"Психоз 2" - читать интересную книгу автора (Блох Роберт Альберт)

4

Сестре Кьюпертайн так и не представился случай посетить нового пациента в палате 418. Когда началась гроза, она находилась в палате Такера, а когда она ушла оттуда, дождь уже затихал.

Она постаралась как можно быстрее пройти по заполненным людьми коридорам и периодически натыкалась на возбужденных пациентов, которые возвращались в открытые палаты в сопровождении друзей и родственников. Сновали санитары и дежурные по этажу, спеша на крики, доносившиеся из-за закрытых дверей в конце коридора. Когда она подошла к двери лифта на четвертом этаже, там уже стояла толпа, охваченная нетерпением и беспокойством.

Прибыл лифт, и посетители заполнили его. Сестра Кьюпертайн попробовала было тоже втиснуться, но места в кабине уже не осталось. Дверь с резким звуком закрылась, и сестра Кьюпертайн осталась на площадке с дюжиной других неудачников.

Никто из находившихся в лифте не сделал попытки уступить ей место, а оставшиеся на площадке не обратили на сестру Кьюпертайн ни малейшего внимания. Никакого нынче уважения, ни малейшего. Святая Мария, прости их. И куда только катится мир!

Поджав губы, сестра Кьюпертайн вспомнила об унижениях, которым подверглась здесь. Старый мистер Такер был капризен и отверг ее предложение помолиться с ней, а в ответ на замечание употребил несколько бранных выражений. Этого, конечно, следовало ожидать от человека, находившегося в подобном состоянии. А вот поведению сестры Барбары не было оправданий; ее отказ подняться наверх был явным неповиновением. Вероятно, придется переговорить о ее поведении с матерью настоятельницей, когда они вернутся в монастырь.

Гром продолжал греметь. Меж тем лифт приехал снова. На этот раз сестра Кьюпертайн вошла одной из первых. Однако это не ускорило ее передвижения; они остановились на третьем этаже, потом на втором, где еще несколько человек попытались втиснуться в кабину. Маленькую сестру Кьюпертайн бесцеремонно прижали к металлической обшивке в дальнем левом углу лифта. А когда дверь открылась на нижнем этаже, она вынуждена была ждать, пока выйдут другие. Она чувствовала, как под одеждой струится щекочущий пот, а стекла ее очков стали мутными в душном мареве переполненной кабины.

Она сняла их и вытерла о рукав, и тут ее едва не сбила с ног пара, которая, спотыкаясь, спешила к выходу. Водрузив чепец на голову и опустив его на уши, сестра Кьюпертайн осмотрела холл. К этому времени возле регистратуры осталось лишь несколько человек. Сестры Барбары нигде не было видно.

Сестра Кьюпертайн взглянула на часы за регистраторской стойкой. Десять минут шестого. На улице было уже темно, хоть глаз выколи, шел проливной дождь. Пресвятая Богородица, да они насквозь промокнут, пока доберутся до фургона. Где же эта девчонка?

Она подошла к стойке, и регистраторша посмотрела на нее.

— Чем могу вам помочь?

Сестра Кьюпертайн заставила себя улыбнуться.

— Я разыскиваю…

Гром заглушил ее вопрос и часть ответа регистраторши.

— …видела, как она выходила минуту назад.

— Выходила? Вы в этом уверены?

— Да, сестра. — Похоже, ей тоже передалась тревога. — Что-то случилось?

— Нет, благодарю вас.

Сестра Кьюпертайн повернулась и направилась к выходу. Peccavi.[15] Ложь во спасение, наверняка; регистраторше до нее и дела нет, а огорчать ее она не хотела. Но что-то определенно было не так, раз имело место столь явное непослушание. Мать настоятельница непременно должна услышать всю эту историю нынче же вечером.

И когда только он закончится! А ведь ей еще предстоит долгое возвращение сквозь такую ужасную грозу. Сестра Кьюпертайн остановилась перед стеклянной дверью, глядя на бурлящий, подгоняемый ветром водный поток, падавший с неба. Темноту то и дело рассекали фары машин, быстро отъезжавших в ночь. Вспышка молнии на миг высветила очертания фургона, который по-прежнему стоял у ворот парковки. Благодарю тебя, Господи, за небольшие милости! И спасибо тебе, Господи, за то, что меня защищает моя одежда.

Она открыла дверь и вышла наружу. Вода захлюпала под ее тяжелыми башмаками, а стрелы дождя забарабанили по чепцу. Когда она дошла до середины парковки, тяжелые капли заволокли стекла ее очков и она почти перестала что-либо видеть.

Она сняла очки, чтобы протереть их, и тут же, споткнувшись, подвернула ногу. Острая боль пронзила лодыжку. Сестра Кьюпертайн вскрикнула, но вспышка боли, к счастью, миновала, и она пришла в себя. Только теперь она поняла, что очки выскользнули у нее из рук.

Сестра Кьюпертайн начала беспомощно осматривать все вокруг, пытаясь в темноте найти пропажу. Очков нигде не было. Слава богу, в монастыре у нее есть еще одна пара. Лучше не тратить время попусту и поскорее укрыться от этого дождя.

Она на ощупь двинулась вперед, но тут завыл ветер и принялся трепать ее намокшие рукава и юбки.

Из темноты неожиданно вырвался свет и послышался шум двигателя, который заглушил вой ветра. Всмотревшись, она увидела, что фургон движется. Это еще что… уж не собралась ли сестра Барбара уехать без нее?

— Погодите! — С трудом передвигаясь, сестра Кьюпертайн направилась к источнику света. — Подождите меня!

Она задыхалась, когда подошла к машине. Пока она искала ручку дверцы, фургон остановился. Дверца распахнулась, и сестра забралась на сиденье.

Двигатель заработал, и фургон устремился к воротам. Прежде чем они выехали на дорогу, сестра Кьюпертайн уже разразилась тирадой, о которой, она знала, ей потом придется пожалеть:

— Где вы были, сестра? Почему не дождались меня в холле? Неужели у вас нет никакого уважения? Если уж вам так не терпелось уехать, вы должны были подогнать машину к входу и подобрать меня там.

— Простите…

Ответ ее попутчицы был заглушен новым раскатом грома. Но сестра Кьюпертайн не обратила на это внимания, поскольку еще не договорила.

— Взгляните на меня — я промокла насквозь! И потеряла очки — где-то там, на парковке. Да это же… осторожно!

Фургон летел с шоссе прямо на обочину, но сестра Барбара в последний момент успела повернуть руль и избежать аварии.

— Пожалуйста, смотрите, куда едете…

Сестра Кьюпертайн умолкла. Она вдруг поняла, что сейчас не время распекать спутницу. Опасно отвлекать водителя, да еще в такой ливень.

Она умолкла и стала смотреть, как ритмично движутся «дворники», приоткрывая невидимое пространство дороги. Сестра Барбара взглянула на нее, но ничего не сказала; в темноте невозможно было судить о ее реакции. Отвернувшись, она сосредоточилась на том, чтобы удержать фургон на скользком шоссе. Дождь продолжал барабанить по крыше.

Сестра Кьюпертайн смотрела вперед, с трудом различая купы деревьев, ветви, раскачивавшиеся на ветру. Впереди показалась боковая дорога, уходившая в лесистый район. Фургон замедлил движение и свернул на эту дорогу, углубившись в темноту.

— Мы не туда едем! — крикнула сестра Кьюпертайн, стараясь перекричать шум грозы, но спутница не обращала на нее внимания. Фургон ехал между искривленными деревьями. — Вы что, не слышите? Мы же не туда свернули!

На этот раз сестра Барбара кивнула и остановилась близ развилки двух узких дорог. Ее правая рука потянулась к ключу зажигания. Потом она подалась вперед и просунула руку между ног, к днищу фургона.

На мгновение эта расплывчатая нагнувшаяся фигура напомнила сестре Кьюпертайн какую-то птицу — хищную птицу. Но лишь на мгновение.

Фигура выпрямилась и повернулась к ней в тот самый миг, когда небо озарила молния.

В ее свете сестра Кьюпертайн увидела искаженное лицо под чепцом, а в поднятой руке — сверкающую монтировку, которая опускалась на нее.

Больше она не слышала грома.