"Моя пылкая любовница" - читать интересную книгу автора (Уоррен Трейси Энн)

Глава 7

Когда Джулианна вошла в дверь дома на Куин-сквер, Рейф ее уже ждал и приветствовал таким ошеломительным поцелуем, что пульс у нее заскакал, как камешек по безмятежной глади озера.

Он медленно, мучительно оторвался от ее губ.

— Давай-ка снимем с тебя этот плащ и шляпку, — пробормотал он низким бархатным голосом.

И, не дожидаясь согласия, расстегнул накидку, сдернул ее с плеч и бросил на перила, слишком нетерпеливый, чтобы аккуратно вешать в шкаф. Потом снял с головы бархатную шляпку и пристроил ее на резное украшение там же, на перилах, так, что изумрудно-зеленые ленты шляпки болтались, как вымпелы. Джулианна сняла перчатки и отдала их Рейфу. Нетерпеливо положив их, он продел ее руку в свою и повел вверх по лестнице.

Шагая рядом с ним, Джулианна трепетала.

«Как все похоже сегодня, и все-таки какая огромная разница», — думала она.

В первый свой визит в этот дом она чувствовала себя очень скованно. Внутри у нее все переворачивалось от волнения, и только преданность семье вынуждала ее оставаться верной своему обещанию.

Но сегодня не было ни страха, ни сомнения. Они вместе вошли в гостиную, в воздухе которой витали сладкие и пряные ароматы.

Джулианна втянула ноздрями воздух и улыбнулась. Горячее вино с пряностями.

Рейф очень заботлив, подумала она, заметив небольшой медный кувшин, стоявший на решетке камина, чтобы его содержимое не остыло. Рядом стояли два изящных резных серебряных кубка, так и дожидавшихся, чтобы их наполнили. Кинув взгляд в сторону спальни, она увидела, что и там все подготовлено: уютно горит огонь, одеяло и простыни на кровати отогнуты.

«Боже милостивый, я его хочу!» Впервые в жизни она ждала, когда сможет лечь в постель с мужчиной, по-настоящему хотела всех тех интимных вещей, которые он будет с ней, вытворять, которые они будут делать друг с другом — в постели, средь бела дня!

От этой мысли у нее закружилась голова.

— Как прошло твое утро? — любезно поинтересовался Рейф, отпуская ее руку.

«Мое утро?» Зачем он спрашивает о таких скучных вещах, когда можно затащить ее в спальню и бросить на кровать? Может, думает, что ей опять нужно помочь расслабиться? В конце концов, это всего лишь вторая их встреча.

Он подошел к камину.

— Утро прошло чудесно, — ответила она, глядя, как Рейф наливает вино в кубок. — Я занималась обычными делами.

— Какими же?

— О, ничего особенного. Завтрак и утренние рутины. Сегодня, к примеру, я встречалась с экономкой, чтобы посмотреть меню на неделю и поговорить о делах прислуги. И немного рукодельничала.

Он протянул ей кубок.

— Вышивала, надо полагать?

— Да. Я вышиваю в подарок носовые платки. — Джулианна взяла кубок. Его мягкое тепло приятно согревало замерзшие пальцы. Она поднесла кубок ко рту и сделала глоток, наслаждаясь контрастом вкуса — сладко, но терпко, крепко, но мягко.

Рейф взял кубок у нее из рук.

— Иди сюда.

У Джулианны перехватило дыхание. «Он в самом деле хочет, чтобы я села к нему на колени?»

Рейф снова поманил ее и протянул руку. Джулианна долго смотрела на нее — сильная мужская ладонь, длинные изящные пальцы, умеющие доставить такое изысканное наслаждение.

Чувствуя, что коленки вот-вот подогнутся, она торопливо шагнула к нему и позволила усадить себя на колени. Он обхватил ее за бедра и подтянул поближе.

— Это даже лучше, чем я думал, — негромко пробормотал Рейф.

Значит, он уже давно хотел это сделать? От этой мысли соски напряглись, упершись в ткань лифа, и Джулианна поняла, что ей это нравится. Нравится и его несомненное возбуждение — мужское естество дерзко упиралось в ее бедро, но Рейфа это, похоже, ничуть не смущало.

Он погладил ее по спине, и от этой ласки где-то глубоко внутри возникло томление.

— Ну, а что изображено на твоих носовых платках? — полюбопытствовал он. — Может быть, цветы?

— Вообще-то я вышиваю монограммы для моего брата. У него скоро день рождения. Мне кажется, мужчине всегда требуются носовые платки.

— Очень верно. Самый подходящий подарок, тем более сделанный своими руками. — Рейф наклонился и прижался губами к ее шее. Пальцы его скользнули вверх и начали расстегивать пуговки на платье.

Ресницы Джулианны затрепетали.

— А какой цвет ты выбрала? — Еще одна пуговка выскочила из петли.

— Синий, — выдохнула она. — Он нравится брату.

Он погладил ей шею сзади, потом проложил дорожку из поцелуев от шеи к уху, прихватил ушную мочку зубами и легонько прикусил.

Джулианну словно всю охватило пламенем — до кончиков пальцев на ногах. Она выгнулась и почувствовала, что его естество сделалось еще тверже.

— А какой цвет предпочитаешь ты сама? — пробормотал он ей в ухо. — Какой у тебя любимый?

Расстегнутый лиф провис, бархатные рукава собрались у локтей.

— Я… люблю п-пурпурный. Пурпурный, да.

— Страстный царственный цвет. Одобряю. Как-нибудь ты должна прийти ко мне в пурпурном платье. В нем ты будешь ослепительна.

Его пальцы быстро и ловко двигались по шнуровке корсета.

— А любимое блюдо? Есть что-нибудь, против чего ты просто не в силах устоять?

Голова у нее кружилась от попытки следить за нитью разговора, а тело захлестывали примитивные желания.

— О, я… не знаю. Я много чего люблю.

— Выбери что-нибудь одно.

Видимо, корсет расшнурован, потому что вдруг перестал давить на тело. Джулианна отчаянно пыталась вспомнить.

— Шоколад. Я люблю шоколад. И часто пью го-горячий …шоколад… на завтрак.

Он начал целовать ее вдоль ключицы. Очень обольстительно.

— Мог бы и сам догадаться.

— О чем?

— Что ты любишь горячий. Горячий, исходящий паром, густой.

Что-то внутри у нее содрогнулось.

Закончив расшнуровывать корсет, Рейф снял его и бросил на пол. Груди прижались к сорочке, соски так сильно напряглись, что их было видно сквозь шелк. Джулианна задрожала — теперь между ее обнаженной плотью и его голыми руками оставалась только тонкая ткань. Достаточно потянуть за белую шелковую ленту.

Она ждала, словно охваченная огнем, и прерывисто дышала.

— А книги?

— Прошу прощения?

— Книги. Каких авторов ты любишь читать? Или, как большинство дам, предпочитаешь листать «Ла бель ассамблее?»[1]

Джулианна свела брови. «Я уже ничего не соображаю, а он хочет узнать что-то про книги и их авторов?»

Досадливо заерзав на его коленях, она пыталась сохранить остатки рассудка.

— Я… люблю читать книги и… модные журналы тоже. Но в чем дело? Почему ты спрашиваешь?

Он замер. Взгляды их встретились, и его зеленые глаза горели такой напряженной и легко читаемой страстью, что Джулианна поняла — Рейф сдерживается с большим трудом.

— Потому что хочу узнать тебя получше.

— Но зачем? У нас соглашение временное. Какое тебе дело до того, какая я вне постели, если ты все равно меня уже получил?

Между прочим, чистая, правда. Если учесть их договор и ее неприкрытое желание, Рейф мог бы вообще не говорить ни слова. Достаточно уложить ее на кровать — и вперед.

— Потому что временно или нет, но мы любовники, — ответил он. — Сейчас ты моя, и я хочу знать женщину, которая лежит в моей постели. Я хочу знать тебя. Кто такая Джулианна Хоторн? Что она любит? Что она думает, чего хочет, о чем мечтает?

Сердце ее сжалось и дважды сильно стукнуло. Слова Рейфа тронули ее до глубины души. За какой-то крохотный миг он продемонстрировал к ней больше интереса и уважения, чем муж за все годы брака.

Эта мысль поразила ее.

— Джейн Остен, — выпалила она.

— Что? — протянул Рейф, словно забыв о своем вопросе.

— Ты… спросил меня, кого я люблю читать. Джейн Остен. Мне нравится ее книга «Р-разум и чувства».

Рейф улыбнулся. На его щеках появились глубокие очаровательные ямочки.

— А я думал, ты назовешь поэта. К примеру, лорда Байрона.

Она помотала головой, потеревшись об него щекой, потому что как раз в эту секунду он наклонился, чтобы снова поцеловать ее.

— Лорд Байрон — слишком тра… трагическая фигура.

Рейф наклонился еще ниже, прижавшись губами к обнаженной ложбинке между грудями.

— С-слишком влюблен в себя и в свои таланты… пусть их у него множество… Я предпочитаю… мисс Остен.

— А я предпочитаю тебя, — промурлыкал он.

Стянув бретельки с плеч, он взял в ладони оба полушария и начал ласкать большими пальцами напрягшиеся соски. Они сделались еще тверже и сладко заныли. Джулианна застонала прямо ему в рот, и язык Рейфа тут же воспользовался этим, проникнув внутрь между полуоткрытых губ.

У него был восхитительный вкус — вина, тепла и мужчины. Сочетание казалось Джулианне сильнодействующим и манящим. Она целовала его в ответ, их языки сплелись.

На этот раз застонал он. Джулианна улыбнулась. Ей хотелось большего. Она попыталась поднять руки, чтобы погладить его и прижать ближе. Но не смогла шевельнуться, поняв, что локти запутались в платье и сорочке.

Джулианна заерзала, но без толку.

Поняв, в чем сложность, Рейф провел ладонями по ее предплечьям и уже почти освободил от платья, но вдруг заколебался и оставил все как есть.

В какой-то божественной пытке он нагнул Джулианну назад, высвобождая себе место, наклонил голову и прильнул губами к ее телу с жадностью гурмана, попавшего на великолепный пир. Он посасывал одну грудь, проводил языком круги вокруг соска, потом прижался к бугорку зубами.

Джулианна дрожала в его объятиях, ощущая каждый поцелуй, каждое движение губ и языка, отдававшиеся в самой ее женской сути. Тут Рейф переключился на другую грудь, и ей показалось, что сейчас она просто рассыплется на части.

Пытка прекратилась так же внезапно, как началась. Рейф отпустил Джулианну и одним рывком сдернул рукава платья и бретельки сорочки с ее рук. Теперь одежда болталась у нее на талии.

Взяв ее за бедра, он поднял Джулианну с колен и поставил перед собой.

«Сейчас, — подумала она, — сейчас он отведет меня в спальню».

И усомнилась, что сможет добраться туда сама — ноги настолько ослабли, что могли подкоситься в любой момент. Может быть, Рейф отнесет ее на руках?

Сорвав с нее платье, он швырнул его на диван.

Джулианна думала, что сейчас он тоже встанет, однако он просто протянул руку и начал расстегивать панталоны. Она упивалась его бесстыдным видом — длинное, толстое мужское достоинство, твердое в своем возбуждении.

Рейф потянулся и повернул ее к себе спиной.

Она еще пыталась понять, что это значит, но тут он задрал ей нижнюю юбку до самой талии и начал ласкать голые бедра и ягодицы неспешными движениями, от которых все у нее внутри ныло и трепетало. Между ног собиралось влажное тепло, коленки дрожали.

— Рейф, пожалуйста! — простонала Джулианна, уверенная, что сейчас упадет.

Но зачем волноваться, если ты находишься в его крепких объятиях?

— Я держу тебя, сладкая, — сказал он. — Ну-ка садись. Обещаю, тебе понравится.

Прежде чем она успела понять смысл сказанного, Рейф потянул ее спиной на себя, одновременно сильно расставляя ей ноги так, что они оказались по обеим сторонам его ног. Разведя колени, он заставил ее раскинуться шире, еще шире, еще, но она все не понимала, в чем дело, пока Рейф не потянул ее вниз и она опустилась прямо на его древко.

Только тут Джулианна все поняла.

Взяв ее за руки, он положил их на деревянные подлокотники кресла и согнул вокруг них пальцы, а потом, работая бедрами, проник еще глубже.

— Зацепись ступнями за мои щиколотки и нагнись вперед, — скомандовал он, тепло и резко дыша ей в шею.

Вперед? Как это возможно?

Он обхватил ее рукой за живот. Она наклонилась, опираясь на эту сильную руку и впуская его в свои изнывающие от страсти глубины.

Опустив вниз голову, Джулианна, задыхаясь, ловила ртом воздух. Ей казалось, что все ее тело охвачено огнем, что ее погрузили в жидкое пламя. Она ощущала Рейфа везде — и внутри, и вокруг. Его желания вдруг стали ее желаниями, словно между ними установилась не только телесная связь.

Он поцеловал ее в шею и в щеки, а потом мощно заработал бедрами, вонзаясь в нее то грубо, то нежно. Глубоко, а потом чуть-чуть.

Закрыв глаза, она позволила ему брать себя, наслаждаясь пронзающими ее ощущениями, чувствуя, как от этого фейерверка чувств кружится голова. Но ее тело решило все по-своему, и, еще не осознавая этого, Джулианна начала двигаться Рейфу навстречу, опускаясь, когда он поднимался.

Он застонал и еще сильнее заработал бедрами, заставляя ее вскрикивать при каждом страстном толчке. Джулианна впивалась ногтями в подлокотники кресла, намертво сжав пальцы на резном дереве. Задыхаясь, хватая ртом воздух, она не знала, сколько еще сможет выдержать. От избытка наслаждения голова кружилась.

И, словно ощутив, как близка она к краю, Рейф снова поцеловал ее в шею, потом коленями еще шире раздвинул ей ноги. Одним мощным толчком он вонзился невероятно глубоко — так глубоко, что ее внутренние мышцы мгновенно начали сжиматься вокруг его твердого жаркого естества.

И Джулианна окончательно пропала. Ее захлестнуло невыразимым блаженством — сильным, шокирующим, похожим на грозную бурю. Откуда-то издалека Джулианна слышала свой собственный крик, конечности у нее дрожали, все тело сотрясалось в невообразимом восторге.

Рейф приподнял Джулианну так, что она спиной сноваприжалась к его груди, опустил руки вниз, сжав еебедра, и начал вонзаться в нее в безудержном ритме, все снова и снова, и сила его толчков вновь распалила ее желание.

Рейф коротко вскрикнул, опередив Джулианну буквально на несколько секунд. Выдохшиеся, они, дрожа, обмякли на кресле, переплетясь ногами.

Чуть позже он повернул голову и нашел ее губы, целуя медленно, сладко и сонно.

— Пойдем в постель, — пробормотал он. Джулианна кивнула, но никто из них не шелохнулся.

Немного поерзав, она свернулась в клубок у него на коленях, положив руку Рейфу на грудь. Кожа его была влажной от пота.

— Ну, а теперь скажи, — пробормотала Джулианна, — какой цвет самый любимый у тебя?

Глаза его расширились, губы растянулись в улыбке. Откинув назад голову, Рейф громко расхохотался.