. Практически наркоматом авиапромышленности в установленные сроки ничего сделано не было.

Фонарь кабины пилота и штурмана-стрелка в открытом положении

Тем временем, начиная с 15 мая 1940 г., на БШ-2 № 1 полным ходом велись работы по устранению недостатков, отмеченных Государственной комиссией.

16 августа доработанный самолет был предъявлен в НИИ ВВС на повторные государственные испытания.

Однако из-за неудовлетворительной работы мотора АМ-35 испытания не были закончены и 23 августа машина была возвращена заводу для установки на самолет мотора АМ-38, который с 6 по 10 августа удовлетворительно прошел 50-часовые внутризаводские испытания.

12 сентября один из вновь собранных моторов АМ-38 с измененной степенью редукции (0,732 вместо 0,902) был передан на завод №39, который сразу же приступил к установке его на БШ-2 № 1 и к переделке последнего в одноместный вариант без воздушного стрелка (одновременно усиливалось бронирование со стороны задней полусферы и устанавливался дополнительный бензобак). Новая машина получила заводское обозначение ЦКБ-57.

Переделка БШ-2 из двухместного варианта в одноместный была исключительно инициативой ОКБ — Постановления Комитета обороны, или хотя бы решения об изменении С. В. Ильюшину задания, равно как и соответствующего приказа по НКАП, не было в природе.

Левый борт кабины летчика БШ-2 (ЦКБ-55)

Принятое С. В. Ильюшиным решение являлось в какой-то степени вынужденным, так как он и его ближайшие соратники не могли не понимать, что простой установкой на самолет (без кардинальных изменений в конструкции штурмовика) более мощного у земли мотора АМ-38, вместо АМ-35, быстро обеспечить предъявляемые к машине ТТТ невозможно.

Все понимали, что такая замена привела бы не только к увеличению скорости полета самолета и улучшению его маневренных качеств, но и к существенному уменьшению дальности полета из-за большего расхода горючего у АМ-38 (270–280 гр/л. с. час, вместо 245–255 гр/л. с. час у АМ-35), что было неприемлемо для военных в тактическом плане, а значит, машина государственных испытаний в очередной раз не выдержала бы.

Доводка же двухместного варианта с новым мотором, опять же еще далеко не надежным, до требуемых ТТТ за счет изыскания внутренних резервов конструкции машины потребовала бы много времени и значительных усилий. Желание же С. В. Ильюшина как можно быстрее поставить БШ-2 в крупносерийное производство было велико.

Наружная установка бомбодержателя Дер-31

Дело в том, что в этот период для С. В. Ильюшина сложилась очень сложная ситуация в связи с крайне неудовлетворительным положением дел с доводкой и серийным производством нового дальнего бомбардировщика ДБ-3Ф, являвшегося глубокой модификацией уже устаревшего к этому времени ДБ-3-го.

Серийные образцы ДБ-3Ф на государственных испытаниях в НИИ ВВС КА показывали весьма удручающие результаты, сильно не дотягивая до требуемого военными уровня. Планы же выпуска и передачи ВВС КА нового бомбардировщика заводами НКАП постоянно срывались.

В отношении ДБ-3Ф начальник ГУАС КА комдив П. А. Алексеев в начале мая 1940 г. был вынужден отдать

В приказе же по НКАП № 195с от 08. 05. 40 г. по этому поводу отмечалось:

Кроме того, ильюшинскому ДБ-3Ф буквально «наступал на пятки» дальний бомбардировщик ДБ-240. Приказом по НКАП № 278сс от 10. 07. 40 г. последний запускался в крупносерийное производство на воронежском авиазаводе № 18. Директор завода М. Б. Шенкман обязывался выпустить в текущем году 700 ДБ-3Ф и 70 ДБ-240, а в 1941 г. полностью перейти на «двести сороковую».

Стрелковый прицел ПАИ-22 в кабине летчика БШ-2 (ЦКБ-55)

Другими словами, самый современный авиазавод Советского Союза превращался из вотчины С. В. Ильюшина в вотчину главного конструктора ДБ-240 В. Г. Ермолаева, а положительное решение вопроса об окончательном снятии ДБ-3Ф как не имеющего боевой ценности для ВВС КА с серийного производства и на авиазаводе №39 становилось делом недалекого будущего.

ЭСПБР-ЗП в кабине штурмана-стрелка БШ-2 (ЦКБ-55)

Серьезного же конкурента ермолаевской машине в лице бомбардировщика ДБ-4 С. В. Ильюшин противопоставить не успевал.

Лебедка для подвески авиабомб на БШ-2 (ЦКБ-55)

Постройка ДБ-4-го, ввиду сильной загрузки ОКБ работами по БШ-2 и ДБ-3Ф и отсутствия четкого понимания концепции современного дальнего бомбардировщика, шла медленно, интерес к самолету со стороны ВВС неуклонно падал и к моменту первого испытательного полета 15 октября 1940 г. практически пропал. К тому же, машина оказалась далекой от совершенства и требовала длительной доводки и вскоре все работы по ней были прекращены.

В отношении же бронированных штурмовиков конкурентов у С. В. Ильюшина пока не было. Ближайший соперник ильюшинского БШ-2, одноместный бронированный штурмовик ОБШ М-71 П. O. Сухого, обещавший по скорости полета, скороподъемности и взлетно-посадочным характеристикам значительно превзойти БШ-2, находился на завершающей стадии проектирования.

Штурмовики С. А. Кочеригина (ОБШ М-81 ТК, ОПБ М-90), А. А. Дубровина (ОШ-АМ-35), ОКБ А. И. Микояна (ПБШ-1) и ОКБ завода № 32 НКАП (БШ-МВ) были только-только начаты в разработке.

С. В. Ильюшин оказался в патовой ситуации. С одной стороны, военные вполне справедливо требовали срочного приведения летных данных как БШ-2 в двухместном варианте, так и ДБ-3Ф в соответствии с ТТТ, предъявляемыми к ним.

С другой стороны, С. В. Ильюшин и его ближайшие помощники прекрасно понимали, что доведение каждого из этих самолетов до необходимого уровня, так сказать, «правильным путем» было процессом очень трудоемким и очень длительным, причем сроки окончания этих работ никак не могли устроить ни правительство, ни военных.

Авторитет же С. В. Ильюшина как Главного конструктора боевых самолетов в глазах последних неуклонно падал. Назревали «оргвыводы» и потеря серийных авиазаводов.

Более того, приказом наркома авиапромышленности № 612 от 02.11. 40 г.

В этой связи переделка находящегося пока вне конкуренции бронированного штурмовика БШ-2 из двухместного в одноместный (с последующим переходом, по мере совершенствования АМ-38-го, к двухместному варианту, как это требовалось по заданию) и форсирование по нему доводочных работ вполне логичны.

Этот шаг позволял весьма быстро решить как проблему запуска нового штурмовика в серию и вооружение ВВС КА столь нужным современным типом боевого самолета, так и проблему сохранения для ОКБ мощной опытно-производственной базы. О цене же такого решения, измеряемого в условиях большой войны многими сотнями жизней летчиков, тогда, по-видимому, особо не задумывались…

По прошествии стольких лет остается лишь предполагать об истинных причинах принятого С. В. Ильюшиным решения.

Факты же остаются фактами — существование ЦКБ-57 было узаконено лишь накануне (!) его первого вылета, когда приказом по НКАП, подписанным 11 октября 1940 г. заместителем наркома авиационной промышленности по опытному строительству и науке А. С. Яковлевым, С. В. Ильюшину поручалось к 15 (!) октября 1940 г. выпустить на заводские летные испытания самолет БШ-2 №1 с АМ-38 в одноместном и в двухместном вариантах.

Приказ о выпуске БШ-2 в одно- и двухместном вариантах одновременно

Этим же приказом, для проведения летных испытаний назначался летчик-испытатель В. К. Коккинаки, а сами испытания требовалось завершить в течение 1,5 месяцев.

Содержание этого приказа вызывает недоумение.

Во-первых, как можно было в один и тот же день передать один и тот же экземпляр самолета на заводские испытания в одноместном и в двухместном вариантах.

Во-вторых, в приказе заделана подпись Наркома А. И. Шахурина, однако подписал приказ А. С. Яковлев — второе лицо в табели о рангах наркомата. Он же и завизировал приказ (!). То есть, отсутствие на приказе подписи наркома — непростая случайность.

В-третьих, в тексте приказа не указан номер Постановления Комитета обороны при СНК, «во исполнение» которого должен был бы выйти этот приказ. Номер же Постановления КО являлся в то время неотъемлемой частью любого приказа по НКАП, изменяющего техническое задание конструктору, и не мог быть «случайно забыт» тогдашними бюрократами.

По существующему в то время порядку новый вариант самолета мог быть задан только через Постановление, в крайнем случае, через Распоряжение Комитета обороны при СНК.

В Постановлении в обязательном порядке для НКАП определялись количество опытных образцов и сроки их предъявления на испытания, а Главному управлению ВВС КА ставилась задача к определенному сроку разработать ТТТ на новый вариант самолета. Только после этого издавался Приказ по НКАП.

В упомянутом выше приказе никакой ссылки на Постановление Комитета Обороны нет.

В-четвертых, из текста приказа следует, что наркомат ничего не знал о проделанной в ОКБ С. В. Ильюшина работе по переделке БШ-2 в одноместный вариант, что само по себе маловероятно.

Надо полагать, что переделка БШ-2 в одноместный вариант была закончена уже к 5 октября и С. В. Ильюшин обратился к руководству НКАП за разрешением начать заводские летные испытания новой машины.

«Мудрое руководство» наркомата, в лице А. И. Шахурина и А. С. Яковлева, понимая, что задача создания двухместного бронированного штурмовика БШ-2, как это предусматривалось Постановлением Комитета Обороны, военными не снималась, а И. В. Сталин, по их мнению, склонен согласиться на соломоново решение, предусмотрели в приказе проведение заводских летных испытаний БШ-2 одновременно в одноместном и двухместном вариантах.

Так надежнее, благо, что в это время специалистами ВВС прорабатывались две концепции боевого применения на поле боя бронированных штурмовых самолетов — двухместных и одноместных.

Другими словами, этим приказом Наркомат авиапромышленности прикрыл самовольство С. В. Ильюшина, рассчитывая в будущем отвести от наркомата и Главного конструктора штурмовика возможный «удар» военных, а если что и случится — на известное расположение И. В. Сталина к А. С. Яковлеву.

К сожалению, УВВС КА должной принципиальности по поводу переделки БШ-2 АМ-38 из двухместного в одноместный все-таки не проявило, во всяком случае активной «перебранки» по этому вопросу между двумя ведомствами в это время не отмечается…

Как бы то ни было, но 12 октября 1940 г. одноместный ЦКБ-57 под управлением В. К. Коккинаки совершил свой первый полет.

Компас в кабине летчика БШ-2

На самолете, вместо кабины стрелка в бронекорпусе установили 12-мм бронеперегородку и дополнительный бензобак на 155 кг горючего.

Фонарь кабины летчика, замыкавшийся непрозрачным обтекателем, был сделан сдвигающимся назад, а не откидывающимся, как это было у ЦКБ-55.

Для улучшения продольной устойчивости самолета мотор был смещен вперед на 50 мм, увеличены на 5° стреловидность крыла по передней кромке и на 3,1% площадь стабилизатора, что привело к смещению центровки самолета с 31% до 29,5% САХ. Кроме этого, с целью облегчения управления элеронами была изменена степень их аэродинамической компенсации.

Произвели также другие, менее существенные изменения конструкции.

В связи с не готовностью 23-мм крыльевых пушек МП-6 (ОКБ Ильюшина только 16 октября 40-го получило от ОКБ-16 НКВ габаритный чертеж пушки), вооружение ЦКБ-57-го осталось без изменения: 4 пулемета ШКАС в крыле с общим боекомплектом 3000 патронов и 400 кг авиабомб на внутренней подвеске.

Турельная стрелковая установка ШКАС

Усиление, по требованию специалистов ВВС, бронирования штурмовика с боков имитировалось соответствующим увеличением веса машины.

Заводские испытания ЦКБ-57 были проведены в исключительно сжатые сроки — всего за 10 летных дней.

В полете у земли при нормальной взлетной массе 4988 кг и с винтом ВИШ-22Ю была достигнута максимальная скорость 423 км/ч, а на границе высотности мотора (2800 м) — 437 км/ч. При этом дальность полета у земли с нормальной бомбовой нагрузкой составила 850 км при средней скорости 380 км/ч.

Время подъема на высоту 5000 м составило 10 мин, посадочная скорость — 140 км/ч, пробег при посадке — 260 м, а разбег при взлете — 250 м.

В. К. Коккинаки отмечал, что по своим летным свойствам самолет исключительно прост, управляемость и маневренность, по сравнению с ЦКБ-55, существенно улучшились. Длины разбега при взлете и пробега при посадке пришли в норму и соответствовали ТТТ.

На государственные испытания ЦКБ-57 не передавался ввиду неудовлетворительной работы мотора АМ-38, который стал своеобразной «ахиллесовой пятой» штурмовика.

Мотор совершенно не желал надежно работать — 24-й завод в октябре-ноябре 40-го так и не смог, по причине прогара клапана выпуска мотора, успешно завершить 50-часовые совместные испытания и был вынужден продолжить работу по его доводке и устранению дефектов уже в 1941 г.

В этой связи еще 3 октября 1940 г., А. И. Шахурин подписал приказ об организации серийного производства двухместного БШ-2 с АМ-35 на заводе №381 (г. Ленинград) с выпуском в 1940 г. 10 машин.

Этим же приказом С. В. Ильюшину поручалось к 1 ноября передать 381-му заводу опытный БШ-2 № 2 (ЦКБ-55 № 2), а к 5 октября — рабочие чертежи и всю документацию к нему.

Этот приказ выполнен, естественно, не был, так как ОКБ уже начало работы по переделке БШ-2 № 2 в одноместный вариант.

23 ноября 1940 г. вышел совместный приказ НКАП и ВВС № 657/0293, согласно которому С. В. Ильюшин обязывался в двух месячный срок разработать и установить на БШ-2 две пушки калибра 23 мм МП-6 конструкции Я. Г. Таубина и М. Н. Бабурина (ОКБ-16 НКВ).

Одноместный бронированный штурмовик БШ-2 № 1 (ЦКБ-57)

9 декабря приказом по НКАП № 704 все новые боевые самолеты, принятые к серийному производству получили наименования по фамилиям их Главных конструкторов, в том числе БШ-2 стал именоваться Ил-2. Ввиду того, что бронированный штурмовик был нужен ВВС незамедлительно в декабре 40-го было принято решение (приказ А. И. Шахурина № 739 от 14 декабря) о запуске в серийное производство одноместного штурмовика Ил-2 на заводе № 18 (г. Воронеж) по типу прошедшего госиспытания, то есть, двухместного ЦКБ-55 № 2, со следующими изменениями:

При этом директор 18-го завода М. Б. Шенкман и Главный конструктор самолета С. В. Ильюшин обязывались обеспечить начало серийного производства Ил-2 с мотором АМ-35А с 15 февраля 1941 г. с выпуском до 1 марта — 10 машин, а всего в 1941 г. — 1200 штурмовиков. Кроме того, лично С. В. Ильюшин должен был завершить заводские испытания новой машины к 10 января 41-го.

В этой связи 20 декабря в Воронеж для помощи заводскому КБ прибыл Главный конструктор Ил-2 С. В. Ильюшин с группой ведущих конструкторов своего ОКБ.

Отметим, что мотор АМ-35А к этому времени удовлетворительно прошел государственные испытания на станке.

Авиационная пушка МП-6 конструкции Я. Г. Таубина и М. Н. Бабурина

Госкомиссия в акте от 23 ноября установила срок службы мотора до первой переборки в 100 часов. Однако ни одного Ил-2 с этим мотором построено не было, так как программа выпуска АМ-35А на заводе № 24 приказом А. И. Шахурина № 785 от 30 декабря 1940 г. была сокращена на 2000 штук, а ведь этот мотор устанавливался на скоростной истребитель МиГ-1 (позже МиГ-3), которому он был нужнее, чем низковысотному штурмовику.

Этим же приказом директор завода № 24 Дубов и Главный конструктор Микулин обязывались, не дожидаясь результатов запланированных на 1-й квартал 41-го совместных испытаний мотора АМ-38, организовать с 1 января 1941 г. его серийное производство с выпуском в 1-м квартале — 50 шт., во II-м квартале — 475 шт., в III-м квартале — 700 шт. и в IV-м квартале — 775 шт. (всего за год — 2000 моторов).

Тем временем, на заводе № 39 полным ходом шла работа по подготовке к заводским испытаниям модифицированного самолета ЦКБ-55 № 2 с мотором АМ-38, в конструкции которого были учтены практически все требования и рекомендации Государственной комиссии, проводившей его испытания, а также недостатки, выявленные в ходе испытаний ЦКБ-57-го.

29 декабря 1940 г. шеф-пилот ОКБ В. К. Коккинаки выполнил первый полет на одноместном самолете Ил-2 с АМ-38 (заводское обозначение ЦКБ-55П).

Несмотря на все старания ОКБ и заводчан, к 11 января 41-го завершить весь комплекс испытаний новой машины все же не удалось.

Тем не менее, приказами по наркомату авиационной промышленности от 7 января и 14 февраля 1941 г. одноместный Ил-2 с мотором АМ-38 запускался в серийное производство одновременно на четырех авиазаводах № 18 (г. Воронеж), 35 (г. Смоленск), 380 и 381 (г. Ленинград) в варианте с двумя пушками МП-6 со звеньевым питанием (по 150 снарядов на каждую пушку), двумя пулеметами ШКАС с общим боезапасом в 1500 патронов и 8 ракетными орудиями для РС-132.

При этом, с целью обеспечения взаимозаменяемости агрегатов Ил-2, воронежский авиазавод № 18 был определен, как «головной» в серийной постройке.

То есть, авиазаводы № 35, 380 и 381 обязаны были строить Ил-2 по единым чертежам, исходящим только от завода № 18, а любые изменения в конструкции машины и в технологии ее производства разрешалось производить (в полном соответствии с приказом по НКАП №518 от 2 октября 1940 г.) лишь с разрешения Наркома авиапромышленности.

Не выполнение же этого требования квалифицировалось как «…преступление, которое наносит вред государству и подрывает оборону страны…» со всеми вытекающими последствиями…

Тем временем С. В. Ильюшин, докладывая наркому авиапромышленности А. И. Шахурину и наркому вооружения Б. Л. Ванникову о ходе заводских испытаний Ил-2 АМ-38 (письмо № 58 от 14 января 1941 г.), сообщил, что:

Народные комиссары СССР весьма оперативно разобрались в сложившейся ситуации и уже 17 января 1941 г. приказом Наркома авиапромышленности № 147 директора всех серийных заводов обязывались выпускать одноместный Ил-2 с двумя пушками ШВАК калибра 20 мм с боезапасом по 200 снарядов к каждой пушке и с двумя пулеметами ШКАС с общим боекомплектом 1500 патронов, а 20 января ОКБ С. В. Ильюшина получило отчет ЦАГИ по определению силы отдачи пушки МП-6 и вскоре — пушки.

Авиационные пушки ВЯ (вверху) и ШВАК (внизу)

Однако Главный конструктор Ил-2 не торопился устанавливать таубинские пушки на свой штурмовик.

В письме на имя А. И. Шахурина и Б. Л. Ванникова №107 от 23. 01. 41 г. С. В. Ильюшин писал:

Отметим, что ссылки С. В. Ильюшина на излишне большую силу отдачи пушки МП-6 были в начале 1941 г. не совсем обоснованными.

Дело в том, что в это время еще не существовало достаточно точной методики определения силы отдачи пушек на станке (первая серьезная работа в этом направлении появилась в НИИ ВВС лишь в конце 1942 г.), а на самолете измерить ее и вовсе было невозможно. ОКБ же было очень сложно решить вопрос о размещении и обеспечении надежной работы магазинной пушки МП-6 под крылом штурмовика Ил-2 (наличие магазина вынуждало ставить пушки не в консолях крыла, а под ними).

Кроме того, С. В. Ильюшин, зная как сложно идет процесс доводки МП-6 в серийном производстве, видимо, уже понимал, что принятые Наркоматом вооружения необоснованно сжатые сроки внедрения в производство еще «сырой» пушки (главным образом в отношении надежности автоматики) в конечном итоге «похоронят» МП-6 и последнюю все же снимут с производства.

Как следствие, Ил-2 придется вновь дорабатывать, а это опять потеря столь драгоценного времени. Говорить же об этом вслух Ильюшин не решался, так как инициатором постановки МП-6 в крупносерийное производство был никто иной как нарком вооружения Б. Л. Ванников.

Одноместный опытный Ил-2 АМ-38 на госиспытаниях в марте 1941 года

Ссориться же с последним в планы С. В. Ильюшина не входило. Отсюда и стойкое желание Ильюшина дискутировать «усиленную силу отдачи» пушки ОКБ-16 как аргумент, чтобы отбиться от нее и не ставить судьбу своего штурмовика в зависимость от судьбы таубинской пушки.

Косвенным подтверждением этому является то, что в марте 41-го ОКБ без особых возражений со своей стороны установило на Ил-2 23-мм пушку ВЯ-23 конструкции А. А. Волкова и С. Я. Ярцева (ЦКБ-14 НКВ).

Как показали экспериментальные работы, проведенные в НИИ АВ ВВС КА в октябре-ноябре 43-го, пушка имела максимальное значение силы отдачи на наземном станке, ни мало ни много, 5500 кг, а в реальных условиях установки на самолете, где последняя имела возможность отката, — от 3000 до 4000 кг… Между тем, «Илы» с пушками ВЯ-23 честно отслужили всю Отечественную войну без каких-либо серьезных нареканий со стороны летного состава штурмовых авиачастей Красной Армии.

Как бы то ни было, но после соответствующих «разъяснений сверху» пушки МП-6 (с магазином на 81 патрон) были все же установлены на опытный Ил-2.

Кроме того, вооружение машины было усилено путем установки 8 ракетных орудий для стрельбы реактивными снарядами РС-132 (последние могли заменяться РС-82).

Боекомплект двух крыльевых пулеметов ШКАС остался прежним — 750 патронов на каждый пулемет. Прежней осталась и бомбовая нагрузка — 400 кг (в перегрузку 600 кг).

Были сделаны и другие изменения:

— с целью улучшения обзора вперед-вниз из кабины летчика мотор АМ-38 был опущен вниз на 175 мм, с соответствующим изменением обводов носовой части фюзеляжа, и на 50 мм приподнято сиденье и фонарь пилота;

— для улучшения продольной устойчивости и управляемости самолета на Ил-2, также как и на ЦКБ-57, мотор был выдвинут вперед на 50 мм, увеличены на 5° стреловидность по передней кромке консолей крыла и на 3,1% площадь стабилизатора, и переделана компенсация элеронов;

— установлен новый бронекорпус с усиленным бронированием по результатам полигонных испытаний на обстрел — толщина задней бронестенки увеличена до 12 мм, верхние боковые стенки кабины летчика сделаны толщиной 8 мм, вместо 6 мм, а боковые стенки, прикрывающие нижний бензобак, и боковые вертикальные стенки, защищающие маслобак, сделаны 6 мм, вместо 5 мм;

— для стрельбы из стрелково-пушечного и ракетного вооружения установлен прицел ПБП-16, позволяющий также выполнять бомбометание с бреющего полета;

— изменено управление бомболюками — добавлено пневматическое закрепление замка люка;

— установлены держатели для парашютных ракет КАС-4, поставлен компас КИ-10 и

— установлен фотокинопулемет;

— установлена более мощная бензопомпа БНК-10;

— установлены индивидуальные выхлопные патрубки мотора;

— патрубок, всасывающий воздух, выведен в носок крыла;

— на месте кабины воздушного стрелка установлен дополнительный бензобак на 155 кг горючего, в связи с чем общий запас горючего на самолете увеличился до 470 кг.

Первые же стрельбы в воздухе из пушек МП-6 показали полную непригодность, разработанной в ОКБ С. В. Ильюшина пушечной установки — выходящая из пушки патронная обойма, попадая при стрельбе в воздушный поток, заклинивалась и стрельба прекращалась.

Только после установки на консолях крыла обтекателей, защищающих патронные обоймы от воздушного потока, заклинивание последних при стрельбе в воздухе прекратилось.

Большие же по габаритам обтекатели пушек имели и значительную парусность, что сильно ухудшало аэродинамику и маневренность машины.

Кроме того, боекомплект из 162 снарядов на обе пушки был признан недостаточным. Требовалась срочная доработка пушки МП-6 под звеньевое питание. Пока же на опытный Ил-2 были установлены хорошо отработанные, но менее мощные 20-мм авиапушки ШВАК и с ними к 22 февраля 1941 г. новый штурмовик успешно отлетал программу заводских испытаний.

К сожалению, пушки были установлены на месте внешних пулеметов, что нельзя признать правильным. Дело в том, что установка пушек всего на 43 см дальше от оси, проходящей через центр тяжести самолета, в горизонтальной плоскости и на 10 см в вертикальной, чем это можно было бы обеспечить, установив пушки на месте внутренних пулеметов, примерно в 1,5 раза, как показывают расчеты, снизило их боевую эффективность при стрельбе в воздухе.

Снижение эффективности пушек обуславливалось главным образом увеличенной ошибкой прицеливания (более удаленное размещение пушек от линии прицеливания) и увеличением рассеивания снарядов при стрельбе в воздухе (вибрация крыла в этом случае сказывается на кучности стрельбы более сильно и т.д.).

Видимо, только нехваткой времени можно объяснить такое, в общем-то, неграмотное техническое решение, принятое в ОКБ С. В. Ильюшина при совершенствовании Ил-2 — установка пушек на месте внешних пулеметов была значительно проще и требовала минимальных доработок в конструкции штурмовика.

За все время заводских испытаний Ил-2 с АМ-38 шеф-пилотом ОКБ В. К. Коккинаки было выполнено 43 полета и установлено, что летные данные бронированного «Ила» с пушками ШВАК, по сравнению с ЦКБ-57, практически не изменились и остались на приемлемом для боевого применения уровне.

Так, при взлетной массе 5125 кг (вес полезной нагрузки 1245 кг) в полете у земли была достигнута максимальная скорость 422 км/ч, а на высоте 2300 м — 446 км/ч.

При этом максимальная дальность полета у земли с нормальной нагрузкой составила 600 км при средней скорости 357 км/ч, а время подъема на высоту 5000 м — 10 минут. Длина разбега — 250 м, а пробега — 260 м при посадочной скорости — 140 км/ч.

Увеличение максимальной скорости полета на высоте произошло вследствие большей мощности на этой высоте, развиваемой мотором АМ-38, установленным на Ил-2, по сравнению с АМ-38-м, установленным на ЦКБ-57 (1575 л. с.,вместо 1500 л. с. ),а уменьшение дальности полета опытного штурмовика на крейсерской скорости обуславливалось большей полетной массой самолета и увеличенным удельным расходом топлива у нового мотора.

Одноместный опытный Ил-2 АМ-38 на госиспытаниях в марте 1941 года

Управляемость и маневренность штурмовика несколько улучшились, но все равно оставались недостаточными.

Были серьезные претензии к работе винтомоторной группы, связанные в основном с недоведенностью мотора АМ-38 (например, плохая приемистость, из-за плохой регулировки карбюратора).

К слову сказать, мотор АМ-38, именно в это время, то есть в феврале 1941 г., проходил очередные 50-часовые совместные стендовые испытания на заводе № 24.

Мотор испытания не прошел, главным образом, из-за прогара фасок у 15 клапанов выхлопа и 7 клапанов впуска, появления трещин в правой головке цилиндрового блока по перемычкам между седлами клапанов впуска и выхлопа у 1 и 6-го цилиндров, трещины хвостовика у стопора ведущей шестерни нагнетателя и т.д.

27 февраля Ил-2 с АМ-38 после устранения дефектов и проведения некоторых доработок был официально передан в НИИ ВВС КА для прохождения государственных испытаний (ведущий инженер Н. С. Куликов и летчик-испытатель А. К. Долгов). Последние начались на следующий же день и продолжались до 20 марта 1941 г.

На машине были установлены: предусмотренная ТТТ радиостанция РСИ-3; две крыльевые пушки ШВАК с боезапасом 420 снарядов; два пулемета ШКАС с боекомплектом 1500 патронов; четыре направляющие под РС-132 или РС-82 (вместо 8 на Ил-2, проходившем заводские испытания) и бомбовая нагрузка — 400 кг бомб (в перегрузку — 600 кг). Вес полной нагрузки самолета возрос до 1320 кг.

Госиспытания показали, что при полетном весе 5310 кг с внутренней подвеской бомб (400 кг) без реактивных снарядов максимальная скорость у земли составила 419 км/ч, что на 57 км/ч выше, чем у двухместного БШ-2 с мотором АМ-35.

При наружной подвеске 2-х авиабомб ФАБ-250 или 4-х реактивных снарядов РС-82 максимальная скорость штурмовика снижалась у земли на 43 км/ч и 36 км/ч в том и в другом случаях, а на высоте 2500 м — на 35 км/ч и 27 км/ч, соответственно.

Управляемость и маневренность машины значительно улучшилась. Вертикальная скорость возросла до 10,3 м/с. За один боевой разворот штурмовик набирал 300 м высоты (скорость выхода в горизонтальное положение 250 км/ч).

Взлет и посадка стали более простыми, с застопоренным хвостовым колесом самолет на пробеге вел себя устойчиво.

Летчики отмечали, что изменение установки мотора и поднятие сиденья летчика обеспечили вполне приемлемые обзор и удобство наводки самолета на цель при стрельбе и бомбометании с бреющего полета.

Вместе с тем указывалось, что изменение центровки самолета на 2% (29,5%, вместо 31,5%) не улучшило продольной устойчивости машины.

При всех возможных эксплуатационных центровках бронированный «Ил» при полете с брошенной ручкой был статически неустойчив, хотя поперечная и путевая устойчивости были вполне удовлетворительными.

Вираж штурмовик выполнял недостаточно устойчиво (с колебаниями по продольной оси).

На левом вираже Ил-2 стремился набрать высоту, а на правом — имел тенденцию к опусканию носа, увеличению скорости полета и крена.

Оптимальной скоростью при выполнении виража или восьмерки с креном до 60° являлась скорость в 280–290 км/ч по прибору, при этом триммер руля высоты должен быть отрегулирован для режима горизонтального полета на этой же скорости.

Одноместный опытный Ил-2 АМ-38 на госиспытаниях в марте 1941 года

Ил-2 мог достаточно устойчиво пикировать (как с газом, так и без газа) под углами до 40–45° — стремления к переходу в пикирование под большими углами штурмовик не проявлял. Однако инструкция по технике пилотирования машины не рекомендовала строевым летчикам планировать под углами более 30°.

При плавном выводе из планирования под углом 30° с высоты 400 м и скорости ввода в планирование 260–270 км/ч потеря высоты составляла в среднем около 150 м, а при планировании с высоты более 400 м и скорости ввода в планирование 380–385 км/ч по прибору, потеря высоты на выводе увеличивалась в среднем до 200 м.

Парашютировал «ильюшин» очень устойчиво. Оптимальная скорость парашютирования равнялась 170 км/ч. При выбирании ручки управления на себя и уменьшении скорости полета самолет сваливался на правое крыло и опускал нос.

Прицел ПБП-1Б на Ил-2 АМ-38

Однако стоило только летчику отпустить ручку, как самолет сразу же набирал скорость и легко восстанавливал режим горизонтального полета. Потеря высоты при этом составляла 200–300 м.

«Штопорил» Ил-2 также хорошо, без всякого рода сложностей и неприятностей. Вывод самолета из штопора после 1–2 витков проходил без запаздывания после установки рулей на вывод. Потеря высоты за два витка с выходом из штопора составляла 800–900 м, а скорость на штопоре 210–220 км/ч.

Сложности с выводом самолета из штопора возникали лишь после 3-го витка, так как в этом случае появлялась вибрация рулей и ручку управления было трудно удержать в руках.

Техническая дальность у земли, достигнутая на госиспытаниях на скорости 0,9 максимальной (377 км/ч) составила всего 508 км, что на 84 км было меньше, чем у БШ-2 (618 км на скорости 331 км/ч).

При уменьшении скорости полета до 320 км/ч дальность полета штурмовика увеличивалась до 638 км. Уменьшение дальности полета было вызвано увеличенным расходом топлива у мотора АМ-38, в сравнении с АМ-35А, и возросшим полетным весом (с 4725 кг до 5310 кг).

Таким образом, установка дополнительного бензобака на 155 кг (суммарный запас горючего при этом составил 470 кг) проблемы увеличения дальности полета штурмовика не решила.

Государственная комиссия в своем заключительном акте от 16 апреля 1941 г. по испытаниям одноместного Ил-2 отметила, что:

Вместе с тем, в качестве основных недостатков самолета Госкомиссия указала следующие:

отсутствие вентиляции кабины (при температуре наружного воздуха — 15–20°С температура воздуха в кабине при закрытом фонаре и с прикрытыми жалюзи радиатора доходила до +50°С);

голова летчика недостаточно прикрыта броней (требовалось установить прозрачную броню на козырек фонаря кабины, поставить металлическую броню за головой и над головой летчика, и, кроме этого, закрыть металлической броней верхнюю часть бензобака);

щитки-закрылки открывались только на скоростях менее 190 км/ч (требовалось обеспечить их открытие и на скоростях 230–240 км/ч);

мотор АМ-38 недоведен (плохая приемистость, плохая регулировка карбюраторов — в полете на номинальном и эксплуатационном режимах мотор сильно дымил);

система смазки мотора не доведена — при подъеме на высоту давление масла падало (в летние месяцы это приведет к перегреванию масла);

бензосистема не позволяет использовать полную мощность бензозаправщика Б3–38 (до 400 л/мин) — на полную заправку самолета требуется 22–23 минуты;

система закрытия бомболюков недоработана (в полете бомболюки после сброса бомб не закрываются и даже будучи закрыты на земле, створки бомболюков в полете раскрываются);

дальность действия радиостанции недостаточная (на высоте 200 м — до 60 км, а на 1000 м — 65 км), слышимость на больших дальностях из-за помех очень слабая, основной дефект — отсутствие эффективной металлизации на самолете.

В заключение Госкомиссия обязывала 39-й авиазавод совместно с заводом № 24 довести винтомоторную группу в отношении масло — и бензосистемы, заводу № 24 форсировать работы по доводке мотора АМ-38 в отношении повышения сроков его службы, улучшения приемистости и снижению удельных расходов топлива, после чего мотор предъявить на специальные летные испытания в НИИ ВВС КА.

Установка пулеметов ШКАС в крыле Ил-2 АМ-38

Необходимо отметить, что мотор АМ-38 только 13 марта 1941 г. удовлетворительно прошел 50-часовые совместные стендовые испытания, на которых показал следующие данные.

Номинальная высотная мощность мотора при 2150 об/мин и давлении 1280 мм. рт. ст. равнялась 1570 л. с. Высотность — 2250 м. Сухой вес мотора — 824 кг.

По мощности и удельным расходам усовершенствованный мотор соответствовал предъявляемым требованиям, в связи с чем было принято решение об изготовлении малой (150 шт.) серии мотора.

В заключении акта по испытаниям Государственная комиссия особо отмечала, что «мотор АМ-38 прошел только третье совместное испытание…», поэтому завод при изготовлении малой серии был обязан строго следовать образцу мотора, прошедшего третье испытание, то есть с головками цилиндровых блоков отлитых из сплава 6340 с хромом (содержание титана 0,3%, температура отпуска 220°С) и с двухсторонним (одна снаружи и одна внутри цилиндровых блоков) расположением свечей (установка свечей только снаружи блоков давала скрытую детонацию).

Одновременно с этим заводу было предложено довести мотор с размещением свечей только с наружной стороны, так как расположение свечей снаружи и внутри блоков затрудняет обслуживание мотора при эксплуатации, особенно на полевых аэродромах, и на государственные 100-часовые испытания предъявить мотор только с таким размещением свечей.

Установка РС-82 под крылом Ил-2 АМ-38

Ресурс работы моторов «малой серии» до первой переборки Госкомиссией был установлен в 50 часов.

В заключении акта по испытаниям Госкомиссия рекомендовала провести летные испытания 10 Ил-2 с усовершенствованным мотором АМ-38 к 15 апреля 1941 г.

Одновременно с организацией крупносерийного производства Ил-2 приказом А. И. Шахурина № 748 от 17 декабря 1940 г. (во исполнение Постановления Правительства от 15. 12. 40 г.) было создано пять производственных баз по изготовлению бронекорпусов для нового штурмовика:

К моменту запуска в серийное производство Ил-2, то есть к 15 февраля 1941 г., только подольский завод смог наладить выпуск бронекорпусов для нового штурмовика, изготовив к этому дню 5 корпусов. При этом заводчане рассчитывали к 22 февраля выйти на рубеж — 1 бронекорпус в сутки, а с 22 марта изготавливать уже по 4 корпуса в сутки.

Поскольку развертывание производства самолета Ил-2 на авиазаводах НКАП проходило одновременно с государственными испытаниями, то процесс освоения в серии шел туго и болезненно, если не сказать больше — неудовлетворительно.

Наилучших результатов добился воронежский 18-й авиазавод им. К. Е. Ворошилова (самый современный из всех назначенных для серийного производства бронированных «Илов»).

Рабочие авиазавода трудились круглосуточно, почти без выходных дней. В таком же режиме работали и командированные на завод бригада инженеров из ОКБ С. В. Ильюшина во главе с Главным конструктором самолета и группа мотористов из ОКБ А. А.

Микулина во главе с А. В. Никифоровым.

Благодаря их усилиям в конце февраля 1941 г. в цехах завода началась сборка первых серийных штурмовиков Ил-2, а 1 марта 41-го головная машина поступила на заводскую летно-испытательную станцию. К середине марта был построен второй серийный «Ил».

Интересно отметить, что с целью отладки технологического процесса монтажей на самолете в отсутствие на заводе бронекорпусов, местные умельцы изготовили из котельного железа точную копию бронекорпуса Ил-2 и затем выполнили сборку первого макетного штурмовика.

Утром 10 марта (за десять дней до окончания государственных испытаний опытного Ил-2) головной серийный «Ил» под управлением начальника ЛИС завода майора К. К. Рыкова ушел в свой первый испытательный полет — два круга над аэродромом с выпущенными шасси. Через несколько часов К. К. Рыков выполнил еще один полет, теперь уже с убранными шасси.

Первый серийный Ил-2 были вооружен двумя модифицированными 23-мм пушками МП-6 (ОКБ-16 НКВ), а второй «Ил» — двумя пушками ВЯ-23 (ЦКБ-14 НКВ).

Оба типа пушек имели ленточное питание и боезапас — 150 снарядов на каждую пушку.

На третьей серийной машине были установлены две 20-мм пушки ШВАК (ОКБ-15 НКВ), на четвертой — две 23-мм пушки Салищева-Галкина СГ-23 (ЦКБ-14 НКВ) и начиная с пятой машины, на все серийные Ил-2 стали устанавливаться две пушки ШВАК с общим боекомплектом 420 снарядов.

Установка пушки ШВАК в крыле Ил-2 АМ-38

Кроме того, на всех серийных «Илах» были сохранены два пулемета ШКАС с суммарным боезапасом в 1500 патронов и усилено ракетное оружие до 8 направляющих под РС-132 (или РС-82). Бомбовая нагрузка в серии осталась прежней — 400 кг (в перегрузку — 600 кг).

По сравнению с опытным самолетом, проходившем государственные и заводские испытания, на серийных Ил-2 установили козырек фонаря кабины летчика из прозрачной брони типа К-4 (вместо плексигласа) толщиной 64 мм, а на подвижной части фонаря — плексиглас и металлические боковины.

Прозрачную броню установили также и за головой летчика, так как фонарь кабины серийных «Илов» стал замыкаться коротким прозрачным обтекателем, вместо непрозрачного (для улучшения обзора назад). Общий вес бронедеталей составил 780 кг.

Были сделаны и другие мелкие изменения в конструкции машины.

С 5 по 21 июня 1941 г. в НИИ ВВС проходил государственные контрольные испытания серийный Ил-2 (зав. № 182402) с пушками ШВАК постройки завода № 18 (ведущий инженер Н. С. Куликов, ведущий летчик-испытатель А. К. Долгов, совершено 23 полета с общим налетом 16 часов).

По сравнению с опытным «Илом», скорость у земли и на высоте 2500 м при полетном весе 5336 кг и взлетной мощности мотора 1665 л. с. серийного Ил-2 стала несколько выше — 423 км/ч и 451 км/ч, соответственно, а длины разбега и пробега уменьшились до 410 и 360 м, в том и другом случае. Однако время подъема на высоту 5000 м увеличилась до 10,6 мин.

Некоторое улучшение взлетно-посадочных и скоростных характеристик серийного штурмовика произошло вследствие большей взлетной мощности серийного мотора АМ-38, установленного на серийном «Иле», по сравнению с мотором опытного Ил-2, проходившего государственные испытания.

Авиационные пушки СГ-23 конструкции Салищева-Галкина (публикуется впервые)

Ухудшение скороподъемности штурмовика было связано главным образом с увеличением полетного веса и менее качественной отделкой самолета.

У большинства серийных машин, специальным образом не готовившихся к контрольным государственным испытаниям, летные данные были несколько снижены.

Увеличение взлетного веса доходило до 5873 кг, максимальные скорости у земли не превышали 372–382 км/ч, а на расчетной высоте 2500 м — 391–412 км/ч. В лучшем случае скорость у земли могла достигать 419 км/ч.

Кроме того, летные данные Ил-2 в значительной степени зависели и от варианта наружной подвески бомб и реактивных снарядов, но в целом были вполне достаточными для боевого применения штурмовика.

Так, при нормальном полетном весе Ил-2 5340 кг наружная подвеска двух ФАБ-250 уменьшала максимальную скорость у земли на 43 км/ч (на высоте 2500 м — на 36 км/ч), а подвеска восьми РС-82 «съедала» у земли 36 км/ч (на высоте 2500 м — 28 км/ч).

Начиная с 21 марта 1941 г., в Ногинске в НИП АВ ВВС КА проводились сравнительные летные испытания первых серийных Ил-2, вооруженных 23-мм авиапушками ВЯ-23 и МП-6, имевших ленточное питание.

Вследствие серьезных конструктивных недостатков как самих пушек, так и их пушечных установок на штурмовике, летные испытания затянулись до мая 41-го. Обе пушки летные испытания прошли удовлетворительно, не показав особых преимуществ друг перед другом. Основные данные пушек также были практически одинаковыми.

Госкомиссией дискутировалась лишь усиленная отдача при стрельбе из пушки МП-6. Была даже сделана попытка определить усилия отдачи обеих пушек, но она оказалась безрезультатной. Жалоб же у летчиков облета на увеличенную силу отдачи какой-либо из пушек при стрельбе в воздухе не было.

Тщательно взвесив все за и против, Госкомиссия рекомендовала пушку ВЯ-23 к постановке на вооружение ВВС КА, как более современную и прогрессивную.

Дело в том, что к этому времени репутация таубинской пушки была уже изрядно «подмочена». Освоение МП-6 в серийном производстве заводами Наркомата вооружения шло с трудом — надежность (например, в противоотскочном механизме автоматики) и качество серийных пушек были никуда не годными.

За все время серийного производства военной приемкой практически не было принято ни одной пушки МП-6… По этому поводу в начале мая 41-го на совещании у секретаря ЦК ВКП(б) Г. М. Маленкова в резкой форме обсуждался вопрос о серьезной доработке всех ранее выпущенных пушек МП-6 в отношении их надежности и технологичности.

В результате МП-6 была снята с серийного производства, а приказом А. И. Шахурина № 462 от 21. 05. 41 г. Начальник 10-го Главного управления НКАП Б. Н. Тарасевич обязывался с ноября 41-го обеспечить выпуск всех Ил-2 с двумя пушками ВЯ-23 с боезапасом по 150 снарядов на ствол: август — 25, сентябрь — 50, октябрь — 100 машин и с ноября — все самолеты.

Были прекращены и все работы по установке на серийный Ил-2 23-мм авиапушек Салищева-Галкина СГ-23 (ЦКБ-14 НКВ), ввиду неудовлетворительных результатов полигонных испытаний последних на самолете ЛаГГ-3, показанных в НИП АВ ВВС в течение 23–26. 04. 41 г.